ТЕКСТООБРАЗУЮЩИЕ ВОЗМОЖНОСТИ «МАЛЫХ» ТЕКСТОВЫХ ЕДИНИЦ
ФОНЕМА /ЗВУК
До недавнего времени роль звуковых единиц в тексте рассматривалась с точки зрения их участия в создании мелодики, ритмики, в фор-
267
Глава 2. Текстообразующие возможности языковых единиц
мировании приемов звукописи. Под звукописью понимается «то же, что система звуковых повторов, в особенности — подобранных с расчетом на звукоподражание шороху, свисту и т.п. («Чуть слышно, бесшумно шуршат камыши». К.Д. Бальмонт)» [Литературный энциклопедический словарь. М., 1987, с. 112]. Среди звуковых повторов выделяют ассонанс (повторение гласных) и аллитерацию (повторение согласных), дифференцируя полные и неполные ассонансы и аллитерации (последние включают повторение не одинаковых, а однотипных звуков).
Для текстообразования значимым явлением может быть ономато пея — «имитация звуковых особенностей явлений действительности как подбором слов с однородными, близкими звуками («Знакомым шумом шорох их вершин...» — Пушкин), так и прямым звукоподражанием (например, лягушкам в басне А.П. Сумарокова: «О как, о как нам к вам, к вам, боги, не гласить»)» [Гаспаров, 1987, с. 470—471]. Сравним также: буль-буль; кап-кап; тик-так и др.
Наряду с этим, особенно для художественной речи, большое значение имеет звуковой символизм. Он трактуется как «создание такого звукоряда высказывания, который выражает задуманное автором впечатление — не слуховое (оно обслуживается звукоподражанием), а любое другое из области чувств, представлений и переживаний: зрительную картину, духовный подъем, радость, нежность, боль и т.д.» [Матвеева, 2003, с. 82].
|
|
|
Сравним строки из стихотворения А. Белого «Подражание Бодлеру», в котором используются звуковой символизм и аллитерация: намеренное нагнетание слов, в которых повторяются сонорные согласные (мягкие и твердые) — [Р], представляющийся носителям русского языка сильным, грубым, решительным, и [Л], [Н], [М], представляющиеся плавными, нежными. Средства звукописи в данном случае можно рассмотреть как одно из средств отражения конфликта жестокого, яростного мира и личности:
01 Слушали ли вы Глухое рокотанье Меж пропастей тупых? И океан угроз Бессильно жалобных? И грозы мирозданья? Аккорды резкие Невыплаканных слез?
На роль звуковых единиц, значение различных звуковых перекличек и повторов в тексте не раз указывали сами поэты и писатели (ср.: [Брюсов, 1955; Белый, 1994 и др.]). Сопряженность звуков в процессе текстового развертывания приобретает эстетическую значимость и
Раздел III. Структура текста и факторы текстообразования
268
смысл, т.е. звуковые единицы имеют определенные текстообразующие возможности, особенно в художественных текстах, прежде всего в поэзии.
|
|
|
Новый импульс в изучении роли звуковых единиц в коммуникации был связан с развитием фоносемантики в 70—80-е годы и появлением трудов А.П. Журавлева «Фонетическое значение» (Л., 1974), «Звук и смысл» (М., 1981; М., 1991). Фоносемантика рассматривается как область знания, изучающая звукоизобразительную систему языка. На основе экспериментальных данных с опорой на психометрический метод изучения символического значения звуков речи А.П. Журавлевым была выявлена символика звуковых единиц. Так, согласно этим данным, А ассоциируется с широтой, свободой, красным цветом; У — с печалью, тревогой, теснотой, темным цветом и т.д. Например, М.Л. Гаспаров отмечает: «...для пушкинских строк "Брожу ли я вдоль улиц шумных..." небезразлично, что по данным психологии звук "у" независимо от смысла слов обычно воспринимается как "темный", "тяжелый", "грустный" и др.» [Гаспаров, 1987, с. 471].
Опираясь на данную методику и рассматривая сочетание звуков, исследователи определяют фонетическое значение лексем и общую тональность текста. Например, Н.А. Мишанкина (2002) дает следующую характеристику лексем ЛСГ глаголов звучания: верещать — сложный, горячий, шероховатый, трусливый; каркать — мужественный, быстрый, шероховатый, страшный, угловатый, тихий, короткий, подвижный; сю сюкать — хороший, нежный, женственный, слабый, красивый, безопасный, округлый, тихий, добрый, могучий и т.д.
|
|
|
В изучении и описании статуса и роли фонетических единиц в тексте многое сделано Ю.В. Казариным [1999, с. 154—164; 2004, гл. IV]. Фонетический знак (звук, фонема) рассматривается ученым как «сущность одновременно ментальная, психическая, физиологическая, физическая, лингвистическая, социальная, психологическая, текстовая, эстетическая (поэтическая) и культурная» [Казарин, 2004, с. 208]. Автор выделяет разный статус фонетических единиц. Так, фонетическую единицу, реализованную в тексте, он называет социофонемой, полагая, что она воспринимается носителями языка «не только ментально / интеллектуально и логически, но и психологически, эмоционально, эстетически и социально» [Казарин, 2004, с. 215]. В качестве разновидности социофонемы исследователь рассматривает текстофонему как единицу художественного текста, «выполняющую функции (помимо номинативной, слого- и морфообразующей) выражения текстовых смыслов» [Казарин, 2004, с. 217-218].
|
|
|
Несомненно, наличие фоносемантических смыслов — факт объективный и потому заслуживающий внимания. Это убедительно иллюст-
269
Глава 2. Текстообразующие возможности языковых единиц
рируется автором на ряде примеров. Так, в стихотворении О. Мандельштама «Пусти меня, отдай меня, Воронеж...»:
Пусти меня, отдай меня, Воронеж: Уронишь ты меня иль проворонишь, Ты выронишь меня или вернешь, — Воронеж — блажь, Воронеж — ворон, нож...
1935
доказывается, что лексема Воронеж приобретает статус идеофона (зву-кообразного, фоносемантического слова), является анаграммой, «алли-теративно повторяющейся в лексемах уронишь, проворонишь, выронишь, вернешь, блажь, ворон и нож». (Под анаграммой понимается перестановка букв в слове, в результате которой образуется новое слово.) «Кроме этих лексем, в анаграмме Воронеж содержатся графофонетические облики слов вор пров» [Казарин, 2004, с. 221]. Наличие анаграмматических словоупотреблений, основу которых составляет набор текстофонем в, р, н, н, ш, реализует, как убедительно показывает автор, общий текстовый смысл — «ужас, страх перед гибелью». Речь идет, таким образом, не только о текстофонемах, но и фоносемантическом комплексе врнж, «который обретает статус потенциального идеофона» [там же].
Можно вполне согласиться с исследователем, наметившим перспективу дальнейшей разработки лингвофоносемантики, психофоносеман-тики и текстофоносемантики [Казарин, 2004, гл. IV]. На наш взгляд, текстофоносемантику можно рассматривать как область знания, важную для суггестивной лингвистики (сравним, например, книгу И.Ю. Черепановой «Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного» (М., 1999), в которой много внимания уделено средствам создания ритмики, мелодики суггестивного текста, звукописи и цветописи, значимых для воздействия на адресата).
Представляется, что именно в текстах, выполняющих главным образом функцию воздействия, роль «малых» текстовых единиц (включая звуковые) особенно велика. Речь идет о художественных текстах (прежде всего поэтических) и нехудожественных суггестивных текстах (заговоры, молитвы и т.д.). Так, среди особенностей заговоров И.Ю. Черепанова [1999, с. 214] выделяет в качестве наиболее частотных фоно-семантических признаков яркий, возвышенный, радостный; отмечает преобладание звукобуквы И, которая указывает на синий или голубой цвет, Ы — на черный, Ю — на сиреневый цвет; подчеркивает высокую ритмичность текстов, судя по средней длине слов и характеру слогов.
Звуковой аспект текстовой деятельности чрезвычайно значим для порождения текста. Многие писатели и поэты отмечали особую роль звучания, ритмики и мелодики в процессе создания текста. Сравним признание А.А. Ахматовой в одном из стихотворений из цикла «Тайны ремесла»:
Раздел III. Структура текста и факторы текстообразования
270
Бывает так: какая-то истома; В ушах не умолкает бой часов; Вдали раскат стихающего грома. Неузнанных и пленных голосов Мне чудятся и жалобы, и стоны, Сужается какой-то тайный круг, Но в этой бездне шепотов и звонов Встает один, все победивший звук. Так вкруг него непоправимо тихо, Что слышно, как в лесу растет трава, Как по земле идет с котомкой лихо... Но вот уже послышались слова И легких рифм сигнальные звоночки, — Тогда я начинаю понимать, И просто продиктованные строчки Ложатся в белоснежную тетрадь.
На роль звучащего в душе поэта напева в процессе творчества указывала и М.И. Цветаева в статье «Поэт о критике» [Цветаева, 1991, с. 41]: «Слушаюсь я чего-то постоянно, но не равномерно во мне звучащего, то указующего, то приказующего. Когда указующего — спорю, когда при-казующего — повинуюсь.
Приказующее есть первичный, неизменимый и незаменимый стих, суть, предстающая стихом (чаще всего последним двустишием, к которому затем прирастает остальное). Указующее — слуховая дорога к стиху: слышу напев, слов не слышу. Слов ищу».
Таким образом, потенциальные текстообразующие возможности звуковых единиц и звуковых комплексов очевидны. Они связаны с многоаспектным восприятием звуковых средств, способных рождать различные ассоциации и смыслы. Опираясь на эту особенность звукового строя, автор в процессе творческой деятельности осознанно или интуитивно создает и особым образом организует сопряженность различных звуковых комплексов, приобретающих смысловую и прагматическую значимость в текстовом развертывании.
МОРФЕМА / МОРФ
Являясь грамматически несамостоятельной языковой единицей на уровне узуса, морфема обладает текстообразующими возможностями, включаясь в текстовую деятельность автора. При этом особую значимость приобретает повтор морфем, в первую очередь корневых, а также синонимия морфем и однотипность эмоционально-оценочной и стилистической маркированности различных морфем. Сравним суффиксы, имеющие книжное происхождение и закрепленные в сознании носителей языка за соответствующими стилями: -ист, -тор, -изн, -изм, -ани(е) и др. (альтруист, скульптор, отчизна, атеизм, мерцание и т.д.). Суффиксы -овк, -к, -як, -ун, -яг и др. ассоциируются в сознании носителей
271
Глава 2. Текстообразующие возможности языковых единиц
языка со словами разговорного стиля (например: плутовка, летучка, толстяк, крикун, доходяга и т.д.). Примеры можно было бы продолжить.
Создавая текст, автор подбирает языковые средства, адекватные цели и задачам, сфере общения, стилистическим особенностям текста, его жанровой природе. При этом морфемы как средство словообразования играют свою роль с учетом уже сложившейся речевой практики и индивидуальности автора. В связи с этим знакомство со словообразовательными ресурсами русского языка становится обязательным при обучении текстовой деятельности.
Ю.В. Казарин убедительно отмечает: «Словообразовательные (деривационные) единицы связаны — формально и содержательно — прежде всего с единицами "предшествующего", фонетического уровня, но более явно в смысловом отношении они соотносятся с единицами лексического уровня — словами-текстемами» [Казарин, 2004, с. 331].
Известны тексты, в которых ключевыми элементами являются морфемы, вынесенные в название или выделенные в тексте благодаря многократному повторению. Сравним, например, стихотворение В. Хлебникова «(Корни: чур и чар)», в котором использовано много квазислов, образованных от данных корней: чурахаръ, чарахаръ, чарвса, чуреса, ча- риль, чуриль и т.д. Знаток «звуковещества» и смелый экспериментатор, В. Хлебников в своем словотворчестве стремился к поиску новых средств выражения и воздействия на читателя. Автор объяснял свои художественные намерения: это «...писание словами одного корня, эпитетами мировых явлений, живописанье звуком» [Смирнов, 1986, с. 24].
В другом произведении «Заклятие смехом» им используется 24 слова и квазислова, связанных с ключевой лексемой «смех» ассоциативно-деривационными отношениями. Корневая морфема «смех» выполняет здесь основную текстообразующую функцию, отражая многообразие представлений о соответствующей реалии и формируя оригинальные и многоплановые, хотя и связанные между собой звуковые образы в сознании читателя:
Заклятие смехом
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно.
О, засмейтесь усмеяльно!
О, рассмешищ надсмеяльных — смех усмейных смехачей!
О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!
Смейево, смейево,
Усмей, осмей, смешики, смешики,
Смеюнчики, смеюнчики.
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
1909-1912
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 402; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!