Модальная интенсивность. Чудо и воздержание 34 страница
Перед нами – два ряда идеологических оценок, принадлежащих разным общественным группам, партиям, субъектам речи.
мужество – трусость предусмотрительность – безрассудство
То, что один считает положительным проявлением «мужества», другой характеризует отрицательным словом «безрассудство». И напротив, медлительное, осторожное поведение противоположного лагеря, которое изнутри его характеризуется как необходимая «предусмотрительность», встречает извне упрек в замаскированной «трусости». Само употребление соответствующих слов освобождает от логических доказательств, поскольку идеологические «доказательства» заключены в самих словах, в их лексически закрепленной оценочности.
*Идеоязык, Конверсия оценочная , Прагмема
Идеология и язык (построение модели и осмысление дискурса) // Вопросы языкознания. 1991. № 6. С. 19–33.
Relativistic. Р. 20–29.
Future. Р. 109–112.
ИДЕОЛОГИ ЧЕСКИЙ ЯЗЫ К, ИДЕОЯЗЫ К
ИДЕОЛОГИ ЧЕСКИЙ ЯЗЫ К, ИДЕОЯЗЫ К (ideolanguage). Язык идеологии как системы идеологем, определяющих отношение общественных групп к действительности. Идеологема (ideologeme) как единица идеологии включает не только осознание, но и оценку того или иного явления. Этим идея отличается от понятия, замкнутого в теоретической, созерцательной сфере; идея присоединяет к понятию момент оценки и целеполагания. Можно бороться за идею, быть верным идее, жертвовать собой ради идеи, но невозможно во всех этих случаях подставить на место идеи «понятие» («бороться за понятие» и т. п.). С другой стороны, идея не есть просто эмоциональное, оценочное отношение – это оценка, возведенная в принцип, обобщенная как понятие и потому приобретшая характер нормы. Идеологема – это неразрывное единство предметного и оценочного значения на уровне отдельного знака. Например, советская идеологема «Ленин» указывает на конкретное историческое лицо Владимира Ильича Ульянова и вместе с тем имеет оценочное значение «великий вождь пролетариата», «освободитель всего человечества». Эта связь понятийно-предметного и оценочно-волевого в прагматике языка и образует возможность его идеологического использования. Элементарная единица идеологического языка – *прагмема , соответствующая идеологеме как единице идеологического мышления.
|
|
|
Одна из особенностей идеологического дискурса состоит в том, что его смысл развертывается преимущественно на уровне слов, то есть имплицитных суждений, а не предложений, то есть суждений эксплицитных. «Коммунизм», «фашизм», «народ», «партия» – это слова-идеологемы (ideologemes); как единицы идеологии они представляют собой свернутые суждения, обладающие особой силой убеждения. Суждения могут быть развернуты в предложении как расчлененное единство субъекта и предиката, и тогда эксплицированная структура суждения позволяет его оспорить, не согласиться с ним, поправить его. Идеологема же представляет собой идею, свернутую в одно слово, которое имплицитно заключает в себе оба члена суждения. Сравним: «Эта инициатива оказалась (по каким причинам?) неуместной и нанесла нам значительный (какой именно?) ущерб» – пример эксплицитного суждения, внутри которого остается (в скобках) место для доводов, подлежащих обоснованию или опровержению. «Пора пресечь это самоуправство!» – пример имплицитного суждения, в котором «самоуправство» неразрывно склеивает и «субъект» – «инициатива», и предикат – «неуместная, вредная».
|
|
|
Отсюда – отмечаемое многими исследователями свойство информативной избыточности идеологических текстов: предложения могут не заключать в себе ничего нового по сравнению с употребляемыми в них словами. Выраженная в слове позитивная или негативная оценка многократно подтверждается целым рядом однотипных идеологем, развертывание которых придает идеологическую насыщенность высказыванию: оценочные коэффициенты как бы умножаются друг на друга. Например, высказыванию «опытный политик заключил договор с руководителями повстанческого отряда» может быть сопоставлено перевернутое высказывание: «матерый политикан вступил в сговор с главарями бандитской шайки» (*конверсия оценочная ). Закон идеологического согласования всех элементов высказывания не допускает, чтобы поменялись местами хотя бы два оценочных слова из этих фраз.
|
|
|
Принцип лексического отбора – ключевой в идеологической речи. Одного оценочного слова типа «самоуправство» или «сговор» оказывается достаточно, чтобы зарядить целое предложение идеологическим смыслом. Значение каждого слова строго детерминировано его положением в системе определенной идеологии, задающей связь и взаимозависимость всех лексических единиц. Эта «связанность» проявляется не только в «словаре» идеологии, но и в ее «текстах», линейных зависимостях. Например, слова «содружество» или «сподвижник» не могут входить в оценочно-отрицательный контекст, а слова «примиренчество» или «сговор» – в оценочно-положительный. Реализовав в своем лексическом значении ту коммуникативную способность, которую другие слова несут лишь потенциально и реализуют в контексте, идеологемы своим появлением в речи как бы предопределяют всю ее дальнейшую идеологическую установку.
|
|
|
*Идеологическая тетрада , Конверсия оценочная, Прагмема
Способы воздействия идеологического высказывания // Образ человека ХХ-го века. М.: ИНИОН, 1988. С. 167–216.
Идеология и язык (построение модели и осмысление дискурса) // Вопросы языкознания. 1991. № 6. С. 19–33.
Relativistic. Р. 1–89.
Future. Р. 101–163.
– ИКО Н
– ИКО Н (-icon; ср. «лексикон», «типикон»). Суффикс в терминах, указывающих на жанр словаря, коллекции, компендиума, тематика которого обозначается корнем. Политикон – словарь политических терминов. Эротикон – собрание слов или тематическая подборка материалов по эротике. Так же могут образовываться и названия других профессиональных словарей, тезаурусов, справочных пособий, тематических подборок, музейных коллекций: «Логикон», «Психологикон», «Этикон», «Физикон», «Географикон» и т. п.
Размышления Ивана Соловьева об Эросе: Эротикон, или обозрение всех желаний / Сост. и предисл. М. Н. Эпштейна // Человек. М.: Наука, 1991. № 1. С. 195–212.
Дар. Вып. 115. 14.1.2005.
Политикон: Словарь новейших понятий // Новая газета. 18.4.2008–17.10.2008.
ИМЕННЫ Е ТЕ РМИНЫ
ИМЕННЫ Е ТЕ РМИНЫ (name-terms). Термины, образованные от имен собственных. Имена собственные – важный источник пополнения гуманитарной терминологии, в которой по традиции господствовали имена нарицательные. Гуманистика не ограничивается общими терминами и категориями («субстанция», «бытие», «протяженность»), но может работать со словами, обозначающими конкретные вещи и лица, в том числе с именами собственными, придавая им статус универсалий. Например, любовь может иметь некие свойства, присущие индивиду Платону и описанные в его сочинениях, а именно свойства идеальности, устремленности к вечному, к порождению «прекрасного в духе», и в таком случае называться его именем – «платоническая любовь». «Платоническое», «гегелевское», «ницшеанское», «марксистское» – уже известные универсалии, образованные от имен собственных и способные применяться ко множеству вещей («кантовская вещь-в-себе», «кантовский императив», «гегелевские раб и господин», «гегелевское государство», «шопенгауэровская воля», «ницшеанский сверхчеловек»). В принципе, любое имя собственное может быть превращено в обобщающий термин, если оно обозначает какую-то черту, которая в данном индивиде выражена сильнее, чем в других, и, значит, может называться его именем.
На путях восхождения от абстрактного к конкретному философия начинает все больше оперировать именами собственными, осваивать мыслимость отдельных лиц, вещей и событий, универсальность их индивидуальных свойств. При этом имя собственное может дополняться обобщающим суффиксом «-ость» или «-ство», раскрывающим в индивиде особую смысловую потенцию, универсалию, которая по-разному актуализируется и в других индивидах. Ж. Делез и Ф. Гваттари придают особое значение таким концептуальным комплексам, которые включают имя собственное как метку уникального события, «этости», типа «Петр – гулять – 6 часов вечера» («Тысяча плато»).
*Индивиды-универсалии , Микрометафизика, Существоведение , Тэизм, Универсика, Эротонимика
Любовные имена: Введение в эротонимику // Любовь. С. 370–412.
Творчество. С. 429–432.
ИМПЛИКОСФЕ РА
ИМПЛИКОСФЕ РА (implicosphere). Сфера имплицитного в языке; совокупность тех лексических и грамматических единиц, которые имплицируются языковой системой, то есть существуют в скрытом виде, не проявленном речевой нормой.
Импликацией (от лат. implico, тесно связываю) называется логическая связка, обычно выражаемая соотнесением союзов «если … то …». То, что следует за «если», – это антецедент, или предпосылка; то, что следует за «то», – консеквент, область имплицируемого, предполагаемого. Применительно к языку, то, что следует за «если», – область эксплицитного, то, что следует за «то», – импликосфера. Наличие определенных слов имплицирует возможность других слов, производимых по той же устойчивой модели. Если в языке есть слова «телятина», «медвежатина», то могут быть и «слонятина» и «китятина». Если есть «одомашнить(ся)», то может быть и «остоличить(ся)» или «озаграничить(ся)». Лексические импликативы (implicatives) – это слова, которые образуются по правилам лексико-морфологической системы данного языка и обладают конкретным лексическим значением, но в силу причин скорее внеязыковых, чем внутриязыковых, не вошли в состав узуальных лексических единиц.
У языка есть два измерения, которые обычно обозначаются как «система» и «норма». Как определяет энциклопедический словарь, «норма – это совокупность наиболее устойчивых традиционных реализаций языковой системы, отобранных и закрепленных в процессе общественной коммуникации… совокупность стабильных и унифицированных языковых средств и правил их употребления, сознательно фиксируемых и культивируемых обществом…» [270] Если норма – это «реализация языковой системы», то сама система – это «множество языковых элементов любого естественного языка, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которое образует определенное единство и целостность» [271]. Система – потенциальность языка, которая не исчерпывается никакой конкретной реализацией. История языка есть история борьбы системы и нормы, а также постепенного расширения нормы под воздействием системы, все более полно раскрывающейся в историческом бытии языка.
Импликосфера – уровень языка, который находится между системой и нормой. Это совокупность языковых единиц, которые имплицируются языковой системой, то есть образуются на ее основе и по ее правилам, но существуют в скрытом виде, не проявленном речевой нормой. Это сфера импликаций как словообразовательных операций и импликативов как языковых единиц, потенциально образуемых, но не фиксируемых регулярно в речи. Например, если есть слова «приятель», «учитель» и «посетитель», то по той же продуктивной модели могут производиться и слова «влиятель», «обсуждатель» и «решатель», которые входят в импликосферу данной модели. «Кто они были в юности, приятели и влиятели мои?» «Обсуждателей здесь много, а решатель один – я». Импликосферу нельзя отождествлять с языковой системой, поскольку последняя состоит из правил и отношений элементов, но нельзя отождествлять и с нормой, поскольку единицы импликосферы, как правило, не употребляются в речи и не осознаются носителями языка. Скрытый характер отличает импликосферу от речи, а речевая конкретность ее единиц – от языковых моделей. Импликосфера – это область потенциального в языке, гораздо более богатая, чем область актуального (см. *потенциосфера ).
Между актуальными и потенциальными словами, между нормой и системой нет непроходимой пропасти. Многие потенциальные слова постепенно актуализируются в языке, входят в норму, а тем самым и расширяют ее. K числу нормативных лексических единиц уже можно отнести глаголы «озвучить» и «оцифровать», которые еще лет 15–20 назад были всего лишь потенциальными словами. В Интернете уже встречаются тысячи случаев употребления глаголов «осе тить» (перенести в сеть, вывесить, опубликовать в сети) и «обую тить» (сделать уютным, придать уютности). Импликосфера – источник словотворчества, обновления лексического состава языка. Если мы пытаемся не эмпирически, но системно описать значение приставки «о», то приходится учитывать не только наличные слова: «осветить», «округлить», «осушить» и т. д., но и все импликации данной модели, все возможности регулярного образования глаголов с этой приставкой: обуютить, остоличить, *особытить, осюжетить … Необходимо брать весь сверхряд таких образований, включая и эксплицитные, и имплицитные его члены; а тем самым и превращать их в новые элементы расширенной лексической системы языка.
Такова задача *проективной лингвистики , исследующей систему языка и демонстрирующей возможности этой системы путем практических новообразований, которые в свою очередь могут быть усвоены языком, найти применение в речи. Исследование и воссоздание языковой импликосферы, а также системная ее экспликация, проводимая средствами и художественной литературы, и экспериментальной лингвистики, могли бы значительно ускорить процессы системообразования в русском языке, усилить производительный потенциал его моделей.
*Однословие, Потенциация, Потенциосфера, Проективная лингвистика , Проективный словарь, Протологизм
Импликосфера // Текст и подтекст: поэтика эксплицитного и имплицитного / Ред. Н. Фатеева. М.: Азбуковник, 2011. С. 16–22.
ИНФИНИ ЦИЯ
ИНФИНИ ЦИЯ (infinition; лат. finis, предел, конец; definition, определение + infinity, бесконечность; буквально «беспределение»). Дефиниция понятия, указывающая на его неопределимость. Инфиниция демонстрирует множественность возможных определений предмета и вместе с тем недостаточность каждого из них и невозможность полного определения как такового.
Понятие «инфиниции» позволяет заново оценить общие черты множества классических и современных текстов, использующих именно такой прием «беспределения». Инфинициями изобилуют писания Лао-цзы, Чжуан-цзы и других даосистских мыслителей; сочинения по апофатической теологии, в частности трактаты Псевдо-Дионисия Ареопагита; работы Жака Деррида и других последователей деконструкции. Инфинировать (to infine) – «беспределять», снимать предел, откладывать определение, простирать его в бесконечность. Например, обычно инфинируются (а не дефинируются) такие понятия, как «дао», «Бог», «différance», «деконструкция»…
«Причина всего, будучи выше всего, и не сущностна, и нежизненна, не бессловесна, не лишена ума и не есть тело; не имеет ни образа, ни вида, ни качества, или количества, или величины… Она не знание, не истина, не царство, не премудрость; Она не единое и не единство, не божественность или благость…»
Псевдо-Дионисий Ареопагит
«…Différance не есть, не существует, оно не есть присутствие-бытие в какой-либо форме; и нам придется также очертить все то, что оно не есть, то есть все…»
Ж. Деррида . Différance
Основополагающие теологические, философские, психологические понятия, такие как Бог, Единое, Сущее, Абсолют, Дух, Бытие, Любовь, подлежат инфинициям скорее, чем дефинициям. По сути, любая система мышления имеет в своем основании понятия, которые не могут быть определены в рамках данной системы, но используются для определения других, выводимых из них понятий. Такие системообразующие понятия-первоначала инфинируются, включая указания на свою неопределимость. В каждой дисциплине есть свои инфинируемые понятия, например мудрость – в философии, слово – в лингвистике, душа – в психологии. В экзистенциальной психологии «я» – это функция ухода, смещения, саморефлексивной трансгрессии, предмет не дефиниции, а инфиниции .
Понятие инфиниции связано с парадоксами актуальной бесконечности в математической теории множеств у Г. Кантора, а также с теоремой К. Геделя о неполноте. Инфиниция – разновидность парадоксального *контраформативного высказывания , в котором прагматика (задача определить понятие) противоречит семантике (невозможность такого определения). Подробнее см. Введение.
*«», Апофатизация, Контраформатив, Оксюмороним
ПФС. С. 148–149.
Transcultural. Р. 11, 141.
КОГТИ СТЫЕ СЛОВА
КОГТИ СТЫЕ СЛОВА (sharp-clawed words; wordworm, «слово-червь»). Цепкие, прилипчивые слова, обладающие особой гипнотической силой, застревающие в памяти. Если крылатые слова больше воздействуют на разум, то когтистые – на подсознание. В этих словах нет ничего мудрого, значительного, они не несут никакого полезного, обобщающего смысла – и тем не менее они зацепляют эмоционально, ассоциативно.
Крылатые слова, как правило, имеют ясное афористическое значение. Сентенции, меткие наблюдения, обобщения. «Свежо предание, а верится с трудом». «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». «Быть знаменитым некрасиво», «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке». А когтистыми бывают слова случайные, вырванные из контекста, безотчетные. Они запоминаются по непонятной причине – скорее всего, промелькнувшим в них сильным эмоциональным жестом, надрывной интонацией. Скажем, из Пушкина: «Выпьем с горя, где же кружка?» Из Лермонтова: «Нет, не тебя так пылко я люблю». Из бардов: «Как мать говорю и как женщина» (Галич), «Из окон корочкой несет поджаристой» (Окуджава), «Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!» (Высоцкий). Никакой законченной мысли в них нет, но они цепляются, передают навязчивые состояния – боли, разочарования, хандры, надежды, порыва, протеста. Когтистые слова приходят не только из литературы, но из фильмов, газет, песен, анекдотов. Это могут быть чьи-то бытовые реплики, идиомы-идиосинкразии, предрассудки любимой мысли. О крылатых словах мы много знаем, их сборники издаются и переиздаются, а когтистые остаются в тени, где им еще легче свершать свои «хищные дела».
На эту тему – рассказ Марка Твена «Режьте, братцы, режьте!» о том, как фразы о железнодорожных билетах привязываются к пассажиру. Стишок въедается в героя, подчиняет себе ритм его шагов, прорывается во все его разговоры, застилает слух и зрение. Некоторые когтистые слова, звучные, но по сути бессмысленные, захватывают сознание общества на долгий исторический период. «Вперед, заре навстречу». «Буревестник гордо реет». «И как один умрем в борьбе за это». Можно представить себе целый народ и даже человечество, терзаемые такими фразами, как «Это есть наш последний и решительный бой». Когтистые слова , как разновидность мемов , далеко не единственный вид хищной фауны в инфосфере – но один из самых кровожадных ее отрядов, поскольку слова более конкретно и последовательно формируют программу человеческого поведения, чем, например, музыкальные или математические мемы.
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 184; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!