СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВОШЕДШИЕ В «КОЛЫМСКИЕ ТЕТРАДИ» 21 страница

Ручей мнит себя самолетом,

А русло — дорожка для взлета.

Он в небо поднялся с разбега

Среди почерневшего снега.

Уверен ручей этот горный,

Что он — обтекаемой формы.

И в небо он смело взлетает,

Но только секунду блистает,

И видит, охваченный страхом,

Что он рассыпается прахом,

Что он, возмечтавший о звездах,

Разбился о каменный воздух.

Он в пыль превращен водяную

И ищет дорогу земную.

Разбитый на капли, на брызги,

Он падает в реве и визге.

Чтоб каждою каплею малой

Долбить побережные скалы.

1957

Разведка

Бродить, соскальзывать со скал,

В ручьях отыскивать приметы,

Какими славится металл,

Покровом каменным одетый.

В тайге откапывая клад,

Скрести настойчивой лопатой,

Искать на ощупь, наугад

Приметы россыпи богатой.

И по распадкам бить шурфы.

И рвать рубашку торфяную

С земли — для будущей строфы

Вести разведку россыпную.

Пускай речной песок глубок,

Пускай пуста за пробой проба —

Ты свой старательский скребок

Готов нести с собой до гроба.

Пусть ослабевшая рука

Лопату выронить готова,

Пускай усталость велика —

Умей начать свой поиск снова.

И, у ручья остановясь,

Лотком зачерпывая воду,

Смывай всю каменную грязь,

Всю бессловесную породу.

Еще победа далека,

Но светлым знаменьем улова

Тебе блеснет на дне лотка

Крупица золотого слова.

1957

Мой архив[104]

 

 

Рукописи — береста,

Камни — черновики.

Буквы крупного роста

На берегу реки.

 

Мне не нужна бумага,

Вместо нее — леса.

Их не пугает влага:

Слезы, дожди, роса.

 

Дерево держит строки:

Желтый крутой затес,

Залитый светлым соком

Клейких горячих слез.

 

Вот надежно укрытый

Склад моего сырья,

Птицами позабытый,

Спрятанный от зверья.

 

1957

 

* * *[105]

 

 

Немилосердное светило

Дотла сожгло олений мох,

Настолько скалы раскалило,

Что даже дождик не помог.

 

И что для этой страшной суши

Старанья тучи дождевой,

От них не сделалось бы хуже

С засохшей, скрюченной травой.

 

Промчалась туча мимо, мимо,

Едва обрызгав косогор.

Деревья, точно руки мима,

Немой ей бросили укор.

 

И солнце выскочило снова

Плясать в дымящейся траве,

И скалы лопаться готовы,

И жесть шуршит в сухой листве.

 

1957

 

* * *[106]

 

 

Где роса, что рукою сотру

С лепестков охлажденных цветов,

Где мельчайшая дрожь поутру

Всей листвы, всей травы, всех кустов.

 

Надо вычерпать слово до дна.

Разве в сказке заделана течь,

Чтоб плыла словно лодка она,

Где теченье — река или речь…

 

1957

 

* * *[107]

 

 

Когда рождается метель

На свет,

Качает небо колыбель

Примет.

И связки звезд и облака

Вокруг

Кружатся волей ветерка,

Мой друг.

Бежит поземка возле ног,

Спеша,

И лезет в темный уголок

Душа.

Ты не оценишь этот мир

В снегу,

Зачитанную мной до дыр

Тайгу.

А мне вершина скал —

Маяк,

Они — и символ, и сигнал,

И знак.

 

1957

 

* * *

 

 

В дожде сплетают нити света

Рыбачью шелковую сеть.

И словно сети, капли эти

Способны в воздухе висеть.

 

И дождик сыплется, как пудра,

На просветленную траву,

И перламутровое утро

Трясет намокшую листву.

 

И лес рассыплет тот стеклярус,

Весь бисер на землю стряхнет

И, распрямив зеленый парус,

Навстречу солнцу поплывет

 

1957

 

Жест[108]

 

 

Нет, мне вовсе не нужен язык,

Мне для речи достаточно рук,

Выражать я руками привык

И смятенье, и гнев, и испуг.

 

Там в лесу меня всякий поймет

Речь, как птица, сидит на руке

Взмах ладони и смелый полет —

Лгать нельзя на таком языке.

 

Этот жест — первобытный язык,

Изложение чувств дикаря, —

Резче слова, мучительней книг,

И научен я жесту не зря.

 

И понятны мне взмахи ветвей,

Содроганье столетних стволов, —

Повесть леса о жизни своей

Без прикрас, без двусмысленных слов.

 

1957

 

* * *[109]

 

 

Я выходил на чистый воздух

И возводил глаза горе,

Чтоб разобраться в наших звездах,

Предельно ясных в январе.

 

Я разгадал загадку эту.

Я иероглифы постиг,

Творенье звездного поэта

Я перевел на наш язык.

 

Все записал я на коряге,

На промороженной коре,

Со мною не было бумаги

В том пресловутом январе.

 

1957

 

* * *[110]

 

 

Ни зверя, ни птицы… Еще бы!

В сравненье с немой белизной

Покажутся раем трущобы

Холодной чащобы лесной.

 

Кустарника черная сетка…

Как будто остались в пургу

Небрежные чьи-то заметки

На белом безбрежном снегу.

 

Наверно, поэты скрипели

Когда-то досужим пером,

Пока не вмешались метели,

Свистя колдовским помелом.

 

На хвойные хрупкие плечи

Обрушилась белая мгла,

Сгибая, ломая, калеча,

Лишая огня и тепла…

 

1957

 

Некоторые свойства рифмы[111]

 

Л. Тимофееву

 

Инструмент для равновесья

Неустойчивости слов,

Укрепленный в поднебесье

Без технических основ.

 

Ты — провиденье Гомера,

Трубадуровы весы,

Принудительная мера

Поэтической красы.

 

Ты — сближенье мысли с песней,

Но, в усильях вековых,

Ты сложнее и чудесней

Хороводов звуковых.

 

Ты — не только благозвучье,

Мнемонический прием,

Если с миром будет случай

Побеседовать вдвоем.

 

Ты — волшебная наука

Знать, что мир в себе хранит.

Ты — подобье ультразвука,

Сверхчувствительный магнит.

 

Ты — разведки вдохновенной

Самопишущий прибор,

Отразивший всей вселенной

Потаенный разговор.

 

Ты рефлекс прикосновенья,

Ощущенье напоказ,

Сотой долею мгновенья

Ограниченный подчас.

 

Ты ведешь магнитный поиск

Заповедного следа

И в метафорах по пояс

Увязаешь иногда.

 

И, сменяя звуки, числа,

Краски, лица, облака,

Озаришь глубоким смыслом

Откровенье пустяка.

 

Чтоб достать тебе созвучья,

Скалы колются в куски,

Дерева склоняют сучья

Поперек любой строки.

 

Все, что в памяти бездонной

Мне оставил шар земной,

Ты машиной электронной

Поднимаешь предо мной.

 

Чтоб сигналы всей планеты,

Все пространство, все века

Уловила рифма эта,

Зарожденная строка.

 

Поводырь слепого чувства,

Палка, сунутая в тьму,

Чтоб нащупать путь искусству

И уменью моему.

 

1957

 

Ода ковриге хлеба[112]

 

 

Накрой тряпьем творило,

Чтоб творчества игра

Дыханье сохранила

До самого утра.

 

Дрожжей туда! Закваски!

Пусть ходят до зари

В опаре этой вязкой

Броженья пузыри.

 

Пускай в кадушке тесной,

Пьянея в духоте,

Поищет это тесто

Исхода в высоте.

 

Пускай в живом стремленье

Хватает через край,

Торопит превращенье

В пшеничный каравай.

 

И вот на радость неба,

На радость всей земле

Лежит коврига хлеба

На вымытом столе.

 

Соленая, крутая,

Каленная в жаре,

Коврига золотая,

Подобная заре.

 

1957

 

Арбалет

 

 

Ребро сгибается, как лук,

И сила многих тысяч рук

Натягивает жилы.

 

А сердце — сердце как стрела,

Что смело пущена была

Вот этой самой силой.

 

Ее внимательный стрелок

Уж не запустит в потолок

В мальчишеском усердье.

 

Она сквозь темень и метель

Найдет желаемую цель,

Сразит без милосердья.

 

1957

 

Голуби[113]

 

 

У дома ходят голуби,

Не птицы — пешеходы.

Бесстрашные от голода,

От сумрачной погоды.

 

Калики перехожие

В лиловом оперенье,

Летать уже не гожие,

Забывшие паренье.

 

Но все же в миг опасности

Они взлетают в небо,

Где много больше ясности

И много меньше хлеба.

 

Их взлет как треск материи,

Что тянут до отказа,

Заостренными перьями

Распарывают сразу.

 

И будто ткань узорная,

Висящая на звездах,

Тот, крыльями разорванный,

Затрепетавший воздух.

 

1957

 

* * *

 

 

Я сегодня очень рад,

Что со мной и свет, и чад,

И тепло костра.

 

И махорочный дымок

Проползает между строк,

Вьется у пера.

 

По бревну течет смола,

И душиста и бела,

Будто мир в цвету!

 

И растущий куст огня

Пышет жаром на меня,

И лицо в поту.

 

Пальцы вымажу смолой,

Хвойной скользкою иглой

Вычерчу узор.

 

Снег. Огонь. Костлявый лес.

Звездный краешек небес

Над зубцами гор.

 

1957

 

* * *

 

 

Этот дождик городской,

Низенький и грязный,

О карниз стучит рукой,

Бормоча несвязно.

 

Загрохочет, будто гром,

И по водостокам

Обтекает каждый дом

Мусорным потоком.

 

Дождь — природный хлебороб,

А совсем не дворник —

Ищет ландышевых троп

Среди улиц черных.

 

Отойти б на полверсты

От застав столицы,

Распрямить, шутя, цветы

Алой медуницы…

 

Мне бы тоже вслед за ним

Пробежать по гумнам —

За высоким, за прямым

И вполне бесшумным.

 

1957

 

Радуга[114]

 

 

Радужное коромысло,

Семицветный самоцвет,

На плече горы повисло —

И дождя на свете нет.

 

День решительно и бодро

Опустил к подножью гор

Расплескавшиеся ведра

Переполненных озер.

 

И забыла вся округа,

Как сады шуршат травой,

Как звенит дождя кольчуга,

Панцирь неба грозовой.

 

1957

 

Речные отраженья[115]

 

 

Похожая на рыбу,

Плывущая река

О каменные глыбы

Уродует бока.

 

Светящееся тело

Чешуйчатой волны

Кольчугой заблестело

От действия луны.

 

Простейшие сравненья,

Которым нет числа,

Сейчас в стихотворенье

Мне полночь привела.

 

Имеют ли значенье

Вселенной огоньки

Для скорости теченья

И уровня реки?

 

Что было так мгновенно

Водой отражено,

Воистину забвенно

И кануло на дно.

 

Навряд ли отраженье

Какой-нибудь звезды

Влияет на движенье

Катящейся воды.

 

1957

 

Весна в Москве[116]

 

 

---

Дата добавления: 2021-05-18; просмотров: 52; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

⇐ Предыдущая16171819202122232425Следующая ⇒

---

Мы поможем в написании ваших работ!