Я снова этого не сделала и вышла из сновидения с крайне неприятным чувством незавершенности.
(комментарий)
Совсем не хотелось рассказывать АК, но на третий раз все же рассказала. На это он сказал только: "Эх, пользоваться надо было, — это же «союзник». Пускай обернется — схвати его и держи! Посмотрим, что получится…"
Что ж, результат показал, что совет был вполне правильным, хотя сам процесс — мягко говоря, малоприятным. Зато полученного (и опыта, и энергии) хватило надолго.
(поздний комментарий)
Я не хочу повторяться, поскольку АК с моего разрешения описал этот случай в "Тайне Карлоса Кастанеды". Правда, скромно обозвал меня «некто» и, на мой взгляд, несколько драматизировал ситуацию, что вообще было свойственно его тогдашнему стилю, но изложил все со своей обычной точностью.
Вообще, хочу по этому поводу напомнить, что испытываемые в сновидении эмоции (во всяком случае, согласно моим впечатлениям) основательно отличаются от эмоций, как мы их понимаем в "первом внимании". Скажем, не страх, а скорее «мысль» о страхе или ощущение опасности, желание/нежелание произвести определенное действие, — просто констатация факта. И радость — тоже не совсем радость… Все-таки здесь надо говорить об ощущениях. (И общение — на другом уровне; об этом я уже говорила.) Однако я использую эти слова, говоря о своем опыте, поскольку мы не располагаем другими словами.
(запись б — середина 90-х гг.)
[Начало восстановления сновидческой памяти]
|
|
|
Наконец поняла, почему та женщина в доме (см. запись 3) спросила: "И как я тебе показалась?" Вспомнила, где я ее видела, хотя и не сразу. Это не было записано, поскольку я отчего-то не была уверена в характере опыта, хотя все критерии соответствовали. Уж больно ситуация нарочитая — собирали с ней травы, неподалеку от неизвестного мне города, в какой-то болотистой местности, — хорошо хоть, что не кактусы в пустыне! Иначе и говорить бы не стала. Был вечер, но я отчетливо ее видела — луна была довольно яркой. Она была в брюках, и другая прическа — узлом. Ничего особенного не происходило. Указывала мне на различные растения, которых я не знала.
Возможно, впечатление было странным, как бы несколько смазанным, еще и потому, что я в те дни была нездорова и ослаблена. Трав, естественно, наутро под подушкой не нашла, однако почувствовала себя значительно лучше.
(запись 7 — примерно тогда же)
["Архетип ученичества" — продолжение трансформации ЭТ]
Ночь, холмы. В долине находится ярко освещенный дом, я вхожу туда. Вижу нескольких женщин, они смотрят на меня безо всякого интереса и уходят куда-то. Раз так — я нахально брожу, разглядывая дом. Довольно современный и красивый. Очень большие окна, хорошо видна местность, и это явно не город: никаких огней не видно. Поднимаюсь на самый верх. За одной из открытых дверей что-то блестит. Оказывается, там приличных размеров бассейн (!). И очень красивый оттенок воды, хотя она, пожалуй, чересчур ярко-лазурная. Некоторое время смотрю на нее. Трудно сказать, насколько долго.
|
|
|
Замечаю сидящего на дальнем краю бассейна человека — откуда только взялся? Он встает и подходит ближе, и я вижу, что он высокого роста. Рассмотрела повнимательнее: лицо красивое, но слишком правильные черты. Он стоит совсем рядом, и оказывается, что у него еще и до странности гладкая кожа — какой-то ненастоящий… Но его присутствие вызывает в целом приятное ощущение. Забавно, но я не знаю, с чем это сравнить, — будто меня окатили сильно газированной водой, такие специфические «мурашки» по всему телу.
Он сообщает мне, что сейчас я должна научиться — и дальше следует слово/образ, который я интерпретирую как «летать», «перемещаться», — что-то в этом роде. Я должна стоять напротив, на близком расстоянии, глядя на него, но не прикасаясь. Мы так и делаем. Я думаю: "Какие темные глаза!" — и мы начинаем подниматься. Плавно, сохраняя дистанцию, в таком же строго вертикальном положении, и он как бы поддерживает меня взглядом. Я с интересом замечаю, что крыша в нашем случае — не препятствие. Мы поднимаемся сравнительно невысоко и «зависаем». Все происходящее кажется совершенно естественным.
|
|
|
Но таковым оно кажется недолго — оказывается, моего спутника соединяет с землей нечто вроде тонкой нити. Первая мысль — совершенно ненормальная: "Так вот как мы держимся в воздухе!" Потом быстро мелькает ряд ассоциаций: шарик на ниточке; воздушный змей; гусеницы, куколки, шелкопряды; еще какая-то мелкая живность… Нить, между тем, начинает светиться, и взгляд буквально прилипает к ней. Ничего подобного раньше не видела. Вся местность как бы вспыхивает. Я успеваю подумать: "Утро, что ли?" — и меня «выбрасывает» с огромной скоростью и уже не с гудением, а прямо-таки с грохотом.
С добрым утром… У нормальных людей продолжается ночь. Кстати, выход у меня никогда не перетекает в обычный сон, я всегда просыпаюсь полностью, хоть ненадолго.
(поздний комментарий)
И еще о входах (в) и выходах из сновидения. Я заметила, что со временем они стали менее яркими, более смазанными; в частности, я практически перестала слышать этот звук — характерный шум. Но в данном случае он не просто имел место, а еще и был весьма интенсивным.
|
|
|
Вообще же я думаю, что если опыты сновидения более-менее регулярны и удачны, то вот такие повторяющиеся элементы, как схемы ощущений при входе-выходе, перестают восприниматься отчетливо потому, что нас это уже не так волнует, мы не фиксируемся на этом. Попросту говоря, то, что входит в привычку, уже не оставляет столь выпуклого впечатления. Во всяком случае, у меня в дальнейшем все происходило именно таким образом, что представляется достаточно естественным.
Относительно непосредственного содержания данного сновидения и некоторых других. Разумеется, можно по-разному воспринимать и интерпретировать содержательную сторону; впрочем, об этом уже сказано достаточно много. Я же хочу напомнить следующее. Проявляемое «союзниками» в сновидении особое внимание лично к вам, — буде таковое произойдет, — может оказаться чем угодно: от ловушки до игр вашего эго. Особенно хороши в этом смысле фразы типа "Мы — твои учителя" и т. п. (Я имею в виду собственный первый опыт, см. выше.) Можете себе представить, какая благодатная почва для пышного расцвета ЧСВ! А если еще периодически будут появляться разные странные субъекты и действительно чему-то вас учить…
Полагаю, что мое отношение к подобным вещам было правильным. Я никогда не воспринимала их всерьез… но и не отмахивалась от них. Я воспринимала их как данность, никак не оценивая. Пожалуй, можно утверждать, что здесь мне удалось применить известный принцип "верить не веря".
Если бы это было так же легко по отношению ко множеству других вещей!..
(запись 8 — вторая половина 90-х гг.)
[Перевернутая ориентация в сновидении-наяву в соответствии с траекторией смещения ТС]
Один любопытный эпизод, имеющий некоторое отношение к теме отчета. Я уже довольно долго практикую концентрацию в точке над головой — когда только есть возможность, а также ежевечерне минут по сорок — сорок пять. Все было как всегда. Но сегодня вечером я буквально «вылетела» из тела, забавным образом: как если бы встала на голову — только у себя же над головой. Сидела я возле стенки, вот и имела возможность созерцать постель, ковер и себя — вид сверху. Недолго, правда.
(запись 9 — 1997 г., май)
Полноценное сновидение-наяву. "Союзник")
Часов восемь вечера. Верхний свет не горит, только настольная лампа. Телевизор не включен, компьютер отдыхает — и все это радует. Вообще — очень тихо, тепло и спокойно. АК неподалеку — для разнообразия пишет ручкой. Я удобно устроилась в кресле, собираясь почитать, но книга откладывается в сторону, мысли где-то бродят… Впрочем, они весь день где-то бродят — внимание очень рассеянное, скользит, как змея, ничего не задевая. (Это существенно: внимание, если уж желательно его рассредоточить, не должно «прыгать», «порхать» или еще как-нибудь летать. Оно должно именно скользить, плавно обтекая те мысли/объекты/ситуации, на которые вы так или иначе натыкаетесь. В общем — "Я — змея, я сохраняю покой…")
Дальнейшее, надо полагать, происходит тоже по рассеянности, поскольку никаких специальных целей я не ставила. Не наблюдается ни обычного сна (либо просоночного состояния), ни чего-то наподобие. Окружающее как бы выключается — и «включается» нечто иное. Я просто оказываюсь в другом месте.
Это место мне хорошо знакомо: я стою на углу двух улиц, на одной из которых я когда-то жила. Очень странное ощущение: одновременно я продолжаю сидеть в кресле. Оно проходит почти сразу, но остается своего рода "растерянность тела". Будто меня разобрали на части, и я не уверена, что собрали правильно. Состояние незнакомое и неприятное, и я пугаюсь. Хаотичные попытки справиться со страхом только усиливают его. Среди этого хаоса приходит дурацкая мысль: как я могу выглядеть со стороны — беспорядочно болтающиеся в воздухе руки-ноги и прочее, живая картина в духе сюрреализма… Это смешно, но рассмеяться не получается. В теле и голове ощущается странное "онемение".
От попыток рассмеяться или по какой-то иной причине специфическое головокружение прекращается. Меня почти сбивает с ног проходящая по телу тяжелая плотная волна — будто в ветреный день пытаешься войти в воду на пляже, где нет волнореза. Я наконец в порядке, успокаиваюсь окончательно и оглядываюсь.
Время суток — светло, но освещение какое-то необычное. Я не могу определить природу этого света. Он не похож ни на электрический, ни на солнечный, хотя все видно очень отчетливо, даже резко. В остальном — знакомый пейзаж. За спиной — парк, перекресток и светофор, поблизости — институт, газоны, пара скамеек, прохожие… Кажется, что привычная проверка (на руки) не нужна, поскольку я и так очень ясно ощущаю «реальность» происходящего.
Делаю всего несколько шагов по улице в сторону от перекрестка. Передо мной появляется человек. Он действительно «появляется» — хотя, возможно, я просто не заметила его приближения. Выглядит он вполне обычно: волосы скорее светлые, одет во что-то вроде джинсового костюма. Глаза привлекают внимание, поскольку у него нет зрачков и белков: вместо них — ярко-синее свечение. Оно заполняет его глаза, как морская вода. Я воспринимаю это как нечто естественное и приятное.
Мы смотрим друг на друга. В нем не чувствуется ни агрессии, ни особой доброжелательности, — то есть никаких эмоциональных «ловушек». От него исходит спокойное деловитое любопытство, обращенное конкретно ко мне. У меня нет никаких причин «закрываться», и у нас происходит обмен какой-то информацией (обращаю внимание — не энергией), без слов, как обычно.
Когда "обмен информацией" завершается, я «включаюсь» в свою реальность практически мгновенно.
(комментарий)
После «включения» АК, оторвавшийся от своих записей, обратился ко мне с вопросом, но я не поняла его: звуки не складывались в смысл, в голове была "звонкая пустота", и выражение моего лица, видимо, было не слишком интеллектуальным… Я почувствовала его беспокойство, но ответить на его расспросы смогла только через минут десять-пятнадцать — уж очень сильным было это состояние оглушенности.
Дата добавления: 2018-10-27; просмотров: 258; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!