Нестабильность сетей. Типы и функции конфликтов
Степень приближения реальной региональной сети к тому или иному из выделенных выше идеальных типов в значительной мере предопределяла уровень ее конфликтности, которая была характерной чертой советской политико-административной системы с момента ее возникновения. Несмотря на многообразие конкретных конфликтов, в них были устойчивые универсальные черты, что позволяет типизировать причины конфликтов, а также функции, которые они выполняли в развитии региональных сетей. Пример конфликтов в кировской сети позволяет лучше понять суть этого явления.
Кировские скандалы. Феномен комплексного конфликта. Конфликт в руководстве Кировской обл. в рассматриваемый период был одним из самых значительных по интенсивности и длительности. В марте 1952 г. первым секретарем обкома был назначен 44-летний А. П. Пчеляков. В своем карьерном росте он прошел все ступени, необходимые для выдвижения на пост руководителя крупной области: в 1946 - 1949 гг. занимал должность первого секретаря горкома в Нижнем Тагиле, в 1949 - 1951 гг. работал вторым секретарем Сталинградского обкома, после чего был назначен инспектором ЦК ВКП(б). Поскольку прежний секретарь Кировского обкома КПСС был снят за "недостатки руководства", местные чиновники, многие из которых также получили обвинения в плохой работе, с тревогой следили за действиями нового секретаря. На собрании руководителей облисполкома, как свидетельствовал один из его участников, Пчеляков заявил: "В связи со сменой руководства обкома и облисполкома некоторые товарищи могут подумать, что теперь начнется замена других областных работников. Это неправильно. Кадры в области хорошие, и замен не будет. Все товарищи должны спокойно и напряженно работать". Как свидетельствовал очевидец, "это заявление тов. Пчелякова стало известно всему активу"36.
|
|
|
стр. 39
Однако затем Пчеляков все же не удержался в рамках этой стабилизационной модели поведения и спровоцировал в руководстве области конфликтные отношения. Началось с назначения на должность председателя кировского облисполкома А. М. Буеверова, направленного сюда из Москвы, причем до своего назначения в Киров он занимал такой же пост инспектора ЦК, как и Пчеляков. Уже в первые недели совместной работы между Пчеляковым и Буеверовым возник конфликт, затронувший и других руководителей облисполкома. В сентябре Буеверов был отозван из области вновь в аппарат ЦК, что дополнительно свидетельствовало о силе его связей и наличии собственных амбиций. Воспользовавшись этим, Пчеляков снял с должностей и других руководителей советского аппарата. Один из них - заведующий областным отделом народного образования А. Ходырев 17 сентября 1952 г. написал письмо Сталину, где подробно изложил все перечисленные выше факты37. Ходырев сообщал также, что Пчеляков потребовал снятия секретарей обкома комсомола и инициировал многочисленные перестановки на районном уровне. Все эти события обозлили значительную часть "актива". Ходырев сообщал, что "в активе пошли разговоры об избиении кадров", и у части работников усилилось "чувство неуверенности". Таким образом, с самого начала конфликт в кировской сети приобрел сложный характер. С одной стороны, против кадровых чисток выступил партийный "актив", сформировавшийся при прежних секретарях. С другой - сам Пчеляков подавлял олигархические претензии Буеверова, который не желал играть второстепенную роль. Это привело к продолжению и разрастанию конфликта.
|
|
|
Вместо отозванного в Москву Буеверова, 17 сентября 1952 г. был назначен новый председатель Кировского облисполкома И. П. Сафронов38. Тогда же в Киров прибыл и новый второй секретарь обкома СЕ. Санин. При этом и Сафронов, и Санин так же, как Буеверов, ранее работали инспекторами ЦК, что предопределило наличие у них особых амбиций. Воспользовавшись одной из ошибок Пчелякова, сначала Сенин на партийной конференции в феврале 1954 г., а затем Сафронов на пленуме обкома в марте 1954 г. открыто выступили с обвинениями в адрес первого секретаря. В феврале Пчеляков смолчал, однако в марте на пленуме обкома он резко ответил Санину и Сафронову, обвинив их в неискренности и приспособленчестве39.
|
|
|
В ответ на отчетно-выборной партийной конференции в феврале 1954 г. некоторые низовые работники открыто заявили, что Пчеляков "допускает окрики, грубость, администрирование... ведет себя высокомерно, заносчиво, не выслушивает до конца людей и не считается с мнениями других". В заключительном слове Пчеляков, по свидетельству инспектора ЦК КПСС, присутствовавшего на пленуме, "признал критику... в основном правильной, однако пытался оправдываться и оспаривать отдельные положения вплоть до пререкания с делегатами конференции". В результате во время выборов в состав обкома, проводившихся тайным голосованием, Пчеляков получил 76 голосов "против" (16% от числа голосовавших)40.
Используя поддержку Москвы, Пчеляков, однако, собрался с силами и перешел в контрнаступление. В марте 1955 г. он провел решение о перемещении второго секретаря обкома Санина на малопрестижную должность председателя областного совета профсоюзов. Несмотря на жалобы последнего, Пчеляков получил поддержку Москвы41. На место Санина полгода спустя, в октябре 1955 г., был утвержден Г. И. Шаталин - слушатель Высшей партийной школы при ЦК КПСС, занимавший ранее пост второго секретаря Хабаровского крайкома. Однако недовольные кировские руководители и "актив" продолжали борьбу. На партийной конференции в январе 1956 г. повторилась ситуация 2-летней давности. Из 514 голосовавших делегатов конференции против Пчелякова проголосовали 67 человек. Ни один другой член обкома не получил такого значительного количества голосов "против". Симпатии участников конференции явно были на стороне критиков Пчелякова. Например, против Санина проголосовали только 4 делегата42. В последующие месяца Пчеляков не сумел найти общий язык и с Шаталиным. Периодически между ними вспыхивали конфликты. Продолжались и трения между Пчеляковым и председателем облисполкома Софроновым. При всяком удоб-
|
|
|
стр. 40
ном случае бунтовали против Пчелякова и низовые работники. Так, в декабре 1956 г. секретарям ЦК КПСС была разослана записка о партийной конференции в Советском районе Кировской обл., которая состоялась 12 - 13 декабря. Накануне Пчеляков посетил этот район в связи с хлебозаготовками. Он "выколачивал" хлеб из колхозов и раздавал выговоры. В ответ районный "актив" восстал. На конференции в адрес Пчелякова раздавались такие критические замечания: "Он в районе был два раза, вел себя безобразно грубо, умного ничего не сказал, в колхозах был мало, не разобрался, обругал многих руководителей колхозов... втоптал в грязь секретаря райкома партии". В резолюцию конференции был записан следующий пункт: "Довести до сведения бюро обкома КПСС, что делегаты конференции в своих выступлениях резко критиковали формально-бюрократический стиль руководства и грубое отношение к партийным, советским и колхозным кадрам со стороны первого секретаря обкома партии т. Пчелякова А. П.". Предложения секретаря Советского райкома партии и одного из секретарей обкома, присутствовавшего на конференции, не включать этот пункт в резолюцию делегаты отклонили43.
Тем не менее Пчеляков постепенно укреплял свои позиции, избавляясь от нелояльных сотрудников. В начале 1957 г. он добился отзыва из Кирова своего наиболее непримиримого недоброжелателя Санина. В облисполкоме в противовес Софронову Пчеляков поддерживал его заместителя44. Периодически нападая на Шаталина и Сафронова, Пчеляков использовал также трения между ними и разжигал этот конфликт45. Вскоре он добился снятия Сафронова с поста председателя облисполкома46. Аналогичную политику Пчеляков проводил и в отношении "актива". Новый состав обкома, избранный на очередной партконференции в январе 1958 г., состоял из 97 человек, но в него не вошел 31 член старого состава, избранного в 1956 г. Больше трети членов обкома, не избранных на второй срок, составляли секретари райкомов и горкомов партии47. Об общем росте лояльности "актива" свидетельствовали результаты голосования на январской конференции 1958 г. Если за 2 года до этого, на предыдущей партийной конференции Пчеляков при выборах в члены обкома получил 67 голосов "против" (см. выше), то на январской конференции 1958 г. эти цифры составляли уже 13 из 54648. Таким образом, фактически в кировской сети наблюдалось соединение конфликтов двух типов. Первый - "бунт" против секретаря-диктатора, второй - борьба секретаря с олигархическими поползновениями его ближайшего окружения. Такие конфликты были присущи и многим другим сетям.
"Бунты" против "секретарей-диктаторов". Выступления "актива" против секретарей, склонных к жестким методам руководства, были в региональных сетях достаточно распространенным явлением. Все черты этого типа конфликта имели, например, столкновения в томской сети. Первый секретарь Томского обкома В. А. Москвин был грубым администратором, что являлось закономерным результатом его карьерного пути. Не имея высшего образования, Москвин выдвинулся благодаря террору 1930-х гг. В 1939 г. он был назначен парторгом ЦК ВКП(б) на Кузнецком металлургическом комбинате. Эта должность, как и должность первого секретаря горкома в крупном сибирском промышленном центре Сталино, требовали жесткости и умения решать многочисленные производственные проблемы методами штурма и натиска. Свои первые шаги на руководящей работе Москвин делал под руководством типичного сталиниста, первого секретаря Новосибирского обкома М. В. Кулагина и многое перенял от своего учителя. Корреспондент "Правды" в январе 1943 г. так описывал в докладной главному редактору газеты стиль работы Москвина: "В Сталинском горкоме любят подолгу заседать, но на этих заседаниях нет коллегиальности, нет коллективного обсуждения текущих вопросов. Тов. Москвин по опыту т. Кулагина ведет допросы и произносит часовые речи"49. После создания в 1943 г. Кемеровской обл., в состав которой вошел г. Сталино, Москвин был назначен первым заместителем председателя, а затем председателем Кемеровского облисполкома. Проучившись с 1950 г. на курсах переподготовки при ЦК ВКП(б), в ноябре 1951 г. он был направлен первым секретарем в Томскую обл. вместо А. В. Семина, снятого как "не справившегося с работой". Как уже го-
стр. 41
ворилось, назначение по такой схеме в определенной мере развязывало руки новым секретарям. Москвин в полной мере воспользовался этой ситуацией и жесткой рукой "наводил порядок".
Однако не сумев соблюсти баланс между подавлением и компромиссами, он спровоцировал конфликт, который сыграл роковую роль и в его карьере. Вопреки логике, Москвин преследовал не только руководителей отстающих районов, но и передовиков, поскольку не терпел амбициозных, энергичных чиновников в своем окружении. Два таких преследуемых передовика - первый секретарь Кожевниковского райкома Ф. Т. Головенко и председатель райисполкома Ф. М. Плотко решились написать жалобу Хрущеву. В заявлении от 24 ноября 1958 г. они обвиняли Москвина в поощрении приписок, в мести за критику и в избиении кадров50. В Москве обратили внимание на эту жалобу. Проведенная проверка показала, что по требованию Москвина руководители районов фальсифицировали отчетные данные, создавая видимость перевыполнения планов, а затем компенсировали приписки поставками последующих месяцев.
Припертый к стене, Москвин 16 января 1959 г. провел через бюро обкома постановление, осуждавшее эту практику. В нем объявлялись взыскания ряду районных и областных руководителей, однако содержался также пункт о том, что приписки провоцировали ошибочные указания самого Москвина51. Почувствовав поддержку из Центра, недовольные томские чиновники перешли в наступление. На состоявшемся в начале 1959 г. пленуме обкома Плотко внес предложение об освобождении Москвина от обязанностей первого секретаря. Другие ораторы, как говорилось в справке, представленной отделом партийных органов руководству партии, критиковали Москвина "за плохое руководство сельским хозяйством... за грубость и администрирование"52. Однако из-за отсутствия ясных указаний из Москвы предложение Плотко поддержано не было. Тем не менее после пленума обкома на пленумах трех райкомов прозвучали заявления о том, что обком вынес мягкое решение, ограничившись обсуждением вопроса об ошибках Москвина. А пленум Парбигского райкома просил бюро обкома вторичного рассмотреть вопрос о партийной ответственности Москвина53. Столь жесткую реакцию районных функционеров было бы неверно объяснить только их желанием подыграть обозначившемуся курсу Москвы на смену руководства области. Несомненно, они были возмущены решением бюро Томского обкома от 16 января, в котором их фактически превратили в "козлов отпущения", расплатившихся за выполнение прямых указаний Москвина. После некоторых проволочек, в июне 1959 г. ЦК КПСС снял Москвина с должности "как не обеспечивающего руководство". Два года после этого он проработал одним из секретарей Курганского обкома и в 1961 г. был отправлен на пенсию.
По такому же сценарию развивался и конфликт в бюро Ульяновского обкома в 1957 г. Первый секретарь обкома И. П. Скулков, назначенный на этот пост в 1952 г. после громкого скандального снятия прежнего секретаря54, управлял своими подчиненными жесткой рукой, игнорируя бюро обкома, за что неоднократно получал замечания от отдела партийных органов ЦК КПСС55. Терпение Москвы лопнуло, когда в апреле 1957 г. Скулков практически единолично провел решение об объявлении взысканий фазу 28 районным руководителям. Получив соответствующий протокол заседания бюро обкома, сотрудники отдела партийных органов ЦК провели проверку и выяснили, что протокол фактически был сфальсифицирован. На заседании отсутствовали те члены бюро, которые были обозначены как присутствующие. В Ульяновск прибыл инспектор ЦК КПСС. Пользуясь этим, группа недовольных членов бюро обкома выступила против Скулкова. Его действия подверглись публичному осуждению56. В январе 1958 г. Скулков получил почетную, но второстепенную должность председателя комиссии советского контроля при Совете министров Российской Федерации.
Вмешательство инспекторов из Москвы способствовало также легализации конфликта в бюро ЦК компартии Азербайджана между первым секретарем ЦК И. Д. Мустафаевым и другими высшими руководителями республики. Ранее опасаясь перечить Мустафаеву, члены бюро воспользовались прибытием в республику комиссии ЦК
стр. 42
КПСС и заявили ей жалобы на грубость первого секретаря57. По докладу комиссии в ЦК дали указание Мустафаеву обсудить вопрос о положении в руководящей верхушке республики на заседании бюро, что и было сделано 17 - 18 августа 1955 г.58 Мустафаеву и другим членам бюро сделали внушение. Фактически на этой стадии конфликт был законсервирован, но не исчерпан. В конце концов, действуя более осторожно, Мустафаев добился снятия с руководящих постов всех своих оппонентов, включая второго секретаря ЦК компартии Азербайджана, председателя правительства, председателя республиканского КГБ59. Обеспечив прочные тылы в Азербайджане, Мустафаев потерял свою должность только тогда, когда стал неугоден Москве, в июле 1959 г.60
Главной причиной всех рассмотренных конфликтов была агрессивная политика "секретарей-диктаторов" по отношению к сетям, чрезмерное давление на местных чиновников и нежелание следовать правилам номенклатурных компромиссов. Главной движущей силой противодействия "секретарю-диктатору" могли выступать как низовые районные работники, так и ближайшее окружение секретаря. Однако исход таких конфликтов в любом случае зависел от позиции Центра, который выступал активной стороной в региональных столкновениях, ускоряя или замедляя их своими действиями.
"Претензии олигархов". Скандалы в г. Кирове в период секретарства Пчелякова выявили еще один тип конфликтной ситуации в сетях, который можно определить как "претензии олигархов" - выступления против секретаря членов бюро обкома. В определенном смысле такие конфликты можно рассматривать как частный случай "бунта" против "секретаря-диктатора". Однако между этими типами конфликтов существовала определенная разница. Если "бунты" были реакцией "актива" на нарушение его номенклатурных прав и не претендовали на ограничение единоначалия секретаря, то "претензии олигархов" объективно оспаривали принцип единоначалия за счет расширения реальных полномочий руководящей верхушки. Соответственно, если "бунты" нередко инициировались на уровне районов, то "претензии олигархов" формировались в бюро обкома или в его узкой руководящей группе.
Претензии на особое влияние в кировском случае исходили от высших руководителей области, командированных Москвой и занимавших до этого высокие посты. В этом смысле конфликт явился результатом кадровой политики центра, который невольно или сознательно создавал ситуацию нескольких медведей в одной берлоге. Конфликтом были чреваты также ситуации, когда новый секретарь попадал в окружение "коренной" сети, формировавшейся вокруг тех старых секретарей, которые не были сняты за провалы в работе. Старые чиновники, не скомпрометированные какими-либо обвинениями, чувствовали себя достаточно сильными, чтобы бросить вызов чужаку, особенно если он не обладал достаточной гибкостью и силой. Конфликт такого рода развивался во второй половине 1950-х гг. в руководстве Кемеровского обкома. Первый секретарь обкома М. И. Гусев был отправлен в отставку в декабре 1955 г. с формулировкой "по болезни". Новым секретарем Москва рекомендовала заместителя заведующего отделом партийных органов ЦК КПСС по РСФСР СМ. Пилипца. Судя по всему, местные чиновники с самого начала отнеслись к этому назначению с неодобрением. Многие годы спустя Е. З. Разумов, занимавший при Гусеве и Пилипце пост второго секретаря обкома, так характеризовал факт выдвижения последнего: "Были периоды в ЦК, когда любили на места присылать своих представителей... Была линия такая. Местный человек сросся с недостатками, у него появились привязанности, ненужные для первого секретаря обкома, для лидера... Были такие основания, и ЦК предпочитал во многих случаях присылать работников более слабых, чем было нужно. Пилипца, например, прислали. Боже мой! Да таких пилипцов у нас в Кузбассе пруд пруди!"61.
Эта изначальная предубежденность, судя по всему, усиливалась благодаря личным качествам Пилипца. Сравнительно молодой функционер, которому в момент назначения первым секретарем Кемеровского обкома исполнилось 43 года, в течение ряда лет делал успешную карьеру в Москве, но не имел достаточных знаний и навыков в управлении таким сложным регионом, как Кемеровская обл. Ослаблял позиции Пилипца и тот факт, что, в отличие от своего предшественника, после назначения на должность
стр. 43
он был избран не членом, а лишь кандидатом в члены ЦК. Это обстоятельство, между прочим, поставило его в неравные условия по отношению к председателю Кемеровского совета народного хозяйства, члену ЦК КПСС и бывшему министру угольной промышленности А. Н. Задемидко62. Натянутые отношения сложились у Пилипца с председателем облисполкома В. С. Шаповаловым и вторым секретарем обкома Разумовым. В то же время Шаповалов, Разумов и другие члены бюро обкома составляли достаточно сплоченную команду, многие годы работавшую в Кемерово.
Постепенно зревший конфликт между Пилипцом и этой командой открыто проявился в январе 1959 г. В связи с этим инспектору ЦК КПСС, курировавшему Кемеровскую обл., было поручено обсудить положение в обкоме на закрытом заседании бюро. Сговорившись, Шаповалов и Разумов организовали на этом заседании проработку Пилипца, обвинив его в порочном стиле руководства, плохой подготовке к заседаниям бюро, слабом контроле за выполнением принятых решений, ошибочных кадровых решениях, грубости, капризности, упрямстве и т.д. Как докладывал инспектор ЦК своему руководству, некоторые члены бюро утверждали, что мнительность и подозрительность Пилипца "мешают делу, создают моральную напряженность, настороженность в работе, заставляют членов бюро работать с оглядкой"63. Пилипец хорошо понимал, кто инициировал эту проработку. В личной беседе с инспектором ЦК он дал нелестную характеристику Шаповалову, назвал его "опаснейшим человеком", "интриганом", который "собирает вокруг себя обиженных". Однако открыто выступать против Шаповалова Пилипец опасался64.
Свержение "слабого" секретаря. Как уже говорилось выше, сети олигархического типа, формировавшееся вокруг "слабого" секретаря, внутренне могли быть достаточно устойчивыми и сплоченными. Однако вмешательство Центра могло спровоцировать в этих сетях конфликты, вызванные стремлением областных руководителей пожертвовать первым секретарем для сохранения собственных должностных позиций. Примером такого развития событий служит ситуация в свердловской сети в 1955 г. В апреле 1955 г. в Свердловск прибыла комиссия из Москвы во главе с заместителем заведующего отделом партийных органов ЦК КПСС по РСФСР М. Севастьяновым. Выявив многочисленные недостатки в работе обкома (что было вполне обычно для любой комиссии из Центра, выезжавшей в регионы), Севастьянов созвал бюро обкома и поставил вопрос о причинах плохой работы. Бюро собралось без первого секретаря обкома А. М. Кутырева, который в это время болел. Поощряемые отсутствием первого секретаря, члены бюро фактически возложили всю вину за провалы в работе на него. После выздоровления Кутырева, 14 июня 1955 г. в присутствии того же Севастьянова было созвано еще одно заседание бюро обкома по этому поводу65. Материалы этих заседаний свидетельствовали о том, что нетребовательный и часто отсутствовавший по причине болезни Кутырев явно ослабил контроль над своим окружением. Свердловский случай демонстрировал две главных слабости сетей, приближающихся к олигархическому типу. Первое - падение административной дисциплины. "В бюро неорганизованность и вольность, кто хочет - уходит без разрешения", - жаловался на заседании бюро обкома 14 июня 1955 г. начальник управления МВД по Свердловской обл.66 "На бюро дисциплина слабая, много вольности", - поддерживал его первый секретарь Свердловского горкома партии67. Члены бюро считали Кутырева "нетребовательным, мягким, увлекающимся человеком", который "по своей доброте за все берется" и "мало спрашивает с секретарей обкома, мало дает им поручений"68. Второй важной причиной недовольства свердловских функционеров, как и других чиновников, работавших в олигархических сетях, была слабость контактов Кутырева в Москве, его незначительные возможности для лоббирования интересов области: "Нет у тов. Кутырева настойчивости перед министерствами"; "уклоняется от подписания документов в ЦК КПСС"69. Эти административные слабости олигархических сетей особенно ярко проявлялись в периоды вторжения московских контролеров, что и произошло в Свердловске.
стр. 44
Выступление бюро обкома против первого секретаря послужило сигналом для развала всей свердловской сети. Через несколько месяцев, 26 октября 1955 г., в Свердловске произошло не характерное для номенклатурной системы столкновение между партийным и комсомольским руководством. На пленуме обкома комсомола была отвергнута предложенная обкомом партии (и, конечно, согласованная в Москве) кандидатура нового первого секретаря обкома ВЛКСМ. Большая группа комсомольских активистов потребовали отдать эту должность не чужаку, а действующему второму секретарю обкома комсомола. Присутствовавший на пленуме Кутырев сделал комсомольцам внушение, напомнив, что они работают под руководством партии. Под нажимом Кутырева и представителя ЦК ВЛКСМ кандидатура первого секретаря, одобренная наверху, была поставлена на голосование. Однако, несмотря на то, что голосование было открытым, из 45 членов обкома ВЛКСМ против нового секретаря проголосовали 16 и двое воздержались70.
Явное ослабление позиций Кутырева во вверенной ему области подтолкнуло Москву к более решительным действиям. 31 декабря 1955 г. Президиум ЦК КПСС освободил Кутырева от должности первого секретаря, правда, с щадящей формулировкой "по состоянию здоровья". Недовольные Кутыревым члены обкома получили то, что хотели. Их новым начальником стал представитель хрущевской украинской группировки, бывший первый секретарь Днепропетровского обкома А. П. Кириленко. Это был секретарь с прочными связями в Москве. Кутырев же после небольшого перерыва получил сначала должность первого заместителя министра рыбной промышленности СССР, а затем председателя Калининградского совнархоза. В 1960 г. он вышел на пенсию71.
Конфликт в Свердловске еще раз продемонстрировал, что сети, приближавшиеся к типу олигархических, плохо вписывались в советскую административную систему. Относительная гибкость и возможность согласования интересов представляли собой более слабое преимущество, чем единоначалие первого секретаря. "Слабый секретарь", как фактор силы сети, был одновременно фактором ее слабости во взаимодействии с Центром. В условиях постоянного дефицита ресурсов, которые добывались при помощи лоббирования, слабость секретаря создавала многочисленные проблемы для региона. В результате угроза применения санкций со стороны Центра могла вызвать стремление олигархической сети избавиться от "слабого секретаря" даже за счет утраты тех преимуществ относительной автономности, которые члены сети извлекали из своего относительно независимого положения.
Результаты и функции конфликтов. Если внешние результаты конфликтов в региональных сетях были очевидны, то определить воздействие того или иного способа разрешения конфликтов на развитие сетей гораздо сложнее. Как было показано выше, конфликты, развивавшиеся по сценарию "бунта" против "секретаря-диктатора", с чисто административной точки зрения имели два способа разрешения. Первый - снятие "секретаря-диктатора", второй - устранение или подавление его оппонентов. Последствия первого сценария для развития сетей во многом зависели от того, кто приходил на смену старому секретарю. В целом, однако, можно отметить, что сам по себе факт снятия предшественника в результате конфликта с "активом" скорее поощрял нового секретаря искать компромиссы, чем вступать в новый круг конфликтов. При этом чувство победителя было противопоказано и "активу", поскольку последствия столкновений с новым секретарем могли оказаться не столь благоприятными. В общем, снятие "секретаря-диктатора" было скорее фактором, способствующим формированию в сетях элементов компромисса.
Победа "секретаря-диктатора" в целом означала укрепление его позиций, как это произошло, например, в кировской сети. Непререкаемая власть Пчелякова, подавившего всех оппонентов, была важной предсылкой последующих событий в Кировской обл. - принятия авантюристических планов мясозаготовок и массовых приписок. Дело Пчелякова было не менее масштабным, чем дело рязанского секретаря Ларионова, хотя и не получило такой известности. Аналогичные тенденции наблюдались в Азербай-
стр. 45
джане, где итогом конфликтов стало формирование сети, в которой абсолютно доминировал первый секретарь Мустафаев, а реальное влияние других членов руководства оставалось незначительным. По свидетельству заведующего отделом партийных органов ЦК КПСС по союзным республикам В. Е. Семичастного, в 1959 г. даже второй секретарь ЦК компартии Азербайджана, потенциально влиятельный комиссар Центра, производил крайне жалкое впечатление: "Он был случайной кандидатурой с низким профессиональным образованием: окончил всего лишь сельскохозяйственный техникум. Воспользовавшись этим, его, второго секретаря, "освободили" от важнейших областей работы - кадровой, партийной, руководства административными органами, т.е. тех вопросов, которые обычно вели вторые секретари партии, и поручили ему вести сельское хозяйство"72. Как заявил на пленуме ЦК компартии Азербайджана в 1959 г., снимавшем Мустафаева, бывший председатель Совета министров республики, также снятый Мустафаевым, "в бюро ЦК он (Мустафаев. - О. Х.) создал обстановку мертвецкого молчания, особенно за последние годы, никто не имел права заикаться, все должны были подчиняться ему беспрекословно"73.
Хотя победа в конфликтах секретаря в значительной мере способствовала приближению ситуации к идеальному типу сетей, подавляемых "секретарем-диктатором", было бы неправильно игнорировать тот факт, что даже в таких сетях наблюдались и иные последствия конфликтов. В своей борьбе "секретари-диктаторы" не всегда шли напролом. Они должны были маневрировать, искать компромиссы с Центром и старыми сетями, формировать новую сеть лояльных сотрудников и клиентов. Применительно к новой сети "секретарь-диктатор" даже в случае своей победы не мог вести ту же конфронтационную политику, которая была характерна для взаимоотношений с сетью, доставшейся в наследство от старого секретаря. В конечном счете, эти факторы могли усиливать не только власть "секретаря-диктатора", но и создать предпосылки для компромисса.
К компромиссному типу в результате конфликта приближались те сети, в которых окружение в определенные моменты переигрывало первого секретаря, но не могло полностью подчинить его, как это было, например, в Кемерово при Пилипце. Внешнее проявление этого компромисса запомнил один из участников конфликта, второй секретарь обкома Разумов: "Пилипец, как шелковый стал. Предупредительный! Зайдешь к нему - встанет, выскочит из-за стола, поздоровается. Очень, очень изменился"74. Однако такие изменения не означали, что сеть стала полностью олигархической. Пилипец сохранял достаточно прочные позиции. С должности в конце 1959 г. его сняли не из-за проблем с текущим руководством, а в связи с масштабной аварией на Кузнецком металлургическом комбинате.
Наконец, необходимо отметить еще одно важное обстоятельство, имевшее значение для конфликтов в сетях любого типа. Наличие конфликтов ослабляло сети и первого секретаря перед лицом интервенции Центра. Для Москвы конфликты были хорошим предлогом не только для дополнительных проверок регионов, но и для кадровых перестановок. По этой причине в принципе ни одна сеть не была заинтересована в конфликтах. Сама угроза конфликта могла играть роль фактора, стабилизирующего и сплачивающего сети на основе взаимных уступок и компромиссов между функционерами.
Заметные перемещения первых секретарей региональных партийных комитетов, произведенные в первые годы после смерти Сталина, оказывали существенное воздействие на развитие региональных сетей. Первый секретарь был важным, можно сказать, ключевым элементом региональной системы власти. Его личные качества, взаимоотношения с Центром и региональным "активом" во многом определяли качество сетей и уровень их устойчивости. Благодаря этому, классификацию региональных сетей можно провести при помощи выделения своеобразных идеальных типов в условной шкале, отражающей взаимоотношения первого секретаря и сети. Попытка такой классификации была предпринята в данной статье.
стр. 46
Характерной чертой сетей в рассматриваемый период были попытки многих секретарей утвердить себя в роли своеобразного диктатора. Признаками сетей, приближающихся к этому типу, были абсолютное единоначалие секретаря и заметное уменьшение роли бюро, произвол секретаря в решении кадровых вопросов, нелояльное отношение не только к "активу" в целом, но и к ближайшим сотрудникам. Во многих случаях сети, подавляемые "секретарем-диктатором", демонстрировали повышенную конфликтность. Вместе с тем такие секретари пользовались явной поддержкой Центра и поэтому выходили из конфликтов победителями. Просекретарская позиция Москвы в данном случае во многом определялась тем обстоятельством, что именно "секретари-диктаторы" были способны обеспечить проведение кампаний по резкому наращиванию производства, прежде всего в сельском хозяйстве. Так, инициаторами широко разрекламированного почина 3-кратного увеличения продукции животноводства в течение одного года выступали рязанский секретарь Ларионов и кировский секретарь Пчеляков, отличавшиеся явной склонностью к авторитарным методам руководства. Подавляя сопротивление, эти и другие подобные им секретари были способны навязать сетям авантюристические по своей сути планы.
Менее распространенными были сети, которые по своим признакам приближались к своеобразной региональной олигархии, основой которой были влиятельные члены бюро, окруженные собственными клиентами из актива, и "слабый секретарь". Такие сети были более гибкими внутренне, но менее приспособлены к существующей системе взаимоотношений Центра и регионов. Вынужденные в большей мере учитывать многочисленные и часто противоречивые интересы сетей, "слабые секретари" не могли столь легко откликаться на призывы Центра к производственным рекордам. "Слабые секретари", кроме того, не обладали тем потенциалом лоббирования местных интересов, который был важным фактором развития регионов в советской политико-административной системе. В конечном счете, все это нередко стоило "слабым секретарям" должности.
Чем ближе к идеальному крайнему типу сетей (сеть, подавляемая "секретарем-диктатором" или олигархическая сеть при "слабом секретаре") приближалась та или иная реальная сеть, тем большей была угроза нестабильности этой сети. Главным ее признаком были конфликты, выполнявшие во многих случаях важную функцию восстановления равновесия в сетях на основе компромиссов. Компромиссные отношения усиливались в сетях как в результате их внутреннего развития (вынужденная практика преимущественного выдвижения местных кадров, стремление предотвращать конфликты и т.д.), так и в силу необходимости определенной сплоченности региональных сетей перед угрозами, исходившими из Центра.
Хотя в реальности каждая конкретная сеть сочетала в себе разные элементы отмеченных идеальных типов, пропорции этого сочетания были столь разными, что позволяют классифицировать сети по принципу большего или меньшего приближения к одному из трех идеальных типов. Относительное многообразие типов сетей, которое наблюдалось в середине 1950-х гг., можно считать отражением переходного состояния как советской политической системы в целом, так и ее региональной составляющей. Со временем, однако, внутренние процессы развития самих сетей и, главным образом, политика Центра привели к их заметной унификации. В 1959 - 1961 гг. была произведена заметная ротация первых секретарей обкомов, одной из главных причин которой являлись громкие скандалы, вызванные массовыми приписками к отчетам о производстве сельскохозяйственной продукции. Широко известное "рязанское дело" - вскрытие махинаций в Рязанской обл., объявленной "маяком" в сфере животноводства, и последовавшая за этим смерть секретаря обкома Ларионова, первым из секретарей обкомов получившего накануне звание Героя социалистического труда, было лишь вершиной айсберга. Волна скандалов разной интенсивности прокатилась по большинству регионов страны. Их жертвами стали в первую очередь "секретари-диктаторы", которые наиболее энергично откликались на головокружительные инициативы Москвы. Нараставшее разочарование и раздражение Хрущева по отношению к региональ-
стр. 47
ными функционерам выразилось в известной административной реформе - разделении обкомов на сельские и промышленные. Эта реорганизация объективно также ослабляла власть секретарей, имевших склонность к авторитарным методам руководства, и усиливала в сетях элементы компромиссов.
Таким образом, ко времени смещения Хрущева сформировались предпосылки для утверждения в качестве преобладающего такого типа региональных сетей, которые возглавлялись "сильным" секретарем (но не "секретарем-диктатором") и функционировали на принципах административных и персональных компромиссов. Их основным признаком было соблюдение определенных правил "номенклатурной справедливости" при решении кадровых вопросов, относительно гармоничное сочетание прав и обязанностей высшего руководства региона и "актива", их взаимная лояльность. Вместе с тем политические процессы в стране, прежде всего соперничество в борьбе за власть в московских "верхах" во второй половине 1960-х - начале 1970-х гг. и реализация в брежневский период принципа "кадровой стабильности", не могли не способствовать усилению единоначалия региональных секретарей. Реальное взаимодействие этих тенденций в процессе развития региональной власти требует дальнейшего изучения.
Примечания
1 Rigby T. H. Political Elites in the USSR. Central Leaders and Local Cadres from Lenin to Gorbachev. Aldershot, 1990. P. 156 - 161.
2 Armstrong J.A. The Soviet Bureaucratic Elite: A Case Study of the Ukrainian Apparatus. N. Y., 1959; Blackwell R.E. Elite Recruitment and Functional Change: An Analysis of the Soviet Obkom Elite, 1950 - 1968 // The Journal of Politics. 1972. Vol. 34(1). P. 124 - 152;Frank P. The CPSU obkom first secretary: a profile // British Journal of Political Science. 1971. Vol. 1 (1). P. 173 - 190; Oliver J.H. Turnover and Family Circles in Soviet Administration// Slavic Review. 1973. Vol. 32. P. 527 - 545.
3 Hough J.F. The Soviet Prefects: The Local Party Organs in Industrial Decision-making, Cambridge (Mass), 1969.
4 Мохов В. П. Региональная политическая элита России (1945 - 1991). Пермь, 2003; Mawdsley E., White S. The Soviet Elite from Lenin to Gorbachev: The Central Committee and its Members, 1917 - 1991. Oxford, 2000.
5 Lewin M. Russia/USSR/Russia. N. Y., 1995. P. 185 - 208; Fairbanks Ch. H., Jr. Clientelism and the Roots of Post-Soviet Disorder // R.G. Suny (ed.) Transcaucasia, Nationalism, and Social Change. Ann Abor, 1996; Афанасьев М. Н. Клиентелизм и российская государственность. М., 2000.
6 См.: Коновалов А. Б. Партийная номенклатура Сибири в системе региональной власти (1945 - 1991). Кемерово, 2006.
7 См.: Сорокин В. В. Последний в когорте "железных вождей". Барнаул, 1998; Салашенко В. Н. Первые: Наброски к портрету первых секретарей Краснодарского крайкома. Краснодар, 2000; Корсаков С. Н. Тверские руководители (1917 - 1991). Партия, Советы, комсомол. Тверь, 2002; Сушков А. В., Разинков С. Л. Руководители Свердловской области: первые секретари обкома ВКП(б)-КПСС и председатели облисполкома. 1934 - 1991. Екатеринбург, 2003; Коновалов А. Б. История Кемеровской области в биографиях партийных руководителей. 1943 - 1991. Кемерово, 2004; Агарев А. Трагическая авантюра. Сельское хозяйство Рязанской области 1950 - 1960 гг. А. Н. Ларионов, Н. С. Хрущев и другие. Рязань, 2005; и др.
8 РГАСПИ, ф. 17, он. 56, д. 1739, л. 433.
9 РГАНИ, ф. 5, оп. 31, д. 10, л. 34.
10 РГАСПИ, ф. 17, оп. 56, д. 2082, л. 13.
11 Там же, ф. 556, оп. 14, д. 134, л. 110.
12 Там же, ф. 17, оп. 56, д. 2041, л. 7.
13 Там же, д. 2040, л. 105, 137 - 138, 291, 335.
14 Там же, д. 1739, л. 408.
15 Там же, л. 430^134.
16 Там же, ф. 556, оп. 14, д. 141, л. 5 - 11.
17 Там же, ф. 17, оп. 57, д. 2161, л. 310.
18 Там же, ф. 556, оп. 14, д. 79, л. 75.
19 РГАНИ, ф. 5, оп. 31, д. 10, л. 34.
20 Там же, ф. 13, оп. 1, д. 793, л. 49, 55.
21 Там же, д. 805, л. 6 - 7.
22 РГАСПИ, ф. 17, оп. 57, д. 1797, л. 70.
23 Там же, л. 71 - 72.
24 Там же, л. 78.
25 Там же, ф. 556, оп. 14, д. 58, л. 36.
26 РГАНИ, ф. 13, оп. 1, д. 602, л. 8.
27 РГАСПИ, ф. 17, оп. 54, д. 2232, л. 154 - 157; д. 2233, л. 2, 102 - 105; оп. 56, д. 1703, л. 103, 204 - 205.
стр. 48
28 Там же, ф. 17, оп. 56, д. 1703, л. 181, 190; д. 1704, л. 39.
29 Там же, ф. 17, оп. 56, д. 1703, л. 136 - 138, 172; д. 1704, л. 27, 33 - 34.
30 По некоторым причинам Сумцов, уже снятый с поста первого секретаря, вновь избирался в состав Костромского обкома КПСС. Вероятно, в Москве существовал план его назначения на какой-то пост в Костромской обл.
31 РГАСПИ, ф. 17, оп. 56, д. 1703, л. 219 - 220.
32 См. например, проявление этого принципа при перемещениях секретарей райкомов в Красноярском крае в 1956 - 1957 гг. (там же, ф. 17, оп. 56, д. 1739, л. 377 - 380; оп. 57, д. 1820, л. 316 - 319).
33 Там же, ф. 556, оп. 14, д. 3, л. 52 - 53, 63, 72 - 73, 112.
34 Там же, д. 56, л. 45 - 50.
35 См. например, информацию о приемах в здании Новгородского обкома КПСС (там же, д. 109, л. 92 - 94).
36 Там же, ф. 558, оп. 11, д. 903, л. 27. Там же, л. 27 - 33.
38 Там же, ф. 17, оп. 3, д. 1096, л. 56.
39 Там же, ф. 556, оп. 14, д. 25, л. 22 - 24.
40 Там же, ф. 82, оп. 2, д. 149, л. 144 - 147.
41 Там же, ф. 556, оп. 14, д. 25, л. 21, 27 - 29.
42 Там же, ф. 17, оп. 56, д. 1675, л. 53 - 57.
43 Там же, ф. 556, оп. 14, д. 57, л. 178 - 180.
44 Там же, ф. 17, оп. 57, д. 1743, л. 46.
45 Там же, оп. 58, д. 1797, л. 20 - 21, 30.
46 И. П. Сафронов был выведен из состава бюро обкома "в связи с выездом из областной организации" 28 апреля 1958 г. (там же, оп. 58, д. 1797, л. 52; д. 1798, л. 2 - 3).
47 Там же, оп. 56, д. 1675, л. 302 - 304; оп. 58, д. 1795, л. 223 - 225.
48 Там же, оп. 58, д. 1794, л. 60.
49 Там же, оп. 88, д. 644, л. 23.
50 Там же, ф. 556, оп. 14, д. 110, л. 72 - 77.
51 Там же, л. 86 - 89.
52 Там же, л. 90.
53 Там же, л. 91.
54 ЦК ВКП(б) и региональные партийные комитеты. 1945 - 1953 гг. М., 2004. С. 283 - 318.
55 РГАСПИ, ф. 556, оп. 14, д. 83, л. 101.
56 Там же, л. 102; ф. 17, оп. 57, д. 2564, л. 27; оп. 58, д. 2649, л. 85 - 88.
57 РГАНИ, ф. 5, оп. 31, д. 25, л. 40 - 42.
58 Там же, л. 35.
59 РГАСПИ, ф. 17, оп. 89, д. 7, л. 69, 70, 106.
60 Президиум ЦК КПСС. 1954 - 1964. Т. 1. М., 2003. С. 356 - 388,1062.
61 Коновалов А. Б. История Кемеровской области в биографиях партийных руководителей. С. 164 - 165.
62 Там же. С. 181, 194.
63 РГАСПИ, ф. 556, оп. 14, д. 142, л. 17 - 18.
64 Там же, л. 19.
65 Там же, д. 58, л. 26 - 28.
66 Там же, л. 33. Там же, л. 35.
68 Там же, л. 32, 35.
69 Там же, л. 28, 29.
70 Сушков А. В. Руководители Свердловской областной организации ВЛКСМ-ЛКСМ РСФСР. 1934 - 1992. Екатеринбург, 2003. С. 12 - 13.
71 Сушков А. В., Разинков С. Л. Руководители Свердловской области: первые секретари обкома ВКП(б) - КПСС и председатели облисполкома. С. 46 - 47.
72 Семичастный В. Беспокойное сердце. М., 2002. С. 103.
73 РГАСПИ, ф. 17, оп. 89, д. 7, л. 66.
74 Коновалов А. Б. История Кемеровской области в биографиях партийных руководителей. С. 194- 195.
стр. 49
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 114; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!