Низвержение Маврикия и провозглашение Фоки. Восстание экзарха Ираклия
Восьмилетнее правление Фоки (602–610) представляет собой самый постыдный период в истории Византии, которому было бы излишне посвящать особую главу, если бы не побуждали к тому особые соображения. Мы уже неоднократно указывали, что в конце VI и в начале VII в. начинают обнаруживаться новые элементы в истории, которым свойственно особое наименование и которые в своей совокупности дали Восточно-Римской империи характер византинизма.
В истории смены царствований до вступления на престол дома· Ираклия остается загадочным вопрос об участии в политических переворотах городских димов и о реформах, задуманных и проведенных в жизнь царем Маврикием. «Нет периода, – говорит Финлей, – в который бы общество находилось в такой универсальной деморализации, когда все народы, известные грекам и римлянам, оказались бы в такой степени утратившими энергию и доблесть, как период от смерти Юстиниана до появления Магомета»1. Но проследить причины этой деморализации и сделать анализ явлений, в которых главнейше выразилось падение нравов и доблестей, составляет очень трудную задачу, которая не удавалась еще историкам. Может быть, это чувствовали современники, но настроение их осталось для нас малопонятным и известным. Между прочим, в чудесах св. Димитрия Солунского2 есть намек на те реальные факты, которые много объясняют картину нравственной распущенности в конце VI и начале VII в. «Кто не знает, – говорит жизнеописатель, – какую тучу пыли поднял диавол при Маврикии, благочестивой памяти царе, убив любовь и поселив взаимную вражду на всем Востоке, и в Кили-кии, и в Азии, и в Палестине и до такой степени взволновав все соседние области даже до самого царственного города, что димы не только не удовлетворялись тем, что упивались на площадях кровью соплеменников, но и нападали взаимно на жилища друг друга и безжалостно убивали тех, кого в них находили живыми, сбрасывали на землю с верхних этажей женщин и детей, стариков и юношей, которые по слабости сил не могли спастись бегством, и, подобно грубым варварам, грабили своих односельчан и знакомых и родственников и сожигали их жилища».
|
|
|
Другой современник, Феофилакт Симокатта, передает общее настроение исключительно тревожного времени в рассказе о видении, бывшем царю Тиверию накануне смерти (582). Ему привиделось во сне, будто предстал пред ним муж неизреченной божественной красоты и сказал: «Вот что говорит тебе, Тиверий, Трисвятое: «Тираннические и нечестивые времена не постигнут твое царство»», т.е. таковые времена наступят при его преемнике3.
Общее мнение усвояет Маврикию положительные качества честного и благонастроенного правителя, который не щадил сил и средств для того, чтобы поддержать расшатанный строй империи, но остановить процесс распадения не было в его силах. «Империя содержала могущественную армию, имела хорошо поставленную администрацию, финансовое управление не было в упадке, и все меры принимались к строгому соблюдению правосудия. Но со всеми этими элементами хорошего правительства правительство Маврикия было плохо, непопулярно, отяготительно. Чувства патриотизма не было ни в одном сословии, не существовало уз единства между государем и подданными, не было общих интересов между правительством и народом, которые делали бы их ответственными в их гражданских поступках перед одним и тем же законом»4.
|
|
|
Сводя к конкретным фактам наиболее определенно выраженные неудовольствия против Маврикия, которые делали самые полезные его мероприятия непопулярными и возбуждали против него вражду, мы можем остановиться на следующем. Маврикий не был популярен в войске, потому что желал ввести строгую дисциплину в армии, уменьшил жалованье служилым людям и, наконец, ради экономии потребовал, чтобы Дунайская армия проводила зиму за Дунаем в местах, где необходимо было ее постоянное присутствие. В народе Маврикий не пользовался любовью за его скупость. В особенный упрек ставили ему то, что он пожалел выкупа за 12 тыс. пленных, которых каган аварский в раздражении приказал без милосердия умертвить. Не менее того нерасположение к Маврикию может быть объяснено тем, что он был весьма лицеприятен к своим родственникам, которым раздавал должности и почетные титулы и дарил земли и дворцы в столице. Но признать эти обстоятельства удовлетворительными для объяснения последовавшего в 602 г. разгрома, постигшего Маврикия и его семью, мы не решаемся, потому что не видим в них таких мотивов, которые имели бы общий характер. В объяснении событий, имевших последствием устранение Маврикия, необходимо принять в соображение и оценить, с одной стороны, те указания, которые сделаны в житии св. Димитрия, с другой – те подлинные факты, которые стоят в связи с военным заговором, выдвинувшим на первый план Фоку. Это тем более может иметь значение, что, в конце концов, приводит к одному заключению, что все несчастие Маврикия было в военном против него движении. Итак, попытаемся рассмотреть эту сторону деятельности Маврикия.
|
|
|
До какой степени расстроена была армия при смерти Юстиниана, об этом трудно составить точное представление. И не в том нужно видеть падение армии, что число военных частей было уменьшено, и численность войска доведена была до 150 тыс. Самая существенная сторона вопроса заключалась в системе набора военных людей и в редкости населения в областях империи. Тиверий и Маврикий были реформаторами военного дела, и специально первому приписывается новая и исключительная мера в этом отношении. Чтобы усилить военные средства империи, Тиверий, как извещает об этом Феофан, «организовал собственный военный отряд из 15 тысяч человек, составив его из язычников, купленных им и принятых на военную службу. Этому отряду дано было казенное вооружение и военная одежда, и во главе его поставлен комит федератов Маврикий, а помощником ему дан был Нарсес»5. Это известие, отличающееся цифровыми показаниями и соединяющее новый военный отряд с именем Маврикия, дает нам любопытный материал к освещению некоторых сторон жизни в эту эпоху. т.к. с именем Маврикия дошло до нас военное сочинение, трактующее теорию расположения лагеря и военного искусства, то можно с полным основанием думать, что в известии Феофана сохранился след принятой Маврикием обширной реформы в этом отношении. Уже в VII в. мы встречаемся с господствующей в Византии системой привлечения на военную службу целых племен и отрядов из славян, которым отводились участки на пустопорожних землях и на которых возлагалась военная повинность. Весьма может быть, что у Феофана отмечена самая первоначальная форма этой системы, которая потом развита была в Византийском государстве до широких размеров и продолжалась до самого падения империи. Для изучаемой эпохи конца VI в. весьма важно отметить, что этот отряд некоторое время играет видную роль в военной истории, из чего можно выводить косвенное заключение об общей слабости византийской армии. То же самое заключение выводится из рассмотрения средств военной обороны столицы империи, как видно будет ниже.
|
|
|
Вновь организованный отряд был направлен в Персию и здесь заявил себя значительными успехами, которые доставили Маврикию триумф в Константинополе в 582 г., тогда он приглашен был разделить власть с Тиверием. В царствование Маврикия находящийся под командой Нарсеса отряд частью остается в Армении, частью принимает участие в персидской войне, по окончании которой в 591 г. действовавшие на Востоке отряды были переведены вместе с тивериевским корпусом в Европу и направлены на Дунай на войну с аварами и славянами6.
Впоследствии мы встретимся с упомянутым отрядом на Западе, а теперь посмотрим, в каком положении рисуется в источниках оборона самой столицы. Константинополь находился в постоянной опасности быть окруженным с суши. Хотя он защищен был стенами и хотя ближайшие его окрестности находились под защитой Длинных стен, или Анастасиевых укреплений, которыми Константинополь отделялся от Адрианопольской долины, но эти последние весьма трудно было защищать за дальностью их и за обширностью протяжения стен, так что нередко неприятель успевал прорваться через эти стены и угрожать столице. Таково именно было положение дел при Маврикии.
В этом отношении имеются превосходные известия в летописи Феофана. Еще при жизни Юстиниана, за год до смерти его, случилось раз нападение авар и славян на Фракию, сопровождавшееся свободным движением их далее Анастасиевой стены, которая во многих местах разрушена была землетрясением7. Т.к. неприятели напали на незащищенные селения, то сельские жители, забрав свое имущество, искали спасения в Константинополе. По этому случаю писатель сообщает любопытное известие по отношению к этим беглецам. Когда царю донесли об этом, он «приказал зачислить в димы многих из пришлых людей и назначил их на службу к Длинным стенам»8. Что касается защиты городских стен, то и эта сторона не была достаточно обеспечена. По случаю упомянутого выше аварского нападения стены города предоставлены были охране собственно гвардейским отрядам, стоявшим в Константинополе: схолы, протикторы и пехотные полки. Кроме того, в числе защитников упоминаются сенаторы. После Юстиниана нередко повторялись подобные же случаи зачисления гражданского элемента в военную службу. Так, в первые годы Маврикия аварский каган выслал против империи славян, которые дошли до Длинных стен9. Очевидно, у правительства не было в распоряжении достаточных военных средств, и оно прибегло к исключительной мере. Гвардейские отряды, назначенные для охраны дворца и служившие гарнизоном в Константинополе, были выведены к Длинным стенам, а охрана городских стен вверена была димотам10. На этот раз поступлено было как раз наоборот, чем при Юстиниане. В другой раз, одержав полную победу над стратигом Коментиолом во Фракии, авары навели такой страх на Константинополь, что жители собирались уже перебираться на азиатскую сторону11. В этом исключительном случае император стал во главе гвардейского отряда экскувитов и отправился на защиту Длинных стен; город же предоставлен был защите димов12.
Военная повинность, возлагаемая Маврикием на гражданское сословие города, вызывала против него сильное недовольство, выразившееся в неоднократных заговорах и попытках низложить его. Что касается собственно военных отрядов, нелюбовь их к Маврикию проглядывает во многих случаях. Между прочим, в войске был слух, что царь желал выдать свое войско неприятелю головой ради его неповиновения13. Этот слух, по-видимому, нашел себе оправдание в том обстоятельстве, что Маврикий не согласился выдать кагану назначенный им выкуп за 12 тыс. пленников, вследствие чего аварский властитель приказал убить всех находившихся у него в плену14. По этому случаю, продолжает писатель, против Маврикия-царя началась сильная ненависть, и стали его осыпать ругательствами, и войско, находившееся во Фракии, перешло на сторону его порицателей. Таким образом, с точки зрения Феофана, нерасположение к царю, постепенно разросшееся в военный заговор, имело своим источником смутный слух, что Маврикий желает выдать войско головой врагам, или то обстоятельство, что он пожалел государственных средств на выкуп пленных. То и другое объяснения не могут быть достаточными уже потому, что интересы войска, собственно, затронуты были только слухами о том, что царь замышляет выдать войско врагам; что же касается пленных, то большинство их состояло, конечно, из сельского населения, забранного в плен при конных наездах аварских на беззащитную страну. Если правда, что Маврикий пожалел денег на выкуп пленных, то из этого скорей можно бы объяснить непопулярность царя в Константинополе, среди населения столицы, а не военный бунт, начавшийся среди Дунайской армии. О ближайших поводах, вызвавших бунт в войске, имеются довольно обстоятельные сведения у Феофана15; из них военный бунт становится совершенно объяснимым.
Но почему у Маврикия не оказалось средств защиты в городе, почему против него оказались народ и стоявшие в Константинополе отряды? У писателя Феофилакта Симокатты находим весьма любопытное статистическое показание о той части населения столицы, которая числилась в димах16. Когда уже в городе получены были известия о волнении в военных отрядах, стоявших на Дунае, император старался отвлечь внимание народа часто даваемыми цирковыми представлениями и успокаивал димы объявлениями, что не следует придавать значения бестолковым притязаниям военных людей. Между тем, призвав к себе тогдашних димархов Сергия и Косьму, стоявших во главе двух димов, венетов и прасинов, потребовал у них точных данных о числе записанных у них членов дима17. И вот оказалось, что в списке Сергия показано было число дима зеленых 1500 членов, у Косьмы же дим голубых выражен был числом 900. Итак, в большом городе, население которого считалось сотнями тысяч, насчитывалось собственно 2400 членов боевых цирковых партий при значительном гарнизоне из гвардейских частей, которые всегда могли держать в подчинении эту горсть димотов. И тем любопытней замечание писателя, приводящего эти цифры: «Ибо ромэйский народ разделялся на партии двух красок, от них вошли в жизнь величайшие бедствия, с умножением этой неистовой страсти едва не погибла Ромэйская империя». Само собой разумеется, показанные ди-мархами числа далеко не обозначали настоящего положения дела и не могли внушить Маврикию действительной опасности, каковая могла ему угрожать в самом Константинополе, ни дать ему, с другой стороны, идеи о материальной силе, на каковую он мог бы опереться в случае нужды. По всей вероятности, данные димархами показания не соответствовали истине.
Сохранились довольно подробные сведения об обстоятельствах низвержения Маврикия и вступления на престол Фоки. На основании приведенных, немногочисленных, впрочем, данных, далеко нельзя приписывать Маврикию тех чрезвычайных мер, клонившихся к восстановлению древнего авторитета римской императорской власти, о каких говорят английские историки Финлей и Бэри18. С некоторым основанием можно утверждать лишь, что общее недовольство Маврикием имело причины в его военных мероприятиях. Не прекращавшаяся война на Балканском полуострове побудила Маврикия сделать распоряжение, чтобы военные части, защищавшие дунайскую границу, расположились на зимние квартиры за Дунаем и добывали себе средства жизни в неприятельской стране. С этого началось движение в войске. Но, по известию Феофана19, и самое восстание, и передовая роль в движении кентарха Фоки обнаружились несколько раньше, когда он в качестве выборного от войска явился в столицу с жалобой на стратига Коментиола, будто бы замышлявшего военную измену, и довольно резко говорил с императором Т. к Маврикий оставил жалобу без расследования, то это будто бы и было причиной заговора против него. Но дальнейшие известия рисуют положение дела в том смысле, что заговор против Маврикия обнаружился в одно и то же время и в войске, и в населении столицы. Так, царь был предметом оскорблений толпы народа в то время, как он с сыном своим Феодосием совершал религиозную процессию. Народное движение выразилось в такой форме, что царь должен был укрыться во Влахернской церкви. По этому поводу сложилась в Константинополе народная песенка, сохранившаяся у Феофана, которую пели димы вокруг шута, посаженного на осла и изображавшего Маврикия, на которого он похож лицом.
Настойчивость Маврикия, не хотевшего допустить никаких уступок, выразилась, между прочим, и в том, что он оставил начальником Дунайской армии своего брата Петра, очевидно, не имевшего большого авторитета в войске. Он не только не принял энергичных мер против Фоки, когда в лагере его подняли на щит и провозгласили предводителем20, но сам постыдно бежал в Константинополь. Но и здесь, как мы уже видели, начало выражаться общее недовольство. Маврикий хотел задобрить народ цирковыми представлениями, но и в самом ипподроме раздались шумные жалобы. Чтобы занять недовольную и праздную толпу, царь приказал димархам принять на себя защиту городских стен. Пока бунтующее войско шло из Фракии к Константинополю, Маврикий имел достаточно времени принять меры к собственной защите. Оказалось, что главная опасность для него была не в военном лагере, а дома, в столице. Фока в сущности не был избран императором, и таким не считали его столичные заговорщики. Здесь, в столице, замышляли лишь низвержение Маврикия и возведение на его место или его сына Феодосия, или тестя этого последнего, Германа. Но крайняя нерешительность Маврикия ухудшала положение дел со дня на день. Он посылает на встречу Фоки послов, желая вступить с бунтовщиком в переговоры; он далее начинает преследование своих ближайших родственников, сына и тестя его, с которыми заговорщики начали вести переговоры насчет низвержения старого и избрания нового царя. Общее раздражение дошло до крайней степени, когда Маврикий приказал схватить Германа, искавшего убежища в храме св. Софии. В городе начался открытый бунт, городские димы, на которые Маврикий возложил военную повинность на Длинных стенах, покинули свои стоянки и усилили брожение недовольных в городе. Начались пожары.
Тогда Маврикий, потеряв надежду на сохранение власти, в одежде частного лица и в сопровождении самых близких и преданных людей вышел из Константинополя и морем отправился на азиатскую сторону. Высадившись в Никомидии, отправил сына своего Феодосия к Хосрою просить о помощи или пристанище. Между тем, Фока с верными ему фракийскими воинами подошел к столице и остановился в предместье Евдом. Здесь с ним вступили в сношения остававшиеся в столице сословия и бунтовавшие против Маврикия партии. Войско потребовало, чтобы патриарх и сенат явились в Евдом и признали Фоку в царском достоинстве. Ноября 23 произошла коронация, а чрез два дня Фока держал торжественный въезд в столицу. Хотя Маврикий был уже не опасен для Фоки, но он приказал доставить его в Халкидон, и там на глазах несчастного отца были умерщвлены его дети, а затем и сам он погиб от руки палача. Жестокость Фоки не ограничилась этим; через несколько времени та же участь постигла оставшегося в живых старшего сына Маврикия Феодосия, получившего поручение к персидскому царю Хосрою, и трех его сестер.
Прежде чем переходить к царствованию Фоки, укажем один литературный факт из истории Феофилакта, записанный и отнесенный ко времени Маврикия. Это известие о славянах. Во время похода во Фракию, где-то поблизости Ираклии, на Мраморном море, произошло следующее. Царские телохранители захватили близ лагеря трех мужей славянского происхождения; на них не было ни железной кольчуги, ни вооружения, а имели они при себе только кифары. Царь расспрашивал их, какого они племени, и где имеют местожительство, и по какой причине оказались они в ромэйских местах. Они объяснили: «Мы происходим из племени славянского, а живем у границ Западного океана. Каган (аварский) послал послов в те страны с целью найма военных отрядов и большими дарами благорасполагал к этому наших князей». Они же, приняв дары, отказали вступить с ним в союз, ссылаясь, что их затрудняет дальность пути; что они сами, попавшиеся теперь в плен, посланы к кагану, чтобы дать объяснение по этому поводу, в пути они пробыли 15 месяцев. Каган же, вопреки обычаю, наблюдаемому в посольских делах, издал постановление, которым воспрещалось им возвращение на родину. т.к. ромэйский народ известен им своим могуществом и гуманностью, то они, улучив благоприятные обстоятельства, отправились во Фракию. Носят с собой кифары потому, что не привыкли обращаться с оружием, да и страна их не знает железа, так что они проводят жизнь в мире и без вражды. Петь в сопровождении лир и трубить на трубах они не умеют. Ибо для кого неизвестно военное дело, для того, утверждали они, по справедливости приятной становится музыка. Царь же, по поводу сказанного, удивляясь этому народу, удостоил гостеприимства самих людей, к нему приведенных, и, выразив удивление к их высокому росту и могучему сложению, послал их в Ираклию21.
Эта красивая картинка, идеализирующая образ жизни и нравы славян, мало подходит ко всей дошедшей до нас по другим источникам обстановке славянской политической жизни. В высшей степени важно было бы проследить происхождение этого рода сказаний о славянах, которые оказали свое влияние на характеристику древней славянской истории и первых историков чешских XVIII в. и, несомненно, влияли на постановку славянских воззрений у наших славянофилов. На самом деле сообщаемый у Феофилакта факт не может иметь реального значения. Как можно в VI в. путешествовать по Восточной Европе с кифарами или цитрами в руках? Мыслимы ли такие условия общественной жизни, какие нарисованы у Феофилакта? Но ясно, что существовали сказания о блаженных народах, живущих далеко на севере, у мифического Западного океана, которые прилагались к разным неизвестным народам и которые здесь приложены к славянам. К сожалению, подобные сказания остаются еще до сих пор не выясненными со стороны их происхождения и не поставленными в кадр тех народных сказаний, которые составляют продукт фантазии, а не реальной истории. В византийской хронике встречается несколько подобных частью фантастических, частью сентиментальных мотивов, относящихся как к славянской, так и к русской истории! В дальнейшем нам не раз придется нападать на них в своем изложении. По свидетельству всех почти историков, восьмилетнее правление Фоки (602–610) представляет собой самый худший период византийской истории, когда жестокие казни и бесчеловечное избиение всех подозрительных для Фоки родовитых людей, имевших связи с прежним правительством, составляли, по-видимому, одну из главных задач правительства. Если принять во внимание краткие погодные записи в главном источнике для этой эпохи, в «Пасхальной хронике», и в «Истории» Феофана, нельзя не вынести впечатления, что действительно в лице Фоки самые грубые инстинкты человечества нашли себе выражение. Царствование его, начавшееся истреблением всего мужского поколения Маврикия, продолжалось кровавой расправой со всеми подозрительными лицами.
О настроениях Фоки можно судить по следующему случаю. В пятое лето своего царствования он выдал свою дочь Доменцию за Приска, комита экскувиторов и патрикия Брачное торжество сопровождалось цирковыми зрелищами и народными празднествами, на площадях рядом с изображениями царя повешены были изображения новобрачных. Фоке показалось подозрительным это, и он сделал распоряжение, чтобы димархи Феофан и Памфил были публично казнены, хотя выставление царской семьи рядом с изображением царя было в обычаях времени и не могло заключать в себе ничего преступного. т.к. в Константинополе скоро поняли, что при Фоке не может быть ни внешней безопасности для империи, ни внутреннего спокойствия, ибо «извне персы злодействовали над ромэями, а внутри еще хуже делал своими убийствами и темничными заключениями Фока», то не было недостатка в выражениях недовольства правительством. Так, сделан был донос на царицу Константину, остававшуюся еще в живых жену Маврикия, будто она находится в тайных сношениях с Германом и будто между ними созрел заговор о возведении на царство сына Маврикия, Феодосия, который случайно избег смерти. Фока подверг пытке бедную Константину, которая оговорила нескольких слуг, вследствие чего преданы были смерти и сама царица Константина с тремя своими дочерями, и множество важных и сановных лиц, имевших связи с прежним правительством.
При таких условиях вновь начавшаяся на Востоке война с персами получила такое неожиданное направление, что неприятели, завладев пограничной крепостью Дарой, без сопротивления прошли Месопотамией и Сирией и сделались господами всей Малой Азии до Халкидона. Точно так же и положение дел на Балканском полуострове было далеко не благоприятно. В 604 г. Фока купил мир у кагана, увеличив ежегодно платимую ему дань, но вся почти Македония была уже во власти славян, и аварское господство утверждалось постепенно во Фракии и Македонии на смену византийского. Помимо военных неудач и неспособности Фоки руководить военными предприятиями, весьма характерны для той эпохи его странные административные распоряжения. Таково отданное им приказание обратить в христианство всех сирийских иудеев, имевшее следствием восстание в Антиохии и распространение недовольства в Сирии и Египте.
Зять Фоки, патрикий Приск, возбудивший против себя подозрение тестя и находившийся в удалении от дел, привел в исполнение хорошо задуманный им план освобождения империи от этого злого и неспособного правителя. Надежды большинства остававшихся в живых греческих патриотов обратились на византийского правителя в Египте Ираклия, носившего титул экзарха. Египетский экзархат, как и равеннский, представляет новую форму управления, введенную в империи в конце VI в.
Не может быть сомнения, что экзархат приближается, до некоторой степени, в особенности по принципу соединения гражданской и военной власти в руках одного лица, поставленного во главе большой области, к характерному для средневековой Византии фемному устройству. Под управлением патрикия Геннадия и его преемника Ираклия, не раз принимавшего участие в персидских войнах в качестве начальника отдельных отрядов, Африка достигла известной степени мира и благоденствия. Экзарх мог располагать значительным флотом и материальными средствами, которые вследствие отдаленности Карфагена от центра не подвергались беспощадным вымогательствам. Сношения Приска с патрикием Ираклием имели целью приготовить высадку военного отряда, перевезенного на судах из Африки, и низвержение Фоки с помощью сторонников этого переворота в самом Константинополе.
Верность африканского экзарха важна была для императора, между прочим, и потому, что Константинополь зависел от египетского наместника в смысле своевременной доставки в столицу хлеба. Малейшая задержка или неточность в доставке хлеба ставили столицу в весьма затруднительное положение. Первые признаки неверности экзарха обнаружились в 609 г., когда Ираклий не выслал кораблей с хлебом в Константинополь, но за то Фока заключил в монастырь проживавших тогда в столице жену Ираклия Епифанию и невесту сына его Евдокию. Это, по-видимому, ускорило развязку дела, заставив экзарха решиться на смелый шаг. Он посадил отряд пехотинцев на суда и поручил начальство над ними сыну своему Ираклию, которому вскоре предстояло в качестве византийского царя начать новую эру в истории Византии, а кавалерийский отряд направил сухим путем под предводительством своего племянника Никиты.
Принятые экзархом меры обеспечивали за его предприятием успех, потому что Фока продолжал оставаться в бездействии и не заботился о защите столицы. В тот день, когда африканские суда с отрядом, предводимым Ираклием, показались в виду Константинополя (3 окт. 610 г.), сам Фока совершал торжественную процессию в Евдом и мало заботился о том, что происходило в городе. Весьма любопытно, что современный событиям писатель отмечает ту особенность прибывшего под Константинополь флота, что суда были снабжены «круглыми башнями»22, и что на мачтах вместо знамени висели изображения Богоматери. Дальнейшие события произошли быстро и без особенных замешательств. Фока не имел сторонников, на которых мог бы положиться. Самое близкое к нему лицо был его зять Приск, который находился в сношениях с Ираклием и подготовлял высадку африканского войска. Таким образом, через день по прибытии Ираклия к нему приведен был пленный Фока. «Так-то ты, – сказал ему Ираклий, – управлял империей!» «Попробуй сам править лучше», – будто бы отвечал ему Фока. Уступая народной ярости, Ираклий предоставил толпе распорядиться с Фокой по ее желанию. Он подвергся самому жестокому поруганию и сожжен на площади Быка[27]. Октября 5 Ираклий провозглашен императором и коронован на царство патриархом Сергием.
Источники и литература
Сноски к Введению
1 See bo m. Village Community. В «Журн. Мин. Нар. Просв.» за 1911 г. (март и апрель) помещена статья по этому вопросу профессора Π.Γ. Виноградова.
2 Monum. Germaniae Historica. Capitularia ed. Boretius (Capitul. de villis и Capit. Aquisgranense).
3 Λάμπρος Μιχαήλ Ακομινάτου τα σωζόμενα. II. Ρ. 207–208; моя книга «Образование второго Болгарского царства». Прилож., с. 65–66.
4 Nicetas Acominatus. P. 391, 537, 761.
Период I
Сноски к главе II
1 Herodoti, I. V. С. 923. Русский перев. Ф. Г. Мищенко. 11.18–49.
2 Cod. Theod. IX. 14, 3.
3 Polybii Hist. lib. XXXVI. С. 4 (V. IV. P. 106 sq. ed. Dindorf).
4 Annal. XII. 63.
5 Seeck. Geschichte des Untergangs der antiken Welt. Берлин, 1895–1909. 3 тт.; Bury. A History of the later Roman Empire. T. I. Introduction; Schurtze. Geschichte des Untergangs des griechisch-romischen Heidentums. Иена, 1887–1892. 2 тт.; Корелин. Падение античного миросозерцания. СПб·., 1895; Boissier. La fin du paganisme. Париж; есть рус. перев. 1892–1894. Москва.
Сноски к главе III
1 Описание Тацита. Annales. XV. 38–45. Литература обширная. Назовем: Baur. Das Christenthum der drei ersten Jahrhunderten; Hausrath. Neutes-tamentliche Zeitgeschichte; Renan. Ongines du christianisme, и др.
2 Suetonius. Nero. C. 38.
3 Dio Cassius. 62, 16.
4 Priamum felicem vocabat, quod superstes omnium suorum extitisset.
5 Annales. XV. 44.
6 Schiller. Nero. S. 433. Anm. 4.
7 Suetonius. Tib. 36.
8 Plinii epist. X, XCVI.
9 Acta S. Maximiliani: «Mihi non licet militare quia christianus sum»; «Non possum militare, non possum malefacere».
10 Burckhardt. Die Zeit Constantins des Grossen. 3. Aufl. S. 308–309.
11 Burckhardt, 157; Wietersheim. Geschichte der Volkerwanderung. B. III. S. 223.
12 Vita Constantini. C. 28.
13 Panegyr. Nazarii. C. 14.
14 Lactantii. C. 48; Eusebii. Historia ecclesiastica. X. 5.
15 Vita Constantini. II. 24–42, манифест к язычникам; II. 48–60 – к восточным народам.
16 Burckhardt. Die Zeit Constantins des Grossen. S. 340–341.
17 Объяснения рельефов: Huelsen. Das Forum Romanum. Rom, 1904. S. 64, 86–88.
18 Athanasii. Oratio contra gentes, ap. Migne. Pair. gr. T. XXV. Col. 4 (составлено приблизительно в 347 г.).
19 О нем: Clausse. Basiliques et mosaiques chretiennes. Т. I. Paris, 1893. P. 117–120.
20 О положении базилики: Huelsen. S. 194–195.
21 Cod. Theod. XVI. 2.
22 Hefele-Leclercq. Histoire des conciles. I. Paris, 1907. P. 357.
23 Из письма к александрийскому епископу Александру (Vita Const. II. С. 64; Migne. P. gr.). XX. Col. 1038.
24 Loeschcke. Das Syntagma des Gelasius (Rheinisches Mus. T. LX. 1905) приходит к выводу о существовании протоколов.
25 Vita Constant. Lib. III. С. 10.
26 Histoire des conciles. I. P. 431.
27 Burckhardt. Die Zeit Constantins des Grossen. S. 389–390.
28 Ibid., 392.
29 Ammiani Marcellini. XXI. 15, 18.
30 Ibid. 10, 8.
Сноски к главе IV
1 Firmicus Maternus, de errore profanarum religionum. О нем: Ebert. Allgem. Geschichte der Literatur des Mittelalters. Leipzig, 1889. I. S. 130–134; Teuffel. Gesch. der rom. Literatur. 3. Aufl. S. 953.
2 Schiller. Geschichte d. romisch. Kaiserzeit. II. S. 290–292.
3 C. Th. 16, 10, 2–3.
4 C. Th. 16, 10, 4.
5 C. Th. 12, 1, 46.
6 Ammiani Marcellini. 20, 4, 1: «Constantium urebant Juliani virtutes».
7 Дата провозглашения, по новым данным, относится ко второй половине мая. Morey. The date of the election of Julian (Supplem. Papers of the Amer. School in Rome. Vol. I. P. 192–194).
8 Для образца приведем следующие слова (ер. 680. Libanii R. I. 421): «Σώμα μεν ανθρώπου, ψυχή δε 9εοϋ… των δεών τω μεν σΐτον έσ9ίειν διέστηκεν, εν δε τη της αρετής ασκήσει καί τη της ψυχής έπιμελείία πλησίον αυτών εστίν». То есть: «По телу он был человек, а1 по духу бог… от богов только тем отличался, что вкушал пищу, а по упражнениям в добродетели и по душевным свойствам он к ним приближался».
9 Ammiani Marcellini. XXI, 10, 7.
10 XXXII. 4, 3.
11 Cedreni. I. P. 532. Bonn.
12 Ibid.: Εεπατε τω βασιλεΐ' χαμαί πέσε δαίδαλος αύλά' ουκέτι Φοίβος έχει καλύβαν, ου μάντιδα δάφνην, ου παγάν λαλέουσαν' άπέσβετο και λάλον ύδωρ.
13 Juliani Imp. Ер. 78 (И. 603, ed. Teubn.).
14 Juliani. Ер. 38.
15 Superstitiosus magis quam sacrorum legitimus observator. A mm. Marc. XXV. 4, 17.
16 Epist. 49.
17 Epist. 63.
18 Epist. 4.
19 Epist. 52.
20 Epist. 6.
21 Epist. 26.
22 Epist. 42.
23 Cod. Theod. XIII. 3, 5. Magistros studiorum doctoresque excellere oportet moribus primum, deinde facundia: sed quia singulis civitatibus adesse ipse non possum, jubeo quisque docere vult non repente nee temere prosiliat ad hoc munus, sed judicio ordinis probatus decretum curialium mereatur, optimorum conspirante consensu: hoc emm decretum ad me tractandum refertur ut altiore quodam honore nostro judicio studiis ci vita turn accedat.
24 Migne. Patrol, gr. 76. Col. 510. На него делал возражение Кирилл александрийский: Προς τα του εν άΟέοις Ιουλιανού.
25 Ibid. Col. 708.
26 Cedreni. I. P. 535. Ed. Bonn.
27 Amm. Marc. XXV. 4.
Сноски к главе V
1 Cod. Theod. XVI. 5, 6, а. 381 Jan. 10 (ed. Mommsen-Meyer. I. 856).
2 Hefele-Leclercq. Histoire des Conciles. II. P. 24–25.
3 Superstitio, insania Cod. Theod. XVI. 10, 2; 10, 3 (a. 341, 346).
4 Monum. Germ. Historica Auctor. antiquiss. VI pars. I. P. 280.
5 Sozom. VII. 15. Athanasiades. Die Begriindung des orthodoxen Staates durch Kaiser Theodosius den Grossen. Leipzig, 1902. S. 13–15.
6 Cod. Theod. XVI. l,2;Sozomeni. VII, 4.7 Sozom. VII, 9.
8 Waitz. Leben und Lehre des Ulfila. 1840; BesseL.Leben des Ulfila. 1860.
9 Григорьев. Журн. мин. нар. проев. Март. 1875.
10 Guldenpenning. Geschichte des ostromischen Reiches unter den Kaisern Arcadius und Theodosius II. Halle, 1885. S. 91; Kaufmann. Deutsche Geschichte. Leipzig, 1880. I. 289.
11 Getica. P. 86–87. Ed. Μοmmsen; Mon. Germ, historica Auctor. antiquiss. Tomi V. Pars I. Berol. 1882.
12 Mommsen. Das romische Militarwesen seit Diocletian//Hermes. XXIV. 1889. S. 195.
13 Procopii. De bello Persico. II, 15: ξύμβολα της αρχής; Theoph. Chro-nogr. Ed. Boor. P. 240: об Арефе, филархе арабском.
14 Agathiae. V. С. 13; Zocimi. P. 206, 12.
15 Иоанн Антиохийский. Р. 611.
16 Моя статья «Константинополь в последние годы IV века»//Известия Русского археологического института в Константинополе. IV. 159.
17 Migne. Т. LXVI. Col. 1089. С. 14, 15.
18 Grosvenor. Constantinople. Т. 1. 377–380.
Сноски к главе VII
1 Ludwich. Eudociae augustae carmina graeca//Bibl. Teubneriana. Lipsiae, 1897; Diehl. Figures byzantines. Paris, 1906.
2 Teuffel. Gesch. der Rom. Lit. S. 1134.3 Hefele. II. S. 149.4 Μ an si. Concilia. VI. 716.
5 Μ a n s i. VI. Col. 736: Δια το τύν θεύν λό^Όν σαρκώδη ναι και ένανδρωπήσαι και εξ αυτής της συλλήψεως ένώσαι έαυτω τον εξ αυτής ληφ9έντα ναόν.
Сноски к главе VIII
1 Епарху посвящены две страницы в сочинении: Zachariaev. Lingen-thal. Geschichte des griechisch-romischen Rechts. S. 365–367. 3-е Auflage. Berlin, 1892. Специальная работа напечатана в «Известиях археологич. института». Т. IV. Вып. 2 и принадлежит автору этой книги.
2 Mommsen. Romisches Staatsrecht. II. S. 1117 (3. Aufl.).
3 Ο της πόλεως έπαρχος εν тй πόλει μείζων πάντων εστί μετά τον βασιλέα. Eclogae Leonis et Constantini. IV. 11, ар. Migne. Patrol, gr. T. CXIII. Col. 468; ср.: Σάεα. Μεσαιωνική βιβλιοθήκη. IV. P. 28: Το του έπαρχου αξίωμα… βασίλειος δε αυτή αρχή ει μη όσον άπόρφυρος.
4 Ulpianus (Mosaicarum et rom. legum. Coll. 14, 3, 2): Fam eo perventum est constitutionibus, ut Romae quidem praefectus urbis solus super ea re (лишение свободы) cognoscat, si intra milliarium centesimum sit in via commissa, ap. Mommsen. О. с. II. S. 969.
5 Mommsen. S. 1059, 1063, 1067.
6 Как видно из приведенного выше места Εκλογή των νόμων, ар. Migne. Т. CXIII. Col. 468.
7 Constantini de Cerimoniis. P. 503.10: Κα9ώς το παλαιό ν έκράτει τοις βασιλεΰσιν εσός εξερχόμενου του βασιλέως έπΐ φοσσάτου τον πραιπόσιτον παρεαν την εαυτού αρχής έπικράτειαν, καϊ τω μαγίστρω και τω έπάρχω την της πολιτείας καϊ του κοινού την διοίκησιν. Приведенное место служит превосходным комментарием известия Начальной Русской летописи под 6374 г. «Цесарю же отшедшю на Огаряны (Орифонта в Константине граде остави)… весть епарх посла к нему, яко Русь идет на Царьгород». Тогдашний епарх Никита Орифа, хорошо известный в Византийской летописи, был временным заместителем царя по случаю похода на агарян, в котором царь принял личное участие.
8 Ecloga. Lib. I–X. Basil. VII, 5: О έπαρχος τοις συγκλητικοΐς απρόσφορος δικαστής άνευ διορισμού βασιλέως.
9 De Cerimoniis. P. 246, 6.
10 Ibid. P. 263.
11 Ibid. P. 264.
12 Theophanis chronogr. Ed. de Boor. P. 239, 8: Εξερχσμένου αυτού… καθήμενου εν τω όχήματι ηρξαντο αυτόν υβρίξειν και λιβανίξειν…
13 Chron! paschale I. P. 588. Κύρος προεβλήΟη έπαρχος πραιτωρίων καϊ Επαρχος πόλεως, και προήει μεν ως έπαρχος πραιτωρίων είς την καροΰχαν των έπαρχων' άνεχώρει δε καθήμενος είς την καροΰχαν του έπαρχου ,τής πόλεως' εκρατησεν γαρ τάς δύο αρχάς επί χρόνους τεσσάρας, διότι καθαρός ην πάνυ; ср.: Ρ. 571, 5; Theoph. P. 239.
14 Cedreni. 1. Ρ. 681–682.
15 Chron. paschale. P. 595–596; Theoph. P. 115 10.
16 Theoph. P. 150, 2: Τον επάρχον εν ταΐς συνάξεσι καϊ εν ταΐς λιταΐς τότε έπενόησεν άκολου9εΐν ό βασιλεύς… καϊ έγένετο είς ε9ος.
17 Ibid., 184.
18 Ibid., 230, 20: Καϊ άγανακτήσας ό βασιλεύς κελεύει Μουσωνίω τω έπάρχω κράτη σαι τους τοϋτο ποιήσαντας, καϊ έκολάσΟησαν.
19 Chronic, paschale. P. 608, 3: Άπολυ3ήναί τινας συσχε9έντας από του έπαρχου της πόλεως λι9οβόλους.
20 Ibid. Ρ. 571, 5: Έκάη το πραιτώριον Μοναξίου έπαρχου πόλεως από του δήμου—δια την ενδειαν του άρτου και έσύρη ή καροϋχα αΰτοϋ…
21 Nicole. Le Livre du prefet ou I'edit de I'empereur Leon le Sage sur les corporations de Constantinople. Geneve, 1900. Memoires de l'Institut Genevois. T. XVIII; G e h r i g. Das Zunftwesen Constantinopels im zehnten Jahrhundert. Hilder-brands. Jahrbucher fur Nationalokonomie. Band 38. 1909; Stockle. Spatromische und byzantinische Zunfte. Leipzig, 1911.
22 Этому вопросу посвящена глава в книге: Stockle. S. 135. Zussammen-hang der spatromischen und byzantinischen Zunfte.
23 Theoph. Chronogr. Ed. de Boor. 232: "Ε9νος Άβάρων είχον τάς κόμας 6πισ9εν μακράς πάνυ δεδεμένας πρανδίοις.
24 Ρ. 30, § 3: Πασά η κοινότης του συστήματος εν καιρώ αγοράς καταβαλλέσ9ω, κα9ώς εΰπορεΐ τις. καϊ ούτως αναλόγως ττ| εκάστου καταβολή καϊ ή διανομή παρά του έξάρχου γινέσΟω. Эта же статья встречается в уставах других двух корпораций (VI, § 8 и IX, § 3). Дословный перевод этой статьи: «Вся община в ярмарочное время облагается сбором согласно имуществу каждого, и сообразно с внесенной каждым долей производится екзархом раздел»—не дает ясного смысла.
25 Stockle. S. 27–28.
26 loannis Lydi, de magistratib. P. 200. Μάγκιπες οί του δημώδους και άνδραποδώδους άρτου δημιουργοί.
27 Basil. Ι. VI. Tit. 4, 13: Πάντα τα εν Κωνσταντινουπόλει σωματεία καϊ οΐ πολΐται και οί από του δήμου παντός τω έπάρχω της πόλεως ΰποκείσΟωσαν.
28 Leonis et Constantini. Delectus legum. Αρ. Migne. Patrol, gr. T. CXIII. Col. 465–468.
29 Chron. pasch. 589, 3; Theoph. Chronogr. P. 97, 13. Ed. de Boor.
30 Malalas. P. 361, 15; Chron. pasch., Theophanes, Cedrenus. 1. 598, 22.
31 A. Marcellini. Lib. XIV. 1, 9. Ed. Teubneriana.
32 Cedreni. 1. P. 648, 16: "ωχετο τοίνυν συν τούτοις και ό εκ των φώτων των κατά τάς εσπέρας λαμπτήρων επικαλούμενος οίκος, εν ω αί περιουσίαι των εμπορευομένων τα τε σηρικά και πολυτελή καϊ χρυσόπαστα.
33 Codinus, de Signis. P. 36, 16: Ό δε Ζεύξιππος το λουτρόν υπό Σεβήρου κατεσκευάσδη και έστοιχειώ$η μετά κανδήλας απτεσΦαι υαλίνης, το δε ύδωρ ζέειν σφοδρώς και τον αέρα του λουτρού' αλόγιστοι δε τίνες έλ^όντες τοΰιο κατέστρεψαν.
34 De Cerimoniis. 499, 10.
35 De Cerim. 505, 5: Δίκην νυμφικών παστάδων.
36 О нем: Mordtmann. Esquisse topographique. P. 68; Woodward. Some notes on the Monument of Porphyrios // The annual of the British School at Athenes. N XVII. Session 1910–1911.
37 Getica. Ed. Mommsen, Monumenta Germaniae. V. 1. P. 95. C. CXXVIII.
Сноски к главе IX
1 Μ an si. Concilia. VI. Col. 563.
2 Mansi. Concilia. VI. Col. 147; Hefele. II. 421–423.
3 Mansi. Sacrorum conciliorum nova collectio. VII. Col. 116.
4 Mansi. VII. 148–155.
5 Odobesco. Le tresor de Petrossa. I. Paris, 1900. P. 160, 493.
6 Специальная монография: Mortroye. Genseric. La conquete vandale en Afrique. Paris, 1907; Diehl. L'Afrique Byzantine. Paris, 1896.
Сноски к главе X
1 Παπαρρηγοπουλου. Ιστορία του Ελληνικού εονους. II. 483, 484.
2 Ibid. II. 579.
3 Ibid. II. 607.
4 Ibid. II. 703.
5 Предисловие к III т., σελ. δ.
6 Krumbacher. Geschichte der byzantin. Literatur. S. 919.
7 Mommsen et Meyer. Theodosiani Libri XVI. Cum constitutionibus Sirmondianis. Berolini, 1905. 1–2, 5–6.
8 Cod. Theod. XVI. P. 878–879.
9 Гидулянов. Митрополиты в первые три века христианства. Москва, 1905. С. 200 и ел.; Он же. Восточные патриархи в период четырех первых вселенских соборов. С. 360 и ел.
10 Письмо 92 (русск. пер. VI. 198–199).
11 Письмо Юстиниана II к папе Иоанну от 687 г. Ар. Mansi. XI. Col. 737.
12 Гидулянов. Вост. патриархи, 481.
13 Деяния вселенских соборов Изд. Казанской духовной акад. I. 265.
14 Гидулянов. Восточные патриархи, 551.
15 Gregorii Theologi. Ep. 147, 202; Patrologia Сгаеса. Т. XXXVII.
16 Marin. Les moines de Constantinople. Paris, 1897.
17 Моя статья: Археологические памятники Сирии//Известия. VII.
18 Tillemont. Memoires pour servir a Fhistoire eccles. XV. P. 347: «II n'y a guere de saints dans I'eglise dont le nom soit aussi celebre qu'est celui de S. Symeon Stylite. Cependant l'honneur que nous luy rendons aujourdhui n'est qu'un reste de celuy que les Fideles luy ont rendu de son vivant mesme»; см. еще р. 462.
19 De Vogue. Syne Centrale. I. P. 142; ср.: Ф. Успенский. Памятники Сирии//Известия Русского археологического института в Константинополе. VII. Моя статья: О вновь открытых мозаиках в церкви св. Димитрия// Известия. Т. XIV.
Сноски к главе XI
1 Krumbacher. Geschichte der Byzantin. Literatur. S. 919 (2-te Ausgabe).
2 Для внутренних отношений см.: Sievers. Studien zur Geschichte der romischen Kaisern. S. 489.
3 Mommsen. Ostgothische Studien. S. 245. Neue Archif der Gesellsch. 14 B. 1889.
4 Malchi Fragm. II ed. Dindorf. P. 397.
5 Malchi Fragm. 18; Comes Marcell. A. 479.
6 О числе шедшего в Италию войска см. соображение: Dahn. Die Konige.
7 Hartmann. Gesch. Italiens. I. 73.
8 Monumenta Germ. Histor. Auctorum antiquissimorum. 1–2; Eugippii. Vita s. Severini. C. I, IV–VI; X, XXVIII, XLIV. Эти места сохранились и поныне под названием: Klosterneuburg, Tulln, Mauer.
Сноски к главе XII
1 Rose. Kaiser Anastasius. Halle, 1882. S. 16.
2 Comes Marcellinus. P. 94//M. G. Histor. Chron. minora. Vol. XI.
3 Ζωναράς (XIV. 4) прямо говорит: Δια τάς εφόδους Βουλγάρων και των ΣκυΟών.
4 Лучшие известия у Иоанна Антиохийского // Fragmenta. Hist. Graecorum. V. Ар. Muller Landolfi Sagacis Additamenta. P. 365, 366. Auctor. antiquissim. 1–11.
5 Главный источник—Иисус Стилит: Chromque de Josue le Stylite ecrite vers Pan 515—par P. Martin. Leipzig, 1876. Важно исследование: Мег ten. De bello Persico ab Anastasio gesto. Jena, 1905.
6 Sachau. Reise in Syrien und Mesopotamien. Leipzig, 1883. S. 396–398.
7 "Αγιος ό θεός, άγιος ισχυρός, άγιος αθάνατος, όσταυρωβεϊς δι' ημάς, έλέησον ημάς.
8 Herzog. Real-Encyclopadie. Sub. ν. χρυσάργυρον.
9 Подробности: Панченко Б. А. О «Тайной истории» Прокопия//Ви-зант. Временник. III. С. 496–501, 486–487.
10 Anon. Valesii 12, 57. Ар. Mommsen. Chronica minora. Vol. I. P. 322.
11 Cassiodori Variae. Monumenta Germaniae Historica. Auctorum antiquissimorum. XII.
12 Orosii VII. C. 43.
13 Cassiodori Variae. I. 1 (написано ок. 508 г.).
14 Variae. IX. 25.
15 D a h n. Die Konige der Germanen. Ill (die Edicte der Konige… und das goth.
16 Cassiod. II. Ep. 16; III. 43
17 Variae. II. 27.
18 Bury. A History of the later Roman Empire. I. 382
19 Theod. Lector. II. 18; Dahn. III. S. 188, n. 4.
20 Gregorovius. Gesch. d. Stadt. Rom. 1869. I. 310.
Сноски к главе XIII
1 Новое научное сочинение: Niederle. Slovanske Starozitnosti. Praha, 1903.
2 «La table de Peutinger, d'apres lOriginal conserve a Vienne»—par Desjar-dino. Paris, 1879–1884.
3 Claudii Ptolemaei. Geographiae edid. Wi 1 berg. P. 200. Карта Птолемея у Niederle. I. 11. С. 376; его вывод о славянских именах на карте I, II. С. 431.
4 Дринов М. С. Заселение Балканского полуострова славянами. Москва, 1873; Иловайский Д. И. 1) Разыскания о начале Руси. Москва, 1876, 2) Дополнительная полемика по вопросам варяго-русскому и болгаро-гуннскому. Москва, 1886; 3) Вторая дополнительная полемика по вопросам варяго-русскому и болгаро-гуннскому. Москва, 1902.
5 lordanis. Getica. С. /Ed. Mommsen. Auctor. antiquiss. V. 1. P. 62–63.
6 Acta SS. Oct. C. V. § 194–207; Tougard. § 110–123.
7 Theoph. Chronogr. Ed. Boor. I. 348, 364, 365, 432; Известия Русского археологического института. Т. VIII. 32 и ел.
8 Hum a n n. Ueber die Etnologie Klemasiens. Verhandl. der Gesellschaft fur Erdkunde zu Berlin. B. VII. 240–254.
9 Подробности в моей статье, помещенной в «Известиях Русского археологического института». Т. XIV. С. 48, 57.
Период II
Сноски к главе I
1 Dahn. Procopius v. Caesarea. Berlin, 1865; Die hi. Justinien et la civilisation Byzantine au VI siecle. Paris, 1901; Панченко Б. А. О Тайной истории Прокопия. СПб., 1897; Holmes. The age of Justinian and Theodora. II. P. 605.
2 Dahn. Procopius v. Caesarea. Emleitung. S. 10.
Сноски к главе II
1 Cod. Just. 1, 27; I. I.
2 Cassiodori Variae VIII, I; Auctorum antiquissimorum. XII. 231.
3 Cod. Justin. I. Tit. 27.
4 Diehl. L'Afrique Byzantine. 10–11.
5 De bello Goth. 2. P. 13.
6 De bello Gothico. 1. C. 8. P. 39.
7 De bello Goth 11. 6. P. 168.
8 De bello Goth. 11. 6. P. 171: Ημείς,, δε Γότ3οις Βρεταννίν δλην συγχωροϋμεν εχειν, μείζω το παρά πολύ Σικελίας ούσαν και 'Ρωμαίων κατήκοον το ανέκαθεν γεγενημένην.
9 Главный источник: Procopius. De bello Goth. 11, 28; Hartmann. Gesch. Italiens im Mittelalter. Gotha., 1897. I. S. 286. В примечаниях к тексту—подробные указания литературы.
10 De bellp Goth. 11, 29. P. 266: Επειδή τε οι πρέσβεις εκ 'Ραβέννης προς αυτόν ΐκοντο, γράμμασιν οικείοις έπιρρώσαι τάς ξυνδήκας ήκιστα ηδελεν.
11 De bello Goth. 11, 29. P. 268: βασιλέα της εσπερίας Βελισάριον ανειπεΐν έγνωσαν.
12 De bello Goth. I, 24. P. 114.
13 Procopii. De bello Goth. III. 12. P. 325.
14 Procop. III. 6, 9–13. P. 301, 312, 327.
15 Hartmann. I. S. 405. Anm. 4; ср.: Прокопий. De bello Gothico. II. C. 20.
16 Hist. Arc. 18. P. 106.
17 Pauli Diaconi. II. C. 5; жалоба обращена к имп. Юстину II и его супруге Софии.
18 Zachariae a Lingenthal. lustiniani novellae Constitutiones; Bibl. Teu-bneriana. CLXIV. P. 354. A. 554.
19 Pragmat. C. XI: «lura vel leges Codicibus nostris insertas, quas in Italiam dudum misimus, obtinere sancimus… ut una deo volente facta republica legum etiam nostrarum ubique prolatetur auctoritas».
20 Hartmann. Untersuchungen zur Gesch. der byzantin. Verwaltung. Leipzig, 1889. S. 46, 150.
21 Nov. 128., C. 16.
22 Diehl. Etudes sur l'administr. byzantine dans I'Exarchat de Ravenne. P. 43–46.
23 Hartmann. Untersuchungen zur Gesch. der byzantin. Verwaltung in Italien. S. 86, 87, 169.
24 Vita Constant. 1. 8. II. 19; De laud. Const. C. 16.
25 Diehl. lustinien et la civilisation Byzantine. P. 131.
Сноски к главе III
1 О немецких народностях на Дунае: Zeuss. Die Deutschen und die Nach-barstamme; Mullenhof. Deutsche Altertumskunde. 2-er Band. Berlin, 1887. S. 101–103. Сочинение снабжено древними картами.
2 lordanis. Getica. Ed. Mommsen; Monum. Germaniae. V. P. 63: «Sclaveni a civitate Novictunense et laco qui appellatur Mursiano usque ad Danastrum et in boream Viscla tenus commorantur—Antes vero—a Danastro extenduntur usque ad Danaprum»; Zeuss. Die Deutschen. S. 594; Mtillenhof. 11, 94.
3 Niederle. Slovanske Starozitnosti. I. Praha, 1903. 192–193.
4 Mtillenhof. Deutsche Altertumskunde. II. S. 379–384; Radonic. Глас. 1901. С. 204.
5 De В. G. III. 40. P. 450.
6 Ibid. P. 451.
7 Niederle. III. 192–193.
8 Hist. arc. C. 18.
9 Procopii. De B. Gothico. III. C. 35. P. 430, 15.Ibid. C. 38. P. 441.
11 De Bello Goth. Ill, 38. P. 442: "Η πρώτη μεν θρακών των παραλίων εστί, του δε Βυζαντίου διέχει όδόν ημερών δυοκαίδεκα.
12 Между прочим, моя книга «Первые славянские монархии». С. 8–9.
13 Известия. Т. X. С. 558.
14 Обзор источников и литературы в моей статье: О вновь открытых мозаиках в церкви св. Димитрия в Солу ни//Известия. XIV.
15 Acta SS. Т. LII. Octobris IV. Р. 50–209.
16 Tafel. De Thessalonica eiusque agro. Berolini, 1839.
17 Tougard. De I'histoire profane dans les actes grecs des Bollandistes. Paris, 1874. 26 2382
18 Gelzer. Die Genesis der byzantinischen Themenverfassung. Leipzig, 1899.
19 Стано
[1] Имеется в виду все довольно вольное место в разговоре Стрепсиада с Сократом, где гром сравнивается с газами, выпускаемыми из себя человеком: стихи 388 и сл., в особенности 398–402
[2] xai γαρ οϊμοα διδάσκειν, αλλ' ουχί κολάζειν χρή τους ανόητους.
[3] Следует рассказ о том, как Юлиан раз угорел в Лютеции (Р. 438–439. Teubn ).
[4] Намек на императора Валентиниана I и сыновей его Грациана и Валентиниана П.
[5] По смерти Константина Великого ряд императоров идет в следующем порядке: 1) от 337 до 353 г. сыновья: Константин II (Галлия и Испания), Констант (Италия и Африка), Констанций (Восток); 2) племянники: Далмации (дунайские провинции), Ганнибалиан (Понт). С 353 по 361 г. империя соединена под одною властью Констанция. Следуют: Юлиан (361–363), Иовиан (363–364), Валентиниан I (364–375) на Западе; Валент (364–378) на Востоке; Грациан и Валентиниан II (375–392) на Западе; Феодосии (379–395) на Востоке.
[6] Как выражается Аммиан Марцеллин, «monumentis yetenbus leviter nota»
[7] Пожар 1912 г. обнажил верхние террасы Большого дворца, восходящие, бесспорно, ко временам первых его строителей. Под верхней террасой обнаружен крытый портик на столбах и с круглыми сводами; снаружи вплотную к террасе пристроены византийские четырехугольные башни, построенные, наверное, императором Никифором Фокой, укрепившим «верхний дворец». Местами даже уцелели на поверхности земли остатки византийских построек, несомненно, на территории дворца. Террасы ориентированы сообразно с расположением Августеона, а не ипподрома, и следует думать, что в том же направлении тянулись и главнейшие дворцовые здания. Эти данные дают новейший материал для топографии Большого дворца.
[8] В Византии часть этих дел была отнесена впоследствии к компетенции квестора.
[9] Отметим здесь ради курьеза совершенно нелепый латинский перевод греческого текста: о παιδοδιδάσκαλος νομικός переведено Ludimagister prag-maticus!
[10] Золотой империал, иначе номисма, или иперпир (иначе перпер), стоил около 4 р. на наши деньги.
[11] Так называлась большая площадь в городе. Strategium in quo est forum Theodosiacum (ap. Seeck. Notitia urbis Constantinopolitanae).
[12] Кератий – мелкая серебряная монета, на номисму полагалось 24 кератия, следовательно, цена кератия ок. 15 коп. Милиарисии – тоже серебряная монета вдвое большей стоимости, чем кератий (ок. 35 коп.).
[13] «…quorum (Venetharum) nomina licet nunc per varias familias et loca muten-tur, principaliter tamen Solaveni et Antes nominantur».
[14] Амалафрида, дочь Феодориха и сестра Амаласунфы, была замужем за вандальским королем Тразимундом, которого низверг Хильдерик. Амалафрида была убита во время переворота.
[15] Иустин II царствовал от 565 до 578 г., Тиверий II – от 578 до 582 г.
[16] Разумеются православные патриархи Антиохи
[17] Сень над престолом, или киворий.
[18] Новелла дана на имя Иоанна, епарха претории и патрикия.
[19] Нужно понимать хлебных мер
[20] Это был комит Sacrarum largitionum в 535 г.
[21] На запад от Александрии, на берегу моря.
[22] Югер почти с точностью соответствует немецкому моргену. Та и другая меры почти равняются четверти нашей десятины.
[23] Около 10 тыс. рублей.
[24] Новелла дана на имя квестора священного двора Трибониана
[25] Главным образом. Менандра.
[26] С его именем сохранились сочинения о военном деле в Византии.
[27] В Риме сохранился памятник царствования Фоки под именем колонны его имени.
Дата добавления: 2018-10-25; просмотров: 201; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!