Статья 5 (2) Бернской конвенции является коллизионной нормой
Мнения в академической среде. Мнение о том, что в ст. 5 (2) Бернской конвенции закреплено положение, регулирующие вопросы определения применимого права, является чрезвычайно распространенным <87>. Например, в фундаментальной монографии Ойгена Ульмера, посвященной интеллектуальной собственности и международному частному праву, данная норма была названа коллизионной, правда, "неполной" <88>.
--------------------------------
<87> См., например: Hoffmann B. von in: J. von Staudingers Kommentar zum 
Gesetzbuch mit 
und Nebengesetzen. EGBGB/IPR zum Gesetzbuche/ IPR. Art. 38 - 42 / Rom II-VO (Internationales Recht der 
) / B. von Hoffmann, K. Thorn (Hgs.). Sellier; de Gruyter, 2001. Rn. 375; Schaafsma S.J. Rome II: intellectuele eigendom en oneerlijke concurrentie // Weekblad voor Privaatrecht, Notariaat en Registratie (WPNR). 2008. P. 998, 999; Sandrock O. Die kollisionsrechtliche Behandlung bei der Verletzung von gewerblichen Schutzrechten und Urheberrechten // 
und Gutachten zur Reform des deutschen internationalen Privatrechts der / E. von Caemmerer (Hg.). Mohr Siebeck, 1983. S. 381, 390, 403 (приводится по: Basedow J. Op. cit. P. 6).
<88> Ulmer E. Intellectual Property Rights and the Conflict of Laws. P. 9.
Судебная практика. По мнению некоторых исследователей, практика Верховного суда Германии также свидетельствует о том, что Бернская конвенция затрагивает коллизионные вопросы <89>. Некоторые суды в Японии также поддерживают подход, в соответствии с которым ст. 5 (2) Бернской конвенции - это коллизионная норма <90>.
--------------------------------
<89> Drexl J. The Proposed Rome II Regulation: European Choice of Law in the Field of Intellectual Property. P. 158.
<90> Judgment of the Tokyo District Court on December 9th, 2004 // Hanrei Jiho. No. 1936. P. 40; Judgment of the Intellectual Property High Court on December 24th, 2008.
|
|
|
Промежуточная оценка
Таким образом, анализ ст. 5 (2) позволяет сделать следующие выводы.
Никакой ясности относительно коллизионной природы данной статьи нет. Следовательно, утверждать, что из Бернской конвенции с очевидностью следует вывод о том, что применимым правом в случае трансграничных споров, связанных с нарушением исключительных прав, является право страны, где испрашивается защита, также обоснованно, как и обратное.
При богатстве методов толкования и бесчисленного количества возможных интерпретаций текста допустимы различные трактовки, которые отражают неоднозначность ст. 5 (2) Бернской конвенции. Даже если предположить, что указанная норма является коллизионной, неясно, что подразумевается под формулировкой "страна, в которой истребуется охрана".
Во-первых, означает ли это "страна, где произошло нарушение" (lex loci delicti) или "страна, где рассматривается судебный спор" (по сути, lex fori)? Формулировка Бернской конвенции дает основания для различных предположений. В частности, это может быть понято и как место нарушения права интеллектуальной собственности, и как место, где был подан иск.
Во-вторых, можно ли понимать под данным выражением "страну, в отношении которой испрашивается защита"? Учитывая, что положения ст. 5 (2) Бернской конвенции имеют словесное сходство с формулированием lex loci protectionis, такое толкование возможно, и некоторые специалисты его придерживаются <91>.
|
|
|
--------------------------------
<91> На это обращает внимание профессор университета г. Нант Андре Лукас, отсылая к следующим работам: Desbois H., 
, 
Les conventions internationales du droit d'auteur et des droits voisins. Dalloz, 1976. P. 137; Spoendlin K. La protection internationale de l'auteur. Rapport 
au 
ALAI du Centenaire de la Convention de Berne. P. 102 (см.: Lucas A. Applicable law in Copyright infringement cases in the Digital Environment // e-Copyright Bulletin. 2005. Oct.-Dec. (http://portal.unesco.org/culture/en/files/29336/11338009191lucas_en.pdf/lucas_en.pdf)).
Таким образом, можно сделать вывод о том, что из положений Бернской конвенции нельзя с очевидностью вывести, что ее положения предусматривают регулирование вопросов международного частного права. Кроме того, даже если согласиться с коллизионной природой данной статьи, неясно, какую именно привязку она содержит.
3.3. Изменения в ГК РФ
Следует отметить, что российские исследования по вопросам коллизионного регулирования в сфере интеллектуальной собственности немногочисленны <92>. В судебной практике вопросы международного частного права применительно к интеллектуальной собственности возникают еще реже <93>.
|
|
|
--------------------------------
<92> См.: Шугурова И.В. Территориальный принцип действия прав интеллектуальной собственности // Современное право. 2010. N 10; Войниканис Е.А., Якушев М.В. Информация. Собственность. Интернет: Традиция и новеллы в современном праве. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 98 - 99; Барановский П.Д. Международно-правовые проблемы охраны интеллектуальной собственности в сети Интернет. М., 2005. Также тема коллизионного регулирования интеллектуальной собственности затронута в нескольких учебниках (см.: Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2005 (СПС "КонсультантПлюс"); Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право: Учебник. М.: Эксмо, 2005. С. 326).
<93> См., например, Постановление ФАС Московского округа от 7 сентября 2010 г. N КА-А40/10355-10 по делу N А40-20664/08-114-78, в котором суд сделал вывод о том, что страной, с которой отношение наиболее тесно связано, применительно к возникновению исключительного права на объекты интеллектуальной собственности (включая программы для ЭВМ) следует считать страну гражданства или места жительства авторов.
|
|
|
Тем не менее Концепция развития гражданского законодательства содержала положение о желательном включении в ГК РФ норм относительно нарушения интеллектуальных прав.
В итоговый Проект изменений разд. VI ГК РФ была включена ст. 1207.2 "Право, подлежащее применению к исключительным правам на интеллектуальную собственность". Эта статья предусматривает, что в случаях "если иное не предусмотрено законом, исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий определяются по праву страны, в отношении которой испрашивается охрана соответствующего исключительного права". В п. 2 установлено, что "правом, подлежащим применению к исключительным правам, определяются, в частности:
1) охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации;
2) виды исключительных прав;
3) содержание исключительных прав;
4) ограничения исключительных прав;
5) действие исключительных прав;
6) осуществление исключительных прав, в том числе допустимые способы распоряжения исключительными правами;
7) внедоговорные способы защиты исключительных прав".
Таким образом, в ГК РФ предлагается закрепить правило lex loci protectionis. Отчасти такая формулировка учитывает современные мировые тенденции развития коллизионного регулирования в области международного частного права. Однако, несмотря на общепризнанность lex loci protectionis, применение данной привязки имеет и свои недостатки. В этой связи представляется необходимым высказать следующие критические замечания.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 284; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!