Различия морали и позитивного права современности
| Критерий сравнения | Мораль | Позитивное право современности западной традиции |
| Социальный источник формирования | Формируются постепенно и стихийно в общественном сознании в духовной сфере жизнедеятельности общества | Целенаправленно создаются компетентными органами государства в сфере социального управления |
| Сфера регулирования: отношение к внутреннему миру человека | Как внешне выраженное поведение людей, так и их мотивы, цели, убеждения, мысли, чувства, которые имеют первостепенное значение для оценки поведения людей. Мораль оценивает человека в целом, интегрально. | Внешне выраженное, социально значимое, поддающееся внешнему контролю поведение людей; «внутренние», психические феномены человека, не нашедшие своего поведенческого проявления, для позитивного права безразличны |
| Характер и пределы сферы регулирования | Требования затрагивают как личную, так и общественную сферу и не имеют четких пределов своего приложения: моральные требования приложимы к любому проявлению человеческого | Требования распространяются только на сферу жизнедеятельности, имеющую значение для социума, имеют вполне определенные пределы применимости (выраженность, массовость, возможность внешнего контроля) |
| Фундаментальные акценты в налагании обязанностей | Для моральных обязанностей первостепенную важность имеет соответствие действий моральным мотивам | Для юридических обязанностей важна внешняя нормосообразность действий лица диспозиции правовой нормы |
| Цели регулирования | Нравственное, духовное совершенствование конкретного человека, мораль оценивает не только типичное, усредненное, но и поведение людей в чрезвычайных ситуациях; мораль человек «пе-ре-жи-ва-ет» внутренне, интимно | Формирование механизмов сочетания частных и общественных интересов на основе социального компромисса; право как регулятор направлено на сферу типизированного, усредненного, не требует от человека подвигов, правом человек живет |
| Важнейшие функции | Оценочная с позиций добра и зла, справедливости, чести, долга и т.д. | Регулятивная и охранительная |
| Адресные социальные субъекты | Имеет первостепенное значение для регулирования отношений в неформальных интимных группах, именно поэтому нормы морали в ценностно гетерогенном обществе могут носить сугубо групповой характер. Для морали свойственен ценностно объединяющий и примирительный характер. | Имеет первостепенное значение для регулирования отношений не только между «своими», но и, прежде всего, «чужаками»; право стремится к всеобщности, формированию единого инструментального правопорядка в масштабах всего общества. Для права более характерна защита внешней самостоятельности субъекта |
| Характер социального регулятора | Неинституциональный: у морали нет особого профессионального сообщества, свойственных только ей текстов и практик, органов, применяющих нормы морали | Институциональный: есть юристы, специфические юридические тексты и практики, юридическое образование, правоохранительные, судебные органы |
| Характер действия регулятора | Действует исключительно внутренне, через индивидуальное сознание, путем формирования внутренних установок как в сфере сознания, так и подсознания, действие носит интегральный характер, охватывает и рациональную, и эмоциональную сферы | Действует через механизм правового регулирования: всегда есть внешний по отношению к индивидуальной психике властный субъект правотворчества, институционально реализующий требования правовых норм в социальные практики |
| Отношение «сущего» и «должного» | В морали «миры» сущего и должного разделены непреодолимой границей: требования морали носят характер «чистого» долженствования, их основания не опираются на социальное «сущее»: аморальное поведение не становится моральным только потому, что так поступает большинство | В праве «реальности» сущего и должного могут диалектически перетекать друг в друга: часть норм представляет собой типизированные образцы, сформированные социальным «сущим», часть основываются сугубо на «чистом» безусловном долженствовании |
| Исторический период формирования | Формируется как относительно самостоятельный регулятор уже в догосударственную эпоху | Становится относительно самостоятельным регулятором в государственную эпоху |
| Способы регулирования | Превалируют обязанности и запреты; как самостоятельный способ регулирования дозволения в морали не существуют | Помимо запретов и обязанностей самостоятельное значение имеют правовые дозволения |
| Возможность применения принуждения | Не предоставляет субъектам правомочия требовать принудительного исполнения моральной обязанности. К соблюдению моральных норм физически принудить нельзя, применение такого принуждения выхолащивает суть и цели морали | Предоставляет субъектам право-притязание, возможность требовать принудительного исполнения юридической обязанности. Право допускает применение физического принуждения к правонарушителям |
| Отношение к рациональности | Не предполагает рациональных обоснований своих требований, мораль принимается и переживается, а не рационально понимается, дискутируется, модифицируется, аргументировано отвергается | Как регулятор основывается на рациональных аргументах, предполагает следование правилам формальной логики, устраняет внутренние противоречия из нормативного массива |
| Характер норм | Как правило, категоричный, безусловный. Требования часто носят очень общий и неопределенный ни по границам содержания, ни по субъектам, ни по срокам действия характер | Как императивный, так и диспозитивный. Требования носят более определенный характер (субъекты, содержание обязанностей, формы и сроки исполнения, характер ответственности и др.) |
| Форма социальной трансляции | Передаются из поколение в поколение в детстве в семье наиболее значимыми людьми, когда у субъекта отсутствует критическое их восприятие | Усваиваются в течение всей жизни, начиная с периода вторичной социализации; передаются не «интимными» социальными институтами; предполагает критическое восприятие, сознательную легитимацию |
| Взаимосвязь норм-правил | Системность практически отсутствует | Системность выражена в гораздо большей степени |
| Способ фиксации | Как правило, устный | За редкими исключениями письменный |
| Способность к кардинальным изменениям | Изменяются постепенно с течением времени, кардинальные изменения в сжатые короткие сроки в принципе невозможны | Могут быть кардинально изменены законодателем в результате правовой революции (однако и здесь есть пределы) |
| Формы обеспечения | Обеспечивается общественным воздействием (осуждение, бойкот, остракизм и др.). Виды и меры моральной «ответственности» четко не определены; однако по силе воздействия на индивидуальную психику они порой ничем не уступают, а иногда и превосходят меры юридической ответственности | Обеспечивается государственным принуждением специальными органами (правоохранительные органы, судебные приставы, пенитенциарные органы) Меры юридической ответственности строго определяются в законодательстве (штрафы, лишение свободы, увольнение, неустойки и др.) |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Одним из наиболее сложных и многогранных вопросов является взаимодействие морали и позитивного права. Отрицать факт взаимодействия между данными нормативными регуляторами человеческого поведения нельзя. Даже в современном западном обществе, в котором разграничение права и морали «аксиоматично» проводится на уровне обыденного сознания по вполне определенным критериям, ни позитивное право не в состоянии полностью отделиться непреодолимым «железным занавесом» от морали, ни общественная или групповая мораль не в силах действовать в абсолютном вакууме, не испытывая воздействие норм позитивного права – хотя бы по той простой причине, что у данных социальных регуляторов, в конечном счете, единая «среда» их формирования и действия (и право, и мораль неразрывно связаны с «материальными условиями жизни общества» и с общественным сознанием (общепринятые ценности, цели), у них общие фундаментальные ценности (справедливость, социальная стабильность и др.), их способы (запрет, обязывание) и предметы регулирования (социально значимое поведение людей) необходимым образом частично пересекаются. Поэтому вполне справедливым представляется нам суждение В.П. Малахова о том, что между правом и моралью «имеются качественные различия на уровне целей, но не ценностей. Между ними функциональные различия, а не структурные и не сущностные» (Малахов В.П. Концепция философии права. М., 2007. С 462.)
Принципиально важным представляется также указать, что четкое разграничение моральных и юридических норм проводится далеко не во всех культурных системах: его не существовало в древних традиционных обществах, в западном средневековом обществе, в котором религиозная мораль одновременно находила и позитивно-правовое оформление, гарантировалась и защищалась государством в рамках судебного процесса, нормы морали и права неразрывно связаны (не отдифференцированы) во многих правовых системах современного мира – в мусульманском, традиционном, иногда между ними не проводится четкой границы и в социалистических правовых системах («революционное правосознание рабочего класса»). Четкое разделение данных социальных норм впервые начинает проводиться лишь в Древнем Риме в середине IIIв. до н.э., когда правовая система по своему характеру приобретает самостоятельный, «отдифференцированный» характер, право четко отграничивается от иных социальных норм: завершается формирование сословия профессиональных практикующих юристов (судей, адвокатов и др.), профессиональных правоведов и регулярного юридического образования (университеты, школы-гильдии), формирование массива юридических текстов, норм и процедур (Г.Дж. Берман). Об окончательной «эмансипации» права от религиозных, морально-нравственных, корпоративных систем социального регулирования в романо-германской правовой семье на уровне правовой доктрины можно с XIIв., а на уровне юридической практики – лишь с XVIIв., в то время как в англо-американской правовой семье в XII-XIIIвв. формируется относительно самостоятельная система регулярного академического юридического образования и правовых текстов, а на уровне юридической практики дифференциация общего права английского королевства от системы морально-нравственных и религиозных норм произошла в большей степени также в XIIIв. Разумеется, множество факторов порождает глобальный для социального регулирования процесс отдифференциации права от иных социальных норм, но среди этих факторов существенное значение имеет культурная гетерогенность социума, несущая с собой качественную морально-нравственную разнородность различных социальных групп. Целенаправленно обсуждаться философами и юристами вопрос о сходствах и различиях права и морали начинает лишь в XVII столетии (Х. Томазий, С. Пуффендорф и др.).
Поэтому, на наш взгляд, различение права и морали – есть вопрос не онтологический, а вопрос социокультурных интерпретаций, придания значений и их реализации в социальном взаимодействии; данный вопрос не может быть адекватно рассмотрен в рамках субъект-объектной научной парадигмы, когда исследователь (субъект) беспристрастно познает свойства права и морали как объектов, якобы самостоятельно существующих в обществе, независимо от его сознания. В силу данного принципиального методологического полагания, на наш взгляд, не существует единственно верного решения вопроса об «онтологических» сходствах и различиях права и морали.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 208; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!