Виды переводческих лексических соответствий (эквивалентов) 19 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 19 из 25Следующая ⇒

Характеризуя своеобразие информации, присущей именам собственным, А. В. Суперанская пишет: «Имена собственные указывают адреса, указывают на конкретных людей, но, если мы не учили географии и не знакомы с Петром и Иваном, они ничего нам не говорят. Поэтому, чтобы понять собственное имя, узнать его значение, надо сначала узнать, какого рода объект оно означает.

Однако знакомство отнюдь не обязательно должно состояться в прямом смысле слова. Я знаю, что есть французские имена Жак, Пьер, Симон; у меня нет ни одного знакомого с этими именами, но я вполне удовлетворена ответом, что Пьер — это имя.

¹Чесноков П. В. Слово и соответствующая ему единица мышления. М., 1967. С. 156.

²Суперанская А. В. Языковой знак и имя собственное // Проблема языкознания.
Доклады сообщения советских ученых на X Международном конгрессе лингвистов.
М.. 1967. С. 153—154.

149

Таким образом, знакомство может быть не только с объектом и субъектом, но и с языковой категорией, к которой данное имя относится»¹.

Эти характеристики собственного имени и прежде всего его соотнесенность с конкретным объектом, который оно словно бы инвентаризует, маркирует, к которому прикрепляет условный ярлык, определяют в сфере имен собственных транскрибицию в качестве основного переводческого приема. Имя собственное — всегда реалия. В речи оно называется действительно существующий или выдуманный объект мысли, лицо или место, единственные в своем роде и неповторимые. В каждом таком имени обычно содержится информация о локальной и национальной принадлежности обозначаемого им объекта.

Транскрибированные имена собственные наряду с остальными реалиями являются теми немногими элементами перевода, которые сохраняют определенное национальное своеобразие в своей словесной звуковой форме. Испанское слово, например, даже будучи записанным кириллицей, остается испанским словом и не теряет своего национального колорита. Испанские имена Nicolás, Andrés или Ana (речь идет не об этимологии этих имен, а об их функционировании в системе современного испанского языка), совсем похожие на Нико лая, Андрея и Ату, не становятся обрусевшими под пером переводчика, а передаются как Николас, Андрее и Ана.

Внутренняя форма любого имени, а под ней понимается смысловая структура слова, соотношение значений компонентов, составляющих слово, обычно отражает словообразовательный процесс, происходивший в момент первичной номинации, и может быть очевидной (как, например, в топонимах: город Орел, река Уж, озеро Красавица, Кривоколенный переулок или в личных именах и фамилиях: Вера, Надежда, Любовь, Воронов, Красавина, Косорукое) или стертой, неясной (Москва, Волга, Ильмень, Аграфена, Сидоров, Аве-ричев и т. д., и т. п.).

¹ Суперанская А В. Структура имени собственного. Фонология и морфология. M, 1969. С. 9. В другой своей книге «Общая теория имени собственного» (М., 4973) А В. Суперанская пишет о трех типах информации имени: речевой, языковой и энциклопедической. «Речевая информация осуществляет связь имени с объектом и выявляет отношение говорящего к объекту» (С, 259). «Энциклопедическая информация — это комплекс знаний об объекте, доступный каждому члену языкового коллектива, пользующемуся данным именем» (Там же). «Языковая информация имени (кроме первичной и минимальной, что это имя) — наиболее постоянная и неизменяющаяся часть его информации. Она заключается в характере и составе компонентов имени» (С. 260).

150

В повседневном общении и в любых контекстах, где имена собственные выполняют свои обычные функции, внутренняя форма этих слов, как правило, не воспринимается. Ею пренебрегают, так как, даже если смысл этой формы вполне ясен, ей не вменяются в речи характеристические, оценочные функции, хотя потенциальная оценочность в таких словах всегда сохраняется. Внутренняя форма остается частью собственной структуры слова, предназначаемого, как уже говорилось, для называния конкретных объектов, а не для их определения через понятия и лексическое значение. Именно поэтому с теоретической точки зрения «смысловой перевод «обычных» (о «необычных» речь пойдет ниже) имен собственных, у которых есть в языке оригинала нарицательные «двойники», чреват значительными информационными искажениями, а с точки зрения практической он привел бы к величайшей путанице, прежде всего в топонимике.

Если бы названия, например, кубинских населенных пунктов La Cruz, La Gloria, Rey, мыса Pájaros или гаванской улицы Virtudes стало правилом переводить, а не транскрибировать и в русском тексте эти селения назывались бы Крест, Слава, Король, мыс именовался бы Птицы, а улица стала улицей Добродетелей, то исчез бы даже намек на то, что данные топонимы относятся к ареалу испанской речи, и, главное, нарушилась бы та прямая связь между объектом и его названием, о которой говорилось выше. При подобном подходе к переводу топонимов в русском издании карты мира на территории десятка различных стран появились бы населенные пункты с названиями Орел, Лев, Мир, Вознесение, Троица, Согласие. Заря и т. д., и т. п., а в планах сотен иностранных городов замелькали бы улицы Свободы, Братства, площади Победы и Славы, бульвары Независимости и Равенства.

Итак, вроде бы все просто: если переводчик работает с двумя языками, имеющими разную графику, то он транскрибирует имена собственные согласно существующим правилам; если это языки с одинаковой графикой, то имя без изменений переносится из оригинала в перевод. Однако даже и в этом простом деле появляются свои трудности и исключения из правил.

Транскрипция имен собственных: современные правила и традиция, ономастические варианты. Несмотря на то, что борьбу за регламентацию и унификацию транскрипции иностранных слов и имен собственных еще начали такие выдающиеся лингвисты, как

151

M. В. Сергиевский и Л. В. Щерба¹, до сих пор случается разнобой при транскрибировании антропонимов и топонимов, что приводит к ошибкам в понимании их и к возникновению двух и более вариантов одного иностранного имени. Подобная вариантность в ономастике — явление, безусловно, отрицательное, осложняющее коммуникацию. Если взять, например, одни лишь русские издания художественной, общественно-политической и географической литературы на испанском языке и сравнить в них топонимику, транслитерированную с языков народов бывшего СССР и восточных языков, то легко обнаружатся ничем не оправданные разночтения. Трояко пишутся Орел — Orel, Oryol, Oriol; Иртыш — Irtish, Irtix, Irtich; Сикоку — Sikok, Sikoku, Shikoku; Пекин — Pékin, Pequín, Peking; Харбин — Jarbín, Harbfn, Kharbín и др. По два варианта имеют Хабаровск — Jabarovsk, Khabarovsk; Пхеньян — Pieng-Jang, Pyong-Jang; Катманду — Katamandú, Jatmandú; Фудзияма — Fhi-Jama, Fujoyama и т. п.

Топонимические варианты другого рода могут появиться в результате переименований населенных пунктов, улиц и площадей. Пловдив, например, на одних испанских картах пишется Plovdiv, a на других — Filipólis; Чудское озеро дается то в транскрипции Chudskoye, то как Peipus; Тайвань — Taiwan (Taiuan) и Formosa; Джакарта — Jakarta (Diakarta) и Batavia. Поэтому переводчику приходится знать исторические перипетии некоторых топонимов и, к примеру, Джакарту именовать Батавией, если в переводном тексте описываются события до 1949 г.

Возникновение вариантов наименований иногда обуславливается различиями фонетических норм в разных зонах одного и того же языка, распространенного на удаленных друг от друга территориях. Это прежде всего относится к английскому языку, литературная норма которого имеет свои специфические особенности в США, Англии и Австралии, и к испанскому языку — Испании и Латинской Америки, который также характеризуется зональным своеобразием. Приведу лишь один пример. Испанская буква 11 произносится как боковой среднеязычный сонант, теоретически не имеющий ппямого соответствия в русском языке. Транскрибируется он как «ль»„"9 Ар-

¹ Сергиевский М. В. О передаче иностранных фамилий и имен в русском языке. Гос. Биб-ка СССР им. Ленина, М., 1929; Щерба Л. В. Транскрипция иностранных слов и собственных имен и фамилий // «Известия Комиссии по русскому языку». Т. I. Л., 1931; Он же. Транслитерация латинскими буквами русских фамилий и географических названий // «Изв. АН СССР. Отд-ние лит. и яз.», 1940, № 3.

152

гентине и Уругвае орфоэпической нормой стало произнесение 11 как звонкого палатального шипящего звука, похожего на нашу фонему [ж]. Поэтому некоторое переводчики, стремясь к точности воспроизведения оригинального фонетического облика имени собственного, транслитерируют в аргентинских и уругвайских топонимах и антропонимах звук 11 с помощью русского звука [ж]. Так возникают варианты: Коронилъя и Коронижа, Белья-Уньон и Бежа-Уньон, Бель-яко и Бежако (уругвайские города); Вилъягамба и Вижагамба, Элъ-яури и Эжаури (аргентинские и уругвайские фамилии); имя известного уругвайского скульптора Belloni пишется то как Бельони, то — Бежони; фамилия героя борьбы за независимость Уругвая Lavalleja и выдающегося уругвайского законодателя ВаШе транскрибируется двояко: Лавальеха и Лаважеха, Батлье и Более.

Наконец, следует упомянуть о диахронных омонимических вариантах, которые связаны друг с другом определенной хронологической последовательностью. Такие варианты появляются из-за того, что правила транскрипции — категория историческая, меняющаяся в связи с изменениями фонетического строя языков и успехами его изучения фонетистами и фонологами. В этом отношении весьма показательны транскрипции с английского.

В прошлом веке (иногда в начале нынешнего столетия) английские имена собственные передавались в русской литературе с помощью самой примитивной транслитерации: каждой английской букве в слове подбиралась соответствующая буква русского алфавита. Но, как известно, традиционная графика английских слов часто не отражает их подлинного звучания. Так появились антропонимы Валлас (Wallace), Ворчестер (Worcester), топонимы Нъюкестлъ (Newcastle), Гринвич (Greenwich), Гулль (Hull) и т. п. От орфографического принципа передачи английских имен собственных постепенно осуществлялся переход к фонетическому принципу, позволяющему воспроизвести с той или инрй степенью приближенности истинное звучание английского имени и сохранить его национальную фонетическую форму. Нынешняя русская транскрипция этих имен приближена к их подлинному звучанию: Уоллес, Вустер, Нью касл, Рринич, Холл.

Вспомним: «Что может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать». Во времена Ломоносова имя английского ученого звучало в устах русского человека, как Невтон (Newton), a теперь это Ньютон. Яркий пример, иллюстрирующий изменение написания имени собственного под влиянием

153

фонетической тенденции приводит Н. Аристов¹: фамилии английского политического деятеля XVIII в. R. Walpole писалась Вальпопь (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, 1891), затем — Валыгол (БСЭ. 1951. Т. 6) и Уолпол (БСЭ. 1956. Т. 44).

Правда, укоренившиеся ошибочные транскрипции имен собственных чаще бывают не столь уступчивыми. Они надолго, если не сказать навсегда, оставляют о себе память в переводных топонимах и личных именах, закрепленных традицией в языке перевода. В русской испанистике приблизительно до начала XX в. бытовало ложное мнение о том, что «одной букве в испанском языке соответствует одна буква в русском языке»². Поэтому в испанских именах собственных с h транскрибировались все буквы, хотя h к XIX в., когда начался прямой перевод с испанского на русский кастильской художественной литературы, давно уже стало немым и писалось лишь по традиции. Так появились топонимы Гондурас. Гавана и другие вместо правильных форм Ондурас. Ла-Авана. Имена эти закрепились в языке и стали языковой нормой, узусом.

Противоречие между традицией и современным написанием проявилось у английского антропонима Huxley. Традиция оставила фамилию знаменитого естествоиспытателя XIX в. Thomas Huxley как Гаксли, a современный английский писатель Aldous Haxley известен у нас как Хаксли, что фонетически более соответствует английскому произнесению этого антропонима.

Когда дело касается русского написания имен английских, французских и испанских королей, традиция опять дает знать о себе. Яков, Карл, Генрих, Георг, Иоан, Мария, Елизавета — это английские короли, а других именитых особ и, конечно, всех простых смертных в переводах зовут соответственно Джеймс, Чарльз, Генри, Джордж, Джон, Мери, Элизабет, хотя в английском языке каждой паре соответствует только одно имя. Подобное происходит и с французскими венценосцами, имеющими свою переводческую номенклатуру. В научной и художественной литературе мы встречаем «Генриха Четвертого, он же Генрих Наваррский, Генриха Птицелова, всех французских Людовиков под восемнадцатью номерами... Но в то же время писателей именуют Анри Бейль, Анри Мюрже,

' См.- Аристов Н. Б Основы перевода. М., 1959. С. 37—38.

² Туровер Г. Я. Транскрипция испанских имен собственных на русский язык (на материале топонимики и антропонимики) // Тетради переводчика. М., 1964. С. 108.

154

Аири де Ренье, Луи Буссенар, Луи Жаколио...»¹, или, например, испанские имена Ysabel, Fernando, Felipe, если они относятся к венценосцам, передаются как Изабелла, Фердинанд и Филипп.

Выше говорилось, что смысловой перевод некоторых географических названий, т. е. раскрытие их внутренней формы, противоречит существующим ныне тенденциям и нормам перевода топонимики. Однако в переводческой практике прошлых веков можно найти немало примеров смыслового перевода географических названий, некоторые из них прочно закрепились в языке. Например: Place de la Concorde, Champ de Mars, Avenue des Champs-Elysées переводятся на русский язык по традиции как площадь Согласия, Марсово поле и Елисейские поля; Niederlande соответствует в испанском Países Bajos. Открытый в 1486 г. португальцем Бартоломе Диасом мыс на самом юге западного берега Африки был назван первооткрывателем Cabo das Tormentas (мыс Бурь). Однако король Хуан II изменил название на Cabo de Boa Esperanza (мыс Доброй Надежды), которое было переведено, а не транслитерировано, почти на все языки мира. Название открытого Магелланом в 1520 г. архипелага Tierra del Fuego (Огненная земля) также было скалькировано на многие языки. Число таких примеров можно значительно увеличить.

В современных переводах нет-нет да и появится смысловое соответствие названию какой-либо иностранной улицы или площади. Но это обычно происходит при воссоздании литературных памятников прошлых столетий. Переводчики используют любую возможность для того, чтобы не нарочито и не в ущерб современной литературной норме сохранить колорит временной отнесенности оригинала. Для подобной стилизации оказываются пригодными не только лексико-стилистические и синтаксические архаизмы, но также устаревший переводческий прием смыслового перевода топонимов.

Некоторые названия географических объектов языка оригинала имеют супплетивные соответствия в языке перевода, закрепленнные традицией. Такие соотносимые в двух языках топонимы несхожи между собой ни по своей внутренней форме, ни по внешнему облику. Ср. нем. Deutschland и, с другой стороны, рус. Германия, исп. Alemania, фр. Allemagne, англ. Germany, фин. Saksa. Или еще пример: англ. Wales и фр. Pais-de-Gaul.

¹ Арго В Факты и выводы // Мастерство перевода. М., 1959. С. 300.

155

Ономастические перифразы. Определенное внимание требует-ся при переводе ономастических реалий, которые подразумевают нечто большое, чем географическое название, и стали символами каких-либо учреждений государственных институтов, общественных организаций и т. п.: Quai d'Orsay — не только парижская набережная, но и Министерство иностранных дел Франции, которое находится на этой набережной во дворце, носящем то же имя; Throg-morton Street — это лондонская улица, где расположена Биржа, и второе — название самой биржи; Reel Street — лондонская улица, на которой размещаются редакции крупнейших журналов и газет, и собирательное имя, означающее прессу Англии. Хорошо известен переносный смысл таких американских топонимов, как Wall Street, Harlem и др.

Особенно внимательным приходится быть переводчику, когда в произведениях прошлых веков он встречается с ныне устаревшей ономатической перифразой. Rué des mauvais garc.ons — улица в Париже и когда-то воровской притон, ибо на ней жили воры, грабители и хулиганы и ходить по ней было небезопасно.

За многими выдающимися представителями литературы и искусства закрепились перифрастические имена, которые необходимо знать переводчику: Le vieillard de Ferney — это Вольтер, Hornero Español — Луис Гонгора, Manco de Lepante — так зовут Сервантеса, Profesor de Salamanca — Унамуно, Plasant Bard — это Роберт Бернс, The Bard of Avon — Шекспир. Контекст подскажет, следует ли перевести The Bard of Avon сочетанием Эвонский бард или просто Шек спир, a Le vieillard de Ferney — Фернейским старцем или Вольтером. Признавая существующее в современной ономастике деление обычных имен собственных на общие («невоплощенные») имена и индивидуальные («воплощенные»), следует подчеркнуть, что перифразы, подобные приведенным выше, могут появляться только как эквиваленты воплощенных имен собственных. Ведь общие имена в сфере антропонимики служат для называния индивидов и представляют собой собрание фишек, которыми маркируют простых смертных, например: Иван, Петр, Мария, Лена и т. п.'

Воплощенные имена соотносятся с конкретными историческими личностями, за ними закрепляются определенные понятия и пред-

' Подробно об этом делении см: Чесноков Н. В. Слово и соответствующая ему единица мышления. М., 1967. С. 156 и далее.

156

ставления о тех, кого они именуют например: Аристотель, Наполеон, Лев Толстой. Конкретная личность может быть названа, охарактеризована с помощью различных перифраз и метафор, некоторые из которых, укоренившись в речи, способны стать устойчивыми перифрастическими эквивалентами индивидуального имени собственного. К воплощенным именам следует отнести и топонимы, ибо они называют, как правило, единственные, конкретные объекты.

Краткие имена, имена с суффиксами субъективной оценки. В европейских языках личные имена могут иметь полную и краткую (сокращенную) форму (не считая форм с суффиксами субъективной оценки), которые иногда совершенно различны по звучанию¹. Ср., например, русские имена: Александр (а) — Шура, Анна — Нюра, Ольга — Беля; испанские: Франсиско — Пако, Гумерсиндо — Синдо, Ра-мон — Мончо, Консепьон — Конча, Мерседес — Мерче; английские: Роберт — Боб, Эдвард — Нед, Ричард —Дик, Вильям — Билл.

Перевод кратких имен не составляет особого труда, просто переводчик должен знать, что, к примеру, Франсиско и Пако — это одно и то же имя.

Что касается имен с суффиксами субъективной оценки, то их значение передается обычно двумя способами, если конечно, переводчик убедился в том, что имя с таким суффиксом действительно приобрело пейоративное или ласкательное значение². Во-первых, такое имя можно транскрибировать, когда есть уверенность в том, что на фоне полного имени и контекста читателю станет понятной ласкательная или уничижительная окраска новой формы имени собственного. Вот пример из новеллы Лопе де Беги «Гусман Смелый», в которой рассказывается о доне Феликсе и его паже Мендосе, попавших в плен к маврам и обращенных в рабство. Читатель, уже хорошо знающий имя пажа, встречает в тексте новую форму этого имени: «Ее звали Сусанна, но только именем своим, а не скромностью она походила на библейскую Сусанну, ибо она сразу же остановила свой взор на... — я уже слышу, как ваша милость хочет сказать: на доне Феликсе; но вот вы и ошиблись, потому что Мендосика

Дата добавления: 2021-04-05; просмотров: 67; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!