Дело Николаева сулило полный провал.
Далее к чему хотел приступить Сталин, это допросить телохранителя Кирова. Борисова повезли в Смольный, но по ходу следования произошла авария. Уполномоченный Малий, вырвал руль у водителя Кузина и направил машину в здание. В момент удара (удара собственно не было, просто распахнулась дверка кабины и ударилась о стену здания), другой чекист Виноградов, сидевший с Борисовым в кузове, достал наган и выстрелил арестованному в висок.
В акте технической экспертизы было указано, что у машины лопнула рессора, в результате удара Борисов получил черепно-мозговую травму, от чего и скончался.
О Мали, Виноградове и Кузине забыли. Но в 1937 году вспомнили и вновь привлекли к делу. Теперь расстреляли Малия и Виноградова, а Кузина вновь случайно выпустили и он моментально затерялся в стране. Тогда сделать это было сравнительно просто. Через двадцать пять лет Кузин дал показания, которые упомянул Хрущёв на XX съезде КПСС.
С ведением следствия торопились все – и Сталин, и следователи, и прокуроры, и судьи. От Николаева всеми средствами добивались нужных показаний. Подсудимый вёл себя малахольно – псих, что возьмёшь? Объявил голодовку, хотел выброситься в окно, едва удержали за ноги. После этого случая стали лучше кормить, улучшили содержание в камере, разговор вели вежливо, обходительно – ждали нужных показаний. И он дал, не двусмысленно кивнув на тринадцать человек из зиновьевской группировки. Привлекли к делу новых обвиняемых.
|
|
|
Суд над Николаевым и его сообщниками состоялся двадцать восьмого декабря. Злополучное дело вели: Ульрих, Манулевич и Горячев. Всех подозреваемых приговорили к расстрелу. Приговор суда был приведён в исполнение через час после суда. Но показания осуждённых дали новый толчок к крупномасштабной чистке.
К своему несчастью, Ягода не понял замысел вождя, он полагал, что дело должно кончиться устранением некой вредоносной фигуры, вокруг которой начали формироваться опасные силы. (Это ещё раз доказывает, что вождь не посвятил Ягоду в свой космический план). В результате Ягода бросился высылать и арестовывать священников, дворян, решив привычно свалить убийство Кирова на классовых врагов.
На сей раз разговор происходил в кабинете Сталина, куда на доклад были вызваны: нарком Генрих Ягода, руководитель комсомола Александр Косарев, и заведующий Оргбюро Николай Ежов. «Вождь народов» опять был не в духе:
– Енон Гершонович, что нового нам доложите по делу Кирова?
Ягода так и понял, сегодня будут бить:
– Иосиф Виссарионович, все члены ленинградского террористического центра признаны виновными. Приговор приведён в исполнение.[58]
|
|
|
Сталин начал гневаться:
– Об этом мне уже докладывал товарищ Косарев. Молодежь трудом надо воспитывать. Я вас спрашиваю, как идёт следствие по делу об убийстве Кирова?
Ягода боялся поднять глаза и сказал какой-то фантастический цирлих-манирлих:
– Враги народа за недостаточностью улик отбывают к месту наказания.
Сталин долго смотрел, как расценить этот каламбур и наконец произнёс:
– Смотрите, за такое… морду набьём.
«Вождь народов» понял: Ягода оказался старомоден, он не может преодолеть пиетет ленинской гвардии, и решил подключить к нему Ежова. Ягода служил и партии и Сталину, по этой причине вёл себя как «красна девица». Ежов будет служить одному Хозяину. Соответственно во внутренних органах произошли кое-какие изменения. ОГПУ вошёл в состав НКВД и место Ягоды занял Николай Иванович Ежов.
***
Ежов родился в 1895 году, происходил из потомственных питерских рабочих. В партию большевиков вступил в марте 1917 года. Образование не законченное низшее. В бурное время гражданской войны, ему военному комиссару радиочастей РККА, в глубоком тылу – вряд ли довелось хоть раз выстрелить из нагана.
Никак не проявив себя в лихолетье гражданских междоусобиц, он вяло продвигался по служебной лестнице. Выше зам. секретаря Татарского обкома партии не поднялся. Нет, кажется, был в должности заместителя секретаря Казахского крайкома партии. Здесь то его и заметил ответственный работник ЦК ВКП(б) Москвин. В следующем году Ежов оказался в Москве. С этого момента его карьера круто пошла в гору. Вначале зам. Орготдела ЦК, затем заведующий Орграспред ЦК и промышленный отдел руководящих партийных органов.
|
|
|
В феврале 1935 года в местные комитеты ВКП(б) было «Закрытое письмо» об обязательном поиске врагов внутри партии. К этому времени Зиновьев и Каменев сидели уже на крепком крючке, но, то ли не понимали серьёзность момента, то ли считали: сознаешься – мало дадут, не сознаешься – ничего не дадут. Виновниками себя не считали даже под давлением. И вдруг Зиновьев написал заявление следователю: «Субъективно я не хотел вредить партии и рабочему классу. По сути же дела являлся рупором тех сил, которые хотели сорвать социализм в СССР…». Этим признанием он представил себя врагом. Раскаялся и Каменев. На основании этих показаний дела у следственных органов наладились.
Всю зиму 1935 года шла волна массовых арестов зиновьевцев. Беспартийные не без юмора называли эту волну «кировским потоком», или «Кремлёвским делом». Были арестованы все старые знакомые Кобы по 1917 году: Залуцкий, Шляпников, Авель Енукидзе (секретарь президиума ЦИК СССР, большой друг Сталина, но он из ленинской гвардии). Был арестован брат Каменева – Николай Резенфельд, его жена работавшая в кремлёвской библиотеке. Так ведь она в девичестве Ольга Бронштейн, сестра Троцкого, туда её в подвал. А как забыть о сыне Троцкого, Сергее Седове? И того тоже в подвал.
|
|
|
Такое сочетание идеально подходило для заговора. Сто десять человек были осуждены на разные сроки. Единственный Енукидзе был белой вороной. Его ликвидировали за политическое и бытовое разложение. Кого он не устраивал в Кремль! Были там и наркоманки, и алкоголички, и лица с не традиционной сексуальной ориентацией… Оргии устраивали, чуть ли не ежедневно. Такие работники идеальный материал для вербовки. Их и использовали. Как обычно в аналогичных случаях действуют? Да и действовать-то не надо, как правило, все эти извращенцы кичатся к причастности сильных мира сего и не в меру много болтают. Опытному агенту выудить у них необходимые сведения о распорядке дня жертвы, маршрутах его движения – раз плюнуть.
– И чепуха, что сработала политическая коньюктура!
Один отставной генерал НКВД на эту тему говорил:
– Я хорошо знаю «Кремлёвское дело». Замысел убить Сталина был. Троцкисты и белогвардейцы-эмигранты искали выход на Кремль. И то, что из ста десяти человек шестеро признали свою вину, так и это уже много.
Исполнителей, как правило, не посвящают в подробности террористического акта. Их заставляют вести подготовку к покушению, мол, ты, или ты должны сделать то-то и то-то. Самое большее, что они могут услышать это антисоветские или клеветнические разговоры. Но здесь было что послушать. Дело-то не рядовое – Кремлёвское. Среди признавшихся были Лев Борисович. Розенфельд (Каменев), его жена Ольга Давидовна Бронштейн, Радомысльский Григорий Евсеевич, Чернявский, Муханова, Синани-Скалов и Гардин-Гейер.
Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 187; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!