Возникновение полового вопроса 6 страница
50. См. Т. А. Бернштам. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX - начала XX в. Половозрастной аспект традиционной культуры. Л.: Наука, 1988. См. также В.Я. Пропп. Русские аграрные праздники. Л., 1963; Б. А. Романов. Люди и нравы Древней Руси; Г. А. Носова. Язычество в православии. М.: Наука, 1975.
51. И. Тярадин. "Досвитки" и их влияние на половую жизнь крестьянской молодежи // Профилактическая медицина. 1926. №7-8, с. 96-104. Цит. по: S. G. Solomon. Innocence and sexuality in Soviet medical discourse // Women in Russia and Ukraine. Edited and translated by R. Marsh. Cambridge University Press, 1996, pp. 121-130.
52. Cм. D.Zelenin. Russische (Ostslavische) Volkskunde. Berlin; Leipzig, 1927,SS. 338-341.
53. Быт великорусских крестьян-землепашцев, с. 236-276.
54. В.А. EngeL Between the Fields and the City. Women, Work, and Family in Russia, 1861-1914. Cambridge Cambridge University Press, 1994; В.А. Engel. Peasant morality and premarital relations in late 19th century Russia // Journal of Social History, vol. 23 (1990), 4, pp. 694-714; S. P. Prank. "Simple folk, savage customs?" Youth, sociability, and the dynamic of culture in rural Russia, 1856-1914 // Journal of Social History, vol. 25 (Summer, 1992), 4, pp. 711-736; W.G.Wagner. Marriage, Property, and Law in Late Imperial Russia. Oxford: Clarendon Press, 1994.
55. Б.Н.Миронов. Традиционное демографическое поведение крестьян в XIX - начале XX в. // Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР. Сборник статей под ред. А. Г. Вишневского. М.: Статистика, 1977, с. 83-104.
56. См. Т. А. Бернштам. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX - начала XX в. Половозрастной аспект традиционной культуры. Л.: Наука, 1988, с. 51,109.
57. См. Н.А. Миненко. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск Наука 1979, с. 217.
|
|
|
58. Быт великорусских крестьян-землепашцев, с. 275-276.
59. Там же, с. 2 59.
60. Там же, с. 261.
61. М. М. Бахтин. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература 1990, с. 207.
62. См. Ю. Лотман, Б. Успенский. Новые аспекты изучения культуры древней Руси // Вопросы литературы, 1977, №3, с. 159-161. Ср. Д.С. Лихачев, А. М. Панченко, Н.В. Понырко. Смех в Древней Руси. Мл Наука, 1984; А. Я. Гуревич. Проблемы средневековой культуры. М.: Искусство, 1981.
63. В последующем изложении я широко использую работы Б.Н.Миронова "Традиционное демографическое поведение крестьян в XIX - начале XX в." и А. Г. Вишневского "Ранние этапы становления нового типа рождаемости в России" из кн. "Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР". Сборник статей под ред. А. Г. Вишневского. М.: Статистика, 1977, с. 83-104,105-134.
64. Н. И. Костомаров. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях. СПб., 1887, с. 226.
65. Б. А. Романов. Люди и нравы Древней Руси, с. 188.
66. А. Терещенко. Быт русского народа. Т. II. СПб., 1848, с. 37-38.
67. В. Н. Татищев. История Российская. Т. VII. Л., 1968, с. 374.
68. См. Т. А. Бернштам. Молодежь в обрядовой жизни русской общины, с. 48-49.
69. Миронов. Традиционное демографическое поведение, с. 86.
|
|
|
70. См. М. С. Тольц. Брачность населения России в конце XIX - начала XX в. // Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР, с. 138-153.
71. Цит. по В.Л.Янин. Комплекс берестяных грамот № 519-521 из Новгорода // Общество и государство феодальной России. М.: Наука, 1975, с. 36-37.
72. См. Н. Л. Пушкарева. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X - начало XIX в.). М.: Ладомир, 1997.
73. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. 1738-1793. М, Л.: Academia, 1931.Т. 2,с.251.
74. Там же, с. 276-277. Интересный очерк эволюции понятия любви в русской культуре см„ А. Г. Вишневский. Страсть и супружество // Социологические исследования, 1986, №2, с.108-121.
75. Г.Р.Державин. Записки... // Сочинения. Л.: Художественная литература, 1987, с. 328.
76. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. М, Л.: Academia, 1931,т. 2, с. 306-307,310.
77. И. М. Карамзин. Моя исповедь // Избранные произведения в двух томах. Т. 1. М.; Л.: Художественная литература, 1964, с. 732.
78. Марк Поповский. Третий лишний. Он, она и советский режим. London, Overseas Publications, 1984, р. 179.
79. Цит. по Миронов. Традиционное демографическое поведение, с. 94.
80. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные им самим для своих потомков. 1738-1793. Т. 1.СП6., 1871,с. 645.
|
|
|
81. Л. Н. Толстой. Крейцерова соната // Собрание сочинений в 22 томах, т. 12, М.: Художественная литература, 1982, с. 160.
82. См. об этом подробнее: А. Г. Вишневский. Место исторического знания в изучении прокреативного поведения в СССР // Второй советско-французский демографический семинар, Суздаль, 15-19 сентября 1986. М., 1986.
83. О. П. Семенова-Тян-Шанская. Жизнь "Ивана" // Записки Императорского Российского Географического общества по отделению этнографии. Т. 39. СПб., 1914, с. 59.
84. Г. И. Успенский. Власть земли // Собрание сочинений в 9 томах, т. 5, ГИХЛ, 1956, с. 186.
85. Вишневский. Ранние этапы.., с. 122.
86. Д.Н.Жбанков. Бабья сторона. Материалы для статистики Костромской губернии. Вып. 8. Кострома, 1891, с. 82. Цит. по: Вишневский. Ранние этапы.., с. 123.
87. Быт великорусских крестьян-землепашцев, с. 275.
88. А. Ф. Кони. Самоубийство в законе и жизни // Собрание сочинений в 8 томах. Т. 4. М.: Юридическая литература, 1976, с. 465.
Возникновение полового вопроса
Вопрос о поле и любви имеет центральное значение для всего нашего религиозно-философского и религиозно-общественного миросозерцания. Главный недостаток всех социальных теорий - это стыдливость, а часто лицемерное игнорирование источника жизни, виновника всей человеческой истории - половой любви.
|
|
|
Николай Бердяев
Как справедливо заметил французский философ Мишель Фуко, сексуальность - не простая природная данность, которую власть пытается удержать в определенных рамках, или темная сила, которую знание старается постепенно открыть и освоить. Сексуальность - исторический конструкт, неразрывно связанный с целостной системой общественных отношений.[4]
До конца XIX в. сексуально-эротические отношения и чувства в России были преимущественно аспектом индивидуальной жизни и предметом морально-религиозных дебатов. Но постепенно, как это несколькими десятилетиями раньше произошло в Западной Европе, контекст разговора о сексуальности расширяется: из сугубо частного, интимного явления, сексуальность становится частью глобального, макросоциального "полового вопроса".
"Половой вопрос", как он формулировался в XIX в, - прежде всего женский вопрос, в центре которого стоит проблема эмансипации и социального равноправия женщин в семье и общественной жизни. Однако он был также и вопросом сексуальным. Если раньше сексуальность обсуждалась преимущественно в религиозно-нравственных (греховное или нравственное поведение), и отчасти в эстетических (прекрасное или безобразное) терминах, то теперь рядом с ними возникает множество других, отчетливо социальных контекстов: сексуальность и способы регулирования рождаемости, сексуальность и брак, сексуальность и бедность, сексуальность и преступность, сексуальность и охрана общественного здоровья, сексуальность и коммерция, сексуальность и воспитание детей.
Все эти вопросы, конечно же, существовали и раньше, но общество старалось от них отмахнуться. Теперь это стало невозможно, причем представители разных профессий - врачи, юристы, демографы, криминологи, гигиенисты, сексологи, социальные работники - не только по-разному их формулируют, но и предлагают принципиально разное их решение. Проститутка как "развратная женщина" или как жертва бедности и социальной несправедливости - это совершенно разные явления, за которыми стоят разные идеологии и варианты социальной политики.[5]
Не избежала этих проблем и Россия.
В России, как и в самой Европе, возникновение капиталистического рынка, появление коммерческой культуры и зарождение системы профессиональных объединений дали толчок соперничеству за право регулировать нормы сексуального поведения, определять границы индивидуальной свободы и отделять частную жизнь человека от жизни общества. Но местные условия в России сильно отличались от европейских. И возможность публично выразить свои политические взгляды, и сам доступ к политической власти были строго ограничены в царской России даже для тех, кто стоял на самом верху официальной общественной пирамиды и пользовался всеми благами цивилизации западного типа. Переход от административных к правовым принципам управления происходил в России гораздо более медленно, чем в странах континента. Процессы урбанизации и индустриализации приняли здесь такие формы, которые резко отличались от тех, в которых эти процессы происходили на Западе, где кардинальные изменения в социально-экономической сфере зашли уже достаточно далеко... Как в свое время критика капитализма предшествовала окончательному его появлению в России, так и викторианские понятия о приличиях, связанных с интимными сторонами жизни, и опасностях, связанных с половыми отношениями, были подвергнуты сомнению еще до того, как им удалось пустить корни на российской земле. Никто из тесно связанных между собой участников викторианской сексуальной драмы не смог адекватно проявить себя на русской сцене: ни отличающийся самодисциплиной буржуа, ни его начисто лишенная сексуальности и эротизма, привязанная к дому жена, ни неразборчивый в своих половых связях и предающийся пьяному разврату мужчина из рабочего класса, ни больная и ведущая беспорядочную половую жизнь проститутка.[6]
Поскольку Россия вступила на путь буржуазного развития позже Запада, русские мыслители, будь то консервативные славянофилы или радикальные социал-демократы, видели противоречия этого пути и думали, как избежать его издержек. В конце XIX - начале XX вв. по этим вопросам развертывались острые политические споры. Причем, шла ли речь об абортах, венерических заболеваниях, проституции или сексуальном воспитании молодежи, соперничают три главные стратегии:
1. Государство вводит четкие нормы индивидуального поведения, обеспечивая их соблюдение репрессивными административно-правовыми мерами;
2. Общество само должно контролировать и сдерживать социально-нежелательные аспекты сексуального поведения с помощью профессионального опыта и знаний;
3. Индивиды сами могут и должны контролировать свое поведение, главное здесь - личный выбор.[7]
Как выглядело все это в теории и на практике?
В допетровской России, аборты, контрацепция и детоубийство оценивались одинаково отрицательно и обозначались одним и тем же словом "душегубство", тем не менее русская народная медицина употребляла немало разных средств, как правило, примитивных и небезопасных, для вытравления плода или вызывания искусственного аборта. В конце XIX в. отмечалось, что "из средств, употребляемых для прерывания беременности, на первом плане стоят механические, как то: поднимание тяжестей, прыгание со стола или скамейки, тугое бинтование и разминание живота, трясение всего тела и т. п."[8]
Церковь, естественно, относилась к ним резко отрицательно. В XIX в. к церковному осуждению присоединились врачи и представители интеллигенции. В 1847 г. В. А. Милютин писал в журнале "Современник":
В последнее время предложены были средства для противодействия развитию народонаселения... Некоторые из них до невероятности нелепы, как например, предложение употреблять при удовлетворении чувственных наклонностей известное средство, предупреждающее рождение детей, или предложение одного доктора извлекать посредством особого инструмента, устроенного ас1 пос, зародыш прежде его рождения. Другие средства не столь возмутительны, но также чрезвычайно странны.[9]
Сорок лет спустя эти инвективы, адресуя их, впрочем, исключительно правящим классам, продолжил Лев Толстой:
...С помощью науки на моей памяти сделалось то, что среди богатых классов явились десятки способов уничтожения плода... Зло уже далеко распространилось и с каждым днем распространяется дальше и дальше, и скоро оно охватит всех женщин богатых классов.[10]
Однако морализация ни в коей мере не уменьшала объективной потребности в планировании и ограничении рождаемости. Хотя искусственный аборт был уголовным преступлением, в Петербурге их количество выросло с 1897 до 1912 г. в 10 раз. Тем не менее многие врачи, не говоря уже о моралистах, столь же нетерпимо, как к абортам, относились и к любой контрацепции. В 1893г. в газете "Врач" А. Г. Боряковский писал, что "средства, препятствующие зачатию, так называемые „презервативы" приобретают все более широкое распространение. В газетах печатаются о них рекламы; в аптеках, аптечных складах, инструментальных и резиновых магазинах они всегда в обилии и на самом видном месте".8 По мнению автора, презервативы, как и прерванное сношение, настолько вредны для здоровья, что "лучше уж совсем отказаться от полового сношения, чем умножать горе болезнями".[11]
Споры специалистов - врачей и юристов - по поводу абортов и контрацепции продолжались много лет, причем выдвигались разные аргументы. Авторы, фиксировавшие внимание главным образом на медицинской стороне дела (антисанитария, неумелость, доходившая до того, что женщины сами себе делами аборты вязальными иглами, перьями, палочками и т. п.), готовы были пойти на декриминализацию абортов, чтобы сделать их более безопасными. Другие, напротив, апеллировали к доводам морали и считали аборт вообще недопустимым.
В целом, русские врачи были в этом вопросе радикальнее своих западных коллег. В Англии и Соединенных Штатах законы против абортов в XIX в. стали строже, в значительной мере по инициативе врачей, желавших усилить свою профессиональную власть за счет женской автономии в вопросах репродукции. В России, напротив, желание врачей повысить свой профессиональный статус побудило их требовать либо смягчения существующих правовых санкций против абортов или полной их декриминализации; они подчеркивали скорее совпадение, чем конфликт женских интересов с их собственными.[12]
В конце концов. Четвертый съезд Общества российских акушеров и гинекологов (1911) и Двенадцатый съезд Пироговского общества (1913) приняли либеральную точку зрения, рекомендовав правительству декриминализировать искусственные аборты, делаемые врачами. В феврале 1914 г., после острой полемики, 38 голосами против 20, при 3 воздержавшихся, за декриминализацию аборта проголосовало и Десятое Общее собрание Русской группы Международного Союза криминалистов. На Пироговском съезде говорилось и о контрацепции как единственной реальной альтернативе аборта: "Единственным практическим средством, уже в настоящее время значительно ограничивающим производство незаконного выкидыша и обещающим в будущем еще гораздо более значительное вытеснение этого зла, являются меры, предохраняющие от беременности. Нужно стремиться к усовершенствованию и распространению этих мер".[13]
Те же тенденции проявлялись и в дебатах о половых преступлениях и проституции. Российские уголовные законы 1813 и 1845 гг., как и их западноевропейские прообразы, описывали все половые преступления в религиозных и моральных терминах: "стыдные преступления", "обиды против добрых нравов", "развратное поведение", "противоестественные пороки". Даже Новое уложение о наказаниях 1903 г. объединяет все половые преступления понятием "непотребство".
Но "порок" и "преступление" не одно и то же. Право требует иных, значительно более четких и притом светских определений. Чтобы закон был эффективным, нужно ясно понимать, что именно он охраняет и насколько адекватны избранные для этого средства. Охрана личности от сексуальных посягательств и насилия - совсем не то же самое, что охрана здоровья населения или защита семьи или общественной нравственности.
Общая тенденция развития всякого правового государства - уменьшение количества запретов на поступки, которые не представляют непосредственной социальной опасности или которые по самой сути своей не поддаются государственному правовому контролю. Если в абсолютных монархиях полиция стремилась контролировать всё и вся, то в XIX в. европейские государства расширяют понятие частной жизни, в которую государство не должно вмешиваться. Царская Россия не была еще, конечно, правовым государством, и защита прав личности занимала весьма скромное место в ее законодательстве. Тем не менее она развивалась в том же направлении.[14]
Особую трудность представляла проституция. Как и в Западной Европе, проституция в России существовала с глубокой древности.[15] В начале XVIII в. с ней безуспешно пытались бороться административно-полицейскими мерами. Позже, следуя европейским образцам, Екатерина II поставила ее под надзор полиции и одновременно открыла первую венерологическую больницу для женщин. В 1843г. в ряде больших городов (начиная с Петербурга) полиция стала выдавать официальные разрешения на открытие, по французскому образцу, легальных и находящихся под медицинским контролем "домов терпимости".
По уголовному законодательству 1845г. "непотребное поведение" (эвфемизм, обозначавший проституцию) наказывалось только если "бесстыдные и соблазнительные действия" совершались в общественных местах. Это порождало определенный морально-юридический парадокс, по сути дела легализуя поведение, которое тут же непримиримо осуждалось. Зато это создавало максимальные возможности для полицейского и санитарного контроля.
Общественное мнение - мужское! - относилось к системе борделей вполне терпимо. О них не говорили при дамах, но многие дворянские юноши начинали свою сексуальную жизнь именно там. Нередко мальчиков приводили туда с этой целью старшие братья, друзья и даже отцы. В.М. Тарновский в начале 1880-х годов для укрощения венерических заболеваний в армейской среде предложил создание специальных солдатских домов терпимости, пополняемых здоровыми молодыми крестьянскими вдовами; эту идею поддержал знаменитый генерал М.Д. Скобелев. Руководители кадетских корпусов, по-отечески заботясь о здоровье подопечных юношей, издавали приказы, разрешавшие кадетам старших курсов после медосмотра повзводно посещать закрепленный за училищем публичный дом выше средней категории. Главным правилом офицерской чести, которое внушали кадетам в этой связи, было - никогда не посещать такие заведения "в долг".[16]
Известный русский педагог Н. Якубович рассказывает такой, явно исключительный случай, свидетелем которого он стал, инспектируя один из кадетских корпусов:
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 133; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!