Подготовка текста Е. Г. Водолазкина, перевод и комментарии Е. Г. Водолазкина и Г. М. Прохорова 15 страница
Жил тогда в том монастыре некто Михаил, ставший впоследствии епископом Смоленским, муж, ведший великую в Боге жизнь — в молитвах, в посте, в бдениях и во всяческом воздержании. Ему-то Феодор и вручил Кирилла как ученика. Глядя на него, Кирилл стал подражать его добродетельной жизни и всей душой повиновался ему. Прилежно наблюдая проходящую в длительных молитвах безгневную, исполненную трудами философскую его жизнь, видя его безмерные труды, он старался делать все то же и сам. И так повиновался он старцу во всем, что пост почитал наслаждением, а наготу в зимнее время — теплой одеждой, и великим во всем воздержанием томил свою плоть, в соответствии со сказанным: «Плоть изнуряя, душу же просвещая». Спал он совсем немного, и то сидя. И просил он старца, чтобы тот разрешил ему есть лишь раз в два или три дня, но не позволил ему старец, а повелел есть ему хлеб с братьями, пусть не до сытости. Когда же старец ночью читал Псалтирь, ему повелевал он творить поклоны, и зачастую длилось это пока не начинали бить в било. В соборе же Кирилл старался оказаться на пении раньше всех.
Глаголють и сии, яко внегда стояти оному Михаилу нощию на своемъ обычнѣм правилѣ, с нимъ же и святому Кириилу стоащу. И егда случашеся старцю Михаилу ис кѣлии изыти, тогда многыми виды преобразующася диавола видяше Кириилъ, странными нѣкими и страшными образы хотяще святаго устрашити. Но Исусовымъ званиемъ сии без вѣсти бываху. А иногда же Михаилу сущу съ ним в кѣлии на правилѣ, слышашеся отвнѣ тутьны нѣкиа и толкание въ стѣну. Но обаче силою крестною по молитвѣ без вѣсти бывааху.
|
|
|
Рассказывают и такое: когда Михаил ночью стоял, совершая свое обычное правило, с ним стоял и святой Кирилл. И если случалось старцу Михаилу выйти из кельи, тогда Кирилл видел дьявола, принимавшего разные обличья, чтобы устрашить святого всякими чудовищными и страшными образами. Но от призывания Иисуса они пропадали без вести. А иногда и Михаил, находясь с ним в келье на правиле, слышал какой-то грохот извне и стук в стену. Однако крестной силой по молитве все это пропадало.
Бысть же у великого того подвижника время немало, никоея же своеа воля имый, токмо неразсуднаго послушания. По сем же повелѣниемъ архимандрита Феодора отходит въ хлѣбню и тамо болми начят въздержатися, воду нося и дрова сѣкый и хлѣбы тепьлыя братиамъ принося, тѣмже и теплыя молитвы от них приимаше. И понеже много спѣшение еже въ службѣ показаше — толико бо стоаше на молитвѣ, яко иногда всю нощь без сна пребывати, и се многажды творяще — тѣмьже и от всѣх чюдимъ и похваляем бѣаше. Ядь же его бяше толико егда отъ глада не пастися ему, иногда же тако ядяше, яко да токмо братии не познано будеть его въздержание. Питие же ничтоже ино не бяше кромѣ единоа воды, и тъ въ жажду — и сице убо многыми времены. Плоти своей врагъ немилостивый бываше, поминая апостольское слово: «Егда тѣлом немощьствую, тогда духом силенъ есмь».[22]
|
|
|
Пробыл Кирилл у того великого подвижника немалое время, никакой своей воли не имея, в полном без рассуждений послушании. Затем по велению архимандрита Феодора он перешел в пекарню и там еще больше предался воздержанию, воду нося, дрова коля, теплые хлебы братьям нося и теплые молитвы за это от них принимая. И поскольку он выказывал большое прилежание к службе, столько на молитве стоя, что иногда проводил всю ночь без сна, и так поступал многократно, то все удивлялись ему и хвалили его. Ел же он только чтобы от голода не упасть и порой только затем, чтобы братьям не стало известно о его воздержании. И не пил он ничего другого, кроме одной воды, да и то в жажду, и так длилось долгое время. Был он немилостивым врагом своей плоти, помня апостольское слово: «Когда я телом немощен, тогда духом силен».
Егда же по нѣкоему времени случашеся святому Сергию приити в монастырь Владычица нашеа Богородица ради посѣщениа братиничя своего, архимандрита Феодора, и прочихъ иже тамо братий, прьвѣе всѣх прихождаше въ хлѣбню къ святому Кириилу и наединѣ на многь часъ бесѣдующе бѣаху о ползѣ душевнѣй. Якоже рещи, обою душевную бразду дѣлающи: овъ сѣа сѣмена добродѣтели, ов же напоая слезами, «Сѣюще бо съ слезами, радостию пожнуть».[23] И сим тако бесѣдующим час или множае, тогда увѣдѣвъ архимандритъ Феодоръ пришествие блаженаго Сергиа, абие съ братиами прихождаше к нему и любовьное о Христѣ цѣлование приимаху. И отсюду бо удивление бяше всѣм, яко всѣх оставль, и самого архимандрита Феодора, к тому единому Кириилу прихождааше. Тѣмже отъ всѣхъ чюдим бяше и хвалим. Тъй же, утаитися хотя, подобно оному страдаше, иже въ тмѣ светило посреди стъкла утаити хотящему. Сътвори же въ хлѣбни время немало.
|
|
|
Когда же случалось время от времени святому Сергию приходить в монастырь Владычицы нашей Богородицы, чтобы посетить своего племянника, архимандрита Феодора, и прочих тамошних братьев, прежде всего приходил он в пекарню к святому Кириллу и наедине с ним проводил долгое время, беседуя о пользе душевной. Можно сказать, оба духовную борозду возделывали: один — сея семена добродетели, другой — поливая слезами. «Ибо засеяв со слезами, с радостью пожнут». И пока они так беседовали, час или больше, узнавал о приходе блаженного Сергия архимандрит Феодор и тотчас с братьями приходил к нему, и они с любовью о Христе целовали друг друга. И дивились все тогда, что, минуя всех, даже самого архимандрита Феодора, к одному тому Кириллу он приходил. Оттого все, удивляясь, хвалили Кирилла. А он, желая утаиться, преуспевал в этом так же, как тот, кто захотел бы во тьме утаить светильник в стеклянном сосуде. И провел он в пекарне немалое время.
|
|
|
Таже посылаем бывает въ магерницу, сиречь в поварню, и тамо болми въздержашеся, в памяти всегда имѣа огня неугасимаго и вѣчнаго мучениа, ядовитаго червиа. И на огнь часто взирая, глаголаше к себѣ: «Терпи, Кирииле, огнь съй, да сим огнем тамошняго възможеши избѣжати». И оттого толико умиление дарова ему Богь, яко ни самого того хлѣба могущу ему без слезъ вкусити или слова проглаголати. Тѣмже вси, видяще его толико труды и смирение, не яко человѣка, но яко аггела Божиа посреди себе имѣаху. Он же, утаити хотя зрящим добродѣтель, юже имѣаше, урод мняшеся быти притворениемъ, яко да не познан будет подвигомъ дѣлатель.
Затем послали его в магерницу, то есть в поварню; и там он еще больше воздерживался, всегда памятуя об огне негасимом, вечном мучении и ядовитых червях. И часто, глядя на огонь, говорил себе: «Терпи, Кирилл, этот огонь, чтобы с помощью этого огня смог ты избежать огня тамошнего». И за это такое умиление даровал ему Бог, что ни даже хлеба не мог он поесть без слез, ни слова произнести. Поэтому все, видевшие таковые его труды и смирение, не человеком, но ангелом Божиим между собою его почитали. Он же, желая утаить от зрителей добродетель, какую имел, задумал притворяться юродивым, чтобы не распознали в нем совершителя подвигов.
Тѣмже начат нѣкая подобна глумлениа и смѣху творити, егоже видѣ настоатель запрещение тому даяше, рекше епитемию, о хлѣбе и водѣ дний 40 или множае. Он же с радостию сиа приемляше и усердиемъ пощашеся, и пришедшимъ уреченым от отца поста днемъ, и Кириилъ пакы иное уродство творяше, яко да множайшее запрещение прииметь от настоателя, еже и бываше. Иногда бо и въ шестих месяцѣхъ повелѣнъ быв настоателем ничто же ино вкушати, токмо хлѣба и воды. Тъй же блаженый Христа ради урод, егда запрещение приимаше, много радовашеся, яко свобод бывъ поститися, рекше, яко да рекуть, зряще тако постящеся: «Запрещениа ради постится, а не по своей ему воли». Якоже горделивый славам и честем радуется, тако смиреномудрый о своем бесчестии и уничижению радуется. И понеже сиа, якоже рекохом, многажды творяше запрещениа ради, дондеже увѣдѣ настоатель, яко смирениа ради тако притворяет уродство, и тако прочее, аще творяше смѣху подобно, но запрещение не даяшеся ему. Вѣдяху бо вся, яко Бога ради сиа творить, утаити хотя своего смирениа любомудрие.
Для этого начал он выделывать что-то, вызывающее насмешки и смех, а настоятель, видя это, налагал на него запрещение, то есть епитемию, оставляя его на хлебе и воде дней на сорок или более. Кирилл же с радостью это принимал и усердно постился, а когда проходили установленные отцом дни поста, он иным образом вновь начинал юродствовать, чтобы принять от настоятеля еще большее запрещение, что и происходило. Случалось иногда, что настоятель повелевал ему по целых шесть месяцев не есть ничего;кроме хлеба и воды. Блаженный же этот Христа ради юродивый, принимая запрещение, очень радовался тому, что может свободно поститься, а видящие его постящимся должны будут говорить: «По запрету постится, а не по своей воле». Как человек с гордыней радуется славе и почестям, так и смиренномудрый радуется своему бесчестию и уничижению. И поскольку, как уже говорилось, многократно поступал он так, чтобы получить запрещение, понял настоятель, что из смирения, притворяясь юродивым, совершает он вызывающие смех поступки, и больше запретов на него не налагал. Все знали, что Бога ради он так поступает, желая утаить любимую им философию своего смирения.
И прииде же ему по сих помыслъ еже изыти от поварни въ келию — не покоя ради, но яко да от безмолвиа болше умиление стяжати в келии. И сиа не на своей воли имяше, ниже настоателю глаголаше, но вся на Пречистую възлагаше, глаголя: «Аще Пречистая сама въсхощеть, вѣсть бо еже ми будеть на ползу сиа творить». И абие помолившуся ему, помысли архимандрит нѣкую книгу писати и сего ради блаженому Кириилу повелѣвает изыти от поварни в келию и тамо книгу писати. Яко услыша Кириилъ, отиде в келию, разсудивъ, яко Пречистая его не презрѣ, но прошение его приатъ.
После этого возникло у него желание уйти из поварни в келью — но не покоя ради, а чтобы в безмолвии в келье большее стяжать умиление. На свою волю он не полагался и настоятелю ничего не говорил, но все возлагал на Пречистую, думая: «Не захочет ли этого сама Пречистая, ведь она знает, будет ли мне это на пользу». И вскоре после его молитвы задумал архимандрит писать некую книгу и потому повелел блаженному Кириллу перейти из поварни в келью, чтобы там писать книгу. Услышав это, Кирилл перешел в келью, рассудив, что Пречистая не отвергла его, но приняла его прошение.
И тамо тако подвизашеся въ писаниих и молитвах, нощьных колѣнопреклонениих. Но не толико ему бяше умиление, елико въ поварни бяше, тѣмже Пречистую моляше даровати ему умиление, еже прежде имяше.
И там он также подвизался в писаниях, молитвах и ночных коленопреклонениях. Но не таким было там его умиление, каким было в поварне, и потому молил он Пречистую даровать ему то умиление, какое он имел прежде.
Помалѣ же убо настоатель пакы и в поварню посылаеть его братиамъ службу съвръшати. Кириилъ же рад бысть, яко сие услыша, и иде прочее въ поварню, и пакы множайших подвигъ касашеся, и множае оттуду умиление стяжа. Пребысть же святый в той службѣ 9 лѣт въ всяком въздержании и злостраданиихъ, въ дни отъ огня угараем, в нощи же студению померзаемъ. Не бо в тѣхъ лѣтех взыде овчяа кожа на тѣло его, но тако страданми удручаше тѣло свое.
И вскоре настоятель вновь посылает его в поварню нести службу с братьями. И Кирилл был рад, это услышав, и тут же отправился в поварню и опять принялся за множество подвигов и таким образом обрел большее умиление. И провел святой, служа там, девять лет во всяческом воздержании и тяжелых страданиях, днем угорая от огня, ночью замерзая от стужи. Ни разу в те годы не покрыла его тело овчина, но так и мучил он страданиями свое тело.
Посемъ же повелѣниемъ настоателя и священьству сподобляется. И служаше по недѣлям, якоже и прочии священници. И егда простъ бываше чредина своего, пакы в поварню отхождаше и службу съвръшаше, якоже и прежде. И тако многа времяна бяше тружаяся.
Впоследствии, по повелению настоятеля, он был сподоблен священства. И служил в свои недели, как и другие священники. И когда бывал в свой черед свободен, снова шел в поварню и работал там, как и прежде. И так трудился он долгое время.
Потомъ же в келии безмолъствовати начатъ. Но повелѣниемъ великаго князя и благословением митрополита и всего церковнаго събора избранъ бывает архимандритъ Феодоръ на Ростовьское архиепископство, блаженаго же Кириила поставиша вмѣсто Феодора архимандритом. Тѣмже отсюду болшим трудом касаашеся, труды къ трудом прилагаше. «Емуже, — рече, — много дано будеть, множае и взыщется отъ него».[24] И пакы: «Тако да просвѣтится свѣт вашь пред человѣкы, яко да видят ваша дѣла добрая и прославят Отца вашего, иже есть на небесѣх».[25] Тѣмже тако бывающу и манастырьская добрѣ правяхуся. Николиже бо възнесеся мыслию сана ради высоты или что от въздержаниа остави, но тако пребываше, въ всем съблюдая свое смирениа любомудрие. Къ всѣмъ бо — великым и малым — нелицемѣрну любовь имяше и всѣх радостию купно творяше: приимаше старых убо яко братию, юных же яко чада. Тѣмьже от всѣх славим бяше и почитаем.
Потом он начал безмолвствовать в келье. А когда повелением великого князя и благословением митрополита и всего церковного собора архимандрит Феодор был избран на Ростовское архиепископство, блаженного Кирилла поставили вместо Феодора архимандритом. Так что с тех пор он принялся за еще больший труд, труды к трудам прилагая. «Кому, — говорил он, — много дано, больше с того и спросится». И еще: «Да просияет свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославили Отца вашего, Который на небесах». Поскольку так оно и было, монастырь хорошо был им управляем. Никогда Кирилл не возносился из-за высоты своего сана и ничего в своем воздержании не изменял, но жил по-прежнему, во всем руководствуясь своей философией смирения. Ко всем, великим и малым, имел он нелицемерную любовь и всех с равной принимал радостью: старых — как братьев, а юных — как чад. Оттого все славили его и почитали.
Мнози отвсюду князи и велможи прихождаху к нему ползы ради и того безмолвие пресѣцаху, тѣмже помысли оставити начальство и в келии безмолъствовати, еже и сътвори, оставль бо настоательство и в келию свою отиде. Братиамъ много молившим его же не отлагати настоательства санъ, но тъй никакоже послушаше их и тако прочее въ тризнище подвига болшаго вшед — безмолъствовати начятъ, никоеже ими попечение от внѣшних.
Многие князья и вельможи отовсюду приходили к нему, надеясь получить пользу, и тем нарушали его безмолвие, и потому он решил оставить начальничество и безмолвствовать в келье, что и сделал, ибо оставил настоятельство и удалился в свою келью. Братия долго просила его не слагать сан настоятеля, но он не послушал их и тут же вступил на поприще большего подвига — начал безмолвствовать, не имея о внешнем мире никакого попечения.
Елма же убо сим тако бывающим, понеже не мощно бяше обители без настоятеля быти, възведоша на архимандрию нѣкоего Сергиа Азакова — последи же бысть и епископомъ на Резани — вмѣсто блаженаго Кириила. И Кириилу безмолъствующу; но не мощно бяше граду укрытися, верху горы стоащу. Елико бо онъ славы человѣческиа бѣгает бяше, толико убо Богъ множае прославляше его. Тѣмже вси прихождаху к нему от различныхъ странъ и градовъ ползы ради. Бяше бо и слово его «солию растворено»,[26] и вси въсласть послушаху его. Видѣв же иже въ него мѣсто поставленъ архимандритъ Сергий Азаковъ, яко мнози отвсюду приходят къ блаженному Кириилу, себе же яко презираема зря, начат зѣло негодовати на блаженнаго. Послѣдовашя бо ему реченное премудрым: «Не вѣсть злоба предпочитати полезное, ниже зависть оставляеть познати истинну».[27]
Поскольку это произошло и так как обители нельзя было оставаться без настоятеля, возвели на архимандритию, на место блаженного Кирилла, некоего Сергия Азакова, который впоследствии стал епископом в Рязани. А Кирилл безмолвствовал; но невозможно было спрятать город, стоящий на вершине горы. Сколько ни избегал Кирилл славы человеческой, только еще больше Бог его прославлял. Потому приходили к нему люди из разных земель и городов, чтобы получить пользу. Ибо было слово его «приправлено солью», и все слушали его с наслаждением. А поставленный на его место архимандрит Сергий Азаков, видя, что много людей отовсюду приходит к блаженному Кириллу, и считая, что самим им пренебрегают, начал сильно негодовать на блаженного. Исполнилось на нем сказанное премудрым: «Не умеет злоба предпочитать полезное, а зависть не позволяет познать истину».
Но что убо блаженный Кириилъ творить по сих, яко позна убо зависть от Серьгиа, бывающу на нь? Не оскорбися, ни же тому пререкова, ни гнѣву мѣсто даеть. Отходит оттуду въ древний монастырь Рожества Пречистыя и тамо безмолъствуеть бяше. Помышляше же се еже нѣгде далече от мира уединитися и тамо безмолствовати. Много с таковым помыслом боряшеся, выну моляся Богу и Пречистѣй Его Матери, глаголя: «Пречистая Мати Христа Бога моего! Ты вѣси, яко всю мою надежю по Бозѣ на тебе възложихъ от юности моея. Ты убо, якоже сама вѣси, настави мя на путь, в немже възмогу спастися». И тако ему многащи молящуся.
А что же сделал затем блаженный Кирилл, узнав о зависти Сергия, испытываемой к нему? Он не оскорбился, не сказал ничего вопреки ему, не разгневался. Он ушел оттуда в старый монастырь Рождества Пречистой и там продолжал безмолвствовать. Подумывал он и дальше еще куда-нибудь уединиться от мира ради безмолвия. И долго с таким помыслом боролся, постоянно молясь Богу и Пречистой Его Матери, говоря: «Пречистая Мать Христа Бога моего! Ты знаешь, что всю мою надежду о Боге с юности я возложил на тебя. Наставь меня ведомым тебе образом на путь, на котором я смогу спастись». И так он молился многократно.
О ЯВЛЕНИИ ПРЕЧИСТЫА БОГОРОДИЦА, ЕГДА ЯВИСЯ СВЯТОМУ КИРИЛУ И ПОВЕЛѢ ЕМУ ОТИТИ НА БѢЛОЕЗЕРО[28]
О ЯВЛЕНИИ ПРЕЧИСТОЙ БОГОРОДИЦЫ, КОГДА ОНА, ЯВИВШИСЬ СВЯТОМУ КИРИЛЛУ, ПОВЕЛЕЛА ЕМУ УЙТИ НА БЕЛООЗЕРО
Бяше же обычай святаго по многом своем правилѣ и славословениих въ глубокий вечеръ, егда хотяше нѣчто мало сна вкусити, и абие послѣди Акафисто Пречистыя[29] пояше. Тако бо всегда творяше. Случи же ся ему въ едину от нощий молящуся, вечеру глубоку сущу, и Акафисто Пречистѣй по обычею поющу пред образом ея, и егда доиде мѣста, писаннаго въ икосѣ,[30] «Странно рожество видяще, устранимся мира и умъ на небо преложимъ», абие слышит гласъ глаголющь: «Кирииле, изыде отсюду и иди на Бѣлоезеро, тамо бо уготовах ти мѣсто, в немже можеши спастися». И абие съ гласом онѣм свѣт велий явися тогда. Отворив же оконце кѣлии, видит свѣт, сиающь къ полунощнымъ странамъ Бѣлаго езера. И гласом онѣм, яко перстом, показаше мѣсто то, идѣже и нынѣ монастырь стоит. Тѣмже святый Кириилъ от гласа оного и видѣниа радости многы исполнився. Разумѣ бо отъ самого того гласа святаго и видѣниа, яко не презрѣ Пречистая прошениа его, и всю нощь бяше дивяся бывшему съ гласом видѣнию, и не бяше ему она нощь яко нощь, но яко день пресвѣтлый.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 449; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!