Подготовка текста, перевод и комментарии О. П. Лихачевой 12 страница
Въ лѣто 6759. Умре князь великий лядьскый Кондратъ, иже бѣ славенъ и предобръ. Сожалиси по немь Данило и Василько. Потом же сынъ его умре Болеславъ, Мазовешьскый князь, и вдасть Мазовешь брату своему Сомовитови,[322] послушавъ князя Данила: бѣ бо братучада его за нимъ, дочи Александрова, именемь Настасья, яже посяже потом за боярина угорьского, именемь Дмитра.[323]
В год 6759 (1251). Умер великий князь ляшский Кондрат, который был славен и предобр. Горевали о нем Даниил и Василько. Потом же и сын его умер, Болеслав, мазовецкий князь, и оставил Мазовию брату своему Семовиту, послушав князя Даниила: потому что за ним замужем была его племянница, дочь Александра, по имени Настасья, которая потом вышла замуж за угорского боярина Дмитра.
В та же лѣта седе Самовитъ во Мазовши. Посла к нему Данило и Василко, рекша ему, яко: «Добро видилъ еси от наю и изиди с нами на ятвезѣ». И у Болеслава помочь пояста Суда воеводу и Сигнѣва,[324] и сняшася во Дорогычинѣ, и поидоша, и преидоша болота, и наидоша на страну ихъ.
В тот же год Семовит сел в Мазовии. Послали к нему Даниил и Василько, говоря ему: «Ты видел от нас добро, так пойдем с нами на ятвягов». И у Болеслава они получили помощь — воевод Суда и Сигнева, и собрались они в Дорогочине, и пошли, и перешли болота, и пришли в страну их.
Не стерпѣвшимъ же ляхом, зажгоша ихъ первую всь: тѣмь бо зло створиша и знаменье имъ подаша, гнѣвъ бо имеше на нѣ Данилъ и Василко. И воеваша ѣ до вечера, и плѣнъ великъ приимше. Вечеру же бывшу, приѣхаша злиньци,[325] и собрався вся земля Ятвеская, и прислаша Данилу Небяста, рекуще: «Оставь намъ ляхы, а самъ поиди миренъ изъ землѣ нашее». И хотѣния не получиша. Ляхом же осторожившимся, нападоша нощь на ляхы. А руси не острожившимъся. Ляхом же крѣпко борюще и суличами мечюще и головнями яко молнья идяху, и каменье, яко дождь с небеси, идяше. Ляхом же злѣ стражющимъ, посла Сомовит моляся: «Пришлита ми стрѣльцѣ». Она же держаста гнѣвъ про зажьженье первое, одва посласта, занеже острогъ проломити хотяху, из ручь бодяхуся. Пришедшимъ же стрѣлчемь, многы язвиша, и многи умориша стрѣлами, и возразиша ѣ от острога. Тое же нощи не бысть покоя от нихъ.
|
|
|
Ляхи не утерпели и подожгли первое село ятвягов: и этим сделали зло — подали ятвягам знак, за что Даниил и Василько на них разгневались. Воевали они до вечера и захватили много пленников. Когда наступил вечер, приехали злинцы, собралась вся земля Ятвяжская, и прислали к Даниилу Небяста сказать: «Оставь нам ляхов, а сам иди с миром из нашей земли». Но желаемого они не получили. В то время, когда ляхи построили острог, они ночью напали на ляхов. А русские острога не строили. Ляхи крепко боролись, метали сулицы, и головни,как молнии сверкали, и камни швыряли, как дождь с небес. Когда ляхам пришлось трудно, то Семовит послал, умоляя: «Пришлите мне лучников». А Даниил и Василько держали гнев за сожженное село, так что неохотно послали лучников, и то потому, что острог собирались уже проломить, сражаясь врукопашную. Когда же пришли лучники, многих ранили и многих убили стрелами и отбили ятвягов от острога. В ту ночь не было покоя от них.
|
|
|
Наутрѣя же собрашася вси ятвязѣ, пѣшци и снузничи мнози зѣло, яко и лѣсомъ ихъ наполълнитися. Воставше же, зажьгоша колимогы своя, рекше станы, во день воскресения, рекше, недѣля.[326] Данилови же князю пошедшу напередъ и отшедшю далече с Болеславли ляхы, Василкови же оставшу со Сомовитомъ, Лазореви же назадѣ бывшу с половци, нападоша на нь крѣпко и хоруговь его отъяша. Прибѣгши же ему к Василкови и Сомовитови, бысть брань люта межи има. Падающимъ же от обоихъ много. Василкови же и Сомовитови крѣпко держати брань. Андрѣеви же дворьскому, сердце крѣпко имущю, нездравие же тѣло его обьдерьжаше и руцѣ, потокшу же ему во ротныѣ, копие упусти и за мало не убьенъ бысть.
|
|
|
Утром собрались все ятвяги, пешие и конные, очень много, так, что и лес был ими наполнен. Собравшись, они сожгли свои колымаги, иначе говоря, станы, в воскресенье, то есть в первый день недели. Даниил же князь пошел вперед и ушел далеко с Болеславовыми ляхами, а Василько остался с Семовитом, а Лазарь был сзади с половцами — и напали на него крепко, и знамя его отняли. Прибежал он к Васильку и Семовиту, и была лютая битва с ятвягами. И пало много с обеих сторон. Василько и Семовит стойко держались в битве. А дворский Андрей, хотя и было у него мужественное сердце, упустил копье и едва не был убит, когда наткнулся на ратников, так как охватила болезнь его тело и руки.
Посла же Василко ко брату си, глаголя, яко: «Брань си велика есть. Потъснися к намъ». Данилови же навратившуся, и гнаша ѣ до лѣса. Онѣмь же одинако належащимъ на нѣ, падшимъ же многим межи ими. Федоръ Дмитровичь[327] крѣпко боря раненъ бысть, еже с тоя раны и смерть приятъ на рѣцѣ Наръви.[328] Ящелъту же рекшу: «Лѣпо есть сѣдѣти намъ! Аще ли жалуете насъ, то преже себе жалуйте, и бещестья своего: нашими бо головами сдержати честь свою». И и бысть тако, каза Данило сосѣдати воемь своимъ. Сс ѣ дше же поидоша же и поидоша и умякчиша сердца ятвязьмь, узрѣвше крѣпость рускую и лядьскую.
|
|
|
Послал Василько к брату, говоря: «Битва здесь великая, поспеши к нам». Даниил вернулся и отогнал ятвягов к лесу. Другие, однако, тоже ударили на них, и многие из них были убиты.Федор Дмитриевич, мужественно сражаясь, был ранен, и из-за этой раны смерть принял на реке Нареве. Ящелт же сказал: «Сидеть-то хорошо на конях! Но если не жалеете нас, то пожалейте себя и подумайте о своем позоре — ведь вы нашими головами спасаете честь свою». После этого было вот что: Даниил велел своим воинам сойти с коней. Спешились и пошли пешим строем и тем смягчили сердце ятвягов, показав им русскую и ляшскую силу.
Идущимъ же имъ и плѣнящимъ и жгущимъ землю ихъ, прешедшимъ же имъ рѣку Олегъ, хотѣвшимъ имъ стати в тѣсных мѣстѣхъ, узрѣвъ же князь Данилъ, воспивъ и рече имъ: «О мужи воистии! Не вѣсте ли, яко крестьяномъ пространьство есть крѣпость, поганым же есть тѣснота, деряждье обычай есть на брань». И проиде жаку плѣняя и прииде на чиста мѣста, сташа станомъ. Ятвязем же одинако нападающимъ на нѣ, и гнаша русь и ляхове по них, и мнози князи ятвязьсции изъбьени быша; и гнаша ѣ до рѣкы Олга, и преста брань.
И так они шли, разоряя и сжигая землю Ятвяжскую, и когда перешли реку Олег, то хотели остановиться в лощине; увидев это, князь Даниил воскликнул, сказав: «О мужи-воины! Разве вы не знаете, что христианская сила в широком пространстве, а поганым — в узком, им привычна битва в лесу». И они прошли теснину, захватывая врагов в плен, и вышли в чистое поле, и встали станом. Ятвяги же, несмотря ни на что, нападали на них, а русские и ляхи гонялись за ними, и многие князья ятвяжские были убиты; и гнали их до реки Олега, и прекратилась битва.
Наутрея же вожемь не вѣдущимъ, блудящимъ я, два варва убьена быста, третьего жива яша рукама, и приведенъ бысть ко князю Данилови. Рече же ему: «Изведи мя на путь правый, животъ примеши». И вдасть ему руку, изведе его, и предоша рѣку Лъкъ. [329]
Утром выяснилось, что проводники ничего не знают и блуждают; были убиты два варвара, а третьего взяли живым, и он был приведен к князю Даниилу. Даниил сказал ему: «Выведи нас на правильную дорогу — оставим тебе жизнь». Даниил поклялся, и тот вывел его, и они перешли реку Лык.
Наутрѣя же пригнавъшимъ к нимъ прусомъ и бортомъ.[330] И воемь же всимъ съсѣдшимъ, и воружьшимъся пѣшьцемь исо стана, щитѣ же ихъ, яко заря бѣ, шоломъ же ихъ, яко солнцю восходящу, копиемь же ихъ дрьжаимъ в руках, яко тръсти мнози, стрѣлчемь же обаполъ идущимъ и держащимъ в рукахъ рожанци своѣ и наложившимъ на нѣ стрѣлы своя противу ратным, Данилови же, на конѣ сѣдящу и воѣ рядящу. И рѣша прузи ятвяземь: «Можете ли древо поддрьжати древо суличами и на сию рать дерьзнути?» Они же видѣвше и возвратишася восвояси.
На другой день их догнали прусы и борты. Все воины сошли с коней, вооружились пехотинцы из стана, щиты их были как заря, шлемы как восходящее солнце, копья они держали в руках, как многочисленный тростник, а с двух сторон шли лучники, держа в руках самострелы и наложив на них стрелы против ратников, а Даниил сидел на коне и воинов строил в отряды. И сказали прусы ятвягам: «Можно ли дерево поддержать сулицами и решиться напасть на такую рать?» И ятвяги, увидев это, вернулись восвояси.
Оттуда же князь Данилъ приде ко Визьнѣ[331] и преиде рѣку Наровь. И многи крестьяны от пленения избависта, и пѣснь славну пояху има, Богу помогшу има, и придоста со славою на землю свою, наследивши путь отца своего великаго Романа, иже бѣ изоострился на поганыя, яко левъ, имже половци дѣти страшаху.
Оттуда князь Даниил пришел к Визне и перешел реку Наровь. И многих христиан Даниил и Василько избавили от плена, и те пели им песнь славы, ведь Бог им помог, и вернулись они со славой в свою землю, следуя пути своего отца, великого Романа, который некогда устремлялся на поганых, как лев, так что им половцы пугали детей.
Въ лѣто 6760. Присла король угорьскы к Данилу, прося его на помошь, бѣ бо имѣ рать на бой с нѣмци.[332] Иде ему на помощь и приде къ Пожгу.[333] Пришли бо бяху посли нѣмѣцкыи к нему. Бѣ бо царь обьдержае в едень землю[334] Ракушьску и Штирьску,[335] герцюкъ бо уже убьенъ бысть. Бѣ бо имена посламъ: воевода царевъ и пискупъ Жалошьпурьскый, рекомый Сольскый, и Гарихъ Поруньскый, и Отагаре теньникъ, Пѣтовьскый.[336] Възьѣха же король с ними противу же Данилу князю. Данила же приде к нему, исполчи вся люди своѣ. Нѣмьци же дивящеся оружью татарьскому, бѣша бо кони в личинахъ и в коярѣхъ кожаныхъ, и людье во ярыцѣхъ,[337] и бѣ полковъ его свѣтлость велика от оружья блистающася. Самъ же ѣха, подлѣ короля, по обычаю руску: бѣ бо конь под нимь дивлению подобенъ, и сѣдло от злата жьжена, и стрѣлы и сабля златомъ украшена иными хитростьми, якоже дивитися, кожюхъ же оловира грѣцького и круживы златыми плоскоми ошитъ, и сапози зеленого хъза шити золотомъ. Немцем же зрящимъ, много дивящимся.
В год 6760 (1252). Прислал король угорский к Даниилу, прося его помощи, так как в то время у него шла война с немцами. Даниил пошел к нему на помощь и пришел к Пожгу. Пришли к нему послы немецкие. Был царь, который владел один землями Рагузской и Штирийской, а герцог был уже убит. Имена послов таковы: царский воевода и епископ Жалошпурский, то есть Сольский, Гарих Поруньский и Отто Гарретенник Петовский. Поехал король с ними против князя Даниила. Даниил же пришел к нему, приготовив к битве всех людей своих. Немцы удивлялись татарскому вооружению: кони были в личинах и кожаных коярах, а люди — в кольчугах, и сияние великое исходило от полков от блеска оружия. Сам Даниил ехал, подле короля, по русскому обычаю: конь под ним был на удивленье, седло из жженого золота, стрелы и сабля украшены золотом и другими украшениями, достойными удивления: кожух из греческого оловира, обшитый широким золотым кружевом, сапоги из зеленой кожи, шитые золотом. Немцы смотрели и сильно дивились.
Рече ему король: «Не взялъ быхъ тысяще серебра за то, оже еси пришелъ обычаемь рускимь отцевъ своихъ». И просися у него въ станъ, зане зной бѣ великъ дне того. Онъ же я и за руку и веде его в полату свою, и самъ соволочашеть его, и облачашеть и во порты своѣ, и таку честь творяшеть ему.
И сказал Даниилу король: «Я отказался бы от тысячи серебра, лишь бы ты пришел,— по русскому обычаю своих отцов». Даниил попросился у него в стан, потому что был сильный зной в тот день. Король взял его за руку, и ввел в свою палатку, и сам его раздел и одел в свои одежды, такую честь оказал он ему.
И прииде в домъ свой.
И возвратился Даниил к себе домой.
Въ то же лѣто изгна Миндогъ сыновца своего Тевтевила и Едивида, пославшю ему на войну со вуемь своим на войну со Выконтомъ,[338] на Русь воевать ко Смоленьку. И рѣче: «Што хто приемлеть, собѣ дерьжить». Вражбою бо за ворожьство с ними литву зая, поимана бѣ вся земля Литовьская и бещисленое имѣние их, притрано бѣ богатьство ихъ. И посла на нѣ вои своѣ, хотя убити и я. Онѣма же увѣдавшима, и бѣжаста ко князю Данилу и Василкови, и приѣхаша во Володимеръ. Миндогови же приславшю слы своя, река: «Не чини има милости». Не послушавъшима има Данилови и Василкови, зане сестра бѣ ею за Даниломъ.[339]
В тот же год Миндовг изгнал своих племянников Тевтивила и Едивида, он послал их на войну вместе с их дядей Выкинтом на Русь воевать, к Смоленску, и сказал: «Кто что захватит, пусть тем и владеет». Сам же он коварством из-за вражды завладел литвой, захватил всю землю Литовскую и бесчисленные их имения и прибрал к рукам их богатство. Миндовг послал вслед своих воинов, желая их убить. Они же, узнав об этом, бежали к князю Даниилу и Васильку и приехали во Владимир. Миндовг же прислал послов своих, говоря: «Не оказывай им милости». Но Даниил и Василько его не послушали, потому что их сестра была замужем за Даниилом.
Потом же Данило сгада с братомъ си и посла в Ляхы ко княземь лядьскьмь, река, яко: «Время есть христьяномь на поганѣѣ, яко сами имѣють рать межи собою». Ляхове же обѣщашася, нъ нѣ исполниша. Данилу же и Василку пославшима Выкыньта во ятвязѣ и во жемойтѣ[340] ко нѣмцемь в Ригу, и Викынтъ же убѣди я серебромъ и дарми многими ятвязѣ и полъ жемойти. Немцем же отвѣщавшимъ Данилу, яко: «Тебе дѣля миръ створимъ со Выкынтомь, зане братью нашу многу погуби». Обѣщаша же ся немци братья[341] ити на помощь Тевтивулу. Данило же и Василко поидоста к Новугороду.[342]
Потом Даниил договорился с братом своим и послал в Ляшскую землю к князьям ляшским, говоря: «Сейчас время идти христианам на язычников, потому что у них война между собой». Ляхи обещали, но не сдержали слово. Даниил и Василько послали Выкинта к ятвягам и жмуди и к немцам в Ригу, и Выкинт подкупил серебром и многими дарами ятвягов и половину жмуди. А немцы ответили Даниилу: «Ради тебя мы заключим мир с Выкинтом, хотя он много наших братьев погубил». Немецкие рыцари обещали идти на помощь Тевтивилу. А Даниил и Василько пошли к Новогрудку.
Данилъ же и Василько, братъ его, розгадавъ со сыномъ, брата си посла на Волковыескь, а сына на Услонимъ, а самъ иде ко Здитову.[343] И поимаша грады многы и звратишася в домы.
Когда Даниил посовещался с Васильком, братом своим, и со своим сыном, то послал Даниил брата своего на Волковыйск, а сына на Услоним, а сам пошел к Здитову. Они захватили много городов и возвратились домой.
Потом же присла Выкынтъ, рекый, яко нѣмцѣ хотять востати на помощь Тевтивилу. И посла Данило Тевтевила и помочь собѣ и с нимь русь и половцѣ, и многое воевание бысть межи ими.
Потом прислал посла Выкинт, сообщая, что немцы хотят стать на помощь Тевтивилу. И послал Даниил в поход Тевтивила, и в помощь ему дал русских и половцев, и вели они долгую войну.
Оттуда же Тевтивилъ иде с полономъ Даниловымъ в Ригу, и прияша рижани с великою честью, и крещенъ бысть.
Оттуда Тевтивил пошел с Данииловыми пленниками в Ригу, и рижане приняли его с великой честью, и он был крещен.
Увѣдав же се Миндого, яко хотять ему помогати божии дворянѣ[344] и пискупъ и вся вои рижьзкая, и убоявся, посла тайнѣ ко Андрѣеви, мастеру рижьску,[345] и убѣди и дарми многими, сирѣчь умоли его, послалъ бо бѣ злата много и сребра, и сосуды серебреныи и златыи и красныи, и конѣ многы, рекый: «Ащь убьеши и женеши Тевтивила, и еще болша сих приимеши». Оному же рекъшу: «Не можеши избавленъ быти, аще не послеши к папѣ и приимеши крещения, не одолѣеши врагу. Дружбу имѣю к тебе». О, злѣе зла! Златомь ослѣпихъ очи свои, имже нынѣ пакы от нихъ бѣду приемлеть. Миндогъ же посла к папѣ и прия крещение, крещение же его льстиво бысть, жряше богомъ своимъ в тайнѣ: первому Нънадѣеви, и Телявели, и Диверикъзу заеячему богу, и Мѣидѣину,— егда выѣхаше на поле, и выбѣгняше заяць на поле, в лѣсъ рощѣния не вохожаше вону и не смѣяше ни розгы уломити. И богомь своим жряше, и мертвых телеса сожигаше, и поганьство свое явѣ творяше.
Узнал Миндовг, что хотят помогать Тевтивилу божий дворяне, и епископ, и все рижские воины, испугался и тайно послал к Андрею, рижскому магистру, и уговорил его с помощью богатых даров, то есть умолил его, послав много золота и серебра, и прекрасных сосудов серебряных и золотых, и коней много, и сказал он: «Если ты убьешь или выгонишь Тевтивила, получишь еще больше». Но тот сказал: «Не избавиться тебе от этого; если не пошлешь к папе и не примешь крещения — не одолеть врага. А я к тебе дружбу имею». О, злее зла! Золотом ослепил глаза свои, а теперь снова от них беду примет. Миндовг послал к папе и принял крещение, но крещение его было ложно, он приносил втайне жертвы своим богам: первому Нонадею, и Телявелю, и Диверкизу, заячьему богу, и Мидеину (когда выезжал в поле и выбегал заяц на поле, он не входил в лес и не смел и прута сломить). Он приносил жертвы своим богам, сжигал тела мертвых и открыто держался языческих обычаев.
Тевтивилу же исповѣдѣ пискупъ и пребощь Вирьжань, сожалишаси по немь, вѣдяху бо, аще Тевътивилъ не бы изгнанъ, Литовьская земля в руку бѣ ихъ, и крещение неволею прияли быша. Си жи вся некрестьяных литву створи Андрѣй, и изгнанъ бысть сану своего от братья. Тевтевилъ же прибѣже во Жемойть ко вуеви своему Выкынтови, поима ятвязѣ и жемойть и помощь Данилову, иже бѣ далъ ему Данилъ древле, иде на Мидогва.
Тевтивила же поддерживал епископ и пробст Виржан, которые жалели о нем, ибо знали, что, если бы Тевтивил не был изгнан, Литовская земля была бы в их руках и поневоле приняла бы крещение. А что литовцы не крестились, виноват Андрей, за что он был орденом отлучен от своего сана. Тевтивил же прибежал в Жмудскую землю к своему дяде Выкинту, прихватив ятвягов, жмудь и помощь Даниила, которую дал ему Даниил еще прежде, и пошел на Миндовга.
Миндъвгъ же собрался бѣ и умысливъ же собѣ не битися с ними полкомъ, нъ вниде во град именемь Ворута.[346] И высла шурина своего[347] нощь, и розгнаша и русь и ятвязѣ. Наутрѣя же выѣхаша нѣмцѣ со самострѣлы, и ѣхаша на нѣ русь с половци и стрѣлами и ятвязи со сулицами, и гонишася на поли подобной игрѣ. Оттуда же вратишася во Жемойть.
Миндовг же подготовился, но решил не биться с ними полком, а ушел в город под названием Ворута. Он ночью выслал своего шурина, однако того прогнали русские и ятвяги. Утром выехали немцы с самострелами, и поехали против них русские и половцы со стрелами и ятвяги с сулицами, и они гонялись по полю, как будто в игре. И затем вернулись в Жмудскую землю.
И приде Миндовгъ, собравъ силу велику, на город Выкинтовъ именемь Твиреметь.[348] Выѣха же Тевтевилъ изъ города, русь и половци Данилови с ними и жемойть с ними и мнозии пѣшсцѣ. Гонящимъ же имь застрѣли кочь половчинъ Миндогова въ стегно, и возвратися Минодовгъ в землю свою. Многымъ же ратьнымъ бывшимъ межи ими, Висимотъ[349] подъ тѣм же градомъ убьенъ бысть.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 443; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!