СЛОВА И ПОУЧЕНИЯ КИРИЛЛА ТУРОВСКОГО 19 страница
Потому, братия, подобает нам, Божьим людям, прославить возлюбившего нас Христа. Придите, поклонимся ему и припадем, как блудница, лобызая мысленно его пречистые ноги, и отстанем, как она, от злых дел; прольем, как миро на главу его, веру и любовь нашу; с любовью выйдем, как народы, ему навстречу и, как ветви, сломим свою злопамятливость; постелем ему, как ризы, добрые дела; вскричим молитвами и незлобивостью, как младенцы, предшествуем милостыней к нищим, последуем бдением и постом — и не погубим труд сорокадневного поста, в котором мы подвизались, очищаясь от всяческой скверны, чтоб вступил ныне в наш Иерусалим Христос. Ибо весь состав нашего тела наречен Иерусалимом, как говорит Исайя: «На своих руках, Иерусалим, написал я твои стены и поселюсь в тебе».
Уготоваем, яко и горъницю, смѣрением душа наша, да причастием внидеть в ны Сын Божий и Пасху с ученики своими створить. Поидем с идущим на страсть волную, възмем крест свой претерпѣнием всякоя обиды, распьнѣмъся браньми к грѣху, умертвим похоти телесныя, въскликнем: «Осана в вышних! Благословен еси пришедый на муку волную, еюже ада попра и смѣрть побѣди!», доздѣ же слово окративше, п ѣ сньми, яко цвѣты, святую церковь вѣньчаем и праздник украсим; Богови хвалословление въслѣм и Христа, Спасителя нашего, възъвеличим, благодатью Святаго Духа осѣняеми, да радостьно праздновавше, в мирѣ достигнем тридневнаго въскресения Господа нашего Исуса Христа, емуже подобаеть всяка слава, честь, держава и покланяние с Отцемь и с пресвятымь и благымь и живоворящим Духомь всегда и ныня и присно и в в ѣ ки.
|
|
Приготовим же смирением, будто горницу, наши души, чтобы с причастием вошел в нас Сын Божий и сотворил с учениками своими Пасху. Пойдем вместе с пошедшим добровольно на страдания, понесем свой крест в претерпении любой обиды, распнем себя сопротивлением греху, умертвим телесные желания, воскликнем: «Осанна в вышних! Благословен ты, пришедший на добровольную муку, которой попрал ты ад и победил смерть!» и, прекративши на этом речи, венчаем песнями, как цветами, святую церковь и украсим праздник, воздадим Богу славословие и Христа, Спасителя нашего, возвеличим, осеняемы благодатью Святого Духа, чтобы, отметив в радости праздник, достигнуть в мире тридневного воскресения Господа нашего Исуса Христа, которому подобает всякая слава, честь и держава и поклонение, со Отцом и с пресвятым, благим и животворящим Духом, всегда, и ныне, и присно, и во веки.
СЛОВО О РАССЛАБЛЕННОМ
ТОГО ЖЕ ГРѢШНАГО МНИХА СЛОВО О РАСЛАБЛЕНѢМЬ, ОТ БЫТИЯ И ОТ СКАЗАНИЯ ЕВАНГЕЛЬСКАГО, — В НЕДЕЛЮ 4 ПО ПАСЦѢ
|
|
СЛОВО ТОГО ЖЕ ГРЕШНОГО МОНАХА О РАССЛАБЛЕННОМ, ПО БЫТИЮ И ПО ЕВАНГЕЛЬСКОМУ ПОВЕСТВОВАНИЮ, — В ЧЕТВЕРТУЮ НЕДЕЛЮ ПО ПАСХЕ
Неизмѣрьна небесная высота, ни испытана преисподняя глубина, ниже свѣдомо Божия смотрения таиньство, велика бо и неиздреченьна милость его на родѣ человѣчьстѣмь, еюже помиловани быхом. Того ради должьны есмы, братие, хвалити и пѣти и прославляти Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа, исповѣдающе великая его чюдеса, елико же их створи, неисповѣдима бо суть ни ангелом, али нъ человеѣком.
Неизмерима небесная высота, неисследима преисподняя глубина, непостижима и тайна Божьего промысла, ибо велика и несказанна милость его к человеческому роду, та, которой были мы помилованы. Потому должны мы, братья, славословить, петь и восхвалять Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа, возвещая о великих его чудесах, сколько он их ни сотворил, ибо непостижимы они и ангелам, не то что людям.
Ныня же о раслабленѣмь побесѣдуим, егоже днесь сам Бог въспомянул[135] и призрѣл и помиловал, егоже и врачеве небрѣгома створиша, егоже презряху въмѣтающеи в купѣль, егда бо възмутяшеться вода, вьси, о богатых пекущеся сдравии, сего отрѣяху, егоже ныня Христос, благый человѣколюбець, словомь ицѣли, врачь бо есть душам нашим и тѣлом, и слово его дѣломь бысть.
|
|
Ныне вот побеседуем о расслабленном, о ком сегодня помянул сам Господь, кого призрел он и помиловал, — того, кем пренебрегли врачи, кого забыли погружавшие больных в купель служители; все они, когда вскипала вода, печась о здравии богатых, отталкивали того, кого ныне благой человеколюбец Христос исцелил словом, — ибо врач он нашим душам и телам, и слово его было делом.
Глаголеть бо евангелист: възиде Исус в Иеросалим в преполовление жидовьска праздьника,[136] егда же множьство народа от всѣх град по обычаю събирахуться в Иеросалим. Тъгда и Господь приде, всячьскы угажая своим рабом и неистовьство противьных обличая июдѣй, поистинѣ бо приде, ища заблужьших и спасти погыбъших. Многа бе по всей Палестинѣ створи чюдеса, и не вѣровахуть ему, нъ противу благодати хулять, лестьца его и блазнителя нарицающе.[137] Того ради при мнозѣ приде народѣ к Силуамстей вододьрьжи, иже нарицаеться Вифезда, сиречь Овьча купѣль[138] (понеже ту полоскаху жьртвьных овець утробы). Над сим бѣ храм, пять притвор имѣя, и ту лежаше множьство болящих, хромых же и слѣпых, и инѣми недугы болящеи, чающе движения водѣ; ангел бо Господень приходя възмущаше воду, и по возмущении первое вълѣзый цѣл бываше.[139]
|
|
Глаголет евангелист: пришел Исус в Иерусалим в преполовение еврейского праздника, когда множество народа со всех городов собирается по обычаю в Иерусалим. Тогда и Господь пришел, помогая всячески своим рабам и обличая безумие непокорных иудеев; поистине, пришел, чтобы найти заблудших и спасти погибших. Много сотворил он чудес по всей Палестине, но не веруют ему и в ответ на благодать хулят его, называя соблазнителем и лжецом. Потому пришел он при стечении множества народа к Силуамскому водоему, что зовется Вифезда, или Овчая купель (ибо там внутренности жертвенных овец полоскали). Над ней был храм с пятью притворами, и там лежало множество больных, хромых и слепых, и страждущих другими недугами, чающих движения воды; ибо ангел Господень приходил и возмущал воду, и первый, кто входил в нее после возмущения, исцелялся.
Си же бѣ образ святаго крещения. Понеже не всегда вода та ицѣляше, нъ егда ю ангел възмутяше. Ныня же к крещения купѣли сам ангельскый владыка, Святый Дух, приходя освящает ю и даеть сдравие душам и тѣлом, и грѣхом очищение; аще кто слѣп есть разумомь, ли хром невѣриемь, ли сух мнозѣх безаконий отчаяниемь, ли раслаблен еретичьскымь учениемь, — всѣх вода крещения съдравы творить. Она купѣль многы приимающи, а единого ицѣляше, и то же не всегда, нъ единою лѣта, — а крещения купѣль по вся дьни многы оживляющи съдравы створить. К крещению бо аще и всея земля придуть человѣци, не умалиться Божия благодать, всѣм дающи ицѣление от грѣховных недуг.
И был это прообраз святого крещения. Ибо не всегда вода та исцеляла, но лишь когда возмущал ее ангел. А теперь к крестильной купели сам владыка ангелов, Святой Дух, приходит и ее освящает и подает здравие душам и телам и грехам очищение; если кто ослеп разумом, или охромел неверием, или иссох от отчаяния за многие преступления, или расслаблен еретическим учением — всех крещальная вода делает здоровыми. Та купель многих принимала, но одного исцеляла, да и то не всегда, а единожды в лето, — а крещальная купель всякий день многих оживляет и делает здоровыми. Ведь даже если люди со всей земли придут к крещению, не уменьшится Божья благодать, подающая всем исцеление от недугов греха.
Рьцѣм же о Господни благодати, како приде к Овчи купѣли и видѣ человѣка раслаблена, долго врѣмя на одрѣ в недузѣ лежаща, и въпроси его, глаголя: «Хощеши ли сдрав быти?» «Ей, — рече, — Господи! Хотѣл бых, нъ не имѣю человѣка, да бы по възмущении ангеловѣ въвергл мя бы в купѣль.[140] Нъ аще мя еси о сдравии, Владыко, въпросил, то крътъцѣ послушай моего отвѣта, да ти своея болѣзни напасть исповѣдѣ. 30 и 8 лѣт на одрѣ семь, недугомь пригвожден, слежю; грѣси мои вся уды телесе моего раслабиша, а душа моя преже страсти поношении бодома бысть. Богови ся молю, и не послушаеть мене, зане превъзидоша безакония моя главу мою.[141] Врачем издаях все мое имѣние и помощи улучити не възмогох, нѣсть бо зелия, могуща Божию казнь прѣмѣнити. Знаемии мои гнушаються мене, смрад бо мой всякоя утѣхы лиши мя; и ближьнии мои стыдяться мною, яко чюжь бых страсти ради братии моей. Вси человѣци мною кльнуться, а утѣшающаго не обрѣтох. Мьртва ли себе нареку? Нъ чрево ми пища желаеть, и язык от жажа исыхаеть! Жива ли себе помышлю? Нъ не тъкмо въстати с одра, нъ ни подвигнути себе не могу. Нозѣ имѣю непоступьнѣ, руцѣ же не тъчию бездѣлнѣ, нъ ни осязати себе тѣма съвладѣю. Непогребенъ мьртвьць разумѣю ся, и одр сь гроб ми есть. Мьртв есмь в живых и жив есмь в мьртвых: ибо яко жив питаю ся и якоже мьртв не дѣлаю. Мучим же есмь, акы в адѣ, бестудиемь поносящих ми; смѣх бо есмь унотам, укаряющимъся мною, и старцем же лежю притъча к наказанию. Мною вси глумяться, аз же сугубо страждю: утрьуду болѣзнь клѣщить мя, вънѣуду досадами укоризньник стужаю си. От всѣх бо пльвание слин покрываеть мя. Двое сѣтование объдержить мя: глад паче недуга прѣодалаеть ми; аще бо и брашно обрящю, нъ в уста рукою въложити его не могу; всѣм молюся, дабы мя кто накърмил, и бываеть дѣлим мой бѣдный укрух с питающими мя. Стоню съ слзами, томим болѣзнию недуга моего, и никтоже придеть посѣтить мене; един злостражю, никымьже видим. Егда же останъци трапез богобойных людий принесени будуть сде, скоро притекуть приставници Овчая купѣли, и не тако пси Лазоревы облизаху струпы,[142] якоже си моя помилования пржирають. Не имѣю же ни имѣния, да бых си единого умьздил о мнѣ пекущася человѣка, яко злѣ расточих даное ми в раи богатьство, и змьемь в Едемѣ украдена ми бысть чистоты одежа,[143] и сде лежю наг Божия покрова. Не имам человѣка, иже бы не гнушаяся послужил мне! Енох и Илия не обрѣтостася на земли, възята бо быста на колесници огньнѣ и прѣбываета идеже Бог вѣсть;[144] Аврам с Иовомь мало послуживша мнѣ подобьным, прѣставистася в бесконьчную жизнь. Господи, человѣка не имам вѣрна к Богу! Моиси, боговидець и законодавець, послѣ же съгрѣши к Богу и не въниде в землю обѣтованную;[145] Соломон премудрый, три краты с Богомь бесѣдовав, на старость прирази к Богу и, женами прѣльстивъся, погыбе.[146] Господи, человѣка не имам, въложаща мя в купѣль! Вси бо уклонишася и неключими быша, и нѣсть творящаго блага, нѣсть ни единого, и не разумѣють вси творящии безаконие!»
Скажем же про Господню благодать, как пришел он к Овчей купели и увидел расслабленного человека, много времени лежащего на одре в недуге, и, воззвавши к нему, сказал: «Хочешь ли быть здоров?» «Да, Господи! — отвечал тот, — давно хочу, но нет человека, кто бы после возмущения ангелом воды погрузил меня в купель. А коли спросил ты меня, Владыка, о здоровьи, то кротко выслушай мой ответ, да поведаю тебе про свою напасть и болезнь. Тридцать восемь лет лежу я, пригвожден недугом, на этом одре; грехи мои расслабили все члены моего тела, и душа моя прежде смертного суда поношеньями истерзана. Молюсь Богу, и не слышит меня, “ибо преступления мои превзошли меру выше головы моей”. Врачам раздал я все, что имел, но не смог получить помощи, ибо нет лекарства, могущего отменить Божье наказание. Знакомые мои гнушаются мной, ведь смрад мой лишил меня всякого покоя; и близкие мои стыдятся меня, так что стал из-за болезни чужим я братии своей. Все люди клянут меня, того же, кто б утешил, не нашлось. Назвать ли себя мне мертвецом? Но чрево мое просит пищи, и язык сохнет от жажды! Считать ли себя живым? Так не в силах я не только встать с одра, но и подвинуться! Ноги у меня не ходят, руки же не только не способны к работе, но и ощупать себя не могу я ими. Непогребенным мертвецом считаю я себя, и одр сей — гроб мой. Мертвый я посреди живых и живой среди мертвых, ибо как живой принимаю пищу, и как мертвый ничего не делаю. Мучит меня, как в аду, бесстыдство поносящих меня; посмешище я для юных, издевающихся надо мной, и перед старцами лежу я как пример для наставления. Все надо мной смеются, я же вдвойне стражду: изнутри когтит меня болезнь, а снаружи обидами укоряющих истерзан. Плевками ото всех покрыт я. И другое сетование владеет мной; голод, больше недуга, одолевает меня; если и найду я пищу, так не могу положить ее рукою в рот; всех молю, чтоб хоть кто-нибудь накормил меня, и, бывает, делим мой бедный кусок с кормящими меня. Стону в слезах, мучимый своим недугом, и никто не придет посетить меня; один мучусь, и никто не видит меня. А когда принесут сюда остатки от трапез богобоязненных людей, так немедленно прибегают служители Овчей купели, и не так жадно псы слизывали Лазаревы струпы, как они пожирают поданную мне милостыню. Нет у меня ничего, чтобы заплатить единственному человеку, который попечется обо мне, ибо скверно расточил я данное мне в рае богатство; украдено змеем в Эдеме одеяние моей чистоты, и лежу я здесь обнажен от Божьего покрова. Нет человека, кто бы, не гнушаясь, послужил мне! Еноха и Ильи нет на земле, взяты они на огненной колеснице и пребывают там, где Богу ведомо; Авраам с Иовом, недолго послужившие таким, как я, преставились к бесконечной жизни. Господи, нет человека, верного пред Богом! Боговидец и законодавец Моисей потом согрешил пред Богом и не вошел в обетованную землю; премудрый Соломон, три раза беседовавший с Богом, на старости лет воспротивился Богу и, прельстившись женщинами, погиб. Господи, нет человека, который бы положил меня в купель! Все удалились и не помогли, и никого нет, кто бы сотворил добро, нет ни единого; и не понимает этого никто из совершающих беззакония!»
И сия вся от уст раслабленаго слышав, благый нашь врачь Господь Исус Христос отвѣщав к раслабленому: «Что глаголеши: «Человѣка не имам!» Аз тебе ради человѣ бых, — щедр и милостив, — не сългав обѣта моего въчеловѣчения. Слышал бо еси пророка, глаголюща, яко отроча родиться, сын Вышняго, и дан бысть нам, и тъ болѣзни и недугы наша понесет.[147] Тебе ради, горьняго царства скипетры оставль, нижьним служа объхожю, — не придох бо, да ми послужать, нъ да послужю.[148] Тебе ради, бесплътьн сы, плътию обложихъся, да всѣх душевныя и телесныя недугы ицѣлю. Тебе ради, невидим сы ангельскым силам всѣм, человѣком явихъся, не хощю бо моего образа в тлѣнии презрѣти лежаща, нъ хощю и спасти и в разум истиньный привести. И глаголеши: “Человѣка не имам!” Аз бых человѣк, да Богомь человѣка сътворю! Рех бо: “Бози будуть и сынове Вышняго вси”.[149] И кто ин мене вѣрнѣй служай тобѣ? Тобѣ всю тваь, на работу створих; небо и земля тобѣ служита, — оно влагою, а си плодомь. Тебе ради солнце свѣтомь и теплотою служить, и луна съ звѣздами нощь обѣляеть. Тебе дѣля облаци дъждьмь землю напаяють, и земля всяку траву, сѣмениту и дрѣва плодовитая на твою служьбу въздращаеть. Тебе ради рѣки рыбы носять и пустыни звѣри питаеть. И глаголеши: “Человѣка не имам!” И кто есть мене вѣрнѣй человѣк! Яко ие сългах обѣта въчеловѣчения моего; кляхъся Аврамови, глаголя: “О сѣмени твоемь благоcловяться языци, в Исацѣ же будеть ти племя, и в томь въплътивъся, отложю обрѣзание, створю же брѣжю воду, многа чада поражающю крещениемь”,[150] о нейже глаголеть Исаия, “яко протържеся вода в пустыни”.[151] Жажюще, на воду живу идѣте! Аз есмь животьное озеро! И се породьный источник от уст моих на тя изливаю, а ты Овчая купѣли жадаеши, помалѣ прѣсъхнути хотяща! Въстани, възми одр свой; да слышить мя Адам и обновиться ныня с тобою от истлѣния, в тобѣ бо пьрваго прѣступления Евъжину клятву исцѣляю! Лазоря, уже раскысѣвъша в гробѣ и четыри дни имуща в мьртвых, словомь жива створих,[152] и тобѣ ныня глаголю: «Въстани, и възми одр свой, и иди в дом свой!»[153]
И услышав все это из уст расслабленного, добрый наш врач Господь Исус Христос отвечал расслабленному; «Как можешь ты говорить, что нет человека! Я ради тебя стал человеком, — щедрый и милостивый, — не разорив обманом свой обет вочеловечения. Слышал ведь ты пророка, глаголющего, — что дитя родится, сын Вышнего, что дан он нам, что он болезни и недуги наши понесет. Ради тебя, оставив скипетры горнего царства, обхожу я дольних, служа им, — ибо пришел я не для того, чтобы мне служили, но — чтобы самому служить. Ради тебя, будучи бесплотным, облекся я плотию, чтобы исцелить душевные и телесные недуги каждого. Ради тебя, невидимый никому из ангельских сил, явился я людям, ибо не хочу оставить сотворенного по моему образу лежать во прахе, но хочу спасти его и привести в истинный разум. И ты говоришь; “Нет человека!” Я сделался человеком, чтоб человека сделать Богом! Ведь я сказал: “Богами станут все и сынами Всевышнего”. И кто другой верней меня служит тебе? Тебе всю тварь на работу я создал; и небо, и земля тебе служат, — одно влагой, другое плодами. Тебе служит солнце светом и теплом, и луна со звездами ночь освещает. Для тебя облака напояют землю дождем, и земля взращивает всякую семеносную траву и плодоносные деревья тебе на службу. Для тебя реки носят рыбу и пустынные дебри вскармливают зверей. И ты говоришь: “Нет человека!” Кто ж вернее, чем я, человек! Ведь не нарушил я обета о своем вочеловечении: клялся я Аврааму и говорил: “Семенем твоим благословенны будут народы, от Исаака будет тебе потомство, и, воплотившись в нем, отменю я обрезание и сотворю живую воду, многих чад порождающую крещением”, о которой глаголет Исайя, что “пробилась вода в пустыни”. Жаждуще, на воду живую идите! Я — озеро жизни! И вот изливаю я на тебя из своих уст живой источник, а ты жаждешь Овчей купели, которая скоро пересохнет. Встань, возьми свой одр, пусть слышит меня Адам и обновится теперь вместе с тобой от тления, ибо в тебе исцеляю я ныне проклятие первого Евиного преступления! Я словом оживил Лазаря, раскисшего уже в гробу и бывшего четыре дня мертвым, и тебе говорю теперь: “Встань, возьми свой одр и иди в свой дом!”»
И скоро въскочи раслабленый с одра, съдрав всѣми уды телесе и силою мощьн, и възем носивъшаго и одра, посредѣ народа хожаше.
И быстро вскочил расслабленный с одра, полный сил и здоровый всеми членами, и взявши одр, на котором лежал, стал ходить среди народа.
Бѣ же в тъ день субота; и видѣвъше его жидове не порадовашася о съдравии немощьнаго, ни въздаша хвалы Богови, въздвигнувъшоому раслабленаго от одра немощи, ни рѣша: «Како ти ся, брате, жилы укрѣпиша и телесныя уди утвьрдиша?» — нъ акы звѣрие, на оружьника нападъше, отбѣгоша и богохульная словеса, акы стрѣлы к камени пущающе, съламахуся. Изволиша бо неправду паче, нежели глаголати правьду, и начаша прѣтити носящему одр: «Субота есть, и недостоить ти взяти одра![154] Почто въстал еси от немощи? Почто ицѣлѣл еси от недуга? Почто прѣмѣнилъся еси от болѣзни? Не лѣпо ти бѣ нынѣ одра своего носити!»
А в тот день была суббота; и иудеи, завидев его, не порадовались выздоровлению немощного, не вознесли хвалу Богу, поднявшему расслабленного с одра его немощи, не спросили: «Как у тебя, брат, жилы и члены укрепились?» — а, как звери на вооруженного, набросились и отбежали вспять и, пуская, как стрелы о камень, богохульные речи, стали ломаться. Ведь предпочли они говорить неправду, нежели правду, и стали угрожать носившему одр: «Сейчас суббота, и не положено тебе брать одр! Зачем поднялся ты из немощи? Зачем исцелился от недуга? Зачем перестал болеть? Нехорошо сейчас носить тебе свой одр!»
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 281; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!