Другие методы изучения формирования и функционирования толпы

⇐ ПредыдущаяСтр 30 из 30

При разработке методов изучения коллективного поведения психологи проявляли на удивление мало творческого подхода. Поэтому им есть чему поучиться у тех, кто не имеет отношения к психологии, – вспомним хотя бы эксперимент с постановочной аварией на улицах Рима. Когда заходит речь об исследованиях коллективного поведения, принято возражать, что изучать его очень трудно, поскольку оно возникает непредсказуемо. Однако исследователь вполне способен принять меры, чтобы преодолеть это препятствие.

Можно, например, сделать трамплином для изучения формирования толпы саму толпу как стимул. Здесь можно наблюдать как естественные, так и синтетические толпы и с высоты птичьего полета отмечать, какое воздействие оказывает этот стимул на людей вне толпы. Если просто записать шум толпы – главное, чтобы запись была высококачественной, – и запустить эту запись где-нибудь в центре города, можно наблюдать темп скопления людей, отметить, сколько прохожих устремится к толпе, ускорив шаг, а сколько двинется прочь от источника стимула толпы. При всех наблюдениях такого рода очень полезно и желательно вести постоянную фотосъемку с высоты птичьего полета.

При любом обсуждении новых методов изучения коллективного поведения нужно непременно упоминать и о возможности симулировать толпы на компьютерах, применять современные телеметрические устройства (для изучения как движения толпы, так и психологических реакций ее участников), фотографирование с высоты птичьего полета и видеозаписи. В прошлом исследователи толп были вынуждены полагаться на сведения из вторых рук – словесные описания эпизодов с участием толп, – в наши дни новостные репортажи о коллективных выступлениях обеспечивают обширную базу данных непосредственно с места событий, поскольку исследователи без труда могут получить в свое распоряжение соответствующие видеозаписи и подвергнуть их систематическому анализу.

Дэвис (Davis, 1964) высказал предположение, что с учетом очевидных трудностей, возникающих при изучении коллективных акций, следующим шагом должно послужить создание подлинно компаративистской базы данных, в которую войдут и личные впечатления, и исторические отчеты, и данные опросов по коллективным акциям – по примеру «Ареальной картотеки человеческих отношений». Применив технику, аналогичную кросс-культурному методу, можно сформулировать гипотезы относительно поведения толпы и по возможности проверить их, сопоставив с большим объемом тщательно классифицированного материала.

Для обучения тактике ненасильственного сопротивления применялись и искусственные толпы, которые также могли бы послужить материалом для исследований (Oppenheimer and Lakey, 1965).

Однако в конечном итоге невозможно найти адекватную замену прямому наблюдению и измерению поведения естественной толпы. Если ограничиваться исключительно спорами кабинетных ученых, вся эта область легко может деградировать и превратиться в выхолощенную схоластику. При изучении толпы прежде всего необходимо вывести главные вопросы с теоретической кафедры и перевести на уровень, где выбор между конкурирующими точками зрения можно будет хотя бы отчасти основывать на конкретных измерениях, контролируемых наблюдениях и изобретательных экспериментах.

Литература

ADORNO, T. W., ELSE FRENKEL-BRUNSWIK, D. J. LEVINSON, & R. N. SANFORD (1950). The Authoritarian Personality. New York: Harper.

AKERS, E. R., & V. FOX (1944). «The Detroit rioters and looters committed to prison». J. Crim. Law Criminol., 35, 105–110.

ALLPORT, F. H. (1924). Social Psychology. Boston: Houghton Mifflin.

ALLPORT, G. W. (1954). The Nature of Prejudice. Boston: Beacon Press.

ALLPORT, G. W., & L. POSTMAN (1947). The Psychology of Rumor. New York: Holt.

ARENDT, H. (1954). Origins of Totalitarianism. New York: Harcourt, Brace.

ARGYLE, M. (1959). Religious Behavior. Glencoe, Ill.: Free Press.

ASCH, S. E. (1951). «Effects of group pressure upon the modification and distortion of judgment». В кн.: H. Guetzkow (ed.), Groups, Leadership, and Men. Pittsburgh: Carnegie Press, pp. 177–190.

BAGEHOT, W. (1869). Lombard Street: A Description of the Money Market. Reprinted, London: Murray, 1931.

BAILEY, N. T. J. (1957). The Mathematical Theory of Epidemics. New York: Hafner.

BANDURA, A., & R. H. WALTERS (1963). Social Learning and Personality Development. New York: Holt.

BARTLETT, M. S. (1957). «Measles periodicity and community size». J. Roy. Statist. Soc., 120, 48–59.

BELLOWS, H. A. (1920). A Treatise on Riot Duty for the National Guard. Washington, D. C.: Government Printing Office.

BETTELHEIM, B. (1943). «Individual and mass behavior in extreme situations». J. Abnorm. Soc. Psychol., 38, 417–452.

BLUMER, H. (1946). «Collective behavior». (First published 1939) В кн.: A. M. Lee (ed.), New Outline of the Principles of Sociology. New York: Barnes and Noble, pp. 165–220.

BLUMER, H. (1964). «Collective behavior». В кн.: J. Gould and W. L. Kolb (eds.), Dictionary of the Social Sciences. New York: Free Press, pp. 100–101.

BONDURANT, JOAN V. (1958). Conquest of Violence: The Gandhian Philosophy of Conflict. Princeton: Princeton Univ. Press.

BRINTON, C. (1958). The Anatomy of Revolution. New York: Vintage Books.

BROWN, R. W. (1954). «Mass phenomena». В кн.: G. Lindzey (ed.), Handbook of Social Psychology. Vol. 2. Cambridge, Mass.: Addison-Wesley, pp. 833–876.

BROWN, R. W. (1965). Social Psychology. New York: Free Press.

BRUCE, J. A. (1965). «The pedestrian». В кн.: J. Baerwald (ed.), Traffic Engineering Handbook. Washington, D. C.: Institute of Traffic Engineers.

CALHOUN, J. B. (1962). «Population density and social pathology». Sci. Amer., 206, 139–146.

CANETTI, E. (1962). Crowds and Power (transl. Carol Stewart). (German original published 1960.) London: Gollancz.

CANTRIL, H. (1940) (with the assistance of H. Gaudet and H. Herzog). The Invasion from Mars. Princeton: Princeton Univ. Press.

CHRISTIAN, J. J. (1960). «Factors in mass mortality of a herd of Sika deer (Cervus nippon)». Chesapeake Sci., 1, No. 2, 79–95.

CLARK, S. (1965). All the Best in Japan and the Orient. New York: Dodd, Mead.

COHEN, E. A. (1953). Human Behavior in the Concentration Camp. New York: Grosset and Dunlap.

COHEN, J., & W. MURPHY (1966). Burn, Baby, Burn. New York: Dutton.

COLEMAN, J. S., & J. JAMES (1961). «The equilibrium size distribution of freely-forming groups». Sociometry, 24, 36–45.

COOLEY, C. H. (1909). Social Organization: A Study of the Larger Mind. New York: Scribner’s.

COX, D. R., & W. L. SMITH (1961). Queues. New York: Wiley.

CRAIK, G. L. (1837). Sketches of Popular Tumults. London: Knight.

DAVIS, K. (1964). «Something old, something new». Contemp. Psychol., 9, 222–223

DEFLEUR, M. L. (1962). «Mass communication and the study of rumor». Sociol. Inquiry, 32, 51–70

DEUTSCH, M. (1949). «A theory of cooperation and competition». Hum. Relat., 2, 129–152.

DEWEY, J. (1930). Human Nature and Social Conduct. New York: Modern Library.

DOLLARD, J. (1937). Caste and Class in a Southern Town. New Haven: Yale Univ. Press.

DOLLARD, J., L. DOOB, N. E. MILLER, O. H. MOWRER, & R. SEARS (1939). Frustration and Aggression. New Haven: Yale Univ. Press.

DOOB, L. (1952). Social Psychology. New York: Holt.

EDIE, L. C., R. S. FOOTE, R. HERMAN, & R. W. ROTHERY (1963). Traffic Engineering, 33, 21.

FESHBACH, S., & N. FESHBACH (1963). «Influence of the stimulus object upon the complementary and supplementary projection of fear». J. Abnorm. Soc. Psychol., 66, 498–502.

FEUER, L. S. (1964). «Rebellion at Berkeley». New Leader, 47, No. 26, 3–12.

FLUGEL, J. C. (1930). The Psychology of Clothes. London: Hogarth Press.

FRENCH, J. R. P. (1944). Organized and Unorganized Groups under Fear and Frustration. Iowa City: Univ. of Iowa Press.

FREUD, S. (1922). Group Psychology and the Analysis of the Ego. (Оригинальное издание на немецком языке вышло в 1921 г.) London: Hogarth Press.

FROMM, E. (1941). Escape from Freedom. New York: Farrar and Rinehart.

GAZIS, D. C. (1967). «Mathematical theory of automobile traffic». Science, 157, 273–281.

GILBERT, G. (1950). The Psychology of Dictatorship. New York: Ronald.

GLAZER, N. (1965). «What happened at Berkeley?» В кн.: S. M. Lipset & S. S. Wolin (eds.), The Berkeley Student Revolt. Garden City, N. Y.: Anchor, pp. 285–302.

GROSSER, D., N. POLANSKY, & R. LIPPITT (1951). «A laboratory study of behavioral contagion». Hum. Relat., 4, 115–142.

HALL, E. T. (1966). The Hidden Dimension. Garden City, N. Y.: Doubleday.

HARLOW, F. H., & J. E. FROOM (1965). «Computer experiments in fluid dynamics». Sci. Amer., 209, 104–110.

HECKER, J. F. K. (1885). The Dancing Mania of the Middle Ages. New York: Fitzgerald.

HOFFER, E. (1951). The True Believer. New York: Harper.

HOFSTÄTTER, P. R. (1957). Gruppendynamik: Kritik der Massenpsychologie. Hamburg: Rowohlt Taschenbuch.

HOLINSHED, R. (1577). Chronicles of England, Scotland, and Ireland. London: Hunne.

HOVLAND, C. I., A. A. LUMSDAINE, & F. D. SHEFFIELD (1949). Experiments on Mass Communication. Princeton: Princeton Univ. Press.

HOVLAND, C. I., & R. R. SEARS (1940). «Minor studies of aggression: VI. Correlation of lynchings with economic indices». J. Psychol., 9, 301–310.

International Association of Chiefs of Police (1963). With Justice for All: A Guide for Law Enforcement Officers. Washington, D. C., and New York: International Association of Chiefs of Police and the Anti-Defamation League of B’nai B’rith.

JACOBS, H. (1967). «How big was the crowd? – and a formula for estimates». University of California, Berkeley. (Mimeo)

JAMES, J. (1951). «A preliminary study of the size determinant in small group interaction». Amer. Sociol. Rev., 16, 474–477.

JAMES, J. (1953). «The distribution of free-forming small group size». Amer. Sociol. Rev., 18, 569–570.

JANIS, I. L. (1963). «Group identification under conditions of external danger». Brit. J. Med. Psychol., 36, 227–238.

KELLEY, H. H., J. C. CONTRY, A. E. DAHLKE, & A. H. HILL (1965). «Collective behavior in a simulated panic situation». J. Exp. Soc. Psychol., 1, 20–54.

KILLIAN, L. M. (1956). «An introduction to methodological problems of field studies in disasters». Nat. Res. Council Publ. (Nat. Acad. Sci.), 5, No. 465.

KÖNIG, R. (1958). «Masse». В кн.: R. König (ed.), Soziologie. Frankfurt and Hamburg: Fischer, p. 166–172.

LANG, K., & G. E. LANG (1961). Collective Dynamics. New York: Crowell.

LE BON, G. (1895). Psychologie des Foules. Transl. The Crowd. London: Unwin, 1903.

LEDERER, E. (1940). The State of the Masses. New York: Norton.

LENIN, V. I. (1902). What Is to Be Done? Transl. S. V. Vtechin and Patricia Vtechin, Oxford: Clarendon Press, 1963.

LEWIN, K. (1947). «Group decision and social change». В кн.: T. M. Newcomb and E. L. Hartley (eds.), Readings in Social Psychology. New York: Holt, pp. 330–344.

LIEBERSON, S., & A. R. SILVERMAN (1965). «The precipitants and underlying conditions of race riots». Amer. Sociol. Rev., 30, 887–898.

LIPSET, S. M., and S. S. WOLIN (1965), The Berkeley student revolt. Garden City, NY: Anchor.

LORENZ, K. (1966). On Aggression. New York: Harcourt, Brace, and World.

LYONNS, G. (1965). «The police car demonstration: survey of participants». В кн.: S. M. Lipset and S. S. Wolin (eds.), The Berkeley Student Revolt. New York: Doubleday, pp. 519–530.

MCCONE, J. A., ed. (1966). Violence in the City: An End or a Beginning? Sacramento, Calif.: Governor’s Commission on the Los Angeles Riots.

MCDOUGALL, W. (1908). Introduction to Social Psychology. London: Methuen.

MCDOUGALL, W. (1920). The Group Mind. Cambridge, Eng.: Cambridge Univ. Press.

MCGUIRE, W. (1962). «Persistence of the resistance to persuasion induced by various types of prior belief defenses». J. Abnorm. Soc. Psychol., 64, 241–248.

MACKAY, C. (1841). Extraordinary Popular Delusions and the Madness of Crowds. Reprinted, Boston: L. C. Page, 1932.

MANNHEIM, H. (1965). Comparative Criminology. Boston: Houghton Mifflin.

MAO TSE-TUNG (1938). «On protracted war». Reprinted in Selected Military Writings of Mao Tse-Tung. Peking: Foreign Languages Press. 1961, pp. 187–266.

MARTIN, E. D, (1920). The Behavior of Crowds. New York: Harper.

MARX, K. (1848). Manifesto of the Communist Party. Transl. Chicago: Charles H. Kerr, 1888.

MEIER, N. C., G. H. MENNENGA, & H. Z. STOLTZ (1941). «An experimental approach to the study of mob behavior». J. Abnorm. Soc. Psychol., 36, 506–524.

MERTON, R. K. (1960). «The ambivalences of Le Bon’s „The Crowd“». Introduction to G. Le Bon, The Crowd. New York: Viking Press, pp. v—xxxix.

METHVIN, E. H. (1961). «Mob violence and communist strategy». Orbis, 5, 166–181.

MICHELET, J. (1848). Historical View of the French Revolution (transl. C. Cocks). (Оригинальное издание на французском языке вышло в 1847 г.) London: Bohn.

MILGRAM, S. (1964). «Group pressure and action against a person». J. Abnorm. Soc. Psychol., 69, 137–143.

MILGRAM, S. (1965). «Some conditions of obedience and disobedience to authority». Hum. Relat., 18, 57–76.

MILLARD, C. (1963). Фотографии (январь 1963 г.) в Survey, May 1963.

MINTZ, A. (1951). «Non-adaptive group behavior». J. Abnorm. Soc. Psychol., 46, 150–159.

MOLINEUX, E. L. (1884). Riots and Their Suppression. Boston: Headquarters First Brigade, M. V. M.

NEISSER, U. (1964). «Visual search». Sci. Amer., 210, 94–102.

NORTON, W. J. (1943). «The Detroit riots – and after». Survey Graphic, 32, 317.

OPPENHEIMER, M., & G. LAKEY (1965). A Manual for Direct Action. Chicago: Quadrangle.

ORTEGA Y GASSET, J. (1932). Revolt of the Masses. New York: Norton.

PARK, R. E., & E. W. BURGESS (1921). Introduction to the Science of Sociology. Chicago: Univ. of Chicago Press.

PARKES, A. S., & H. M. BRUCE (1961). «Olfactory stimuli in mammalian reproduction». Science, 134, 1049–1054.

PARSONS, T. (1951). The Social System. Glencoe, Ill.: Free Press.

PENROSE, L. S. (1952). On the Objective Study of Crowd Behavior. London: H. K. Lewis.

PETERSON, W. A., & N. P. GIST (1951). «Rumor and public opinion». Amer. J. Sociol., 57, 159–167.

PINKNEY, D. (1958). Napoleon III and the Rebuilding of Paris. Princeton: Princeton Univ. Press.

RAPOPORT, A. (1963). «Mathematical Models of Social Interaction». В кн.: R. D. Luce, R. R. Bush, and E. Galanter (eds.), Handbook of Mathematical Psychology. New York: Wiley, pp. 493–579.

RASHEVSKY, N. (1939). «Studies in mathematical theory of human relations». Psychometrika, 4, 221–239.

RASHEVSKY, N. (1951). Mathematical Biology of Social Relations. Chicago: Univ. of Chicago Press.

REDL, F. (1942). «Group emotion and leadership». Psychiatry, 5, 573–596.

REICH, W. (1946). The Mass Psychology of Fascism. (German original published 1933.) New York: Orgone Institute Press.

RITTER, P. (1964). Planning for Man and Motor. Frankfurt: Pergamon Press.

ROSS, E. A. (1908). Social Psychology. New York: Macmillan.

RUDÉ, G. (1959). The Crowd in the French Revolution. Oxford: Oxford Univ. Press.

RUDÉ, G. (1964). The Crowd in History. New York: Wiley.

SAPIR, E. (1935). «Fashion». В кн.: Encyclopedia of Social Science. Vol. 6. New York: Macmillan, pp. 139–144.

SCHMECK, H. M. (1966). «Traffic computerized». New York Times, January 16. Section 4, p. 7.

SCHULTZ, D. P. (1964). Panic Behavior: Discussion and Readings. New York: Random House.

SEARS, D. O., & T. M. TOMLINSON (1966). Riot Activity and Evaluation: An Overview of the Negro Survey. Univ. of California, Los Angeles, Department of Psychology. (Mimeo)

SELZNICK, P. (1965). «Reply to Glazer». В кн.: S. M. Lipset & S. S. Wolin (eds.), The Berkeley Student Revolt. Garden City, N. Y.: Anchor, pp. 303–311.

SHELLOW, R., & D. U. ROEMER (1966). «No heaven for hell’s angels». Transaction, 3, No. 5, 12–19.

SHERIF, M. (1936). The Psychology of Social Norms. New York: Harper.

SHERIF, M., & C. W. SHERIF (1953). Groups in Harmony and Tension: An Integration of Studies on Intergroup Relations. New York: Harper.

SIDIS, B. (1895). «A study of the mob». Atlantic Monthly, 75, 188–197.

SIDIS, B. (1898). The Psychology of Suggestion. New York: Appleton.

SIGHELE, S. (1901). La Foule Criminelle. Paris: Alcan.

SIMMEL, G. (1964). The Sociology of Georg Simmel (transl. K. H. Wolff). London: Free Press.

SMELSER, N. J. (1963). Theory of Collective Behavior. New York: Free Press.

SOBOUL, A. (1964). The Parisian Sans-Culottes and the French Revolution 1793–4. (Оригинальное издание на французском языке вышло в 1958 г.) Oxford: Oxford Univ. Press.

SOPER, H. E. (1929). «Interpretation of periodicity in disease-prevalence». J. Roy. Statist. Soc., 92, 34–47.

TARDE, G. (1898). «Le public et la foule». Revue de Paris, 5, 615–635.

TARDE, G. (1903). The Laws of Imitation (transl. Elsie Parsons). (Оригинальное издание на французском языке вышло в 1901 г.) New York: Holt.

TILLY, C., & J. RULE (1964). «Measuring political upheaval». Неопубликованная рукопись хранится в архиве Joint Center for Urban Studies of MIT and Harvard University.

TOCH, H. (1965). The Social Psychology of Social Movements. New York: Bobbs-Merrill.

TRIVERS, R. (1965). «Riots in American history». Дипломная работа, Harvard College.

TURNER, R. H. (1964). «Collective behavior». В кн.: R. E. L. Faris (ed.), Handbook of Modern Sociology. Chicago: Rand McNally, pp. 382–425.

TURNER, R. H., & L. M. KILLIAN (1957). Collective Behavior. Englewood Cliffs, N. J.: Prentice-Hall.

WADA, G., & J. C. DAVIES (1957). «Riots and rioters». West. Polit. Quart., 10, 864–874.

WALLACH, M. A., N. KOGAN, AND D. J. BEM (1962). «Group influence on individual risk taking». J. Abnorm. Soc. Psychol., 65, 75–86.

WALLAS, G. (1932). The Great Society. New York: Macmillan.

WASKOW, A. I. (1966). From Race-Riot to Sit-In: 1919 and the 1960s. New York: Doubleday.

WESTLEY, W. A. (1957). «The nature and control of hostile crowds». Canad. J. Econ. Polit. Sci., 23, 33–41.

WHITE, H. (1962). «Chance models of systems of casual groups». Sociometry, 25, 153–172.

WHITE, T. H. (1965). The Making of a President, 1964. New York: Atheneum.

WOOLBERT, C. H. (1916). «The audience». Psychol. Monogr., 21, 37–54.

Кто вступает в профсоюзы^[63]

Исследования, как и милосердие, начинаются дома. В конце 30-х годов в семействе Милгрэмов было заложено фундаментальное эмоциональное представление о слове «профсоюз». Ведь в профсоюзе состоял мой отец. За обеденным столом стали звучать слова вроде «делегат» и «пикет». Отец объяснил, что профсоюз – это группа рабочих, вроде него самого, которые объединились, чтобы помогать друг другу получать больше денег и улучшать условия труда. Делегат – это было труднее объяснить – это когда рабочие выбирают одного из своих, чтобы он представлял их на более крупных съездах и собраниях. Когда меня привели посмотреть, как отец стоит в пикете, то сначала я смутился при виде того, как взрослые мужчины водят хоровод перед магазином, но все мои сомнения развеялись, когда один из делегатов дал мне подержать транспарант. Для моего отца профсоюз был неотъемлемой частью панорамы американской жизни. Он помогал простым людям влиять на собственную жизнь. Состоять в профсоюзе было хорошо и правильно. Зачастую базовые представления о профсоюзах закладываются именно благодаря таким семейным впечатлениям.

Личные наблюдения подтверждаются и исследованиями. Те, кто выросли в семьях, где поддерживали профсоюзы, вступят в профсоюзы скорее, чем люди из семей, где не участвовали в профсоюзной жизни. Разумеется, тут следует учитывать и другие факторы – неформальное социальное давление на работе, организующие навыки профсоюза, недовольство условиями труда, а иногда и конкретный отрицательный опыт на рабочем месте. Люди, не вступающие в профсоюзы, часто говорят, что могут получить все преимущества, которые дает профсоюз, и при этом не платить взносы, либо они «ориентированы на компанию» и в числе прочего хотят получить повышение по службе, боятся работодателей, не одобряют профсоюзы в целом или считают, что местный профсоюз ничего не делает для работников. Когда Виктор Перселл спросил работников одного мясокомбината, почему они не вступили в профсоюз, в котором уже состоят 90 % их сотрудников, те привели три причины: во-первых, им не нравилось руководство местного профсоюза, которое, как они считали, виновато в провале забастовки, прошедшей пять лет назад. Во-вторых, они полагали, что работодатель и так хорошо обходится с работниками, и в профсоюзе нет нужды. А в-третьих, им не нравилось, что профсоюз оказывает на них всяческое давление и прямо-таки требует в него вступить.

Вопрос о членстве в профсоюзе не так уж прост. Те, кто вступает в союз в момент его создания, сталкиваются совсем не с той ситуацией, в какой оказываются те, кто записывается в сложившуюся действующую организацию, осуществляющую коллективные переговоры. Кроме того, объединение в профсоюз носит один смысл для рабочих и совсем другой – для служащих и специалистов. И в самом деле, поскольку первоначально профсоюзы складывались в среде рабочего класса, членство в них ассоциируется с непрестижными профессиями, что отталкивает многих служащих и квалифицированных профессионалов.

Из общего числа служащих больше всего членов профсоюза среди конторских служащих, и условия труда у них, что интересно, похожи на условия труда заводских рабочих. Вэнс Паккард в своих «Искателях статуса» (Vance Packard, «The Status Seekers») подчеркивает, что в некоторых компаниях сумели воспрепятствовать объединению конторских служащих в профсоюзы, предоставив им некоторые бонусы и символы высокого положения. Когда об этом сообщили заводским рабочим, которые не получили этих бонусов, однако зарабатывали гораздо больше, поскольку состояли в профсоюзе, они ответили на это что-то вроде: «Все это так, но кондиционеры в офисах на хлеб не намажешь!»

Чарльз Райт Миллс провел всестороннее исследования 128 нью-йоркских служащих, по большей части членов профсоюза. Он выявил три фактора, которые, видимо, и склонили их к членству. Во-первых, это личное знакомство с профсоюзами. Миллс утверждает, что служащие обычно не состояли в профсоюзах просто потому, что у них не было случая вступить: кампании по организации их не охватили, сосредоточившись в основном на заводских рабочих. Некоторые из служащих, которых изучал Миллс, почти не сталкивались лично с профсоюзными деятелями и с теми, кто сочувствовал профсоюзному движению, и именно поэтому отказались от мысли вступить в союз. Вторым фактором стала партийная принадлежность служащего и его семьи: демократы в целом были за профсоюзы, а республиканцы и независимые – против. Третьим фактором послужила специфика недовольства своей работой: в числе служащих, вступивших в профсоюз, было много тех, кто считал, что у них минимальные шансы получить повышение. Эту тенденцию Миллс толковал как реакцию на ощущение, что тебя эксплуатируют.

Что касается неэкономических причин, по которым многие служащие отказывались вступить в профсоюз, то Миллс указывает, что членство в профсоюзе вредит личному престижу. Работники, которых заботил престиж, вступали в профсоюзы только потому, что считали их безличными экономическими агентами.

Эволюция профсоюзного движения в преподавательской среде отражена в переменах в одной такой организации – Национальной ассоциации работников просвещения (National Education Association, NEA). С начала ХХ века до 60-х годов Ассоциация, в отличие от Американской федерации учителей (American Federation of Teachers, AFT), была организацией строго профессиональной. Профсоюзное движение, особенно забастовки, в Ассоциации расценивали как принижение идеалов учительства, поскольку преследование собственных экономических интересов считалось несовместимым с философией служения обществу, согласно которой долг учителя перед учениками священен. В наши дни Ассоциация, сохраняя консервативные взгляды, все же отстаивает свои коллективные права во многих областях и жестко конкурирует с Американской федерацией учителей за школы, где профсоюзов еще нет.

Как и в случае с Ассоциацией работников просвещения, многие учителя до последнего времени не спешили вступать в профсоюзы, чтобы не поступиться профессиональным долгом.

Мостафа Наги исследовал группу преподавателей старших классов, половина из которых были членами Национальной ассоциации работников просвещения, а другая половина – Американской федерации учителей. Он хотел посмотреть, различаются ли у членов разных групп определенные личностные характеристики, которые другие исследователи связывали с членством в профсоюзах. В число этих характеристик входило отношение к престижу, ощущение собственного бессилия и политические взгляды. Что касается престижа, Наги хотел проверить гипотезу Миллса, что с точки зрения служащих членство в профсоюзе вредит личному престижу. Главным отличием между группами, как выяснилось, было то, что члены Ассоциации работников просвещения считали свою работу более престижной, чем члены Федерации учителей. Озабоченность престижем в группе членов Ассоциации работников просвещения проявлялась еще и в том, что чувство принадлежности к среднему и высшему классам у них было сильнее, чем у членов Федерации учителей, хотя доходы у последних были больше. Кроме того, выяснилось, что члены Ассоциации работников просвещения придерживаются более консервативных политических взглядов и считают себя более независимыми на рабочем месте. Наконец, члены Федерации учителей были сильнее недовольны условиями труда и чаще считали, что школьная администрация по природе своей авторитарна.

Подобное исследование жителей престижных пригородов проделал Леве – он сравнил учителей, вступивших в Ассоциацию работников просвещения и Американскую федерацию учителей, а также не вступивших ни в какой профсоюз, по трем параметрам. Его результаты похожи на результаты Наги в том, что относится к удовлетворенности работой и поддержке администрации. Члены Федерации учителей считали, что моральный облик их самих и их коллег ниже, чем у членов Ассоциации работников просвещения и учителей – не членов профсоюза. В число конкретных источников недовольства входило неподобающее использование времени и таланта учителей, неспособность конкурировать с другими профессиями по зарплате и неуважение к учителям со стороны общества и совета по вопросам образования. Что касается администрации, то, по отзывам членов Ассоциации работников просвещения, руководство помогало им больше, чем членам остальных двух групп. Наконец, члены Федерации учителей сильнее всего жалели о том, что согласились занять нынешнюю преподавательскую должность, и выражали больше всего заинтересованности в том, чтобы бросить преподавание, если бы это было возможно без финансовых потерь. В целом Леве заключил, что недовольный учитель скорее вступит в Федерацию учителей, чем в Ассоциацию работников просвещения или ни туда, ни туда.

Стивен Коул в 1962 году провел опрос нью-йоркских учителей. Он получил ответы более чем из 300 школ от учителей, преподававших в начальных, средних и старших классах. Коулу удалось выявить четыре взаимосвязанных фактора, склоняющих учителей к вступлению в профсоюзы: религия, партийная принадлежность, классовое происхождение и возраст.

С точки зрения религии Коул обнаружил, что учителя-иудеи в целом более склонны вступать в профсоюзы, чем учителя-христиане. По мнению ученого, это объясняется двумя причинами: тем, что евреи-иммигранты с самого начала поддерживали социалистическое профсоюзное движение, и тем, что евреи по традиции голосуют за демократов и независимых кандидатов – сторонников профсоюзов. Более того, когда Коул отдельно изучал партийную принадлежность, оказалось, что за профсоюзы стояли более половины всех опрошенных учителей-демократов, а из республиканцев таких было всего 10 %.

Что касается классового происхождения, профсоюзы поддерживали почти вдвое больше учителей из семей низшего класса, чем из среднего. У учителей низшего класса чаще были отцы, состоявшие в профсоюзах и голосовавшие за демократов, так что и здесь налицо влияние политических взглядов. С точки зрения возраста, чем старше был учитель, тем меньше была вероятность, что он член профсоюза, и тем более он был склонен к консерватизму в политике.

Охват профсоюзным движением в колледжах и университетах – явление сравнительно недавнее. В середине 60-х такого практически не наблюдалось, однако сейчас профсоюзы кампусов защищают интересы преподавательского состава и других сотрудников почти в четверти всех государственных учреждений и в небольшой части частных школ. В работе об истории вопроса Кемерер и Балдбридж приводят результаты исследования, проведенного в Стэнфордском университете в 1971 году, когда изучались симпатии к профсоюзному движению у сотрудников университетов по всей стране. На первом этапе свыше 17 000 сотрудников 240 институтов, не охваченных профсоюзным движением, ответили на вопрос, поддержат ли они создание профсоюза в своем институте. Более трети респондентов сообщили, что поддержат, и все ответы были оценены по четырем личностным характеристикам.

Оказалось, что симпатии к профсоюзам обратно пропорциональны ученому званию. Сильнее всего поддерживали профсоюзы сотрудники двухгодичных колледжей и профессионально-технических учебных заведений, а меньше всего – профессора. Похожая закономерность проявилась и в результатах, касавшихся ученой степени каждого сотрудника. Эти результаты соответствуют и агрегату данных, показывающих, что членство в профсоюзах больше всего распространено в государственных двухгодичных колледжах.

Еще сильнее обратная зависимость от возраста. В частности, профсоюзам симпатизировали 62 % сотрудников моложе 30 и лишь 22 % старше 50. Следует отметить, что сотрудники государственных колледжей в целом моложе, так что, вероятно, возраст и ученое звание могут быть связаны.

Наконец, симпатии к профсоюзам сильнее среди преподавателей гуманитарных дисциплин, социальных наук и профессионально-технических предметов, в противоположность естественным наукам, инженерным дисциплинам, богословию, праву и медицине. Отчасти это объясняется не только опытом, связанным со специальностью, но и политическими воззрениями. Более ранние исследования показали, что большинство либералов в академических кругах – это преподаватели гуманитарных и социальных наук.

Сотрудники, не склонные вступать в профсоюзы, в целом сильнее доверяли администрации и были больше довольны условиями труда. Под доверием понималось мнение, что администрация в общении с сотрудниками показывает себя профессиональной, энергичной и прогрессивной.

Литература

BAKKE, E. W. «Why Workers Join Unions», в кн.: Bakke, E. W., and Kerr, C. (eds.), Union Management and the Public. New York: Harcourt Brace, 1948, p. 41–49.

COLE S. The Unionization of Teachers. New York: Praeger, 1969.

GARBARINO, J., Faculty Bargaining. New York: McGraw Hill, 1975.

GOLDEN, C. S., RUTTENBERG, H. J. The Dynamics of Industrial Democracy. New York: Harper & Brothers, 1942, p. 5.

IMUNDO, L. «Attitudes of Non-Union White-Collar Federal Government Employees Toward Unions», Public Personnel Management, Vol. 3, January, 1974, p. 87–92.

IMUNDO, L. «Why Government Employees Join Unions: A Study of AFGE Local 916», Public Personnel Management, Vol. 2, January-February, 1973, p. 23–7.

KEMERER, F. R., & BALDRIDGE, J. V. Unions on Campus. San Francisco: Josey-Bass, 1975.

KORNHAUSER, R. «Some Social Determinants and Consequences of Union Membership», Labor History, Winter, 1961, p. 30–62.

LOWE, W. T. «Who Joins Which Teachers’ Group?», Teachers College Record, Vol. 66 (2), April, 1965, p. 614–9.

MILLS, C. W. White Collar. New York: Oxford University Press, 1953.

NAGI, M. «Social Psychological Correlates of Membership in Teachers’ Organizations», Teachers College Record, Vol. 74 (3), February, 1973, p. 369–378.

PACKARD, V. The Status Seekers. New York: Pocket Books, 1961.

PURCELL, V. Blue Collar Man. Cambridge: Harvard University Press, 1960.

SEIDMAN, J., LONDON, J., KARSH, B. «Why Workers Join Unions», The Annals of the American Academy of Political and Social Science, Vol. 274, March, 1951, p. 75–84.

VAN DE VAIL, M. Labor Organizations: A Macro and Micro Sociological Analysis. Cambridge: Oxford University Press, 1970.

Социальное значение фанатизма^[64]

Слово «fanaticism» – «фанатизм» – появилось в английском языке в XVII веке и первоначально означало излишний энтузиазм в религиозной сфере. В наши дни его значение расширилось и охватывает неразумный энтузиазм и в политике, а также в культуре, однако пейоративного смысла оно не утратило, если не считать усеченной формы «fan» – «фанат» (например, фанат «Битлз»).

Фанатик – тот, кто доходит до крайности в вере, чувствах и действиях. В принципе крайние проявления чувств нельзя оценивать только отрицательно, их можно назвать и положительно окрашенными словами – «страстная увлеченность», «непоколебимая уверенность» и «глубокая религиозность». Поэтому термин «фанатизм» можно применять к состоянию сознания тех, кто всем сердцем привержен набору убеждений и подвергается за это осуждению.

Но почему нужно осуждать фанатика за то, что он с энтузиазмом относится к своим убеждениям? Во-первых, потому, что такой энтузиазм избыточен – вплоть до того, что действует в ущерб интеллекту. Накал эмоций, связанных с фанатической верой, – не просто замена мысли, но и барьер для нее: фанатик закрыт для споров и здравого смысла. Его мысль скована интеллектуальной ригидностью. Фанатику недостает критического мышления, он не видит противоречий в собственной позиции. (Так, религиозные фанатики среди молодежи превозносят доктрину «любви», однако не распространяют это чувство на родных и близких, которых бросают без зазрения совести.) О фанатиках говорят, что «с ними невозможно разговаривать». Поскольку цель всякого разговора – это обмен идеями и, вероятно, возможность убедить друг друга, фанатик и в самом деле едва ли годится в собеседники.

Зачастую мы разделяем ценности и цели фанатика, однако осуждаем его узколобость и неспособность подчиняться обычным требованиям общественной жизни. Чистая, беспримесная приверженность этим ценностям кажется нам неразумной, избыточной и вредоносной для хитросплетений общественной жизни. Дело в том, что убеждения фанатика играют в его жизни непропорционально важную роль, а все остальные ценности и отношения обесцениваются. Перед лицом фанатичной веры отрицаются даже пожизненные обязательства перед родными и близкими (отсюда жалкое зрелище семей, пикетирующих митинг сторонников преподобного Мун Сон Мена, который приводит свою паству в состояние фанатической преданности).

Одно из условий жизнеспособности общества – способность его членов в какой-то степени приспосабливаться друг к другу. Каждый человек обязан до некоторого предела учитывать потребности других, иначе жизнь была бы чередой непрерывных трений и конфликтов. Но чистота убеждений фанатика не дает такой возможности. Фанатик – угроза обществу, потому что сила и жесткость его убеждений лишает его нормальной способности к взаимному влиянию и приспособлению, без которых в долгосрочной перспективе невозможно поддерживать общественный порядок.

Если убеждения фанатика изменить невозможно, а когда человек живет в обществе, на него все равно оказывается давление в сторону однородности убеждений, логично, что общество само по себе вынуждено меняться и приспосабливаться. Поэтому в конечном итоге фанатизм может послужить механизмом общественных изменений. И в самом деле, история знает множество примеров, когда группы, чьи фанатические убеждения поначалу подвергались осмеянию, в результате начинали преобладать в обществе, поскольку то полностью переняло их точку зрения.

Среди самых ярких черт фанатизма – расхождение внутреннего опыта и внешних проявлений. Даже если фанатик сознает, что окружающие осуждают его поведение, он уверен, что действует из благородных побуждений. Более того, то, как фанатика воспринимают окружающие, и то, как он сам воспринимает большинство, – картины поразительно симметричные. Большинство думает, что аномальные убеждения и поведение фанатика – проблема для общества, однако фанатик, в отличие от кающегося грешника или преступника, который сознает, что нарушает закон, полагает, что проблема в большинстве. Это они не видят, каким смыслом наделены все его действия. С точки зрения фанатика остальные не улавливают истину и поэтому ведут себя странно и даже деструктивно.

У каждого эпизода фанатизма – своя естественная история. Зачастую имел место момент обращения, когда будущий фанатик «узрел свет», что привело к внезапным переменам в его убеждениях и манере держаться. Фанатический импульс выражается не только в убеждениях, но и в поведении, грубо противоречащем нормам ближайшего окружения. Это зачастую навлекает на фанатика критику и заставляет его близких убеждать его отказаться от аномального поведения. Фанатический импульс при этом зачастую лишь крепнет и превращается в ригидную постоянную черту личности, а иногда проходит сам собой, затухает в отсутствие социальной поддержки. С другой стороны, может сформироваться и группа фанатиков-единомышленников, и тогда образуется община, внутри которой аномальные убеждения взаимно подкрепляются и обретают законный статус.

На улице, на которой я работаю, сейчас часто появляются преданные последователи преподобного Мун Сон Мена, корейского предпринимателя, главы христианской протестантской секты. Сектанты заговаривают с прохожими, раздают листовки, пытаются вербовать новых сторонников секты Муна. Как правило, их высмеивают или даже унижают. Уже не раз говорили, что по остекленелым глазам, жестким целям и странному поведению понятно, что «мунисты» – религиозные фанатики. И в самом деле, это та фаза отношений между аномальной группой и обществом в целом, на которой группа получает название «фанатиков», и осталось еще несколько этапов до того момента, когда все общество капитулирует перед убеждениями фанатиков. Может статься, пройдет сто лет, и общество будет говорить с приспешниками Муна с тем же почтением, с каким сейчас принято обращаться к ученикам Христа. Однако капитуляция, разумеется, далеко не единственный возможный результат. Иногда фанатические убеждения развеиваются сами по себе, иногда фанатики изолируются от общества (их помещают в гетто или отправляют во внутреннюю ссылку), их вынуждают эмигрировать или уничтожают.

Фанатизм во многих отношениях – противоположность «невозмутимости» и, таким образом, оппозиция модной «хип-культуре», сторонниками которой в последнее время стали самые передовые слои нашей молодежи. Вероятно, эти векторы в истории непременно должны чередоваться, и если так, можно ожидать в будущем повышения числа, разнообразия и энергичности групп фанатиков.

С точки зрения социолога фанатизм заставляет задать целый ряд интересных эмпирических вопросов. Во-первых, это вопрос из области исследований личности: есть ли у каких-то людей особая склонность к тому, чтобы стать фанатиками? Если да, каковы личностные характеристики таких людей и условия, при которых возможен подобный переход? На эту тему есть много исследований, в том числе работы профессора Милтона Рокича об открытом и закрытом сознании, и все они указывают на определенные специфические когнитивные стили, которые способствуют предрасположенности к фанатичной приверженности доктрине.

Во-вторых, что такое фанатизм – всего лишь вопрос степени, легкая интенсификация чувства, или все же значительный качественный сдвиг к новому состоянию ментальной организации? Глядя на мунистов, многие думают, что в них словно бы сломалось что-то фундаментальное, разладился какой-то балансир. Моя гипотеза состоит в том, что для фанатика система убеждений становится центром самосознания, осью системы эго-защиты, и потому любая критика убеждений автоматически становится угрозой чувству собственного достоинства. Фанатические убеждения зачастую служат терапевтическим костылем для тех, кто отчаянно отбивается от надвигающегося краха самоуважения.

В-третьих, какие социологические условия обеспечивают благоприятную почву для фанатических групп и – смежный вопрос – какие структурные условия общества позволяют клеймить других словом «фанатики»? Не может ли быть такого, что чем больше однородность и конформность в обществе, тем скорее аномальные убеждения будут названы фанатизмом? Фанатизм – не только описательный термин, но и толковательная категория. Таким образом, осквернение реформистской церкви якобы «объясняется» утверждением, что это дело рук религиозных фанатиков.

Но все же это слово – уничижительный ярлык, который большинство навешивает на аномальное меньшинство, а потому обладает двусмысленными коннотациями, и избавиться от этой двусмысленности очень трудно. Как отличить фанатизм от похвальной верности принципам? Можно ли считать, что Папа Римский фанатик, поскольку он придерживается устарелых взглядов на контроль над рождаемостью? Фанатики ли амиши, раз они живут по законам старой культуры и сопротивляются влиянию современного мира? Ответов на эти вопросы нет – все зависит от контекста, в котором употребляется термин. Каждому слову, как и большинству уничижительных ярлыков, свое место.

Да, словом «фанатик» необдуманно называют всех тех, кто видит истину, которую остальные еще не восприняли. Таким образом, это слово может исполнять функцию защиты – отрицать законность притязаний тех, чьи убеждения и принципы отличаются от наших.

Примечания

Слейтер Л. Открыть ящик Скиннера. М.: АСТ: ХРАНИТЕЛЬ, 2007. С. 43–83.

См.: Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. Уроки социальной психологии. М.: Аспект Пресс, 1999.

См.: Lifton R. J. The Nazi Doctors: Medical Killing and the Psychology of Genocide. Basic Books, Inc., Publishers New York, 1986.

Lifton R. J. The Nazi Doctors: Medical Killing and the Psychology of Genocide. Р. 418.

См.: Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта / пер. с англ. М.: Институт социологии РАН, 2003.

https://www.ted.com/talks/kathryn_schulz_on_being_wrong/transcript?language=ru

http://evolkov.net/critic.think/basics/delphi.report.html

В настоящее издание вошли части вторая и третья монографии – «Личность и власть» и «Личность и группы». – Прим. перев.

Это интервью было опубликовано под заголовком «The Frozen World of the Familiar Stranger» («Замороженный мир знакомого незнакомца») в журнале «Psychology Today», Vol. 8 (June 1974). Р. 71–73, 76–78, 80. ©1974, Ziff-Davis Publishing Company. Публикуется с разрешения Александры Милгрэм.

MILGRAM S. Obedience to Authority: An Experimental View. New York: Harper & Row, 1974. Перевод на русский язык: «Подчинение авторитету. Научный взгляд на власть и мораль». «Альпина нон-фикшн», 2016.

EVANS R . (ed.). The Making of Social Psychology. New York: Gardner, 1980. Печатается с разрешения редактора.

Это исследование обеспечили два гранта Национального научного фонда – NSF G-17916 и NSF G-24152. Предварительные исследования, проведенные в 1960 году, финансированы грантом Фонда Хиггинса при Йельском университете. Выражаю признательность Джону Т. Уильямсу, Джеймсу Макдонаху и Эмилю Элджесу за их важную роль в проекте. Спасибо также Алану Элмсу, Джеймсу Миллеру, Такето Мурата и Стивену Стиру за их помощь в качестве сотрудников-аспирантов. Благодарю за помощь мою жену Сашу. Наконец, я в неоплатном долгу перед многими жителями Нью-Хэвена и Бриджпорта, которые участвовали в экспериментах как испытуемые.

Статья впервые вышла в журнале «Human Relations», 18, No. 1 (1965), p. 57–75. Исследование поддержано грантами Национального научного фонда и небольшим грантом Фонда Хиггинса при Йельском университете. Авторское право возобновлено Александрой Милгрэм в 1993 году. Печатается с разрешения правообладателя.

Возьмем, к примеру, анализ войны, который проделал Дж. П. Скотт в своей монографии об агрессии:

«…хотя поступки ключевых фигур во время войны можно объяснить в терминах прямой стимуляции агрессии, в это вовлекается огромное количество других людей – просто потому, что они входят в организованное общество».

«…Например, в начале Первой мировой войны в Сараево был убит австрийский эрцгерцог. Через несколько дней солдаты со всей Европы уже маршировали навстречу друг другу – не потому, что печальная участь эрцгерцога стала для них стимулом к действию, а потому, что их приучили повиноваться приказам». (Цит. в несколько измененном виде по: Scott (1958), Aggression, p. 103.)

Она состояла в подробном разговоре с экспериментатором и, что не менее важно, в дружеском примирении с жертвой. Испытуемым разъясняли, что жертва не получала никаких болезненных ударов током. После завершения цикла экспериментов всем испытуемым разослали подробный отчет обо всех целях и результатах программы. В итоге 83,7 %испытуемых отметили, что рады, что приняли участие в исследовании, 15,1 % заявили, что у них нет ни отрицательных, ни положительных чувств, а 1,3 % сообщили, что жалеют о своем участии. Существенное число испытуемых по собственной инициативе попросили задействовать их в дальнейших экспериментах. Четыре пятых испытуемых полагали, что нужно проводить дальнейшие эксперименты подобного рода, а 74 % отметили, что в результате участия в исследовании сделали для себя лично значимые выводы. Более того, один психиатр, университетский преподаватель, имеющий опыт лечения амбулаторных больных, опросил выборку испытуемых, принимавших участие в нашем эксперименте, с целью выявить возможные неблагоприятные последствия участия. Ничего подобного выявлено не было. Более того, как правило, испытуемые считали, что участие в эксперименте было для них полезно и поучительно. Более подробно об этом вопросе см. Milgram (1964).

Имеющие значение в ходе эксперимента действия Y можно описывать и другими терминами, помимо слов «подчинение» и «неподчинение». Можно сказать, что Y сотрудничает с X или проявляет конформность в отношении приказов Х. Однако «сотрудничество» предполагает, что Y согласен с целями X и понимает связь своего поведения с достижением этих целей (впрочем, процедура эксперимента, в частности, требование экспериментатора, чтобы испытуемый наносил жертве удар током даже в отсутствие реакции жертвы, исключают такое понимание). Более того, сотрудничество предполагает равенство статусов сотрудничающих агентов и не учитывает элемент асимметрии, доминирования-подчинения, ясно выраженный в лабораторных отношениях экспериментатора и испытуемого. В других важных контекстах социальной психологии применяется также термин «конформность», который чаще всего относится к имитации суждений и поступков других в отсутствие явно выраженного требования их имитировать. Далее, в ходе этого исследования налицо два источника социального давления – давление экспериментатора, отдающего приказы, и давление жертвы, которая просит прекратить наказание. Отличительная черта конфликта в данном случае – противопоставление обычного человека (жертвы) власти (экспериментатору). В какой-то момент в ходе эксперимента жертва требует, чтобы ее освободили. Экспериментатор настаивает, чтобы испытуемый продолжал наносить удары. Какое действие испытуемого можно было бы классифицировать как конформность? Испытуемый может проявить конформность к желанию равного себе, а может – к желаниям экспериментатора, и конформность к одной из сторон означает отсутствие конформности к другой. Таким образом, опираться на это слово в данном сеттинге не имеет смысла, поскольку его значение исключает дуализм и конфликт взаимоисключающих социальных сил.

В окончательном анализе лингвистический символ, отражающий действия испытуемого, должен черпать смысл в конкретном контексте, в котором происходит действие, а в повседневном языке, вероятно, нет слова, которое охватывало бы ситуацию эксперимента во всей полноте, ничего не опуская и не вызывая ненужных ассоциаций. Поэтому слова «подчинение» и «неподчинение» применяются для описания действий испытуемого отчасти условно, ради удобства. В то же время наш выбор слов в существенной степени согласуется с их словарным значением.

Подробнее о лабораторной процедуре см. Milgram (1963). О похожей независимо разработанной экспериментальной процедуре с участием жертвы, электрогенератора и обучающей задачи пишет Басс (Buss, 1961). Басс применял эту методику для изучения не подчинения, а агрессии и не применял фундаментальную переменную, задействованную в нашем исследовании, – момент отказа продолжать эксперимент.

С учетом инфляции за 50 лет, прошедших с момента эксперимента, в наши дни эта сумма приблизительно эквивалентна 40 долларам. – Прим. ред.

Перенести на печатную страницу тон реплик жертвы невозможно, поскольку у нас нет адекватных средств для записи интенсивности голоса, точного ритма речи и общей интонации. Однако все эти черты необходимы, чтобы создать впечатление все более сильной реакции на нарастающее напряжение ударов током (в полной мере это можно передать, только если выслать заинтересованным лицам магнитофонные записи). Приблизительная картина такова: до удара в 75 вольт жертва никак не проявляет дискомфорта, а в этот момент в ответ на наказание слегка кряхтит. Подобным образом она реагирует и на удары в 90 и 105 вольт, а на 120 вольтах жертва кричит экспериментатору, что удары стали очень болезненными. После удара в 135 вольт слышны стоны от боли, а при 150 вольтах жертва кричит: «Экспериментатор, выпустите меня отсюда! Я больше не хочу участвовать в эксперименте! Я отказываюсь продолжать!» На удар в 270 вольт жертва отвечает истошным, чуть ли не предсмертным криком. Все это время жертва настаивает, чтобы ее отпустили и прекратили эксперимент. На 300 вольтах жертва в отчаянии кричит, что больше не будет отвечать на вопросы в рамках теста на запоминание, а на 315 вольтах издает страшный вопль и настойчиво повторяет, что больше не считает себя участником эксперимента. После этого жертва не отвечает на вопросы, а только вскрикивает после каждого удара, и так продолжается до 450 вольт. Разумеется, многие испытуемые к этому моменту уже отказываются продолжать эксперимент.

Во всех экспериментах вне цикла «Близость» применялась пересмотренная запись с более настойчивыми протестами. Естественно, при применении нового набора протестов для любых сопоставлений были разработаны новые значения базовых показателей.

Собраны неопровержимые доказательства, что огромное большинство испытуемых, и подчиняющихся, и непокорных, считали, что реакция жертвы неподдельна. Доказательством служат: (а) напряжение, возникавшее у испытуемых (см. обсуждение вопроса о напряжении), (б) очки по шкале «оценки боли» на основании вопросников, которые испытуемые заполняли сразу после эксперимента, (в) то, как сами испытуемые описывали свои чувства во время пост-экспериментальной беседы и (г) подлежащие количественной оценке ответы на вопросники, распространенные среди испытуемых через несколько месяцев после участия в экспериментах. Все это будет подобно разобрано в монографии, которая сейчас готовится к печати.

(Во всех экспериментальных ситуациях процедура состояла в том, что наивный испытуемый объявлял, какой силы удар собирается нанести, так что независимо от реакции жертвы он постоянно напоминал сам себе, что сила наказания с каждым разом возрастает.)

Следует признать, что слова «близость», «непосредственность», «жертва как яркий элемент» используются достаточно вольно, да и сами эксперименты дают этой переменной лишь приблизительную оценку. Необходимы дальнейшие эксперименты, которые отточат определение близости и приведут в соответствие разнообразные факторы наподобие пространственной дистанции, видимости, слышимости, наличия барьеров и так далее.

В экспериментах серий «Близость» и «Близость-прикосновение» мы не имели возможности применять магнитофонные записи обратной связи с жертвой. Вместо этого жертву обучили отвечать в этих условиях точно так же, как и в ходе эксперимента 2 (где использовалась магнитофонная запись). Здесь нужны некоторые усовершенствования, поскольку необходимо, чтобы серию «Близость» было технически возможно проводить с применением записанной обратной связи.

В третьей ситуации уровень подчинения также был гораздо ниже, чем в первой, в присутствии экспериментатора, однако тут налицо некоторые технические сложности, требующие серьезного обсуждения.

Благодарю профессора Говарда Левенталя из Йельского университета за формулировку этого пассажа, позволившую в должной мере расставить смысловые акценты.

Автор благодарит Барбару Клайн, Мэри Инглендер и Линн Стейнберг за содействие в подготовке этой статьи.

Статья впервые опубликована в «The Social Psychology of Psychological Research», Arthur G. Miller (ed.), New York: The Free Press, 1972, p. 139–54. Авторское право возобновлено Александрой Милгрэм в 2000 году. Печатается с разрешения правообладателя.

Ради краткости я буду упоминать имя Орна исключительно в связи с вышеупомянутой статьей. Я ни в коем случае не желаю приуменьшить вклад доктора Холланда в написание статьи, однако стремлюсь к краткости и хочу сосредоточить свои критические замечания на общеизвестном корпусе методологии и философии, увидевшем свет за подписью Орна.

В диссертации Холланда (Holland, 1969), несмотря на серьезные методологические погрешности, которые свели на нет успешное повторение эксперимента, все же содержатся данные в поддержку моей точки зрения. По собственным подсчетам Холланда, манипуляциям экспериментатора поддались лишь четверть испытуемых. Он был бы совершенно прав, если бы установил процентное соотношение послушных и непослушных испытуемых. Как выяснилось, послушными были 70 % его «хороших» испытуемых – эта цифра слегка превосходит мои данные, но порядок величины такой же. К сожалению, Холланд провел свои исследования в 1967 году и в качестве испытуемых привлек слушателей вводного курса психологии. Автор на его месте предпочел бы держаться от начинающих психологов как можно дальше: хуже испытуемых не найти, поскольку они заранее знают о содержании эксперимента, а это в данном случае играет фатальную роль.

Не так давно Ринг, Уоллстон и Кори (Ring, Wallston, and Corey, 1970) провели эксперимент по изучению подчинения, в ходе которого экспериментатор вел себя более оживленно и непосредственно, однако это ничуть не уменьшило уровень подчинения. Вместо ударов электрическим током авторы прибегли к крайне неприятным звукам, которые жертва слушала в наушниках. До максимального уровня шума дошли 91 % испытуемых, проявив полное послушание.

Орн мог бы задать вопрос корректно: можно ли поставить эксперимент, в ходе которого женщины будут раздеваться добровольно? Разумеется, можно. Естественно, акт раздевания придется привести в соответствие с набором рациональных целей, с которыми испытуемая согласится. Более того, такой эксперимент уже провели Мастерс и Джонсон (Masters and Johnson, 1966) в Вашингтонском университете: в ходе исследований сексуальных реакций женщины – не только проститутки, но и обычные девушки – не просто раздевались перед исследователями, но и мастурбировали и участвовали в половом сношении. Можно ли рассчитывать, что Орн напишет статью, в которой заявит, что женщины на самом деле не думали, что участвуют в половом сношении, потому что исследователи держались холодно и невозмутимо?

Кстати, Орн убежден, что если испытуемые не под гипнозом готовы плеснуть в человека азотной кислотой, то лишь потому, что уверены, что на самом деле не причинят ему никакого вреда. Мне представляется, дело не только в этом: они в какой-то степени не чувствуют себя в ответе за свои действия.

Статья впервые вышла в журнале «The Hastings Center Report», October 1977, p. 19–23. © Hastings Center, 1977. Авторское право возобновлено Александрой Милгрэм в 2005 году. Печатается с разрешения правообладателя.

Herbert Kelman. Remarks made at the American Psychological Association. New Orleans, 1974.

Solomon E. Asch. Social Psychology. New York: Prentice Hall, 1952.

Elinor Mannucci. Potential Subjects View Psychology Experiments: An Ethical Inquiry. Unpublished Doctoral Dissertation. The City University of New York, 1977.

Bibb Latané and John Darley. The Unresponsive Bystander: Why Doesn’t He Help? (New York: Appleton, 1970).

Stanley Milgram. Obedience to Authority: An Experimental View (New York: Harper and Row, 1974).

Stanley Milgram. «Issues in the Study of Obedience: A Reply to Baumrind», American Psychologist 19 (1964), 848–52.

Philip Zimbardo. «The Mind Is a Formidable Jailer: A Pirandellian Prison», The New York Times Magazine (April 8, 1973), p. 38.

Kelman. «Remarks».

Эта статья – рецензия на книгу Willard Gaylin, «In the Service of Their Country: War Resisters in Prison», New York: Viking, 1970. Рецензия впервые опубликована в The Nation, Vol. 211, No. 1 (July 6, 1970). Авторское право возобновлено Александрой Милгрэм в 1998 году. Печатается с разрешения правообладателя.

Предисловие Стэнли Милгрэма ко второму французскому изданию книги «Подчинение авторитету», вышедшему в 1979 году в издательстве «Calmann-Levy». © Alexandra Milgram. Печатается с разрешения правообладателя.

В Норвегии исследование проводилось под эгидой Института социальных исследований в Осло и Психологического института при Университете Осло. Особая благодарность Эрику Ринде и Асе Грюде Скаард из этих учреждений за заинтересованное участие. При поиске площадки для исследований во Франции мне очень помог доктор Робер Пажис из Парижского университета. Моими ассистентами в ходе исследования были Гутторм Лангард и Мишель Мажис.

Статья была впервые опубликована в «Scientific American», Vol. 205, No. 6 (December 1961), p. 45–51. Иллюстрации Бернарды Брайсон. Печатается с разрешения правообладателя. Copyright © 1961 Scientific American, a division of Nature America, Inc. Авторские права защищены.

Отрывок из докторской диссертации Стэнли Милгрэма «Conformity in Norway and France: An Experimental Study of National Characteristics» («Конформность в Норвегии и Франции. Экспериментальное изучение особенностей национального характера»), Cambridge, Mass.: Harvard University, 1960, p. 197–203. Copyright © Александра Милгрэм. Печатается с разрешения правообладателя.

Выражаю признательность господину Ульфу Торгерсену, который познакомил меня с «Законами Янте» (помимо множества прочих особенностей норвежского общества). «Janteloven» сформулировал датский писатель Аксель Сандемусе в сатирическом романе, который в Норвегии вышел под названием «En Flyktning Kryser Sitt Spor» («Беглец пересекает свой след»). Oslo: Tiden Norsk Forlag, 1933.

Отрывок из докторской диссертации Стэнли Милгрэма «Conformity in Norway and France: An Experimental Study of National Characteristics» («Конформность в Норвегии и Франции. Экспериментальное изучение особенностей национального характера»), Cambridge, Mass.: Harvard University, 1960, p. 170–6. Copyright © Александра Милгрэм. Печатается с разрешения правообладателя Александры Милгрэм.

Исследование выполнено при поддержке гранта NSF G-17916 Национального научного фонда. Приношу благодарность Такето Мурате из Йельского университета за помощь в вычислениях и статистических расчетах.

Статья впервые опубликована в журнале «Journal of Abnormal and Social Psychology», Vol. 69, No. 2 (August 1964), p. 137–43. Copyright © 1964 Американская психологическая ассоциация. Авторское право возобновлено в 1992 году Александрой Милгрэм. Публикуется с разрешения правообладателя.

При первых четырех пробах средняя сила удара в контрольной группе была выше, чем в экспериментальной; это артефакт, объясняющийся тем, что в экспериментальной ситуации сила нанесенного и зарегистрированного удара по условиям эксперимента была минимальной из предложенных всеми участниками группы, так что если наивный испытуемый предлагал нанести удар сильнее, чем требовали подставные, датчик этого не регистрировал. (Подобное положение дел наблюдалось лишь при нескольких первых пробах.) К 5-й критической пробе наивные испытуемые повышали средний уровень силы удара, в чем и проявлялось влияние группы.

Дж. Броновски, частное сообщение, 10 января 1962 г.

Исследование выполнено при поддержке двух грантов Национального научного фонда – G-17916 и G-24152. Эксперименты проводились в период, когда автор учился и работал в Йельском университете. Пилотные исследования, завершенные в 1960 году, финансировались грантом Фонда Хиггинса при Йельском университете. Благодарю Рею Мендоза-Даймонд за помощь в пересмотре первоначальной рукописи.

Статья впервые опубликована в журнале «Journal of Personality and Social Psychology», Vol. 1, No. 2 (February 1965), p. 127–34. Copyright © 1965 Американская психологическая ассоциация. Авторское право возобновлено в 1993 году Александрой Милгрэм. Печатается с разрешения правообладателя.

Если перейти из области экспериментальной психологии в сферу групповой терапии и групповых тренингов, исключений станет больше, а философия групповой динамики, несомненно, делает упор именно на продуктивный потенциал группы (Cartwright & Zander, 1960).

Другой вариант решения проблемы – дождаться, пока в лабораторию придут люди, от природы ведущие себя деструктивно, и сделать из них испытуемых. Можно преднамеренно набрать группу преступников-рецидивистов, которые в обычной обстановке ведут себя вопреки общественным ценностям, и затем изучить влияние группы на их поведение. Такое исследование, разумеется, будет ограничено рамками атипичной выборки.

Описание электрогенератора, распорядок протестов ученика и прочие подробности процедуры описаны в других работах, поэтому здесь мы их опускаем (Milgram, 1963, 1964).

Разумеется, средний максимальный удар в экспериментальной ситуации связан с точкой на шкале, когда подставные испытуемые демонстрируют неподчинение. В этом эксперименте наивный испытуемый остается один после 14-го уровня.

О других экспериментах см. Milgram, 1965/1974.

В скобках указывается, на каком уровне испытуемый прекратил эксперимент.

Досрочно прекратившие эксперимент 37 испытуемых утверждали, что отказались бы продолжать и без примера подставных испытуемых; лишь четверо откровенно признали, что мятеж товарищей по группе послужил важнейшей причиной их отказа. Остальные непокорные испытуемые не имели определенного мнения по этому вопросу. Таким образом, в целом сами испытуемые недооценивают, в какой степени их мятежные действия зависели от поддержки группы.

Этот вопрос в связи с принятием рискованных решений подробно разобран у Wallach, Kogan, and Bem (1962).

См., например, Jones, Wells, and Torrey (1958). Исследователи отталкиваются от экспериментальной модели Аша и показывают, что посредством обратной связи экспериментатор способен пробудить в испытуемом стремление к независимости, однако этот вектор лишь незначительно перевешивает стремление подчиниться заблуждающемуся большинству. То есть первоначальная структура поля и здесь накладывает ограничение на направление попыток влияния.

Это исследование опирается на результаты работы аспирантского семинара по социальной психологии, который вел первый автор в Городском университете Нью-Йорка. В исходном исследовании участвовали среди прочих Стюарт Баум, Шерил Брудер, Фэй Грейн, Виктор Эрну, Сьюзен Флинн, Берт Флагман, Генри Гликман, Майкл Хоффман, Марсия Кэй, Джо Ланг, Элейн Либерман, Николас Папухис, Артур Шульман, Генри Соломон, Шейла Спербер и Марк Сильверман. Исследование велось при поддержке Городского университета Нью-Йорка и небольшого гранта Национального института психиатрии (№ 16284–01).

Статья написана в соавторстве с Леонардом Брикманом и Лоренсом Берковицем и была впервые опубликована под названием «Note on the Drawing Power of Crowds of Different Size» («Заметка о силе притяжения толп различного размера») в журнале «Journal of Personality and Social Psychology», Vol. 13, No. 2 (1969), p. 79–82. (С) American Psychological Association, 1969. Авторское право возобновлено в 1997 Александрой Милгрэм, Леонардом Брикманом и Лоренсом Берковицем. Печатается с разрешения правообладателей.

Автор в долгу перед мистером Джеффри Трэверсом, который подготовил материалы по математической теории толпы, а также перед Элинор Рош, которая провела два упомянутых в тексте эмпирических исследования, и докторам Барри Маклафлину и Чарльзу Троллу за редакторскую правку. Иллюстрацию на с. 215 предоставила миссис Элинор Уайт. В этой главе учтены материалы, опубликованные по 1965 год включительно.

Отрывки из статьи «Collected Behavior: Crowds and Social Movements» («Поведение коллектива. Толпы и общественные движения»), написанной в соавторстве с Хансом Тохом и опубликованной в «The Handbook of Social Psychology» (second edition), Vol. IV, G. Lindzey and E. Aronson (eds.), Reading, Mass.: Addison-Wesley, 1969, 507–610. Авторское право возобновлено в 1997 году Александрой Милгрэм и Хансом Тохом. Печатается с разрешения правообладателей.

Около восьми метров. – Прим. перев.

Статья впервые опубликована в ETC, Vol. 34, No. 1, March 1977, p. 58–61. © The International Society for General Semantics, 1977. Авторское право возобновлено в 2005 году Александрой Милгрэм. Печатается с разрешения правообладателя.

[1] Слейтер Л. Открыть ящик Скиннера. М.: АСТ: ХРАНИТЕЛЬ, 2007. С. 43–83.

[2] См.: Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. Уроки социальной психологии. М.: Аспект Пресс, 1999.

[3] См.: Lifton R. J. The Nazi Doctors: Medical Killing and the Psychology of Genocide. Basic Books, Inc., Publishers New York, 1986.

[4] Lifton R. J. The Nazi Doctors: Medical Killing and the Psychology of Genocide. Р. 418.

[5] См.: Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта / пер. с англ. М.: Институт социологии РАН, 2003.

[6] https://www.ted.com/talks/kathryn_schulz_on_being_wrong/transcript?language=ru

[7] http://evolkov.net/critic.think/basics/delphi.report.html

[8] В настоящее издание вошли части вторая и третья монографии – «Личность и власть» и «Личность и группы». – Прим. перев .

[9] Это интервью было опубликовано под заголовком «The Frozen World of the Familiar Stranger» («Замороженный мир знакомого незнакомца») в журнале «Psychology Today», Vol. 8 (June 1974). Р. 71–73, 76–78, 80. ©1974, Ziff-Davis Publishing Company. Публикуется с разрешения Александры Милгрэм.

[10] MILGRAM S. Obedience to Authority: An Experimental View. New York: Harper & Row, 1974. Перевод на русский язык: «Подчинение авторитету. Научный взгляд на власть и мораль». «Альпина нон-фикшн», 2016.

[11] EVANS R. (ed.). The Making of Social Psychology. New York: Gardner, 1980. Печатается с разрешения редактора.

[12] Это исследование обеспечили два гранта Национального научного фонда – NSF G-17916 и NSF G-24152. Предварительные исследования, проведенные в 1960 году, финансированы грантом Фонда Хиггинса при Йельском университете. Выражаю признательность Джону Т. Уильямсу, Джеймсу Макдонаху и Эмилю Элджесу за их важную роль в проекте. Спасибо также Алану Элмсу, Джеймсу Миллеру, Такето Мурата и Стивену Стиру за их помощь в качестве сотрудников-аспирантов. Благодарю за помощь мою жену Сашу. Наконец, я в неоплатном долгу перед многими жителями Нью-Хэвена и Бриджпорта, которые участвовали в экспериментах как испытуемые.

[13] Возьмем, к примеру, анализ войны, который проделал Дж. П. Скотт в своей монографии об агрессии:

[14] Она состояла в подробном разговоре с экспериментатором и, что не менее важно, в дружеском примирении с жертвой. Испытуемым разъясняли, что жертва не получала никаких болезненных ударов током. После завершения цикла экспериментов всем испытуемым разослали подробный отчет обо всех целях и результатах программы. В итоге 83,7 %испытуемых отметили, что рады, что приняли участие в исследовании, 15,1 % заявили, что у них нет ни отрицательных, ни положительных чувств, а 1,3 % сообщили, что жалеют о своем участии. Существенное число испытуемых по собственной инициативе попросили задействовать их в дальнейших экспериментах. Четыре пятых испытуемых полагали, что нужно проводить дальнейшие эксперименты подобного рода, а 74 % отметили, что в результате участия в исследовании сделали для себя лично значимые выводы. Более того, один психиатр, университетский преподаватель, имеющий опыт лечения амбулаторных больных, опросил выборку испытуемых, принимавших участие в нашем эксперименте, с целью выявить возможные неблагоприятные последствия участия. Ничего подобного выявлено не было. Более того, как правило, испытуемые считали, что участие в эксперименте было для них полезно и поучительно. Более подробно об этом вопросе см. Milgram (1964).

[15] Имеющие значение в ходе эксперимента действия Y можно описывать и другими терминами, помимо слов «подчинение» и «неподчинение». Можно сказать, что Y сотрудничает с X или проявляет конформность в отношении приказов Х. Однако «сотрудничество» предполагает, что Y согласен с целями X и понимает связь своего поведения с достижением этих целей (впрочем, процедура эксперимента, в частности, требование экспериментатора, чтобы испытуемый наносил жертве удар током даже в отсутствие реакции жертвы, исключают такое понимание). Более того, сотрудничество предполагает равенство статусов сотрудничающих агентов и не учитывает элемент асимметрии, доминирования-подчинения, ясно выраженный в лабораторных отношениях экспериментатора и испытуемого. В других важных контекстах социальной психологии применяется также термин «конформность», который чаще всего относится к имитации суждений и поступков других в отсутствие явно выраженного требования их имитировать. Далее, в ходе этого исследования налицо два источника социального давления – давление экспериментатора, отдающего приказы, и давление жертвы, которая просит прекратить наказание. Отличительная черта конфликта в данном случае – противопоставление обычного человека (жертвы) власти (экспериментатору). В какой-то момент в ходе эксперимента жертва требует, чтобы ее освободили. Экспериментатор настаивает, чтобы испытуемый продолжал наносить удары. Какое действие испытуемого можно было бы классифицировать как конформность? Испытуемый может проявить конформность к желанию равного себе, а может – к желаниям экспериментатора, и конформность к одной из сторон означает отсутствие конформности к другой. Таким образом, опираться на это слово в данном сеттинге не имеет смысла, поскольку его значение исключает дуализм и конфликт взаимоисключающих социальных сил.

[16] Подробнее о лабораторной процедуре см. Milgram (1963). О похожей независимо разработанной экспериментальной процедуре с участием жертвы, электрогенератора и обучающей задачи пишет Басс (Buss, 1961). Басс применял эту методику для изучения не подчинения, а агрессии и не применял фундаментальную переменную, задействованную в нашем исследовании, – момент отказа продолжать эксперимент.

[17] С учетом инфляции за 50 лет, прошедших с момента эксперимента, в наши дни эта сумма приблизительно эквивалентна 40 долларам. – Прим. ред.

[18] Перенести на печатную страницу тон реплик жертвы невозможно, поскольку у нас нет адекватных средств для записи интенсивности голоса, точного ритма речи и общей интонации. Однако все эти черты необходимы, чтобы создать впечатление все более сильной реакции на нарастающее напряжение ударов током (в полной мере это можно передать, только если выслать заинтересованным лицам магнитофонные записи). Приблизительная картина такова: до удара в 75 вольт жертва никак не проявляет дискомфорта, а в этот момент в ответ на наказание слегка кряхтит. Подобным образом она реагирует и на удары в 90 и 105 вольт, а на 120 вольтах жертва кричит экспериментатору, что удары стали очень болезненными. После удара в 135 вольт слышны стоны от боли, а при 150 вольтах жертва кричит: «Экспериментатор, выпустите меня отсюда! Я больше не хочу участвовать в эксперименте! Я отказываюсь продолжать!» На удар в 270 вольт жертва отвечает истошным, чуть ли не предсмертным криком. Все это время жертва настаивает, чтобы ее отпустили и прекратили эксперимент. На 300 вольтах жертва в отчаянии кричит, что больше не будет отвечать на вопросы в рамках теста на запоминание, а на 315 вольтах издает страшный вопль и настойчиво повторяет, что больше не считает себя участником эксперимента. После этого жертва не отвечает на вопросы, а только вскрикивает после каждого удара, и так продолжается до 450 вольт. Разумеется, многие испытуемые к этому моменту уже отказываются продолжать эксперимент.

[19] Следует признать, что слова «близость», «непосредственность», «жертва как яркий элемент» используются достаточно вольно, да и сами эксперименты дают этой переменной лишь приблизительную оценку. Необходимы дальнейшие эксперименты, которые отточат определение близости и приведут в соответствие разнообразные факторы наподобие пространственной дистанции, видимости, слышимости, наличия барьеров и так далее.

[20] В третьей ситуации уровень подчинения также был гораздо ниже, чем в первой, в присутствии экспериментатора, однако тут налицо некоторые технические сложности, требующие серьезного обсуждения.

[21] С учетом инфляции за 50 лет, прошедших с момента эксперимента, в наши дни эта сумма приблизительно эквивалентна 40 долларам. – Прим. ред.

[22] Благодарю профессора Говарда Левенталя из Йельского университета за формулировку этого пассажа, позволившую в должной мере расставить смысловые акценты.

Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 160; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 25 26 27 28 2930

Мы поможем в написании ваших работ!