V. ВЗГЛЯДЫ А. СМИТА НА ПРОИЗВОДСТВО И ОБРАЩЕНИЕ ВСЕГО ОБЩЕСТВЕННОГО ПРОДУКТА В КАПИТАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ

И КРИТИКА ЭТИХ ВЗГЛЯДОВ У МАРКСА

 

Для того, чтобы разобраться в учении о реализации, мы должны начать с Ад. Смита, который положил осно­вание ошибочной теории по данному вопросу, царившей безраздельно в политической экономии до Маркса. А. Смит разделял цену товара только на две части: переменный капитал (заработная плата, по его терми­нологии) и сверхстоимость (“прибыль” и “рента” у него не соединяются вместе, так что всего он считал соб­ственно три части)[19]. Точно так же разделял он и всю совокупность товаров, весь годичный продукт общества на те же части и прямо относил их в “доход” двух классов общества: рабочих и капиталистов (предпри­нимателей и землевладельцев, у Смита)[20].

На чем же основано v него опущение третьей состав­ной части стоимости — постоянного капитала? Ад. Смит не мог не видеть этой части, но он полагал, что она сводится тоже на заработную плату и сверхстоимость. Вот как он рассуждал об этом предмете: “В цене хлеба, например, одна часть оплачивает ренту землевладельца, другая — заработную плату или содержание работника и рабочего скота, употребленного на производство этого хлеба, и третья часть — прибыль фермера. Эти три части непосредственно пли в последнем счете состав­ляют, по-видимому, всю цену хлеба. Пожалуй, можно бы было думать, что необходима четвертая часть для возмещения капитала фермера или для возмещения изнашивания его рабочего скота и других орудий земле­дельческого хозяйства. Но следует принять во внимание, что цена всякого орудия в хозяйстве, например, рабо­чей лошади, сама состоит из тех же 3-х частей” (именно: ренты, прибыли и заработной платы). “Поэтому, хотя цена хлеба и оплачивает цену и содержание лошади, но тем не менее полная цена его разлагается, непо­средственно или в конечном счете, на те же самые три части: ренту, заработную плату и прибыль”[21]. Маркс называет эту теорию Смита “изумительной”. “Его дока­зательство состоит просто в повторении того же самого утверждения” (II, S. 366)[xxi]. Смит “отсылает нас от Понтия к Пилату” (I. В., 2. Aufl., S. 612[22])[xxii]. Го­воря, что цена орудий хозяйства сама распадается на те же три части, Смит забывает добавить: и на цену тех средств производства, которые употреблены при изготовлении этих орудий. Ошибочное исключение по­стоянной части капитала из цены продукта стоит в связи у А. Смита (а равно и у последующих экономи­стов) с ошибочным пониманием накопления в капитали­стическом хозяйстве, т.е., расширения производства, превращения сверхстоимости в капитал. А. Смит и Здесь опускал постоянный капитал, полагая, что накоп­ляемая, обращаемая в капитал часть сверхстоимости целиком потребляется производительными рабочими, т. е. целиком идет на заработную плату, тогда как на самом деле накопляемая часть сверхстоимости расходуется на постоянный капитал (орудия произ­водства, сырые и вспомогательные материалы) плюс заработная плата. Критикуя это воззрение Смита (а также Рикардо, Милля и др.) в I томе “Капитала” (отд. VII, “Процесс накопления”, гл. 22: “Превращение сверхстоимости в капитал”, § 2. “Ошибочное понимание расширенного воспроизводства у политико-экономен”), Маркс замечал там: во II томе “будет показано, что догма А. Смита, унаследованная всеми его преемни­ками, помешала политической экономии понять даже самый элементарный механизм процесса общественною воспроизводства” (I, 612)[xxiii]. Ад. Смит впал в эту ошибку потому, что смешал стоимость продукта с вновь создан­ной стоимостью: последняя, действительно, распа­дается на переменный капитал и сверхстоимость, тогда как первая включает сверх того и постоянный капитал. Разоблачение этой ошибки дано было уже в анализе стоимости у Маркса, установившего различие между трудом абстрактным, создающим новую стоимость, и трудом конкретным, полезным, воспроизводящим раньше существовавшую стоимость в новой форме полезного продукта[xxiv].

Разъяснение процесса воспроизводства и обращения всего общественного капитала особенно необходимо при разрешении вопроса о национальном доходе в ка­питалистическом обществе. Чрезвычайно интересно, что А. Смит, говоря об этом последнем вопросе, не мог уже удержаться на своей ошибочной теории, исклю­чающей постоянный капитал из всего продукта страны. “Валовой доход (gross revenue) всех жителей большой страны обнимает весь годовой продукт их земли и их труда, а чистый доход (neat revenue) обнимает то, что остается за вычетом расходов на поддержание, во-первых, их основного капитала, во-вторых, их оборотного капитала, т. е. чистый доход обнимает то, что они могут, не затрагивая своего капитала, обратить в запас (stock) для непосредственного потребления, или израс­ходовать па средства существования, удобства или удовольствия” (A. Smith, кн. II. “О природе, накопле­нии и употреблении запаса”, гл. II, vol. II, р. 18. Русск. пер., II, с. 21). Таким образом, из всего продукта страны А. Смит исключал капитал, утверждая, что он разложится на заработную плату, прибыль и ренту, т. е. на (чистые) доходы; но в валовой доход общества он включает капитал, отделяя его от предметов потреб­ления (= чистый доход). На этом противоречии и ловит Маркс Ад. Смита: как же может быть капитал в до­ходе, если капитала не было в продукте? (Ср. “Das Kapital”, II, S. 355[xxv].) Незаметно для самого себя Ад. Смит признает здесь три составные части стоимости всего продукта: не только переменный капитал и сверх­стоимость, но также и постоянный капитал. В дальней­шем рассуждении Ад. Смит наталкивается и на другое важнейшее различие, которое имеет громадное значе­ние в теории реализации. “Очевидно, — говорит он, — что все расходы на поддержание основного капитала должны быть исключены из чистого дохода общества. Ни материалы, необходимые для содержания в исправ­ности полезных машин, промышленных орудий, полез­ных строений и пр., ни продукт труда, необходимого для превращения этих материалов в пригодную форму, никогда не могут составить части чистого дохода. Правда, цена этого труда может составить часть чи­стого дохода, так как занятые этим трудом рабочие могут обратить всю стоимость их заработной платы в запас непосредственного потребления”. Но в других видах труда и “цепа” (труда) “и продукт” (труда) “входят в этот запас непосредственного потребления: именно — цена труда входит в запас рабочих, а продукт — в запас других лиц” (A. Smith, ibid.). Здесь проглядывает сознание необходимости различать два вида труда: один — дающий предметы потребления, могущие войти в “чистый доход”; другой — дающий ^полезные машины, промышленные орудия, строении пр.”, т. е. такие предметы, которые никогда не могут войти в личное потребление. Отсюда уже один шаг до признания того, что для объяснения реализации безусловно необходимо различать два вида потребления: личное и производительное (= обращение на производство). Исправление двух указанных ошибок Смита (опущение постоянного капитала из стоимости продукта и смешение личного и производительного потребления) и дало возможность Марксу построить его замечатель­ную теорию реализации общественного продукта в ка­питалистическом обществе.

Что касается до других экономистов между Ад. Смитом и Марксом, то они все повторяли ошибку Ад. Смита[23] и потому не сделали ни шага вперед. Какая путаница царит поэтому в учениях о доходе, об этом мы скажем еще ниже. В том споре, который вели насчет возможности общего товарного перепроизводства Рикардо, Сэй, Милль и др. — с одной стороны, и Мальтус, Сисмонди, Чомерс, Кирхман и др. — с другой стороны, обе стороны стояли на почве ошибочной теории Смита, и потому, по справедливому замечанию г. С. Булга­кова, “при неверности исходных точек зрения и невер­ном формулировании самой проблемы, эти споры могли повести только к пустым и схоластическим слово­прениям” (1. с., стр. 21. См. изложение этих словопре­ний у Туган-Барановского: “Промышленные кризисы и т. д.”. СПБ. 1894, стр. 377—404).

 

VI. ТЕОРИЯ РЕАЛИЗАЦИИ МАРКСА

 

Из вышеизложенного следует уже само собой, что основные посылки, на которых построена теория Маркса, состоят в двух следующих положениях. Пер­вое — что весь продукт капиталистической страны, подобно единичному продукту, состоит из трех следую­щих частей: 1) постоянный капитал, 2) переменный капитал, 3) сверхстоимость. Для того, кто знаком с ана­лизом процесса производства капитала в I томе “Капитала” Маркса, это положение подразумевается само собой. Второе положение, что необходимо различать два большие подразделения капиталистического про­изводства, именно (I подразделение) производство средств производства — предметов, которые служат для производительного потребления, т. е. для обраще­ния на производство, которые потребляются не людьми, а капиталом, и (II подразделение) производство пред­метов потребления, т. е. предметов, идущих на личное потребление. “В одном этом делении больше теорети­ческого смысла, чем во всех предшествовавших слово­прениях относительно теории рынков” (Булгаков, 1. с., 27). Является вопрос, почему такое деление про­дуктов по их натуральной форме необходимо именно теперь, при анализе воспроизводства общественного капитала, тогда как анализ производства и воспроиз­водства индивидуального капитала обходился без та­кого разделения, оставляя совершенно в стороне вопрос о натуральной форме продукта. На каком основании можем мы вводить вопрос о натуральной форме про­дукта в теоретическое исследование капиталистического хозяйства, построенного всецело на меновой стоимости продукта? Дело в том, что при анализе производства индивидуального капитала вопрос о том, где и как будет продан продукт, где и как будут куплены пред­меты потребления рабочими и средства производства капиталистами, был отодвигаем, как ничего не даю­щий для этого анализа и не относящийся к нему. Там подлежал рассмотрению только вопрос о стоимости отдельных элементов производства и о результате про­изводства. Теперь же вопрос состоит именно в том, откуда возьмут предметы своего потребления рабочие и капиталисты? откуда возьмут последние средства производства? каким образом произведенный продукт покроет все эти запросы и даст возможность расши­рить производство? Здесь мы имеем, следовательно, не только “возмещение стоимости, но и возмещение натуральной формы продукта” (Stoffersatz. — “Das Kapital”, II, 389)[xxvi], и потому безусловно необходимо различение продуктов, играющих совершенно разно­родную роль в процессе общественного хозяйства.

Раз приняты во внимание эти основные положения,— вопрос о реализации общественного продукта в капи­талистическом обществе не представляет уже трудности. Предположим сначала простое воспроизводство, т. е. повторение процесса производства в прежних разме­рах, отсутствие накопления. Очевидно, что переменный капитал и сверхстоимость II подразделения (существу­ющие в форме предметов потребления) реализуются личным потреблением рабочих и капиталистов этого подразделения (ибо простое воспроизводство предпо­лагает, что вся прибавочная стоимость потребляется и ни одна часть ее не превращается в капитал). Далее, переменный капитал и сверхстоимость, существующие в форме средств производства (I подразделение), должны быть для реализации обменены на предметы потреб­ления для капиталистов и рабочих, занятых изготов­лением средств производства. С другой стороны, и постоянный капитал, существующий в форме предметен потребления (II подразделение), не может быть реали­зован иначе, как обменом на средства производства, для того, чтобы быть снова обращенным на производство в следующем году. Таким образом мы получаем обмен переменного капитала и сверхстоимости в средствах производства на постоянный капитал в предметах по­требления: рабочие и капиталисты (в подразделении средств производства) получают таким образом средства существования, а капиталисты (в подразделении пред­метов потребления) сбывают свой продукт и получают постоянный капитал для нового производства. При условии простого воспроизводства эти обмениваемые части должны быть равны между собою: сумма пе­ременного капитала и сверхстоимости в средствах производства должна быть равна постоянному капиталу в предметах потребления. Наоборот, если предпо­ложить воспроизводство в расширяющихся размерах, т. е. накопление, то первая величина должна быть больше второй, потому что должен быть налицо изли­шек средств производства для начала нового произ­водства. Возвращаемся, однако, к простому воспроиз­водству. У нас осталась нереализованной еще одна часть общественного продукта, именно постоянный капитал в средствах производства. Он реализуется отчасти обменом между капиталистами этого же под­разделения (например, каменный уголь обменивается на железо, ибо каждый из этих продуктов служит не­обходимым материалом или орудием в производстве другого), а отчасти и непосредственным обращенном на производство (например, каменный уголь, добытый для того, чтобы быть обращенным в этом же предприя­тии опять на добычу угля; зерно в сельском хозяйстве и т. п.). Что касается до накопления, то исходные пунктом его является, как мы видели, избыток средств производства (которые берутся из сверхстоимости ка­питалистов этого подразделения), требующий также превращения в капитал части сверхстоимости в пред­метах потребления. Детально рассматривать вопрос, каким образом это добавочное производство будет соединяться с простым воспроизводством, мы считаем излишним. В нашу задачу не входит специальное рас­смотрение теории реализации, а для уяснения ошибки народников-экономистов и для возможности сделать известные теоретические выводы о внутреннем рынке достаточно и вышесказанного[24].

По интересующему нас вопросу о внутреннем рынке главный вывод из теории реализации Маркса следую­щий: рост капиталистического производства, а, следо­вательно, и внутреннего рынка, идет не столько на счет предметов потребления, сколько на счет средств производства. Иначе: рост средств производства обго­няет рост предметов потребления. В самом деле, мы видели, что постоянный капитал в предметах потреб­ления (II подразделение) обменивается на переменный капитал + сверхстоимость в средствах производства (I подразделение). Но, по общему закону капиталисти­ческого производства, постоянный капитал растет бы­стрее переменного. Следовательно, постоянный капитал в предметах потребления должен возрастать быстрее, чем переменный капитал и сверхстоимость в предметах потребления, а постоянный капитал в средствах про­изводства должен возрастать всего быстрее, обгоняя и рост переменного капитала (+ сверхстоимость) в средствах производства, и рост постоянного капитала в предметах потребления. То подразделение обществен­ного производства, которое изготовляет средства про­изводства, должно, следовательно, расти быстрее, чем то, которое изготовляет предметы потребления. Таким образом, рост внутреннего рынка для капитализма до известной степени “независим” от роста личного потреб­ления, совершаясь более на счет производительного потребления. Но было бы ошибочно понимать эту “независимость” в смысле полной оторванности произво­дительного потребления от личного: первое может и должно расти быстрее второго (этим его “независи­мость” и ограничивается), но само собою разумеется, что в конечном счете производительное потребление всегда остается связанным с личным потреблением. Маркс говорит по этому поводу: “Мы видели (книга II, отд. III), что происходит постоянное обращение между постоянным капиталом и постоянным капита­лом...” (Маркс имеет в виду постоянный капитал в сред­ствах производства, реализующийся обменом между капиталистами этого же подразделения) “...которое, с одной стороны, независимо от личного потребления в том смысле, что оно никогда не входит в это послед­нее, но которое тем не менее ограничено в конечном счете личным потреблением, ибо производство посто­янного капитала никогда не происходит ради него самого, а происходит лишь оттого, что этого постоян­ного капитала больше потребляется в тех отраслях производства, продукты которых входят в личное потребление” (“Das Kapilal”, III, 1, 289. Русск. пер., стр. 242)[xxvii].

Это большее употребление постоянного капитала есть не что иное, как выраженная в терминах меновой стои­мости большая высота развития производительных сил, ибо главная часть быстро развивающихся “средств производства” состоит из материалов, машин, орудий, строений и всяких других приспособлений для круп­ного и специально машинного производства. Вполне естественно поэтому, что капиталистическое производ­ство, развивая производительные силы общества, соз­давая крупное производство и машинную индустрию, отличается и особенным расширением того отдела общественного богатства, который состоит из средств производства... “В этом отношении (именно по изго­товлению средств производства) капиталистическое общество отличается от дикаря вовсе не тем, в чем видит это отличие Сениор, полагающий, что дикарь имеет особенную привилегию расходовать свой труд иногда таким образом, что он не дает ему никаких продуктов, обращающихся в доход, т. е. в предметы потребления. Различие состоит на самом деле в следующем:

a) Капиталистическое общество употребляет большую часть находящегося в его распоряжении годичного труда на производство средств производства (следо­вательно, постоянного капитала), которые не могут быть разложены на доход ни в форме заработной платы, ни в форме сверхстоимости и могут только функциони­ровать в качестве капитала.

b) Если дикарь изготовляет лук, стрелы, каменные молотки, топоры, корзины и т. п., — то он совершенно отчетливо сознает, что израсходованное на это время он употребил не на производство предметов потребле­ния, т. е., что он удовлетворил свою нужду в средствах производства и ничего более” (“Das Kapilal”, II, 436. Русск. пер., 333)[xxviii]. Это “отчетливое сознание” своего отношения к производству утратилось в капиталисти­ческом обществе вследствие присущего ему фетиши­зма, представляющего общественные отношения людей б виде отношений продуктов — вследствие превращения каждого продукта в товар, производимый на неизвест­ного потребителя, подлежащий реализации на неиз­вестном рынке. И так как для отдельного предпринимателя совершенно безразличен род производимого им предмета — всякий продукт дает “доход”, — то эта же поверхностная, индивидуальная точка зрения была усвоена теоретиками-экономистами по отношению ко всему обществу и помешала понять процесс воспроиз­водства всего общественного продукта в капиталисти­ческом хозяйстве.

Развитие производства (а, следовательно, и внутрен­него рынка) преимущественно на счет средств производства кажется парадоксальным и представляет из себя, несомненно, противоречие. Это — настоящее “про­изводство для производства”, — расширение производ­ства без соответствующего расширения потребления. Но это — противоречие не доктрины, а действительной жизни; это — именно такое противоречие, которое соответствует самой природе капитализма и осталь­ным противоречиям этой системы общественного хо­зяйства. Именно это расширение производства без соответствующего расширения потребления и соответ­ствует исторической миссии капитализма и его специ­фической общественной структуре: первая состоит в развитии производительных сил общества; вторая исключает утилизацию этих технических завоеваний массой населения. Между безграничным стремлением к расширению производства, присущим капитализму, и ограниченным потреблением народных масс (ограни­ченным вследствие их пролетарского состояния) есть несомненное противоречие. Именно это противоречие и констатирует Маркс в тех положениях, которые охотно приводятся народниками в подтверждение якобы их взглядов о сокращении внутреннего рынка, о непрогрессивности капитализма и пр. и пр. Вот некоторые из этих положений: “Противоречие в капиталистиче­ском способе производства: рабочие, как покупатели товара, важны для рынка. Но капиталистическое общество имеет тенденцию ограничить их минимумом цены как продавцов их товара — рабочей силы” (“Das Kapital”, II, 303)[xxix].

“… Условия реализации... ограничиваются пропор­циональностью различных отраслей производства и потребительной силой общества... Чем больше развивается производительная сила, тем более приходит она в противоречие с узким основанием, на кото­ром покоятся отношения потребления” (ibid., Ill, I, 225—226)[xxx]. “Пределы, в которых только и может совер­шаться сохранение и увеличение стоимости капитала, основывающееся на экспроприации и обеднении массы производителей, эти пределы впадают постоянно в про­тиворечие с теми методами производства, которые капитал вынужден применять для достижения своей цели и которые стремятся к безграничному расширению производства, к безусловному развитию общественных производительных сил, которые ставят себе произ­водство как самодовлеющую цель... Поэтому, если ка­питалистический способ производства есть историческое средство для развития материальной производительной силы, для создания соответствующего этой силе всемир­ного рынка, то он в то же время является постоянным противоречием между такой его исторической зада­чей и свойственными ему общественными отношени­ями производства” (III, 1, 232. Русск. пер., с. 194)[xxxi]. “Последней причиной всех действительных кризисов остается всегда бедность и ограниченность потребления масс, противодействующая стремлению капиталисти­ческого производства развивать производительные силы таким образом, как если бы границей их развития была лишь абсолютная потребительная способность обще­ства”[25] (III, 2, 21. Русск. пер., 395)[xxxii]. Во всех этих положениях констатируется указанное противоречие между безграничным стремлением расширять производ­ство и ограниченным потреблением, и ничего более[26]. Нет ничего бессмысленнее, как выводить из этих мест “Капитала”, будто Маркс не допускал возможности реализовать сверхстоимость в капиталистическом об­ществе, будто он объяснял кризисы недостаточным потреблением и т. п. Анализ реализации у Маркса показал, что “в конечном счете обращение между постоянным капиталом и постоянным капиталом огра­ничено личным потреблением”[xxxiii], но этот же анализ показал истинный характер этой “ограниченности”, по­казал, что предметы потребления играют меньшую роль в образовании внутреннего рынка сравнительно с сред­ствами производства. А затем, нет ничего более не­лепого, как выводить из противоречий капитализма его невозможность, непрогрессивность и т. д. — это значит спасаться в заоблачные выси романтических мечтаний от неприятной, но несомненной действительности. Про­тиворечие между стремлением к безграничному расши­рению производства и ограниченным потреблением — не единственное противоречие капитализма, который вообще не может существовать и развиваться без противоречий. Противоречия капитализма свидетельст­вуют о его исторически преходящем характере, выяс­няют условия и причины его разложения и превраще­ния в высшую форму, — но они отнюдь не исключают ни возможности капитализма, ни его прогрессивности сравнительно с предшествующими системами общест­венного хозяйства[27].

 

---

Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 295; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!