Глава 7. Умозаключение и вывод
Как кажется, умозаключение и вывод должны считаться частями рассуждения. Это мое ощущение. Если вспомнить логику, то это отнюдь не так очевидно: логики вполне обходятся без рассуждения как обобщающего понятия, включающего в себя умозаключение и вывод. Но логики даже суждение изучают независимо от рассуждения. При этом вполне могут соотносить суждение с умозаключением, делая именно умозаключение тем, что состоит из суждений.
При этом умозаключение каким-то образом становится для логика равно выводу. Этим разным словам русского языка должны соответствовать разные понятия, для которых они являются именами. Однако их различие стерлось за время их использования логиками, и сейчас для нас почти одно и то же, что сделать заключение, что сделать вывод. Предполагаю, получилось это из-за исходной ошибки всей той логики, что числила себя частью теории познания.
Логики, которым было дело до истинности, естественно, должны были найти предмет, к которому истинность относится. Им является высказывание в споре, то есть очень узкий вид человеческой речи. Но никто из логиков не обговорил достаточно ясно, что логические построения не относятся ко всей речи. Они скромно намекали, что логика изучает лишь то, что относится к суждениям, но при этом им льстило, что их наука обретает значение всеобщности и даже всеобщего судьи для человеческого общения.
В итоге многие понятия общечеловеческой речи незаметно подменились их логическим пониманием. Так произошло и с умозаключением, которое стало сливаться с выводом. Яркий пример такого сращивания понятий можно извлечь из весьма знаменитого логического сочинения 1888 года Леонида Рутковского «Основные типы умозаключений». В нем он развивал идеи Михаила Каринского по поводу теории вывода.
|
|
|
«Все наши знания, по своему происхождению, могут быть разделены на две категории: 1) на знания эмпирические и 2) на знания выводные.
Первые приобретаются непосредственным наблюдением воспринимаемого мира и служат простым выражением наблюдаемых фактов; вторые же добываются посредством особого умственного процесса, называемого умозаключением, из других, уже ранее приобретенных знаний. Ввиду этого умозаключение может быть определено как такой акт мысли, посредством которого мы установляем новые знания независимо от непосредственного наблюдения, единственно на основании имеющихся уже знаний» (Рутковский, с. 268).
Как вы видите, знания бывают опытные и выводные. И это бесспорно. Но при этом выводные оказываются обретенными не с помощью вывода, а с помощью умозаключения… Неточность. Наверное, простительная на взгляд логика. Очевидно, такое рассуждение ощущается логиками вполне логичным… Правда, от этой неточности теряют свои исконные значения два понятия русского языка, но это, наверное, мелочь.
|
|
|
Итак, если мы смотрим на рассуждение с точки зрения познания, все становится определенным: чтобы добывать знания, нужно либо наблюдать действительность, либо выводить эти знания из уже имеющихся. Но это определяется точкой, с которой смотрим. А если смотреть с другой точки, сохранится ли такая определенность? Скажем, с точки зрения обеспечения выживания?
Очевидно, в изрядной мере сохранится. Просто потому, что, рассуждая, мы нуждаемся в знаниях о мире и постоянно уточняем его описание, когда решаем какую-то жизненную задачу. Значит, задачу обретения знаний исключить из устройства разума нельзя. Но нельзя и делать ее главной, тем более единственной. Это перекос, искусственно вызванный тем, что получение знаний было осознано главной задачей науки еще со времен Бэкона.
При этом задача эта была вполне донаучной, в сущности, она была первобытной и магической, что и звучит в словах Бэкона о том, что знание — сила. Битва науки за знания, в действительности, была древней битвой за силу. И это оправдалось, раз Наука смогла отодвинуть Церковь с места главной опоры власти.
|
|
|
Но в настоящей жизни знание служебно, оно нужно лишь для обеспечения выживания или лучшей жизни. И это сразу меняет все логические построения: логика может быть наукой о познании, но только если хочет хорошо служить Науке как той божественной силе, которая вторглась в наш мир несколько веков назад. Но рассуждение служит выживанию и обеспечению решения тех задач, которые ставит перед собой душа. Иногда для проведения рассуждения нужны новые знания, но чаше все знания уже есть, а умозаключения и выводы делать все равно приходится.
Умозаключение и вывод далеко не исчерпываются тем, что могут создавать новые знания!
К тому же создают они отнюдь не знания, а образы, которые мы лишь оцениваем как знания. Образы эти иногда довольно верно описывают мир, иногда ошибочны, и сами логики постоянно борются с ошибками умозаключений и выводов. Но при этом продолжают считать их плоды знаниями. Но что есть знание, определяется логиками редко — тема уж больно скользкая. Поэтому, если подходить строго, логическим знанием оказывается не действительное знание о мире, а тот образ, который удалось создать выводом из других знаний и не получается разрушить логическими средствами.
|
|
|
Иначе говоря, логическое знание — это непротиворечивый образ. Не противоречить он должен тому, из чего выводился и логическим приемам проверки. Как видите, действительность при этом оказывается не очень нужной и даже как-то растворяется вдали…
Логический вывод строится приблизительно так: если А есть Б, и В тоже есть Б, то можно сделать вывод, что А есть В или, по крайней мере, равно В. Надо полагать, что я совершил здесь логическое умозаключение.
Если мы переходим на точку зрения выживания, то умозаключение как-то изменится. Например, я смотрю на мост и вижу трещины. Из этого я заключаю, что ходить по мосту опасно. Но это отнюдь не вывод. Выводом будет: мост надо ремонтировать. Или: надо идти в обход. Или: придется' рисковать.
В жизни умозаключение не есть операция вывода. В жизни умозаключение заключает нечто, например, несколько наблюдений, в какой-то единый объем сознания. Как заключают узника, делая его заключенным. И одновременно заключением завершают какой-то труд, например, книгу или статью. Такие заключения подводят итоги и содержат в себе выводы, поэтому создается ощущение, что заключение и вывод, по сути, одно и то же.
Но это только в искусственно созданных условиях, вроде научных статей. Но даже и там можно, при определенном усилии, различить форму и содержание. То есть заметить, что заключение содержит в себе выводы, но выводами не является. Тем более, в жизни и в живом рассуждении.
В жизни заключение не есть умозаключение. Умозаключение — это действие ума, точнее, разума или рассудка, совершаемое непроизвольно, просто в итоге способности сознания совершать подобные действия. По сходству с ними родилось понятие «заключение», как имя для определенных действий, совершаемых личностями, в частности, учеными и писателями, которые так завершают свои сочинения.
Если это подобие не случайно, а оно явно не случайно, значит, умозаключение исходно тоже что-то завершало, а отнюдь не совершалось как набор каких-то «логических операций». Это значит, что в тех формулах, которые приводят логики в качестве записи умозаключений, как раз действия со знаками и не являются работой умозаключения. Это суждения или сопоставления, или обсуждения, но не умозаключения.
Умозаключение совершается в конце, когда нужно совершить итоговое действие, завершающее сопоставление суждений, заключив их все в единую оболочку, как в камеру под ключ. Но это не есть вывод.
Чтобы родился вывод, узника из камеры еще надо вывести!
Поэтому мне видится, что умозаключение и вывод — это совсем не одно и то же. Это утерянные логикой два разных шага рассуждения: на первом из них мы собираем все знания и суждения об условиях задачи в один целый образ, а на следующем — выводим из этого образа новый, который является решением этой задачи.
Пример подобного разделения образов я уже привел, но это пример, так сказать, теоретический, а для полноценного овладения живым рассуждением стоило бы попробовать научиться этим действиям на деле. Это выходит за рамки задач, которые я ставлю перед этой книгой. Но путь к прикладной Науке думать, мне кажется, показан.
Глава 8. Живое рассуждение
Я знаю, что из всех предшествующих моих глав может сложиться впечатление, что я не принимаю логику и даже пытаюсь ее разрушить. Это совсем неверное впечатление.
Я пытаюсь выделить из нее то, что относится к живому рассуждению. Это верно. Но не менее важно мне и выделить то, что останется в логике, если вычесть из нее живое рассуждение. Это совсем не такая уж болезненная или разрушительная операция, если вспомнить, что сами логики уже давно вычли рассуждение из своей науки. По крайней мере, на уровне понятий. Конечно, они никуда не могут от него деться в действительности, сколько бы не закрывали себе глаза, но по внутреннему их ощущению, рассуждение им не нужно.
Однако предметы логики и науки о живом рассуждении надо разделить, для чего достаточно всего лишь осознать, что логика рождалась когда-то из живого рассуждения и на теле живого рассуждения. Рождалась, не просто осмысляя рассуждение, но и добавляя нечто свое. Что? Это понятный вопрос, и на него понятно как искать ответ. Но есть и другой вопрос: зачем? Вот это вопрос!
И именно из-за него я произвожу свое разрушение тела логики, вырывая из него народную основу. То, что останется в логике без живого рассуждения, не случайно. Доказательством этому служит то, что логика живет скоро две с половиной тысячи лет и развивается. Развивается, почти не нуждаясь в основании живого рассуждения, потому что постоянно уходит в формализм и символизм, вплоть до математического. Зачем ей туда?
Не знаю, но вижу, что это не просто не случайно, это зачем-то очень важно для всего человечества…
Живое рассуждение — это работа рассудка, обеспечивающего, как и весь разум, наше выживание на Земле. Разум работает разными способами, но все они связаны с той средой, в которой он существует, с сознанием. Значит, любые способы работы Разума — это способы работы с образами. Следовательно, различаться разные устройства Разума могут только по видам самих используемых ими образов и действий с ними. И это значит, что Представление, Рассуждение и Воображение используют разные образы или используют их по-разному.
Живое рассуждение, безусловно, использует те образы, которые могут нести в себе дополнительное содержание — оценку. Поэтому образы рассудка называются суждениями. Их можно сочетать определенным образом, который называется умозаключением. И из них можно готовить образ, называемый образом действия. Делается он путем вывода, то есть тоже образа, способного вкладывать в свои образы определенное содержание или качество. Образы, созданные выводом могут управлять другими образами и, возможно, телом. Это еще надо уточнять.
Но в любом случае, рассуждение есть способ, как воплотить в телесное движение душевный порыв. Душам, когда они свободны, проще, чем телам. Им достаточно знать и двигаться. Телам, чтобы двигаться, нужен источник движения. Но двигаться произвольно для тел опасно, потому что ведет к смерти. А значит, задача души не будет решена.
Поэтому душевный порыв, с одной стороны, должен быть облечен в то, что заставит тело двигаться, — в Образ движения, который передастся на нервную систему и вызовет необходимые мышечные сокращения, а с другой, он должен быть просчитан с точки зрения взаимодействия с внешним миром. С миром Земли и с миром-обществом.
Заставить тело двигаться так, как это нужно для достижения цели, уже непростая задача. Но разум обучается ее решать еще в раннем детстве и постоянно совершенствует свои возможности управления телом. Но заставить тело двигаться неуязвимо гораздо сложней. Вот тут и нужно искусство рассуждения, способное учесть помехи и сложности задачи. Это воплощается в особый образ, который ложится дополнительным слоем на Образ телесного движения. Вместе образ движения и образ преодоления помех сливаются в Образ действия. Лучшие Образы действия закрепляются в Образцы поведения.
Как научиться живому рассуждению?
Боюсь, это совсем не простая задача, поскольку мы слишком хорошо это умеем. Задача, очевидно, поставлена не верно. Как улучшить свою способность к живому рассуждению?
И это неверная постановка задачи. Способность улучшить не удастся. Она — данность. Скорее, надо принять в качестве задачи то, как раскрыть эту свою способность. Или как ее вернуть, если ощущаешь, что плохо рассуждаешь.
Но и тут, похоже, есть ошибки в понимании.
Если я дожил до этого вопроса, значит, моя способность рассуждать вполне хороша. А как же мое недовольство самим собой? Боюсь, оно от плохого знания самого себя. Чаще всего мы прекрасно рассуждаем там, где творится наше выживание. И это значит, что рассудок четко исполняет свою задачу обеспечения моего выживания. Недовольство же рождается тогда, когда я хочу чего-то дополнительного к выживанию. Как логика.
Наше живое рассуждение вполне хорошо в быту. И если в нем есть слабости, то их можно просто вычистить. Иначе говоря, лучший способ обучения себя живому рассуждению — это очищение, убирание очевидных помех в собственном сознании. Как это делать, описано и понятно.
Но вот я выжил, вот я выполнил первую часть задачи, ради которой работает мой разум, и обеспечил себе уверенное выживание. Как только это происходит, перед нами, как говорили мазыки, раскрываются Врата Вежи Возвращения. Мы можем изменить всю свою жизнь, и чаще всего как-то ее меняем.
Мы начинаем жить ради души, даже если не осознаем этого. Но в этой, второй половине жизни, которая сама состоит из нескольких веж, мы заняты той задачей — Скумой — ради которой и пришла душа. Начинается это после того, как разум обучился управлять телом в достаточной мере и снял тяжелые бытовые задачи.
Вот тогда из человека рождается художник, а из живого рассуждения — логика. Или искусство.
И тут оказывается, что мы не умеем рассуждать. Что значит, что мы прекрасно рассуждаем на бытовом уровне, часто обеспечивая свое выживание гораздо лучше любых логиков и художников. Но нас это не удовлетворяет. И мы начинаем либо глушить в себе этот позыв к иной жизни, либо каким-то образом бросаем прежние занятия и уходим в иную жизнь.
Так рушатся финансовые империи, успешные предприятия, карьеры. Человек начинает тосковать душой и метаться. Сытая жизнь, которую он себе создал, больше не в силах скрыть пустоту его жизни. Долг или жадность могут заставить его предать себя и заглушить свой душевный позыв. Но до самой смерти он будет знать, что жизнь его бессмысленна и прошла зря…
Может такой человек и все бросить и уйти либо в монастырь, либо в секту, либо в художники или бомжи, чтобы заняться духовным поиском. И сгорит раньше срока, потому что без жизнеобеспечения жизнь обрывается легко…
Правда, если он достаточно осторожен или труслив, из этого порыва может родиться научная логика, например.
Но может избрать и срединный путь: четко поддерживать жизнеобеспечение своё и близких на уровне достатка и вложить все высвободившиеся силы в поиск ответов на вопросы своей души. Этот путь избирали мазыки, называя его Мазень. Путь и мировоззрение человека, избравшего быть хозяином собственного мира.
Вот тогда и потребуется обучаться рассуждению, просто потому, что даже собственный мир — это иной мир, не тот, для которого ты растил свой разум. Разум — это лишь орудие, которое обеспечивает наше выживание в мирах. Миров много, и разумов тоже может быть много. Поэтому надо принять, что если ты уйдешь из обычного мира в иной, в свой, например, обычный разум надо оставить в прежнем мире. А для нового мира, для Новой земли, необходимо создать новый разум.
Конечно, он впитает в себя изрядную часть прежнего разума, хотя бы потому, что новый мир вписан в прежний. И их не так уж просто различить или разделить в своем видении. Этому тоже надо учиться. Но при этом то, что будет взято, должно быть взято осознанно и продуманно. Остальное надо создавать.
Как создавать и рассудок.
Логика, однажды родившись из живого рассуждения, захватила воображение людей, потому что она была путем в иные миры. Логика — не наука, это искусство путешествия по мирам. Она недоступна всем, потому что главное, что лежит в ее основе, еще надо в себе вскрыть. Это — наслаждение игрой с образами особого качества. Качества, которым не обладают земные образы.
Логика чарует, как и психология, потому что она позволяет душе оторваться от земных условий, от земных образов и дает ей надежду на то, что возвращение возможно. Логика не дает Пути, она не открывает Дорогу Домой, она дает лишь надежду на то, что этот Путь возможен. И лежит он в раскрытии способности к образам иного качества, чем те, что использует земной разум.
Поэтому для того, чтобы стать логиком, надо развить в себе иной разум, разум логический. И жить им. Тогда душа будет ощущать, что ей доступны более легкие образы, чем заполняющие сознание образы земли. И будет через них воспарять в более легкие пространства…
Живое рассуждение — это одно искусство. Легкое рассуждение — иное. Живое рассуждение обеспечивает наше выживание на земле. Оно не может поднять душу на Небеса. Но оно может освободить ее для этого полета. Поэтому, прежде чем сбегать в логику или иные символические искусства, стоит восстановить живое рассуждение.
Хотим мы того или не хотим, но Легкое рассуждение рождается из Живого. И учиться рассуждать лучше, пока не очистил исходную способность к рассуждению, — напрасная трата сил. А Сила необходима для полетов души. Живое рассуждение — это один из основных способов ее обретения в этой жизни.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 208; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!