Столичный дом для душевно больных.
- Что вы говорите, - магистр Эллохар сделал глоток крепкого чая, - и до сих пор не может связно изъясняться?
Директор лечебницы старательно покивал, продолжая размышлять о своем загадочном посетителе. Милорд Лоэн, представившийся поверенным нового короля, всего двое суток как вступившего в должность, появился полчаса назад со списком целителей, по тем или иным причинам отказавшихся от своей практической деятельности, и волей судьбы большей частью оказавшихся в лечебнице для умственнонеполноценных.
- Итак, значит адепт Дакори, - лорд Эллохар под личиной светского льва отставил чай, и вернулся к списку. - Итого двадцать два, а где еще двое?
Господин Тоэн нервно улыбнулся, и невыразительно пожал плечами.
- Печально, - так, словно отсутствие двух целителей вина лично директора лечебницы, произнес милорд Лоэн, - и я бы даже употребил слово - прискорбно.
- Но, мы сейчас перепроверим списки, - господин Тоэн подскочил с места. - Мы обязательно все перепроверим и…
- Навещу вас завтра, - магистр Эллохар поднялся.- И надеюсь обнаружить куда более впечатляющие результаты.
Глядя вслед доверенному короля, господин Тоэн поймал себя на кощунственной мысли - милорд Лоэн пугал его куда более нового монарха.
***
Третье королевство. Сарда.
Столичный дом для душевно больных.
Найрина Сайрен.
Городская закрытая лечебница номер четырнадцать. Большое трехэтажное здание, построенное полым внутри квадратом, и огороженное двумя заборами. И Герман и Хурт, настоявшие на моем сопровождении, остановились у первых ворот, я же, неоднократно бывавшая здесь ранее, была пропущена узнавшими меня охранниками.
|
|
|
- Доброе утро, магианна Сайрен, - приветствовал меня первый из десяти суровых сторожей лечебницы.
- Доброе утро, господин Эвер, - я склонила голову, в знак приветствия.
Реверансы и поклоны в лечебнице были не приняты. Мы, посетители, не имели права совершать резкие движения, демонстрировать приверженность этикету, повышать голос, эмоционально вести беседу, жестикулировать и даже широко улыбаться. Здесь находились те, для кого любой жест мог стать болезненным напоминанием об эпизоде придуманной воспаленным сознанием жизни.
- Беспорядки вас не коснулись? - продолжил беседу сторож.
- Все благополучно, благодарю, - ровным тоном, ответила я. - А вас?
- Привез семью сюда, - усмехнулся господин Эвер, - переждали Ночь Свободы, а так все спокойно, мы не маги, нас не трогают.
Я улыбнулась, старательно прикрыв горечь.
- А вы к нам по учебе или навестить однокурсников? - вопросил господин Эвер.
В моей группе трое целителей сошли с ума после лабораторных в морге. Дело было максимально секретно, магианна Соер лично проводила все разбирательства, и я лишь случайно узнала о девяти убитых при невыясненных обстоятельствах служащих морга и о том, что двое подающих надежды целителей вдруг лишились разума, а потому одна из всей группы и ходила их навещать. Странно, но лечебницу для душевнобольных почему-то считали чем-то заразным, и потому посетители здесь бывали редко. О таких больных родственники и друзья старались забыть, и если навещали, то раз в полгода-год, не чаще. Это так грустно.
|
|
|
- По личному делу, - ответила я стражнику.
И подумала, что ребят с группы обязательно навещу на днях, когда найду работу, и у меня появятся деньги на пусть и небольшие, но подарки, ведь душевнобольные радуются новому как дети.
- Это к директору?
Вопросил другой сторож, поднимая вторые ворота.
- Да, господин Паен,- улыбнулась седому мужчине.
- Занят он, магианна Сайрен, - сообщил сторож. - У него поверенный от самого короля милорд Лоэн сейчас.
Лоэн? Забавно. У директора лечебницы фамилия Тоэн, а пришел к нему Лоэн, действительно очень забавно. Но опустим странный момент, главное то, что к директору я не попаду, тогда нужно искать тех, кого можно спросить о моем спасителе.
|
|
|
- Господин Паен, а сестра Уосбери на месте?
Мне кивнули. Поблагодарив, я поспешила к одному из самых уважаемых мной специалистов. Сестра Уосбери была легендой. Действительно легендой и профессионалом, к которому прислушивались и маститые целители. Она умела найти подход к любому душевнобольному, абсолютно любому. Несколькими словами, жестами, тоном голоса - успокаивала буйных, входила в доверие к праиноидальнонастроенным, вызывала желание жить у суицидных. Удивительная женщина, чья стойкость и верность жизненным принципам меня неизменно восхищали. У сестры Уосбери была очень непростая жизнь - в шесть лет она оказалась единственно выжившей в приграничной деревеньке, схоронив родителей, четверых братьев и пять сестер. Когда маги-целители и стражи границ прибыли – они обнаружили мертвую деревню и маленькую девочку на кладбище, раскладывающую самые первые весенние цветы на крошечной могилке своего новорожденного брата. Он погиб последним. Удивительно, но моровое поветрие выкосившее деревню за неделю, последним убило едва увидевшего свет мальчика. Неделя. Когда нам рассказывали эту историю, сердце сжималось именно при этом слове «неделя». Моровое поветрие страшная болезнь, но если есть маг-целитель он способен остановить инфекцию в считанные минуты, а дальше уже начинается длительный, но не безнадежный период лечения уже заболевших. В деревню сестры Уосбери маги добраться вовремя не смогли. Привлекающий внимание желтый дым староста дал вовремя, но весенняя распутица… дороги, превратившиеся в болото… половодье реки Истены…
|
|
|
Сестру Уосбери забрал к себе один из магов, удочерил, несмотря на наличие детей и внуков, вырастил, а после был добрым и заботливым дедушкой для всех восьмерых детей неожиданно обретенной воспитанницы. Своим детям сестра Уосбери дала имена погибших братьев и сестер, в память о том самом страшном, что случилось в ее жизни. На лекциях, а сестра вела у нас практикумы по отклонениям в развитии и курс по параноидальным отклонениям, она однажды сказала: «Вот вы говорите трудности, проблемы, прыщ вскочил или сессию сдать сложно. А я вам так скажу - это тьфу, а не проблемы. Это мелочь! Трудно, это когда ты, сидя в доме полном мертвецов, которые еще вчера были самыми дорогими для тебя людьми, держишь на руках крохотного братика, и слушаешь как все медленнее бьется его сердечко… а затем как он перестает дышать… а после держишь, прижимаешь к себе и не хочешь понимать, что его тельце остывает. Мертвое тельце. Это сложно. А все остальное те мелочи, ради преодоления которых стоит жить!». Великая женщина. Мудрая. Невероятно сильная. Женщина, вырастившая всех своих детей, помогающая им с внуками и работающая даже в возрасте семидесяти четырех лет, что для не магов являлось невероятным. И энергичная настолько, что завидев ее быструю, летящую походку мы все подтягивались, распрямляли плечи и забывали обо всех жизненных невзгодах. Вот и сейчас, мне стоило только подумать о сестре Уосбери, как спина выпрямилась, плечи расправились, на лице вежливо-благожелательная улыбка и походка стала такой, словно я сбросила со спины мешок камней. И на душе стало легко и спокойно, и появилось ощущение, что я справлюсь со всеми жизненными невзгодами и…
И вот тут я споткнулась и с трудом удержалась, схватившись за изгородь.
Потому что мне на встречу, выходя из парадного входа лечебницы и сопровождаемый подчеркнуто подобострастным господином Тоэн, шел господин Эллохар! В черном камзоле придворного, с золотой лентой, обозначающей дворянский статус, с тростью увенчанной аквамарином, который сверкал как и его злые синие пронзительные глаза и легкой ироничной усмешкой на тонких губах.
И ничего общего с тем умалишенным, но добрым человеком, которого я знала!
Мне вдруг стало стыдно. Стыдно, что я стою здесь и он меня сейчас увидит, стыдно, что не смогу посмотреть на него как раньше, стыдно что так думала о поверенном короля, аристократе, стыдно… что вела себя с ним на дороге так, что позволила обнять себя, и плакала. И упала у обморок, а высокому лорду пришлось нести меня. Нет, я была безумно смущена и мыслью, что больной человек был вынужден терпеть и утешать меня, а после еще и нести через весь город, но теперь…
Первым порывом было развернуться и сбежать, надеясь более никогда не показываться на глаза этому исполненному величия лорду, но… Я была обязана ему спасением и не поблагодарить было бы крайне невежливо с моей стороны.
В сомнениях и метаниях я подняла глаза от усыпанной мелким гравием дорожки, вглядываясь в казалось бы увлеченного светской беседой лорда и тут господин Эллохар повернул голову и наши взгляды встретились.
Я никогда не видела, чтобы вот так, в единый миг менялись люди!
Из его синих глаз мгновенно исчезла высокомерная заносчивость, ироничная усмешка сменилась полной искреннего расположения улыбкой, которой нельзя было не улыбнуться в ответ. Лорд сверкнул белоснежными зубами, и, позабыв о господине Тоэне резко развернувшись, направился ко мне. Я залюбовалась его движениями - исполненными скрытой силы и грации, и столь напомнившей мне боевых магов, тех лучших из них, что прибегали к магии лишь в крайнем случае, а в остальное же время рассчитывали на себя и свое тренированное тело. И я залюбовалась его походкой - легкой, стремительной, энергичной, но в то же время полной достоинства, что так отличает людей сдержанных и властных.
И в этот миг услышала окрик господина Тоэна:
- Госпожа Сайрен, рад, искренне рад вас видеть! Вы снова к нам?
Вынужденная уделить свое внимание директору лечебницы, я ответила легким поклоном неизбежным:
- Доброго дня, господин Тоэн. Я…
Объяснить причину своего появления я не успела - мой добрый друг и знакомый неожиданно резко обернулся и невероятно грубо отрезал:
- Испаритесь!
Господин Тоэн замер, я буквально лишилась дара речи, а лорд аристократ который был мне совершенно не знаком, добавил:
- Я сказал, исчезните! Прямо сейчас. Немедленно!
И почтенный доктор, один из заслуженных лауреатов премии «Целитель года», мгновенно побледнев, развернулся и опрометью бросился в лечебницу. Бегом! Прихватив полы мантии, дабы не споткнуться!
Я перевела взгляд на все такого искренне располагающего к себе, улыбающегося господина Эллохара и… и осознала, что совершенно не разбираюсь в людях. Абсолютно! И глядя на приближающегося ко мне знакомого, я словно не узнавала его, сад лечебницы, в котором у всех деревьев были высокие и гладкие стволы, бледную зелень лужаек, зарешеченные окна здания… Словно увидела впервые. Все впервые. А ведь это практически тюрьма. Действительно тюрьма для умалишенных… как я раньше этого не замечала…
А потом все затмила высокая фигура господина Эллохара. Аристократ, а теперь я была уверена в его происхождении, отбросил трость, чуть склонился надо мной, затем обнял мое лицо руками, затянутыми в белоснежные перчатки и выдохнул:
- Найриша, ты ведь не меня здесь искала?
Испуганная изменениями в собственном мировосприятии, я прошептала чистую правду:
- Вас.
Тонкая черная бровь господина Эллохара изогнулась, сам он скривился так, словно проглотил невероятно кислое нечто, и хмуро переспросил:
- Здесь, да?!
А после уже громче и возмущеннее:
- В лечебнице для умалишенных?!
Вконец испуганная, я не нашлась что ответить, и произнесла лишь невероятную глупость:
- Но вы… нашлись…
В следующее мгновение у лорда дернулся глаз. Заметно очень. И выражение лица изменилось совершенно, став отрешенно-потрясенным. Затем господин Эллохар медленно произнес:
- Так меня еще никто не оскорблял.
Меня отпустили. Неведомо чем оскорбленный лорд некоторое время смотрел в сад, после задумчиво поинтересовался:
- Как самочувствие?
- Спасибо, все хорошо, - поспешно ответила я, так же глядя… на сад.
- Это радует, - произнес лорд.
Украдкой взглянула на него, наткнулась на столь же заинтересованный украдкой взгляд и вновь посмотрела на сад, практически не видя его.
- Найриша, прелесть моя, - господин Эллохар вдруг взял меня за руку, и это заставило ощутить всю неловкость момента, - ты действительно собиралась искать меня здесь?
Пытаясь высвободить пальцы, я осторожно кивнула.
- А если бы не нашла? - провокационно поинтересовался мужчина.
- Я…- пожалуй подобная перспектива привела меня в некоторую растерянность,- я… просмотрела бы истории болезней, выбрала бы те случаи, которые соответствуют вашему физическому описанию и постаралась бы разыскать по уездным лечебницам, и…
- Дальше можно не продолжать, - мою руку выпустили.
Лорд сошел с дорожки, поднял свою упавшую трость, вернулся ко мне, хмуро окинул взглядом и устало приказал:
- Уйди, чудовище!
Я оглянулась, поняла, что за мной никого нет, вновь повернулась к господину Эллохару, с нескрываемым удивлением глядя на него. И к моему еще большему удивлению, лорд поморщился, затем тяжело вздохнул, и произнес:
- Ладно, с чудовищем я погорячился, ты хорошенькая.
Степень моего изумления, достигла крайнего предела.
- И да, твои намеки на мое умственное нездоровье злят, - продолжил господин Эллохар.
Несмотря на ситуацию, я все же попыталась донести до него причины моих предположений, начав с:
- Но вы…
- Ладно, забудь, - перебил меня лорд, небрежным жестом откинув прядь распущенных волос назад, - идем отсюда, меня это место нервирует.
И человек склонный к столь быстрой смене настроения будет утверждать, что он совершенно здоров?! Я тяжело вздохнула, с нескрываемым неодобрением глядя на господина Эллохара, он, повторил мой вздох и вдруг спросил:
- Чем планируешь заниматься?
Это вернуло меня к планам, и я вспомнила свое самое первое желание.
- Собираюсь поблагодарить вас.
Мой собеседник заинтересованно изогнул бровь, затем произнес:
- Давай.
Я улыбнулась и робко произнесла:
- Спасибо.
Лорд посмотрел в небо, потом на сад, после на меня, тяжело вздохнул и спросил:
- И все?
Я смущенно отступила на шаг. Что говорить и что делать в подобной ситуации я совершенно не представляла. По моему мнению, лорду полагалось ответить иначе, что-то вроде «Рад был помочь», либо «Ну что вы, не стоит», или еще что-либо светски-непринужденное, принятое в обществе. Но я совершенно не ожидала фразы «и все».
- И? - вопросил лорд.
Я осторожно пожала плечами, молча демонстрируя собственную неспособность ответить на его выбивающийся из правил моего воспитания вопрос.
- То есть это было все, - заключил господин Эллохар.
Мне никогда в жизни не было столь неловко.
Внезапно лорд прикрыл глаза и перестал дышать. Он стоял, сжимая трость и не дышал - я видела это отчетливо. Испуганно вздрогнув, попыталась позвать его, но рука мужчины неожиданно метнулась ко мне, схватила мою ладонь и большой палец, осторожно погладил похолодевшую от испуга кожу.
***
«Искать нужно женщину» - сообщил лорд Тьер, усиливая связь на крови.
К его удивлению канал был нестабилен и Эллохар ответил с заминкой:
«Целительницу? Риан, их в списке ни одной».
«Во время прошлого ритуала все жертвы - женщины» - пояснил магистр Темного Искусства.
Молчание на сей раз длилось дольше.
«Спрячь Дэю, - отозвался Принц Хаоса, - убери ее из Ардама, и не рассчитывай на стены Академии Проклятий, эти доберутся!».
«То есть шансов найти нет» - правильно понял Риан.
«Если я не нашел за сутки, она либо уже у них, либо задачка оказалась посложнее», - ответил магистр Смерти.
На сей раз долго молчал Тьер. Затем с явным трудом произнес:
«Жду новостей».
Кровная связь была прервана.
***
Магистр Эллохар медленно открыл глаза, сделал глубокий вздох, повторно оглядел столичную лечебницу для душевнобольных. Неприятное место. Крайне неприятное. Из двухсот семидесяти больных на более чем ста проводятся опыты. Магов здесь определенно не любили, а потому имелись алхимики - не связанные чувством сострадания и долга, не воспитанные в истинно целительском «не навреди», и готовые на многое, дабы занять освобожденную Тьером нишу лекарского искусства. И в то же время…
Рука в его ладони дрогнула. Магистр медленно перевел взгляд на хрупкое создание, терпеливо пережидающее по ее мнению «приступ». Улыбнулся. Не внешне - лицо его оставалось невозмутимым, но где-то внутри, улыбнулся по-доброму, ощущая щемящую нежность к юной целительнице.
- Так на чем мы остановились? - поинтересовался, позволив себе легкую иронию.
Девушка смутилась. Прикрыла на миг глаза, борясь с собственным смущением, прикусила губу, на щеках заалел румянец. А магистр Смерти вдруг понял, что ему невероятно приятно смущать это невинное создание, и вообще он счел необходимым отвлечься.
- Так, мы остановились на благодарности, - заметил с явным удовольствием.
Магианна Сайрен смутилась окончательно, и попыталась вырвать руку. «Да, прелесть моя, банальными фразами не отделаешься», - мстительно подумал Эллохар, и вернулся к беседе.
- Мм, Найришенька, вопрос, ты сказания о прекрасных лордах, спасающих невинных дев из лап кровожадных драконов читала?
Недоуменно-изумленный взгляд. «Потрясающий цвет глаз» - отрешенно решил магистр Смерти.
- Вижу, что читала, - заключил он.
Недоумение сменилось подозрением, и девушка осторожно спросила:
- Вы о тех историях, в которых убитого дракона разделяли на составные части для приготовления декоктов и амулетов?
«Целительство - страшный факультет, - потрясенно подумал Эллохар, - обязательно поприсутствую на лекциях Соер».
- Нет, дорогая, - он позволил себе покровительственную улыбку, - я о том, что происходило до дележа туши убитого дракона.
Поглядев на него с сомнением, девушка внесла предположение:
- Сговор с целью заманить дракона?
«Кого я взял в свою школу?!! - в ужасе подумал магистр Смерти. - У меня обучаются хрупкие и ранимые создания, страшно подумать, чему она их научить может!».
- Господин Эллохар, - привлекла его внимание магианна.
«Срочно в школу, - с тревогой думал магистр. - Очень срочно».
- Дорогая, - лорд Даррэн Эллохар сдержанно улыбнулся целительнице, - огромная просьба - к нашей следующей встрече прочти, будь любезна, как юные девы благодарят своих спасителей. Так, для общего развития. Уверен, между сговором о ловушке для несчастного чешуйчато-крылатого и дележом трупа его же невинно убиенного, между собственно девой и убийцей происходила масса всего любопытного.
- Смерть дракона? - вопросила пытливая адептка факультета целительства.
Несколько мгновений магистр внимательно смотрел на нее, затем пояснил, не скрывая глухого раздражения:
- Сразу после смерти дракона, но до дележа его несчастных останков. Учти, приду - проверю. Всего доброго, моя хорошенькая и не в меру кровожадная прелесть.
С этими словами магистр торопливо миновал сад, прошел через первые ворота и призвал пламя.
***
Темная Империя. Ксарах.
Школа Искусства Смерти.
Первый день работы на новом месте. Магианна Соер бросила взгляд в зеркало - черная форма преподавателей школы Искусства Смерти ей удивительно шла, подчеркивая стройную высокую фигуру, оттенок кожи, делая цвет наполовину седых волос загадочно-правильным.
«Адепты Смерти» - в очередной раз повторила про себя магианна.
Два предыдущих дня она посвятила изучению программы преподавания, неожиданно жестких требований к преподаванию, удивительно гибкой системе оценивания.
«Школа Смерти».
Магианна все еще пребывала в некотором эмоциональном оцепенении из-за устройства данного учебного заведения - тринадцать факультетов, двенадцать лет обучения, восемь учебных корпусов, сорок полигонов, порталы в изломы, более ста предметов изучения, всестороння подготовка всех адептов, способных быть как целителями высочайшего класса, так и палачами невероятного мастерства. И в то же время, адепты изучали искусство, танцы, играли на музыкальных инструментах, рисовали, писали эссе и научные работы, все как один до ужаса опасались своего эксцентричного директора, но что-то подсказывало магианне - помимо страха адепты испытывают к лорду Эллохару глубокое чувство любви и благодарности.
«Удивительное место» - с улыбкой, подумала магианна Соер
Раздался стук в двери. Нервный и быстрый.
Магианна встревожено подошла, и уже потянулась к ручке, когда вспомнила об особенностях школы.
- Войдите, - ее голос звучал ровно, хотя от предстоящего зрелища женщина внутренне содрогнулась.
Черная дверь обратилась пастью, которая зевнув, с тяжелым вздохом, раззявилась настолько, что полностью открыла дверной проем. А за дверью обнаружился директор школы Смерти в нетрадиционном для него человеческом обличии.
- Вопрос, - без предисловий начал магистр, - рыцарь убивает дракона, его дальнейшие действия?
«Эксцентричность зашкаливает» - подумала магианна.
- Я жду ответ, - напомнил о своем присутствии магистр Эллохар.
- Рыцарь, - магианна задумалась и честно ответила, - обычно сдает тушу дракона целителям целиком, либо привозит, разобрав на составные части.
В следующее мгновение целительница пожалела о сказанном - выражение лица темного лорда стало взбешенно-обескураженным.
- На составные части, да? - глухо произнес он.
Магианна Соер осторожно сделала шаг назад.
- Дракона! - магистр Эллохар шагнул в комнату.
- Понимаете, - целительница нервно улыбнулась, - драконы – долгожители и части их тел…
- Все лекции письменно предоставлять мне! - прошипел директор школы Искусства Смерти. - Записывать каждое слово! Каждый звук! И никаких, я повторюсь - никаких рассказов о случаях из вашей практики целителя!
Магианна Соер с изумлением смотрела на свое новое начальство.
- Это же варварство! - бушевал магистр Смерти. - У меня обучаются ранимые адепты с тонкой душевной организацией, а вы… дракона на составные части! У меня в школе двадцать четыре юных дракона! Двадцать четыре! И ладно смерть, к ней здесь все привыкли, но разбор тела убитого на составные части - извращение, магианна Соер!
Недоумевающая женщина осторожно глянула в окно - там, в свете яркого полуденного солнца, адепты играли в распространенную здесь игру «Врата смерти». Четыре команды, четыре раззявленные пасти, скучающе ожидающие, когда в них запихнут очередного участника или забьют череп. Слова о тонкой душевной организации показались целительнице тонкой иронией. Но спорить с таким начальством магианна не решилась. Вот с прежним ректором Соер позволяла себе даже устраивать скандалы со швырянием фолиантов и вспышками магии, но сейчас ситуация была в корне иной.
- Магистр Эллохар, - осторожно начала женщина,- а не кажется ли вам подобная опека чрезмерной?
Директор школы Искусства смерти окинул профессора внимательным взглядом, грустно улыбнулся, и произнес:
- Мне исключительно любопытно, как бы вы отнеслись к рассказу, в котором рыцаря, пытающегося убить дракона и в результате боя побежденного, подвешивают над костром, медленно отрезают ногу, на глазах раненного поджаривают и поедают, под вино и скабрезные шуточки?
Магианна Соер шумно выдохнула и воскликнула:
- Это… чрезмерно жестоко и попросту невозможно!
- Вы действительно так думаете? - магистр Смерти улыбнулся. – Вы считаете целесообразным использовать труп дракона для приготовления декоктов и амулетов, так как по вашему разбрасываться столь нужным сырьем попросту глупо, в Мирах Хаоса уважают мясо, магианна Соер. Особенно любят человеческое. И бесконечно ценят свежее, пропитанное кровью.
- О… - только и смогла сказать целительница.
- Вы считаете это излишне жестоким и чудовищно аморальным? - с доброй улыбкой полюбопытствовал лорд Эллохар. - А теперь взгляните на ситуацию с драконом, глазами самого дракона? У нас иные верования, магианна Соер, и использовать труп врага для чего-либо кроме пищи, считается верхом нарушения всех моральных и этических норм!
Целительница медленно кивнула, но в глазах - бездна непонимания.
- План-конспект лекций - мне, - пресекая какие-либо споры, ледяным тоном произнес директор школы Искусства Смерти. - Более чем уверен - вы полюбите этих детей так же, как люблю их я, и осознаете нашу главную цель - научить их выживать всегда и везде, в любых условиях и при любых обстоятельствах. И курс психологии кланов Хаоса обязателен к изучению. На этом все.
Входил магистр Смерти через дверь, исчез в синем пламени.
Преподаватель с сорокалетним стажем преподавательской деятельности в растерянности стояла перед зеркалом. Мысль, что ей придется обучать драконов, существенно нервировала.
***
Третье королевство. Сарда.
Найрина Сайрен
После уходя господина… или лорда Эллохара, я некоторое время стояла все в том же саду, с откровенным удивлением понимая насколько здесь уныло, мрачно, заперто… И тут я увидела худощавую фигуру сестры Уосбери и поторопилась на встречу к старшей сестре лечебницы, впрочем напрасно - мой бывший преподаватель направлялась именно ко мне.
- Госпожа Уосбери, - я приветливо кивнула, большее в стенах лечебницы не допускалось.
- Найрина, - сестра Уосбери торопливо подошла, схватила за запястье сухонькими старческими пальцами, прикрыв глаза посчитала удары сердца, и только тогда продолжила: - Где ты сейчас живешь?
Я несколько смутилась - среди магов подобные вопросы недопустимы и считаются вторжением на личную территорию, но сестру Уосбери такие тонкости никогда не волновали.
- Так где? Когда последний раз ела? У тебя есть на что жить? Работа или жилье требуются? Тебя никто не обидел в Ночь Свободы? Если требуется целительская помощь лучше скажи сейчас, дабы я могла предотвратить нежелательную беременность. А теперь отвечай. Живо и по порядку.
Смущенная до крайности я не посмела возражать, этой женщине возражать было бесполезно, а потому глядя куда-то в район носочков собственных туфель, я, запинаясь, ответила:
- В данный момент у сестры моей покойной нянюшки. С личными средствами… трудности. Да, мне хотелось бы помогать жителям Сарды. Ночь свободы я перенесла с трудом и потерями, но они не затронули моего женского здоровья и помощь в предотвращении последствий мне не требуется.
Выпалив последнее, я рискнула поднять глаза на сестру Уосбери. Женщина задумчиво кивнула и резюмировала все мною сказанное:
- Жить у знакомых гордость не позволяет. Деньги являются первой необходимостью, работать не стыдно, стыдно брать за это деньги, в Ночь Свободы несказанно повезло. Дуракам вообще часто везет.
Мне хотелось бы высказать возмущение, а в чем-то и негодование, но… сестра Уосбери была права во всем права, как ни прискорбно это понимать. Удовлетворенно кивнув, женщина продолжила:
- Одной тебе жить не следует, тут уж как хочешь, Найрина, но молодой девушке одной совсем не безопасно, так что совместим проживание и работу. И учиться ты будешь продолжать, а значит нужно ближе к центру, и семья должна быть приличная, оплата фиксированная и высокая, относиться к тебе должны как к леди, я иного не потерплю, а значит… Сейчас.
И сестра Уосбери достав блокнот, торопливо записала для меня адрес, после имя «Леди Экнес», вырвала листок, передала мне. Затем столь же стремительно написала послание для леди Экнес, его свернула куда тщательнее и так же передала мне.
- Сходишь сегодня после полудня, передашь письмо охраннику и подождешь у ворот. Входить, даже если предложат, без хозяйки не вздумай. Там девочка, впрочем, сама увидишь. Я завтра зайду, проведаю. Сейчас ступай, девочка, незачем тебе здесь сейчас быть, незачем.
Я хотела было поблагодарить сестру Уосбери, но тут вдруг раздался крик. Дикий отчаянный вопль, поддержанный десятком голосов.
- Ступайте, магианна Сайрен, - жестко и резко произнесла старшая сестра лечебницы.
- Но, сестра Уосбери… - начала было я.
- Ступайте, Сайрен! - практически приказ. А затем устало и, не скрывая сожаления о происходящем: - Маги больше не могут справляться, вся ситуация на нас. Идите, Сайрен, вам не зачем все это слышать.
За ворота городской лечебницы для умалишенных я выходила с тяжелым чувством. С одной стороны не доверять профессионализму сестры Уосбери у меня не было причин, с другой стороны осознать услышанные крики мне было сложно. Понимание ситуации пришли лишь на дороге - магия. У целителей лечебницы больше не было успокоительной магии, значит, больных отпаивали снадобьями, а срок действия у большинства из успокоительных средств - сутки, давать предпочтительнее утром. Вероятно, больные сопротивляются.
С тяжелым сердцем я направилась к ожидавшему меня Герману, но стоило сделать несколько шагов, как сам Герман застыл вдруг, а Хурт с радостным лаем бросился и не ко мне. Обернувшись вслед за бегущим псом, я увидела выходящего из тех же ворот господина Эллохара, все так же с тростью. Хурт бежал к нему! И лая, повизгивая и подпрыгивая, принялся требовать, чтобы его погладили. И высокий лорд, наклонившись, потрепал собаку по черной морде, почесал за ухом, похлопал по спине, так, словно добрый хозяин, вернувшийся после долгой поездки.
- Твою ж… Хурт! - заорал Герман.
Господин Эллохар поднял взгляд на сына госпожи Шилли, весело подмигнул, и скомандовал:
- Хурт, служить.
Пес, радостно виляя хвостом, помчался к Герману, сделал круг вокруг него, и уселся на дорогу, с самым усердным видом имитируя внимание и готовность служить. Я, как и Герман в оцепенении смотрела на пса, и вздрогнула, едва тяжелая рука легла мне на плечо.
- Прогуляемся? - с самым невозмутимым видом поинтересовался господин Эллохар.
Я же, несколько растерянная после его поведения с господином Тоэном и истории с драконом, осторожно попыталась отказаться, но не успела открыть рот, как услышала:
- Провожу до дома госпожи Шилли. И без возражений, знаешь ли устал, зол, и все бесит.
И меня, все так же фривольно обнимая, повели по дороге в совершенно правильном направлении, сообщив при этом Герману:
- У нас приватный разговор, без свидетелей, так что держись в десяти шагах позади.
Вероятно, обида за Германа привела меня в чувство - поведя плечом, я вырвалась из объятий этого странного мужчины, и в ответ на его обиженный, именно обиженный взгляд, пояснила:
- Господин Эллохар, это неприлично.
Мне молча протянули руку.
И совершенно неожиданно я поняла, что мне хочется прикоснуться к его ладони, хочется вновь ощутить ту поддержку, которую ощущала тогда, хочется…
- Боюсь, это так же нарушает законы этики, - тихо произнесла я.
Смерив меня внимательным взглядом, господин Эллохар протянул:
- Как все скучно.
И размеренным шагом направился вперед, я заторопилась за ним, стараясь подстроиться под широкий шаг. Взгляд искоса, снисходительная улыбка и мужчина стал идти медленнее, приноравливаясь к моему шагу. Я благодарно улыбнулась в ответ.
- За драконов - спасибо, - произнес господин Эллохар.
Я искренне удивилась.
- Долго объяснять, - мужчина тяжело вздохнул, посмотрел на небо, и добавил, - просто спасибо.
Мне нечего было сказать, а потому я промолчала.
- Госпожа Шилли хорошая женщина, - завел вдруг разговор господин Эллохар, - но ее сын позволяет себе собственнические взгляды на тебя, Найриша.
Недоуменно оглянулась, Герман шел с Хуртом и просто в полном изумлении взирал на нас.
- Ты как-то слишком буквально все воспринимаешь, - несколько досадливо произнес мой в высшей степени странный собеседник. - Я к тому, что у парня на тебя виды, маленькая, и мне просто интересно - ты это осознаешь, или как в ситуации с Джекасом до последнего собираешься верить в человеческую порядочность?!
Упоминания о главаре банды Крестов хватило, чтобы я споткнулась на ровном месте, господин Эллохар галантно поддержал, демонстрируя наличие светского воспитания, но едва я вновь была способна ровно идти, прекратил всяческие прикосновения и, помахивая тростью, произнес еще более невероятное:
- Найриш, давай я тебе просто денег дам.
Вот после этого я остановилась, возмущенно глядя на мужчину.
- Что? - так же останавливаясь, вопросил он.
Я, невольно обратила внимание, что двое мужчин, идущих по противоположной стороне дороги, не отрывают взгляда от нас, после заметила, что редкие прохожие так же уделяют подчеркнутое внимание нашей странной паре. Выглядели мы действительно странно - высокий светловолосый все же лорд, аристократ ощущался отчетливо в господине Эллохаре, и я, скромная бывшая магиня, в коричневом стареньком плаще госпожи Шилли. Мне вдруг стало крайне неловко, особенно в свете предложенного моим собеседником.
- Что опять не так? - возмутился мужчина.
Глядя исключительно на дорожное покрытие, я, запинаясь, ответила:
- Ваше предложение оскорбительно, господин Эллохар.
И попыталась продолжить путь.
Но, не дав мне совершить и шага, мужчина неожиданно схватил за руку, рывком вынудив повернуться к нему, затем пальцами обхватил подбородок, приподнял лицо и, глядя мне в глаза, неожиданно зло выпалил:
- Мне совершенно некогда с тобой возиться, малышка. Но и оставить тебя здесь, сейчас и вот так как-то… будем откровенны - жалость не позволяет.
Я оцепенела, глядя на неожиданно ставшее хищным лицо господина Эллохара. А мужчина, мрачно усмехнувшись, все так же ожесточенно продолжил:
- Тебе сколько, девочка? Не отвечай, я в курсе - всего семнадцать. Ни родных, ни защиты, ни денег. - Я вспыхнула, но мне не дали вставить и слова, ожесточенно продолжив: - И куда ты сейчас? Искать работу?! Допустим, найдешь, но опять же - ни родных, ни защиты, ни денег - ты легкая добыча для любого извращенца, который предложит мнимое покровительство, в обмен на твое тело в его постели.
- Господин Эллохар! - возмущенно воскликнула я.
- Заткнись, и слушай, - беззлобно, и как-то даже устало отрезал он.
Щеки запылали, и от негодования, и от того, насколько приблизил лицо высокий лорд.
- Найриша, девочка моя, просто поверь моему опыту – без денег ты попадешь в очередные неприятности, а меня в Третьем королевстве уже не будет.
От этой фразы где-то глубоко в душе вдруг стало пусто. Мне совсем не хотелось плакать, но глаза заблестели от слез, несмотря на осознание совершенной глупости и ненужности этих чувств.
- Издеваешься? - неожиданно зло вопросил господин Эллохар.
- Простите, ветер, пыль, - торопливо ответила я, отступая и вытирая глаза.
Мужчина выразительно развел руками - ветра не наблюдалось. Я смутилась.
- Ладно,- господин Эллохар решительно подступил, осторожно взял обе мои ладони чуть-чуть сжал и пообещал, - буду возвращаться, хорошо?
Неожиданно для самой себя я кивнула. Мужчина улыбнулся и вернулся к неприятной теме:
- Деньги возьмешь?
Отрицательно покачала головой.
- Эх ты, - длинные пальцы осторожно коснулись моего подбородка, - нельзя же быть настолько гордой, Найриша.
Робко пожала плечами, чувствуя странную близость к этому человеку. Я сочла его умалишенным, а кажется сложности с разумностью именно у меня. По щекам вдруг потекли слезы…
- Найриша, маленькая моя, - он меня обнял, осторожно погладил по волосам, и вдруг спросил: - Хочешь со мной? М? У меня школа хорошая, адепты ранимые… прямо как ты.
Какой позор. Стою посреди одной из центральных дорог, прижавшись практически к незнакомому человеку, и не знаю, почему не хочется его терять. Ощущение, что уйдет и все… я останусь опять одна. А потом пришло понимание услышанного, и осознание происходящего. Я мягко отстранилась, достала платочек, вытерла лицо, грустно улыбнулась господину Эллохару, во взгляде которого читалась тревога за меня, и тихо ответила:
- Вы уже и так очень много для меня сделали, спасибо.
Изогнув бровь, мужчина внимательно смотрел на меня, явно чего-то с сомнением ожидая. С нескрываемым сомнением. А затем вдруг улыбнулся, его правая ладонь скользнула по моему лицу, вынуждая чуть-чуть запрокинуть голову, и в следующее мгновение я ощутила поцелуй. Очень нежный, осторожный и, вероятно, соленый, потому что прикоснулся господин Эллохар губами к моей щеке, и едва прикоснувшись, тихо прошептал:
- Береги себя, Найриша.
После чего развернулся, и, насвистывая что-то мрачное, ушел в совершенно другом направлении, вскоре скрывшись за поворотом. Смущенная, растерянная и до крайности изумленная я проследила за высокой фигурой, и не отрывала взгляда от поворота, пока Хурт, подойдя, не потянул меня за рукав. Только тогда я очнулась, ощущая странную уверенность в том, что с господином Эллохаром, который кажется все же лорд, мы еще встретимся. Обернулась к подошедшему Герману, растерянно улыбнулась. Не знаю, что он обо мне теперь подумает, но я слишком устала терять, настолько, что не хочу потерять странного знакомого.
- Это вообще кто? - хмуро спросил Герман.
- Господин Эллохар, это он не бросил меня и принес к твоей маме, - ответила, вновь посмотрев в опустевший проулок.
- Опасный человек, - Герман погладил пса по голове, - хотя Хурт его принял, а это вообще странно.
А потом Герман спросил:
- Будешь мороженное?
Радостно кивнула. Первое в списке всех дел я сделала - нашла господина Эллохара, правда ему моя помощь не понадобилась и он совершенно разумен, что меня очень радует, так что можно было отпраздновать.
- Плачу я, - сразу сказал Герман, - и не спорь. В конце концов, я мужчина и хорошо зарабатываю.
С улыбкой взглянула на него и мы пошли в парк, который сейчас активно восстанавливали, готовясь к празднованию коронации нового монарха Третьего королевства. Герман рассказывал о лавке, которую недавно открыл сам, у старших братьев уже было по две, ему пока одну доверили, о ценах на хлеб, которые теперь непременно вырастут, о поездке за зерном на мельницу и магах, которых видели по дороге, покидающих Сарду верхом.
Мы стояли у лавки мороженщика, когда проходящий мимо мальчишка-газетчик, рекламируя выпуск вновь запущенной «Новости столицы», начал кричать:
- Банда Крестов! Наводящая ужас на жителей окраины Сарды банда под предводительством Джекаса была полностью уничтожена двое суток назад! Ночь, которую головорезы не пережили! Банда Крестов!
Я вздрогнула и обронила тающий шарик, оставшись лишь с вафельным рожком. Руки задрожали.
- Найри, что с тобой? - встревожился Герман.
И я сделала то, что не делала никогда, попросив:
- Купи мне газету, пожалуйста.
- Хурт, охранять! - приказал Герман и быстрым шагом догнал мальчишку-газетчика.
Не прошло и минуты, как желтая тонкая свернутая трубочкой газета была у меня. Рожок от мороженного съел Хурт, я просто не смогла бы ничего проглотить сейчас. Дрожащими руками развернула газету и перестала дышать, увидев изображение того самого страшного грязного дома, в котором располагалась таверна. Заголовок гласил «Смерть жестокой банды оказалась столь же жестока». А дальше взгляд выхватывал фразы «расчленен», «сожжен заживо», «госпожа Урас была разобрана на части», «Знаменитый главарь банды Крестов Джекас был оскальпирован, оскоплен, затем подвергся»…
В какой-то момент поняла, что газета выпала из рук, Хурт лижет мне лицо, я сижу, прислонившись спиной к стенке лавки мороженщика, а Герман требует подать ему воду. Этой водой он меня и отпаивал, не понимая, что со мной и откуда такая реакция. А я… я вспоминала ту ночь, и то что бандиты меня не преследовали и вот теперь я знаю почему. Их убивали.
Я старалась пить поданную Германом воду, зубы стучали о стакан, а я… вспоминала, вспоминала, вспоминала… Как хлопнула дверь в таверну, когда я уже вышла из нее, и ко мне подошел господин Эллохар, как я тогда удивилась на счет охранников, ведь они бы не выпустили меня, будь на месте, как мне показалось, что в таверне начался пожар, а господин Эллохар увел меня. Почти силой увел!
Тогда мне казалось, что он сумасшедший, а сейчас? Господин Эллохар аристократ, сейчас я это понимаю, а аристократы не рискуют ходить без охраны. Что если в момент, когда он уводил меня, его стражники…
- Найри, давай извозчика вызову, - предложил Герман.
Я отрицательно покачала головой и решила, что в кратчайшие сроки перееду от госпожи Шилли. Аристократы - страшные люди. Очень страшные.
Дальнейшие события показали, насколько я была права.
После обеда с госпожой Шилли и ее сыновьями, я засобиралась по указанному адресу. Из одежды у меня мало что осталось и потому плащ, принесенный Милли, служанкой моей гостеприимной хозяйки, приняла с благодарностью - после разговора с сестрой Уотсбери у меня появилась возможность вернуть подаренное. Но вот когда спустилась по лестнице, обнаружила, что все три брата меня ждут. И даже Хурт. Алех сидел на последней ступеньке, широко расставив ноги и опираясь локтями о колени, Герман у подоконника, Сэм, привалившись плечом к стене. И ждали. Как оказалось именно меня.
- В общем так, я против, - не оборачиваясь и догадавшись о моем появлении по взглядам братьев, произнес Алех.
Я спустилась вниз, села рядом с ним на предпоследнюю ступеньку и с улыбкой спросила:
- Почему?
- Да потому что нечего тебе там делать, - хмуро произнес Алех.
- И потому что мы знаем про историю с бандой Крестов, - добавил Сэм.
Я взглянула на Германа, парень извиняющимся тоном ответил:
- Найри, не всех там в той таверне положили, в банде Джекаса человек триста, они мстить будут, понимаешь?
Вот этого я определенно понять не могла.
- Думаешь, мы не поняли ничего? - Алех повернулся ко мне. – Да ясно все как воскресные цены, Найри. Ты пошла прятаться на окраине, так? Там в газете госпожу Урас упомянули, а у нее хата доходная, я знаю, был в том районе. Она видать смекнула что к чему, и продала тебя Джекасу, так?
Я промолчала.
- Короче, я прав, - заключил Алех. - Дальше все понятно, в смысле, что с тобой сделали бы, но тут этот аристократ вмешался, так?
Я молчала, глядя на стену из светлого дерева, покрытую лаком так, что рисунок древесины был отчетливо виден.
- Найри, так было? - спросил Сэм.
- Мы с господином Эллохаром просто ушли, - тихо сказала я, - мы ушли, а потом я… потеряла сознание. Я не знала, что кто-то убивал в это время банду Джекаса. Даже мысли не возникало. И не было ничего слышно. А потом я потеряла сознание.
Ребята отреагировали на мои слова молчанием. Подняла голову, посмотрела на каждого. На улице ярко сияло обеденное солнце, и лучи пронизывали легкие занавеси на небольших окнах, пространство гостиной. Так светло, умиротворенно, и чуть-чуть навевает сонливость…
- Найрина, тебе лучше сейчас поменьше выходить, - с тяжелым вздохом произнес Алех.- Серьезно. Ты нам не в тягость, даже наоборот, а по поводу гордости - сколько раз ты лечила нас и маму, и ведь никогда даже копейки не брала. Тебе не кажется, что сейчас наша очередь побыть гордыми, а?
Улыбнувшись Алеху, отрицательно покачала головой, и напомнила:
- Дело не в гордости, дело в том, что мне нужно начинать новую жизнь. У меня не осталось ни магии, ни состояния, ни собственности, ничего кроме знаний и осознания необходимости жить дальше.
- Драматизируешь, - фыркнул Сэм.
- Вообще-то девушке достаточно замуж выйти, - в тон ему продолжил Герман.
- Сомневаюсь, что в ближайшие лет пять смогу найти достойного жениха-мага, - резонно заметила я.
- А если не мага? - как-то напряженно спросил Алех.
Я решительно поднялась, начала натягивать перчатки, и раздраженно ответила:
- Никогда.
Герман хотел что-то возмущенное сказать, но его остановил Сэм:
- Найри просто боится, что если ее мужем станет не маг, а маги каким-то образом вернут себе силу, они убьют ее мужа, как убивают всех, кто имел, по их мнению, наглость, позариться на девушку с магией.
- Пресловутый закон «О магически одаренных», - с презрением произнес Алех.
- Сейчас новая власть, - воскликнул Герман.
- У аристократов не лучше, - Алех поднялся, - идем, проведу тебя.
Ну уж нет.
- Алех, у вас с торговлей плохо? - прямо спросила я.
Парень смутился.
- Или дел других нет, кроме того, чтобы меня опекать?
Теперь все глаза отвели. Так я и думала - торговое дело оно всегда внимания требует, а братья Шилли с утра дома околачиваются.
- Хурта возьми с собой, - хрипло произнес Алех.
- Хурт - собака, - терпеливо начала объяснять я, - мне предстоит войти в имение, там свои собаки, и Хурта могут поранить. Спасибо, дорогие мои, но я иду сама. Мне к самостоятельной жизни привыкать нужно.
И пока они думали, что бы еще сказать, я торопливо покинула дом.
На дворе весна вступала в свои права, и день выдался жарким. Быстро шагая по улице, я между тем чувствовала себя крайне неуютно - мирных жителей в центральной части Сарды было мало, в основном военные разъезды, новая стража, в серой одежде не по размеру - маги по фигуре подгоняли, а сейчас магии нет, портным же на пошив время требуется. Вот и выходило, что некоторые едва набранные в караул стражники выглядели забавно - то штаны едва колено прикрывают, то рукава кольчуги не дают нормально копья держать.
А потом я увидела, как разбегается народ - действительно разбегается: женщина с ребенком юркнули в подворотню, двое мужчин бегом пересекли дорогу и скрылись в лавке, какие-то дети лет по тринадцать за деревьями схоронились, а стражи как-то разом подобрались. Приглядевшись, я увидела едущих по дороге аристократов. Их не сложно было узнать – плащи, черные снаружи, красные внутри, носила исключительно аристократия. Новые властители Третьего королевства, опьяненные победой над теми, кто попирал их наследственные права более двух веков. Стоит ли удивляться, что и я шагнула к деревьям, скрывшись от высокородных глаз.
Прислушиваясь к приближающемуся цокоту копыт, я старалась глубоко, размеренно дышать и не думать о плохом. О чем угодно: о весне, вступающей в свои права, о Хурте, который все же бросился за мной, пришлось закрывать калитку перед самым его носом, о господине Эллохаре - странном и совершенно непонятном мне человеке, который не оставил в трудную минуту, не смотря на мое в высшей степени оскорбительное предположение, о состоянии его здоровья.
Внезапно наступает тишина. Цокота копыт больше не слышно, только фырканье лошадей, и отдаленный звон где-то у главного собора. А после я отчетливо слышу стук, словно кто-то с железными набойками на сапогах спрыгнул на каменную дорогу, и звук приближающихся шагов.
Приближающихся ко мне.
И в душе что-то шевельнулось, что-то очень похожее на гордыню.
Я вышла из-за дерева за два шага до того, как аристократ приблизился ко мне. Вышла, и гордо вскинув подбородок, посмотрела в холодные зеленые глаза лорда Арельса. Мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять - пощады не будет.
- Леди Сайрен, - растягивая губы в отвратительной улыбке, протянул аристократ.
Кто бы мог подумать, что мне настолько не повезет. Кто бы мог себе даже представить такое. С лордом Арельсом я познакомилась год назад при крайне печальных обстоятельствах - я ассистировала магианне Соер при операции и таким образом оказалась причастна к маленькой, но спасительной для несчастной женщины лжи. Все дело в аристократическом неуемном желании иметь сыновей, и не рождать дочерей на свет. Они ненавидят женщин. Ненавидят настолько, что если рождение сына регистрируется и празднуется, то при рождении дочери аристократы приносят друг другу соболезнования. А девочки - их не регистрируют даже, и первая запись, которая появляется о леди-аристократке родовых книгах, это указание дня ее свадьбы. И то же имя вычеркивается, если жена не сумела родить мужу сына. Так случилось и с леди Арельс, но прежде, чем супруг вышвырнул ее из своей жизни, была тяжелейшая шестая беременность, попытка родов в домашних условиях, и вызов мага-целителя на четвертый день жесточайших схваток. Когда к магианне Соер пришли, была глубокая ночь, а я задержалась в лечебнице, потому что читала сказку девочке с сильным, но целительным жаром, который не имело смысла сбивать. Потому-то я и последовала за деканом, согласившись помочь при родах. Когда мы прибыли, дверь особняка отворил сам лорд Арельс, совершенно не трезвый и невероятно бездушный. «Если там девка, выметайтесь вон, пусть эта пустобрюхая подыхает родами» - вот и все, что он соизволил нам заявить. Я была крайне возмущена, но магианна шепнула мне «Заткнись», и последовала за пьяно покачивающимся лордом. Нас провели в подвал, где оставили несчастную леди, по словам лорда - «чтобы не досаждала своими воплями». И с первого взгляда даже мне было ясно, что дело плохо. Ребенок погиб в утробе матери уже больше суток назад, сама леди Арельс была на грани.
«Это мальчик» - уверенно заявила магианна Соер, бросив один единственный взгляд на леди.
И все моментально изменилось. Появились слуги, роженицу перенесли наверх, помещение оборудовали, следуя указаниям магианны, и мы приступили к операции. Женщину удалось спасти, дитя… мы не некроманты. И мертвый ребенок был девочкой. Этого нам лорд Арельс не простил. Ворвавшись с мечом в комнату, он отшвырнул бросившуюся ему наперерез меня, и кинулся на магианну Соер. Напрасно. Мы же маги. Мы были магами тогда. А сейчас я стояла перед злопамятным аристократом совершенно беззащитная.
- Дорогая леди, - лорд Арельс сплюнул на дорогу, - а я знал, что богиня Судьбы еще столкнет нас.
Да, богиня Судьбы крайне немилосердна ко мне. Крайне.
И я спокойно смотрела на аристократа - массивные широкие плечи, совершенно иное, нежели у простых граждан, внушительное строение тела, грубые, будто вытесанные из камня черты лица. Это хорошо, что со мной нет ни Хурта, ни одного из братьев Шилли – с ними лорд расправился бы первыми, исключительно для того чтобы причинить мне боль.
- А вы подросли, похорошели, - продолжил аристократ. Усмехнулся, и добавил: - Вижу, вас даже отсутствие магии не портит.
Я понимала, на что он намекает - среди обывателей ходили слухи о том, что магини свою красоту поддерживают исключительно магией, а отнять ее, так тут же подурнеют. Не могу сказать, что магианны не пользовались наводящими красоту заклинаниями, но так же было бы не честным сказать, что одаренные магически не следили за собой - никакого алкоголя, отказ от еды с наступлением ночи, воздержанность во всем, являлись основными правилами всех известных мне магинь. Впрочем, я была знакома в основном с целительницами, и вот в связи с тем, что сама являлась адепткой целительского факультета, слишком многое знала об аристократках - алкоголизм, пристрастие к наркотическим травам, неумеренность в еде. Осуждала ли я несчастных женщин? Я не смогла бы, даже если бы захотела. Слишком жалко их, бесправных, никому не нужных, проживающих жизни в полнейшем подчинении отцам и после мужьям.
- Благодарю за комплимент, лорд Арельс, - сухо произнесла я.
- Комплимент, - издеваясь, повторил аристократ.
Он был огромен в сравнении со мной. Действительно огромен. Пожалуй, макушкой я едва доставала до его груди, и сейчас его внушительный рост, пугал не менее, чем полученная аристократами вседозволенность. Однако, видимо из-за язвительного повтора, я вновь вспомнила о собственной гордости.
- Если вы уже достаточно поглумились надо мной, благородный лорд Арельс, я, пожалуй, пойду, - гневно сообщила мужчине.
Ухмыляться аристократ перестал. В глазах промелькнуло бешенство. Внезапно, один из шести его спутников, задал вопрос:
- И куда же вы направлялись, магианна Сайрен?
Мне был незнаком этот темноволосый лорд, со знаком дома Сокола на рукаве, однако я была не в том положении, что позволить себе проигнорировать вопрос.
- Я направляюсь в дом леди Экнес, по поручению сестры Уосбери, - отчетливо произнесла я.
Лорд Арельс стремительно повернулся к говорившему, и воскликнул:
- Так это в твой дом, Экнес!
Аристократ величественно кивнул. Затем направил лошадь к нам, и подъехав, вклинился между мной и лордом Арельсом. После протянул закованную в железную перчатку руку:
- Хватайтесь, леди магианна, - произнес он.
- Простите, - я возмущенно отступила, - однако недопустимо для леди, перемещаться в столь недопустимой же близости к…
Лорд Экнес тяжело вздохнул, и раздраженно произнес:
- У моего сына жар.
Я мгновенно схватила его руку. Дернув, лорд фактически усадил меня перед собой, затем развернул лошадь, и, не говоря ни слова спутникам, помчался в обратном направлении.
Мне еще не доводилось столь быстро ездить верхом, и вероятно в память о поездке, у меня останется немало синяков. Я ни о чем не спрашивала лорда Экнеса, опасаясь откусить собственный язык во время беседы, но едва лошадь примчала нас к высоким окованным железом воротам, и лорд остановился, в ожидании пока ворота распахнут, я спросила:
- Как давно мальчику стало хуже?
- В полдень, - сдержанно ответил аристократ. – Сестра Уосбери навещала нас вчера, сочла состояние стабильным, пообещала найти сиделку, но сегодня ситуация ухудшилась. Я направлялся на поиски целителя.
Ворота со скрипом отворились, мы въехали в парк. Аристократические усадьбы напоминают друг друга - при въезде сразу широкая парковая аллея, дом в глубине сада, но вот за домом сказка мгновенно кончается, и начинаются хозяйственные постройки, бараки для слуг, конюшни. По парку лорд Экнес вновь пустил лошадь галопом, подняв на дыбы, едва мы примчались к ступеням, ведущим в дом. Затем аристократ спрыгнул, после снял меня, и торопливо направился в дом, кинув грубое:
- Догоняйте.
Я же несколько оробела - дом больше походил на крепость. Мрачный, каменный, неприступный, с зарешеченными окнами, располагающимися на высоте двух человеческих роста от земли. Мне сразу не понравилось это место, но… там больной ребенок.
Дом-крепость - иначе я бы назвать не смогла. Лестница вела к дверям, распахнув которые, мы прождали около минуты, пока поднялась решетка, и только после смогли войти. После такого сразу возникала мысль, о необходимости выйти. Далее узкие коридоры с бойницами по бокам, и лестница, ведущая на лучшую мужскую половину дома. Здесь все сверкало роскошью, какой я не наблюдала даже у архимагов, а мне доводилось бывать в домах богатейших из нас, впрочем, не встречалось мне и столь затхлого воздуха в обителях магов.
А потом я различила его - запах больного тела. Сердце болезненно сжалось.
- Вот сюда, - произнес лорд Экнес, распахивая двустворчатую дверь.
У мальчика были роскошные покои, и кровать способная вместить четырех взрослых лордов, а вот маленькому бледному тельцу трехлетнего с небольшим малыша, там было неуютно. Особенно в таком состоянии!
Я торопливо обошла застывшего на пороге аристократа и бросилась к мальчику - ребенка рвало. Две присутствующие возле него женщины, при виде лорда Экнеса, опустились на колени и склонили головы. Судя по роскошным тщательно уложенным прическам, они обе являлись женами лорда. Но я даже не задумалась об этом. Торопливо скинула плащ, стянула перчатки и поддержала хрупкое тельце, пережидая приступ рвоты. Ребенка до моего появления уже дважды рвало, и никто не то, что не убрал, не отодвинул его от рвотных масс.
- Кипяченную воду мне, быстро! - я сорвалась на крик.
Рвал ребенок желчью, видимо в желудке уже ничего не осталось. Похоже его и не кормили со вчерашнего дня. Я медленно приходила в неистовство, и состояние ярости лишь усилилось, когда повернувшись, я увидела, что обе аристократки продолжают стоять на коленях, словно вообще не слышали моих слов.
- Я. Сказала. Принести. Воды. - иногда я не узнаю себя. Сейчас не узнавала. - Немедленно. Иначе я за себя не ручаюсь!
Ближайшая к двери женщина подскочила, испуганно глядя своего лорда-мужа.
- Сагард! - рявкнул он.
Почти сразу появился невысокий худощавый и совершенно седой мужчина. Молча поклонился, демонстрируя готовность слушать.
- Этих двоих убрать с моих глаз. Позови служанок. Любое приказание магианны Сайрен выполнять безоговорочно и моментально.
Не прошло и трех минут, как мне принесли воду. Пока я умывала мальчика, служанки молниеносно меняли постельное белье. Затем вернулся лорд Экнес, развернув кресло спинкой к окну, сел, пристально следя за каждым моим движением. Я позабыла о его присутствии почти сразу, поглощенная малышом. Воспаление горлышка. Обычное воспаление горлышка! Будь у меня магия все ограничилось бы получасовым лечением, корми они ребенка, я бы и без магии справилась бы достаточно быстро, а так… Маленький обессилел совершенно, у организма не было сил бороться с болезнью, а температура приближалась к критической.
Это был долгий день. Я сбила жар, укутав ребенка в мокрые простыни, после завернув уже в одеяло, старательно отпаивала травяным настоем, вливая по чайной ложечке в пересохший ротик. Затем долго укачивала, нося на руках и радуясь тому, что спальня такая просторная. Спал маленький у меня на руках, а я стояла у окна, и смотрела, как медленно опускается солнце.
- Давайте я подержу, - напомнил о своем присутствии лорд Экнес.
- Только осторожно, - я повернулась к поднимающемуся из кресла аристократу, - боюсь, дало осложнение на ушко, потому-то ему так больно.
- А проверить не можете? - огромный мужчина осторожно взял ребенка, мозолистыми натруженными мечом руками.
- У меня нет магии, - едва слышно напомнила я.
Лорд кивнул.
Я была благодарна за помощь, и покинув комнату сына лорда Экнеса, хотела было найти хоть одну служанку. Как оказалось, сразу трое ожидали и были готовы выполнить любое мое распоряжение. Попросила бумагу и карандаш, торопливо написала записку Алеху, мы находились в Вернском районе, здесь располагалась как раз лавка старшего из братьев Шилли. Написала, чтобы не беспокоились, и сообщила, что останусь здесь на ночь. Не то, чтобы я была обязана отчитываться, но я только сегодня поняла, что в Ночь Свободы они беспокоились обо мне, и было бы некрасиво с моей стороны, заставлять их тревожиться вновь.
Отослав служанку с запиской, вернулась в спальню мальчика. Ребенок начал хныкать во сне, мучаясь от боли, и его отец, такой огромный и суровый, вместо того, чтобы начать осторожно укачивать, растерянно замер.
- Давайте мне, - сказала я, подходя и забирая мальчика.
- Вы не сломаетесь? - хрипло спросил лорд Экнес, безропотно передав мне сына.
- Ничего, я крепкая, - заверила аристократа.
- Арис не новорожденный, - заметил лорд.
- И семилетних ночь на пролет носила, - я улыбнулась, к сожалению слишком устало, чтобы улыбка могла выглядеть беззаботной.
И вновь покачивая мальчика, принялась гулять по просторной спальне. Мне нужно было, чтобы он выспался, чтобы хоть немного восстановил силы… А впереди еще ночь.
- Я не могу вас отпустить, - внезапно произнес лорд Экнес, выразительно глянув в окно.
- Шутите? - очень тихо возмутилась я. - У ребенка примерно через два часа вновь поднимется температура, так что я сама не уйду.
Не знаю, как отреагировал аристократ на мои слова, в этот момент шагала в конец спальни и находилась спиной к нему.
- Я распоряжусь об ужине, - вскоре сказал лорд Экнес.- Мы будем ужинать здесь, у вас есть предпочтения?
Развернувшись и начав размеренно шагать к аристократу, я возмущенно спросила:
- Где «здесь»?
- Здесь, - пояснил лорд, указав на спальню.
И вот тогда я вспылила:
- Вы издеваетесь? - вопрос, вероятно, прозвучал грубо.
- Поясните!- ледяным тоном, но шепотом, потребовал лорд Экнес.
- Мне известны ваши ужины! - тоже шепотом, но откровенно в бешенстве начала я. - Двенадцать лакеев, шесть смен блюд, вино, жены, собаки, плюс двери настежь, пока столы заносить будут! Не сметь никого пускать мне сюда, пока ребенок не выздоровеет. Да и после тоже!
Мужчина выглядел удивленно-растерянным.
С тяжелым вздохом, потому что действительно тяжело было, я попросила:
- Мне, что-нибудь легкое на подносе и чаю побольше крепкого, и все. Пожалуйста, будьте благоразумны.
Сказав это, я вновь повернулась и пошла в обратном направлении, покачивая маленького. Хлопнувшая дверь продемонстрировала, что лорд вышел.
Уходил он ненадолго, и вскоре вернулся, за ним следом вошли две служанки с двумя подносами. Маленький столик накрыли у окна, поставили свечи, поклонились и торопливо вышли.
- Я подержу, ужинайте, - подходя ко мне, сказал лорд Экнес.
Не став спорить, я осторожно передала ему ребенка и стараясь есть быстро, приступила к ужину их грудинки в яблочном соусе и распаренных овощей. Иной раз приверженность магов только полезной еде крайне преувеличивается, но было вкусно. Однако доесть не получилось – Арис проснулся и заплакал. Я тут же бросила и нож и вилку и поспешила к малышу.
Температура поднималась, но на этот раз я не торопилась ее сбивать и приступила к лечению горлышка и ушка. И спустя два часа температура спала сама, оставляя ребенка совершенно мокрым. Вытирала насухо, рассказывая истории, все какие только могла вспомнить, пела песенки, не ожидая вопросов в ответ или каких-либо слов. Дети аристократов начинают говорить поздно, девочки к трем, мальчики к шести, не знаю с чем это связано, может с тем, что мальчикам предстояло стать крайне развитыми физически… просто не знаю. Но в остальном дети как дети, и маленький Арис улыбался, когда я историю про мышек в сарафанчиках рассказывала, и смущался, когда растирала. Теперь улыбался - компресс в ушке снял боль.
За это время лорд Экнес успел поесть, не выпив ни капли спиртного, что для человека его круга было редкостью, а едва малыш начал засыпать, приказал принести мне еще чай и напомнил о необходимости вернуться к ужину.
- Позже, - ответила я, ложась рядом с ребенком.
Арис не мог говорить, но выписывал слабенькими пальчиками какой-то только ему ведомый узор на моей руке, и почему-то совершенно не плакал, хотя мог бы захныкать, скучая о матери.
- Лорд Экнес, - я повернулась к аристократу, что было слегка неудобно, так как малыш вцепился в мою руку, а где мама Ариса? Знаете, малышам легче, если рядом есть мать.
Мне холодно ответили:
- У Ариса нет матери.
Я вновь повернулась к мальчику, и жалко его стало до слез. То-то две жены лорда оставили его в подобном состоянии - сострадание к чужому ребенку явление редкое.
Когда малыш заснул, я осторожно встала, вернулась за стол, но есть уже не хотелось, только выпила чай, не трогая принесенные для меня пирожные.
- Вы на протяжении шести часов таскали ребенка, вымотались, но при этом почти ничего не едите, - произнес лорд Экнес.
- Не хочется, - честно призналась я, - слишком устала.
Кивнув, аристократ произнес:
- Я прикажу, чтобы вам постелили в соседней комнате, ночную рубашку и все необходимое вам предоставят.
Улыбнувшись, я отрицательно покачала головой, и ответила:
- Я лягу рядом с Арисом и в одежде. Ночь будет долгая. И поверьте, так будет лучше.
Мне вновь кинули.
- А вы отправляйтесь спать, - продолжила я,- ситуация не критическая, и…
- Мне это уже говорили, - холодно произнес лорд Экнес. - Итог вы имеете возможность наблюдать. Я останусь здесь.
Молча пожала плечами и не стала спорить.
Допив чай, я устроилась поверх покрывала рядом с малышом, попросив бумагу и писчее перо. Вести историю болезни нас приучили всегда и в любой ситуации, потому что только записи позволяют иной раз взглянуть на болезнь с другой стороны и в целом, и увидеть то, что возможно не было замечено сразу. И я записала возраст, состояние во время первого осмотра, цвет рвотных масс…
Что-то царапнуло. Не знаю что, но я мысленно поставила заметку вернуться к этому моменту еще раз. Дальше все соответствовало воспалительному заболеванию, и ничего уже не удивляло. Потом я поняла, что проваливаюсь в сон, и, устроившись на подушке, я заснула, держа Ариса за руку.
Проснулась как от толчка - ручка стала горячей. Очень горячей. Подскочив, ринулась в коридор - две служанки все так же стояли, терпеливо ожидая моих приказаний. Меня пугает выучка прислуги лорда Экнеса. Попросила принести уксус, простыни, теплую воду. Вернувшись, принялась раздевать ребенка и тут слышу:
- Вам помочь?
Совсем не ожидала, что аристократ все так же находится здесь, и видимо заснул в кресле.
- Спасибо, не нужно я справляюсь, - ответила лорду Экнесу.
И напрочь забыла о мужчине, занятая малышом. Где-то через полчаса жар спал, но спать уже никто, в смысле Арис, не хотел. Я покормила его, предварительно попробовав еду самостоятельно. Даже не сразу поняла, откуда такой порыв - но первую ложку бульона съела сама, прикрыв глаза и пытаясь распробовать все оттенки вкуса.
- Что-то не так? – донеслось из кресла.
- Не знаю, - честно ответила лорду, - мне что-то не понравилось, но пока не разобрала что.
А потом мы игрались с Арисом до рассвета - я отпаивала его травяным чаем, а мальчик кривился, отворачивался и требовал в качестве платы за каждую ложку очередную сказочную историю. Я знала их тысячи, так что нам было не скучно. И едва весь чай закончился, мы принялись рисовать болезнь Ариса, потом торжественно жгли ее над свечкой, чтобы она никогда-никогда больше не приходила. Когда начало светать, Арис заснул у меня на руках, продолжая улыбаться. Осторожно переложив его на кровать, я рухнула рядом, вновь устраивая ладошку мальчика, в своей руке.
Но едва солнце поднялось - я открыла глаза. Затем села на постели. Арис спал, потненький и влажный, но в его состоянии это нормально. Лорд Экнес все так же находился в кресле и видимо тоже спал, но стоило вскочить мне, как мгновенно открыл глаза - у воинов слух отменный. А еще пищеварение на редкость великолепное - насколько я знаю, лекарей по поводу проблем с кишечником еще ни один аристократ не вызывал. Да и дети у них болели, но не животиками. И рвота при температуре она для обычного ребенка нормальная, у аристократов - нет!
Что-то внутри похолодело!
Я вскочила, босиком, не одевая оставленных у кровати туфель, подбежала к столику, на котором оставила свои вчерашние записи, вновь вчиталась, особенно уделяя внимание, цвету желчи.
- Леди Сайрен, вы меня пугаете.
Лорд Экнес тяжело поднялся, подошел, вырвал у меня листок и вчитался. Затем хрипло спросил:
- Что означает пометка напротив рвоты?
- Что меня чем-то смутил данный факт, - тихо ответила я, задумчиво глядя в окно.
- Чем?! - мгновенно переспросил аристократ.
Странно, но именно сейчас я подумала о том, по какой причине лорд Экнес провел здесь всю ночь. И почему он настолько встревожен болезнью сына. И не стало ли это следствием каких-либо подозрений?
- Лорд Экнес, а у вас есть еще сыновья? - почему-то спросила я.
Но ответ не ждала - Арис захныкал во сне.
Торопливо вернулась обратно, сменила компресс в ушке, смазала противовоспалительной мазью горлышко и вновь закутала шею. Занятая ребенком, едва ли обратила внимание на хлопнувшую дверь. Зато когда мне потребовались служанки, определенно обратила внимание на их отсутствие - а Арис уже проснулся и хотел есть. Я крикнула - никого. Поигралась с ребенком, и вышла в коридор минут через десять - никого.
- Аммм, - потребовал маленький аристократ, когда я вернулась.
И кушать ему пора было, и лечебный чай сейчас просто необходим.
- Одеваемся, и идем искать кухню, - решила я. - Ты знаешь, где повар готовит?
Мальчик радостно закивал.
Одежду Ариса я нашла в огромной гардеробной, и долго выбирала что-то удобное и в меру свободное. Потом мы одевались, потом я сменила компресс на горлышке и, подхватив мальчика на руки, вышла в коридор.
Юный лорд указывал дорогу - прямо, потом вниз, свернуть налево, снова вниз... мимо трех поднявшихся при моем появлении огромных черных псов, которым Арис хрипло приказал «Ха!» и те вновь сели, оскалив зубы и пристально следя за каждым моим движением. Когда, наконец, за следующей дверью показалась просторная светлая кухня я облегченно передохнула. Напрягало, конечно, отсутствие кого-либо здесь, но у меня сейчас иные заботы были.
Усадив ребенка на стол, я поставила кипятиться чайник, на раскаленную и почему-то оставленную печь, затем обнаружила бульон. Подогрев немного, скормила Арису несколько ложек, обошлось даже без капризов, малыш действительно был голоден, а после поставила варить кашку, и принялась заваривать чай.
И в этот момент послышался вопль:
- Сайрен!
С перепугу я обронила крышку от чайника, та со звоном упала на каменный пол, но не обращая на нее внимания, я кинулась к ребенку. Напрасно - Арис радостно улыбался стоящему в дверях отцу.
- О, слава Богине вы ребенка не напугали, - воскликнула я, и возмущенно посмотрела на лорда.
Выглядел Экнес жутко и дышал очень тяжело.
- Вас. В спальне. Не было! - прорычал он.
Не понимая причины его негодования, максимально спокойно ответила:
- Слуги непонятно куда запропастились, ребенок голодный, нужен чай, я была вынуждена отправиться на поиски кухни.
Увидев, что малыш успокоился и дальше развлекается рисованием пальцем на посыпанном мукой столе, я вернулась к приготовлению чая. Каше еще потомиться следовало, а вот чай я заварила быстро. Крышку правда на место не вернула, ее после пола следовало помыть. И наполнив заварник, я развернулась, чтобы забрать Ариса и вернуться наверх.
- Я сам, - произнес лорд Экнес, и поднял ребенка.
Не став возражать, я перехватила заварник удобнее, и всем своим видом выразила готовность следовать за аристократом.
- Леди вперед, - произнес он мне.
- Леди не знает дороги, - я невольно улыбнулась суровому лорду.
- А… как же вы пришли?
- Арис указывал, - призналась я.
Вернувшись в спальню, я долго отпаивала Ариса, после он уснул, и снова у меня на руках. Учитывая, что я сидела в кресле, мне было не слишком удобно, лорд Экнес нас покинул, как только привел сюда, а потому я вскоре так и заснула в кресле, держа прижимающегося ко мне малыша.
Проснулась от того, что кто-то прикоснулся к моему плечу. Еще не открывая глаз, моментально проверила лоб Ариса - влажный и прохладный, слава Богине. Открыла глаза и улыбнулась сестре Уосбери.
- Доброе утро, Найриша, - весело сказала мне старушка.
Я хотела было ответить, а после… Старушка? Никогда не воспринимала сестру Уосбери как старушку, но сейчас она выглядела именно так. Старушкой. Я была столь потрясена этим открытием, что не сразу заметила стоящего рядом с креслом лорда Экнеса, и меня удивило хмурое выражение на его лице.
- Доброе утро, сестра Уосбери, - пробормотала я.
Старушка улыбнулась, а затем излишне ласково спросила:
- Я тебя к кому отправила? - удивленно смотрю на нее. А женщина, укоризненно покачав головой, произнесла: - Я же сказала - девочка. Девочка, Найриша. Как же ты могла забыть?!
И все внутри вмиг похолодело. Даже руки задрожали.
- Как ты могла?! - повторила сестра Уосбери.
- Я же сказал вам - леди Сайрен не отходила от постели моего сына, - гневно произнес лорд Экнес.
- Сына, - фыркнула женщина, - сына… А о двух больных дочерях, лорд, вы не соизволили позаботиться.
- Госпожа Уосбери! - повысил голос лорд Экнес.
Но мы не слышали его, мы обе.
- Что с девочками? - тихо спросила я.
Сестра Уосбери устало произнесла:
- У старшей судороги начались, младшая постоянно спит, настолько сильная слабость, подозреваю воспаление легких. - А затем еще тише: - Лорд Экнес не позволяет отвезти девочек в лечебницу, а здесь шансов их выходить уже не вижу.
Я лишь перевела потрясенный взгляд на аристократа. Знаю, многое знаю о порядках в их домах, но чудовищность отношения к дочерям с каждым разом ужасает до глубины души. Лорд Экнес, не выдержав моего взгляда, отвернулся. Я уже знала, что просить практически бессмысленно, и все же едва слышно взмолилась:
- Пожалуйста.
Мне не ответили.
- Лорд Экнес, - встать я по прежнему не могла, слишком устала, да и будить Ариса мне не хотелось, - я прошу вас.
Снова тишина. Меня презрительно игнорировали.
- Лорд Экнес, - я повысила голос, - если ваша совесть вынесет смерть ваших дочерей безболезненно, то обо мне подумайте! Как мне дальше жить, зная, что пока я выхаживала одного ребенка, в доме медленно умирали двое других!
Внезапно поняла, что плачу. Слезы соскользнули по щекам, и я едва успела их вытереть прежде, чем соленые капельки упали на спящего ребенка. Ребенка, который будет жить, а всего несколько дней назад, в городской лечебнице, один малыш уснул, чтобы не проснуться… А я не заметила, занятая другими.
Лорд Экнес молниеносно развернулся, взглянул на меня и неожиданно произнес:
- Хорошо. Сестра Уосбери, моя карета в вашем распоряжении.
И после этих слов, даже не глядя на нас, аристократ вышел.
- Дай ребенка, - сказала сестра Уосбери.
Осторожно передала ей мальчика, встала, вышла в соседнюю комнату и умылась. Как я могла опуститься до слез?!
Когда вернулась, сестра Уосбери уже уложила мальчика на кровать и проверяла его горлышко, массируя гланды.
- Воспаление проходит, - сказала она, увидев вернувшуюся меня. - Слезы к чему были?
Я не видела смысла лгать, и тихо ответила:
- После Ночи Свободы я дежурила в лечебнице. Ребенок умер. Я просто не успела… занималась другими детьми, а когда подошла к нему он уже… был мертв.
- Ясно, - грубовато ответила женщина. - Молодая ты еще, Найриша, вот и думаешь об этом, а с мое проживешь, будешь вспоминать ушедших только перед сном.
- Детей? - едва слышно спросила я.
- Всех, - безапелляционно ответила сестра Уосбери.- Всех, Найри, каждую ночь, таков удел всех хороших целителей, девочка, а ты целитель от богини.
Я пошатнулась.
Пользуясь тем, что сестра Уосбери сидела спиной ко мне, подняла голову, глядя в потолок сделала несколько глубоких вдохов, стараясь взять себя в руки. Сжав кулаки простояла секунд тридцать. И стало легче. Вспомнила, что нужно поесть, взглянула на стол и испытала приступ жгучего стыда - лорд Экнес сидел там. В кресле. И не сводил с меня пристального взгляда.
- Мне ехать пора, - женщина торопливо поднялась.
Я понимала, что задерживать ее не имею права, но один момент хотела прояснить:
- Сестра Уосбери, малыша рвало вчера желчью.
- Ох? - она обернулась, взглянула на меня. - Так ты не знаешь?
- Не знаю чего? - не поняла я.
Усмехнувшись, сестра Уосбери кивком головы указала на аристократа, и пояснила:
- У лорда Экнеса двенадцать дочерей и всего один наследник. Состояние у аристократов, чтоб ты знала, получает исключительно сын, а если сыновей нет в наследование вступает ближайший родственник по мужской линии, в данном случае лорд Дарих Экнес, младший брат данного Экнеса, имеет в наличие двух наследников и весьма скудное состояние, догадываешься к чему я клоню?
Отрицательно покачала головой.
- Ой, Найрина, - сестра Уосбери укоризненно головой покачала, – не среди небожителей живем, девочка, здесь иные законы, благородство и любовь к ближнему среди них отсутствуют. Отравить пытались маленького, это ты верно заметила, и а вот то что лорду сказала, оно может и правильно, да только…
И почему-то больше сестра не сказала ничего по данному вопросу.
- Как в обед уложишь, сходи домой, переоденься, еще ночь здесь побудешь, а после, как и положено - два дня приходить наблюдать, дальше по состоянию. Пора мне, девочки совсем плохие.
Сестра Уосбери подошла, обняла на прощание, и торопливо вышла. Лорд Экнес встал и вышел вслед за ней. Я пошла менять компресс спящему Арису.
Почти сразу пришли две служанки, другие, я их раньше не видела, накрыли стол на две персоны, поклонились, ушли. Затем вновь открылась дверь, вошла женщина в черном платье, отороченном белоснежными манжетами и воротничком, поклонилась, и задала странный вопрос:
- Леди Сайрен, какой цвет вы предпочитаете?
- Простите? - удивилась я.
- Цвет одежды, - пояснила женщина.
Я была искренне удивлена, но не могла не заметить:
- Простите, это личный вопрос.
Дама поклонилась вновь, развернулась и вышла.
Я недолго недоумевала по поводу странной посетительницы, вскоре появился лорд Экнес и жестом предложил присаживаться к столу. Не стала отказываться, учитывая, что уже был полдень, а я с ночи была голодна. Лорд ел молча и быстро, поглощая немыслимое количество еды, и во время трапезы мы не разговаривали. Затем все так же в молчании приступили к напиткам - у меня чай, у лорда красное вино. Два бокала аристократ осушил молча, а затем произнес:
- У вас нет магии.
Мне сразу не понравилось начало разговора.
- Вы сомневаетесь в моих способностях помочь вашему сыну? - прямо спросила я.
Лорд Экнес отставил пустой стакан, сцепил пальцы и, глядя на меня, прямо в глаза, произнес:
- Вы останетесь здесь до полного выздоровления Ариса.
На это лишенное оснований заявление, я ответила:
- Простите, но это невозможно. Мне требуется одежда, мне необходимо вернуться в дом, в котором я живу, дабы обо мне не беспокоились люди…
Аристократ перебил меня жестким:
- Ваш дом был сожжен в Ночь Свободы, у вас нет родных и близких, магианна Сайрен. У вас ничего нет.
Мне вдруг захотелось еще чаю, просто чтобы согреться, чтобы прогнать этот неприятный холод в душе, чтобы стало чуть теплее.
- Мне кажется очень грубым с вашей стороны, говорить мне об этом, - тихо произнесла я.
- Возможно, - не стал спорить лорд Экнес, - но вы должны четко осознавать собственное положение, чтобы адекватно отнестись к моему предложению.
Арис повернулся во сне. Поднявшись, я сходила, проверила температуру тела, прислушалась к дыханию, и вновь вернулась в кресло - я понимала, что этого разговора не избежать. И устроившись напротив собеседника, решительно произнесла:
- Лорд Экнес, мне не хотелось бы показаться невежливой, но любые ваши предложения будут отвергнуты. Абсолютно любые.
- Невежливо, - заметил аристократ.
- Прошу прощения, если мои слова показались вам оскорбительными, - спокойно ответила я.
Лорд Экнес долго смотрел на меня оценивающим взглядом, затем произнес:
- Я не готов позволить вам уйти сейчас.
- Я не ваша собственность, я - целитель, - напомнила лорду. - И как целитель, я отчетливо вижу, когда должна остаться, а когда мое присутствие не требуется. Этой ночью я ночую здесь, уже утром Арис будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы не нуждаться в постоянном присутствии целителя. В течение недели я буду навещать ребенка ежедневно. В случае возникновения недомоганий в дальнейшем, я всегда в вашем распоряжении. На этом все.
Лорд Экнес улыбнулся, налил себе вина, медленно выпил половину бокала, затем тихо и словно ни к кому не обращаясь, произнес:
- У вас нет магии, Найрина Сайрен. Ни магии, ни близких, способных вас защитить, ни покровительства Ковена. Ни-че-го.
И он вопросительно посмотрел на меня.
- Да, я знаю, - я старалась говорить спокойно. – Надеюсь, вы достаточно благородны, чтобы не возвращаться более к данной, весьма неприятной для меня, теме?
- Предпочитаете витать в облаках? - усмехнулся аристократ.
- Предпочитаю решать проблемы по мере их поступления, в данный момент моя проблема - выздоровление Ариса, об остальном я подумаю позже.
Лорд Экнес кивнул, допил вино, поставил бокал на стол, поднялся и вышел. Несколько минут после его ухода я сидела, глядя в одну точку и пытаясь понять, чем в случае необходимости смогу повлиять на аристократа. Рассчитывать не его благородство не приходилось - лорды слишком долго ненавидели нас, магов, мы же слишком часто доказывали им превосходство в силе. Но силы у нас больше нет.
Проснулся Арис и времени на размышления не осталось. Я вытерла влажного после сна ребенка насухо, покормила, сменила компресс, потом мы весело полоскали горло и даже вышли прогуляться в саду - точнее мне пришлось нести мальчика. Так миновал обед, и вскоре, уложив Ариса спать, я засобиралась в дом госпожи Шилли.
Проинструктировав двух служанок по поводу действий в случае возможного появления жара, а так же дав строгие инструкции по поводу ужина, я накинула плащ на плечи и поспешила покинуть дом-крепость лорда Экнеса. Встречаемые по пути слуги почему-то низко кланялись, чего обычно не делалось для магов, стражи у двери безропотно подняли решетку, выпуская меня.
Идя по саду, на невольно замедлила шаг, любуясь парком - исполинские деревья с широкими наполненными мощью природы стволами, изумрудно-зеленая, чуть прозрачная в свете полуденного солнца зелень, журчание фонтанов… Красивое место.
- Вам нравится это место, леди Сайрен? - прозвучавший вопрос застал врасплох.
Обернувшись на голос, я увидела лорда Экнеса, стоявшего сложив руки на груди и привалившись плечом к стволу ближайшего ко мне дерева.
- Вы напугали меня! - возмущенно воскликнула я.
Аристократ улыбнулся.
- Но место действительно очень красивое, - я тоже улыбнулась. - Арис спит, и ему уже намного лучше.
- Да, я видел, как вы гуляли в саду, - задумчиво произнес мужчина.
Вновь улыбнувшись, я слегка склонила голову, и напомнила:
- Вернусь через два часа. Всего доброго, лорд Экнес.
После чего торопливо направилась к воротам, размышляя о том, что нужно будет многое успеть, искупаться, обязательно сходить в библиотеку академии и взять справочник по ядам - аристократов мало какой яд способен отравить, даже маленьких, а еще…
- Магианна Сайрен, - голос лорда Экнеса прозвучал несколько устало, - мне очень жаль, что вы упорно игнорируете сказанные мной слова.
Я остановилась, полуобернулась, удивленно глядя на лорда, а он, странно усмехнувшись, произнес:
- Вы не уйдете, Найрина.
Я возмущенно выдохнула и произнесла:
- Всегда знала, что любящие отцы, как впрочем, и матери, иной раз несколько переоценивают степень заболевания собственных детей, но вы переходите все границы, лорд Экнес. Крайне неприятно вам об этом напоминать, но я живой человек, лишенный магии. И в данный момент я не способно применить заклинание чистки к одежде, мне требуется, как минимум переодеться, не говоря о гигиенических процедурах. И два часа не тот срок, о котором вам следует переживать, но если вы так настаиваете, я вернусь через час.
Лорд Экнес плавно оттолкнулся от дерева, медленно подошел ко мне, ступая столь бесшумно, что одно это вызвало смутные опасения.
- Найрина, - подойдя, лорд плавно склонился надо мной, но едва я попыталась отойти, схватил за запястье, рванул на себя и продолжил тихим чуть хрипловатым голосом, - будем откровенны - если не я, то любой другой лорд, в чей дом вы столь же неосмотрительно ворветесь, ведомая желанием излечить очередного больного. Так чем я хуже, Найри?
Слова праведного гнева застряли в горле, едва склонившись еще ниже, настолько, что теперь его лицо было чрезмерно близко, лорд Экнес продолжил:
- У вас ведь не было мужчин, Найри. Не отвечайте, это очевидно - вы слишком раскованы и наивны в некоторых моментах… Например, ложась на постель в присутствии мужчины, который не сводит с вас голодного взгляда.
- Я… - голос звучал испуганно, - я… Да как вы…
- Как я? - аристократ усмехнулся. – Предпочитаете лорда Арельса? Поверьте, Найрина, он не будет с вами столь нежен и терпелив, как я. И любой другой лорд, в сферу интересов которого вы попадете, не сочтет нужным быть нежным с вами. Вы - маг. Мы ненавидим магов. Идемте, - огромная рука обвила мою талию, - обещаю - я лично вымою вас и переодену. Лично, осторожно, принимая во внимание, что это будет ваш первый раз.
***
Миры Хаоса.
Хайранар, столица ДарГарая.
Магистр Смерти отложил перо. Смутное странное ощущение накатило внезапно. Какая-то необъяснимая тревога.
- Рэн? - повелитель Арвиэль пристально смотрел на внука.
Не только он - вся палата лордов Хаоса обратила внимание на внезапно нахмурившегося принца и наследника Ада.
Даррэн обвел взглядом все три яруса высших демонов, взглянул на ложу вампиров, перевел взгляд на орков, после на представителя клана Пожирателей. Что-то было не так, но не в Хаосе.
- Рэн, - вновь позвал его властитель Миров Хаоса.
Неопределенно махнув рукой, магистр откинулся на спинку высокого черного кресла, прижал кончики пальцев к переносице… Тревога нарастала.
Что-то не так!
Магистр Смерти, игнорируя поднявшийся ропот, причем больше всего возмущен был именно тот дарай, которого вследствие заседания планировалось приговорить к смерти, принялся старательно перебирать варианты - первый, второй, третий круг. Он словно прокручивал вереницей лица и морды, и но в тоже время отчетливо понимал - случись что-либо, его бы уже призвали. Понимал, и в то же время - тревога скручивала тугим узлом мышцы. Что-то не так.
Совершенно наплевав на присутствующих, Принц Хаоса с силой сжал виски и произнес:
- Риш.
Интуиция не отозвалась, значит с сестрой все хорошо… насколько может быть хорошо у черной ведьмы Благодати, являющейся супругой главы самого опасного клана вампиров Темной Империи.
Значит не то.
И следующим именем, прозвучавшим в темноте дворца властителя Ада, было сказанное с болью:
- Дэя.
Правитель Ада отчетливо заскрежетал зубами, не считая нужным скрыть собственную ярость.
- Одно имя этой человечки, Рэн, приводит меня в бешенство! - ледяным тоном произнес Арвиэль. - Но я был бы жесток, не напомнив тебе, что именно эта человечка является самой охраняемой и защищенной во всей Темной Империи. Поверь, одну из охранок я поставил на нее лично, отчетливо понимая, что если девчонка прогуляется в Бездну, ты в приступе черной депрессии по безвременно ушедшей споишь мне всю столицу!
Лорд Эллохар бросил на деда злой взгляд.
- Так что это не та человечка, о которой стоит тревожиться, - ядовито закончил властитель Хаоса.
И вздрогнул, заметив, как изменился взгляд его наследника. Изменился мгновенно, став осознанным и злым.
- Найри! - хрипло произнес магистр Смерти.
Тугая пружина тревоги развернулась молниеносно, ударив по нервам, вызывая почти физическую боль в окаменевших мышцах, отозвавшись отголоском женского крика.
Вспыхнуло синее пламя.
Несколько секунд в совете высших демонов было тихо настолько, что отчетливо слышалось гудение пламени, беснующегося под потолком, потом властитель Миров Хаоса устало спросил:
- СеХарэль, куда было выжжено пространство?
Крылатый демон поднялся, слегка поклонился и грустно произнес:
- Третье Королевство.
- Мм, - протянул Арвиэль с таким чувством, будто впервые за долгую жизнь испытал невероятную зубную боль, - это ведь не то человеческое государственное образование, что имело нелепость перейти дорогу Тьеру?
- Оно самое, - подтвердил СеХарэль.
- Человечка, - обреченно резюмировал повелитель Ада.
Третье королевство. Сарда.
Даррэн Эллохар.
Ярость. Дикая, всепоглощающая, сжигающая иные чувства, эмоции, желания, кроме одного единственного . Убивать! Рвать на части, вдыхать аромат крови и страха, уничтожать и наслаждаться разрушениями - натура высшего демона разбивала оковы, возведенные десятки лет назад. И принц Хаоса ощущал, как воспламеняется кровь, стремительно и мощно, как каменеют когти, способные крошить алмазы. Демон рвался на свободу. Демон требовал крови. Демон жаждал пить смерть. Много смертей!
Принц Хаоса мягко ступил на зеленую траву, привычно гася пламя внутренней ярости ледяным волевым усилием. Погасил. Для начала собственный огонь, после вспыхнувшие вокруг него траву, деревья и даже ручей, живописным рукотворным змеем протекающий по претензионному парку.
В следующее мгновение проверенный десятилетиями самоконтроль едва не рухнул!
Третье королевство. Сарда.
Найрина Сайрен.
Звук пощечины разнесся по парку и словно оглушил меня. В каком-то оцепенении я смотрела на собственную руку, на щеку лорда Экнеса, покрытую жесткой колючей щетиной, расцарапавшей мою ладонь, на каменеющее лицо аристократа.
- Больно? - сухо вопросил мужчина.
- Очень, - я нервно прикоснулась к пораненной коже.
- Могу я узнать, чем оскорбил вас? - учтиво, но холодно поинтересовался лорд Экнес.
За этим холодом мне отчетливо почудилось иное - ярость. Дикая ярость. В ужасе отступила, не отрывая испуганного взгляда от лорда.
- Так что именно показалось вам оскорбительным настолько, что вы снизошли до рукоприкладства, леди? - аристократ шагнул ко мне.
В этот миг он пугал меня гораздо сильнее, чем Джекас двумя днями ранее в грязном доходном доме. Там все казалось каким-то неестественным, нереальным, здесь виделось пугающе отчетливо. Как и сама несправедливость ситуации!
- Во имя богини, лорд Экнес, - прошептала я, - вы же не бандит.
Хлесткий удар оглушил болью! Отбросил на ствол дерева, и, не удержавшись я упала на траву, прижимая ладонь к горящей щеке. Слезы затуманили взгляд, и, пытаясь встать, я все никак не могла рассмотреть лицо лорда, стоящего прямо, гордо расправив плечи.
В следующее мгновение лорд Экнес согнулся! В глубоком, низком поклоне, и его полускрытое упавшими волосами лицо приобрело неестественный землистый оттенок.
Я смахнула слезы, попыталась встать и услышала:
- Во имя Бездны, прелесть моя, мне крайне любопытно, что вы здесь делаете?
И обойдя сидящую на траве меня, господин Эллохар приблизился, присел на корточки, пристально глядя на меня.
От всего случившегося я лишилась дара речи. Я не смогла бы ответить, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Горела щека, вся половина лица словно лишилась чувствительности, в глазах застыли слезы, я дрожала, я…
- Конкретно, - мужчина достал и протянул мне платок, - четко и быстро - что вы – здесь делаете, Найрина?! Вас похитили? Принудили? Вас выволокли из дома госпожи Шилли или же обманом заманили в логово представителей военной элиты вашего убогого государства?
В какой-то миг у меня возникло странное ощущение, что передо мной не господин Эллохар, а кто-то огромный, поистине огромный, способный убивать все живое. Словно смертью повеяло…
Раздался вой. Едва слышный, исполненный дикого ужаса…
- Лорд Экнес, - господин Эллохар недовольно поморщился, - с вами мы побеседуем позднее и в куда более теплой и дружественной обстановке.
Вой прекратился.
- Руку, - мужчина поднялся, протянул мне ладонь.
Но, не дожидаясь, пока я отреагирую, господин Эллохар внезапно схватил за плечо и с дикой, почти нечеловеческой силой поднял меня, а затем резким движением прижал к дереву, и, нависнув, прорычал:
- Так что ты тут делаешь, Найрина?
Платок выпал из моих ослабевших пальцев, а я… я спросила:
- А вы?
Выражение лица господина Эллохара стало мрачно-злым, и он произнес:
- Прогуливаюсь. Видишь ли, прелесть моя, иных дел у меня нет.
- Вы аристократ? - догадалась я.
Хмурое лицо потемнело, в глазах мужчины мне почудился странный отсвет.
- Мы сейчас обо мне? - не скрывая злости, вопросил он. - Как ты здесь оказалась?
И я торопливо начала рассказывать о сестре Уосбери, работе, леди Экнес.
- Стоп! - резко прервал меня господин Эллохар. - Вам было передано письмо для леди, так? Где оно?
Я торопливо достала свернутый листок, развернула… прочла: «Дорогая леди Экнес, направляю к вам одну из лучших целительниц в королевстве, она быстро поставит ваших внучек на ноги, и я вверяю девочку вашим заботам. Надеюсь, вы понимаете, что ваш сын, о котором я как и вы не высокого мнения, ни коим образом не должен увидеть леди Сайрен. Советую крайне серьезно отнестись к моему предупреждению, в ином случае вам в случае очередных приступов придется искать другого душевного лекаря».
Господин Эллохар молча забрал у меня листок, прочел, а затем направил на меня пристальный гневный взгляд и взглядом не ограничился.
- Я ведь предупреждал, - голос прозвучал глухо и зло.
Мне хотелось зажмуриться, но я продолжала смотреть на разгневанного мужчину.
- Или вам неизвестно, кто такие аристократы?! - продолжил господин Эллохар.
- Известно, - мой голос дрожал, - но ребенок болен и… - а дальше я торопливо зашептала, - когда у меня была магия, такого не происходило, мы были защищены, мы…
- Вас убивали, Найрина! – устало и зло перебил меня мужчина. - Вас - убивали. На момент когда темные лорды вторглись в Третье королевство, пропавшими без вести за год числились уже девять тысяч семьсот шестьдесят магов. И это лишь предварительные подсчеты. С момента лишения магии погибло восемь магов. Восемь. Ощутите разницу, магианна Сайрен.
Я не поверила. Ни единому слову не поверила, и возмущенно выдохнула:
- Откуда вы…
- Аристократ, - жестко усмехнулся господин Эллохар. - У нас, аристократов, Найриша, помимо любви к прогулкам, имеется страсть к ведению статистики, особенно когда порядок навести требуется. Но мы же сейчас не обо мне, не так ли! И даже не о темных лордах, которые конечно зло, но что-то я не припомню, чтобы помимо магии, у вас, магов, отняли еще и мозг!
Последнюю фразу господин Эллохар проорал. Испуганно сжавшись, я в ужасе смотрела на него, а лорд, склонившись надо мной так, что его нос практически касался моего, прорычал:
- Слушай внимательно, девочка. Последний, ты поняла, последний раз я лояльно отнесусь к проявлению твоей наивной несознательности. Последний, прелесть моя! И сейчас ты задираешь свой гордый носик и идешь домой к госпоже Шилли. Прямиком и никуда не сворачивая! И там реветь в подушку и носа не высовывать! А утром, Найриша, ты возьмешь с собой одного из крупногабаритных братцев Шилли, отправишься в банк братьев Гримур, где на твое имя я сегодня открою счет. И только попробуй не взять деньги, я же тогда вернусь, Найришшшша… Я вернусь, прелесть моя. И ты сильно об этом пожалеешь! Теперь - вон отсюда!
Я не поняла, как оказалась за воротами имения лорда Экнеса. Казалось, только что я стояла в парке, боясь даже вздохнуть, но очень желая высказаться господину Эллохару по поводу денег, но вот дорога, палящее полуденное солнце, не замечающие меня прохожие. И как в бреду я добрела до дома госпожи Шилли, открыла ворота, Хурт бросился мне на встречу, оглушая радостным лаем, служанка Милли подбежала, взволнованно спрашивая о чем-то, она же и провела меня в комнату. А потом пришла госпожа Шилли и вот тогда я заплакала. От обиды, от несправедливости, от страха и от осознания, что я совершенно беззащитна даже перед теми, кому искренне стараюсь помочь.
Третье королевство. Сарда.
Даррэн Эллохар.
Некоторое время демон стоял, пытаясь сдержать ярость. И не мог совладать с собой. Что-то рвало все преграды, уничтожало самоконтроль. Он пытался, но отчетливо понимал, что сейчас начнет убивать. Хотелось крови!
- Подлость вашего уровня, лорд Экнес, порицается даже в Хаосе, - в голосе магистра Смерти прорывался рык демона.
Боевая трансформация началась хаотически. Гнев стремительно подавлял чувство осознанности, обоняние усиливалось. Кровь. Много крови. Воспоминание о широко распахнутых, блестящих от слез глазах человеческой целительницы… измененное сознание накрыло лавиной! И больше не было деревьев - теплые бьющиеся сердца птиц на них, не было земли, тягучие комья мяса ощущались под ней, где поселилось семейство кротов, не было лорда Экнеса - под ногами замирала от ужаса еда. Его еда. Кровь, приправленная страхом – изысканное лакомство для высшего демона.
Треск ткани стал тем толчком, который позволил взять гнев под контроль. Жесткий, немыслимо жесткий контроль. Волевое усилие, на грани боли и осознанности. И концентрация внимания - предельная, четкая, направленная.
В следующее мгновение лорд Даррэн Эллохар внимательно посмотрел на дерево. Оценил его мощный ствол, отполированную временем кору, ветвистую крону. Он снова видел дерево. Концентрировал взгляд на дереве, игнорируя иное зрение, продолжающее четко отслеживать каждый удар сердец прыгающих на ветках птиц. Дерево! Четко, осознанно, явственно. Затем магистр Смерти перевел взгляд на землю, заставил себя видеть зеленую траву, яркие весенние цветы, темную почву. И только после этого принц Хаоса взглянул на руку. Собственную правую руку. Огромную темно-серую конечность высшего демона, с черными острыми когтями, замершими вблизи горла лорда Экнеса.
- Разговора не выйдет, - глухо произнес магистр Смерти, отрешенно осознавая, что впервые в жизни утратил контроль над собственной сущностью, - а значит, мы с вами прогуляемся, драгоценный. Надеюсь, вы не откажетесь от прогулки… в Ад.
Вспыхнуло синее пламя.
Миры Хаоса.
Хайранар, столица ДарГарая.
Когда в ложе Принца Хаоса появился он сам и дразнящий запахом смертельного страха человек, демоны отреагировали сдержанно. Любой был предельно сдержан в обществе сильнейших демонов Ада. И даже Арвиэль удержал рвущееся с языка «Это и есть Найри?» и счел благоразумным язвить в иное время и когда внук будет спокойнее. Гораздо спокойнее, потому как повелитель Хаоса отчетливо видел проступающую ауру боевой трансформации, едва удерживаемую титаническими усилиями Даррэна.
- И на чем мы остановились? - вскинув голову, осведомился магистр Смерти.
- Спор между кланом Кахрэ и родом Алдогай, - очень тихо и предельно спокойно произнес властитель Ада.
Эллохар опустил взгляд на свиток, заполненный его же рукой в начале заседания - и не сумел прочесть ни символа. Гнев затуманивал разум.
- Рэн, - голос повелителя звучал успокаивающе, - возможно ты позволишь мне убить это отродье?
- Нет! - ответ прозвучал резко, перекрыв рев пламени под потолком. - Нельзя. Я сам. Позже. Сам. Причина спора?
СеХарэль, по праву главы клана Хедуши находящегося по правую руку от повелителя Ада, молча вычертил когтем «Он - смерть». Арвиэль лишь мазнул взглядом по сообщению крылатого демона, но при этом заметил и иные, обращенные на него взгляды. Молящие о пощаде. «Чувствуют, - с раздражением подумал он, - инстинкт самосохранения в демонах силен, а вот вампиры и пожиратели еще не видят, а в Хаосе выживает осторожнейший».
- Рэн, - Арвиэль взглянул в пылающие огнем глаза наследника, - это местный конфликт, не заслуживающий твоего внимания. А вот прорыв порождений Бездны в ДарХайше…
И осекся под насмешливым взглядом внука. Магистр Смерти криво усмехнулся и прямо спросил:
- Считаешь меня опасным?
Повелитель Ада улыбнулся и произнес:
- Не я.
Эллохар понимающе кивнул. Поднялся, и не взглянув на сжавшегося лорда Экнеса, шагнул в грани. Бело-серое марево обступило со всех сторон, лишая мир красок, запахов, звуков, направлений, где можно было легко шагать вертикально вверх и бродить вниз головой, где встретить подобного тебе было редкостью. Мир его одиночества.
- Рэн, - голос появившегося Арвиэля прозвучал приглушенно.
Грани гасили звуки.
Принц Хаоса не обернулся. Медленно поднялся вверх, без усилия шагая по отвесной призрачной скале, а поднявшись, устало опустился на серый туман. Властитель Хаоса так же неспешно подошел, но остался стоять, встревожено глядя на внука.
- Есть причины тревожиться за Риш? - тихо спросил он.
- Нет, дед, наша темная ведьмочка в безопасности, - усмехнулся Рэн, - к тому же ты знаешь ее мужа и сыновей.
- Нахал, оболтусы, - кратко охарактеризовал Арвиэль.
- Ты сам потребовал от Риш не трепать нервы достойному вампиру, а правнуков балуешь до сих пор, - ответил Даррэн.
- Мне можно, я дед, - парировал властитель Хаоса, - а воспитание обязанность родителей.
Эллохар лишь улыбнулся.
- С Дэей что? - продолжил осторожный допрос повелитель Ада.
Улыбка с лица магистр исчезла.
- И кто рискнул? - нахмурился Арвиэль.
Некоторое время Эллохар молча вглядывался в серую пелену Граней, затем ответил:
- Идущие путем Ненависти.
- Опасный враг, - согласился правитель.- Крайне опасный. Далеко они зашли?
- В Третьем королевстве не могут досчитаться нескольких десятков тысяч магов, - сухо ответил Эллохар.
Арвиэль медленно опустился рядом с внуком. Теперь в серую мглу смотрели оба. Напряженно и долго.
- Полагаю, они обосновались у дроу, - спустя некоторое время произнес повелитель Хаоса.
- Мы с Тьером пришли к тем же выводам, - подтвердил Эллохар.
- Тьер, - задумчиво произнес Арвиэль, - наследник крови Аргатаэрров… Мне любопытно, ты собирался мне хоть когда-нибудь об этом рассказать? - в голосе прозвучала неприкрытая злость.
- Нет, - искренне ответил магистр.
- И почему я не удивлен?
- Риторический вопрос, - Эллохар грустно улыбнулся. – Он мой друг, дед. Мой ученик. Он один из тех немногих порождений Хаоса, глядя на которого я испытываю гордость.
- Порождений Бездны, - уточнил Арвиэль.
- Все мы родом из Бездны, Мрак колыбель жизни, Миры Хаоса - наша родина. Но, дед, речь не о теологии, речь о Тьере, он не опасен.
- Сейчас не опасен, - повелитель Ада мрачно посмотрел на внука и задал вопрос, который не давал ему покоя, - а что произойдет, если кровь пробудится?
Эллохар выдержал взгляд ярко-красных глаз высшего демона, и задал свой вопрос:
- А что произойдет, если я утрачу контроль?
Он уже спрашивал. Много раз. Но впервые дед не отвел глаз, и страшный ответ почти беззвучно прозвучал в пелене серых граней:
- Ты - смерть, Рэн.
А затем, резко выдохнув, Арвиэль продолжил:
- Если пробудится кровь Тьера, он будет убивать демонов, высших демонов, начнется предсказанная тысячелетия назад Большая охота, вспомни – Первую охоту не пережили девяносто девять из ста. Нас остались единицы, Рэн.
- Замечательно. Теперь плавно сворачивай разговор в мою сторону, - зло потребовал Эллохар.
- Плавно? - тяжело вздохнул Арвиэль. И вновь глядя в пелену граней, повелитель Миров Хаоса тихо ответил: - Ты смерть, Рэн. Абсолютная. Утратишь контроль и начнешь убивать. Всё. Всех. Не делая различий между своими и чужими. Понимаешь, Даррэн, многие из нас, высших, рождаются с даром Смерти, но ни мои сыновья, ни твои браться не подавляли свою силу так, как это делал ты. Ни один не был столь целеустремлен. Никто не ценит жизнь так, как ты.
- И потому я Принц Хаоса, - усмехнулся Эллохар.
- Ты мой наследник по праву сильнейшего, - жестко отрезал Арвиэль. - Ты тот единственный, перед кем склоняются даже лорды Мрака, Рэн, и кто способен контролировать Хаос.
- Дед, ты бессмертен, - с улыбкой напомнил магистр Смерти, - а мне только Хаоса не хватало, для абсолютного счастья.
- Тебе счастья не хватает, Рэн.
Это было ударом. Намеренным, выверенным, жестоким.
- Кто эта Найри и почему опять человек? - продолжил Арвиэль.
Даррэн молча посмотрел на деда. Они в гранях, выброс силы серая пелена мгновенно поглотит, впрочем, Эллохар всегда знал о расчетливости повелителя Миров Хаоса.
- Просто расскажи, - попросил демон.
Усмехнувшись, магистр Смерти почему-то действительно сказал:
- Девочке семнадцать лет, целительница, я был пьян, а она…
Нет, рассказывать о том, что юная человеческая целительница приняла его за душевнобольного Эллохар не стал, не та информация которую он готов был сообщить хоть кому-то, а потому продолжил крайне туманно:
- Взялась мне помогать. Мне.
- Тебе - темному? - уточнил Арвиэль.
- Мне человеку, - нехотя произнес Эллохар. - Я выпить хотел, а темным лордам в человеческих государствах обыкновенно не наливают, знаешь ли.
- Конспирация, - догадался повелитель Ада.
- Маскировка для комфортного пребывания, - рыкнул магистр Смерти.
Демон улыбнулся. Некоторое время молчал, затем осторожно спросил:
- А что юная и насколько я помню лишенная магии целительница, делала в питейных районах ночью? Ведь как я понимаю, ты там не днем горе заливал.
- Хороший вопрос, - угрюмо согласился Даррэн. - Хочешь услышать ответ?
- Весьма, - подтвердил Арвиэль.
Вскинув палец вверх, магистр Смерти провозгласил:
- Направлялась в городскую лечебницу.
- Ночью? - удивился властитель Хаоса.
- Предрассветные сумерки.
- Мм, ей требовалась помощь целителей? - все еще пытался понять ситуацию повелитель Ада.
Эллохар рассмеялся. Смех вышел невеселым, как и слова:
- Она целительница, дед, и шла в лечебницу, чтобы лечить. Даже без магии. Ей самой было плохо, настолько, что едва на ногах держалась, но она шла… помогать людям.
Арвиэль мрачно посмотрел на внука и сухо сказал:
- Девочку проще убить. Исключительно в качестве акта милосердия.
- Да, примерно так, - сухо ответил Эллохар.
И вдруг начал объяснять:
- Очень светлая, добрая, наивная до зубного скрежета. Сказал прямо - сиди и не высовывайся, нет же, она отправилась лечить сына лорда, а тот в благодарность едва не…
Рэн не стал продолжать.
- Тьер не планирует возвращать магию адептам солнечного источника? - тихо спросил Арвиэль.
- Это поставит их под удар, - пояснил Эллохар. - Нам пока не удалось выяснить, схемы исчезновения магов.
- Тьер отправил своих ищеек? - продолжил допрос повелитель Ада.
- Включая подвластного демона Бездны.
- Однако сейчас все силы будут брошены на работу у дроу и поиск идущих путем Ненависти, я правильно понимаю?
- Ты поступил бы иначе? - прямо спросил магистр Смерти.
- Нет, - кивнул Арвиэль, - и именно это меня беспокоит, Рэн.
Эллохар вопросительно посмотрел на деда. Затем задумчиво спросил:
- Иногда маленькая песчинка способна склонить чашу весов?
- Иногда нас заставляют думать о значимом, чтобы скрыть очевидное. Идущие путем Ненависти опасны умением наносить неожиданный удар. Смертоносный удар. И даже за собственное поражение они заставляют платить сполна. Вспомни, Рэн, какой кровью была куплена победа Темной Империи более четырех десятков лет назад.
- Император и его брат, - глухо ответил магистр.
- Оба - аргатаэрры, оба сильнейшие воины, оба - в расцвете лет. Высокая цена, Рэн, крайне высокая.
Магистр Смерти промолчал.
Арвиэль же поднялся, и, разрывая грани, тихо сказал:
- Я знаю как тебе дорога леди Дэя Тьер, и что-то мне подсказывает, что гибель юной целительницы так же выбьет тебя из равновесия, Рэн. Забери обеих. Хайранар неприступен. Крепость Шассада неприступна. Здесь им не страшны даже монстры Мрака. Подумай о моих словах, Рэн. Я не требую ответа сейчас, просто подумай.
И повелитель Ада скрылся в преломленном пространстве.
Миры Хаоса.
Хайранар, столица ДарГарая.
Лорд Экнес боялся глубоко вдохнуть и сидел, обмирая, дыша едва-едва, страшась моргнуть, потому что бывалого воина охватывало четкое осознание - закроет глаза, и они нападут. Разом. Демоны. Жуткие крылатые с буграми перекатывающихся мышц, рогатые, покрытые черной чешуей, зеленые, со змеиными глазами и мелькающим меж зубов раздвоенным языком… Впрочем, пугали даже не они - жуткие призрачные существа с меняющимися лицами занимали ложу напротив, справа от них аристократ отчетливо видел пожирателей - заостренные к низу уши, выдвинутые челюсти, клыки поверх нижней губы… Истории о Прорыве, исторические летописи, сохранившиеся иллюстрации ныне исчезнувшей Империи Хешисаи… Они шипели, рычали, хрипели переговариваясь на совершенно непонятном аристократу языке, и все это происходило на фоне жутчайшего из освещений - под потолком бушевало пламя, живое, ревущее, потрескивающее…
Серый свет и невысокий темноволосый мужчина со светлой кожей, почти нормальный, если бы не красные с черными вкраплениями глаза, вновь опустился на собственное кресло. Монстры Ада мгновенно стихли, выражая почтение повелителю. Лорд Экнес осторожно скосил взгляд на главного демона и вздрогнул - красные глаза взирали на него в упор. Внимательно и мрачно, изучая, казалось каждую черту лица аристократа. А затем в аду прозвучал вопрос, который лорд Экнес отчетливо понял:
- Почему вы, люди, так старательно уничтожаете то светлое, что еще сохранилось в вашем мире?
И Экнес забыл, как дышать. Мысли, жуткие, куда более пугающие чем мгновение назад, метались в его голове, ужас, ледяной изморозью пробирался по коже.
- Впрочем, - демон вдруг улыбнулся, ужасающей, обнажившей клыки улыбкой, - я только рад - уничтожив тех, кто несет свет, вы призовете нас, истинных ценителей мрака. Каждая несправедливость, каждая слеза женщины или дитя, и Тьма на шаг ближе к вашему миру… а мы идем по ее следам. Еще немного, всего несколько шагов… - и демон улыбнулся шире.
Предвкушающее улыбнулся, плотоядно, облизнув край губы раздвоенным алым языком. Экнеса передернуло!
Вспыхнуло синее пламя.
В следующее мгновение задыхающийся аристократ повалился на траву в собственном парке. Упал на четвереньки, задыхаясь, борясь с рвущимся из груди воплем, не замечая сбежавшуюся прислугу и спешащую к нему мать. Перед глазами как наяву стояла предвкушающая усмешка демона, готового прийти и начать свой кровавый пир… И по другому, совсем иначе осмыслялись древние летописи Хешисаи, в ином увиделась причина пришествия Черных всадников. «Слезы, он сказал слезы женщины или ребенка… И приходит Тьма!». И не взирая на окружающих, лорд Экнес торопливо поднялся, и стремительно отправился переодеваться.
Третье королевство. Сарда.
Найрина Сайрен
- Найри, - Алех осторожно заглянул в мою комнату, - там к тебе лорд.
Я торопливо вытерла слезы, Милли подала мне мокрое полотенце - видимо поняв мое желание скрыть следы собственной слабости. Я же собиралась достойно предстать перед господином Эллохаром, и уверенно отказаться от предложенных им средств. К этому моменту госпожа Шилли уже предложила мне работу на пекарне или в лавке, и я точно знала, что буду очень стараться и приложу все усилия, чтобы оправдать ее доверие, и деньги господина Эллохара мне не нужны.
Я проговаривала про себя все доводы, продумывала фразы, но едва опустилась на несколько ступеней - потрясенно остановилась. Меня ожидал не господин Эллохар, а бледный и нервный лорд Экнес. Аристократ стоял у окна, и повернулся на скрип половицы под моей ногой. В наполненной светом и отделанной деревом гостиной госпожи Шилли, лорд Экнес смотрелся внушительно и неуместно, однако его дальнейшие действия потрясли не меньше, чем появление.
- Леди Сайрен, умоляю, простите меня! – лорд Экнес стремительно опустился на одно колено и глядя на меня, продолжил. - Я поступил с вами недостойно, и мне нет прощения. Вы столь самоотверженно заботились о моем сыне, я же забыв о благородстве, совершил ничем неоправданный поступок. Мне искренне жаль, леди Сайрен. Жаль, что я причинил вам боль, жаль, что посмел мечтать о вас, жаль, что дал выход своей ярости, получив закономерный отказ. И поистине я сожалею о том, что обидел вас! Я виноват и готов искупить свою вину, чем пожелаете!
Глядя на коленопреклоненного лорда Экнеса, я думала о господине Эллохаре, человеке по чьему приказу, как я подозревала, была уничтожена банда Крестов, человека, способного поставить на колени даже гордого аристократа. Вспоминала синие глаза, грустную улыбку, прямой открытый взгляд… И видела умоляющего аристократа. Как? Как можно было совершить подобное хоть с кем-то из тех, кто сцепив зубы выдерживал любые пытки магией?! В свое время, чтобы подчинить аристократию, Ковен Магов уничтожил две трети владельцев земель, одна из самых страшных страниц в нашей истории, но полного подчинения маги так и не добились. А я сейчас вижу стоящего на коленях аристократа, искренне, а не наигранно, умоляющего меня о прощении. Как подобное может быть?!
- Лорд Экнес, поднимитесь, пожалуйста, - едва шевеля губами, попросила потрясенная я.
Аристократ поднялся, но смотрел на меня все так же, с надеждой о прощении. И я не могла найти объяснений его поведению. Страх за жизнь сына? Угроза миновала, малышу лучше, да и когда хуже было, лорд Экнес не просил - приказывал. Так что же произошло сейчас?! Ведь все осталось по-прежнему - у меня нет магии, а аристократы хозяева положения. Что изменилось?
- Леди Сайрен, клянусь кровью, случившееся больше никогда не повториться, - произнес лорд. – Если я могу сделать хоть что-то, дабы искупить вину, я готов на все, магианна.
А я будто наяву слышала слова господина Эллохара: «Вас убивали, Найрина! Вас - убивали. На момент когда темные лорды вторглись в Третье королевство, пропавшими без вести за год числились уже девять тысяч семьсот шестьдесят магов. И это лишь предварительные подсчеты».
- У меня будет просьба, - я попыталась вежливо улыбнуться, и не смогла.
- Слушаю вас, - совершенно серьезно произнес лорд Экнес.
Я попросила допуск в архивы городской стражи. Аристократ был удивлен, искренне удивлен, спросил, не желаю ли я еще чего-либо, я лишь отрицательно покачала головой. Говорить не могла. Уходя, лорд Экнес спросил, может ли он привести сына завтра, чтобы я проконтролировала его состояние. Почти шепотом ответила, что вернусь на закате в дом аристократа и ушла не прощаясь.
Потом, когда госпожа Шилли провела аристократа, ко мне в комнату вошли Алех и Сэм, Алех сел рядом со мной на кровать, Сэм остался стоять, но он же и спросил:
- По лицу тебя он ударил?
Молча кивнула.
- И ты, значит, собираешься вернуться? - вопросил старший из братьев.
- Там больной ребенок, - прошептала я.
Алех выругался, причем достаточно грязно выругался, чего обычно при мне они себе не позволяли, а на мой возмущенный взгляд он хмуро заявил:
- Или остаешься, или я иду с тобой.
Молча взяла его за руку, соглашаясь пойти вместе. Алех кивнул. А потом я тихо спросила:
- Это правда, что маги исчезали?
Алех отвел взгляд, посмотрела на Сэма - та же история. Они что-то знали, знали оба, это я сейчас понимаю. Это сейчас… а тогда, когда пропал Ниран, тогда ведь Алех не отходил от меня, и о брате печалился, как о покойнике. Мы поругались, я на друга накричала тогда, даже ударила, Алех стерпел молча, а потом еще и чай мне мятный заваривал и так и просидел всю ту ночь, когда стало ясно, что магические поисковики не дали результата. Алех рядом был, что-то знал, и молчал!
- Лучше скажите, пожалуйста, - попросила я.
А в душе что-то рвалось, как струны, больно и по одной… как струны.
- Найриша, это ведь только слухи, - глядя в пол, начал Алех. - Слухи, понимаешь, я ведь так ничего не знаю, да и маги, ты же в курсе, народ скрытный. И все что я знаю, так это то, что в начале года ко мне за свежими булками перед лекциями заходило примерно пятьдесят адептов, а к концу года из всех только трое, Найри. А что там с ними, как, я же не в курсе. Может уехали, может на границе, а может… - он смолк, затем еще тише сказал: - Только я же с тобой и с Нираном общался, и точно знаю, что в конце учебного у адептов года никаких выездов не бывает, ты вон по ночам сидела с учебниками, да и Ниран, сбереги его свет богиня, тоже по весне из библиотеки не выползал.
Я медленно встала, подошла к окну, и широко распахнутыми глазами смотрела на яркое полуденное солнце, пронизывающее лучами нарождающуюся листву… Сердце болезненно сжималось, больно-больно, так что я ни вдохнуть, ни пошевелиться… по щекам потекли слезы.
- Почему мне никто не сказал, - хриплый едва слышный шепот с трудом вырывался, - почему вы…
Сэм подошел, обнял за плечи, крепко-крепко, и очень тихо произнес:
- Ниран сильный, Найриша, и хитрый, он вернется, вот увидишь. Он вернется, я уверен. Не хорони его раньше времени, слышишь?
Миры Хаоса.
Хайранар, столица ДарГарая.
Магистр Смерти вернулся из граней и с некоторым удивлением отметил отсутствие своей жертвы.
- Съели, - печально заключил лорд Эллохар.
- Проблема голода в Хаосе была решена еще двадцать лет назад, - ехидно заметил лорд Аргорс, нагло пользуясь тем, что ложа клана Выпивающих располагалась вблизи повелителя Ада, следовательно, не так страшно язвить наследнику.
Принц Хаоса усмехнулся, сел, и взяв перо, наполненное огненной кровью горных драконов, произнес:
- Так и запишем - «Клану Выпивающих повысить столовый налог».
Пожиратель побледнел, растерянно оглянулся на Арвиэля, но главный демон не счел нужным вмешиваться, чем выразил полную поддержку решению наследника.
- С этим разобрались, - выписывая каллиграфическим почерком, продолжил Даррэн, - возвращаемся к вопросу места нахождения моего мужика.
- Лучше бы съел, - обиженно пробурчал лорд Аргос.
- «Увеличиваем клану Выпивающих санкции на отлов свободно-перемещающейся пищи разумного происхождения», - внес следующий пункт принц Хаоса.
Глава одно из опаснейших кланов Пожирателей тихо, но выразительно, выругался. Почему-то ему резко расхотелось возвращаться на клановые территории. Нет, свои поймут, в этом лорд Аргос не сомневался, и вассалы никуда не денутся, но беременная жена в отвратительно-кровожадном настроении четвертый месяц.
- Повелитель, - чуть подавшись вперед, начал лорд Выпивающих, - помнится, вы говорили о дипломатической миссии в земли Серых псов…
- Помнится, лорд Аргос, вы отказались, мотивируя отказ наличием инстинкта самосохранения, - напомнил властитель миров Хаоса.
- Понимаете, - несколько замялся пожиратель, - мною не был принят во внимание факт, скорого появления наследника.
- О, понимаю, - посерьезнел повелитель. – Полагаю, пяти месяцев будет достаточно?
- Хотелось бы шесть, - робко улыбнулся лорд Аргос.
Арвиэль только кивнул в ответ.
- Если вы уже закончили, хотелось бы вернуться к моему вопросу, - произнес Эллохар.
Перо феникса дрогнуло в его руке, вырвалось из пальцев и вывело на отдельном листке: «Я вернул его обратно. Твои слова о человеческой целительнице, натолкнули на странную мысль - она огорчится, если аристократ исчезнет».
Магистр Эллохар устало растер лицо ладонями. Спорить с дедом он не стал, понимал, что повелитель прав. Отчетливо понимал.
«Внушение сделал, - вновь вывело перо».
«На тему?» - написал вопрос Эллохар.
«Легенда о трех капельках слез» - весело ответил Арвиэль, и пририсовал символ «Хешисаи».
Даррэн усмехнулся, перевернул листок и вернулся к рабочим вопросам.
Третье королевство. Сарда.
Родовое имение Экнес.
«Сошлись в великой битве тьма и свет,
Горел металл, кровавый пот устлал равнины,
Но дан был Хаосу иной ответ,
И в Бездну вверглись те, что тьмой хранимы.
Три матери, три демона - цена была такой,
Что светом жизни стали дочерям,
И лишь одни слова пред смертью - любой,
Путь выбрать каждый должен сам.
Но клятву ту нарушив, изменили,
Отцы судьбу рожденных от иных,
И Тьма явилась, требуя расплаты,
За каждую слезу рожденных на крови».
Перевод был условным, смысл некоторых слов утраченным - древний язык разрушенной империи Хешисаи, ныне его знали лишь единицы. В его семье утраченный язык знали все дети мужского пола.
Лорд Экнес откинулся на спинку кресла, трясущейся рукой вытер пот со лба. В ушах звенели слова демона «Почему вы, люди, так старательно уничтожаете то светлое, что еще сохранилось в вашем мире?». Хороший вопрос, и вместе с тем страшный. Пугающий. Вопрос, который вынуждал переосмыслить все сотворенное за прошедшую жизнь, сосчитать количество смертей, что несла врагам, недругам и тем кто подвернется под руку, родовая честь аристократа… Да, он убивал не раз, никогда не задумываясь о тех, кто принял гибель от его меча.
«Почему вы, люди, так старательно уничтожаете то светлое, что еще сохранилось в вашем мире?»
И снова словно наяву - огромные полные слез глаза юной целительницы. И его ладонь, горящая от удара.
«Каждая слеза женщины или дитя, и Тьма на шаг ближе к вашему миру… а мы идем по ее следам».
***
Третье королевство. Сарда.
Найрина Сайрен
За вечерним чаем у госпожи Шилли собиралась вся семья и двое поверенных. Обсуждались дела, выручка за день, новые рецепты, места для новых хлебных лавок. Сейчас у семьи Шилли было пять торговых мест, одна пекарня, одна чайная, собственная мельница за городом, и растущий доход, на который не повлияла даже смена власти.
«Людям завсегда есть нужно» - не раз говаривала госпожа Шилли.
Я впервые оказалась присутствующей на этом чаепитии, но мне нравилось. Нравилось как Герман доказывал, что булки с маком у него идут лучше, а Сэм напротив, заявлял что не товар, в отличие от хлебцов с кунжутом, Алех с братьями не спорил, просто внес перераспределение товара - так большую часть булок с маком повезут завтра в булочную Германа, которая расположена в новом районе, где много семей с маленькими детьми и школа рядом, а к Сэму в старый, застроенный домами еще прошлого века район, повезут больше черного хлеба с засушенными фруктами и хлебцов. Записал, искоса взглянул на меня, сидящую рядом и потому видевшую все внесенные им изменения, улыбнулся, я улыбнулась в ответ.
- Госпожа Шилли, - старший поверенный господин Данес прервал спор братьев, - у вас сегодня на удивление восхитительный чай. Какой это сорт?
Госпожа Шилли посмотрела на меня, и с гордостью сообщила всем:
- Это Найриша готовила. Сама пью и пытаюсь определить, какие сорта чая были использованы.
Чай действительно готовила я. Потрясенная, раздавленная, бесконечно расстроенная случившемся и новой безрадостной информацией, я хотела занять себя хоть чем-то, чем-то помимо бесконечных «Почему все молчали?!». Все! Ведь я была не только у стражей, я к магам обращалась, ректору, куратору Нирана, я была даже на приеме у главы Магического ковена! И никто, ни единым словом не обмолвился, что исчезновение мага далеко не единичный случай. Отвратительное ощущение совершеннейшей беспомощности и чувство запутанности в бесконечной паутине лжи. Я была полностью и абсолютно морально раздавлена, а в лечебницу меня Алех не отпустил, и в доме госпожи Шилли единственная работа, которую мне доверили - сделать чай.
- Несколько сортов, - стараясь сохранять улыбку и больше не скатываться до непрекращающихся слез, ответила я. - Южные черный и цветочный, северный цветочный, и щепотка трав высокогорья, мне показалось, так будет вкуснее.
- Волшебно получилось, - подтвердила госпожа Шилли.
- Мне тоже очень нравится, - сказал Герман, - ты же знаешь, я обычно чай не пью, а тут допил все до конца.
Алех, занятый до этого бумагами, взял свою чашку, сделал глоток и очень одобрительно посмотрел на меня. Нет, я догадывалась, что эти замечательные люди просто пытаются приободрить меня, но все же на душе стало чуть-чуть теплее.
- К слову о чае, - вновь заговорил господин Данес, - с уходом госпожи Паннори, долгих лет ей и ее новорожденному, чайная на Луговой не приносит прибыли, я даже вынужден напомнить об убытках, зафиксированных мной в прошлый квартальный отчет, и…
- Я понимаю о чем вы, - перебил его Алех, - мы действительно лишились части посетителей в связи с открытием на той же Луговой кондитерской господина Мирвара, в связи с чем в семье принято было решение о закрытии чайной… Но, - парень посмотрел на меня, - мне кажется ваша мысль не лишена смысла, тем более что при должном вложении средств и победы в конкурентной борьбе, чайная действительно имеет потенциал внушительной прибыли.
- Я полагаю, - госпожа Шилли сделала глоток чая, - мы можем позволить себе рискнуть.
Я перевела взгляд с госпожи Шилли на Алеха, затем взглянула на пожилого невысокого и крепко сложенного, как и большинство людей торгового сословия, господина Данеса - все выжидательно смотрели на меня. Мне же было понятно, что ради меня семья Шилли собирается рискнуть деньгами, что лично я сочла неприемлемым.
- Вы предлагаете мне готовить чай в чайной? - осторожно спросила я.
- Нет, - улыбнулся Алех. - Но лично я был бы очень благодарен, если бы ты взялась управлять чайной. Сейчас там от силы двадцать посетителей в день, это катастрофически мало. В чайной действительно требуется женская рука, утонченное чувство стиля, умение смешивать сорта чая в том числе. И прежде чем отказываться, учти три момента - при открытии академии ты сможешь совмещать работу и учебу, так как управляющий не продавец и не разносчик, твое постоянное присутствие там не потребуется, так же у тебя появится стабильный доход, причем он будет зависеть от прибыли, то есть даже не мы тебе будем платить, и последнее - даже без магии ты сможешь помогать людям. Сама подумай, порой чашка чая способна остановить простуду или придать сил.
И не ожидая от меня ответа, Алех допил чай и вернулся к бумагам. Все молчали, я же следила за работой старшего Шилли. Сейчас Алех просматривал отчет по остаткам, то есть не проданному товару и распределял - не проданный хлеб на сухари, сдобные, сладкие, обычные, которые после сушки вновь отправлялись в лавки на продажу, печенье на изготовление сладких рулетов, черный хлеб на сухари, но такие не продавались – паковались в холщевые мешки и оставались на складах до лета. Потом, в жаркие засушливые дни из них делались хлебные напитки, которые у нас в Сарде как нельзя лучше утоляли жажду и пользовались спросом во всех придорожных тавернах, собственно туда в огромных бочках и отправлялись.
- Я буду очень благодарен, если ты хотя бы попробуешь, - тихо произнес Алех.
Отказать мне стало откровенно неудобно. Я кивнула.
Кивнув, старший брат Шилли сказал:
- Вот и замечательно, завтра с утра отведу и все покажу на месте, моя лавка там неподалеку, так что и ты без присмотра не останешься.
В этом весь Алех.
На закате мы покинули дом госпожи Шилли, чтобы отправится в городское имение лорда Экнеса, однако стоило выйти за ворота, как оказалось, что меня ожидает карета, и в то же время Алех уже запряг лошадей в двуколку. Заметив мою растерянность, он разобрался с ситуацией сам, отослав экипаж аристократа. Я была этому рада - несмотря на прохладный весенний вечер, гораздо приятнее было ехать в открытой двуколке, нежели в душной, закрытой и чем-то напоминающей дома аристократов крепости. Едва отъехали, за нами пристроились двое охранников, верхом на боевых конях.
- Странное поведение для аристократа, - заметил Алех.
Я слабо улыбнулась, но едва ли моя реакция оказалась замечена в подступающем сумраке.
- А с ребенком что? – продолжил он разговор.
- Воспаление горла, и мне кажется, малыша пытались отравить, - ответила я.
- Да? А лорду ты об этом сказала? - последовал вопрос.
- Я не имела право молчать, речь о жизни ребенка.
Алех помолчал, затем кивнул и хмыкнул.
- Что-то не так? - я встревожилась.
- На площади сегодня казнили шестерых человек, - нехотя ответил старший Шилли, - демонстративно. Один из них был какой-то родственник лорда Экнеса, и его же младшая жена - забили плетьми.
Я вздрогнула. На Алеха не смотрела и ничего не переспрашивала - он врать не будет, это я понимала, вот только… Где грань, что позволяет отнимать жизни?! Где? А перед глазами маленький Арис, обессиленный и рвущий желчью, и вот где эта грань?
- Найри, это его проблема, а не твоя, - Алех пришпорил лошадей. - И на его совести останется, а ты, если заметила, что малыша травят, и не сказала бы, не простила бы самой себе подобного.
Возле дома лорда Экнеса нас ожидали. Сейчас, когда я не была встревожена судьбой ребенка, с искренним удивлением рассматривала высокие стены, массивные ворота. Ранее мне не доводилось бывать в подобных домах, несмотря на неоднократное посещение аристократических пациентов.
- Алех, - прошептала я, - а лорд Экнес он кто?
- Кровь короля, - тихо ответили мне. - Один из пяти приближенных к трону.
Далее говорить возможности не представилось. Старшего брата Шилли вежливо, но настоятельно попросили обождать меня у ворот, я же так же вежливо, настояла на том, чтобы Алех меня сопровождал.
- Магианна Сайрен, не смеем вам отказывать, - странно ответил дворецкий.
И сопроводил нас в дом-крепость. Огромный, в отсветах факелов, вделанных в стены, в сиянии свечей, наполнявших оконные проемы светом, он казался сказочным и вместе с тем жутким.
- Много свечей палят, - заметил Алех, - экономить не приучены.
Я в этот миг с тоской, наполнявшей сердце болью, вспоминала о магических светильниках… словно воспоминание о другой жизни.
- Тебя это тревожит? - осторожно спросила у Алеха.
- Их не умение экономить? - правильно понял он. - Очень. Кто не бережет, тот вечно голоден. Раньше аппетиты аристократов сдерживали маги, а что будет теперь?!
Мне нечего было ему ответить.
- С другой стороны, хуже, чем при магах точно не будет, - заметил Алех.
- Правда? - удивилась я.
- Эти голодные, но о своих заботятся.
Мы подошли к двери, и разговор прервался, на момент пока со скрипом поднималась решетка.
- Ты просто Сарду не покидала никогда, Найри, - продолжил Алех, - так вот, а я в городах, принадлежащих аристократам бывал не раз, и скажу сразу - кварталов бедняков там нет, нищеты нет, для дела снижены и налоги и поборы, на дорогах спокойно, вооруженную охрану нанимать не требуется. Ты думаешь, почему магов никто из торгового люда не поддержал?
Я не хотела этого знать. Просто не хотела. Я не могла, я…
- Ты целитель, - правильно понял мое состояние Алех, - вы, целители, другие. И семья твоя не такая, как у магов, у вас даже рабов не было, Найри. А у остальных имелись, полно. Да и хватит об этом.
Дворецкий, как раз довел нас до комнаты Ариса, поклонился, открыл двери.
- Подожди меня здесь, - попросила я Алеха, снимая плащ, и передавая ему.
- Знаю-знаю, инфекция и все такое, - улыбнулся старший Шилли.
Дворецкий так же остался в коридоре, а я торопливо шагнула в спальню. И почти сразу услышала восторженное «Айи!». Замерла, ушам своим не поверив, а малыш, вскочив с кровати и избегнув рук двух нянечек, побежал ко мне. Босиком! Торопливо подхватив мальчика, я еще более торопливо подбежала к постели, схватила плед, закутала Ариса и только после этого, восторженно прошептала:
- Арис, ты сказал слово! Первое слово!
Ребенок кивнул, а потом обнял меня похудевшими ручками и, прижавшись, обнял. Крепко-крепко. Обняла его в ответ, радостно улыбаясь. Первое слово в три года - удивительно. Просто удивительно для аристократа.
- Айи, - продолжил лепетать маленький. - Айи, Айи.
Не сложно было догадаться, что он называет мое имя «Найри», только на свой детский манер.
И тут дверь с грохотом закрылась. Закрылась, потому что момент, когда она открывалась, я не заметила. Встревожено обернулась. Лорд Экнес пристально смотрел на меня, и на щебечущего мое имя сына. В его глазах я отчетливо увидела проступившую досаду. Да, мальчики обычно первым произносят имя отца.
- Добрый вечер, лорд Экнес, - виновато поздоровалась я.
- Добрый вечер, леди Сайрен, - ответ вышел несколько злым.
Но уже в следующий миг я совершенно забыла об аристократе, требовалось покормить отказывавшегося есть без меня ребенка, затем отпоить чаем, растереть, сменить компресс на шее. Два часа пролетели незаметно, я отвлеклась лишь, чтобы попросить служанку подать чай Алеху позаботится о нем, и вновь занялась Арисом. Жара уже не было, аппетит усиливался, маленький быстро шел на поправку и после всех процедур мы весело рисовали цветочки и маленьких фей, пока ребенок так и не заснул у меня на руках, а из ослабевшей ручки не вывалилась кисть, изрядно испачкав мою юбку.
Осторожно переложив Ариса, укрыла его, поднялась. Постояла еще немного, просто для собственного успокоения прислушиваясь к дыханию ребенка - по дыханию всегда можно определить состояние малыша. Арис дышал спокойно, поверхностного быстрого дыхания больше не было - он решительно шел на поправку.
- Леди Сайрен, вы не останетесь? - негромко прозвучал вопрос одной из служанок.
- Нет, - тихо ответила я.
И еще минут пятнадцать потратила на перечень инструкций и рекомендаций, которые, заверив подписью, передала няне малыша.
Уходя, я обернулась раз шесть, но все же мне следовало уйти.
Очень приятно, что Арис произнес мое имя, но крайне неприятно, что это было его первое слово. Малыш привязался ко мне, а должен был к отцу. Боюсь с этим еще возникнут трудности.
В коридоре меня ожидали две служанки. Стоило выйти, как одна подала плащ, вторая жестом позвала за собой. Как оказалось, Алех и лорд Экнес беседовали в малой гостиной, за бокалом вина. Говорил в основном Алех, аристократ кивал, внимательно слушал и поглядывал на двери. Именно поэтому он первым увидел вошедшую меня. Поднялся.
- Арис спит, - начала я разговор, пресекая изъявления вежливости, - жара нет, дыхание ровное, организм на пути выздоровления. Мною были оставлены инструкции и рекомендации, их потребуется выполнять в течение последующих двух недель. История болезни вашего сына будет передана, как и полагается в соответствии с нашими правилами, в архив городской лечебницы. Вы можете их изъять по первому требованию, однако я бы не советовала этого делать, так как в случае повторного заболевания, любой целитель в первую очередь просмотрит, чем уже болел Арис, какое лечение было наиболее успешным, как организм реагирует на те или иные травы и препараты. Однако повторюсь - вы можете изъять историю болезни и хранить дома, с теми же целями.
Кивнув, лорд Экнес неожиданно произнес:
- Леди Сайрен, мне бы хотелось переговорить с вами наедине.
Я вздрогнула. Вероятно, заметно, так как аристократ кивнул и глухо сказал:
- Я понимаю, простите. Могу я узнать, согласитесь ли вы в дальнейшем лечить моего сына?
Мне бы очень хотелось ответить «да». В глазах блеснули слезы, стоило вспомнить, как он бросился ко мне, как обнял, но…
- Ребенок должен любить отца и мать, - я решительно посмотрела на лорда Экнеса и добавила: - Полагаю, вы и сами это понимаете и не простите в первую очередь мне, повышенного внимания вашего сына.
Аристократ кивнул вновь. Алех торопливо поднялся, поклонился хозяину дома и напомнил:
- Нам пора.
Я улыбнулась и набросила плащ на плечи.
- Доброй ночи, лорд Экнес.
- Доброй ночи, леди Сайрен, - едва слышно ответили мне.
И лишь покинув имение аристократа, и сев в двуколку, я позволила себе спросить:
- О чем вы разговаривали?
Алех пустив лошадей шагом, очень спокойно и обстоятельно начал объяснять:
- Лорд Экнес расспрашивал о прежней системе налогообложения, не той что расписана в указах Ковена, а теневой - поборы, взятки и так далее. Так же посвятил в дальнейшие планы экономической политики короля. И знаешь - я доволен. Аристократы вводят те же порядки, что царили в их вотчинах, а это для дела очень хорошо. Надежно. Теперь можно будет вложиться в новый цех.
- Какие порядки? - мне стало любопытно.
- Тут так все сразу тебе и не объяснить. К примеру, привлечение бродяг и нищих к работам по строительству мостов, дорог, крепостных стен. Работа принудительная, но с оплатой. Кабаки в бедных кварталах подвергнутся контролю, «наливать в долг» запретят. Они такое у себя давно ввели, там ты нищих, которым лень работать, а выпить так охота, что и грабежом не гнушаются, не увидишь. Много чего, Найри, меня радует.
Я порадоваться не могла. Не могла. Никак. Хотела бы, но… не могла.
- Про тебя говорил, - продолжил Алех, - у меня, - он похлопал себя по карману на груди, - разрешение посещать архив городской стражи. Да только…
Жаль, было уже темно и я не могла увидеть выражение его лица, но по паузе поняла, что Алех пытается подобрать слова. Подобрал:
- Найри, аристократы и сами не в курсе, куда исчезали маги. Тел не находили. Единственные тела которые были обнаружены, нашел темный лорд Тьер, когда уничтожил Ковен Магов, а более…
- Не нужно об этом, - тихо попросила я, - пожалуйста.
Алех притормозил лошадей и едва те пошли совсем медленно, прямо сказал:
- Маги виноваты сами, они первые напали, Найри. В Темной империи пострадали жители, был сожжен центр города…
- Хватит! - мой крик эхом разнесся по окрестностям.
Стегнув лошадей Алех долго молчал, и только когда мы приехали в дом госпожи Шилли, спросил:
- Ты что, была там?
Я не ответила. Не смогла. Буду ли я ненавидеть темных лордов до конца своих дней? Нас учили, что ненависть разрушает личность целителя, я думала об этом постоянно.
Темная Империя. Ксарах.
Школа Искусства Смерти.
Магистр Смерти устало потер лицо - возвращение к обязанностям спустя два месяца давалось непросто. Весьма непросто. И если школа Смерти функционировала в прежнем режиме, в в собственном домене обнаружились проблемы.
- Тебе проще решить все малой кровью, - лорд Тьер отложил документы.
- Предпочитаю без крови, - устало ответил Эллохар.
- Ты спросил моего совета, мой совет - натравить демонов Аклоры на Кашесс, ты ослабишь оба клана и сохранишь своих крылатых. Идеальный вариант, Рэн. Если демоны за два месяца твоего отсутствия умудрились создать подготовленные боеспособные отряды, медлить не советую.
Принц Хаоса задумчиво постукивал пальцами по столу. Тот же совет дал ему властитель Ада, о том же говорили советники лорд СеХардаш и СеНворан. Особенность Изменчивого мира - властвует сильнейший. И только сильнейший. В прежние времена дарай нового домена вместе с атрибутами власти получал неограниченную силу от бога Хаоса, но даже в прежние времена убивший дарая и его наследников и выживший в течение семи дней обретения домена, мог стать новым дараем. Сейчас срок сокращался с семи, до одного дня, а принцип невмешательства превращал внутренние проблемы домена, исключительно во внутренние проблемы домена. И борьба за власть становилась все изощреннее.
- Арвиэль не вмешается? - полувопросительно произнес Риан.
- Во внутренние дела домена Принца Хаоса? - иронично поинтересовался Эллохар. - Нет, это подорвет мой авторитет. Да и не требуется, утопить в крови подвластные территории я могу всегда, вопрос в другом - не хочу. Мне требуется нечто изящное, мудрое и способное устранить проблему, не устраняя оба мятежных клана.
Лорд Тьер кивнул, принимая позицию друга и наставника, и уточнил:
- О каких именно кланах идет речь?
- Кашесс - изменчивые, Аклора - меняющие облик, - меланхолично ответил Эллохар.
- В чем разница? - удивился магистр Темного искусства.
- Кашесс - способны меняться, адаптируясь под окружающую среду, клан Аклора обладают умением менять внешность, имитируя то или иное существо.
После секундного размышления, Риан потрясенно спросил:
- Как ты там правишь?
Рэн усмехнулся и молча указал на свой нос, затем пояснил:
- Не скрою, впервые попав в селение, где не имелось никого живого, кроме раскинувшегося повсеместно горного мха я несколько спасовал, но затем собрался и различил сотни, тысячи запахов - демоны, демонессы, демонята. У Кашесс не принято держать домашних животных, не терпят они и рабов, а потому им нередко удается ввести в заблуждение случайного путешественника.
- Горный мох, - задумчиво произнес Риан, пытаясь представить себе подобное.
- Пошел на запах, в котором отсутствовала примесь страха, отодрал мох от скалы, встряхнул и пожелал ужасающих главе клана лорду Харр, - закончил историю принц Хаоса.
Магистр Темного искусства хмыкнул и поинтересовался:
- А клан Аклора?
- Так же весьма незабываемо поприветствовал меня двумя тысячами отражений меня самого, - улыбнулся Эллохар.
- Точными копиями? - переспросил Тьер.
- Абсолютно идентичными, включая рост, вес и запах, - подтвердил магистр Смерти. А затем с улыбкой добавил: - Одна проблема - в отличие от Кашесс они способны только менять облик, соответственно часть моих копий стояла в платьях и разошедшейся по швам детской одежде.
Рассмеявшись, Риан спросил:
- Как ими правили до тебя?
- Никак, - улыбнулся принц Хаоса. - Оба клана обладали статусом независимости и прежним дараям приходилось с этим мириться.
Тьер понимающе улыбнулся, а затем задал вопрос, на который желал бы получить положительный ответ:
- Они вменяемы?
- Вполне, - ответил Эллохар. И догадываясь, на что намекал Риан, задал прямой вопрос: - Хочешь использовать?
- Выдающиеся умения, - подтвердил магистр Темного Искусства.
- В ДарНахессе иные не выживают, - задумчиво пояснил Даррэн. - Однако должен напомнить - речь о демонах, Риан, это тебе не темные лорды.
- У меня шесть демонов в подчинении, Рэн, - напомнил Тьер.
Эллохар некоторое время смотрел в никуда, затем медленно произнес:
- Дед сказал крайне неприятную вещь: «Иногда нас заставляют думать о значимом, чтобы скрыть очевидное».
- Меня тоже не отпускает ощущение, что я упустил что-то важное.
Даррэн кивнул, после поинтересовался:
- Новости есть?
Тьер промолчал.
- В прошлый раз им удалось уничтожить императора и его брата, - напомнил Эллохар.
Риан ответил мрачным взглядом - это и ему было прекрасно известно.
- Дед предложил свой дворец для Дэи, - очень тихо и максимально безразлично произнес магистр Смерти.
- Великодушно с его стороны, - сухо ответил Риан.
- Не настаиваю, - Эллохар чуть подался вперед и почти прошептал, - однако, если ты помнишь, Аргаран, родовой замок Анаргат, был защищен не менее, а я бы сказал, что куда более, чем Лангред. Ты ведь бывал на его развалинах, не так ли?
Скрежет стиснутых зубов отчетливо прозвучал в кабинете директора школы Искусства Смерти. Магистр Смерти лишь грустно улыбнулся и все так же негромко добавил:
- Они сожгут храм, Риан, один храм, повинуясь своим лишенным логики правилам, а после на Дэю начнется охота. И вот если где-то и есть место, в котором она будет в абсолютной безопасности, так это дворец властителя Ада.
И вновь Бессмертный промолчал, лишь черные вены заметно обозначились на смуглом лице.
- А демонов дам, - продолжил Эллохар, уже громче и в своем слегка издевательском стиле, - тебе каких и сколько?
- Они на хашре разговаривают? – холодно вопросил Тьер.
- Только язык песков, - улыбнулся магистр Смерти,- ты его учил, на четвертом курсе, помнишь?
Тьер кивнул.
- Кстати спасибо, - произнес Эллохар.
- За что? - откровенно удивился Риан.
- За решение проблемы, - ухмылка принца Хаоса стала гораздо шире и коварнее, - у древних кланов соблюдаются два закона - закон Крови и закон Чести, последним и воспользуюсь, обозначив помощь тебе делом чести.
- Так, - посерьезнел Риан, - и скольких ты мне дашь?
- Основных зачинщиков, - весело ответил Даррэн, - двести Аклор, и пятьсот воинов клана Кашесс. Это те, кого мои советники определили в смертники. Убивать я не хочу, кланы древние, вымирающие и достаточно малочисленные. Так что наслаждайся.
- Мне потребуется обучить Кашесс языку западных дроу, - напомнил Риан о главной проблеме.
- Оба клана, - парировал Эллохар.- Идея использовать изменчивых и меняющих для шпионажа в королевстве дроу мне нравится, действительно остроухих провести сложно и если кто и справится, так демоны, но смотри шире - кланы дополняют друг друга, вот и используй в связке. Десяток крылатых для поддержания порядка я тебе выдам.
- Властитель Хаоса позволит? – мгновенно спросил Тьер, прекрасно зная, что крылатые демоны, поголовно состоящие в военном клане Хедуши, целиком и полностью подчиняются СеХарэлю, а тот является правой рукой Арвиэля.
- Дед не станет возражать, - спокойно произнес Эллохар. - СеХарэль не посмеет вмешаться.
Запах крови отчетливо наполнил комнату. Риан раскрыл ладонь, закрыл глаза.
«Мой лорд, плохие новости из королевства гоблинов, - донесся до него голос Ултана Шейвра, - нападение на принцессу Алитерру».
- Бездна! - зло выругался магистр Темного Искусства.
«Оповести императора, Дарг отправится со мной».
«Да, лорд!».
Связь была прервана.
- У тебя молодая жена, а ты две трети медового месяца протаскался по делам империи, - задумчиво произнес отчетливо слышащий каждое слово Эллохар.
Тьер улыбнулся. Единственная тема, которую он старательно избегал - Дэя.
- Улыбаешься, - Даррен внимательно смотрел на друга.
- Дэя, - все же сказал Риан, - мой свет, часть моей души, лучшая ее часть. Проблем много, но такова жизнь, а я слишком благодарен трудностям, забросившим меня однажды в Приграничье, чтобы сетовать на постоянно возникающие новые угрозы империи. Я все решу. Мы практически устранили последствия многолетних интриг Саарды, в подвластном Третьем королевстве порядок наведут аристократы, да и Идущих путем Ненависти я сумею искоренить, даже если придется захватить Западное королевство. Все решаемо. Особенно если четко знаешь, что дома та, ради кого вынесешь и не такое. И всегда ждешь возвращения домой, где светится ее улыбка, где чувствуешь себя важным, нужным, любимым.
Эллохар отвел взгляд.
Возрожденный дух явился как нельзя кстати, обозначив свое присутствие осторожным стуком в пол.
- Ну? - холодно произнес магистр Смерти.
Тараг высунул голову из пола, что выглядело довольно забавно на фоне ковра, и, запинаясь, произнес:
- Кошмарных, лорд Тьер.
- Ужасающих, - мрачно ответил Риан.
- Мой лорд, - обратился Тараг к директору школы Смерти, - пришел ответ от господина почтенного мастера-банкира.
Эллохар бросил взгляд на часы, просчитал расхождение во времени, по его подсчетам в Третьем королевстве уже был полдень.
- И? - вопросил он.
- Счет остался невостребованным, - сообщил возрожденный дух.
Тихий полный ярости рык прозвучал более чем грозно. Тараг мгновенно испарился, а лорд Тьер не смог скрыть собственной заинтересованности происходящим.
- Счет? - вопросил он.
- Меня бесит нелепая человеческая гордыня! – поднимаясь, прошипел взбешенный магистр Смерти. - Демонов переброшу к закату. Куда тебе удобнее?
- Оксилон, - задумчиво разглядывая друга, ответил Риан.
Вспыхнуло синее пламя.
Через мгновение лорд Тьер остался в одиночестве.
В двери постучали.
- Войдите, - задумчиво ответил Риан.
Дверь приоткрылась весьма осторожно, пропуская высокую худощавую светловолосую чистокровную женщину средних лет, в черной форме преподавателя школы Смерти. Преподаватель остановилась на пороге, встретившись взглядом с магистром Темного Искусства.
И мгновенно узнала его!
Из горла побелевшей женщины вырвался вопль, оборвавшийся хрипом, а затем член ордена Бессмертных был атакован одновременно десятком заклинаний, полностью выпивших весь резерв магианны. Ворвавшаяся на грохот секретарь директора едва успела подхватить падающую леди Соер.
Лорд Тьер остался сидеть на месте, прекрасно зная, что для дриады Сумрачного леса даже вес каменного тролля не составит трудностей, не говоря о женщине.
- О, магистр, - выдохнула Айшарин, поудобнее перехватывая бессознательную магианну, - почему-то всегда считала вас привлекательным юношей.
- Юношей? - переспросил Риан, поднимаясь и указывая секретарю на стоящий у окна диванчик.
- Я тебя еще первокурсником помню, - промурлыкала дриада, перенося и располагая магианну на диване. - А что у вас здесь произошло? - невинно поинтересовалась она.
- Интересный вопрос, - Тьер склонился над целительницей. - С каких пор в школе преподают чистокровные из человеческих королевств?
- Эллохар, - весело объяснила Айшарин, и тут же сменила тему, на крайне ее интересующую: - Как твоя жена?
- Ты же из Сумрачного леса, - укоризненно напомнил Риан.
Беззаботно тряхнув дымчатыми волосами, дриада похлопала ресницами и жалобно призналась:
- Верис со мной не разговаривает, а мне любопытно, в кого это так страстно влюбился наш директор и…
- Айшарин! - резко оборвал ее Тьер.
- Самое обидное, - ничуть не устыдившись продолжила дриада, - что когда она тут была,
я ее только мельком видела, даже рассмотреть не удалось. И потом, когда лорд директор страдал, я страдала тоже.
- От любопытства? - прорычал магистр Темного Искусства.
- Ты всегда был сообразительным, - тяжело вздохнула секретарь.
Усмехнувшись, Риан спросил:
- Как твоя диссертация?
- Есть подвижки, - оживилась Айшарин, - уверена, у меня очень скоро в распоряжении будет свой собственный лысый пожиратель.
- Пожиратели не лысеют, - с улыбкой напомнил Тьер.
- Адептка Ликаси Ойоко убеждена в обратном, - мило пролепетала дриада, - гномочка пообещала, что непременно проест плешь если не у папочки, то у его окружения.
Усмехнувшись, магистр Темного искусства вновь склонился над магианной. Женщина не выглядела слабохарактерной или же склонной к обморокам - волевое лицо, морщинки вокруг рта свидетельствовали о привычке сжимать губы и тяжелом характере, строение тела поджарое, хищное.
- Это страх, - пояснила дриада, - она испугалась вас, о великий и суровый лорд Бессмертный. Видимо хорошо вас знает.
- Или плохо, - произнес Риан.
- Но главное - знает. Ведь на иных темных лордов магианна Соер так не реагировала, более того блестяще провела сегодня две лекции.
- Соер, - задумчиво повторил Тьер, - а откуда она?
- Третье королевство, - услужливо пояснила Айшарин.
И выражение лица магистра изменилось. Выпрямившись, он хмуро взглянул на женщину, затем произнес:
- Тогда ясно.
- Откуда такой страх? - Айшарин изображала невинность, продолжая хлопать ресницами.
Темный лорд не ответил. Дриада быстренько сопоставила информацию с тем, что знала о захвате Тьером власти в человеческом королевстве, вскрикнула и торопливо прошептала:
- То есть, полагаете, она была там, когда вы ринулись по следу взбешенный попыткой убить вашу невесту? О, Тьер… - она прикрыла рот пальчиками с зелеными коготками, словно пыталась удержать рвущиеся слова, но те все равно прозвучали: - Надо же, и выжила. Странно, да?
Вспыхнуло адово пламя.
Оставшись наедине с бессознательной преподавательницей, дриада задумчиво позвала:
- Тараг.
И едва возрожденный дух появился, указала на Соер и торопливо вышла из кабинета, чтобы вернуться со стаканом воды, который безжалостно распылила над женщиной. Осыпанная мириадами капелек, магианна мгновенно открыла глаза, затем закричала, вскочила, упала обратно на диван и, подтащив колени к подбородку, обняла ноги, чуть раскачиваясь и шепча заклинания успокоения.
- Знаете, дорогая, - Айшарин осторожно присела на краешек дивана, рядом с магианной, - увидеть ярость темного лорда и остаться в живых, это дорогого стоит. Поверьте, один этот факт сделает вас звездой школы, адепты будут смотреть на вас, приоткрыв рты от удивления. Кстати, как вам удалось спастись?
Соер на мгновение прикрыла глаза, потом повернув голову, прямо взглянула на дриаду и хрипло спросила:
- Вам знаком лорд Тьер?
- Конечно, - беззаботно улыбнулась секретарь, - в свое время в него вся школа была влюблена, и я не избежала цветения весны в душе, к счастью расцвет был кратковременным. Так как же вы спаслись?
Гулко сглотнув, магианна прошептала:
- Глава ковена успел закрыть дверь… мы с адептами не успели войти… повезло.
Айшарин слушала жадно, ловя каждое слово, и едва леди Соер замолчала, торопливо задала следующий вопрос:
- Но что вы там делали, вместе с адептами?
Закрыв лицо руками, магианна срывающимся шепотом ответила:
- Ковен и сильнейшие маги проводили эксперимент, как нам сказали, я и группа наиболее одаренных целителей страховали, готовые в случае необходимости прийти на помощь… Мы никого не спасли.
Третье королевство. Сарда.
Найрина Сайрен
«Огненная плеть щелкает, огонь, с ревом обвивает новую жертву. Рывок. Куски обожженной плати усеивают пол. Чудовищный монстр с черным обезображенным вздувшимися венами лицом делает еще один взмах… Дверь закрывается. Крики. Мольбы о пощаде… Вытекающая из-под двери кровь… кровь течет, касается носков туфелек…»
Я проснулась от собственного крика. Села на постели, растерла лицо. Да, потом нам сообщили, что проводился запрещенный ритуал. Еще позже было объявлено, что это оказалась ответная реакция после нападения Ковена на Темную Империю. Спустя двое суток магианна Соер повторно наложила заклинание забвения. Помогло не всем.
- Леди Сайрен, - Милли спала в моей комнате, и потому мой крик разбудил ее, - как вы себя чувствуете?
- Все хорошо, спасибо, - шепотом ответила я.
И вновь устроившись на постели, пролежала без сна до рассвета. Пережитый страх отпускал с трудом.
А вскоре раздался осторожный стук в двери и голос Германа:
- Найри…
- Да-да, доброе утро, - ответила я и перестала думать о плохом.
О плохом и уже свершившимся. Мне следовало думать о настоящем и планировать будущее. И хотелось, очень хотелось отблагодарить семью Шилли за проявленную ко мне доброту и заботу, хотелось быть им полезной.
Торопливо приведя себя в порядок оделась, собрала волосы в тугую косу и покинула комнату, со спящей и так и не проснувшейся служанкой.
Утренние чаепития в семье Шилли разительно отличались от вечерних - много еды, большие чашки, крепкий терпкий чай, собранность в движениях, суровые выражения лиц. Я точно знала, что братья проснулись не менее двух часов назад, а госпожа Шилли и вовсе в четыре утра - именно она контролировала выпечку хлеба.
- Доброе утро, Найри, - поприветствовала меня вдова.
- Извини, что разбудили, но лучше тебе все объяснить до открытия чайной, - вместо приветствия, произнес Алех.
- Как спалось? - спросил Сэм.
- Плохо, - ответил вместо меня Герман, - она не спала, когда я будить пришел.
Я улыбнулась и церемонно присев в неглубоком реверансе, сказала:
- Доброе утро всем. Алех, я понимаю. Сэм, спалось прекрасно. Герман, я привыкла рано просыпаться.
- Садись к столу, - госпожа Шилли указала на место, рядом с Алехом.
И как оказалось не напрасно:
- Подписывай, - протянул он мне гербовую бумагу.
Гербовую. С орлом раскинувшим крылья поверх заголовка и мечом, воткнутым в землю, являющимся задним фоном бумаги.
- Нововведение властей, - пояснил Алех. - Прочти внимательно.
Я прочла по диагонали, что принимаюсь на работу в качестве управляющей чайной, перечень моих обязательств и обязанностей, среди которых порадовал пункт «свободный график работы в связи с необходимостью продолжать обучение».
- Ты все внес, - с искренним удивлением произнесла я.
- Найри, в наших кругах к тебе не отнесутся с уважением, если узнают, что ты согласилась на работу, просто из дружеских соображений. К тому же тебе предстоит управлять персоналом, и важно чтобы с самого начала к тебе не возникало никаких посторонних вопросов. Так же обрати внимание на перечень обязанностей и сразу учти - не берись выполнять за других их работу, твоя задача руководить, смешивать сорта чая, вести чайную к увеличению прибыли и… и можешь помогать посетителям, точно знаю, что ты не удержишься. Для всего остального у чайной есть работники, которые за свою работу получают оплату, и не маленькую.
Молча взяв перо, я поставила подпись в графе «нанимаемый». Алех расписался в графе «наниматель», что меня удивило – раньше всеми делами заведовала госпожа Шилли.
- Теперь завтракать и поехали, - улыбнулся мне Алех.
- А я к тебе в обед заеду, проведаю, - сообщил Герман.
- Я чуть пораньше буду, - добавил Сэм.
- Я сегодня почти весь день с тобой, - успокоил Алех.
Кивнув, я взяла протянутую госпожой Шилли чашку, затем выбрала булочку с вишневым джемом. В груди разливалось что-то тревожное, и я никак не могла понять что именно. Нехорошее предчувствие, тягостное, и почему-то ощущение, что я в чем-то виновата.
- Найри, нужно будет тебе счет в банке открыть, - вдруг произнесла госпожа Шилли.
Булочка выпала из дрогнувших пальцев.
- Мам, у нее есть, - резко сказал Алех, а после обратился ко мне с тревогой: - Что-то не так?
- Нет-нет, - я жалко улыбнулась. - Госпожа Шилли, если ко мне кто-то придет, скажите что… я не здесь.
Звучало вероятно странно, но вдова меня поняла, кивнула, и даже заверила:
- Хорошо, Найри.
Дом госпожи Шилли мы покинули, когда солнце только-только начало проливать лучи на город. Алех и я на двуколке, подводу с товаром он уже отправил в лавку. Герман и Сэм правили своими подводами, братья вскинули руки вверх, в знак прощания, и разъехались в разные стороны - каждый к своей лавке, наполняя окрестности дразняще-вкусным ароматом свежей выпечки.
А город просыпался. Навстречу нам ехали другие торговцы, обмениваясь приветствиями с Алехом и окидывая меня заинтересованно-изучающими взглядами. Причину подобного внимания я поняла спустя минут десять, когда один из торговцев, догнав двуколку, пристроился рядом, приказав возчику идти шагом, достал трубку, набил ее, раскурил, со странной неспешностью, а затем задумчиво произнес:
- Не дело торговцу жизнь свою с магичкой связывать, господин Шилли.
Мне до крайности неудобно стало, но Алех ответил с не меньшим достоинством, чем произнес свое изречение торговец.
- Не дело торговцу, особенно столь почитаемому, сплетни собирать, господин Горсан.
Перестав пыхтеть трубкой, мужчина развернулся и всплеснул руками.
- Да причем же тут сплетни, господин Шилли? - возмутился он. - Почитай каждый на Весенней улице про ваши с братьями шашни с магианной ведает! Так то дело молодое, простительно, но поутру, с леди, наедине! Господин Шилли, не обманывайтесь приходом к власти аристократии, вы человек молодой, не опытный, а я вам вот что скажу - возвернутся маги, как есть возвернутся! А у магов закон прост - коли с магичкой спутался, быть тебе трупом! Леди Сайрен, вот ничего не имею супротив вас, вы девушка чудесная, хоть и наивная, но о друге детства то подумайте, леди! Убьют ведь его, на ваших глазах растерзают!
- Господин Горсан! - прошипел взбешенный Алех.
- Я отцу твоему за вами тремя приглядывать обещал! - не дал ему высказаться торговец. - Одумайся, Алех, маги то разбираться не будут - по доброте душевной девочке помогаешь, али как полюбовнице. Они на расправу скорые.
И крикнув возчику «Погоняй», господин Горсан обогнав нас, скрылся за поворотом.
А я… я сидела и… и не могла прийти в себя.
- Успокойся, - Алех властно взял за руку, - у нас договор подписан, вот в реестр занесут и у всех умных язык к небу и приклеется. Успокойся, Найри, не стоит оно того. Да и маги не вернутся. Уж поверь мне.
Я осторожно забрала руку. Не стоило мне приходить в дом госпожи Шилли. Не стоило. Я ведь знала, что у них из-за меня проблемы будут. Хорошо знала. Все маги знают. Потому-то я четвертый день в Сарде никого из магов так и не встретила. Те, кому есть куда пойти - подставлять друзей не хотят, а я… мне идти было некуда. Оправдываю себя - мерзко. Я должна была решить все сама, должна была.
Внезапно двуколка остановилась. А затем Алех вдруг развернулся ко мне, обхватил мое лицо ладонями и тихо попросил:
- Посмотри на меня.
Посмотрела. А хотелось глаза отвести, я себя подлой чувствовала. Бессовестной. Мне стыдно было. Стыдно и противно от себя самой.
- Найри, - Алех смотрел с какой-то мрачной решимостью.
Его широкое с правильными чертами лицо казалось сумрачным в наступающем утре, а карие глаза потемневшими, от гнева или от злости, я не знаю.
- Просто выслушай.
Мне не оставалось ничего иного, говорить я сейчас была не в состоянии. А Алех, он тихо произнес:
- Найри, я люблю тебя.
Мое сердце остановилось. Руки безвольно опустились. Плечи поникли, словно удерживая невероятную тяжесть. Я… я была в ужасе.
- Да, я вижу, - странно улыбнулся Алех и язвительно добавил, - ты просто бесконечно счастлива. - А затем с присущей ему решительностью и прямотой: - Знаешь, я не удивлен. Ты очень правильная девочка и никогда не позволила бы себе полюбить кого-либо, зная, что из-за твоих чувств он может пострадать. Я ведь давно люблю тебя, Найрина, ты самая чистая и светлая девушка из всех, кого я знаю, и самая красивая, и самая милая и… Можно долго перечислять, но ты ведь даже не услышишь, ты сейчас просто боишься. За меня. Я потому и не сказал тебе - догадывался, как отреагируешь.
Я почувствовала, как глаза застилают слезы.
Алех грустно улыбнулся, большими пальцами вытер побежавшие по щекам слезинки и продолжил:
- Я сказал только по одной причине - чтобы ты поняла, как дорога мне. Очень дорога. Я ведь жить не могу без тебя, Найри. Я с ума сходил в Ночь Свободы, разыскивая тебя по улицам Сарды. Это Сэм и Герман потом уехали, а я остался и искал тебя. И я не знаю, что было бы со мной, погибни ты, Найрина. И если ты захочешь сбежать, руководствуясь идеей, что нам без тебя безопаснее будет, просто вспомни, что чувствовала, когда исчез Ниран и ты осознаешь, каково мне, при одной мысли, что ты исчезнешь.
И отпустив мое лицо, Алех стегнул лошадей, заставляя их вновь мчаться по улицам просыпающейся столицы. Мне же предстояло осознать услышанное, и это оказалось невероятно тяжело. Безумно тяжело. Тяжело настолько, что я сидела, не в силах распрямить спину, не в силах разглядеть хоть что-то, за пеленой слез. Мне бы очень хотелось уйти, и уйти прямо сейчас, но одна мысль, что я причиню Алеху столько же боли, сколько испытала сама, когда исчез Ниран, лишала сил совершенно. Я понимала, что не в праве так поступать с Алехом. Я не хочу, чтобы он страдал и чувствовал себя совершенно беспомощным, как чувствовала я. И мне вовсе не хотелось, чтобы за каждым скрипом двери ему чудились мои шаги, как мне чудится поступь брата.
- Но мне лучше переехать от вас, - единственное, что я могла сказать.
- Юнной девушке не стоит жить одной, - решительно ответил Алех. - Если тебя что-то смущает, можем переехать мы с братьями, но не ты.
Я промолчала.
- Сможешь переехать, когда начнешь хорошо зарабатывать, - неожиданно сдался старший Шилли. - Над чайной сдаются комнаты, госпожа Виртин очень опрятная, аккуратная и честная хозяйка, а сторож в чайной бывший наемник. Да и тебе до Академии будет ближе.
- Спасибо, - едва слышно произнесла я.
Алех ничего не сказал. Он вел себя спокойно, но я видела, как сильно пальцы сжимали кнут, как держался сам парень - ему тяжело далось это признание. Очень тяжело. И он хотел сказать еще что-то, но сдерживался.
Всю дорогу до чайной мы молчали, а едва подъехали, Алех быстро и резко выдохнул:
- Вечером на площади фейерверк будет, сходим?
За этим предложением что-то другое было, я чувствовала, но не смогла ответить отказом и только кивнула в ответ. Алех улыбнулся, из его движений исчезла нервозность, и, выйдя из двуколки, он протянул руку мне, помогая спуститься. А я… я чувствовала, что совершила ошибку.
Чайная мне не понравилась. Сразу, и с порога. Мне всегда казалось, что чайная это что-то возвышенное, но изображение пышнотелой девушки с улыбкой кусающей плюшку совершенно не вязалось с моим внутренним представлением.
- Алех, - я вновь оглядела вывеску, - это можно убрать?
- Новая вывеска, - доставая ключи, ответил он, - и месяца не прошло, как повесили.
Я отошла на дорогу, разглядывая здание со стороны. Это был типичный каменный трехэтажный дом центра города, где наверху располагались доходные комнаты, на первом этаже все пространство занимала странная, на мой взгляд чайная.
- Иди сюда¸- Алех подошел, взял за руку и повел вверх по улице.- Смотри.
Там находилась та самая кондитерская господина Мирвара, о чем свидетельствовала яркая вывеска с изображением трех пышнотелых девушек в чрезмерно открытых платьях и с сияющими крупными белыми зубами, которые очень сочетались с глазурью на пончиках. Впрочем, даже с расстояния я ощутила аромат, который привлекал куда больше бездарной вывески. И да, перед кондитерской уже стояли посетители, ожидая момента открытия. Перед чайной братьев Шилли не наблюдалось совершенно никого.
Вероятно, в этот миг во мне шевельнулось что-то сродни азарту. Оставив Алеха, я вновь вернулась к чайной, и повторно осмотрела вид с улицы. Мне действительно не нравилось совершенно все - дерево, которым обшили стены первого этажа, придавая чайной вид деревенского трактира, вывеска - отвратительная, на мой взгляд, двери - тяжелые и имитирующие бревна, окна - маленькие, едва пропускающие свет. Это все совершенно не соответствовало моим представлениям о чайной – месте, где можно было говорить о важном, или просто посидеть в тишине, думая о чем-то, либо готовясь к лекциям. Чайная, на мой взгляд, должна нести спокойствие, умиротворение, аристократизм.
- Что скажешь? - поинтересовался неслышно подошедший Алех.
На улице уже царил неповторимый аромат чего-то сладкого и очень вкусного. Я не ответила, повернулась спиной к чайной, и поняла невероятное - из окон этого здания открывался прекрасный вид на парк и озеро, потому что улица Луговая фактически окружала центр столицы, и в данном месте была застроена лишь по одну сторону. Беглый взгляд на кондитерскую показал, что у господина Мирвара подобного преимущества не было, его заведение располагалось в месте, где застройка шла уже по обе стороны улицы.
- Найри, - попытался привлечь мое внимание Алех.
- Знаешь, - я вновь осмотрела здание, обратила внимание, что от стены, до дороги имелось не менее шести метров свободного пространства, - мне кажется, эта чайная совершенно не соответствует своему названию.
Алех заинтересованно смотрел на меня.
- Правда, - я немного смутилась, под его взглядом. - И тут все это, напоминающее о деревенских трактирах, следует снять, и я бы расположила часть столиков вне здания, здесь такой красивый вид на озеро и парк, и стены, и…
Взгляд Алеха изменился настолько, что я замолчала. Но все же старший Шилли с явным нежеланием произнес:
- Делай так, как считаешь нужным. Я пришлю господина Данеса, составим смету, выберем подрядчика. Только… - он запнулся, - с мамой я поговорю сам.
И я поняла, что мои предложения понесут за собой траты и весьма существенные. А рисковать деньгами семьи Шилли мне вовсе не хотелось, и…
- Найри, даже не думай сомневаться! - прервал мои мысли Алех. - Давай откровенно – Мирвар сманил двух наших лучших кондитеров, нарушил все правила торгового содружества, расположив свое заведение в подобной близости от нашего, и если честно - для меня дело чести превзойти его. Он ведь еще и булочную напротив булочной Сэма строить начал. Так что давай рискнем. Даже если и не получится, покупатель на чайную уже есть, и цена приличная, расходы мы в любом случае покроем.
Я не все поняла из сказанного Алехом и мне откровенно говоря казалось, что он все это говорит чтобы меня поддержать, но… Вот если бы я хотела прийти в чайную, эта чайная была бы совершенно другой, нежели имеющаяся ныне.
- И у нас договор, - напомнил Алех.
- Я запишу все, что хотела бы сделать, но если будет дорого…
- Я придумаю, как сэкономить, - заверил старший Шилли.
И может действительно все получится…
Третье королевство. Сарда.
Лорд Даррэн Эллохар.
Он ощутил это сразу - странное беспокойство, что-то сомнительно-тягучее, неожиданное, непонятное, щемяще-нежное. И жгучая волна ярости схлынула, оставляя тело холодным, напряженным, оцепеневшим.
«Демоны чувствуют своих женщин» - слова, впервые услышанные им в далеком детстве, сейчас выжигали каленым железом.
«Своих женщин».
Магистр Смерти, запрокинув голову, направил взгляд к небу. Беспечно синему небу человеческого королевства, где летают лишь птицы, и солнечный свет никогда не заслонит крыло дракона или ящера.
- Что со мной происходит?
Он произнес это вслух, на древнем наречие Хаоса, произнес едва слышно и обращаясь исключительно к себе. Потому что не мог, совершенно не мог понять, как вышло, что пламя выжгло путь само, нарушив заданный вектор и переместив его к озеру, в центр столицы Третьего королевства. Не понял. Не осознал сразу. Решил, что долгое ничем не оправданное пьянство, исказило умение концентрироваться на конечной точке. Такое бывало, редко и в ту пору, когда Эллохару не исполнилось и шестнадцати, но один взгляд, невольно последовавший за хрупкой фигуркой человеческой магианны и страшное осознание - огонь принес к ней!
К ней!
«Демоны чувствуют своих женщин».
Он оторвал взгляд от неба, вновь посмотрел на целительницу, в темном платье и белом платке на волосах, раздающую указания. Рабочие отдирали деревянные доски от стен, двое балансируя на лестницах снимали вывеску, несколько человек выбивали окна на первом этаже. А рядом с магианной стоял коренастый сын вдовы Шилли. Старший из сыновей. Слишком близко!
Принц Хаоса мягко отступил за деревья. Мягко. Тягуче. Чрезмерно плавно для человека. Парочка торговок цветами, испуганно вскрикнув, бросилась наутек. Эллохар мрачно посмотрел на свои руки, понял причину страха человеческих женщин. Он терял контроль.
Вспыхнуло синее пламя.
Конец первой книги.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 166; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!