Виды переводческих лексических соответствий (эквивалентов) 18 страница
con la visión divina, no gozan más que yo ahora con tu contemplación. Mas ¡oh triste de mí!, que en esto diferimos, pues ellos puramente se glorifican, sin temor de acabar tal bienaventuranza, y yo, pobre humano, me alegro, pero temiendo ya el tormento que sufriré cuando te haya de dejar.
Нетрудно заметить, что в I варианте нет никаких лексических и синтаксических преобразований. Допускаются лишь орфографические изменения архаичных написаний слов, согласованные с современной нормой. Так, вместо fermosura, dotasse, fazer, alcan$asse, dubda и т. д. появляются hermosura, dotase, hacer, alcanzase, duda. Сохранены слова natura, inmérito, galardón, acatamiento и т. п., которые в современном языке имеют архаическую окраску. Во II варианте текста, допущены, кроме орфографических, некоторые лексические, морфологические и синтаксические замены, делающие язык «Селестины» еще более современным.
Итак, текст издаваемых ныне классических произведений, материальная форма которого сказывается в чем-то устаревшей, приспосабливается к новым языковым условиям. Такое «осовременивание» позволяет подлиннику продолжать активную жизнь в литературе спустя века после выхода в свет. Все это косвенно свидетельствует о том, что переводчику следует опираться на современный ему язык при воссоздании подобных произведений.
Восприятие нынешнего испанца, читающего «Дон Кихота», и русского, читающего, например, любимовский перевод неравнозначно. Для испанца язык «Дон Кихота» (с адаптациями, о которых говорилось, и без них) оказывается в той или иной степени архаизованным, ибо оД остается в основном таким, каким был в XVI веке. Русского читателя любимовского перевода скорее можно сравнить с современниками Сервантеса. Потому что язык этого перевода суть русский язык нашей эпохи. Таким же был и испанский язык для читателей романа Сервантеса. В этом смысле язык перевода всегда современен (если он устаревает, то делается новый перевод). Однако диа-
|
|
141
лектическая противоречивость перевода как раз и заключается в том, что переводчик, оперируя этим языком, находит возможность с помощью языковых средств указать на временную дистанцию и придать языковой форме относительное или, скажем, мнимое временное соответствие выражаемому содержанию. «Противоречия при переводе классической книги все увеличиваются, по мере того, как подлинник отходит в прошлое, что, конечно, весьма осложняет задачу переводчика, которому надо связать необычность впечатления от архаики прошлого и национального своеобразия подлинника с живым восприятием сегодняшнего читателя, — далекое сделать близким и нужным, не искажая его.
При выборе языковых средств для перевода классических произведений читатель вправе требовать от переводчика, прежде всего соблюдения исторической перспективы и дистанции, отказа от модернизированной лексики.
|
|
По мере возможности надо избегать ненужного осовременивания»1.
Конечно, не следует забывать, что сам сюжет, изображаемая среда, персонажи, их поведение и т. п. соотносят читателя со временем действия. Но сейчас речь идет о языке.
Переводческая языковая архаизация или темпоральная (временная) языковая стилизация — это сохранение с помощью лексических, морфологических и синтаксических средств связи современного языка перевода с родным языком более ранних эпох с целью создания особого стилистического эффекта соотнесенности с прошлым. Архаизация — дело весьма тонкое, требующее высокого профессионального мастерства. Это понятие относительное, ибо в речь вкрапливаются языковые элементы не какого-то конкретного периода конкретного века, а осуществляются такие отступления от современной нормы, которые представляются несколько архаичными. Подобные вкрапления не связаны с научной историей языка. Временная стилизация — понятие переводческого искусства. Налет архаичности создается умелым, неназойливым, осторожным включением в текст устарелых слов, оборотов и синтаксических конструкций. Переводя старую прозу, следует руководствоваться особым чувством меры, не допуская сплошной архаизации текста, избегая, как
|
|
1 Кашкин Иван. Для читателя — современник. М , 1968. С 454—455.
142
•было сказано, неоправданного использования архаизмов и излишнего осовременивания, неуместной модернизации языка.
Переводческая архаизация опирается на опыт отечественной литературы. Ведь нечто подобное делают русские писатели, работающие в жанре исторического романа. По роду своего творчества им приходится всерьез задумываться, как пишет академик В. В. Виноградов, «о принципах стилизации «языка эпохи», о приемах употребления его отдельных элементов, о границах и формах или видах уклонений от современной литературно-языковой нормы, допустимых и целесообразных в сфере исторического повествования или диалога»1. Далее он подчеркивает, что «в основе стиля художника-историка должна и может лежать лишь система современного ему литературного языка, языка его среды и его эпохи, эпохи читателей, к которым он обращается. Само собой разумеется, что при художественном воспроизведении далекого исторического прошлого был возможен, а иногда и необходим, выход за пределы наличной языковой традиции. Но как бы ни многочисленны и стильны были заимствования из языка исторических памятников, из языка изображаемой среды и эпохи, они при всех условиях остаются только частичными уклонениями от наличной языковой традиции»2.
|
|
Итак, в историческом романе не может быть «архаической точности», его язык современен, его персонажи не говорят языком своего ушедшего в небытие времени, «отношения между языком исторического романа и изображаемой им эпохи лишены принудительно-документального характера: важна не точность цитаты, а впечат ление (подчеркнуто мною. — В.В.) читателя, зависящее от художественной, а не хроникальной правды»3. У каждого автора есть свои предпочтительные средства создания исторического колорита эпохи. Например, в «Национальных эпизодах» Бенито Переса Гальдоса, как правило, нет временной языковой стилизации, особенно в речи персонажей. Однако колорит времени сохраняется благодаря самому содержанию повествования и постоянному использованию слов-реалий, характерных для периода наполеоновских войн.
Сказанное абсолютно справедливо для диахронного перевода и перевода исторических романов и повестей.
' Виноградов В. В. О языке художественной литературы. М., 1959. С. 530—531. 2 Там же. С. 531. ' Там же. С. 543.
143
Обратимся к конкретным фактам переводческой деятельности и. посмотрим, как наши лучшие переводчики создают языковыми средствами атмосферу «колорита времени». Основное внимание будет уделено лексическим приемам, хотя следует помнить, что, например, синтаксис, также играет значительную роль для достижения этих целей.
Вернемся к отрывку из «Селестины» и посмотрим, как переводчица Н. Фарфель воссоздает языковой колорит эпохи в своем переводе:
«Калисто: Здесь, Мелибея, открылось мне величие бога.
Мелибея: Почему, Калисто?
Калисто: Ш'црму что он позволил природе наделить тебя совершенной красотой, а мне, недостойному, даровал счастье увидеть тебя в столь подходящем месте, где я могу открыть тебе мое тайное страдание. Без сомнения, милость его безмерно превосходит все мое служение ему, все пожертвования, молитвы и добрые дела, кои совершал я в угоду небу, дабы проникнуть сюда. Кому в сем мире дано увидеть человека, вознесенного живым на небо, как это сталось со мной? Поистине, блаженные святые, упиваясь лицезрением божества, не наслаждаются более чем я сейчас, созерцая тебя. Но, увы! Есть между нами различие — ибо они безмятежно ликуют, не ведая страха потерять свое счастье, а я — смесь духа и плоти — радуюсь и вместе с тем страшусь суровых терзаний, которые принесет мне разлука с тобой»1.
В переводе умело использованы лексические архаизмы типа «.да ровал, кои, дабы, в сем мире, вознесенного, лицезрением» и т. п. В сочетании с другими языковыми средствами архаизмы не только придают речи Калисто романтическую приподнятость, но и указывают на временную дистанцию, словно покрывают текст некой патиной старины.
Замечательный мастер прозаического перевода H. M. Любимов рационально и с большим чувством меры использует архаичные слова в переводе «Дон Кихота». Примеры взяты из произвольно выбранного небольшого отрывка авторской речи2. В переводе H. M. Любимова воссозданы историзмы, употребление которых в принципе предопределено, и включены архаизмы, сознательно подобранные перево-
1 Рохас Фернандо де. Селестина. I Пер. с исп. Н. Фарфель. (Редакция перевода
Е. Лысенко) М., 1959. С. 31—32.
2 Оригинальный текст воспроизводится по современному изданию, которое отли
чается от изданий XVI века лишь некоторой орфографической адаптацией.
144
дчиком для определенных художественно-функциональных и стилистических целей:
"I diciendo estas y otras semejantes razones, soltando la adarga, alzó'laJanza a dos manos y dio con ella tan gran golpe al harnero en la cabeza, qus Ь derribó al suelo tan maltrecho... Hecho esto, recogió sus armas y tornó a pasearse con el mismo reposo que primero. Desde allí a poco, sin saberse lo que había .pasado... Llegó otro con la mesma intención de dar agua a sus mulos y, llegando a quitar las armas para desembarazar la pila, sin hablar Don Quijote palabra y sin pedir favor anadie, soltó otra vez la adarga, y alzó otra vez la lanza... No le parecieron bien al ventero las burlas de su huésped, y determinó abreviar y darle la negra orden de caballería luego, antes que otra desgracia sucediese1."
«Продолжая взывать к своей даме, Дон Кихот отложил в сторону щит, обеими руками поднял копье и с такой силой опустил его на голову погонщика, что тот упал замертво... Засим Дон Кихот подобрал свои доспехи и, как ни в чем не бывало, снова стал прогуливаться. Малое время спустя другой погонщик, не подозревавший о том, какая участь постигла первого... вздумал напоить мулов, но как скоро он приблизился к водопойной колоде и, чтобы освободить место, стал снимать доспехи, Дон Кихот, ни слова не говоря и на сей раз ни у кого не испросив помощи снова отложил в сторону щит и снова поднял копье... Хозяину надоели выходки гостя и, чтобы положить им конец, вознамерился он сей же час, пока не стряслось горшей беды, совершить над ним этот треклятый обряд посвящения2».
Заметим, что в сервантесовское время ни одно слово оригинала в приведенном отрывке не воспринималось как архаизм. В современном языке архаичными представляются историзмы adarga и lanza^ слова mesmo и negro (в значении 'проклятый'), оборот tornar а и выражение desde allí a poco, У Ц. M. Любимова неизбежно появились историзмы щит, копье, доспехи, а архаизованные слова и обороты взывать, засим, малое время, коль скоро, на сей раз, сей же час, испросив, вознамерился, горший, треклятый намеренно выбран переводчиком. То, что 'H. M. Любимов производил обдуманную архаизацию, подтверждается им самим в книге «Перевод — искусство»3 и в статье, выдержка из которой цитируется: «Изучая язык русских классиков,... я находил в них выражения, которые будучи адекватны по с?4ыслу выражениями Сервантеса, вполне понятны современному читателю, и вместе с тем у читателя благодаря этим выражениям
1 Migel Saavedra de Cervantes. El ingenioso hidalgo Don Quijote de la Mancha. T. I.
Buenos Aires, 1969. C. 35—36.
2 Мигель Сааведра de Сервантес. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский.
Часть I. / Пер. с исп. Н. Любимова. М., 1963. С. 43—44.
3 Любимов Николай. Перевод — искусство. М., 1982. С. 94—96.
145
возникает ощущений временной дистанции. Приведу самые простые примеры. Теперь мы скажем: «Сразу виден художник.» В старину говорили: «сейчас видно», а не «сразу виден». Отсюда у-меня в Дон Кихоте: «Сейчас видно неопытного искателя приключений». Вместо «занять оборону», «занять оборонительную позицию» я употребляю старинный оборот «изготовиться к обороне». Вместо «военной обстановки» я употребляю «военные обстоятельства» ... «утеснение» вместо «угнетения» ... вместо как только — как скоро, вместо, на сколько мне известно, — сколько мне известно, вместо насколько -я понимаю — сколько я понимаю, вместо наверно — уж верно, верно уж. вместо честное слово — по чести. Это все стилистические мелочи, но эти мелочи и воссоздают словесный колорит эпохи по пословице: «Курочка по зернышку клюет.»1. (Следует отметить, что в переводе «Дон Кихота» архаизмы используются в пародийных пассажах2 в возвышенных и высоконравственных поучениях и монологах Дон Кихота и для воссоздания исторического языкового колорита. Иначе говоря, они выполняют три основные стилистические функции, пародийную, возвышенной стилевой окраски и временной стилизации).
Подобным образом поступают при переводе исторических романов, повестей и рассказов. Ю. Б. Корнеев смело включает в переводной текст различные архаизмы и достигает адекватного воссоздания стиля небольшой новеллы Анатоля Франса «О неком в ужас повергающем изображении» из сборника «Рассказы Жака Турнеброша». Все они объединены исторической тематикой. Из девяти новелл четыре по содержанию соотнесены с XV веком. Упомянутая новелла стилизована Анатолем Франсом под средневековую летопись. Сделано это искусно. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть хотя бы начало рассказа:
"Philemón confessoit qu'en l'aigreur de son ieune áage et à la fine pointe de son verd printemps auoit été picqué de fureur homicide par la veiie d'un tablcou de Appelles qui estoit pour lors pendu en un temple, et ledict tableou présentoit Alexandre greuant de coups bien raides Darie, roi des Indians, ce pendant qu'autor de ces deux rois des soldats et capitaines s'entre touient à grande furie et bien curieusement Et ledict ouvrage estoit d'un bel artifice et en semblance de nature. Et nulz, s'ilz estoient en la chaulde saison de leur vie, n'y pouuoient ietter un regard sans este incitez tout aussitost à férir et a meurtrir de poures innocentes
1 Любимов H. M. Перевод — искусство // Перевод — средство взаимного сближе
ния народов. М, 1987. С. 151—152.
2 О пародийности как историческом понятии см.: Виноградов В. С. О характере и
восприятии пародийного начала в романе «Дон Кихот» // «Сервантовские чтения». Л., 1988. С. 106—115.
146
gents pour le seul plaisir de porter un tel riche harnois et de cheuaucher de telz légiers cheuaux comme faisoicnt ces bons couillons dans leur bat tai Ile, car l'usage des cheuaux et des armes est plaisant aux iouuenceaux, l'auoit esprouué ledict Philémon. Et disoit que depuis lors se détournoit par usage et raison de telz pourtraicts de querres et qu'il détestoit trop les cruelletés pour les souffrir seulement feinctes et contre faictes ."
Как видим, индивидуально-авторская временная стилизация текста осуществлена Анатолем Франсом с помощью различных языковых средств, орфографических и морфологических (например, устарелых написаний и форм, âage. vetle. Indiana, esloit. chaulde, incitez и др.), синтаксических (включая инверсию прилагательных: la fine pointe, verd printemps и т. п.) и лексических (ср. архаизмы и их современные соответствия: ledict = ce, grever peser sur, roides = forts, nulz = personne и т. п.)2.
Ю. Б. Корнеев, профессионал высшего класса, переводя рассказ Анатоля Франса, добился стилистической эквивалентности оригиналу благодаря тактичному сочетанию синтаксических и лексических средств при воссоздании исторического колорита:
«Признался Филемон, что в дни незрелой своей юности, на заре зеленеющей весны своих лет, изведал и он человекоубийственную ярость, узрев в неком храме картину Апеллеса, каковая висела там в ту пору, и представляла она Александра, осыпающего могучими ударами царя Индийского Дария, а вокруг сих двух царей воины и сотники, воспламенясь гневом, избивали друг друга достойным изумления образом. И было оное творение исполнено с великим мастерством и сходством с натурою. И никто меж тех, кто по годам своим был еще горяч, не мог взирать на оную картину, не возбуждаясь немедля к истреблению и смертоубийству бедных и неповинных людей ради того лишь, чтобы, как делали оные добрые воители в битве, носить столь же богатый панцирь и скакать на столь же легких конях, ибо конная и ратная потеха соблазнительна для юного сердца. Вышеупомянутый Филемон испытал сие. И говаривал, что с тех пор отвратился он нравом и разумом от подробных вольнолюби-
1 De un horrible paincture qui fust veue en ung temple... //Anatole France. Les Contes
de Jacques Tournebroche. Paris, 1909. P. 125—126.
2 Многие исследователи отмечают, что во французском языке пласт собственно
лексических архаизмов весьма ограничен и что, например, высокий стиль речи созда
ется сугубо литературной, книжной лексикой и неупотребителением разговорных
слов и оборотов.
147
вых изображений и возненавидел жестокосердие так, что не мог выносить его, хотя б было оно всего лишь для вида показанным»1.
В приведенном отрывке временной стилизации способствовали такие слова и словосочетания, как: изведал, узрев, каковой, сей (два раза), сотник, воспламеняясь гневом, оный (три раза), меж тех, не возбуждаясь к истреблению, воители, панцирь, ратная потеха, жестокосердие. Далее в двухстраничном тексте появятся другие архаизмы: присовокуплять, доспехи, щиты, понеже, любострастие, века златого, достохвально, сирень, нимфа, фавн, пиит, чинящих деяния, зрит, яко, лядвеи (бедренные кости), покои (жилые комнаты), сферы (глобусы и т. п.), астролябия, гномоны (астрологические приборы), обращать разум, вышереченный, трактат, возлюбить, мниться, взирая, отверзнет и, конечно, сие, сей, сего. В контексте перевода эти слова и выражения не затемняют смысла высказывания, передают как смысловую, так и хронологическую информацию и выполняют определенные стилистические функции.
Архаизмы, лексические и грамматические, — основное средство временной (темпоральной, хронологической) языковой стилизации текста при диахронном переводе. В этом случае они выполняют ту особую переводческую функцию, которой не обладают языковые единицы оригинала, соотносимые с ними. Это собственной переводческий художественно-выразительный прием темпоральной стилизации. Когда же архаизмы оригинала являются средством исторического познания и создания колорита времени, то в переводе им отводится та же функция, что и в подлиннике. В таких случаях архаизм оригинала часто находит свое прямое соответствие в архаичном слове или обороте перевода.
1 Анатоль Франс. Собр. соч. в 8-ми т. Т. VI. М., 1959. С. 317—318.
18.
имена собственные
в оригинале и в переводе
а.
обычные имена собственные
На первый взгляд может показаться, что перевод имен собственных не представляет особых трудностей. Даже переводом это называется весьма условно: ведь, как правило, имена собственные транскрибируются или транслитерируются. Это обусловлено своеобразием имен собственных, которые «по сути дела порождены не потребностями познания, а соображениями удобства коммуникации, особенностями языка»1. В современной лингвистике собственные имена часто определяются как называющие лексические единицы в отличие от нарицательных слов, которые считаются обозначающими единицами. Иначе говоря, у имен собственных «на первый план выступает функция номинативная — называть, чтобы отличать однотипные объекты друг от друга, в противоположность именам нарицательным, основная функция которых — называть, чтобы сообщать значение, коннотировать»2. Кроме того, именования людей (антропонимы) и географические названия (топонимы) не являются первичными лексическими единицами по своему происхождению, так как они образованы на базе нарицательных слов.
Дата добавления: 2021-04-05; просмотров: 58; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!