АРФЫ, ИГИЛЫ, ТОПШУУРЫ И ДРУГИЕ СТРУННЫЕ

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 10Следующая ⇒

Дальнейшие усовершенствования поющего (вибрирующего) лука привели к возникновению различных струнных инструментов — щипковых и смычковых. Первые музыкальные инструменты такого рода, судя по всему, еще не имели собственных резонаторов, но

были снабжены колком (барашком, или вращающимся выступом) для растяжки тетивы (теперь уже струны). Ряд колков позволял использовать на одном древке одновременно несколько струн, настроенных на разную высоту. Такие инструменты получили название арф. Одна из таких древних арф была найдена при раскопках пазырыкских курганов на Алтае (см. рис. 129). Более поздний вариант того же инструмента, снабженный резонатором, имеется у хантов и манси. Тор-сапль-юх, что в переводе с мансийского означает «журавлиная шея из дерева»,— это семи или девятиструнная арфа с долбленым корпусом, закрытым декой (см. рис. 130). Струны для тор-сапль-юха традиционно изготавливаются из меди или бронзы. Играют на этом инструменте обеими руками: левой исполняют мелодию, а правой создают низкий фон. Неторопливо перебирая струны тор-сапль-юха, мансийский сказитель читает нараспев сказания о древних героях.

Выступающая над древком часть колка и система порожков сделало возможным применение прямого грифа; пользоваться инструментом стало удобнее, появилась возможность игры по ладам. Струнные музыкальные инструменты с прямым грифом и стационарным резонатором в виде долбленой полости, тыквы, горшка, ореха, панциря черепахи, деревянного ящика известны очень многим народам. Например, у тувинцев и алтайцев щипковый инструмент какого типа называется дошпулуур (топшуур), а смычковый — игил (игиль). Резонаторная часть этих инструментов — долбленая с натянутой поверх полости кожей с несколькими отверстиями. Обычно кожа прикрепляется с помощью деревянных гвоздей. Гриф чаще всего вырезается из того же массива дерева, но может и крепиться с помощью клея. Инструмент типа дошиулуура и игила, как правило, имеет две струны из конского волоса или жил, причем мелодию извлекают из первой (высокой), а вторую (низкую) используют в качестве фона. «На топшууре есть две струны: высокая — женская и низкая — мужская,— поясняет калмыцкий сказитель Владимир Каруев.— Где все пополам, там царит гармония и порядок. Поэтому звук топшуура и стихи “Джаигара" (калмыцкий эпос) могут поднять даже мертвого»[61]. Игрой на топшууре ублажали таежных духов, чтобы они послали свой скот (зверей) на тропу охотника. Это ритуальное исполнение сопровождалось сказками и особыми песнями. «Горные хозяева» любили слушать музыку и за предоставленное удовольствие посылали добычу»,— пишет В. Бутанаев в очерке «Хакасы».

Вершину грифа, как правило, украшает вырезанная голова коня (реже — баран, другие животные, за-

виток эмбриона). Иногда ее делают съемной. Во время ритуальной игры исполнитель насаживает ее на специальный штырь, а во всех других случаях снимает. Тувинский музыкант и горловой певец Чазын-Чек поведал нам о происхождении игила и его связи с конем следующую легенду: «Один человек очень любил своего коня, но однажды конь умер. Грустил, грустил человек и придумал. Он взял голову коня, насадил на палку, а из конского волоса свил две струны. Приладил человек струны к голове, пустил их через доску и закрепил внизу. Потом взял лук и провел тетивой но струнам. Зазвучали. запели струны. И обрадовался человек: теперь душа коня поселилась в инструменте. После этого мастера, делающие игилы, обязательно вырезают на грифе конскую голову. Она — дух инструмента, его душа». Тот же рассказчик привел и еще один миф о происхождении игила: «Как-то раз один человек пошел за хворостом. Видит — перед ним пещера, а из нее доносятся дивные звуки. Бросил человек хворост, вошел в пещеру и увидел духа, играющего на каком-то непонятном инструменте. Так понравилась человеку игра, что он забыл обо всем. Через какое-то время человек вспомнил о родной юрте н собрался назад. Сложил хворост и случайно прихватил вместе с ним и инструмент. Дошел человек до родных мест и не узнает юрты. Все люди чужие. Спрашивает всех — никто не знает, куда делась сто семья. Но тут нашелся один старик. Он вспомнил, что много лет назад, когда он был еще мальчишкой, один человек из этих мест отправился собирать хворост, да пак и не вернулся. 11онял тут все человек н поседел от горя. Оказывается, пока он слушал игру духа, прошло много лет. Тог да взял человек в руки принесенный инструмент и стал играть и петь. Он пел о своем возвращении, о том. что прошлое не вернуть. После этого инструмент так и стали называть — игил, что значит “вернись"*.

•Обе легенды записаны О. Диксоном со слов Чазын-Чска (г. Кызыл) в 2001 г.

Во второй легенде уже не фигурирует конская голова, но зато показана связь игила с измененными состояниями сознания и возвращение из необычной реальности в повседневность. Похожие сказания имеются и у других народов. Монголы рассказывают о пастухе Ху- хо Намжиле и его коне.

После смерти коня Хухо делает музыкальный инструмент, звуки которого напоминают о потерянном друге. Этот инструмент называется моринхур, то есть «конский инструмент». Помимо фигуры коня буряты и монголы часто изображают на верхней деке моринхура дракона. плавающего в водах, окружающих квадратную землю. Иногда вырезанную голову дракона можно встретить и на грифе, непосредственно под конем (см. рис. 132). Эта сцена изображает жертвоприношение коня водному' духу, сюжет, широко распространенный в фольклоре очень многих народов, в том числе северных славян.

Известный новгородский мудрец Садко Сытинич берет по сюжету былины гусли и идет играть у «синь* горюч камени», что стоит у берега озера Ильмень. На звук из глубин выплывает чудовище (вариант — «цари- ца-Белорыбица»), хвалит игру и предрекает музыканту небывалый улов или поимку рыбы — злато перо. Вскоре предсказание сбывается, и Садко становится самым богатым человеком в городе. Академик Б. А. Рыбаков в книге «Язычество древней Руси» пишет: «Не исключено, что игра мудрого гусляра ради хорошего улова рыбы — это часть древнего магического обряда, производившегося у священного места, названного после 980 г. Перынью, а в более раннее время посвященного богу реки “бесоугодному чародею” Волхову, “залегающему водный путь” и “преобразующемуся во образ лютого зверя коркодела". Для того, чтобы умилостивить «кор- кодела» (крокодила, ящера, дракона, змея), в незапамятные времена ему приносили в жертву людей, а в более поздние — коней». Вот как описывает обряд жертвоприношения Л. Н. Афанасьев в «Поэтических воззрениях славян на природу» (1808 г.): «Крестьяне покупают миром лошадь, три дня откармливают ее хлебом, потом надевают два жорнова, голову обмазывают медом, в гриву вплетают красные ленты и в полночь опускают в прорубь или топят среди реки». Именно поэтому конь в ту винских и монгольских легендах так же умирает, но его дух остается среди людей. Некоторые источники утверждают, что иногда топили не всего коня — голова или, наоборот, туша оставались на лобном месте у реки. Во время обряда шаман выступал не как жрец, а как посредник между людьми и драконом, играя на волосяных струнах (т. е. на части коня). 11арасиев, он озвучивал диалог коня и дракона, донося до чудовища через уста жертвенного коня просьбу людей. Обряд был необходим не только для того, чтобы привести дракона в доброе расположение и получить от него блага, но и для «подпитки» всей Вселенной. Дух коня мистически преобразовывался в сочность травы, плодородие земли, чистоту воды, растворяясь во всех частях Природы живительными соками, и в таком виде возвращался («игил») к людям. В одном из индийских трактатов Вселенная вообще описывается, как тело жертвенного коня: «Утренняя заря — это поистине голова жертвенного коня, солнце — глаз, ветер — дыхание, рот — огонь Вайшванара, год — туловище жертвенного коня, небо — хребет, воздушное пространство — живот, земля — копыта, страны света — бока, промежуточные страны света — ребра, времена года — члены, месяцы и полумесяцы — суставы, дни и ночи — ноги, звезды — кости, облака — плоть, песок — пища в желудке, реки — жилы, горы — печень

и легкие, растения и деревья — волосы, восходящее солнце — передняя часть, заходящее — задняя часть. Когда он зевает, сверкает молния; когда он встряхивается, гремит гром; когда он мочится, идет дождь»[62].

Конские мотивы и сцены с участием дракона изображались не только на южно-сибирских струнных музыкальных инструментах. Они некогда украшали и славянские гусли, наглядно иллюстрируя сюжеты древних былин. «Верхняя, лицевая сторона со струнами вся посвящена водной стихии,— описывает новгородские пели Б. А. Рыбаков.— Плоское корытце резонатора по выступающим краям тщательно покрыто сетчатым орнаментом, что как бы воспроизводит рыболовные сети на берегах замкнутого пространства — озера. Колеблющиеся во время игры струны — волны... В верхней части лицевой стороны, на окрылке, изображен не только огромный ящер, но целая композиция: налево от ящера, отделенная от него орнаментальным завитком, изображена лошадь с низко опущенной мордой и подогнутыми передними ногами. Морда коня касается сетей; как бы опускается в воду».

Музыкальные инструменты, которые схожи по принцип)' игры с гуслями, есть и у хантов (нарс-юх), манси (сангультап), хакасов (чатхан), бурятов (ятага) и т. д. Это длинные, до полутора метров, полые долбленые или сбитые ящики с натянутыми струнами из бараньих кишок (хакасы), оленьих сухожилий (манси), кишок лося

(ханты). Количество струн может варьироваться от трех до двенадцати. Хакасы считают, что первый чатхан был украден одним смелым мальчиком у семи безглазых сы- гыров — великанов. Мистическое значение чатхана и ему подобных инструментов одинаково с гуслями — призыв духов стихий, заклинание погоды, поиск благополучия, сопровождение обрядов и праздников.

Изготовление музыкальных инструментов было обставлено особыми ритуалами, о которых знал только мастер. Помимо этого он мог правильно подобрать различные породы деревьев, которые мистически дополняли друг друга и делали звучание более насыщенным и глубоким. Вот как описывает этапы производства старинного русского смычкового инструмента под названием гудок (см. рис. 136) Р. Садоков, ссылаясь на восьмидесятишестилетнего мастера Ивана Устинова из села Сива, Пермской области: «Каждая деталь инструмента требует определенной породы дерева. Гриф, например, вытесывается только из березы, а верхняя тонкая филенка, соединяющая деки, изготовляется из осины, которая предварительно несколько дней вымачивается для придания ей гибкости. Погудало — смычок — гнется из прутика жимолости, пропаренного в русской печи, и конского волоса». После того как инструмент готов, его сушат (не у огня!), натягивают струны, натирают их сосновой смолой-живицей и за

говаривают. Без соответствующего заклмнания и оживления даже правильно сделанный инструмент годится только для извлечения звуков, а в деле общения с духами будет непригоден.

Связь музыкантов с потусторонними силами на Руси не раз порицалась православной церковью. На фоне этого устраивались массовые гонения с уничтожением музыкальных инструментов. Например в одном из донесений на имя патриарха Иосафета (1636 г.) есть такие обвинения: «Медведчики с медведи и плясовыми псицами, а скомороси и игрецы с личинами и с позорными блудными орудии, с бубнами и с сурнами и со

всякими сатанинскими блудными прелестями, и злые, государь, прелести бесовския деюще, пьянствующе, пляшуще и в бубны бьюще, в сурны ревуще и в личинах хадящс, и срамные в руках носяще, и ина неподобная деюще...» В конце 1648 года появляется и конкретное постановление, адресованное белгородскому воеводе Тимофею Бутурлину: «А где объявятся домры, и сурны, и гудки, и гусли, и хари и всякие гуденные бесовские сосуды, и тыб те бесовские велел вынимать и, изломав те бесовские игры, велел жечь». Гак безвозвратно погибли в огне фанатизма почти все древнеславянские музыкальные инструменты, на которых играли скоморохи. Лишь сравнительно недавно усилиями русского просветителя и музыканта Василия Андреева удалось восстановить один из уничтоженных инструментов — балалайку. О многих других мы можем судить лишь по уцелевшим в грамотах названиям и по скудным изображениям «игрецов с сатанинскими блудными прелестями».

ФЛЕЙТЫ

Как-то раз три индейские женщины — Яньёнбори, Ти- ембиру и Параваро, собирая хворост, вышли к прозрачному озеру, о котором раньше ничего не знали. Они услышали чарующую музыку, доносившуюся из- под воды, и увидели рыбу джиджу. Они решили поймать рыбу, для чего натерли сети усыпляющим соком ореха и забросили их в воду. Каждая из женщин поймала по одной рыбе, и тс чудесным образом превратились в три флейты. Женщины спрятали флейты в лесу и каждый день уходили поиграть на них. Постепенно женщины забросили своих мужей и хозяйство. Тогда

мужчины выследили их и заставили принести флейты домой. Женщины стали хранительницами священных инструментов, а мужчины добывали мясо, необходимое для жертвоприношений флейтам.

Однажды мужчины взбунтовались и пригрозили, что если женщины не отдадут им флейты, они больше не будут ходить на охоту' и добывать мясо. Посоветовавшись между собой, женщины устроили пышное шествие под звуки флейт, после чет принудили мужчин предаться любви. Утром мужчины под руководством Маримаребо, брата Яньёнбори, отобрали у женщин инструменты и разогнали их по домам. Женщины горько плакали, потеряв власть над мужчинами, а мужчины пели песни. Так рассказывают индейцы мандуру- ку о появлении первых флейт.

Флейта —это музыкальный инструмент, сделанный из полого ствола тростника или бамбука. Существует множество разновидностей флейт. Чаще всего их различают но наличию или отсутствию пальцевых отверстий и но принципам игры. Архаичными предшественниками флейт можно назвать охотничьи и ритуальные манки, с помощью которых первобытные люди подзывали к себе животных и заклинали духов. Особые конструкции манков позволяли имитировать и трубный зов оленя, и пение соловья. Ритуальные манки с виду напоминали то животное (или его часть), крик которого пытались изобразить (см. рис. 138). Иногда они прикреплялись к шаманским маскам, например, в виде

костяного клюва. Надев такую маску, человек не только становился похож на животное, но и мог подражать его голосу. Звук манка был способен заменить даже слова заклинания. В карело-финском эпосе «Калевала» герою Внйнямёйнену, строящему лодку с помощью закли- нательной песни, не хватает трех слов. Он ищет их в мозгах ласточек и гусей, в горлах зверей и даже в загробном мире, но не находит. Только у великана Випу- нена Вяйнямейнен добывает нужные слова. Этот эпизод как раз и показывает, что древний вид заклина- тельной формулы сочетал в себе человеческие слова и звуки природы или вообще, как замечают многие исследователи шаманизма, состоял из «тарабарщины» — особого, непонятного окружающим языка.

В гвианских легендах Радуга принуждает водяных духов днем и ночью играть на бамбуковой флейте, чтобы Солнце, Луна и Звезды спустились послушать музыку', а она поймала их свет. Индейцы ассеваи считают,

Рис 140. Горловой певец Болот Байрышев с алтайским вариантом курая. Фото из архив;) ОИП -Мезосознание а *

что первым флейтистом, который умел заклинать погоду, был сын Ветра и Радуги но имени Амаливака — Плод Исканий. Мальчика научил играть его отец — Ветер, которому боги за неспокойный нрав наказали «петь на ветвях деревьев и в полых стеблях трав».

Прослышав про Амалинаку, великий вождь Акараи послал к горе, на которой жил мальчик, голубя Трубача. Трубач уговорил Амаливаку спуститься к людям и исправить зло, которое принес им его отец своим буйством. Когда об этом узнал сам Ветер, он вначале не хо

тел отпускать своего сына. И сказал тогда вождь Ака- раи: «Только Лмаливака, мальчик веселый, как Радуга, может спасти живущих в долине. Отпусти его, отец Ветер. одари его талантом музыки и волшебным даром играть на струнах лесных деревьев и флейтах степных трав». Услышав это, Ветер сжалился над людьми и перенес своего сына в рощу плаку чих деревьев. Амалива- ка заиграл на серебряной флейте, подаренной отцом, п все звери и птицы собрались вокруг него, чтобы послушать музыку. Амаливака стал помогать людям. Если он, играя на флейте, просил у отца дождя. Ветер вызывал из пещеры птицу Гром п заставлял ее выпустить воду, а если нужна была охая погода. Ветер угонял облака за край неба.

У многих народов праздники, на которых призывались духи погоды п воды, не обходились без флейтиста. У древних славян флейтист (свиреп) был обязательным участником русалий, проводившихся в дни зимнего и летнего солнцестояний. Он знал особые «са- мовильские» мелодии, которые заклинали водяных и полевых духов (русалок и вил), ответственных за судьбу урожая. В Тибете музыкант, играющий на особом духовом инструменте, сделанном из бедра девственницы, участвовал в празднике тчоэд, унаследованном буддизмом от шаманской религии бон. Вот как описывает экстатическую часть этого обряда исследователь Р. Бляйхштайнер: «При звуке бубенца, сделанного из человеческих черепов[63], и трубы, вырезанной из берцовой кости, начинается танец; духов просят прибыть на пир. Сила медитации приводит к тому, что появляется богиня с обнаженной саблей; она прыгает на го-

лову того, кто приносит жертву, отрубает ему голову и четвертует его; тогда демоны и дикие животные бросаются на эти трепещущие останки, пожирают мясо и выпивают кровь. Произносятся слова с упоминанием о джатаках, которые рассказывают о том, как Будда в предыдущих воплощениях отдал свое тело голодным животным и человекоядным демонам».

Костяные духовые инструменты известны также индейцам тупи. В мифах такую флейту делает черепаха из оленьей косточки, после того как олень проигрывает ей состязание в беге. Калифорнийские индейцы, помимо тростниковых флейт, мастерят также длинные свистки из двух костей журавля, а в Океании используются музыкальные инструменты из просверленной скорлупы мелкого кокосового ореха и из три- тоновой раковины. Весьма интересны австралийские инструменты подобного рода — так называемые дид- жириду, сделанные из полого ствола дерева. Такая труба при проговаривании в нее слов изменяет звук настолько, что они становятся похожи на рев фантастического животного. У племен Новой Гвинеи аналогичные инструменты носят названия ай-гхабрай («мужской инструмент попугая») и ай-дамангу («мужской инструмент из бамбука»). «И вот вынесли на площадь длинную бамбуковую трубу, более двух метров,— делится своими впечатлениями о ай-дамангу Б. Путилов в очерке “В Бонгу звучат окамы".— Один конец темно-коричневой отполированной до блеска трубы кладут на плечо мальчика, другой конец поднимает сам исполнитель... Он берет бамбук в рот и начинает с силой дуть в него. Раздается густой ревущий звук».

Рис. 144. Наигрыши на инкской пан-флейте.

Нотная запись В. Шалгыновой

Н. М. Миклухо-Маклай отмечал в своих дневнтгёЭх, что папуасы целыми часами упражняются на ай-кабрае — дуют, кричат и ревут в него. Еще один похожий по воздействию инструмент выдалбливают из плода бутылочной тыквы. Он называется идоль-ай («мужской инструмент из тыквы») и похож на длинный рупор. Идоль-ай способен усиливать и искажать голос исполнителя.

Возвращаясь непосредственно к флейтам, можно сказать, что некоторые разновидности этих духовых инструментов также способны изменять голос музыканта. Таков, например, башкирский курай из разряда продольных открытых флейт (см. рис. 140). При игре на курае исполнитель вместе с выдохом издает горловые звуки. Курай и другие флейты находят применение в некоторых целительских практиках. Считается,

что каждое отверстие соотносится с тем или иным силовым центром человека. Во время игры происходит их очищение, сопровождающееся легкой эйфорией.

Еще один тин флейт по преданию ведет свое начало от древнегреческого покровителя лесов и всей Природы Пана (см. рис. 142). Пан родился с козлиными ногами, с рогами и бородой. Чтобы избавиться от его ухаживаний, нимфа Сиринга (Сиринкс) нырнула в реку и попросила сестер-наяд превратить ее в тростник. Тогда Пан сорвал его и сделал инструмент, слепив отдельные тростинки воском. В древности этот инструмент так и назывался — сиринкс (свирель), а позднее получил название пан-флейты. Однорядная панфлейта некогда была широко распространена по всей Западной и Восточной Европе. Сейчас этот инструмент практически забыт. Более известна инкская панфлейта, состоящая из двух рядов полых тростниковых трубочек, закрытых с нижнего конца. Все эти трубочки разной длины, и каждая из них стягивается с соседней при помощи прочной веревки и двух тростниковых накладок. Два ряда связываются друг с другом шерстяной ниткой или пестрым ремешком. Сами индейцы называют свой инструмент зампона и по величине самой большой трубки подразделяют его на четыре вида: чили — самая маленькая зампона с высоким звучанием: мал та и сайка — замноны от 30 до 60 см; то- джо — зампона более метра в высоту с очень низким звуком (см. рис. 143). В ансамбле, как правило, фигурируют не менее трех зампона, причем малта или сан- ка задает ритм, на тоджо играется басовая партия, а на чили или малта выстраивается мелодия.

Флейта — это древнейший музыкальный инструмент, созданный примерно в то же время, что и шаманский бубен. По некоторым источникам, именно

флейтист добывает небесный барабан, по другим — дух ветра, владеющий искусством игры, спускается к людям, чтобы послушать барабанный бой. Флейта дошла до наших дней в неизменном виде. Так же, как и тысячи лет назад, она способна погрузить исполнителя в мир духов и исцелить слушателя своими звуками.

КОЛОКОЛА, КСИЛОФОНЫ И ПОГРЕМУШКИ

Слово «колокол» происходит от сочетания «кол о кол», подразумевающего игру на двух палках. С помощью палок поддерживался ритм танца еще до изобретения барабанов и каких бы то ни было других музыкальных инструментов. Этот способ музицирования известен даже обезьянам. При конусообразном строении одной из палок можно извлекать простую мелодию, ударяя в разных местах по палке другой палкой. Делая обзор по записям русских путешественников XIX века, Е. А. Окладников пишет, в частности, о значении музыки у калифорнийских индейцев: «Музыка играла огромную роль в жизни индейцев. Они повсеместно использовали такие музыкальные инструменты, как трещотки в виде расщепленных палочек, барабаны, свистульки из костей птиц и флейты из тростника. Звуки, которые издавали играющие на этих инструментах, по мнению индейцев, являлись голосами духов. Поэтом)' использование инструментов было обязательным во время инициаций, погребения, поминовения усопших, танцевальных церемоний членов тайных союзов, шаманских сеансов — везде, где происходила персонификация умерших и духов. Игру на музыкальных инструментах сопровождали пение, удары в ладоши, восклицания».

В Индонезии и Океании на основе деревянных ручных колоколов возникли так называемые щелевые сигнальные барабаны. На островах Новой Гвинеи они известны иод названием барумов. Барум — это деревянная выдолбленная колода от двух до четырех метров в длину и до восьмидесяти сантиметров в поперечнике. Один конец барума срезан напрямую, а второй — под острым углом в виде головы рыбы. В голове имеются два отверстия — глаза, в которые при переноске пропускается веревка. Сверху колоды прорезано резона- торное щелевое отверстие, от чего и происходит название этого вида барабанов, а точнее — колоколов. Колотушкой служит длинная резная палка — тоба, которую исполнитель при игре держит обеими руками. С помощью барума посылают весточки в другую деревню и общаются с духами. Опытный мастер, используя различные ритмы и меняя окраску звучания, может вы- стучать на баруме любой сигнал. Участник экспедиции к северо-восточному побережью Новой Гвинеи Б. Путилов отмечает: «Каждый сигнал построен по известной схеме, отличается предельной сжатостью и удивительной выразительностью. Сигнал, сообщающий о чрезвычайном происшествии, полон напряженной тревоги и призывает к готовности. Сигнал, возвещающий о смерти, звучит скорбно и глухо. Напротив, ощущением радости наполняет сигнал, предупреждающий о том, что надо готовиться к празднику. Словно удары плотницкого топора, звучат сигналы, сообщающие о начале постройки дома. И наконец, нетерпение и раздражение слышатся в сигнале, передающем требование проголодавшихся мужчин к женщинам,— незамедлительно возвращаться с огородов».

Модификация ручных колоколов привела к созданию в Китае гинг-ту — «поющего ветра», представляющего

собой круг из ряда полых бамбуковых трубок разной длины с прикрепленным в центре шариком на нитке, свободный конец которой привязан к большой деревянной плошке. От любого колебания плошка раскачивает шарик, он бьется о трубки, а трубки в свою очередь ударяются друг о друга, создавая мелодичный перезвон. Считается, что звук гинг-ту, как и колокольчиков вообще, отпугивает злых духов и не позволяет им проникнуть в жилище человека.

Еще одно усовершенствование древнего инструмента из двух палок — всем известный ксилофон. Это уже довольно сложный инструмент, требующий от мастера особых, чисто музыкальных навыков. Мастер должен подобрать деревянные пластинки различной величины и разложить их в ряд так, чтобы каждая из последующих при ударе молоточком звучала выше предыдущих. Затем все пластинки привязываются к деревянной раме, часто — на ножках.

В эпоху бронзы и железа дерево при изготовлении музыкальных инструментов стали заменять металлом.

В сибирских сказаниях говорится, что первые металли ческ» ie колокольчики были найлены Небесным Шаманом на Мировом Древе. Только после этого их стали отливать и выковывать земные кузнецы для различных религиозных нужд.

11анайцы Нижнего Амура различают два вида колокольчиков: открытый, конусообразный или пили I|дрическ и й каора кта и закрытый, шарообразный бубенчик хунтуху.

Каоракта служит вместилищем духов, подсказывающих шаману путь, а духи, находящиеся внутри хунтуху, приводят шамана в тот или иной мир Вселенной. Другими словами, хунтуху — это дороги, а каоракта — указатель. Поэтому обычно используют- ся много хунтуху и один каоракта. Магические колокольчики встречаются и у других народов Сибири, а также у славян. Так на русских упряжках к центральной части хомута подвешивался один колокольчик, а справа и слева от него по дуге размещались бубенчики — только так и не иначе. Один колокольчик висел и на шее скотины. чтобы духи-охранители в случае чего смогли вывести животное к дому.

Шаманы пришивают металлические колокольчики к своим костюмам (см. рис. 145) и прикрепляют к ручкам и ободам бубнов. На костюмах тувинских ша-

Рис. 147. Тувинская колотушка манов можно встретить для бубна с девятью кольцами и китайский ГИНГ-ту.

приделанный к спине между лопатками. Все это служит оберегом против злых сил с одновременным привлечением духов-помощников. Во время обрядов очищения многие шаманы используют колокольчики для изгнания вредоносных сущностей из тела человека или из углов жилища. Для этих же целей применяются гонги огромных размеров, которые, как считается, делают окружающее пространство кристально чистым. В прошлом кузнецы выковывали гонги особым способом из цельного куска металла. Сейчас эта технология утрачена, поэтому старинные гонги очень дороги. От шаманства и язычества взгляд на то, что колокола изгоняют зло, переняла и христианская церковь.

С глубокой древности, избежав процесса «металлизации», сохранились в первозданном виде погремушки — деревянные, тыквенные, глиняные, плетеные, костяные и кожаные колокола типа хунтуху. В большом количестве находят их археологи в захоронениях шаманов, простых людей и детей. Для детей погремушка была и остается и игрушкой, и оберегом от злых духов. Шум от семечек, раковин или камешков, насыпанных внутрь полости, успокаивает сознание, а в шаманизме помогает настроиться на ри

туал. Действительно, шаманский экстаз достигается быстрее и легче под звук бубна, который сопровождается звоном колокольчиков и сухим треском погремушки. Некоторые колотушки для бубнов совмещают функции ударной палочки и погремушки. Например, традиционная тувинская колоту шка имеет специальную скобу, к которой крепятся девять металлических колец, ударяющихся при игре друг о друга (см. рис. 147). Вторая сторона колотушки делается выпуклой и обклеивается мехом для смягчения удара. С помощью такой колотушки совершается предсказание — тээрек каары. Шаман бросает ее по ходу Солнца и смотрит как она упала. Если сторона с кольцами глядит вверх, то это благополучное предзнаменование (анаа тээрек), а если вниз, то жди беды (уйгу тээрек). Положение колотушки, при котором она стоит на ребре, трактуется как нейтральное (кырлан тээрек). В двух последних случаях шаман бросает колотушку снова, до тех нор пока ее меховая часть не оказывается внизу. Здесь мы имеем дело с камланием, при котором шаман старается предотвратить грозящую человеку опасность.

Иногда погремушка даже способна заменить собой бубен. Например, его не используют в шаманских обрядах в северной и центральной Индии. Местные колдуны насыпают в решето или плетеную корзину рис и, сотрясая его, входят в состояние транса.

Музыка является важнейшим стимулятором в деле достижения измененного состояния сознания. Ритм при выполнении ритуала — это не просто шум, а средство перемещения по мирам Вселенной. Возможности звука до сих пор мало изучены, но достоверно, что он способен изменять энергетический потенциал пространства и во время шаманских сеансов воспринимается как зримый образ.

IX. АТРИБУТЫ СИЛЫ

ПОСОХИ И ЖЕЗЛЫ

енецкий шаман Иван Ядне, перечисляя важнейшие атрибуты, называет бубен и посох. Этого мнения придерживаются и многие другие шаманы. Посох представляет собой длинную деревянную или железную палку с нанесенными знаками, имеющими сакральный характер. Его укороченный вариант принято называть жезлом. И то, и другое символизирует фаллос, который при магических манипуляциях вступает в контакт с йопической Природой. Мистическое соединение двух начал вызывает реакцию в виде созидания или разрушения, в зависимости от поставленной задачи. Такой смысл заложен в принцип «работы» и других шаманских предметов. Например, форма струнных музыкальных инструментов всегда отражает соитие фаллического грифа с йоническим резонатором, в результате чего рождаемый звук воспринимает ся как акт творчества со способностью влиять на ход вещей. С подобными представлениями связаны и некоторые ритуалы плодородия, при которых происходит окропление земли семенем. В учениях отдельных современных языческих общин, восстанавливающих древнерусскую культуру, можно встретить такие обрядовые практики, как совокупление мужчины и женщины на поле, совокупление с березой и даже совокупление с землей. Во всех случаях те или иные природные объекты (иоле, дупло дерева, нора) понимаются как вагина Матери Земли, которая наполняется мужским семенем для процветания и изобилия. В ритуалах, при которых женщина принимает на себя роль Матери- Земли, жезл может служить конкретным фаллоимита- тором. В этом случае он делается подобным мужскому половому орган)' с утолщением на конце.

Когда евреи, во время исхода из Египта, спасались от войска фараона, их предводитель Моисей услышал слова: «...возьми жезл твой, простри руку твою на море и раздели его». Когда Моисей сделал это, поднялся сильный восточный ветер; он бушевал всю ночь, и воды моря расступились. Евреи перешли по дну на другую сторону, а бросившихся за ними в погоню египтян поглотила пучина. Эта хорошо известная ветхозаветная история базируется на древнейших шаманских представлениях, согласно которым владелец посоха или жезла может повелевать духами и вызывать изменение погоды. Одна исландская легенда повествует о девушке из Скидастадира, накормившей замерзшего в пургу ворона. Девушке нелегко было жить в услужении у скупых хозяев, и тогда ворон решил ей помочь. Он позвал ее к горе, рядом с которой и раскинулся Скида* стадир, и показал на странника в белых одеждах, поднимающегося к вершине. Странник понял беду девушки, взял посох и ударил по горе. От этого вершина раскололась, и град камней посыпался на Скидаста- дир, уничтожив всех его обитателей.

Внешний вид посоха во многом зависит от представлений народа, к которому принадлежит мастер,

а также от будущего применения. Он может символизировать ездовое животное шамана, и тогда на нем изображается конская голова (см. рис. 149а). В Южной Сибири и Европе были распространены посохи с развилкой наверху. Монголы, нганасаны, шорцы, хакасы и другие народы вырезали (или наклеивали методом аппликации) на развилке два лика. Это символизировало двойственность Матери- Прародительницы, объединенную силой древка- фаллоса. В языческой Европе аналогичным посохом вызывали гром и заклинали духов стихий. Сохранился и способ его изготовления. Вначале приносили в жертву козленка, купленного в первый лунный день. Его резали, а затем сжигали тушу на перекрестке, сохраняя при этом шкуру. На восходе солнца тем же ножом срезали вилообразную ветку годового побега дикого орешника, длиной девятнадцать с половиной Дюймов (один дюйм равен 2,54 см). Затем лезвием ножа оковывали концы развилки, с последующим окроплением верха посоха кровью и низа мочой.

Чтобы вызвать духов, из шкуры жертвенного козленка вырезали круг, рисовали на нем треугольник и читали соответствующее заклинание. Применялся и вилообразный прут. С его помощью искали воду, держа концы развилки в руках. Если прут гнулся к земле, значит, в этом месте грунтовые воды подходили к поверхности ближе всего.

Шаманы Нижнего Амура имели в распоряжении сразу два посоха. В верхней части одного из них было вырезано две головы: медведя и небесной жены шамана (дух боочо), а в нижней воспроизведена медвежья лапа. На втором посохе имелось сверху изображение птицы и духа-охранителя (манги), а снизу - копыта лося (см. рис. 1496). Такие посохи употреблялись во время обряда, при котором возносилось благодарение добрым духам, а поселение очищалось от злых сил. Для накопления энергии шаман ложился между двумя двадцатипятидюймовыми посохами и совершал медитацию. Серж Кахили Кинг, описывая в книге «Городской шаман» традиционные практики гавайского шаманизма, отмечает, что «работающие» посохи всегда имеют длину с расчетным модулем в пять дюймов (5, 10, 20, 25, 50 дюймов). Они вызывают прилив сил, избавляют от излишнего возбуждения и усталости, помогают быстро передвигаться при длительных переходах. При любом отклонении от установленной величины посох превращается в бесполезную палку.

Помимо посохов некоторые шаманы имеют и другие похожие атрибуты: колья для борьбы со злыми духами, крюки на палках для ловли потерянной.души и т. д. Их все же следует отличать от посохов. Посох или жезл символизирует власть над духами и концентрирует намерение шамана, а все эти предметы употребляются лишь в качестве орудий.

КРОПИЛА И ВЕНИЧКИ

Еще одним атрибутом специального назначения является кропило. Чаще всего его изготавливают из хвоста лошади (Азия) или антилопы (Африка). Хвост прикрепляется к деревянной рукоятке, на которой вырезано изображение духа-охранителя. В упрощенном варианте используются венички из сухой травы, веток или стружек. Кропило и веничек имеют несколько функций: опрыскивание водой из источника «нечистых» предметов и больных; разгон злых духов во время ритуалов очищения; освящение места проведения обряда кумысом. При любых окроплениях шаман макает в чашу с жидкостью (водой, кумысом, молоком и т. д.), которую он держит в левой руке, кончик привязанного к ручке хвоста и резко взмахивает правой рукой так, чтобы жидкость разбрызгалась в направлении освящаемого предмета. Для изгнания духов сухим кропилом совершаются выметающие движения слева направо или сверху вниз. Обычно этому сопутствует дым от воскуриваемой травы, способной рассеивать зло.

Разберем устройство кропила на примере веничка тувинского шамана Николая Ооржака (см. рис. 151). Окропляющая и изгоняющая часть веничка состоит из длинных полосок белой кожи. Белый цвет в традиции тюрков и монголов символизирует чистоту, благородство, непорочность, доброту, вечность, мужское семя (соитие мужчины и женщины), материнское молоко (связь женщины и ребенка). Считается, что белый цвет является «матерью» для всех остальных цветов. Кропило привязано к кости совиной лапы, служащей очищающим скребком, зеленой и желтой лентой. Ленты отражают понятия долголетия и мудрости соответственно. Черная ручка, сделанная из свернутого в труб-

ку куска грубой кожи, показывает могущество шамана, владеющего секретами, скрытыми за темным сводом Небес. На нижнем конце размещены пять лент из материи разных цветов, которые отождествляются с пятью стихиями и понятиями. Синий цвет олицетворяет стихию дерева, постоянство, изначальную чистоту и богатство; желтый — землю, благодать и созидание; красный — огонь. Солнце и сосредоточенность; зеленый — воду и продолжение жизни; белый — металл, Луну, здоровье и спокойствие. Таким образом, ритуальный веничек включает в себя все элементы Природы и основные положения шаманской философии.

X. КУЛЬТЫ онгонов И ЭЭРЕНЕЙ

ШАМАНСКИЕ КУКЛЫ

верждают, что все изображения когда-то имели культовое значение и только много позже превратились в обычные игрушки. Любой предмет, хотя бы отдаленно похожий на человека, зверя или птицу, приобретал магический смысл и, пройдя небольшую доработку, использовался в ритуальной практике. Это могли быть раковины, шишки, камни, сучки, кости и т. д.

Грубый, как бы незавершенный вид первобытных кукол не говорит о неумении мастера, а диктуется особыми законами изготовления амулета, где символ играет более важную роль, чем реализм. Эскимосы и другие народы Крайнего Севера до сих пор считают, что кукла с лицом способна похитить душу ребенка. Поэтому очень часто вместо лица на фигурке можно увидеть птичий клюв, перпендикулярный пропил (глаза и нос), крест (Солнце) или вообще пустое место (см. рис. 152). Такие фигурки, заменяющие живые существа или служащие вместилищами для духов, археологи находят и в шаманских погребениях, и в египетских гробницах,

п к римских катакомбах, п и могилах христиан.

Область применении шаманских кукол очень широка. Помимо функций охраны (амулет, оберег) и помощи в делах (талисман) они употребляются в цели- тел ьстве для переноса болезни и в колдовстве для обрядов, известных сейчас, как энвольтиро- вание, то есть насыла- ние порчи с помощью вольта (изображения, куклы). Последний метод хорошо описан в средневековых европейских трактатах по черной магии. Достаточно лишь сказать, что эн- Рис 152. Эскимосская кукла

с клювом вместо лица

вольтирование широко

применялось шаманами во всех частях света. Например, в Сибири для этого делалась специальная кукла, которая включала волосы, пот, ногти, кровь, части одежды врага. После обряда отождествления куклы с человеком, которому намеревались причинить зло, изображение пронзалось иглами, а затем пряталось в изуродованном виде в недоступное место или просто уничтожалось. Из монголоведческой литературы известна история о том, как восьмой Богдо-гэген вырвался из рук ки тайцев. Для этого была сожжена кукла, символизирующая врага.

Здесь расскажем, как сделать шаманскую куклу общего назначения. Ввиду универсальности она может быть использована для самых различных имитатив- ных ритуалов. В зависимости от вкладываемого намерения фигурка будет изображать желаемый образ: д уха-помощника, предка-шамаиа, злого духа (вместилище для него), врага и т. д.

Для изготовления куклы потребуются кожаные шнурки. Их количество определяется индивидуально. но оно должно делиться на девять без остатка (9, 18, 27, 36 и т. д.). Чем больше

Рнс. 153. Шаманская ^шнУР^ко». тем крупнее получится кукла общего налначе- кукла. Оптимальный размер скла* кия из кожаных дывается из 36 шнурков шири- ишуркон _ной 0 5 _см 34 шнурка нужно

взять длиной 12 см и 2 шнурка длиной 18 см. Сложите их пополам и обмотайте 2,5 см верхней части еще одним шнурком снизу вверх витком к витку. На последнем витке сделайте узел, а из оставшихся концов свейте петельку для подвешивания. В результате получится что-то типа кожаной кисточки. Отделите но три шнурка с каждой стороны кисточки и заплетите их в косичку. Чтобы косички не распадались, затяните концы тонкой ниткой или шну рком. Примерно посередине кисточки сделайте иояс, туго связав все шнурки, исключая кисточки, изображающие руки фигу рки. На концах двух длинных шнурков, торчащих из-под «юбочки», завяжите по узлу. Таким

образом получатся ноги, и шаманская кукла готова (см. рис. 153). Дальнейшая отделка зависит от того, как ваша кукла будет использоваться. Фигурке можно приклеить волосы из кусочка меха, нарисовать глаза, дать » руки дополнительно сделанные атрибуты: бубен, посох, лук и т. д. Для отождествления куклы с конкретным человеком ее следует окропить его кровью или обмазать слюной, вставить между витками прядь волос, закрепить на туловище кусочек одежды или пуговицу. После этого для достижения лу чшего результата куклу следует незаметно положить на время в постель человека, которого она изображает.

БУРЯТСКИЕ ОНГОНЫ

Оигон — это вместилище для духа (см. рис. 154). У бурятов и монголов онгонами могли служить как рукотворные изображения духов, животных, различных природных сил, так и конкретные овцы, лошади.

птицы, выбранные по какому- либо отличительному признаку. Основное назначение онгонов— оберегать стада и людей, а также служить мистическим средством передвижения шамана во время камлания.

Онгон может быть изготовлен разными способами: нарисован красками, вырезан из дерева, свит из ленточек, вылеплен из теста. Традиционный бурятский онгон из соленого теста делается следующим образом. Смешайте в миске соль, муку и масло, а затем постепенно вливайте воду, постоянно перемешивая, чтобы не образовались комочки. Положите полученное тесто на деревянную

„ _1ЕГ ... „ доску, посыпанную мукой, разо-

Рис. 155. 1отемическии ' ^{1 1 г}

онгон из соленого теста мните и раскатайте его до толщина кожаной ленте ны 0,5 см. Аккуратно вырежьте ножом те изображения, которые хотите получит!», например, фигурки животных (хонин —* овца, ямаи — коза, тэмээн — верблюд, морин — конь и т. д.). Отдельно вылепите из оставшегося теста дополнительные детали: крылья — для птиц, плавники — для рыб, глаза — для животных и т. д. Смочите их водой и с силой прилепите к вырезанным фигуркам. Когда онго- ны будут готовы, разложите их на смазанном жиром противне и выпекайте в духовке при минимальной температуре всю ночь. После того как фигурки остынут, их нужно покрасить. Иногда несколько онгонов прикрепляю! на полоске кожи друт под другом и вешают в

качестве оберега от всех возможных недугов (см. рис. 155).

Для пожелания счастья, процветания, успеха в делах, достатка н вообще всего хорошего делают талисман, включающий так называемые девять драгоценностей: золото, серебро, медь, сталь, жемчу г, коралл, бирюзу, перламутр, лазурит. В древности порошок из толченых камней и металлических опилок использовали при обрядах захоронения усопших. Цельные куски, зашитые в специальный мешочек, дарились молодоженам «на счастье», а богатые женщины носили на своих головных уборах девять драгоценностей.

Вначале необходимо сшить из кожи или синего шелка мешочек с тесемочкой для завязывания. На одной стороне мешочка вышейте золотыми или серебряными нитками знак «вечного узла» — главнейший символ плодородия, счастья и постоянства (см. рис. 156). Заверните девять драгоценностей в белый шелковый платок и завяжите узлом, произнося при этом пожелание добра. В завершение поместите платок с кусочками камней и металлов в мешочек и, сделав тесемкой три витка, стяните горлышко узлом. Во время всех этапов необходимо оку ривать руки и используемые предметы дымом можжевельника.

ЧУКОТСКИЕ АМУЛЕТЫ

О полярной цивилизации Чукотки заговорили после того, как археологи обнаружили близ поселка Эквен остатки древнего поселения. В ходе раскопок были

найдены предметы охотничьего «снаряжения» с изображениями животных, фигурки людей из кости. Сопоставляя орнаменты, исследователи пришли к выводу, что жители Берингии — огромной страны, занимавшей между X веком до н. э. и X веком н. э. пространство от Якутии до Гренландии,— создали уникальный код, который можно назвать архаичной письменностью. Руководитель экспедиции К. Днепровский сообщает: «Мы находим особенно много скульптур полярных животных. Образы медведя, тюленя, моржа легко узнаваемы. Но в то же время едва ли не в каждом произведении есть фантастические черты. Это было, по всей вероятности, обусловлено тесной связью арктического искусства с религиозными верованиями его создателей. Художник изображал не столько реального, живого зверя, сколько создавал образ героя старинных преданий, образ могущественного духа».

Некоторые чукотские амулеты обладают так называемым эффектом полиэйконии, при котором одно и то же изображение под разными углами воспринимается иначе: медведь становится моржом, а морж пре

вращается в рыбу (см. рис. 157). Фигурки такого рода были распространены в период мезолита повсеместно, но впоследствии их практически перестали делать даже на Чукотке, несмотря на то, что вплоть до начала XX века верования аборигенов крайнего северо-востока Азии оставались неизменны.

Обычным материалом для изготовления ритуальных изображений была и остается кость: клык моржа, бивень мамонта, олений рог. Дерево для этих целей используется очень редко. Почти все современные косторезы Чукотки, впитав европейское искусство, изменили древнейшим традициям и утратили сакральный язык пластики, а потому ушел и смысл самого произведения. Лишь единицы продолжают работать в рамках шаманских взглядов, подражая старым мастерам ХУП1-Х1Х вв.

На рисунке 158 изображены два талисмана: камбала из черепа оленя и ворон из оленьего рога. Камбала символизирует умение оставаться незаметным, хитрость, приспособление к ситуации. Эту фигурку можно легко вырезать с помощью ножовки по металлу и доработать надфилем. Камбала покровительствует военным и торговцам. Второй талисман (может служить и амулетом) изображает сидящего ворона. Ворон

владеет скрытыми тайнами, олицетворяет мудрость, проясняет ум, способствует учительству и ученичеству. Чтобы сделать его фигуру, нужно отрезать кусок рога в виде трапеции со скошенными вперед углами и нанести рельеф углом напильника. Когда фигурка будет готова, ее следует очистить и освятить.

ТУВИНСКИЕ ЭЭРЕНИ

Тувинские шаманы называют вместилища для духов словом ээрен. Существует огромное количество ээре- ней различного предназначения. Одни помогают в лечении болезней, другие оберегают шамана от опасностей материального и духовного происхождения, третьи, что называется, приносят счастье. Считается, что чем сильнее шаман, тем больше у него ээреней.

О том, что представляют собой ээрени. призванные защищать шамана и его семью силами Матери-Земли и Вселенной, автору рассказал тувинский шаман Николай Ооржак (г. Кызыл)[64].

Среди «земных» ээреней можно выделить следующие:

Зеркало (Кузунгу) — связь со всеми духами Вселенной;

Кукушка (Хек) — обман, лесть, похвала;

Мотылек (Ховаган) — незаметное проникновение, сила песни шамана;

Змея (Моос) — охрана вселенской силой;

Радуга (Челээш) - очищение, желание (любое);

Медведь (Адых-Хайракан) — сила горлового пения и шаманского танца, очищение от злых духов и болезней;

Бык (Буга) — барьер для чужеродной энергии;

Волк (Беру) — поиск души, скорость (по принципу: волк быстрее медведя);

Заяц (Тоолай) — изгнание болезней ниже пояса, лечение женских недугов и болей в суставах;

Барсук (Морзук) — поиск болезней, поражение злых сил;

Ворон (Кускун) — связь между- Небом и Землей (духом и душой), поиск души, «доставка» посланий.

Один и тот же ээрен у разных шаманов может отличаться по внешнему виду. Каждый делает так, как

чувствует. Поэтому тувинцы говорят, что по характеру плетения ээрена, висящего на стене, всегда можно узнать, какой шаман посещал дом.

Разберем способ изготовления и освящения вместилища на примере плетения из ткани Челээш ээрена (ээрена Радуга) (продемонстрировал Н. Ооржак). Для этого потребуется белая лента и материал шести цветов: зеленый, красный, синий, желтый, белый и тот, который соответствует энергии «заказчика» (в данном случае розовый). Вырежьте из синего, желтого и белого (1, 2 и 3) материала треугольники, из красного и зеленого (4 и 5) — вытянутые треугольники с длинным «хвостом», из розового (6) — маленький треугольник с «хвостом» (см. рис. 159 а). Соберите треугольники 1— 5 и свяжите их белой лентой, сделав три витка (см. рис. 1596). Загните «хвосты» треугольников 4 и 5 и подвяжите их к общей связке лентой (см. рис. 159в). Теперь возьмите розовый треугольник (6) и заверните в него символическое пожелание: монету — для привлечения богатства, гильзу — в качестве оберега от ранений, зерна — для достижения процветания (количество зерен должно соответствовать числу членов семьи). Завяжите «начинку» узлом примерно посредине. Белой лентой привяжите треугольник 6 ко всем остальным таким образом, чтобы первый виток отделил концы треугольников 4, 5 и 6, а второй и третий витки легли поверх всей вязки (см. рис. 159г и 1616). «Начинка» при этом должна оказаться в «голове» ээрена. Сформируйте из оставшихся концов белой ленты петельку для подвешивания и вставьте в последний узел основной вязки символ силы шамана (в нашем случае

Н. Ооржак использовал перо). Пришейте Челээш ээ- рен на синий или красный фон (ткань, войлок, кожа) прямоугольной формы и нарисуйте слева от него

Солнце, а справа — Луну (см. рис. 160). Дальнейшие действия подразумевают очищение, призыв к духам войти в ээрен и заклинание. Для освящения поместите между Челээш ээреном и фоном три медных или бронзовых зеркала (кузунгу), связанных вместе шнуром. Справа должно располагаться самое маленькое зеркало, символизирующее Луну; слева — среднее зеркало. символизирующее Землю; сверху, над «головой» ээрена — большое зеркало, символизирующее Солнце.

Зажгите масляную лампадку и насыпьте на блюдечко с пеплом (для тяги) порошок из сухого можжевельника, так, чтобы он лег вертикальной линией от одного края блюдечка до другого. Подожгите можжевельник по всей длине и окурите дымом Челээш ээрен, взывая к духам Вселенной под звон зеркал (см. рис. 161 в):

1. Челээш ээрен диргизин алганнары.

Оой. Кудай дээрнм Октаргаймм Куду баткаш эргий корун Челээш ээрен бодаратмм Черде жолум камгалазын Кузел кушке челээш херел Хунун даннын чмрмн турзун

Ажы-толге кежик киирзин Ажы толу бодаралын Хай-бачыт таварбалын Каргыш чатка чагдавазын Лртыжадым ак чем-биле Чемгсрднм Октаргайым Клрлктан. чор Оршээ Хайыракан.

Теперь возьмите погремушку и, встряхивая ее но ходу Солнца, призовите духов животных, духов тайги, гор и святых источников (см. рис. 161 г):

2. Оске Дугтар-биле демнешжгер кыйгырын Ножарым.

Оой. Чер геем ээлерге А ржал и суглар,

Гайгач ыннар ээлери Аралаштыр келгиленер Челээш ээрен бода par ним Чечелештир катчын келгер Адл оран камшлазын Аралаштыр карактажын Арыч суме кадыи чоргар.

Окропите ээрен молоком, трижды набирая жидкость в рот и трижды выплевывая через неплотно

сжатые губы. Так вы «прикармливаете» духов. Поместите Челээш ээрен между ладоней (пальцы сомкнуты) и поднесите ко лбу (большие пальцы прижаты к остальным и касаются лба). Закройте глаза и скажите слова наговора, отражающие пожелание к вошедшим в ээрен духам:

3. Хамнын ээрен-биле чангыс холбаалыч болуру биле алгыжы.

Беш-ле кушту катыштырган Беш-ле онну ундур кылды Сунезиннм сээн-биле Сум ел ежик тузалашсын Хей адыи бедгек чорзун Кежик чал дан бодараткаш Келген чонга буян кызын Лшка монгун эглик кирин Аал оран куштуг чорзун /Ъкыл игли будун унзул Аралаштмр холбажммлгар Орша.? Хайыракан.

После всех проделанных операций Челээш ээрен считается оживленным. С ним обходятся очень бережно и в дальнейшем кормят молоком, выпрыскивая через рот девятикратно. Хранится Челээш ээрен на почетном месте.

АЛТАЙСКИЕ ДЯРЫКИ, НААДАИ, КЕЗЕРЫ И ДРУГИЕ

Алтайцы делают талисманы и амулеты из ткани, дерева и кости. Поскольку первый тип вместилищ был подробно рассмотрен в предыдущем разделе, здесь мы остановимся на изделиях из кедра и кости. Описания получены от горно-алтайских мастеров в 2001 году.

Для привлечения достатка из бруска горного кедра вырезают ножом человекоподобную фигу ру с грубыми формами. Сбоку просверливают сквозное отверстие и привязывают к фигурке кожаным ремешком монету' (от одной до пяти копеек царского или советского образца). Такой талисман носит название Дярык. В зависимости от того, кому предназначается Дярык, его делают в мужском или женском обличии. Мужчинам полагается иметь Дярык в виде красивой девушки в длинном платье, а женщинам — в виде бородатого улыбающегося старичка (см. рис. 162). К Дяры- ку-мужчине монетку всегда подвешивают с правой стороны, а к Дярыку-женщине — с левой. Достоинство монеты зависит от размеров фигурки. Если это маленький талисман для ношения на шее, то и монету привязывают небольшую.

Оберег для дома также делается из кедра. Он представляет собой квадратный в сечении брусок, на

каждой стороне которого вырезается сверху огромный глаз совы, а снизу — птичья лапа. На ребрах бруска изображаются клювы и крылья. В результате, вне зависимости от угла зрения, получается сова Мудра, глядящая на все четыре стороны, или четыре совы, где левая половина передней является правой половиной боковой, а левая половина боковой является правой половиной задней. В нижней части совы имеется большое отверстие, в которое вставлена кость с изображениями барана и волка на концах. Сова символизирует мудрость, а баран и волк — борьбу добра и зла. Мудра, подвешенная в дверном проеме, помогает хозяевам правильно оценить ситуацию и вовремя разгадать замыслы недоброжелателя.

Если нужна помощь в любовных делах, из кедра или кости вырезаются узы Наадай. Это две небольшие фигурки мужчины и женщины, стянутых вместе узлом и бусиной — символом веры. Наадай может служить и любовным оберегом. Когда супругам предстоит долгая разлука, Наадай распускается. Мужчине в дальнюю дорогу дается женская часть оберега, а женщине — мужская. При этом в чашу наливается чай с молоком, который стоит нетронутым вплоть до возвращения. Иногда женщины, провожая мужа, погружают на некоторое время передаваемую часть оберега в свое влагалище или натирают ее вагинальными выделениями. Алтайцы считают, что такая разрозненная фигурка стремится к объединению и поэтому ее часть является не только лучшим любовным талисманом, но и амулетом, охраняющим в разлуке.

Особое место занимают Кекпееки — детские обереги (см. рис. 163). Из кедра вырезается вместилище, к которому шнуром привязывается раскрашенная или гравированная косточка, символизирующая

детскую душу. Сверху на шнурок нанизывается шарик из глины. В зависимости от пола младенца и предрасположенности родителей изготовляются вместилища нескольких видов. Охрана ребенка от болезней может быть поручена предкам мужского пола (для мальчика) или предкам женского пола (для девочки). Если возникают какие-нибудь затруднения, на вместилище вырезается береза, то есть функции защиты передаются самой Природе. Последний вид Кекпее- ка может применяться и в шаманской практике во время обряда поиска и возвращения души взрослого человека.

Костяные амулеты и талисманы называются ке- зер. Их делают из копыт косули, барана, кабарги, марала и архара, а также из трубчатых костей этих животных. Из костной части копыта изготавливается, например оберег путешественника. Сама

форма кости не изменяется, а на поверхности гравируется лик Хозяина Троны. Из двух копыт и кости, связанных вместе, получается мифическая птица Сирин, держащая в когтях Землю (см. рис. 164). Па лицевой части амулета отображается ульзя — древний знак вечности и устойчивости бытия. Символ ульзя можно встретить на многих алтайских талисманах самого различного предназначения. Он передает силу предмету, на котором нарисован.

Образ женщнны-гггицы хорошо знаком и многим другим народам, таковы, например южнославянские крылатые русалки-вилы (см. рис. 165). Легенды гласят, что вилы были рождены от росы и жили вдали от людей у воды. Они могли предсказывать судьбу, излечивать болезни и превращаться в животных: змею, волка, лебедя, сокола. Когда вил призывали и освящали их изображения, воскури вал ся ковыль.

• Трактовка алтайской птицы-Сирин с землей-бусиной в когтях сложна и многозначна. Несмотря на то

что приводимый рисунок сделан на основе работы со временного мастера, надо полагать, что в древнейшие времена птица-Сирин могла иметь отношение к птице, переносящей шамана в мифологическое пространство. Впрочем, эта гипотеза требует тщательной проверки с привлечением дополнительных материалов по этнографии и археологии.

ХАКАССКОЕ ПОГО (Рассказывает Виктория Шалгынова, г. Абакан)[65]

Женское нагрудное украшение пого как культовый символ древних хакасов появилось в тот исторический период, когда люди впервые стали выражать свои

мироощущения и мировоззрения через схематические изображения, основанные на внешнем сходстве предмета с его абстрактным начертанием. В литературе описаны древние нагрудники на каменных изваяниях («Иней тас»), которые были установлены в хакасских степях еще во II тысячелетии до и. э. В горах Отлах- тах, что на берегу Енисейского залива, археологами были найдены архаичные нагрудники с завязками, сшитые из шкурок сурка. Пого упоминается также в бесценном культурном памятнике — хакасском героическом эпосе «Ай-Хуучии»:

Пого сс из золота Под лучами луны играло,

Пого сс из серебра

Под лучами солшде сверкало.

Таким образом, нагрудное украшение пого рассказывает нам о представлениях наших предков, которые с трепетом относились к нему, как к носителю духовных начал, выражая тем самым свой взгляд на мироздание. Нагрудник пого служил у хакасов амулетом, защищая и оберегая владельца. Это культовое изображение было связано с почитанием богини Умай, отвечающей за плодородие и дарующей женщинам души детей.

По форме пого напоминает полумесяц с закругленными рожками (см. рис. 166). Сверху жесткую основу обтягивают плисом и украшают перламутровыми пуговицами. Между ними нашиваются кораллы и бисер, которые образуют круги, сердечки, трилистники и другие старинные узоры. По нижнему краю спускается бахрома из бисерных снизок с привязанными монетами. В древности кораллы покупались хакасами у татар, которые привозили их из Средней Азин. За одну большую бусину давали вола или лошадь.

Во время свадьбы традиционное пого в виде полумесяца могла иметь только сваха. Оно было составной частью ее ритуальной одежды. Позже это украшение стали носить и замужние женщины, надевая его на различные праздники. У незамужних девушек пого было прямоугольной формы и меньшего размера. Изготовлением «взрослого» пого девушки занималисьперед свадьбой иод руководством бабушек, которые передавали

молодым правила нанесения узоров и соблюдения цветовой гаммы. Все это имеет сакральную символику и значение, отражая историко-культурные образы и понятия хакасов.

Бережному отношению к традиции изготовления пого научила меня моя бабушка Чаптыкова Анисья (Ан- бус) Федоровна, родившаяся в 1921 году в селе Хызыл- Салда .Алтайского района. Вырисовывая на бумаге контур узоров и перенося его на тканевую основу для создания трафарета, она рассказывала о предках, о традициях и о своем прошлом, всегда стараясь передать не только свой опыт изготовления пого, но и сам древний дух этого символа.

В центре пого красуется большая перламутровая пуговица. Это солярный знак, символ Солнца. Коралловая бусина, пришитая в середине пуговицы, обозначает «глаз-светило», «небесное око». Вокруг него пришиваются пуговицы помельче, которые изображают расходящиеся лучи. Прилегающий к Солнцу бисер олицетворяет свет. По всему периметру пого пуговицами средней величины вышивается движение Солнца по небосводу, а также его главные аспекты — восход, заход и нижнее, ночное Солнце. Эти символы играли важную роль в представлениях древних хакасов. Образ заходящего Солнца, которое, «умирая», утром воскресает вновь, олицетворяет бессмертие. Таким образом, солнечный круговорот, изображенный на пого, символизирует идею вечно возрождающейся жизни, смерть и воскрешение. Между «солнцами» бисером вышивался в основном растительный орнамент, а иногда еще и символ изобилия и плодородия — рога барана.

Все цвета, несущие в себе положительное, эмоциональное и нравственное начало, соотносятся с определенными камнями и различными металлами. Белый цвет, ассоциируемый с жемчугом и серебром, символизирует материнское молоко, союз женщины и младенца. Он характеризует счастье, благополучие, чистоту' и благородство. В красный цвет окрашены рубин, коралл и медь — все это соотносится с радостью. Прочность, любовь, милосердие, а также появление Земли и первого человека связаны с желтым цветом, который ассоциируется с янтарем и золотом. Голубой цвет — это бирюза и сталь, говорящие о верности, постоянстве и вечности народа.

Нагрудное женское украшение пого не потеряло своего сакрального смысла и в настоящее время. Почти в каждой хакасской семье оно бережно хранится и почитается как символ прочности и процветания.

ХАНТЫЙСКИЕ И НЕНЕЦКИЕ КУКЛЫ-ОБЕРЕГИ И ТАЛИСМАНЫ

Одним из древнейших оберегов Крайнего Севера принято считать так называемого струганого оленя. Он изготавливается из небольшого кусочка дерева с помощью ножа, которым отщепляются длинные тонкие кудряшки — рога. В сказаниях олень охраняет только что созданную землю от злых духов. Чтобы ему легче было обороняться, высшие существа дают ему рога. Этот Эпизод и повторяется во время вырезания фигурки. Восточные ханты мастерят оберег оленя-хранителя не только из стружек. Туловище делается из надклювья утки, а рога из гнутой грудной птичьей косточки, вставляемой в носовые отверстия. Олень символизирует само Солнце, которое в мифах он несет на своих

ветвистых рогах, а следовательно — жизнь, процветание и плодородие.

Как известно, возникновение Земли связано с Мировой Уткой, которая нырнула за ней на дно Первичного Оксана. В легендах богиня Земли и одновременно хозяйка Нижнего Мира Калтащ предстает в облике утки. Ханты считали, что именно Калтащ провожает душу предка до материнской утробы для нового перевоплощения. Таким образом, фигурки духов, сделанные с использованием частей от ске- Рис. 167. Хантыйская ^лета обычной утки, можно рас- кукла с утиным клювом сматривать в качестве подателей жизни, поддерживающих круговорот рождения и смерти.

Из клювов водоплавающих птиц ханты и ненцы до сих пор мастерят куклы людей. Сама кукла шьется из кусочков меха и украшается цветной тканью, а вместо лица ставится клюв (см. рис. 167). Когда делают куклу шамапа, используют клюв лебедя, для мужчины подходит клюв большого гуся, для женщины выбирается утиный клюв светлых тонов. В упрощенном варианте основой для хантыйских и ненецких кукол служит свернутая несколько раз и сложенная пополам полоска из цветной ткани. Лицо заменяет не клюв, а изгиб самой тканевой основы. Такую куклу одевают в яркий костюм, а голову часто повязывают платком. Делается кукла с клювом примерно по той же технологии, что и шаманские куклы из кожаных шнурков.

о которых говорилось выше, а потому мы не будем на этом подробно останавливаться.

Без дополнительных элементов тканевая ку кла в ритуальной практике не применяется, но если ей нарисовать лицо, то она может служить вместилищем (итерма) души умершего. Современные шаманы нередко используют для этих целей обычну ю фотографию, которую вырезают и наклеивают на ткань.

СЛАВЯНСКИЕ ЧУРКИ

Чурка — это деревянное изображение предка (чур, щу-р. пращур). Древние славяне почитали чуров как охранителей дома и поэтому называли их домовыми (см. рис. 168). Домовые описаны множество раз. Обычно он представал в виде маленького старичка с длинными волосами, седой бородой и в шапке. Накануне переезда в новый дом хозяева предлагали сменить жилище и домовому. Для этого в темный утол ставили лапоть, помещали в него фигурку чура и говорили: «Хозяйнушка, господин! Пойдем в новый дом на богатый двор, на житье, на бытье, на богачество». Потом замешивали обрядовое тесто (два фунта белой муки, два яйца, две ложки сахару, полфунта масла, две щепотки соли), а утром относили в новый дом, взяв с собой лапоть с фигуркой и кошку. Кошку отпускали осваивать жилье, наблюдая за ее поведением, чурку ставили на полочку в красном углу, где позднее заняли свое место иконы, лапоть прятали в чулане, а из теста пекли первый хлеб. По тому, насколько он удался, люди определяли, как они будут жить. На третий день накрывали стол и созывали гостей, ставя один лишний прибор для домового. В кружку домового наливали мед (позднее —

водку, вино), а хлеб, исключая две горбушки, делили на всех. Одну горбушку прятали и хранили, как оберег, завернув ее в платок. Вторая предназначалась для до мового. Ее трижды солили, втыкали в мякоть серебряную монету и клали на полку с чуркой или на печь. Рядом с горбушкой ставили кружку домового, полную до краев. При этом произносили такие слова: «Хозяин- батюшка, сударь-домовой, меня полюби да пожалуй,

мое добро береги, мою скотину береги, мое угощение прими и вина отпей из полной чаши». Затем кланялись девять раз и преподносили в подарок домовому кошку: «Дарю тебе, домовой-батюшка, мохнатого зверя на богатый двор». Через три дня смотрели, отведал ли домовой угощение. Если чашка была пуста или хотя бы пригублена, это считалось хорошим знаком, в противном случае всю процедуру повторяли до девяти раз. В последующем ритуал кормления фигурки домового выполняли каждое первое число месяца.

ИТЕЛЬМЕНСКИЙ АНХ

Собственное название оберега жилища в языке ительменов не сохранилось, поэтому его называют анхом — как древнеегипетский крест, на который он похож. Камчатский анх — это деревянное изображение, укреплявшееся ранее перед входом в дом (см. рис. 169). Анх состоит из трех смысловых элементов: «т»-образная нижняя часть, символизирующая твердь, оплот. Нижний Мир; круг с сердечком внутри — бесстрашие, стойкость. Средний Мир; треугольник с ростком — гармония, Мировое Древо, процветание, Верхний Мир. Обозначение сердца встречается на многих традиционных орнаментах ительменов и отнюдь не заимствовано из европейской культуры. Этот символ можно встретить даже на костяных предметах, относящихся к первым векам нашей эры. Полное значение ительменского (камчатского) анха и свя-

запили с ним обрядность утеряны. В целом он символизирует устойчивость жизни, питаемой всеми силами Вселенной.

ОРОЧСКИЕ И УЛЬЧСКИЕ сэвэки

Народы Нижнего Амура (орочи, ульчи) оставили, пожалуй, самое богатое наследие шаманского изобразительного искусства в виде деревянных, соломенных и кожаных фигурок духов-помощников — сэвэков (си- венов).

11и один обряд, вплоть до конца XX века, не обходился без участия сэвэков (см. рис. 170). Использовались как старые вместилища, так и изготовленные перед проведением ритуала. Как и все остальные народы с традиционным мировоззрением, орочи считали всю Природу одухотворенной. Отправляясь на поиски души больного человека, шаман пел песню, в которой перечислял все силы, находящиеся в его распоряжении: «Маш и мукдени (дух медведя*). Севору мукдени (духи местности). Боочо мукдени (небесная жена). Жена мукдени. Тоому мукдени (дух с головой нерпы). Сево (дух-помощник). Медведь мукдени. Жена манги (жена медведя). Медведь горбатый — девять горбатых. Тигр лысый — девять лысых. Тоому сёво (отряд гребцов) — девять сёво. Дух медведь — шар. Семь шаров — сево. Тигр-сево — девять птиц. Тигр-черт — девять чертей. Медведь-игица — журавль. Медведь-птица — глухарь. Медведь-птица — орел. Тигр-птица — филин. Тигр — птица — коршун (?). Тигр-птица — журавль. Сево — пара кукушек. Пара птиц — пусть хорошо будет. Кукушка, помоги. Птица, помоги. Птица, помоги. Журавль, помоги. Орел, помоги. Ворон, помоги. Филин, помоги.

Дух — род рябчика. Медведь-птица — дух. Птица — дух. Мошка — дух, летучая мышь — дух. Бабочка — дух. Стрекоза — дух. Муха — дух. Кузнечик — дух. Комар — дух. Шмель — дух. Ящерица — дух. Лягушка — дух. Крыса — дух. Ящерица — дух. Змея — дух. Удав — дух. Уж — дух. Ёрш(?) — дух. Морское животное — дух. Бычок — дух. Краб — дух. Морское животное — дух. Морской еж — дух. Морская рыба — дух. Минога — дух. Краб маленький — дух. Угорь — дух. Ёж — дух. Рыба речная — дух. Головастик (?) — дух. Рыба морская — дух. Кит — дух. Белу- ха-дельфин—дух. Зубатый кит —дух. Сивуч — дух. Сивуч малый — дух. Род нерпы — дух. Нерпа маленькая — дух. Нерпа —дух»[66].

Каждый из названных духов-помощников имел свое вместилище. Считается, что главными духами черного шамана были хорек, соболь и горностай, а белого шамана — тигр и медведь. Во время исполнения песни-призыва шаман прежде всего перечислял именно этих помощников.

Рис. 171а — последняя представительница шаманского рода Ульча Ийя (Ирина) «Черка"- (Нижний Амур), вдувающая в фигурку духа жизнь. Фото из архива ОИП «Мезосознание а»

В лечении конкретных органов использовались сэ- вэки с особыми характеристиками. Например при болях в суставах помогала фигурка с подвижными конечностями. Она вырезалась из цельного деревянного бруска с пенообразным креплением несъемных частей.

Болезни сердца врачевались при помощи сэвэки в виде сердца или с изображенным сердечком на груди. Интересны вместилища для души (ханя) некоторых почитаемых животных. Вообще народы Нижнего Приамурья считали, что ханя животных живет в носу, но не у всех. Например, душа лося находится в конкретном жуке-брон- зовке, душа медведя — в черном жуке с многопалыми ножками, душа горбуши — в зеленом жуке. Для удачи на охоте или в рыбной ловле искали жука — хранителя души и на время помещали его в коробок.

Все многообразие вместилищ для духов у

разных народов призвано наиболее понятно отображать суть природных объектов. Каждая фигурка заключает в себе мистическую силу изображаемого зверя, птицы, рыбы, мифического существа. В измененном состоянии сознания шаман вступает в контакт с этой силой точно гак же, как любой другой человек может воспользоваться для своих повседневных нужд услугами домашних животных. Хотя на первый взгляд делать такие вместилища нетрудно, этим

могут заниматься далеко не все. Мало вырезать фигурку духа из дерева или сплести из соломы животное - нужно чтобы в изделие вошла жизнь. Только в этом случае деревянного коня можно будет оседлать и отправиться на нем в путешествие по мирам Вселенной.

Часть третья

Проведение

целительского

сеанса

XI. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДУШИ

ПОТЕРЯ ДУШИ

аманизм до наших дней сохранил древнейшие взгляды, согласно которым человек в определенных жизненных ситуациях может лишиться души или ее части. К этому способно привести любое сильное переживание, связанное с областью чувств, в том числе и положительное. Обычно потеря души происходит в результате стресса, испуга, подавленности, умственного или физического истощения. Злоба, страсть, гнев, нарушение табу или данных обещаний также могут заставить душу уйти. Все эти состояния характеризуются слабостью духа, что влечет за собой ослабление взаимосвязей между отдельными телами (душами). Утрата небольшой части души изменяет личность человека, а потеря всего тонкого тела влечет за собой серьезные психические заболевания. Когда известного орочского шамана Онику (Анисима) Михайловича Еминкииа в 1983 году спросили об одной больной поэтессе, он ответил: «Я видел ее душу в мизинце руки. Вон где душа живет у нее. А как нашел — посмотрел, а она вроде капельки, отдельная от всего.

Сама ее душа в мизинце — вот и болело тело, не омытое душой». А вот что тот же шаман поведал в беседе с журналистом М. Лепицким о генеральном секретаре Л. И. Брежневе, тогда еще живом: «Он болеет старостью. Я камлал на него, багульниковым дымом окуривал его портрет. Черное мясо на нем, черная кровь внутри, а мысли - белые, бледные. И душа на белой паутине ко лбу привязана. Сильно шевельнется — сдует се. Чтобы человека оживить, надо в него душу вернуть. Всякая болезнь от того, где расположена душа. Если в сердце вернуть — много плакать надо. Видел — душа его ногами но небу ходит - муха по облаку ползает... Скажу'так: скоро в Москве будет новый начальник. Ой. какой строгий, тоже больной, тоже старый. Душа в мизинце спряталась. И еще будет новый, обманщик будет. После придет, прилетит белая моль, осыпаться станет — белый лебедь прилетит, будет камлать — хау- хау, с душой волка будет говорить. Лебедь с цветком в клюве... Кху-кху-кху — филин летит. Годы большие, большие у филина. Лебедь станет филином, филин — совой. Ночь станет днем. Рыба с берега возвратится в воду. Олени шибко побегут...»

Для того чтобы разобраться в болезнях, вызванных потерей души, вспомним основные характеристики каждого человеческого тела:

ОБОЛОЧКА — физическое тело, плоть;

ИМЯ — память, жизненный опыт, осознание себя конкретной личностью;

УМ — логические действия, мышление, рациональность;

ЧУВСТВО — психические переживания, эмоции, реакции на внешние раздражители;

ТЕНЬ — подсознание, инстинкт, тело сновидений, абстрактное мышление;

ВОЛЯ — намерение, желание, связь между душой и материей;

РАЗУМ — интуиция;

СИЯНИЕ — сверхсознание;

СЕМЯ — энергия духовного порядка.

11осле потерн одного из тел человек лишается и всех связанных с ним функций.

Понятно, что уничтожение оболочки — это физическая смерть. Утрата тела имени вызывает беспамятство, амнезию. Это провоцирует вторжение блуждающего духа, имеющего собственную память и суждения, что приводит к раздвоению личности. Такое может произойти и при потере тела ума (сумасшествие, безумие). У человека, лишенного чувств, развивается аутизм, а без тела тени пропадает инстинктивное поведение. Утрата же инстинктивного поведения влечет за собой нарушения в сексуальном плане, истечение жизненной силы, попытки суицида. А когда при утрате воли связь между внутренним и внешним становится невозможной, человек погружается в кому и может находиться в этом состоянии очень долго. С отсутствием тел разума, сияния и семени связан тот или иной тип человека (хищный, нолухищный, нехищный), который корректировке практически не поддается[67].

Многие шаманы утверждают, что на потерю души указывает плохое состояние зубов. Поэтому к шаману с гнилыми зубами относились с большим подозрением. Об этом же говорят излишняя полнота или худоба, выпадение волос, плохое зрение, тусклый взгляд, общая слабость. Гавайские шаманы (кахуны), ставя диагноз, оперируют понятиями только трех тел: низшее (животное), среднее (человеческое) и высшее (Божественное). Считается, что страдания вызываются нарушением взаимодействий низшего «Я» и среднего «Я». Вот что пишет по этому поводу исследователь традиционных верований М. Ф. Лонг в книге «Тайное знание древних кахунов»: «Обычно оба “Я” пользуются телом и его органами благодаря тому, что призрачные тела пронизывают человеческий организм и смешиваются со всеми его частями, включая мозг и всю нервную систему. Если в мозговых центрах что-то повреждено, оба духа не могут действовать нормально — особенно, если в результате какого-нибудь несчастного случая или серьезной болезни будут повреждены

мозговые ткани, используемые средним “Я”. Среднее “Я”, лишенное возможности функционировать в этих частях организма, становится изгнанником и блуждает неизвестно где в своей невидимой форме, в то время как низшее “Я" продолжает жить в неповрежденных частях физического тела».

При подозрении на потерю души важно найти причину, которая вызвала у больного это состояние. Как правило, сам пациент ее не помнит или не может помнить (страхи в детском возрасте, наследственность). В этом случае хорошо помогает регрессивный гипноз. Когда-то медицинским гипнозом владели все шаманы и это не умаляет, как считается сейчас, а наоборот, возвышает их возможности как целителей. «Простудился я в детстве,— рассказывает Е. Ф. Уягал (п-ов Камчатка).— Помню: мать плачет... А потом я умер — говорят, совсем холодный был. Мой дядя владел... гипнозом, наверное, как сейчас говорят. Позвали его. Все вышли. Вроде бы он в бубен бил — и только, но я выздоровел. Это не колдовство — знания. Редкие люди ими обладают. Он действовал только когда была критическая ситуация, а гак — обыкновенный человек. Сейчас, насколько я знаю, таких людей нет, единственный был в нашем селе человек»[68].

Погружая больного в гипнотическое состояние, шаман своими словами вызывает в его памяти определенные воспоминания, имеющие отношение к потере души. Затем, уже зная ее причину, либо трансформирует негативные переживания во что-то другое, либо полностью стирает их. Шаманы полагают, что любое возникающее чувство — это по сути Пустота, энергия, не несущая в себе ни положительных, ни отрицательных зарядов. Уже сам человек воспринимает ее так или иначе в соответствии с заложенной в него в детстве программой. Например, любовь нередко переходит в ненависть, стыдливость — в откровенность, боль — в наслаждение. Качество пустоты энергии от того, как человек смотрит на нее, не изменяется. Другими словами, любовь и ненависть, добро и зло — это не природные, а человеческие понятия. Для самой Вселенной и то и другое является тем же самым — Пустотой. На этом и основана возможность трансформации человеческого сознания - трансформации, которая иногда проводится даже без согласия пациента. Так, в частности, лечится наркотическая зависимость, и в принципе алкоголизм, если бы за него взялись шаманы[69]. Известны примеры, когда в процессе гипноза или употребления особых психоактивных препаратов из больного по просьбе родственников изгонялась его же собственная душа, а на ее место ставилась другая — блуждающая или имеющаяся у шамана (практики собирания и сохранения душ распространены в Африке и Латинской Америке). Эта манипуляция делается при врожденных или приобретенных психических аномалиях. Бывает, к несчастью, и так, что активность процессов подавляется для получения рабов, как это до недавнего времени бытовало на Гаити, Ямайке и Кубе.

Если причина болезни так и не была найдена, с помощью гипноза делается установка на излечение. Шаман говорит пациенту, что у того все получится, все будет хорошо, оп сможет понравиться. Вот какими словами лечил чукотский шаман Пойгин свою жену в романс Н. Шундика «Белый шаман»: «Мы прошли с то

бой по горам и долинам длинную тропу жизни. Но она еще не настолько длинна, чтобы нам не идти дальше. Тебя еще покинет немочь... Пусть продлит солнечный свет твою жизнь. Пусть продлит до той поры, когда закончится и моя тропа жизни. Я вхожу своей тоской но тебе, своей тревогой за тебя в твою душу и разжигаю там костер из солнца. Я сжигаю на этом костре твою немочь. Сжигаю всю, до золы. Я собираю в одну и в другую горсть золу и сыплю на ветер, идущий с моря.. С моря, как тебе известно, никогда не приходит ничего скверного...»

М. Ф. Лонг вывел формулу успешного шаманского целительства с помощью гипноза: «Лечение внушением заключается в том, чтобы склонить низшее “Я" пациента к восприятию внушения, противоречащего его устоявшимся убеждениям». Этого можно достичь при помощи особой процедуры, при которой обычные представления больного разрушаются вследствие сильного эмоционального возбуждения. Как-то раз одного гавайского рыбака сразила странная болезнь: как только он направлялся к своей лодке, его левую ногу парализовывало, голова кружилась, а перед глазами аущалась темнота. За лечение взялся шаман. Он неоднократно повторял, что ритуал, который он намеревается провести, устранит все причины этой таинственной хвори. Шаман налил в деревянную миск)'соленой воды, добавил листья ги и корень имбиря, после чего стал исполнять различные магические пассы, передавая воде свою силу. Затем он велел рыбаку задержать дыхание, погрузить голову в вод)' и выпить как можно больше, уверяя, что когда жидкость войдет внутрТь, болезнь будет уничтожена. Рыбак так и сделал, но ему опять стало плохо. Через некоторое время шаман приказал рыбаку идти к берегу, тот послушался — и тут болезнь отступила. Напоследок шаман посоветовал рыбаку больше не ду мать о том, что с ним произошло.

Конечно, сила внушения — это не главное в цели- тельском процессе, но обладание ею делает ритуал более действенным, особенно при работе с недоверчивыми пациентами, которые якобы знают о том, как правильно лечить их болезни. Эффект плацебо хорошо известен и иногда бывает крайне полезен тем, кто страдает различными навязчивыми состояниями, мнит себя больным от недостатка личной силы. Здесь следует вспомнить золотые слова Н. Ооржака о том, что шаман не лечит, а помогает лечиться.

ПОИСК ДУШИ

Пропажа души или похищение се злыми духами означает, что се надо найти и вернуть на прежнее место. Вначале ее ищут в самом теле пациента (как «душу в мизинце», о которой говорилось выше), затем — в ближайших окрестностях. При этом поют специальные песни. В песнях восхваляют родные места, дом, где живет больной, говорят, как ему и всем его родным плохо без души: «Твой отец (такой-то), твоя мать (такая- то), твое имя (такое-то). Где же ты? Куда ты ушел? В юрте твоей печаль... Твои дети спрашивают: где ты, отец наш? Услышь их и смилуйся над ними: вернись!.. Твои кони спрашивают: где ты, наш хозяин? Вернись к нам!» Бурятский шаман в это время сидит на ковре возле больного. Рядом разложено угощение: печенье, табак, молочная водка. Душа должна вернуться по шелковой нитке, один конец которой привязан к бронзовой сгреле, а второй — к березе. У березы стоит конь. Буряты считают, что конь первым видит прибли-

жающуюся душу хозяина и от этого начинает дрожать. Если такой ритуал не дает результата, шаман погружается различными методами в состояние транса, реже — гипнотически усыпляет своего помощника (помощницу)

и расспрашивает его об увиденном. Погружению обязательно предшествует предсказание, чтобы узнать, где находится душа, и понять, кто ее украл. Шаману совершенно необходимо знать все тонкости иотусторон-

него мира, чтобы сразу отправиться в путь и не заблудиться самому. В этом ему помогают духи и другие дружественные силы. «Пролетая над нолем, я увидела внизу кувшин и нырнула в него,— рассказывает шаманка Дэлги о своем экстатическом опыте.— Я оказалась как бы с другой стороны пространства. Везде стояли дома... Мне показали, где находится душа больного ребенка, и я почти сразу очутилась возле пещеры. Войдя в нее, я увидела посередине грота необычное растение с большим бутоном на голой ножке. Когда лепестки цветка раскрылись, внутри оказался эмбрион. Я взяла его на руки и напоила молоком, которое специально взяла с собой. Я спросила его, хочет ли он вернуться назад, на что он кивнул головой. Тогда я взяла его и полетела в дом, где жил мальчик. Я нашла его спящим на кровати и вернула потерянную душу». Так прошел це- лительский сеанс по возвращению души мальчику', страдающему неизлечимой, с точки зрения ортодоксальной медицины, формой шизофрении.

В зависимости от ситуации душа в измененных состояниях сознания может восприниматься по разному: сердце, цветок, ягода, зародыш, мотылек и т. д. В классическом шаманизме человеческую душу сравнивают с бабочкой или мотыльком, хотя реально она выглядит чаще всего, как сердце. Стадии развития бабочки иллюстрируют этапы просветления души. Те же сопоставления можно найти в оккультизме: «Невоз- рожденный человек, невежественный и беспомощный,.символизируется стадией между яйцом и личинкой,— пишет Мэнли П. Холл.— Человек, ищущий истину и погруженный в размышления, символизируется стадией между личинкой и куколкой, когда насекомое входит в куколку. Третья стадия, от куколки до взрослой особи, откуда выходит совершенная бабочка, символизирует развившуюся просветленную душу инициируемого, поднимающегося из могилы своей основной природы». В тувинском шаманизме только Ховаган ээрен (ээрен Мотылек), по свидетельству Н. Ооржака и других шаманов, может найти потерявшуюся душу и заставить ее вернуться. Ээрен в виде мотылька рисует в натуральную величину киноварью на белом фоне женщина, а затем расшивает его крылья узорами. Только тот шаман, у которого есть в союзниках Ховаган ээрен, может искать душу.

Если душа не заблудилась, а была похищена, то ее охраняет дух и обычно требует выкуп. Смотря по обстоятельствам, шаман может выменять душу человека на душу жертвенного животного; дать взамен что-то другое; обмануть духа; вступить с ним в сражение; опоить, чтобы охранник стал более сговорчивым, и т. д. В ходе камлания тувинский шаман озвучивает слова злого духа о том, как была украдена душа:

Пусть его (больного) кости останутся В том краю, где горы.

Я пойду домой непременно С его пойманной душой,

Я пригоню его душу.

Она будет лежать в земле.

Душа может оказаться не только в Нижнем Мире, но и в Верхнем. Ее возможными похитителями выступают в легендах и злые духи, и души умерших шаманов, и предки, и даже сама Луна. Известен миф индейцев туалииангов, в котором рассказывается о том, как Луна украла душу ребенка и спрятала ее в кувшине. Узнав об этом, на Луну отправляется шаман и освобождает душу, открыв кувшин. Очень часто в индейском фольклоре фшурирует не душа, а тотем - животное личной силы. Он также может потеряться и быть похищен

ным. По сути, тотем и душа понятия родственные, но в ряде случаев выступают отдельно. Шаман лечит вначале тело, а потом для пущего эффекта возвращает или даже самостоятельно подбирает пациенту' тотем.

Чаще всего ду шу передают после возвращения из экстатического путешествия методом дуновения. Для этого шаман подносит к правому уху больного кулак с зажатой в нем душой и как бы выдувает ее оттуда прямо в ухо. Затем пациенту вру чается шаманская кукла или кекпсек для охраны души. Изображение вешается в изголовье кровати, и пока владелец спит, стережет еще слабую душу; чтобы она не затерялась вновь в мире сновидений. Обычное подношение этому духу — просяная каша и молоко, налитое в чашу, сделанную из березы.

XII. ИЗГНАНИЕ ДУХОВ

ЗАПУГИВАНИЕ

мя, в организм человека может проникнуть злой

I— дух. Здесь, как и везде далее, мы определяем дух как злое существо, сугубо условно. Шаманы считают, что духи просто ищут место с подходящей энергетикой, где можно было бы самореализоваться. «Природа,— пишут исследователи индонезийского шаманизма М. Оттен и А. Банса,— символ вечности, не ведает добра и зла и в этом смысле всегда чиста. В ней нет человеческого или животного, для нее все едины». Болезнь — это всегда урок для человека, из которого он должен уяснить для себя, что он делает в жизни не так, какие его поступки приводят к нарушениям в организме. «Духи, вызывающие болезни,— говорит шаманка Наталья Добындо,— мудрые существа, которые могут передать свои знания людям».

Вначале шаман подробно расспрашивает больного, пытаясь понять, отчего в несчастного вселились злые духи, и определяет принадлежность духа к тому или иному типу. Само изгнание может проводиться

Рис. 176. Саамский шаман в маске. Рисунок И. Паршина

разными методами. Если дух поселился и теле не так давно и еще не успел прочно занять свои позиции, его можно выгнать ритуалом запугивания. Приступая к нему, шаман облачается в полный ритуальный костюм, надевает головной убор с бахромой, закрывающей лицо, или маску (см. рис. 176). Все это служит защитой, чтобы злой дух, покинув тело больного, не смог вторг^ нуться в самого шамана. Духи-помощники, образы

которых висят на костюме, дадут болезнетворному духу отпор, а маска скроет лицо, чтобы злой дух не смог запомнить, как выгладит изгоняющий. Некоторые шаманки (очень редко — шаманы) проводят ритуал совершенно обнаженными. Это тоже является своеобразной защитой. Их помощниками становятся свет Солнца, ветер, тепло огня, которые как бы обволакивают все тело и формируют преграду для зла. Черные шаманы (обычные) располагают помощниками, имеющими конкретную форму (зверь, птица, мифический персонаж), а белые используют силы невещественного порядка (свет, морская прохлада, запах). И те и другие выполняют одинаковые ритуалы, но изначальные силы, которые сделали из них шаманов, различны. В наши дни белое шаманство встречается крайне редко. Как ни странно, его постепенное возрождение происходит сейчас не в условиях тайги, гор или тундры, а в городских кварталах. Например, в таких крупных и, казалось бы, далеких от шаманства городах России и Украины, как Москва, Санкт-Петербург Киев, действуют несколько языческих общин, правда, очень немногочисленных, где практикуется обнажение, как способ соединения человека с животворящими силами Вселенной.

Запугивают болезнетворного духа, проговаривая под звук бубна угрозу — особые слова силы:

Га, ата-ата ата!

Га, якайя кай-якай!

Га, кыш, кыш, кыш!

(Чукотское заклинание от xtux духов)

Здесь очень важен эмоциональный настрой и шамана, и больного. Слова шамана должны звучать четко, убедительно и повелевающе, чтобы сломить сонро-

tiтление духа, что называется, свалить его с ног через потрясение самого пациента. Для этого хороши все средства. Некоторые шаманки, чтобы ввести больного н растерянность и показать злом)'духу «зубки», во время сеанса резко задирают юбку (см. рис. 177). Во многих традиционных культурах считается, что вид женских половых органов, точнее «зубастая вульва», ошеломляет духа и заставляет его покинуть убежище. Для пущего эффекта пациента изо всех сил пребольно щиплют под крик шаманки или помощника.

Больше всего заклинательных текстов для изгнания духов оставили славяне. Вот один из таких заговоров, записанный в 1972 год)' в деревне Пюхча Пинеж- ского района Архангельской области:

«Нечистые духи, нечистая сила! Отойди, отвались от (имя)! Не майте (ее), не мучьте (ее), ни утром рано, ни середи белого дня, ни темной ночью. Из леса пришли — подите все в лес, из воды — в воду, от девки-беловолоски, от же нки-дол го волоски, от мужика, от речника, отзавид- ника, от призорника. Там соли усолье! Подите все туда! Идите, где ветра не вянут, где люди не заглянут, иод пень, под колоду, в болота зыбучи, в болота седучи, где на конях не ездят, пешеходы не ходят, у грубы ручьи, за реки быстры, за темны леса. Идите все туда! Костей не ломите (имя), жилы не тяните (имя). Тьфу!»

Заключительное «тьфу!» (воображаемый плевок) имеет характер звука, наделенного особой силой. К таким словам относится и международное «кыш!» («уйди!»). Они как бы отбрасывают в сторону все болезни. Таким же эффектом обладает резкий взмах руки сверх)' вниз со сжатыми в кулак пальцами в верхней позиции и разжатыми — в нижней. В собрании И. П. Сахарова есть более жесткий текст для изгнания, применявшийся в XIX веке среди знахарок и ведунов:

Рис. 177. Татарская шаманка Чечек-Ай, запугивающяя духа одним из древнейших способов. Фото из архива ОИП «Мезосознание а -

«Заговариваю я у такого-то двенадцать скорбных недугов: от трясавицы, от колючки, от свербежа, от стрельбы, от огневицы, от ломоты, от колотья, от дергания, от моргания, от слепоты, от глухоты, от черной

Рис 178. Ловушка для болезнетворного духа. Рисунок Н. Ооржака

немочи. Ты. злая трясавица, уймись, а не то прокляну в тартарары; а ты, неугомонная колючка, остановись, а не то сошлю тебя в преисподние земли; ты, свербеж, прекратись, а не то утоплю тебя в горячей воде; ты, стрельба, остановись, а не то засмолю тебя в смоле кипучей; ты, огневица, охладись, а не то заморожу тебя крещенскими морозами; ты, ломотье, сожмись, а не то сокрушу тебя о камень; ты, колотье, приту пись, а не то распилю тебя на мелкие частички; ты, дерганье, воротись, а не то запружу тобою плотину на мельнице; ты, морганье, окрутись, а не то в печи банной засушу; ты, слепота, скорчись, а не то утоплю тебя в дегтю; ты, глухота, исчезни, а не то засмолю в бочку и по морю пущу; ты, черная немочь, отвяжись, а не то заставлю воду толочь. Все вы, недуги, откачнитесь, отвяжитесь, удалитесь от такого-то, по сей час, но сей день, по его жизнь, моим крепким словом».

Во время прочтения заклинаний тувинский шаман I (иколай Ооржак рекомендует рисовать на бумаге треугольник (см. рис. 178). Но ходу дела вершины треугольника закрываются штрихами против часовой стрелки, начиная с нижнего левого угла. Перед закрытием последней вершины внутри треугольника изображается петля. Она символизирует концентрацию силы шамана. На последних предложениях завиток

петли продолжается спиралью. Ее витки накручиваются все быстрее и быстрее, а затем, при произнесении заключительного слова, оставшийся угол немедленно закрывается уверенным штрихом. Считается, что таким образом внутрь треугольника попадает злой дух. После проделанного ритуала бумага, в которую вошли болезнетворные силы, уничтожается.

К теме запугивания злого духа относится и распространенная в Сибири и на русском Севере практика, когда топором вырубают «утин» — боль в спине. Пациент ложится на живот в дверях через порог. Лекарка кладет ему на спину веник (листоватик) и начинает сечь прутья острием топора. Далее следует обрядовая игра. После каждого удара больной спрашивает: «Что сечешь?» Знахарка отвечает: «Утин секу!», на что следует пожелание: «Секи крепче». Этот диалог повторяется трижды, после чего веник выносится на улицу и наотмашь выкидывается прочь.

ВЫМАНИВАНИЕ

Если злого духа не удается запугать, производят ритуал выманивания. Для этого подбирается объект будущего перемещения: растение, животное, камень, изображение,— который станет новым вместилищем для болезни. Тувинский шаман Николай Ооржак рассказывал, что для очищения нужно выкатывать энергетические центры человека шариками из теста, а для изгнания злых сил вылепить из теста фигурку. Во время изготовления шариков и фигурки внутрь необходимо поместить для приманки молоко, предварительно сделав на него наговор. Молоко, как и при окроплении, набирается в рот и выплевывается в тесто. На камлании шаман убеждает духа покинуть тело больного и пе-

рейти и фигурку с приманкой. После этого фигу рка с заключенным духом закапывается в землю.

В качестве приманки может выступать не только молоко, но и любой другой предмет, угодный духу. Например, одному больному приснилось, что к нему' пришел дух его покойного отца, который и наслал на него болезнь, и этот дух сказал, что хочет соленых огурцов.

Они-то и служили в этом случае приманкой. Огурцы поместили внутрь глиняной фигурки и развесили на нитке, соединяющей пациента с новым вместилищем для духа. Больного оку рили полынью, а затем напугали. Нитка задрожала, как будто по ней пробежал дух, и тотчас же ее перерезали ножницами.

Иногда в качестве объекта для переселения духа выбирается какое-либо животное или даже другой человек, нанятый самим больным за плату. Рассказывают и о таком случае, когда умерший родственник, вторгшийся в своего внука, захотел провести ночь со своей женой — бабушкой больного. Но это оказалось совершенно невозможно, а дух не захотел отрекаться от своего желания, и к несчастью, через несколько месяцев пациент умер от рака. Многие современные болезни, такие как рак, вызваны злыми силами, которые атакуют человека, ведущего неправильный образ жизни. Они не поддаются обычному лечению — вырезанная в одном месте раковая опухоль вскоре появляется в другом. Единственное, что спасает таких больных от смерти — пересмотр своей жизни, изменение окружения, переезд в новый дом. Тогда злой дух может самостоятельно покинуть тело, так как измененное мировоззрение оказывается для него губительным. В каком-то смысле на этом и основан ритуал выманивания. Шаман предлагает духу новое вместилище, стараясь не мытьем так катаньем сделать его жизнь в старом нестерпимой.

Бывает, что шаманы переносят человеческие болезни на растения. Для этого посаженное в землю семя поливают водой с добавлением крови и слюны пациента. Когда оно всходит, его срывают и, пока не завяло, держат у больного места. При инфекционных заболеваниях растение, напитавшееся в результате

этих действий соками болезни, бросают в реку, а при воспалениях — сжигают. Исследователь магических свойств растений П. Седир замечает, что вместилище должно быть подобрано в соответствии с характером болезни. При язвах и ранах употребляется горчак (polygonum persicaria) или живокость (symphytum officinalis); при женских болезнях — нолей-трава (men- tha pulegium); при заболеваниях легких — дуб или вишня. В тувинском шаманизме для ухода негативной энергии используется дерево. Пациента привязывают к нему красной ниткой, а шаман, по выражению Н. Ооржака, «призывает дух растения и провожает зло». Для лечения ревматизма шаман выбирает два дерева разных пород, растущие рядом, как бы из одного корня. Такие деревья называются тел ыяш. Тувинцы считают, что дух тел ыяш посылает ревматизм за то, что человек либо рубил такие священные деревья, либо использовал их древесину. Чтобы умилостивить духа, проводится специальный обряд, во время которого шаман камлает вокруг тел ыяш и жертвует ему кусочки ткани разных цветов. Ленточки развешиваются на ветвях, и дух успокаивается. После этого, как и во всех других случаях изгнания, больному дают лекарство, чтобы оно залечило поврежденные духом органы.

Лекарство готовится самим шаманом и сопровождается наговором. Шаман бережно относится ко всем проявлениям Природы. Это распространяется и на сбор целебных трав. «Я собираю травы и говорю Богу леса, Богу горы: я не растил, не поливал, но их я покупаю у тебя,— рассказывает хакасский шаман Петр Ши- голаков с Черного озера в интервью Н. Ольховой.— Собираю серебряные монетки в мешочек и, когда выкапываю корень, кладу на это место серебряную монетку. Или покупаю новую тряпочку и развешиваю на

дереве. Важна не сумма, а отношение. Я беру столько, сколько надо. Я не беру все подряд, только здоровое, крепкое растение. Когда растение сорвали, оно цельное, энергия в нем сохраняется. Аккуратно беру, сушу (все это делается одними руками). Энергия того, кто брал это растение, тоже сохраняется. Я. пастух, собрал эти корни, и мое «стадо» сосуществует нормально... Каждая трава сильна по-своему, и есть среди них несовместимые. Если их переломали, там идет атомная война, и эту войну предлагают нам нить. Кому-то эта война и помогла, потому что именно она была нужна организму, а другому человек)' стало еще хуже».

Лекарство от той или иной болезни может готовить только тот человек, который сам этой болезнью не страдает. «Известно,— пишет П. Седир в книге “Магические растения",— что растительный медикамент всегда лучше действует, если он приготовлен человеком с крепким здоровьем и притом искренно желающим помочь пациенту». В древности полученное лекарство помещалось в человеческий Череп для насыщения силой предков и благословлялось священными именами. Сами светлые духи должны были снизойти в этот эликсир.

ИЗМЕНЕНИЕ ИМЕНИ И ОБМАН ДУХОВ

Обряд изменения имени — это своего рода попытка обмануть судьбу, ввести в заблуждение злых духов. Чтобы разобраться, как имя влияет на жизнь человека, нужно углубиться в историю и посмотреть на изначальные представления людей об этом предмете. Еще сравнительно недавно после рождения ребенка имя, в обычном понимании этого слова, ему не полагалось вообще. В некоторых случаях ребенку присваивалось

какое-либо имя его предка, причем вне зависимости от полового соответствия. Оно выбиралось родственниками с помощью гадания. Например, если при произнесении имени предка падала миска или раздавался треск в очаге, то это означало, что дух этого предка хочет воплотиться вновь в этом ребенке. У папу асов ма- ринд-аним (Новая Гвинея) даже существует охота за именами. Убивая врага из соседнего племени, они требуют, чтобы он сказал нм свое имя, так как «имен не хватает». Обретенные таким образом имена становятся собственностью племени, а значит, прибавляется и количество душ, которые могут возродиться вновь, но уже среди чужого народа. Поэтому у некоторых племен посторонним запрещалось произносить «настоящее» имея. Ведь если его услышит враг или злой дух, то здоровью человека или плодовитости племени может быть нанесен урон.

Нередко в пределах одной семьи бытовали так называемые счастливые имена. Если отец ребенка отличался завидным здоровьем и заслужил почет, то и всех его детей называли в его честь. Это имя становилось оберегом для последующих поколений, но требованиям личного имени не отвечало. Вплоть до середины

XIX века таких взглядов придерживались не только папуасы или нганасаны, но и немцы, шведы, русские, поляки и многие другие народы Европы. Как правило, имя в течение жизни менялось неоднократно: при совершеннолетии, при вступлении в военную или тайную организацию, при замужестве, при совершении подвига и т. д. Каждый раз имя характеризовало носящего его человека и как бы было им самим. Эскимосы даже считали, что человек — это соединение тела, души и имени, из которых только имя неподвластно смерти.

Если человек заболевал, проводился обряд изменения имени, который рассматривался как очищение и обновление сознания. Интересно, что во времена борьбы с шаманством христианская церковь сама же отстаивала языческие представления, утверждая, что только принявшие имена святых и прошедшие обряд крещения получат возможность увидеть рай и... обрести душу. Шаман, выбирая новое имя для больного, руководствуется только своим внутренним виденьем. Имя должно быть чистым и светлым, чтобы невидимые крылья вырвали человека из бездны страданий. Вот как описывает Н. Шундик в уже цитированном нами романе размышления чукотского шамана Пой- гина: »...имя надо сменить еще и для того, чтобы сбить с толк)' злых духов. Они идут за слабым и сомневающимся, как волк за больным оленем, имя его для них как запах их жертвы. И вдруг (это диво просто!) прежнее имя исчезло, нет запаха, следы потеряны. Скулят, бранятся зловредные духи, спорят, где искать след жертвы. Но нет следа! И остаются зловредные духи ни с чем — больной исцеляется. Вот что значит поднять его на крыльях над самим собой».

Обычно обряду наречения именем предшествует обрезание волос. Так поступают в Африке, на Дальнем Востоке, а так же в христианской Европе при вступлении в монашество. В Западной Африке церемония обретения имени ребенком и стрижка волос обозначаются одним и тем же словом. Дело в том. что волосы хранят в себе всю информацию о своем хозяине. Именно поэтому в шаманской среде принято дарить пучок своих волос в знак дружбы и особого расположения. Только недавно эти древнейшие представления перестали быть чем-то мистическим и получили научное объяснение. Каждое утро под влиянием гормонов гипофиза на волосе появляется черта. Расстояние от одной черты до другой равняется одному дню. Кажлый слой содержит подробную информацию обо всех химических изменениях, произошедших в организме .за этот отрезок времени, а волос длиной примерно в десять сантиметров может рассказать о том, что произошло в течение года. Обрезание волос иод корень равнозначно уничтожению памяти обо всей прошлой жизни, а следовательно, и о болезни тоже. Иногда, во время сильного душевного переживания, стресса, Природа сама избавляет человека от волос. Так, бывает, что женщины теряют волосы после смерти мужа. Если же этого не происходит, то, чтобы показать горечь утраты, в некоторых племенах вдовы сами обривают себе половину головы.

В целительстве обрезание волос и изменение имени требует от больного дополнительных жертв. После обряда он должен в течение девяти дней находиться в полной изоляции, без каких бы то ни было развлечений. Есть он может только хлеб и лук, а пить лишь воду (иногда в рацион добавляют соль). В помещении должны постоянно вое кури ваться изгоняющие зло травы (можжевельник, иолынь). Далее, в зависимости от сложности заболевания, целитель назначает пациент)' испытательный срок от трех до девяти месяцев. В этот период выздоравливающему следует избегать каких бы то ни было излишеств, жить в смирении и желательно переехать в новый дом.

В продолжение темы рассмотрим еще один известный обряд обмана злых духов. Речь идет о проигрывании плохих ситуаций. Суть его сводится к том)', что во избежание болезни человек начинает вести себя гак, как будто он уже заразился, заболел и выздоровел. В XIX веке так поступали эвенки и якуты во время эпидемии оспы. Они поджигали трут и клали себе на лицо, чтобы образовались шрамы, подобные тем, что остаются после оспы. Это делалось для того, чтобы дух оспы, посмотрев на них, подумал, что уже побывал в их телах. Подобные практики широко распространены в шаманизме североамериканских индейцев, которые проигрывают не только угрозу для жизни, но и самые различные бытовые неурядицы. Как правило, после проигрывания что-то все равно случается, но ущерб от этого неизмеримо меньше. Проигрывание плохих ситуаций похоже на прививку: человек избегает тяжелого недуга или большого зла, а взамен простужается или теряет перчатки. Одному пациенту шаманки Тланги-Лы казалось, что в назначенный срок он умрет — так обещали ему во сне духи. Шаманка посоветовала ему за несколько дней до часа «икс» проиграть ситуацию со своей смертью: сказать всем, что болен, лечь и представить себя умершим. Все так и было сделано, а в результате пациент отделался лишь растяжением ноги.

В грузинском мифе «Лихорадка, горячка и смерть», записанном в 1936 году от сказителя А. Гуду- шаури, говорится о том, как один смекалистый пастух, остался невредимым после встречи с духами болезней. Когда в него вошла лихорадка, он бросился в холодный как лед источник. Лихорадка затряслась от холода и бросила пастуха. Тогда на него напала горячка, на что пастух закутался в овечьи шкуры. Не выдержала горячка жара и убежала. Последней захотела испытать пастуха сама смерть. Она пришла к нему и потребовала овцу в качестве откупа. Пастух на это спросил, сколько лет ему' осталось жить. «Не по своей воле я людей убиваю,— ответила смерть.— Сейчас взгляну по списку и скажу.— Посмотрела смерть список и говорит: —

Тебе двадцать лет сейчас. Восемьдесят лет еще тебе на этом свете быть. Жить до ста лет будешь». Подумал пастух и не стал отдавать смерти овцу, раз ему такой срок намерен. Взял он палку и выгнал костлявую вон. Гак пастух обманул и лихорадку, и горячку, и смерть.

ИЗВЛЕЧЕНИЕ СИЛ ЗЛА

Свою силу шаман может демонстрировать, нанося себе ранения ножом или другим острым предметом без вреда для здоровья. «Если ты настоящий шаман, возьми нож и заколи себя»,— говорил выдающийся нганасанский шаман Тубяку Костеркин своему сын)' Леониду. Современный туркменский шаман Оразназар во время демонстрационных камланий (закиров) бросается с обнаженным животом на острую саблю, которую держат два человека. Потом он говорит своим помощникам, чтобы они сели на него верхом. Под их тяжестью сабля вонзается в его тело и разрезает до позвоночника. Затем Оразназар с саблей в животе садится на середину юрты, пост песни и играет на гитаре. После этого он выпрямляется, рывком вытаскивает из своего тела оружие и бросает его на пол. Он показывает, что на животе нет крови, а сабля — самая обыкновенная. Другие шаманы крошат зубам стекло, танцуют на разбитых бутылках, дотрагиваются языком до раскаленного железа. Шаманки Юго-Восточной Азии проделывают следующий трюк. Раздевшись догола, они поджигают сигару и, погрузив кончик в свое влагалище, начинают курить этой частью тела. Пройдя таким образом очищение табачным дымом, они связывают ниткой острые бритвенные лезвия и помещают их внутрь половых органов. Затем они тянуг за оставшийся снаружи конец нитки и одно за другим

извлекают лезвия из своего влагалища, не причиняя себе ни малейшего вреда. В завершение для демонстрации остроты лезвий, они с легкостью разрезают ими растянутое помощницами полотно ткани.

Такие практики известны очень многим народам Сибири, Крайнего Севера, Средней Азии и других регионов. Они имеют отношение к самому зрелищному виду шаманского целительства — извлечению из пациента сил зла. С легкой руки журналистов сеансы, при которых целитель делает больному операцию без использования хирургических инструментов, стали называть хилерством. Считается, что родина хилерства — Филиппины, но это совсем не так. Этот способ исцеления еще в конце XIX — начале XX века был широко распространен у народов Сибири и Крайнего Севера, особенно — у палеоазиатов (чукчей, коряков, ительменов и т. д.). Суть операции состоит в том, что шаман проникает в тело больного руками через кожу и достает причину страданий — опухоль, кисту, волосы, кровяной сгусток, какой-либо предмет и прочее. После такой процедуры на теле больного может остаться небольшой шрам, но чаще всего кожа оказывается не поврежденной. Сами шаманы и шаманки говорят, что в этом деле, как и при протыкании себя ножами, им помогает Хозяйка Огня. Основоположник российской этнографии В. Г. Тан-Богораз присутствовал на подобном сеансе у чукчей. При нем шаманка Упунгве во время камлания вспорола живот своему сыну, четырнад- цатилетнему мальчику, так что кровь залила все тело. Она глубоко погрузила в чрево свою руку, а когда вытащила, на коже мальчика не осталось и следа. Все время, пока проводился ритуал, Упунгве чувствовала себя очень плохо и знаками показывала, что ее внутренности горят огнем. Ее дочь подавала комки снега, кото

рые шаманка брала в рот и сосала. Многие скептики увидели в этом ключ к разгадке чукотского хилерства и предположили, что в комьях снега были спрятаны сгустки тюленьей крови. Когда Упунгве наклонялась к своему сыну, она якобы выплевывала эту кровь. Такая «разгадка» во многом противоречит самому рассказу, да и тому, что шаманка вряд ли бы стала хитрить, оперируя собственного сына.

О шаманках, наделенных незаурядными способностями, говорят, что они обладают «огненной вульвой», и слагают о них легенды. Вот одна из таких легенд, сложенная в наши дни. Нигериец Квабена Нканса встретил ганскую девушку по имени Мари Эдусей и женился на ней. Девушка была красивой и могла проделывать в постели такие штуки, что иногда доводила своего мужа до сердечного приступа. Ее лоно было очень горячим по сравнению с телом, прямо огненным, и это доставляло Квабене огромное наслаждение. Вскоре Мари родила ему двух девочек, и так бы они и жили счастливо, но какого раз Квабена решил повидаться с родственниками своей жены. Девушка не очень хотела давать ему адрес, но Квабена узнал, что родители Мари живут в Аккре, и отправился в дорогу. Найдя нужный дом и представившись мужем хозяйской дочери, он услышал в ответ, что Мари умерла в 1990 году. Потрясенный, Квабена покинул Аккру, а когда вернулся домой, увидел, что его жена куда-то пропала, оставив ему двоих детей. Больше он ее никогда не видел. Знающие люди рассказали ему, что Мари была шаманкой, умеющей извлекать из мужчин силу для собственных нужд. Когда об этой истории написали в местных газетах, священники объявили Мари Эдусей посланницей ада, а ее дочерей — отпрысками дьяволицы. После этого Квабене ничего не оставалось делать, как уехать

вместе с дочерьми подальше, где его никто не знает. Там он и живет сейчас.

С точки зрения суеверных африканцев, в «огненной вульве» обитают змеи, и, чтобы вовремя распознать колдунью, нужно посмотреть на эту часть тела. Дело в том, что у подавляющего большинства африканских женщин кожа на половых органах темнее остального покрова. У некоторых контраст между черными половыми губами и ярко-розовой внутренней поверхностью довольно велик, отчего таких женщин и подозревают в связях с древними духами огня. Шаманы же объясняют, что в матке расположен центр животворящего тепла — созидательной энергии, которая, выходя наружу при совершении некоторых ритуалов, может быть заметна в виде извивающихся потоков.

Возвращаясь от исполнителей к самим техникам извлечения чужеродных сил можно отметить, что до наших дней северное хилерство в своей хрестоматийной форме не дожило, чего нельзя сказать об африканских и особенно филиппинских практиках, которые используются местными целителями (см. рис. 180). Верхилно Гутиеррес-младший, председатель Ассоциации филиппинских хилеров в Маниле, говорит о причине болезней следующее: «В человеке изначально заложена способность воздействовать на собственную энергию — через мысли и эмоциональные установки. Человек, бодрый духом и полный спокойствия, будет повышать уровень своей энергии, поддерживать порядок в своем энергетическом ноле. Мрачный, желчный человек или чем-то смущенный, усталый будет ослаблять свое поле, сам негативно воздействовать на него. Отсюда болезни».

Более простой и поэтому более распространенной формой хилерства является обряд высасывания из

больного злых сил. «Мы ходили туда, где шаманят,—делится впечатлениями об искусстве нганасанских шаманов старушка из местных в документальном фильме “Рисованное железо Ня”.— То ли туберкулез был, то ли еще чего... Старик-шаман говорит: “Приготовьте трехлитровую стеклянную банк)”. Приготовили трехлитровую банку, стеклянную. “Из-под молока тоже,— сказал,— банку приготовьте и сделайте трубочку железную". Сделали трубочку. Эту трубочку шаман положил прямо больному в рот, а с другого конца он сам взял, гоже в рот. И стал втягивать в себя. Втягивает, втягивает... Глядим, рот прямо полный стал. Во рту держит шаман! Потом вытаскивает эту трубочку, и в эту банку— туда. Там и желтое, и с кровью... Совсем страшно. Аж половина банки стала».

Высасывание может происходить как через трубочку (железную, костяную, ивовую), так и непосредственно ртом. Перед обрядом высасывания южноамериканский шаман тщательно оку ривает тело больного табачным дымом от самодельной сигары. Затем производит предсказание, подбросив вверх листья коки и изучив, как они упали на землю. Шаман выпивает настой из зеленых листьев табака и затягивает песню-заклинание. Затем ему передают вторую чашу. Некоторые очевидцы утверждают, что настой вызывает у шамана рвотный рефлекс. Шаман племени павиотсо перед обрядом высасывания ходит вокруг больного и созывает духов-помощников. Потом он возвращается на место, закуривает трубку и протягивает ее собравшимся. Каждый делает одну-две затяжки и передает по кругу'. В трансе шаман должен распознать место сосредоточения злых сил и причину болезни. Освободившись от видений, он массирует тело больного, а затем припадает ртом к уже известному месту. Высасывание проводится с большим усилием, до крови из пор. Помощник шамана в это время кусает пациента, чтобы злой дух не перешел в какой-либо другой орган. Изредка шаман сплевывает в стоящую рядом емкость из высушенной тыквы или в специально сделанную в земле ямку. Чтобы отдохнуть, целитель делает небольшие перерывы — ку рит и танцует, а затем вновь приступает к высасыванию. Присутствующие видят в изрыгаемых массах то червя, то ящерицу, то муравья. Это и есть причина болезни. Амазонские шаманы собирают извлеченные предметы, сжигают и помещают пепел вместе с тлеющим угольком в раковину. Этим дымом они окуривают место, через которое вышло зло. Затем причина болезни закапывается, и начинается пир на весь мир с песнями и танцами до утра.

Боясь «заразиться» от пациента, современные шаманы не очень охотно выполняют ритуал высасывания

и потому часто довольствуются лишь соблюдением внешней формы. Практикуется изначальное размещение во рту вместилища для высасываемого духа, которое потом и выплевывается в чан. Для охраны от злых сил под язык помещают амулет. Сам процесс высасывания проводится сейчас без крови, хотя это и малоэффективно. Но и шаманов понять можно. Целительство — это древнейший вид медицины, а не волшебство. Лечение новых болезней, передающихся через кровь,— это головная боль не только официальной медицины, но и шаманизма. Тысячелетиями отработанные приемы могут отказать, когда на арену выходят совершенно никому не известные порождения инду стриального мира. Что-то уже сделано на этом поприще, что-то еще ждет своего решения.

XIII. ЗАКЛИНАНИЕ ДУХОВ

ЗАГОВОРЫ И СВЯЩЕННЫЕ ПИСЬМЕНА

мифах многих народов Земли говорится, что мир был обустроен Духом или другими существами через произнесение слов. «Мрак!» — сказала лиса, и настала ночь. «День!» — ответил заяц, и тьму рассеял свет. Так это выглядит в сказаниях эскимосов. Первые заклинатеяьные тексты, продолжающие процесс творчества, судя по всему были столь же немногословны, но повторялись многократно. Этот вид заклинаний сохранился у тех народов, которые до сих пор ведут доисторический образ жизни. Например, когда мужчины Новой Гвинеи собираются рубить лес, чтобы очистить площадку для огорода, женщины поют песню из нескольких слов, среди которых главные — «ку* ро» (дерево) и «расим» (подрубать). Считается, что такая песня придает силу топору, подавляет сопротивление древесины и дает возможность духу дерева вовремя покинуть убежище. «Исцеляющее действие заговора или проповеди,— пишет II. Ковалевская в работе “Уроки шаманизма",— одна из таинственных проблем, волновавших человека с глубокой древности.

Коллективное повторение молитвы или магического заклинания приводит человека в гипнотическое состояние и очищает».

Вновь обратимся к древнеславянскому фольклору, пережившему тысячелетие истребления, но сохранившему языческие корни. Многое было зафиксировано благодаря этнографам XIX—XX вв., что-то осталось в виде старинных рукописных сборников XVI—XVIII вв., составленных самими знахарями и кудесниками. Заговоры рисуют нам подробную карту потустороннего мира, в который погружался «в кудесы бьющий». Там он находил духов-помощников (воронов, лис, волков и т. д.) и там же происходило основное сражение с вредоносными силами:

«Стану аз.., пойду из избы дверьми, из ворот воротами и выйду в чистое поле. В чистом поле стоит мерзлый дуб. К тому мерзлому дубу не льнут ни уроки, ни прироки, ни притчи, ни призор[70], ни ветряны переломы, ни лихая дума. На том дубу человеческая мертвая голова, в той голове нет ни уроков, ни призоров, ни людских оговоров, ни отцовы думы, ни материны. Под тем дубом стоят тринадесять старцев со старцем. Аз... подойду поближе, поклонюсь пониже: тринадесять старцев со старцем, укажите, чем излечить (такого- то)? — «Иди на Окиан-море, среди Окиан-моря, на острове Буяне стоит белая береза. На той березе сидят два черных ворона, носы железные, когти булатные. Спроси у них».

«Черные вороны, црмогите, пособите излечить (такого-то) от уроку, от призору, от страху, от переполоху[71]. Выскребите, вычистите железными носами, бу

латными когтями из ретивого сердца, из черной печени, из красного мяса. Разнеси-расплющи по крутым берегам, по зеленым лугам, по макову зерну! Ветры буйные, птицы быстрые, летите скорее к (такому-то).

Летит птица за моря, бежит зверь за леса, бежит дерево в дерево, мать-земля в свою мать-землю, железо в свою мать руду, так бы черная немочь бежала в свою мать тартарары, во тьму кромешную, а бежала б назад не ворочаючи, а был бы (такой-то) жив и здоров. А буде ты, черная немочь, моим речам покорища не дашь, велю тебя птице за моря унесть, зверю в лес затащить, мать-земле в свою мать во сыру землю заложить, железу в свою мать руду заковать, и будет тебе горе великое, а (такой-то) жив и здоров.

Замыкаю свои словеса словом великим, им же замыкаются все недуги с полунедугами, все болести с по- луболестями, все хворобы с полухворобами, все корчи с полукорчами, а замыкаю я мое слово великое на (такого-то) от черной немочи по сей день, по сей час, но всю его жизнь»[72].

Второй вид заговоров имеет форму заклинатель- ного внушения, где больной орган описывается, как крепкий и здоровый. Как правило, это уже не экстатическое путешествие, а создание особого рода положительного поля, б^годаря которому пациент убеждается в значимости собственных возможностей. Приводимый ниже текст составлен по этнографическим материалам лечения «нестоихи», то есть слабости половой функции:

«Стану аз... и пойду в чистое поле под красное солнце, под млад светел месяц, под частые звезды, мимо Болотовы кости могила. Как Болотовы кости ни дрогнут, ни гнутся, ни ломятся, так бы у... фирс не гнулся, не ломался против женской плоти и хоти и против памятные кости! Как у стоячей бутылки горлышко завсегда стоит прямо и бодро, так бы и у ... завсегда фирс стоял во всякое время для любви и для похоти телесные! Как стоит пут железный жерновой, не тряхнется, не ворохнется, не шатается, так бы у... стояли семьдесят семь жил и одна жила фирс, семьдесят семь суставов против полого места, против женския, не прогнулся бы, не ворохнулся бы, не пошатнулся бы!

И возьму аз ... свой черленый вяз, и пойду в чистое поле. Ажно идет в чистом поле навстречу бык-третьяк, заломя голову, смотрится на небесную высоту, на луну и на колесницу. И пойду аз ... со своим черленым вязом, и ударю я быка-третьяка по рогу своим черленым вязом, и как тог рог не гнется, не ломится от моего вязу, так бы и у... фирс не гнулся, не ломился против женской плоти и хоти и против памятные кости!

Пойду путем-дорогой к синему Окиан-морю. 11а пуповине морской лежит Латырь-камеиь. На том Латы- ре-камне стоит дуб булатный. У того дуба булатного корни булатные, вершина булатная. Крут того дубу булатного ветер и внхорь. Корень и ветви булатные ветром не согнет и вихрем не сломит. Так бы и у... стояли семьдесят семь жил и единая жила фирс на женский лик, на красные девицы, на старые бабы, на молодые молодицы. Коль тот булатный дуб стоит крепко и плотно, столь бы крепко и плотно стоял белый фирс, ярой фирс, единая жила на женскую похоть, на полое место. Еще же под тем булатным дубом кузов ярости и юности, распущу ярость и юность на ... в ретивое сердце, и в семьдесят семь жил, и в едину жилу сердечную, и в сдину жилу фирс. Еще же на верху булатного дуба сидит веселая птица петух: ставает рано, голову дымает

и поет весело. Столь же бы стояли у ... семьдесят семь жил и единая жила фирс, ставали бы рано на женский пол. на молодые молодицы, на красные девицы, на старые бабы. Из-под того Латыри-камни вылетает тридевять куриц, и как он, петух, на тридевять ку риц топчет и скачет пылко и ярко, столь бы у ... был пылок и ярок на женскую похоть, на полое место. А злого человека порчелышка, кто на ... зло думает и мыслит, ударь его колени об камень, у'бей его.

Восстани и взыграй фирс у ... и унеси на синее море. У ... стали семьдесят семь жил и одна жила — стали лучше старого, храбрее прежнего, что гурий рог, что еловый сук, толь бы тот ... был пылок и ярок на

женскую похоть, на полое место. Всегда, ныне, и присно и во веки веков».

При этом недуге целители дополнительно рекомендуют взять конскую подкову, раскалить ее на огне и остудить в воде. Затем эту воду следует выпить. Тувинский шаман Николай Ооржак говорил, что вода, в которой находилось раскаленное железо, приобретает особые свойства. На восходе Солнца шаманы поливают такой водой человека во время совершения обряда очищения.

В шаманских ритуалах Северной Африки, находящейся под влиянием ислама, заклинание нередко пишется на бумаге водоразрушающимися чернилами. Сам текст обычно представляет собой цитату из Корана, так или иначе отвечающую требованиям защиты. Бумага с написанными на ней словами помещается в воду. Текст растворяется, как бы передавая свою силу жидкости, которая затем выпивается или используется для омовений.

Еще один пример магического письма известен народу коми иод названием кабала. Суда по всему, слово «кабала» попало на коми-пермяцкие земли от русских, а они в свою очередь заимствовали его у евреев, у которых под «каббалой» понимается наука постижения тайной сути букв и цифр. Тем не менее сами коми-пермяцкие письмена имеют под собой традиционные корни. Когда виновником болезни или какого-либо другого несчастья признается невидимый дух (ворса), коми пишут углем на куске бересты слова обращения к нему

(см. рис. 183). Духа просят отозвать болезнь, а в награду предлагают различные жертвы. Слова пишутся в зеркальном отражении, так как считается, что в потустороннем мире все вывернуто наизнанку. Кабала составляется в двух экземплярах. Один, вопрошающий, сжигает в печи, а другой берет шаман. Он уносит обращение в лес и, прикормив духа табаком и печеным картофелем, вешает послание на ветку или с размаху бросает в кусты. До распространения славянской письменности в Сибири коренные жители использовали для сообщений духам символические фигуры.

ТАТУИРОВКА

Татуировка (от полинезийск. «тату» - изображение духа) — самый распроеграненный способ снискать покровительство сверхъестественных сил. Для того, чтобы обеспечить себя плодородием и обезопасить от всех невзгод, женщины каменного века наносили на тела особый ромбический узор, повторяющий естественный рисунок бивня мамонта на срезе. Мамонт был символом мощи и процветания, а значит, с мистической точки зрения, заключал в себе саму основу жизни. Из этих первых татуировок впоследствии были выделены многие символы: ромб — рождающее начало; крест — воспроизводящее начало; свастика — ход Солнца; треугольник — жизнь, огонь; угол — вода; квадрат — Земля; штриховка — дождь и т. д.

Судя по всему, изначально право иметь татуировку было только у женщин. 11а Фиджи говорят: «Женщине — татуировка, мужчине — ничего не нужно». Несмываемый рисунок на теле нес большу ю смысловую нагрузку и содержал комбинацию родовых, племенных и иерархических знаков отличия. Нанесение татуировки сопровождалось ритуалом, включающим призывы

к духам-хранителям и животным, чью силу хотел вобрать в себя будущий хозяин изображения. Операция производилась шаманом или человеком близким к нему по статусу, без применения обезболивающих средств, чтобы человек с должным почтением отнесся к входящим в его тело духам. Французский исследователь Пьер-Доминик Гэсо, чтобы приобщиться к таинствам племени тома (Гвинея) разрешил подвергнуть себя обряду татуирования: «У меня такое впечатление, будто я слышу, как трещит мясо при каждом надрезе.,. Все плывет в глазах. В ушах шум. К горлу подступает волна тошноты. Я даже не знаю, в каком месте рубцует меня сейчас Вуане (колдун, выполняющий обряд)». Когда грудь и спина 1Ъсо и его коллег покрылась шрамами, служитель культа Зэзэ Совохоги сказал: «Вы были пожраны Великим Духом леса. На ваших телах навсегда останутся следы его зубов. Теперь вы мужчины тома, как и мы».

Татуировка не только показывала статус владельца и защищала от опасностей, но и применялась в деле изгнания духов. Обычно этим занимались женщины, татуируя область подмышек и паха, то есть места, где были удалены волосы. В одном полинезийском мифе рассказывается о могуществе знатной госпожи Кир- кир-сасы, у которой обе подмышки были черными от татуировки. Как-то раз ее служанки разбудили великана, а она успокоила его гнев. «Женщина встала прямо перед великаном и запела:

Подниму я руки перед знатным мужем, уэ, уэ.

Подниму руки, и он изумится, уэ, уэ!

И так Кнркнр-саса пела и танцевала, и танец ее был вот каким: она поднимала руки вверх то так, то этак, поднимала руки, била себя по подмышкам, втягивала руки,

подпрыгивала, как только умела, опять поднимала руки, чтобы великан мог увидеть татуировку у нее иод мышками». Примерно такой же танец, но заключающийся в поднятии и раздвигании ног, исполняют перед злым духом шаманки с татуированным пахом. Помимо прочего, татуировка на половых органах рассматривается некоторыми племенами Океании и Полинезии, как этап перехода девочек в группу женщин. На острове Накуоро некогда было принято даже убивать ребенка, если он рождался до прохождения его матерью этой инициации.

Татуировка может быть нанесена двумя способами: с помощью неглубокого механического повреждения

ножом или иглой верхних слоев кожи с последующим заполнением раны пигментом и с помощью шрамирования, при котором тело прижигается железом или часть кожи отсекается (рвется) ножом или шипом. Первый тип до

XX века был распространен в традиционной среде преимущественно в Сибири, на Крайнем Севере и в Северной Аме- Рис. 185. Шрамироваипая рике, а второй ДО СИХ африканская девушка _пор применяется в Аф

рике и в Южной Америке. Избрант Идее, встретившийся с эвенками в конце XVII века, написал в своем дневнике: «Они прошивают кожу на теле нитками, смазанными черным жиром. После того как нитка пробыла в образовавшихся ранах несколько дней, ее вытаскивают, остаются следы, образующие различный орнамент. Мало таких, у кого его нет». Из-за такой техники нанесения татуировки нганасаны называли своих соседей «хоро-сочема», то есть «шитое лицо». Русский этнограф В. Г. Тан-Богораз отмечает, что чукотские женщины, которые хотели иметь детей, делали себе тату ировку в виде трех линий, равноудаленных друг от друга. Это считалось верным средством при бесплодии. Айнские женщины Хоккайдо и Сахалина, достигнув брачного возраста, украшали свои лица темносиними полосками. Для этого вокруг рта острым ножом делались насечки, в которые втиралась сажа с чайника,

разогретого на березовых углях. После этого можно было не бояться злых духов, которые могут проникнуть в тело человека через рот или нос,— сам священный огонь, дающий сажу, охранял владельца татуировки.

В Африке для обозначения принадлежности к определенному племени, для устрашения врагов и злых духов применяется метод шрамирования. Кожа инициируемого пронзается шипом, оттягивается и отрезается ударом ножа. Затем в полусантиметре от первой раны делается вторая, йотом третья и т. д. После заживления на теле образуется выпуклый узор, состоящий из мелких шрамов (см. рис. 185). Знакомство с европейцами принесло иной способ нанесения шрамов — с помощью пороха. Колдун выводил им на коже посвящаемого или больного определенный рисунок, а затем поджигал. «Боль — это самое целительное средство для пациента»,— говорят африканские шаманы.

В древности любой целитель хорошо разбирался в символике татуировки и умел се наносить вручную. На Чукотке это искусство сохранялось до середины XX века. Когда в послевоенные годы настал голод, некоторые женщины тайно делали себе татуировки, обеспечивающие олений приплод. Это помогло им выжить. Сейчас татуировка стала модным и прибыльным делом. Желающим предлагаются каталоги, где современные бессмысленные монстры соседствуют с самыми сокровенными знаками. Конечно, можно скопировать древний рисунок и даже совершить «подвиг» — передать его традиционным способом, смешав копоть жировой лампы, мочу и графит,— но как поведет себя дух без соответствующего ритуала, вот вопрос. В лучшем случае получится просто диковинное изображение, в худшем — оно может вызвать болезнь и даже гибель носителя, если он позарился на те знаки, которые не имеет права иметь.

XIV. ВОЗДЕЙСТВИЯ ИГЛАМИ, ОГНЕМ И ЗЕРКАЛАМИ

КРОВОПУСКАНИЕ И ИГЛОУКАЛЫВАНИЕ

ские врачеватели, использовали его при самых различных заболеваниях. Считалось, что таким образом уходит «черная» (гнилая, испорченная) кровь. Наш старый знакомый иеромонах Гедеон, участник первого русского кругосветного путешествия (1803— 1808 гг.), писал о целительстве алеутов:

«При самом первом появлении наружных чирьев разрезываюг своими ножами больное место и до созревания их для того не допускают, что они тогда бывают опаснее. Когда болят печенки, тогда против их в махах, где чувствуют боль, также разрезываюг тело и по выпущении дурной крови засыпают пухом.

Если человек опухнет и покажутся на всем теле желваки, то прорезывают до кости пяты; во время тошноты, случающейся от многого истечения крови, кладут между пахами холодные камни, а унимают кровь истертою в порошок еловою гнилушкою. Когда пятки начинают подживать, тогда прорезывают и снимают на верхушке головы кожу в полтора вершка длины и

более полвершка ширины. При сем случае очень много выхолит крови, которую унимают тем же порошком или от палтуса сырым мясом, или глиною. Когда страдающий каменною болезнью от несносной боли сделается без чувств, в то время иногда вынимали камни — только малые,— разрезывая обыкновенными своими ножами оконечность тайного уда.

В случае застарелой глазной болезни производят иногда страшную операцию: выточенною из медвежьей кости толщиной в соломину палочкою прокалывают с обеих сторон начиная немного повыше оконечности бровей, так, чтоб она прошла, минуя глазное яблоко, до самой переносицы. В продолжение такой ужасной операции кладут страдальцу в рот елового дерева сук для того, чтоб от нестерпимой боли не откусил языка. После чего ничем не прикладывают и не обвязывают.

От головной болезни пониже темя прорезывают кожу до кости с той стороны, где более чувствуют боли, и по довольном истечении крови присыпают пухом. Подняв иглою жилу и прорезав своим ножом, пускают кровь от головной болезни из той руки, в какой стороне чу вствуют боль, из-под языка — от кашля и горла, от живота — из ног и из руки. Примечают дурную кровь по цвету, а унимают растертою гнилушкою; судят также но цвет)' крови о жизни и смерти человека».

Помимо растертой гнилушки для дезинфекции и остановки кровотечения использовались и другие средства. Например, псицы употребляли для заживления небольших порезов накипные лишайники. Лишайник собирали на скалах, высушивали и растирали в порошок, которым и посыпали поврежденный участок кожи. При сильном ранении прикладывали тундровой мох сфагнум, завернутый в тряпочку. Из нерастительных препаратов, способствующих скорейшему заживлению ран и обладающих антисептическими свойствами, можно назвать желчь осетра и медвежий жир с добавлением разогретой лиственничной смолы.

Кровопускание может быть осуществлено острым ножом или крупной иглой. В целительском арсенале индейцев макуши (Амазония) имеется даже полая деревянная игла, с помощью которой делается внутривенное вливание наркотического препарата. В последнее время в индейских деревнях, где, понятно, нет никакого медицинского оборудования, этой иглой стали вводить заболевшим малярией настой хины и коры дадапа. Точно так же, как и китайские иглорефлексо- терапевты, шаманы Крайнего Севера и Сибири использовали иглы, шины, острые кости и камни для воздействия на различные внутренние органы через точечные проколы кожи лица, кисти и стопы. Дело в том, что все внутренние органы имеют проекцию. Например большой палец руки отвечает за мозговую деятельность и горло; указательный и мизинец — за руки; средний и безымянный — за ноги; середина ладони — за кишечник; основание большого пальца — за легкие, сердце и т. д. (см. рис. 186). Чтобы лучше понять суть таких соответствий, следует просто опустить руки ладонями вперед и убедиться в том, что сами кисти созданы по образу всего тела, или наоборот, тело подобно руке. Указательный палец левой руки и мизинец правой отождествляются со всей левой рукой; указательный палец правой руки и мизинец левой — со всей правой рукой; средний палец левой руки и безымянный правой — это левая нога; средний палец правой руки и безымянный левой — это правая нога; большие пальцы на обеих руках всегда отвечают за голову. При возникновении боли внутреннего характера делается неглубокий, но до крови укол в зону проекции нездорового органа. Нужная точка для укола внутри зоны проекции изначально отличается от всех остальных болью при надавливании обратной стороной иглы.

Лечение иглоукалыванием практиковалось не только шаманами. Оно было известно и обычным повивальным бабкам. Если ребенок рождался мертвым (не дышал), повитуха брала иглу и с ее помощью воздействовала на определенные точки тела, а затем шлепала младенца по заду. Вот что поведал об этом ненецкий оленевод Яков Вануйто: «Она (повитуха.— О. Д.) острой костяной иглой быстро делает уколы в кончики пальцев рук, ног; укалывает подошву и пятку'. И ребенок оживает, начинает дышать»[73]. Делая обзор по практикам северной медицины, кандидат наук врач Б. И. Василенко сообщил: «Раньше ненцы иглоукалывание действительно осуществляли с помощью костяных игл, позднее для этих целей они стали использовать обыкновенные швейные иглы. Действительно, к помощи иглоукалывания они прибегали при оживлении ребенка, родившегося в асфиксии. Иголкой народ- in,ie лекари производили быстрые поверхностные уколы в кончики пальцев рук — до появления крови. В случае отсутствия эффекта уколы делали в кончики пальцев ног, затем в центре подошвенной поверхности стопы. При необходимости использовали точки, расположенные на кончике носа, под кончиком носа па верхней губе, под нижней губой и даже на кончике языка. Ребенок, оживленный иглоукалыванием, соответственно и получал имя, например Хабэча (оживленный, мертворожденный) или Ангане (колотый, колотая)».

Некоторые части тела коренные жители Сибири прокалывали для ношения различных костяных, каменных и металлических украшений. Уроженцы Камчатки утверждают, что проколы носа совершались не только для того, чтобы носить нитку с бусинами, но и обуславливались медицинскими показаниями. Серьги, как правило, были очень тяжелы и оттягивали мочки, массируя дужкой очень важные точки акупунктуры, как это называется сейчас. Ухо, так же как и кисть руки, отождествляется со всем человеческим телом, рассматриваемым в позиции эмбриона (см. рис. 187). «Существует четкое научное объяснение этих особенностей ушной раковины,— пишет В. Бабанин в “Энигме".— В процессе эволюции ухо сформировалось из жаберной щели, которая, как известно, у рыб является основным органом дыхания, тесно связанным с другими жизненно важными функциями орга-

низма. Другими словами, жаберный аппарат входит в единую функциональную систему, основная цель которой — поддержание постоянства внутренней среды организма. Именно поэтому ушная раковина сохранила связь с центральной нервной системой».

Во время целительского сеанса, проводимого в дни растущей Луны, шаман массировал ухо пациента.

разминая мочку и всю раковину. Это способствовало накоплению жизненной энергии и благотворно влияло на весь организм. Затем исходя из жалоб больного прокалывал насквозь ту или иную точку уха, а иногда и несколько точек сразу. В некоторых случаях проколам подвергались нос, язык, губы, брови, соски и половые органы. Соски прокалывались, если у пациентки не было молока, а половые органы — при различных сексуальных нарушениях, например, для повышения чувствительности эрогенных зон. С иглой больной ходил несколько дней. Затем она вынималась, а рана затягивалась сама собой.

ПРИЖИГАНИЕ

В шаманизме метод прижигания используется и для лечения конкретных органов, через тепловое воздействие на акупунктурные точки, и для изгнания злых духов. Южно-американские целители используют для этих целей сигару. Сам способ похож на высасывание болезни через трубочку. Обнаружив чужеродную силу, шаман приближает горящий кончик сигары к телу больного и набирает дым в рог, не затягиваясь. Выдыхает он в сторону фигурки-вместилища, которая затем оставляется в лесу. Славяне еще в XIX веке использовали для лечения соняшницы (общее название болезней брюшной полости) горячую пеньку. В собрании И. Г1. Сахарова описано, как это делали: «Призванный знахарь к совершению соняшницы требует: миску, в которую бы вошло три штофа воды, пеньку и кружку. Миску с водою ставит больной на живот; пеньку зажигает. Как скоро загорится пенька, он обматывает ею больную. Часто случается, что больная после того остается обожженною в разных местах. Раны, получен-

ные от обжога, знахари приписывают выхождению болезни из тела. Пеньку после сего кладет в кружку, а кружку ставит в миску. В это время начинаются заговоры, между тем как больная вопит от болезни, а окружа- ющие считают вопль страдалицы удалением нечистой силы из больной. Прочитавши наговоры, знахарь дает

больной пить воду и удаляется». Комментируя этот вид целительской практики, И. П. Сахаров замечает, что если больная не выздоравливает после первой процедуры. то она сама и считается виноватой. Знахарь го

ворит при этом, что на нее напущен новый недуг и повторяет все действия еще раз, снова взяв плату.

У иенцев Крайнего Севера в качестве прижигающего средства выступает сухая чага (грибообразный нарост на березе). Считается, что дым чаги благотворно воздействует на человека, очищая его от всех болезней. Для лечения шаман берет часть внутреннего слоя гриба в несколько миллиметров и кладет на острие ножа. После поджигания горящая чага помещается в ту точку, где ощущается наименьший жар. Через 2—3 минуты чага отскакивает от образовавшегося волдыря, на месте которого позднее остается небольшой шрам. В общем, точки прижигания соответствуют традиционной китайской акупунктуре, но о заимствовании тут речь не идет (см. рис. 189). Скорее, сведения черпались тысячи лет назад из одного источника. Врач Б. И. Василенко, анализируя сведения об опыте прижигания у ненцев, приходит к выводу: «Чаще всего с помощью прижигания лечили заболевания суставов, используя точки над их поверхностью. При болях в пояснице прижигали точки вдоль позвоночника. Растяжение связок лучезапястного сустава лечили, прижигая участки над суставом с внешней и внутренней стороны. Если травма сопровождалась обширным подкожным кровоизлиянием, прижигали места наибольшей припухлости, считая, что это способствует быстрому рассасыванию гематомы. При заболеваниях желудка воздействовали на точки над желудком и грудиной. Заболевание печени лечили, используя точки в правом подреберье. При болях в груди, простуде, продолжительном кашле прижигание делалось над рукоят- кой грудины, в центре и под ключицей с обеих сторон. Различные формы заболеваний женской половой сферы лечили прижиганием точек в левом подреберье, внизу живота слева, над подвздошной костью».

Помимо табака, трута и чаги для прижигания используется и сухая полынь. Для этих целей годятся листья. Их перетирают и туго набивают крошкой скрученную из бумаги трубочку. Есть сведения, что на юге Сибири прижигание проводится с помощью сухого можжевельника. В сибирских деревнях (как с русским, так и с коренным населением) при болях в суставах прикладывают к ним нагретую на огне гальку или замшевый мешочек с прокаленным песком. Другие целители массируют тело больного очищенным от скорлупы горячим куриным яйцом, сваренным вкрутую. Это снимает боль и очищает организм от дутсов болезней. Считается, что их втягивает в себя яйцо, которое впоследствии зарывают в землю.

НАЛОЖЕНИЕ ЗЕРКАЛ

Как свидетельствуют археологи, на территории Сибири зеркала стали изготовлять во II тысячелетии до н. э., и только потом это искусство появилось в Китае. Бронзовое или медное зеркало символизировало Солнце, плодородие и возрождение. На обратных сторонах зеркал почти всегда изображался солярный знак (см. рис. 190), позднее его выТеснил крут из двенадцати животных календарного цикла (крыса, буйвол, тигр, заяц, дракон, змея, конь, коза, обезьяна, петух, собака, свинья).

Тувинские шаманы называют металлическое зеркало кузунгу и считают его самым могущественным из всех ээреней (духов-помощников). «Только знахари лечат без кузунгу,— утверждают они,— настоящий шаман может камлать без костюма, но никогда — без кузунгу'». Современные шаманы (хакасы, буряты, тувинцы) часто заказывают себе зеркало у мастера, но раньше это

было исключено. Каждый шаман должен был сам найти свое кузунгу. Он бродил но горам и степям и ждал, когда оно блеснет в вышине. Если верить легендам, кузунгу опускалось к шаману прямо с неба. Шаман накрывал его шелковым платком (хадаком) и уносил с собой, как самый дорогой подарок от духов. В действительности кузунгу доставалось шаману из древних обрушившихся от времени курганов. Там их ищут и поныне те шаманы, которые следуют духу традиции.

В юрте шамана кузунгу хранится на самом почетном месте — за очагом напротив входа. «Кузунгу,— пишет Е. К. Яковлев,— волшебный амулет более сильных и известных шаманов: висит на веревочке перед бубном в юрте; излечивает от всех болезней, раны присыпают его стружками; дается внутрь в виде настойки; наконец, шаман им «выживает» из нутра, выгоняет из костей всякую боль, как магнитом; взяв в рот амулет, он припадает ртом к больному месту и начинает

отсасывать его, наконец, выходит на улицу и выплевывает болезнь или злого вселившегося духа. Амулет считается небесного происхождения».

Вечером шаман ставит перед кузунгу небольшую свечку, а утром старшая жена шамана подносит этому ээреню свежий чай с молоком. Затем она совершает поклон, касаясь правой рукой груди и делая левой ногой шаг назад. В шутливом «Наставлении по хранению и использованию кузунгу ээрен» шаман Аян написал: «Отправляясь в дальнюю и трудную дорогу, не забудь взять с собой это дивное чудо. Храни его бережно, в белом материале либо в мешочке из белого войлока. Прими его всей душой и держи поближе к сердцу, ну а в крайнем случае — на поясе».

Перед камланием на больного шаман заворачивает кузунгу в кадактар — ленты синих цветов, привязанные к ушку зеркала — и поднимает над головой. Наугад он дотрагивается до обратной стороны указательным

пальцем и смотрит, на какую фигуру он лег (в случае, когда на кузунгу имеются изображения двенадцати животных). Так он выбирает духа, который поможет ему справиться с болезнью. Затем он вырезает облик этого духа из коры и присту пает к самому камланию, во время которого прикладывает кузунгу к больному месту и выметает злых духов веничком. При этом проговаривается заклинание:

Когда придет черт,

Кузунгу сломает ему зубы и отпустит его.

Когда черт придет воровать,—

Кузунгу сломает ему спинной хребет и отпустит его[74].

После смерти шамана его кузунгу принимает наследник, а если его нет, оно кладется в могилу. И вновь приходит шаман и вновь находит свое кузунгу.

XV. ЛЕЧЕНИЕ МАССАЖЕМ И СЕКСОМ

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 227; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!