Сон не кончится, пока белый карлик не споет 8 страница
– Что‑то не так? – интересуется Даймонд.
Ваши веки пытаются сдержать напирающие слезы, словно охранники на рок‑концерте.
– О боже, – говорите вы, кусая губу. – Клянусь, это самые черные выходные моей жизни!
– Ну, выходные еще не закончились.
– Это и пугает! – Вы залпом уничтожаете треть бокала с винным коктейлем и промакиваете салфеткой губы и глаза. – Вся моя жизнь пошла наперекосяк!
– Так хорошо! Катастрофы всегда на пользу, если они достаточно серьезны. Как говорит доктор Ямагучи, «у большого зада бывает большой перед».
– Угу. С того места, где я сижу, виден один огромный зад. Ты уж покажи, где обратная сторона этой медали! А заодно и расскажи, что это за концерт? Который только начинается…
– Оглянись вокруг, Гвендолин. Имеющий глаза да увидит!
То, что Даймонд называет концертом, нормальные люди, похоже, называют трагедией.
– Значит, твои глаза лучше, чем мои. Но если уж они видят концерт, которого никто другой не видит, то явление такого масштаба, как Кью‑Джо Хаффингтон, они просто обязаны разглядеть! – Вы допиваете вино. – Где же она, черт возьми?
Свет в «Быке и медведе» притушен, музыка приглушена, а посетители, которых не более дюжины, ведут себя крайне тихо. Обстановка даже отчасти романтическая, хотя отсутствие оживления можно списать на эффект экономической драмы. Что ж, это спокойное местечко отлично подходит, чтобы покопаться в завернутых даймондовских мозгах. Здесь можно не опасаться ни мажоров, ни бомжей, а если он задумает приставать, то можно отправить его к Энн Луиз, которая поминутно кидает в сторону вашего столика любопытные взгляды.
|
|
|
Компаньон ваш тем временем снял куртку, открыв для обозрения хлопчатобумажную рубашку без воротника, вышитую по краям сложным орнаментом, очевидно, африканского происхождения, и этот наряд (по большому счету отнюдь не остромодный) весьма неплохо подходит к вашему дорогому элегантному костюму с растительным рисунком. Пьет Даймонд текилу, хотя и с несколько меньшим смаком, чем можно было ожидать.
– Все, что я знаю о Кью‑Джо Хаффингтон, могло бы уместиться в эту миску для орехов (ну вот, а вы хотели туда спрятаться!), и еще место останется для полновесного обеда. Раз уж ты подозреваешь, что ее исчезновение связано со мной, я сейчас по минутам опишу обе наши встречи – кстати, весьма краткие. Расскажу обо всем, даже о самых незначительных деталях. В таком деле даже мелочи могут навести на след. Идет? У Гете есть высказывание, на котором один весьма известный архитектор построил свою карьеру. «Бог – в деталях». Может, и Кью‑Джо там же?
19:50
– Идет. Но сначала я хочу кое о чем тебя спросить.
|
|
|
Он одаривает вас циничной улыбкой, предполагающей, что забота о Кью‑Джо не занимает верхнюю позицию в списке ваших приоритетов.
– Этот вопрос как‑то связан с рыночными тенденциями или успешной карьерой?
Вы мотаете головой.
– Тогда валяй.
Похоже, ваш профессиональный статус не кажется ему интересной темой для беседы. Дурной знак, Гвен, очень дурной! При благоприятном стечении обстоятельств это отношение, возможно, удастся изменить. А пока вы действительно хотите спросить о другом.
– Мы только что сюда вошли, потому что твое имя есть в списке членов. Или, другими словами, «на особом листке». И я вот думаю: в нашей стране есть множество клубов, куда вхожи только члены, внесенные в список. Так что же, получается, быть «на особом листке» – значит входить в элитный круг людей, чьи имена занесены в списки престижных тусовок? Или может… – тут вы берете несколько секунд паузы, – может, это выражение связано с Сириусом? А точнее, с Сириусом‑A, который, как говорят дикари из племени бозо, «сидит, как лягушка на листке кувшинки»?
Вы, конечно, не имеете ни малейшего понятия, о чем говорите. Просто пара выстрелов вслепую. Однако судя по произведенному на Даймонда эффекту можно подумать, что вы стреляли в упор из базуки. Пораженный в самое сердце, он разглядывает вас с изумлением и невольным уважением. Это продолжается довольно долго. А потом он произносит:
|
|
|
– Задумала поиграть с дядюшкой Ларри, малышка? Хорошо. Дядюшка Ларри любит добрую игру – если ставки высоки.
Но сейчас инстинкты ему говорят: ты блефуешь. На самом деле ты ни черта не знаешь ни о Сириусе, ни о бозо. Просто слышала достаточно, чтобы связать одно с другим и догадаться, что тема интересует дядюшку Ларри. А это уже неплохо. И поэтому дядюшка Ларри воспримет твой вопрос буквально и попробует ответить честно, хотя первая часть вопроса кажется ему оскорбительной, а вторая просто долбанутой.
Да ладно тебе, дядюшка Ларри! Зачем так серьезно‑то?
– Каким же надо быть дебильным, немощным, неуверенным, всеми отвергнутым тараканом, чтобы вообразить, будто членство в элитном клубе значит больше, чем клочок куриного дерьма? Разумеется, я признаю, что сама идея «особого листка» отдает тщеславием, однако это тщеславие не на пустом месте. По крайней мере я так надеюсь. Что же касается бозо, то Сириус‑А они называют «сима каине», что буквально переводится как «сидящие брюки». Да, именно так, хе‑хе! Сидящие брюки. А лягушек в брюки не одевают даже диснеевские модельеры, так что не знаю, откуда ты взяла эту дурацкую дезинформацию. Однако связь между Сириусом и земноводными действительно существует. Со временем ты узнаешь об этой связи больше; информация просочится в наши разговоры, хотим мы этого или нет. Поэтому предлагаю просто вернуться к теме Кью‑Джо – если, конечно, у тебя больше нет забавных вопросиков на отвлеченные темы… Я вижу, что есть.
|
|
|
– Нет‑нет, ерунда.
– Спрашивай, я настаиваю.
– Ну ладно. Ты, случайно, вырос не на Среднем Западе?
– С чего ты взяла?
– По акценту. Ты разговариваешь почти как этот комик, Даблъю‑Си Филдс.
– Так он же из Филадельфии!
19:53
До сих пор другие посетители «Быка и медведя» вас не тревожили, хотя некоторые из них, в особенности Энн Луиз, постоянно на вас посматривают. Официант принимает заказ на очередной бокал винного коктейля. Даймонд пропускает ход.
– Я обратился к Кью‑Джо Хаффингтон, потому что не могу есть грибы, – сообщает он.
– Стоп, стоп. Ты пошел к гадалке, потому что у тебя аллергия на грибы?
– Пардон. Забыл, с кем имею дело. Постараюсь притормозить до твоей скорости.
– Не надо тормозить, просто говори по‑человечески.
– Если ты настаиваешь. Итак, дело вот в чем. Мои мозги недавно пережили ремонт. Это небольшая углубляющая процедура, которая началась в Тимбукту и продолжилась, когда я вернулся в Америку. Ты же знаешь, ремонт всегда тянется вдвое дольше, чем планировалось. Все, в общем, удалось замечательно, но порой я просыпаюсь, вижу новую мебель, ковры, обои – и не сразу понимаю, где нахожусь: такое чувство, что это не мой дом. С тобой такого не было?
– Нет.
– В общем, я еще не привык к новому церебральному пространству. А когда речь идет об ориентации, ничто так хорошо не настраивает наш онтологический гироскоп, как пятнадцать – двадцать миллиграммов псилоцибных грибов. Однако…
– Ты говоришь о наркотиках?
– О растениях, Гвендолин! О натуральных, богом созданных растениях. Однако у меня недавно возникли проблемы… э‑э… медицинского свойства. И один человек, назовем его «доктор», посоветовал отказаться от грибов. По его словам, грибы похожи на лесных белочек. От них можно многому научиться, но они слишком болтливы. Думаю, он имел в виду побочные эффекты, ослабляющие иммунную систему. Так или иначе, я стал искать нехимический аналог процесса ментальной регулировки, и когда услышал, что твоя подруга Кью‑Джо считается самым талантливым парапсихологом на северо‑западе Америки…
– Ты даже текилу едва пригубил. Ты чем‑то болен?
– Не надо, Гвендолин, никаких рассказов о тяжелой судьбе! Если твоему чувству сострадания нужен объект, поговори с кем‑нибудь из брокеров.
– Ну ладно, мистер Упрямец. Как хочешь… Она тебе понравилась?
– Кто, Кью‑Джо? Восхитительна! Просто восхитительна. Хотя как гадалка отнюдь не Нострадамус. Например, по ее раскладу вышло, что карта Любовники в седьмой позиции означает предстоящее романтическое приключение. Однако днем раньше я уже встретил тебя, так что пророчество запоздало.
– Ха!
Больше вы ничего сказать не можете, ибо все ресурсы организма брошены на краснение. Да уж, Ларри, думаете вы, когда тебе ремонтировали мозги, все картины повесили вверх ногами.
– Затем выскочила Пятерка Пентаклей, означающая плохое здоровье. Будто я и сам этого не знал. А Башня в пятой позиции символизировала большие потрясения или перемены в прошлом. Ну, Башня – это мой постоянный адрес. Только в ней и живу. Здесь сенсации тоже не было. Зато дальше стало интереснее: рядом с Любовниками приземлился Дурак. Во всей красе, позиция номер три, влияет на текущий момент. Кью‑Джо не могла с уверенностью сказать, кого представляет Дурак в этой позиции: меня или мою новую спутницу? А ты как думаешь, Гвен? Меня или тебя?
– Ну, это очевидно!
– Я тоже думаю, что это ты. Посуди сама: пять минут назад ты развязала свой заплечный мешок и достала оттуда бозо и Сириус. А сколько еще интересных вещей в узелке у Дурака! Если бы у тебя хватило смелости изучить его содержимое, наши отношения поднялись бы гораздо выше уровня простого физического влечения.
– Какие еще отношения?! Ларри, в самом деле, прекрати!
На Олимпиаде настырных нахалов этот парень собрал бы все золото.
– С другой стороны, Дураком может быть и доктор Ямагучи. Правда, он так и не перезвонил…
– Мне очень жаль. Но давай вернемся к делу.
Если бы Даймонд узнал, сколько раз за последние месяцы вам выпадал Дурак, он прыгнул бы через стол, чтобы заключить вас в объятия. Или наоборот – бросился бы бежать.
– Хорошо. Как я уже заметил, получилось заурядное гадание. Никаких откровений и сорванных масок, никаких факсов из потустороннего мира. Но знаешь, новый опыт ничему не учит лишь тех, кто недостаточно внимателен. Или тех, у кого неправильное либретто. Поэтому я стал приглядываться к картам – и сразу заметил, сколько в них воды.
– Воды?
– Да. Аш‑два‑о. По крайней мере треть из них содержала изображение воды в той или иной форме: океан, озеро, бассейн, фонтан, ручеек – весь водный репертуар. Туз Чаш, например, изображен на фоне кувшинок. Ты ведь интересовалась кувшинками, если не ошибаюсь? А рыба – какой там только нет! Даже жирный омар, у которого в хвосте мяса больше, чем в самом толстом бифштексе. Возьми хотя бы Пажа Чаш…
– Любимый папочка, – бормочете вы про себя.
– …где нарисован тип с золотым потиром, или кубком, или черт его там разберет, а в этом потире плавает живая рыбка, которая смотрит на мужика, словно пытается ему что‑то сказать… А еще, помимо водной темы, очень ярко проходит тема астрономическая: образы звезд, солнца и луны. Причем характерно, что на пересечении этих двух тем – водной и астрономической – я находился практически весь этот год, в интеллектуальном смысле. Я знаю, что карты Таро представляют собой высокоразвитую систему символов европейского происхождения, и тот факт, что они содержат образы и темы, совпадающие с образной системой африканского племени бозо, которая столь близка тем, кто находится на особом листке (извини за тщеславную ремарку), – этот факт меня, конечно, поразил, о чем я не замедлил сообщить Кью‑Джо.
– А она посоветовала тебе расслабиться и перестать анализировать.
– Ты неплохо ее знаешь. Да, она напомнила, что карты Таро похожи на сны: образы поднимаются из глубин, недоступных рассудку. Персонажи Таро, мол, являются тонкими идеальными сущностями; холодный свет интеллекта может их испугать, обратить в бегство. Поскольку я убежден, что воображение создает реальность, а не наоборот, такая модель мне близка. Тем не менее я проявил настойчивость, начал объяснять свою мысль, и в конце концов она меня услышала. Оказалось, что под тюрбаном у нее есть уши. Она достала ключик из декольте… Не знаю, как она умудрилась нашарить в этой бездне столь мелкий предмет! Вот это сиськи, я понимаю! Между ними хоть мотороллер паркуй…
– Прекрати!
– Короче, она достала ключик из… Интересно, где она лифчики покупает?
– Ну перестань же!
– …и открыла шкатулку слоновой кости. И показала мне Дурака из старинной французской колоды, которой более четырех веков. В левом нижнем углу там изображен аллигатор, точнее, крокодил. Ты знала, что Библия называет крокодилов «ресницами зари»? Не знала? Короче, на этой карте было нарисовано самое настоящее земноводное. Теперь уже мы оба пришли в возбуждение…
– Физическое?
– Перестань!
Покраснев, вы просите его продолжить.
– Так вот. Между нами произошел весьма оживленный обмен мнениями, в процессе которого я схватил фломастеры и импульсивно подрисовал карту Звезда, чтобы показать, как она могла бы выглядеть, если бы… в общем, не важно. Мы могли бы говорить еще много часов, но тут Кью‑Джо вспомнила, что ей надо идти к следующему клиенту, смотреть какие‑то фотографии за деньги. Услышав это, я предложил ей взглянуть на мои слайды из Тимбукту – свежим глазом она могла бы заметить что‑нибудь новенькое, понимаешь? Кью‑Джо посетовала, что вряд ли найдет время на этой неделе, и обещала связаться со мной позже. Однако уже через час позвонила из кафе‑мороженого и сообщила, что придет в «Гремящий дом» в три. Похоже, я возбудил ее любопытство.
– А больше ничего не возбудил?
Даймонд встает из‑за стола.
– Гвендолин, я отлучусь в туалет и предоставлю тебе самой вырулить из этой грязной колеи. Если не получится, присоединяйся ко мне. Поверь, мы будем далеко не первой парой, совершившей акт любви в туалетных кабинках «Быка и медведя».
С этими словами он удаляется, слегка прихрамывая, оставив вас вариться в собственном свекольном соку. И отсутствует целых пятнадцать минут.
20:29
Вы думаете: «Наткнулся на бывшего коллегу, и они перемывают кости рухнувшему рынку».
Вы думаете: «Он там, наверное, ширяется».
Вы думаете: «Выскользнул на улицу через черный ход. И слава богу».
Вы думаете: «Интересно, у Джорджа Вашингтона сжимались зубы от дикого холода в долине Вэлли‑Фордж?»
Вы думаете: «А, вот он идет! Брокеры машут руками, а он – ноль внимания… Но почему он так сильно хромает?»
– Все в порядке? Почему ты так хромаешь?
– Из‑за мотороллера. Вибрация ее раздражает.
– Кого «ее»?
– Старую рану. Штурм высоты Свиных Котлет. Битва при дуге. Оборона Ден‑Бен‑Фу. Я уже не помню. Не люблю вспоминать былых сражений. Вам, женщинам, этого не понять.
Вы думаете: «Он надо мной прикалывается. С другой стороны, он знает, что я знаю, что он прикалывается. Все справедливо, никаких противоречий с его хваленой правдивостью».
– Прежде чем мы продолжим, – говорит Даймонд, – хочу сразу развеять твои подозрения. Наш мир совсем не таков, каким его представляют девяносто восемь процентов обитателей. Мы с Кью‑Джо это понимаем и ценим. И это единственное, что нас связывает. Во время нашего разговора в воздухе не было и следа сексуальной пыльцы. Да и откуда ей было взяться, Гвендолин? Я ведь хочу опылить одну лишь тебя!
– Да? А кто сегодня всю кофейню пыльцой засыпал? Он ухмыляется самым возмутительным образом:
– Ах да! Натали! Что мне оставалось делать? У девчонки общительный характер.
Вы думаете: «Откуда он знает, что ее зовут Натали?»
20:30
– Кью‑Джо опоздала примерно на двадцать минут. По пути она зашла перекусить, съела бутерброд с фрикадельками.
– Похоже на правду.
– Я показал ей квартиру, как сделал бы любой гостеприимный хозяин, а потом притушил свет и начал демонстрировать слайды. Надеюсь, ты понимаешь: свет был притушен, чтобы улучшить восприятие визуальных образов на экране, а вовсе не…
– Ларри, я хочу объяснить раз и навсегда. Мне глубоко плевать, с кем из совершеннолетних ты отправляешь свои сексуальные надобности. Мой интерес к таким… к таким вещам был вызван исключительно беспокойством и желанием разобраться, что могло произойти с моей… с Кью‑Джо.
– Да‑да, я все понимаю.
– Просто не хочу, чтоб ты бог знает что возомнил.
– Абсолютно ничего не возомнил.
– Ну вот и хорошо.
– Замечательно.
– И нечего ухмыляться!
– Я улыбаюсь, потому что весел и жизнерадостен. В твоих кругах, наверное, трудно встретить человека, который был бы весел и… – Его ломаная ухмылка превращается в ломаную гримасу озабоченности. – Гвендолин, тебе случайно не надо сходить к стоматологу?
Вы мотаете головой:
– Мои зубы в идеальном порядке.
– Хм, странно. Ну ладно, оставим телепатию Кью‑Джо. – Он чешет заросший подбородок. – Кстати, если она такой крутой экстрасенс, то должна знать, что мы сейчас ее обсуждаем. По крайней мере чувствовать, что ты о ней беспокоишься.
Да, вы и сами задавались этим вопросом. Неужели Кью‑Джо не понимает? Не хочется думать, что она мертва, или без сознания, или, хуже того, некомпетентна. Мало ли что могло случиться? Кью‑Джо – сложная и непредсказуемая личность, так же как и ваш теперешний собеседник. Почему судьбе доставляет удовольствие сталкивать вас с такими персонажами?
– Конечно, – продолжает Даймонд, – если все, что она ловит, – это мысли о каких‑то искусственных зубах…
– Ладно, хватит отвлекаться! – обрываете вы, озабоченно глядя на «Ролекс», как будто у вас есть иные дела, кроме как тупо смотреть новости и метаться по улицам в поисках сбежавшей макаки.
20:33
– Сначала я показал ей слайды, снятые в деревнях бозо и догонов. Затем мы немного поговорили о феномене Номмо, продолжив дискуссию, начатую во время гадания. Она проявляла интерес, задавала много вопросов. Я угостил ее шоколадным печеньем и перешел к слайдам из Тимбукту. Похоже, ее удивило, насколько заброшенной выглядит эта страна. Она как‑то притихла, перестала говорить. Возможно, дело было в ощущении заброшенности… а возможно, в шоколадном печенье. Я его сам испек, оно слегка пригорело. Если подумать, вкус горелого печенья замечательно гармонирует с чувством заброшенности. А потом пошли слайды университета Тимбукту – каждый из них Кью‑Джо просила подержать подольше и жадно разглядывала, бормоча сквозь угольное крошево. Очередь дошла до группового снимка преподавателей, и тут я отлучился в туалет, ибо не мог больше сдерживаться. Когда я вернулся, ее уже не было. Ни записки, ничего. На тарелке осталась пара недоеденных печений, и денег она не взяла.
Вы готовы заказать еще один бокал, но Даймонд до сих пор не осилил первого, и заказывать третий было бы неприлично.
– Убежать, не доев печенья и не забрав денег? – говорите вы. – Что‑то не похоже на Кью‑Джо. Хочу тебя кое‑что спросить. Хм‑м… не знаю, как это поприличнее… Сейчас, когда ты ходил в туалет… В общем, ты отсутствовал довольно долго.
– По сравнению с чем?
– По сравнению с тем, сколько времени тратит нормальный человек, чтобы сходить в чертов туалет!
– Ты имеешь в виду по‑большому или…
– Так, хватит! Не надо углубляться в детали! Боже! Я просто хотела спросить… хотела понять: ты пробыл в туалете столько же, сколько и сейчас?
– Да, приблизительно. Тогда я тоже…
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 168; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!