С ПОПУТНЫМ ВЕТРОМ – К ДАТСКИМ БЕРЕГАМ 10 страница
Но наконец и Сигмунд нашел, что наступила уже пора попытаться отомстить за смерть короля Вёльзунга. Выбрав удобное время, вышел он вместе с Синфьетле из своей землянки и поздно вечером пробрался во двор короля Сиггейра и спрятался в сенях за бочонками с пивом. Королева знала об их приходе и вышла к ним; переговорив между собою, они решили ничего не предпринимать до наступления ночи.
Между тем двое маленьких детей короля Сиггейра забавлялись тем, что катали по полу золотые кольца и бегали за ними вдогонку. Случилось так, что одно из колец закатилось в сени, а вслед за ним вбежал туда и один из игравших мальчиков. Он увидал двух высоких, суровых воинов, сидевших там в полном вооружении. Не помня себя от страха выбежал он из сеней, бросился к отцу и рассказал ему об этом.
Король Сиггейр, догадавшись, что дело неладно, приказал своим людям сейчас же схватить того, кто скрывался в сенях. Завязалась борьба. Сигмунд с Синфьетле защищались отчаянно, но их было всего только двое против целой толпы нападавших на них людей, и дело кончилось тем, что оба они были схвачены и связаны.
Всю ночь раздумывал король Сиггейр, стараясь придумать для них самую мучительную казнь, и наутро приказал навалить из земли и камней высокий, полый курган, с отверстием на самой его вершине. Приказав перегородить надвое высокою стеною то помещение, что образовалось таким образом внутри кургана, он велел посадить туда Сигмунда и Синфьетле: так они могли слышать предсмертные стоны друг друга, но не могли оказать друг другу никакой помощи. Но в то время как рабы наваливали курган, пришла Сигни с пуком соломы в руках и бросила его Синфьетле, прося рабочих не говорить об этом королю.
|
|
|
Когда наступила ночь, Синфьетле сказал Сигмунду:
– Ну, на первое время у нас не будет недостатка в еде: королева бросила мне сюда кусок свинины, завернутый в солому.
Но, взяв в руки кусок свинины, он нащупал воткнутый в него меч и по рукоятке признал его за меч Сигмунда. Находка эта очень обрадовала их обоих. С помощью этого меча они сейчас же принялись ломать разделявшую их стену, а затем соединенными усилиями выбрались на свободу.
Снова отправились они к королевскому дворцу, где все люди спали глубочайшим сном. Воспользовавшись этим, они подожгли дворец.
Проснувшись среди огня и дыма, король Сиггейр стал спрашивать, кто поджег его дворец.
– Это мы – Сигмунд и Синфьетле! – отвечали они ему. – Теперь ты сам видишь, что не все еще Вёльзунги погибли!
Одну только свою сестру хотел спасти Сигмунд и звал ее, обещая ей, что она будет жить при нем, окруженная почетом и уважением. Но Сигни отказалась.
|
|
|
– Никогда не забывала я зла, что причинил мне король Сиггейр, и я отомстила ему за гибель своих близких, пожертвовав для того всем, даже своими собственными детьми. Но после всего этого я уже не могу жить и умру вместе с ним под развалинами его дворца!
И с этими словами она бросилась в пламя.
Сигмунд же собрал войско, снарядил корабли и вместе со своим сыном вернулся на родину и сам стал править страною, прогнав короля, завладевшего было землями короля Вёльзунга.
IV
Стал Сигмунд могучим и славным королем и женился на женщине по имени Борггильда. Синфьетле жил у своего отца. Летом предпринимал он морские походы, и слава о нем распространилась далеко за пределами земли гуннов. В один из своих походов встретил он очень красивую женщину и пожелал на ней жениться. Но оказалось, что к той же самой женщине сватался и брат Борггильды, жены короля Сигмунда. Соперники уговорились поединком решить вопрос о том, кому достанется она в жены, и в поединке этом Синфьетле победил и убил своего соперника. Борггильда же никак не могла простить ему смерти брата и, выбрав удобное время, поднесла ему на пиру кубок с отравленным питьем. Синфьетле выпил и упал на землю мертвым.
Сигмунд чуть не умер от горя. Взял он на руки тело своего сына и понес его в лес; наконец пришел он к морскому заливу и увидел там в маленькой лодке человека. Человек этот спросил, не желает ли он переправиться через море на тот берег, и Сигмунд отвечал ему «да». Но лодка была так мала, что не могла вместить вместе и его, и труп его сына, а потому решено было, что сначала перевезут тело, а Сигмунд пойдет пока в обход по берегу моря. Но не успела лодка отойти от берега, как вместе с человеком исчезла из глаз Сигмунда. Тогда вернулся он домой и прогнал королеву, которая вскоре после того умерла.
|
|
|
V
Жил на свете могучий и славный король Эйлиме, и была у него дочь по имени Гиёрдис, и не было на свете женщины красивее и разумнее ее. Услыхал король Сигмунд, что она подходила ему в жены, и поехал к королю Эйлиме.
Узнав о приезде Сигмунда, король Эйлиме послал сказать ему, что если пришел он не с войною, то король созовет гостей и приготовит для него большой пир. Сигмунд отвечал, что на этот раз явился он другом, а не врагом, и тогда было созвано множество гостей на роскошнейший пир. В то же время приехал туда и Люнгви, сын короля Гундинга, и тоже стал свататься к Гиёрдис. Тогда, не зная, как ему быть, король Эйлиме сказал своей дочери:
|
|
|
– Ты благоразумная женщина, и к тому же и мне всегда хотелось, чтобы ты сама выбрала себе мужа: скажи же, кого выбираешь ты из двух королей, и воля твоя в этом деле будет моя воля.
– Трудное это дело, – сказала она, – но все же я выбираю самого славного, и это – король Сигмунд, несмотря на то, что он уже в летах.
Тогда король Люнгви уехал, а Сигмунд женился на Гиёрдис и, весело отпраздновав свадьбу, вернулся к себе домой, в страну гуннов.
VI
Между тем король Люнгви с братьями собрал большое войско и пошел на короля Сигмунда с твердым намерением смирить гордого Вёльзунга. Придя в землю гуннов, послали они предупредить Сигмунда, потому что не хотели нападать на него врасплох и в то же время были уверены, что он не захочет бежать от них. Король Сигмунд отвечал, что он выйдет биться с ними, и стал собирать войско. Жене же своей, Гиёрдис, велел взять с собою своих прислужниц и все его сокровища и спрятаться в лесу.
Викинги с огромным войском высадились на берег; король Сигмунд затрубил в свой рог, и завязался отчаянный бой. Как ни стар был король Сигмунд, но все же бился он очень мужественно и всегда был впереди своих людей, – ни один шлем, ни одна броня не могли устоять под его рукою; весь день бился он, не раз проходя из конца в конец все неприятельское войско, но все еще никто не мог предсказать, на чьей стороне останется победа. Много сыпалось на него стрел и копий, но норны охраняли его, и он не получил еще ни одной раны. Никто не мог бы перечесть воинов, павших под его ударами, и обе руки его были в крови до самых локтей.
Но вот явился в толпе боровшихся человек в широкополой шляпе и голубом плаще; у него был один только глаз, и в руке держал он копье. Человек этот пошел прямо против короля Сигмунда и бросил в него свое копье; король Сигмунд сильным ударом меча отразил копье, но при этом меч его разбился на две части, и с этой минуты счастье изменило ему. Теперь в его войске стал валиться народ, и много его воинов было убито. Король бился, не щадя себя. Но напрасно ободрял он своих людей – более многочисленный враг наконец–таки одолел, и в битве этой погиб и сам Сигмунд, и тесть его Эйлиме, и большая часть его войска.
После битвы король Люнгви прежде всего поспешил обыскать жилище короля, но не нашел там ни женщин, ни сокровищ. Тогда объехал он всю эту землю, поделил ее между своими людьми и думал уже, что всему роду Вёльзунгов пришел конец и что ему теперь уже нечего было опасаться с этой стороны.
VII
Ночью прокралась Гиёрдис на поле битвы, пробралась к тому месту, где лежал Сигмунд, и стала спрашивать его, не было ли какой–нибудь возможности залечить его раны. Но он отвечал:
– Многим случается вернуться к жизни, когда этого всего менее ожидают, но покинуло меня мое счастье, и я не хочу залечивать своих ран. Сам Один не хочет, чтобы я взмахивал мечом, и потому–то меч мой и разбился на части; я побеждал, пока он желал этого.
– От всего на свете, кажется, отказалась бы я, лишь бы только ты мог вылечится и отомстить за моего отца.
– Не суждено уж мне этого, – отвечал король, – но скоро у тебя родится сын, которого должна ты воспитать с возможной заботою, и он будет лучше и славнее всех в нашем роде. Береги также эти обломки меча: из них будет сделан добрый меч, и назовут его Грамом; сын наш будет носить его и совершит с ним много подвигов, и память о них не исчезнет, пока стоит мир. Пусть это служит тебе утешением; я же ослабел от ран и перенесусь теперь к нашим отошедшим родичам.
Гиёрдис сидела над ним, пока он не умер.
Между тем начало светать. Тут увидала она, что к берегу подходило множество каких–то кораблей, и сказала тогда своей прислужнице, что им надо поменяться платьем и именами и что впредь она должна выдавать себя за королевскую дочь.
Тем временем викинги с кораблей увидали поле битвы, покрытое трупами, и женщин, бежавших к лесу; поняли они, что тут произошли какие–то важные события, и поспешили выйти на берег. Войском этим предводительствовал Альф, сын датского короля Гиальпрека.
Придя со своими людьми на поле битвы, приказал он догнать женщин и, когда привели их к нему, стал расспрашивать их, кто они были. Ответы их плохо согласовались с их наружным видом; прислужница говорила за обеих и рассказала о смерти Сигмунда, Эйлиме и других могучих воинов и о том, кто был всему тому причиной.
Альф спросил тогда, не знали ли они, где были спрятаны сокровища Сигмунда, и прислужница отвечала, что никто не мог знать этого лучше их, и показала место, где они находились. Тут нашли они такое богатство и столько сокровищ, как никогда еще, казалось им, не видали они собранными в одном месте. Воины перенесли все это на корабли Альфа, и Альф повернул домой, взяв с собою Гиёрдис и ее прислужницу. Во время переезда он несколько раз заговаривал с женщинами и примечал все, что они говорили.
IX
Наконец приехал Альф домой и привез с собою и своих пленниц. Вскоре по приезде их спросила королева своего сына:
– Почему самая красивая из этих двух женщин носит худшие кольца и платья? Я почти уверена, что ты принял госпожу за прислужницу.
– И мне так же кажется, – отвечал Альф, – она душой и нравом не рабыня, и когда мы встретились с нею, она сразу показала, что умеет приличным образом принять высокого гостя. Но мы успеем еще выяснить это дело.
Раз, когда сидели они все за кубками, король завел с пленницами разговор и спросил:
– Какая у тебя примета на то время суток, когда начинает уже светать и ты не можешь видеть ни луны, ни звезд?
– У меня есть на это та примета, – отвечала прислужница, – что в молодости я привыкла пить на заре молоко, а потому и теперь, хотя я и перестала пить его, но все еще по–старому просыпаюсь в это время. Вот в чем моя примета.
Улыбнулся король и сказал:
– Плохая это привычка для королевской дочери.
Тогда он обратился к Гиёрдис с тем же самым вопросом, и она отвечала:
– Отец мой подарил мне золотое колечко, имевшее то свойство, что палец мой холодел от него рано утром на заре; вот моя примета.
– Много же должно быть золота там, где даже служанки носят его, – отвечал король. – Но теперь довольно тебе скрываться, – продолжал он, – и если бы ты раньше открылась мне, то я с самого же начала принял бы тебя как дочь короля.
Тогда рассказала она ему всю правду, и все стали оказывать ей большой почет, как дочери короля.
И Альф женился на Гиёрдис. Сына же ее, родившегося незадолго перед тем, взял к себе сам король Гиальпрек, и здесь рос он, окруженный заботою и любовью, как будто был он собственный сын короля.
X
Мальчика назвали Сигурдом. Воспитателем его был Регин. Он обучал Сигурда всякого рода военным играм и упражнениям, игре в шашки, рунам и различным иностранным языкам, каким было в то время в обычае учить королевских сыновей. Раз сказал Регин Сигурду:
– Странным кажется мне, что приходится тебе бегать пешком, как сыну какого–нибудь простого земледельца.
– Нет, это не так, – отвечал Сигурд, – я могу распоряжаться всем, что есть у короля, и могу брать себе все, что захочу.
– Так попроси же Гиальпрека дать тебе лошадь, – сказал Регин.
– Он сейчас же даст мне, как только я попрошу об этом, – отвечал Сигурд и пошел к королю, который спросил его:
– Что хотел бы ты получить от меня?
– Лошадь, чтобы кататься на ней, – отвечал Сигурд.
– Так выбери же себе любую из моих лошадей.
На другой день отправился Сигурд в лес и встретил там незнакомого ему старика с длинною бородой. Старик спросил его, куда он идет.
– Иду выбирать лошадь, – отвечал Сигурд, – дай мне добрый совет, какую мне выбрать?
– Так давай же прежде всего загоним их всех в реку, – сказал старик.
Загнали они лошадей в самое глубокое место реки, и все они поспешили выплыть к берегу, за исключением лишь одной, которую Сигурд и взял себе. Она была серой масти, совсем еще молодая, сильная и красивая; никого еще не носила она на своей спине. И сказал тогда человек с длинною бородой:
– Лошадь эта происходит от Слейпнира; тебе надо хорошенько выездить ее, и она будет служить тебе лучше всякой другой лошади.
С этими словами старик исчез.
Сигурд назвал коня Граном, и ни до него, ни после него не было на свете лучшего коня. Человек же, встретившийся ему в лесу, был сам Один.
XI
В другой раз сказал Регин Сигурду:
– Слишком мало у тебя всякого имущества; досадно мне, что ты бегаешь одетый, как простой мальчишка–поселянин! Я мог бы указать тебе только мне одному известное сокровище, и если бы только был ты в состоянии добыть его, то тебя ожидали бы такой почет и такая слава, какие не снились тебе и во сне.
Стал расспрашивать Сигурд, где находилось это сокровище и кто стережет его.
– Фафнир в образе дракона охраняет его, – отвечал Регин, – и находится оно в долине, называемой Гнитагейди. Придя туда, сам ты убедишься, что никогда еще не случалось тебе видеть столько золота, собранного в одном месте, и большего богатства не понадобится тебе, хотя бы ты прожил дольше и достиг большей славы, чем все короли на свете.
– Как ни молод я, – отвечал Сигурд, – но слыхал уже об этом драконе; знаю также и то, что никто не смеет приблизиться к нему, до того он громаден и злобен.
– Нет, это совсем не так, – возразил Регин, – он нисколько не громаднее любого другого дракона: о нем толкуют гораздо больше, чем он того заслуживает; так, по крайней мере, подумали бы твои предки. Но хотя ты и из рода Вёльзунгов, однако вышел не в них.
– Легко может статься, что мало наследовал я от них мужества и ловкости, – отвечал Сигурд, – а все же нет тебе никакой нужды толковать об этом теперь, когда я едва лишь успел выйти из детства. Почему же так хочется тебе подбить меня на это дело?
– Для того чтобы ты понял это, надо рассказать тебе одну сагу, – сказал Регин.
– Послушаем, – отвечал Сигурд.
И Регин стал рассказывать так.
– Отца моего звали Грейдмаром. У него было три сына; старшего звали Фафниром, второго Выдрой, третий же был я. И был я из всех троих наименее ловкий и искусный, и потому меня при каждом удобном случае оттирали в сторону; умел я только хорошо ковать железо, серебро и золото. Брат же мой Выдра особенно отличался в рыбной ловле, и в образе выдры проводил в реке целые дни; он хватал рыбу просто ртом, выносил ее на берег и весь улов отдавал отцу, и тот очень много выручал за рыбу. Выдра почти всегда ходил в образе выдры, лишь поздно вечером возвращаясь домой, и, находясь на охоте, ел всегда один, крепко зажмурив глаза, потому что мог видеть только в воде. Фафнир был самый большой и самый свирепый из нас и всегда хотел забрать себе все, что ни попадалось ему на глаза.
В том же водопаде, где обыкновенно ловил рыбу Выдра, жил карлик, по имени Андвари, а потому и самый водопад звали водопадом Андвари. Он жил там в образе щуки и питался рыбой. Раз, когда, по обыкновению, Выдра ловил рыбу в водопаде, выносил ее во рту на берег и складывал друг на дружку, к водопаду подошли Один, Локи и Генир. Брат мой Выдра как раз в это время поймал лосося и, зажмурив глаза, ел его, сидя на берегу ручья. Тогда Локи взял камень и, пустив его в Выдру, убил его. Один со спутниками были очень довольны добычей и, убив выдру, содрали с нее шкуру.
В тот же вечер пришли они к Грейдмару и показали ему свою добычу. Тут мы схватили их и заставили заплатить нам за убийство брата: они должны были не только набить шкуру, но и сверху засыпать ее всю червонным золотом.
Тогда послали они Локи за золотом. Он добыл у Раны, жены аса Эгира, сеть, пошел к водопаду Андвари и закинул ее, рассчитывая поймать щуку. И не ошибся: щука сейчас же попалась в сети. И сказал тогда Локи:
– Что это за рыба, что плавает в воде и не умеет избежать сети? Дай же мне за себя выкуп – принеси мне речного пламени[2].
Зовут меня Андвари, – отвечал карлик, – злые норны издавна присудили мне плавать в воде.
Тут Андвари выложил перед Локи все свое золото, но, выкладывая его, он хотел было утаить одно кольцо, но и его отнял у него Локи. Тогда карлик ушел в камень, предсказав, что кольцо это, так же как и все золото, принесет гибель каждому человеку, который завладеет им.
Всего этого золота вместе с кольцом едва хватило, чтобы набить и засыпать чучело выдры. Когда это было исполнено, Локи, передавая золото Грейдмару, сказал:
– Не принесет счастья сыновьям твоим это золото: из–за него погибнут они оба.
– В скором времени, – продолжал рассказывать Регин, – Фафнир убил своего отца и один завладел всем сокровищем. Чтобы никто не мог воспользоваться золотом, он перенес его в дикую долину, и, превратившись в отвратительного дракона, сам лежит там и стережет его и по сию пору. Я же отправился к королю и остался при нем кузнецом. Ну вот, теперь ты знаешь, как это случилось, что я лишился вместе и своей части наследства, и выкупа за брата.
– Да, многого лишился ты, – отвечал Сигурд, – но покажи же теперь свое искусство и выкуй мне меч, какого не бывало еще на свете и с которым я мог бы совершать великие подвиги, и ты увидишь, что я убью этого дракона.
– Охотно исполню я твою просьбу, – отвечал Регин, – поверь, что мечом этим можно будет убить даже Фафнира.
Выковал Регин меч и принес его Сигурду. Тот взял его и сказал:
– Плохо выковал ты этот меч, Регин! – Потом замахнулся им и ударил по наковальне, и меч разлетелся на части. Отбросил он куски и стал просить Регина выковать ему другой, получше.
Послушался Регин и выковал другой меч.
– Этот должен тебе понравиться, – сказал Регин, – хотя и нелегко угодить тебе.
Попробовал Сигурд второй меч, но и он разбился в куски при первом же ударе.
Пошел тогда Сигурд к своей матери. Она встретила его ласково, подала ему пива; сели они и стали разговаривать.
– Правду ли слышал я, – спросил Сигурд, – что король Сигмунд отдал тебе разбитый надвое меч свой – Грам?
– Да, это правда, – отвечала она.
– Ну, так дай же его мне!
Получив от матери обломки меча, пошел Сигурд к Регину и попросил сковать из них новый меч по образцу старого. Рассердился было Регин за то, что Сигурд не давал ему покоя и все заставлял его работать, однако пошел в кузницу и выковал ему из обломков новый меч. Этот меч выдержал, наконец, испытание.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 120; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!