ПЕРВАЯ ВТОРАЯ ТРЕТЬЯ ЧЕТВЕРТАЯ 15 страница
Припоминается в этой связи анекдот из жизни молодого Александра Блока. Группа московских поэтов впервые ждала Блока к себе и, начитавшись таких строк, как
“Только здесь и дышишь, у подножья могил,
Где когда-то я нежные песни сложил
О свиданьи, быть может, с Тобой...
Где впервые в мои восковые черты
Отдаленною жизнью повеяла Ты,
Пробиваясь могильной травой...”
представляла себе его “изможденным, худым, бледным и даже скорее некрасивым”. Реальность же продемонстрировала совершенно обратное. Андрей Белый вспоминал: « Я весь дрожал. Никогда в жизни - ни прежде, ни потом - я не испытывал такой жгучей неловкости. И разочарования. Обман, обман! Меня обманули. Это не Блок. Не мой Саша Блок.
Но до чего он был красив! Высокий, стройный, статный. Курчавый. Весь как в нимбе золотых лучей, румяный с мороза. В студенческом сюртуке, широкоплечий, с осиной талией. От синего воротника его дивные глаза казались еще голубее. До чего красивый, до чего земной, здоровый, тяжелый.”
Разумеется, неумолимый бег времени постепенно размывает в “лентяе” противоречие между психическим самоощущением Физики и реальностью, пока к старости 4-я Физика вообще не делается адекватна сама себе. Но до того такие явные противоречия раздражают и шокируют окружающих, заставляют подозревать в поведении 4-й Физики элемент позерства, игры в декаданс. Чего на самом деле нет, она декадентствует вполне искренне.
|
|
|
* * *
“Я имел аскетические вкусы и не шел аскетическим путем,” - писал Бердяев, и в это фразе философа заключена вся экономическая программа 4-й Физики, точнее, отсутствие ее. “Лентяй” действительно без напряжения обходится минимумом, но из этого не следует, что ему претит роскошь. Он слишком безразличен к физическому пласту жизни, чтобы всерьез относиться к проблеме личного уровня потребления, обусловленного более обстоятельствами и средой, нежели желаниями и усилиями самого “лентяя”. Например, Эйнштейн, обеспечив себе под старость самый элементарный достаток, мог использовать чек на 15000 долларов от Рокфеллеровского фонда в качестве книжной закладки.
* * *
“Лентяй” - существо абсолютно бесстрашное. Бесшабашная храбрость 4-й Физики со стороны смотрится замечательным достоинством, но на самом деле не является таковым. Подставлять под бой Четвертую функцию, т.е. то, чем менее всего дорожишь - не велик подвиг. Кроме того, как у всякой добродетели, у храбрости “лентяя” есть своя оборотная сторона: не щадя себя, он не склонен щадить и других. Поэтому 4-я Физика зачастую бывает в своей деятельности не менее кровава, чем 1-я Физика. По счастью, насилие в арсенале “лентяя” является последним аргументом, а не первым, но если до него доходит, то пощады от 4-й Физики ждать не приходится. Свежий пример - политика президента Буша во время кризиса в Персидском заливе, когда, исчерпав все другие формы воздействия, он холодно, расчетливо и методично расправился с четвертой армией мира.
|
|
|
К слову сказать, “лентяй” - беспроигрышный политик. Будучи храбрецом, он, кроме того, не рискует сломать себе шею на том, на чем обычно и ломается шея политика: деньги и женщины. От этих соблазнов он огражден самой природой, своей 4-й Физикой. Поэтому храбрость, бессеребренничество и непотасканность заранее обеспечивают политику с 4-й Физикой бессрочный карт-бланш толпы. Вспомним в этой связи “лентяя” Робеспьера, чей титул-прозвище “Неподкупный”, гарантировал его бестолковому кровавому режиму непозволительно долгую жизнь.
Еще обратим внимание, что период правления политика-”лентяя” не лучшее время для экономики страны. 4-ю Физику слишком мало волнует физический пласт жизни, чтобы заниматься им всерьез, и это обстоятельство положительно сказывается на рейтинге политика-”лентяя” и отрицательно - на кошельках его избирателей.
Не хочу никого пугать, но 4-я Физика более, чем кто-либо, склонна к самоубийству. Для нее мысль о суициде не поза, как для 3-й Физики, а нечто обыденное, то, что регулярно всплывает в сознании, не вызывая в ответ ни ужаса, ни отвращения. Мысль о самоубийстве - для 4-й Физики первая и, как это ни покажется странным, нормальная реакция на конфликты, проблемы, неудобства жизни. Собственно, начинать решение возникающих трудностей с отключения Четвертой функции вообще в характере человека, поэтому вряд ли стоит удивляться тому, что, попав в трудное положение, “лентяй” первым делом торопится намылить веревку.
|
|
|
Со стороны такая акция выглядит героической, как это произошло с самоубийством Сократа, но по существу ничего героического в добровольном отключении того, чем менее всего дорожишь, нет. Об этом должен помнить каждый обладатель 4-й Физики, прежде чем нажимать на курок. Мысль о суициде - нормальная “лентяйская” блажь, и не следует спешить поддаваться ее первому, неверному позыву.
* * *
4-я Физика обычно хороша собой. Она столь же привлекательна, как и 1-я Физика, но иначе. Если 1-я Физика хороша сочностью форм и красок, то 4-я Физика - наоборот, она хороша своей тонкостью, бледностью, рафинированностью. Чтобы наглядно представить себе разницу между красотой 1-й и 4-й Физик достаточно сравнить внешность Мерилин Монро и Марлен Дитрих. Чувствуете разницу? Они кажутся очень похожими, но то, что у Монро полно, грубо, сладко, то у Дитрих тонко, сухо, нежно.
|
|
|
Чаще “лентяй” - худой, тонкокостный человек, “астеник”. Однако мне попадались среди 4-й Физики и люди крупного, атлетического телосложения. Единственно, что почти стопроцентно роднит облик 4-й Физики - это иконописная тонкость черт: тонкий нос, тонкие брови, маленький, узкогубый рот (если нет афро-семитских предков).
Замечательное свойство красоты 4-й Физики заключается еще и в том, что время не властно над ней. Не скажу, что морщины и залысины обходят “лентяя” стороной. Нет. Но за вычетом таковых, облик 4-й Физики с юности до старости остается неизменным, и, если о ком-то говорят, добавляя старинный литературный штамп - “со следами былой красоты на лице”, то можно быть почти уверенным, что речь идет о 4-й Физике. Светоний писал об императоре Августе: « С виду он был красив и в любом возрасте сохранял привлекательность, хотя и не старался прихорашиваться”.
Есть еще одна внешняя примета 4-й Физики. Это - грусть, которая чаще других чувств читается в глазах “лентяя”. 4-я Физика рождается и умирает с ощущением изначальной трагичности бытия, с ощущением беды. “Вы же знаете, печаль - это то, что мне близко” (Гоген), ”Только с горем я чувствую солидарность”(Бродский). Ожидание катастрофы, дурные предчувствия типичны для 4-й Физики, и слова “кошмар”, “ужас”, “печаль”, “тоска” - излюбленные в ее словаре.
* * *
Здесь мы подошли к новой и интереснейшей теме психософии сочетанию различных функций. Речь пойдет о влиянии физического начала на мироощущение и мировоззрение человека, точнее, о сочетании Физики с Эмоцией и Логикой, а если быть совсем точным, - о том, что принято называть “темпераментом”.
Сразу оговорюсь, термин “темперамент” от Гиппократа до наших дней оброс таким слоем толкований и модификаций, что на вопрос о его значении вряд ли кто сейчас сможет ответить с полной определенностью. Неизменными сохраняются разве что названия четырех типов, на которые подразделяется человечество по темпераментам: сангвиник, холерик, флегматик, меланхолик. Кажется, все согласны и с тем, что темперамент находится в некоторой зависимости от физиологии; сами термины, обозначающие темперамент, происходят от греческого обозначения крови, лимфы, желчи. Это первое.
И второе. Глядя на классификацию темпераментов с чисто бытового, “кухонного” уровня, ее можно представить так: сангвиник - раблезианец, веселый, жизнелюбивый человек; флегматик - человек не менее жизнелюбивый, но сдержанный в выражении своего жизнелюбия; меланхолик - не сказать, чтобы жизнелюб, но натура во всяком случае спокойная; холерик - желчен, не спокоен и не жизнерадостен. Подчеркну, это - “кухонная” схема, но из нее приходится исходить, потому что за пределами “кухни” начинаются бесконечные противоречия и дрязги среди интерпретаторов и модификаторов типологии Гиппократа.
Зная все это, попробуем взглянуть теперь на теорию темпераментов через призму психософии. Как известно, примета всякой надежной универсальной концепции не отрицание, а включение предшествующих систем: физика Ньютона вошла составной частью в физику Эйнштейна, то же произошло с геометрией Эвклида после появления геометрии Лобачевского и т.д. Фактически и теория темпераментов представляет собой составную часть психософии.
Дело в том, что четыре темперамента - это четыре основных комбинации Физики и Эмоции, где положение Физики отражает их суть, окраску, цвет мироощущения, а положение Эмоции на ступенях функциональной иерархии определяет интенсивность выражения мироощущения.
Прежде уже говорилось, что в настроениях 4-й Физики преобладает грусть - это ее примета. Здесь все правда, но не вся. Вся правда в системе: чем ниже стоит у человека Физика, тем темнее окраска его мироощущения. И наоборот, чем выше стоит Физика, тем светлее окраска мироощущения. Эмоция же отвечает за интенсивность цвета, за резонанс, поэтому, чем выше Эмоция, тем сильнее выражается это темно или светлоокрашенное мироощущение. И наоборот.
Поэтому через призму психософии, система темпераментов выглядит следующим образом:
“Сангвиник”: Физика вверху + Эмоция вверху (ярковыраженное светлоокрашенное мироощущение).
“Флегматик”: Физика вверху + Эмоция внизу (слабовыраженное светлоокрашенное мироощущение).
“Меланхолик”: Физика внизу + Эмоция внизу (слабовыраженное темноокрашенное мироощущение).
“Холерик”: Физика внизу + Эмоция вверху ( ярковыраженное темноокрашенное мироощущение).
Как влияет положение Физики на мироощущение, точно так же влияет оно, и на мировоззрение. Разница в том, что здесь Физика вступает в сочетание с Логикой. Но результат, естественно, тот же. Хотя надо признаться, что эти сочетания не получили столь развернутой типологии, как теория темпераментов, но в зачаточном виде типология мировоззрения существует и всем известна: это деление человечества на оптимистов и пессимистов.
Поскольку о влиянии Физики на окраску уже было сказано довольно, думаю, читателю не составит труда догадаться, что окрашивающая в светлые тона высокостоящая Физика рождает оптимистов, тогда как окрашивающая в темные тона низкостоящая Физика плодит пессимистов. И ничего с этим не поделать, процесс формирования мироощущения и мировоззрения совершенно не зависит от человека, и с ними необходимо мириться, как приходится мириться с погодой.
МИР КАК ВОЛЯ И ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
Покажется странным, но Воля в качестве компонента психологическим систем встречается достаточно редко, хотя ни один психолог не брался и не возьмется отрицать ее значения для психики человека. Объяснение этого феномена, думаю, следует искать в невыявленности и универсальности самой природы воли. Она, как Дух Святой, невидима, вездесуща, веет, где хочет и потому плохо уловима в сети психологических методик.
Особо наглядно неявное, но мощное участие воли в создании психологических систем можно изучать на примере типологии Карла-Густава Юнга. С одной стороны, Юнг заявлял, что в его типологию “воля и память... не включены”, но на самом деле воля являлась главным дифференцирующим началом юнговской типологии.
Уже вошло в быт и стало общеупотребительным деление по Юнгу на интравертов и экстравертов, и при этом повсеместно данное деление принято понимать так, что экстраверт - это обращенный во вне, очень контактный человек, тогда как интраверт - человек, необщительный, обращенный внутрь себя. Но это - “кухонный” Юнг. На самом деле, экстраверт не человек, обращенный во вне, а человек ЗАВИСИМЫЙ извне, а интраверт - наоборот. Вот несколько характерных цитат из типологии Юнга:”.. бессознательные притязания экстравертного типа имеют, собственно говоря, примитивный и инфантильный, эгоцентрический характер...Экстравертный тип всегда готов отдать себя (по-видимому) в пользу объекта и ассимилировать свою субъективность - объекту...Опасность для экстраверта заключается в том, что он вовлекается в объекты и совершенно теряет в них себя самого...Психическая жизнь данного личностного типа разыгрывается, так сказать, за пределами его самого, в окружающей среде. Он живет в других и через других - любые размышления о себе приводят его в содрогание. Прячущиеся там опасности лучше всего преодолеваются шумом. Если у него и имеется “комплекс”, он находит прибежище в социальном кружении, суматохе и позволяет по несколько раз на дню быть уверяемым, что все в порядке. В том случае, если он не слишком вмешивается в чужие дела, не слишком напорист и не слишком поверхностен, он может быть ярковыраженным полезным членом любой общины.”
Проблема экстравертности и интравертности не в мере общительности, контактности, а в мере ЗАВИСИМОСТИ или НЕЗАВИСИМОСТИ индивидуума, т.е. она - проблема ВОЛИ. И фактически деля человечество на экстравертов и интравертов, Юнг поделил его на людей с высокостоящей Волей и Волей, стоящей низко, а уже только потом выделил из экстравертов и интравертов людей мыслительного типа, сенсорного, эмоционального и интуитивного, т.е. развил свою типологию, выводя типы из волевой базы человека. Однако, не принадлежа к людям волевым, сам Юнг постарался максимально закамуфлировать личную проблему и, создавая свою типологию, спрятал проблему воли за расплывчатой терминологией и, как уже цитировалось, даже официально вывел волю за пределы своей типологии. Произошло то, что и обычно происходит в психологии, когда психолог высоконаучно решает не чужие, а свои психологические проблемы, выдавая такие решения за универсальные.
Хотя бесспорным извинением Юнга может послужить то, что Воля - наиболее скрытный элемент человеческой психики, и нет в мире ничего, на что можно было бы указать как на очевидный плод Воли, тогда как следов Эмоции, Логики, Физики сколько угодно. Но нет в жизнедеятельности человека ничего, что бы не наполнялось Волей, не отражало бы место Воли в порядке функций индивидуума. Но все это только тайно, подспудно. Например, об египетских пирамидах принято говорить, как о величайших творениях рук человеческих,однако рабскому труду предшествовала мысль египетских инженеров, но и это еще не все, рукам и мысли предшествовала воля фараона. Фараон сказал: «Я хочу пирамиду!»- и с этого все началось: инженеры и рабы явились лишь производным невидимой фараоновой воли.
Воля - скрытый от глаз психический компонент, поэтому только те, кто ощущает в себе избыточность волевого начала, т.е. обладатели 1-й Воли способны более или менее явственно различать в себе глуховатый, глубинный бас Воли за хором пронзительных дискантов других функций. Один из таких людей, Лермонтов, писал: « Воля заключает в себе всю душу, хотеть - значит, ненавидеть, любить, сожалеть, радоваться, - жить, одним словом. Воля есть нравственная сила каждого существа, свободное стремление к созданию или разрушению чего-нибудь, отпечаток Божества, творческая власть, которая из ничего созидает чудеса.”
Кто-то сочтет слова Лермонтова преувеличением, но на самом деле никакого преувеличения в них нет. Могу сказать больше - положение Воли на ступенях функциональной иерархии сильно влияет на правовые нормы человека, целиком формирует этику (неписаное право), индивидуальную картину общества и мироздания. Вообще, будучи одной из функций и подчиняясь в своем действии тем же принципам и закономерностям, что и остальные, Воля одновременно является невидимым стержнем всего порядка функций.
Соответственно, 1-я Воля - вся как бы монолог, избыток, результат, индивидуализм. 2-я Воля - вся как бы диалог, норма и процесс. 3-я Воля - вся как бы закомплексованность, тотальная уязвимость. 4-я Воля - вся как бы воск, зависимость и всеядность. Поэтому, не отменяя ничего из сказанного прежде, обращу особое внимание: положение Воли в функциональной иерархии имеет решающее значение для психики человека. И хотя под словами “характер”, “личность”, ”Я” мы обычно понимаем сумму психических свойств индивидуума, на самом деле - это в первую очередь Воля, а уже потом, как довесок, остальные функции.
В зависимости от положения Воли на ступенях функциональной иерархии общество подразделяется на “царей” (1-я Воля), ”дворян” (2-я Воля), “мещан” (3-я Воля). “крепостных”(4-я Воля).
“царь” (1-я Воля)
1-я Воля - прирожденный лидер. Говорят, лидерами не рождаются, а становятся. Однако эта, как и множество других расхожих истин, не выдерживает проверки опытом. Лидерами именно рождаются, причем не только у людей, но и у животных. Например, цыплята едва вылупятся, а уже знают кто из них кто, кто, как говорят биологи, особь-”альфа”, и она сама знает, что она - “альфа”, и первая шествует к кормушке, милостиво разрешая остальным, от “беты” до “омеги”, двигаться вслед за собой. И установленный порядок клевания уже никогда не меняется.
Складывается впечатление, что волевой порядок функций существует не только у цыплят, но даже у комаров. Позволю себе в этой связи небольшое лирическое отступление сугубо личного характера.
Довелось мне одно время служить ночным сторожем. Здание, которое я сторожил, было давней постройки, с теплыми, влажными подвалами, где комары размножались беспрепятственно с ранней весны до поздней осени. Так что для наблюдения над нравами и образом жизни комариного народа времени и материала у меня оказывалось больше чем достаточно.
Так вот, лежа во тьме на раскладушке и вслушиваясь в ночное пенье комарья, я заметил, что комары не так однолики, как это выглядит во время загородных прогулок: они, мол, как завидят человека, так все прямиком бросаются пить его кровь. Опыт ночного сторожа убедил меня, что картина сложнее, что в характере и поведении отдельных особей есть существенные различия.
Одни комары, видимо, с 4-й Волей, появлялись в моей комнате как бы случайно, поначалу лишь робко двигаясь вдоль стен, изображая праздных зевак, интересующихся исключительно архитектурой. Потом, так же, вроде без плана и личного интереса, комары начинали кружить, то приближаясь, то удаляясь и в явных колебаниях приближаясь вновь. Однако обычно стоило махнуть в их сторону рукой, как они сами, сразу согласившись с безнадежностью дальнейших попыток, улетали.
Другие комары, вероятно, с 3-й Волей, поначалу бывали столь же робки, но проявляли гораздо больше настойчивости в достижении своей цели. Долго и последовательно сжимая облетами круг, они не успокаивались, пока не усаживались на меня. Следовал хлопок ладони, и, если он не приканчивал кровопийцу, то комар возвращался на исходную дальнюю позицию, и осторожная, смертельно опасная охота на меня возобновлялась.
Но однажды я почувствовал, что моей персоной заинтересовался не простой комар. Легко, стремительно влетев в комнату, он без колебаний и лишних раздумий прямо устремился на меня. Безапелляционная прямолинейность его поведения создавала впечатление, что он не имел и тени сомнения в своем праве сосать мою кровь. Я, категорически не согласившись с этим и в то же время не найдя в себе душевных сил для открытой борьбы, трусливо накрылся одеялом. Комар, деловито треща крыльями, подлетел и уселся на одеяло. Не берусь объяснять, откуда взялось это чувство, но казалось, что это крошечное существо буквально меня попирает. Недолго постояв так, как бы обозревая свои владения, он стал перепархивать с места на место, неспешно погружая свой длинный носик в складки и ямки одеяла, в тщетной надежде добраться-таки до моих вен. Я лежал ни жив-ни мертв, хотя сомневаться в толщине одеяла не было причин. Но тут царственный комар допустил промах: по раздраженно-паническому треску его крыл я понял, что мой мучитель переусердствовал и провалился в одну из складок одеяла. Боже, кто бы знал, с каким наслаждением я, Эверест в сравнении с комаром, давил это крошечное, но крайне самоуверенное создание. Позднее, конечно, пришел стыд за наслаждение, при этом испытанное, но я до сих пор не могу с полной уверенность сказать, что борьба тогда была неравной. Вот какой эффект может вызвать явление 1-й Воли, даже если она из другого, несопоставимого уровня и мира.
Дата добавления: 2018-05-09; просмотров: 318; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!