Сияние стало ярче, но перестало колебаться и раздражать.
Я услышал, как рядом со мной кто-то громко вздохнул. Я повернулся и никого не увидел. Но я до сих пор абсолютно уверен, что кто-то стоял возле меня и наблюдал, со спокойным любопытством зверя, никогда не видевшего человека. А потом быстро удалился. И в тот момент, когда «он» (или "оно") удалился, все прошло — почти мгновенно.
После чего меня скрутил тотальный спазм до почернения в глазах. Я плюхнулся в траву, держась за живот, и приходил в себя, наверное, около получаса. Когда спазм отступил, мир показался мне чужим, незнакомым и странным. Я не мог понять, каким образом оказался в этом месте. Даже простая тишина казалась чуть ли не космической, потому что в те минуты, когда я стоял парализованный в потоке изгибающихся лучей, меня как будто окружал неслышимый, но оглушительный рев.
То, что это была "остановка мира", мне в голову не пришло. Я никак не мог определиться, случился ли со мной сердечный приступ, солнечный удар или же кто-то все-таки грохнул меня сзади по башке — хотя в последнем случае он, наверное, был невидимкой.
Не переставая остро чувствовать чужеродность мира, в котором мне нужно находиться, кое-как я собрался с силами, поднялся и пошел куда подальше. И уже в самый последний момент вспомнил про «кристалл». Интересно, что это за штука? Вернулся к высохшему дереву и посмотрел вверх, на его толстую и кривую ветку, где мне примерещился источник загадочных "лучей".
|
|
|
На ветке, аккуратно (чтобы не свалилась!) прислоненная к стволу, стояла пустая бутылка из-под портвейна. Видимо, в качестве памятника недавнему пиршеству на природе.
Наверное, в течение недели после этого эпизода я чувствовал себя по меньшей мере странно. Все это смахивало на гипнотический транс. Моя жена беспокоилась, с чего это я стал таким молчуном. Вечером того же дня я подумал про "остановку мира" и понял, что со мной случилось. Но рассказал обо всем жене лишь через четыре дня…
Есть вещи и переживания, которые у меня вызывают ощущение особой ценности. О них не хочется говорить. О них лучше молчать и «пропитываться» осторожными воспоминаниями. Это не предмет для анализа и классификации. Так что я не стану комментировать описанное.
Остается лишь добавить, что следующая "остановка мира", хоть и была намного «плотнее», богаче содержательно, все же не произвела на меня столь сильного впечатления. Хотя именно она положила начало всплескам более-менее упорядоченного видения, в отличие от первого случая.
Возможно, все дело в том, что во второй раз рядом со мной не стоял некто невидимый. Наверное, наше воображение куда больше впечатляет не разлитая по миру Сила, сколь бы грандиозной она ни была, а ее пусть небольшое, но близкое нам воплощение — вроде знаменитого "волшебного оленя" или "говорящего койота". Это — тайна, к которой можно протянуть руку.
|
|
|
Глава 10
МАГИЧЕСКАЯ РАБОТА В ГРУППЕ
ИНТЕГРАЦИЯ ПЕРВОГО И ВТОРОГО ВНИМАНИИЯ
ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ
"…Плоть и кровь не могут наследовать Царствия
Божия, и тление не наследует нетления.
Говорю вам тайну: не все мы умрем,
но все изменимся."
Первое послание Коринфянам, 15: 50–51
"Люди всегда выбирают знание, не обращая внимание на возможные последствия."
Стивен Кинг
Вопрос о коллективной магической работе в рамках толтекской дисциплины встает рано или поздно. То, что преимущества групповой деятельности в первые годы практики не столь уж значительны, а риски и искажающие влияния — чересчур велики, не слишком впечатляет начинающих энтузиастов. Мы — существа коллективные, даже здесь, вступив на тропу не-человеческого знания, которое обещает превратить нас в нечто могущественное, свободное от ограничений собственного вида, в вечных странников, познающих чудеса мироздания.
|
|
|
Мы проецируем свою социальность и биологические привычки группового поведения (доставшиеся по наследству от приматов — здесь должны возмутиться сторонники потустороннего или инопланетного происхождения (homo sapiens) даже на ту область, где одиночество отточенного осознания — нормальное состояние вечно развивающегося существа.
Почему древние толтеки объединялись в "магические отряды"?
Тому есть несколько причин (в частности та, что была указана самим Кастанедой, — в виде отряда, сформировавшего единый энергетический кокон, проще достичь "третьего внимания"), но я остановлюсь на двух немаловажных обстоятельствах, о которых Карлос ничего не сообщил и, более того, сообщить не мог.
Несмотря на то что толтеки глубоко исследовали свое подсознательное и бессознательное (опираясь на сталкинг и перепросмотр), несмотря на всю свою многовековую мудрость, они все же оставались существами традиционными (то есть почитали "правило Орла", открытое древними видящими) и существами, уязвимыми перед социумом. Этим заявлением я ничуть не хочу преуменьшить их достижения. Просто мы должны взглянуть на бытие толтеков исторично и реалистически.
|
|
|
Никакая цивилизация (в том числе индейская) не допустит выхода одного из своих членов за пределы сети социальных координат. У желающего совершить такой «побег» есть три пути: стать абсолютным отшельником, чем поставить под вопрос само свое выживание (добровольный остракизм в любом обществе почти равен самоубийству), «замаскироваться» так, что никто не угадает под маской добропорядочного гражданина будущего беглеца, «узаконить» побег, превратив свое занятие в священный акт религиозного действа, что фактически требует создания касты или клана себе подобных.
Первый и второй путь для древних толтеков не существовали. Сталкинг как «маскировка» был им неизвестен — он стал открытием "новых видящих", которые столкнулись с мощным культурным и экономическим давлением захватчиков-конкистадоров, принесших чуждую религию, чуждый образ жизни и свирепость инквизиции, занимавшейся поиском и физическим уничтожением инакомыслящих.
Потому древние толтеки остановились на третьем пути. Они наделили Орла функциями, делавшими его Богом в глазах не столь развитых соплеменников. Они сделали его дар «священным», и этим оправдали себя в качестве особого клана.
Возможно, и здесь, как в других древних цивилизациях, существовал «внешний» и "внутренний круг". Во "внешнем круге" находились жрецы — они разделили мир и восприятие на «священное» (сакральное) и «профаническое» (доступное всем), они следили за порядком ритуала, под их руководством возводились пирамиды и другие памятники великого «не-делания» доколумбовой цивилизации. Они же оправдывали существование "магических групп" и "магических школ". Искатель-одиночка никогда не получит общественного признания, но целая каста, занимающаяся тем же самым, — это уже нечто священное и неприкасаемое. В конце концов, "на них практически держится мир" (так внушали жрецы доколумбовой Америки крестьянам, охотникам и ремесленникам) либо "они наравне с богами помогают нам, а также не позволяют богам с их нечеловеческой трансцендентальной страстью переустроить мир по собственному усмотрению" (такую версию предлагали соплеменникам индийские брахманы и пандиты).
Социальное существо желает получить объяснение и оправдание для тех, кто смотрит на социум снаружи и не делает ничего материального для его укрепления и дальнейшего существования. Крестьянин растит урожай, ремесленник изготовляет полезные орудия, ученый ищет новые знания, которые помогут обществу в будущем, царь следит за порядком и справедливостью, — а чем занимается толтекский маг! Он даже не знахарь и не шаман, он не занимается профессиональным целительством или влиянием на погоду. Мечтает сбежать и заниматься только собой? Клан, школа, каста — все эти формы социальной самоорганизации оправдывают его. Они "держат мир" или "молятся за нас". Так или иначе, они удерживают наш мир в состоянии равновесия и не позволяют Высшей Силе смести его в прах.
Когда пришла Конкиста, выяснилось, что толтеки со своей «задачей» не справились. Солнце не погасло, материки не утонули, но мир доколумбовой цивилизации погиб безвозвратно. Их «школы», их "магические отряды" оказались бесполезными игрушками, то есть тем, чем и были на самом деле. Ибо они с самого начала были "не от мира сего". Их социальные структуры никогда не были реальной силой, они просто служили оправданием безопасного существования в изначально чужом, маленьком, «провинциальном» мире. А как еще могли воспринимать свой мир толтеки, блуждающие по невоспринимаемым пространствам Великой Реальности и понимающие свое пребывание в первом внимании лишь как вынужденность, как временное состояние, которое рано или поздно будет преодолено?
Таким образом, когда их собственный социум (общество, которое они во многом сами сформировали) был разрушен захватчиками, у толтеков, казалось бы, не осталось причин собираться в «отряды» и заниматься коллективной практикой Трансформации. Зато возникла насущная необходимость в а) убежище, б) сохранении опыта и знаний.
Поскольку толтеки, как я уже отметил, были людьми традиционного склада, они придали мифу об Орле (существовавшему, видимо, уже несколько тысячелетий) новый смысл и новое звучание. Я знаю, что далеко не все последователи Кастанеды со мной согласятся. Наши современники, страдающие мистико-оккультной любознательностью, изо всех сил хотят видеть прошлое цивилизации (особенно если речь идет об экзотических народностях, оставивших таинственные навыки и представления) в идеалистическом и даже фантастическом свете. Им хочется верить, что четыре (или пять, а то и десять) тысячелетий назад на нашей планете жили Исполины Духа. Они грезят о безвременно утонувшей Атлантиде — родине подлинных сверхчеловеков, откуда растет знание неземное, знание, воплощающее все мечты и стремления к Свободе. Они, подобно австралийским аборигенам, жаждут найти истоки во "времени сновидений".
Это — великий и заманчивый архетип, который Элиаде называл in illo tempore — "во время оно". Религия страстно поддерживает это всеми любимое заблуждение. Да, говорят религии всего мира, были времена Гигантов, были времена, когда Боги спускались на Землю, когда невероятные чудеса и откровения были чуть ли не повседневностью. Были времена Моисея и Кетцалькоатля, времена Шивы и Рамы, был "золотой век", завершившийся сверхъестественной битвой Титанов и Демонов. Недаром креационисты (сторонники гипотезы о сотворении Вселенной в единый миг, как утверждает Библия) до сих пор ищут Ноев ковчег возле горы Арарат. Они страстно желают, чтобы было так, и готовы выдать за Ноев ковчег любой холм, любой пласт глинистого сланца, который им подвернется. Их легко понять! Им трудно не верить.
К сожалению, мы живем в прозаическом мире. "Время сновидений", когда Боги ходили по Земле, а Демоны с ними сражались, все эти чудеса и пророчества, горящие кусты и голоса с Неба — только воплощение нашего неугомонного желания тайны. Даже могущественные толтеки древности (никакого отношения не имеющие к Атлантиде) жили в обыкновенных хижинах, ловили зверя и удили рыбу, растили маис и бывали биты невежественными соплеменниками за нелюдимый и странный нрав. За ними, так же как и за нами, неустанно следила смерть, они были точно так же уязвимы — и это делало их безупречными толтеками.
Потому что прежде, чем стать сверхчеловеком, надо сначала побыть человеком. И Христос (единственный, удостоившийся прозвища "Богочеловек") просил своего Единого Отца-покровителя: "Да минет меня чаша сия", а позже, на Кресте, возопил в пустоту "Отче, почему ты оставил Меня?"
Мы знаем лишь человеческое и можем говорить лишь о людях, чем бы они ни занимались. Даже самые сильные и способные толтеки оставались людьми, а значит, оставались внутри социума и истории.
И эти толтекские маги всякий раз искали свой путь среди руин прошлого — они жили среди людей, но при этом хотели, чтобы люди дали им возможность уйти. Потому они собирались в группы, потому они следовали "правилу Орла". Подлинная причина — не в Орле и даже не в объединенной энергетике правильно сформированного при помощи видения отряда. Проблема — в психологии искателя, все еще остающегося человеком, но устраняющего социум шаг за шагом.
С одной стороны, традиционные воззрения, касающиеся Орла и его «правила», с другой — набирающий силу чуждый мир, в котором толтеку больше нет места. И здесь начинается новая «политика», новое поведение, в чем-то повторяющее поведение мистиков в средневековой Европе. Европейцы создавали "тайные ордена" и тайные мистические союзы, толтеки же — замкнулись в пространстве своих «отрядов» и "линий".
Конечно, толтекам было проще. Они соблюдали конспирацию, прибегая к измененным состояниям сознания, которые жителям Старого Света были неведомы. Толтеки испытывали своих учеников "растениями силы", чтобы понять, насколько те способны к восприятиям иных диапазонов Реальности. Толтеки «раскачивали» точку сборки своих учеников до такой степени, что те не в состоянии были вспомнить происходящие с ними события. Их «маскировка» в новом социуме, в состоянии подчиненности, была безупречной. Они даже крестились и служили в католических церквах, поскольку этим ребятам были глубоко безразличны любые религиозные построения. Благодаря чему толтеки выжили.
Дон Хуан говорит Кастанеде, что "правило Орла" — это «карта», следуя которой можно прийти к третьему вниманию. Но в другом месте он же утверждает, что существует "путь одинокой птицы". Конечно, я не могу ни утверждать, ни опровергать подобные заявления. Однако мне известно, что "правило Орла" (как и всякое правило) — продукт тоналя определенного времени. Время изменилось. И сам Кастанеда (как я уже упоминал) пояснил нынешнюю ситуацию (1996 г.) очень просто: "Теперь правил нет". Все мы опасаемся, что индивидуальная, одиночная работа натолкнется на непреодолимые препятствия, и в то же время не видим ни способов, ни способностей организовать «отряд» — учитывая, что никто из здравомыслящих людей, не наделенных видением, не назовет себя нагвалем.
Дата добавления: 2018-10-27; просмотров: 226; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!