Мужчина и женщина на фоне социума и отношений

  

Мужчина и женщина: дихотомия социального аспекта

   

Коль скоро мы говорим о разнице между мужчиной и женщиной в сфере частных отношений и социальных интересов, посмотрим, что влияет на схему удовлетворения некоторых базовых потребностей.

Есть разделение функций между женским и мужским полом по отношению к потребности продолжения рода. Мужские особи занимаются в разнообразных формах защитой потомства, а женские особи вынашивают, рожают и обеспечивают детство. То есть продолжают вынашивать, только уже снаружи. Кормят, согревают, поскольку у младенца в качестве синхронизатора выступает биение материнского сердца. Поэтому он не разваливается на составные части. Это обеспечивает ребенку наиболее полное усвоение того потока информации, который обрушивается на него в первый год жизни. Поэтому дети, лишенные стука материнского сердца или сердца Другого с момента рождения или раньше, чем в год, вырастают в людей с большими проблемами в синхронизации их психики, а также их разума. Если самцы не выполняют свою функцию, то младенцы гибнут от внешних причин, их съедают конкурирующие виды. То есть женская особь обеспечивает младенца стабилизацией и здоровьем изнутри, а мужская обеспечивает сохранность потомства снаружи.

Логически женские особи привязаны к гнезду, очагу, норе, пещере в течение года как минимум, а мужские особи бегают, добывают, сражаются, убивают врагов, защищая потомство. Это природные функции.

В конце XIX века возникла проблема: нехватка рабочей силы в социуме и в связи с ней необходимость задействовать на рынке труда женщину. Феминистки — это не амазонки, которые проповедовали жизнь без мужчин и относились к мужчинам как некоторые насекомые, съедающие самцов после акта соития. Феминистки — это социальная суггестия, связанная с необходимостью привлечения женщин на рынок труда.

Привлечение женщин на рынок труда создает проблему с воспроизводством рода, так называемый демографический дефицит. Для поддержания численности вида необходимо иметь два ребенка от одной женщины. Это в наших условиях, раньше — больше. При росте трудовой занятости, естественно, эта функция ущемляется. Поскольку социум заинтересован в рабочей силе, то, соответственно, возникает социальная суггестия, порождающая феминизм, то есть борьбу за равные с мужчинами права, и подразумевающая равную с мужчинами оплату труда. Таковы плоды цивилизации.

Естественно, женщина перестает быть женственной. А из личности вырезается все то, что необходимо для рынка труда. Появляется гермафродитное мышление, так называемый унисекс. Звучит красиво, но по существу это мышление гермафродита. Как решить данную задачу, не теряя потомства, неизвестно. Понятно только одно — что там, где цивилизация развивается медленнее, там рождается больше и выживает больше, хотя детская смертность достаточно высока. Выживание происходит просто за счет количества, что приводит в общем балансе планеты к тому, что доля нецивилизованных или недоцивилизованных людей, особей, увеличивается, а доля цивилизованных сокращается. С достижением некоторой критической величины цивилизация начинает поедать сама себя.

Раз существует такая тенденция, то существует и противоположная тенденция. Это гламур. Это когда следует убрать женщину с рынка труда, нарядить ее, дать ей возможность ухаживать за собой, заботиться о внешности и таким образом сохранять видимость женственности, потому что гламур не приводит к повышению рождаемости.

Надежда на то, что государство, социум найдет способ, во-первых, обеспечить женщину в течение года — через мужчину ли, или напрямую — возможностью посвятить себя потомству в том количестве, которое минимально необходимо здорового роста внутри, а во-вторых, найдет способ, возможность и средства для того, чтобы после одного года большую часть забот о потомстве сделать общественной, таким образом опять освободив женщину для рынка труда. Это и есть основная проблема женской части населения. Это проблема конфликта между цивилизацией и природой, в том числе природой человека как изделия, то есть вида Homo sapiens.

Отсюда вторая женская проблема. Будучи вовлеченной на рынок труда, женщина вынуждена осваивать такие места и должности, которые во многом и часто противоречат ее натуре. Раз. Социум не в состоянии обеспечить каждую женщину мужчиной. Два. И мужчиной не в качестве ребенка, о котором нужно заботиться, кормить, одевать, поить, а в качестве мужчины, то есть защитника, воина, добытчика. Это мужская проблема, почему мужчин все меньше. Меньше, чем количество мужских особей. Получается, что женщина попадает в ситуацию жесткого выбора.

Поэтому существует огромная индустрия иллюзий, дабы эту жизнь замаскировать: кинодивы, светские львицы, фотомодели, всякие «фэшн-модели» демонстрируются и подаются, как некий идеал женственности. На самом деле, если вы видели эти сообщества с изнанки, это каторжный труд, за который, правда, в некоторых местах хорошо платят. И то, с помощью тех же голливудских кинодив запущена программа, по которой можно брать приемных детей из неразвитых стран, что позволит пополнить недостающий человеческий ресурс путем цивилизации. То есть это просто скупка ненужных излишков. Если говорить жестко, как оно логически, рационально выглядит.

Каждая женщина решает эту проблему в соответствии со своей стратегией жизни. Но поскольку стратегия жизни — вещь, тоже встроенная в процесс социализации, то большинство людей даже не осознают, что у них есть, оказывается, какая-то стратегия жизни.

Первая стратегия — стратегия социального наследования, когда вся жизненная траектория прямо или косвенно подчинена продолжению семьи, фамилии, то есть вся построена вокруг детей: вырастить, сохранить, дать образование, помочь с карьерой, образовать хоть какой-нибудь стартовый капитал. Вот такая внедрена в личность иллюзия. Почему иллюзия? Потому что часто это кончается тем, что дети просто распыляют этот капитал, поскольку у них каким-то образом образовалась другая жизненная стратегия. Никто же не знает, отчего она такая или другая. И лавируют люди между общественными, корпоративными, гражданскими обязательствами и обязанностями и стратегией «все в семью», «все для детей», «все ради детей».

Вторая, самая популярная, самая плюс-подкрепляемая, не имеющая никаких минусов, кроме одного — это вредно с точки зрения продолжения рода: стратегия социального соревнования, когда вся деятельность человека прямо или косвенно подчинена социальным победам, карьере, власти, короче говоря, когда человек изо всех сил карабкается по лестнице вверх, по ступеням социальной пирамиды. Тогда рано или поздно семья — это только средство, и дети — это средство, и все — средство. Обычно человек верит в любовь, дружбу, семью, детей, а делает все не так, потому что это все в конечном итоге лишь средство.

Третья — очень популярная, но малодоступная для большинства населения стратегия: жизнь как приключение. Она требует двух факторов: безответственности, то есть эгоизма в настоящем смысле слова (все подчинено собственному удовольствию, интересу и так далее, в центре «я», не достижение, а наслаждение), и больших средств, потому что на приключениях зарабатывают только киногерои типа Индианы Джонса, Лары Крофт и им подобные.

Это и есть двойственность положения женщины в современном мире: от нее требуют быть женщиной, и она хочет быть женщиной, мужчина-то нужен почему-то. Но зачем мужчина современной женщине в современном мире? Если она в принципе, как Лара Крофт, не собирается рожать, растить детей, заниматься домашним уютом, атмосферой и так далее, кормить своего мужчину, чтобы он выжил в этой схватке с миром? Если она этого всего делать не собирается, зачем ей мужчина? Для сексуальных удовольствий? Так это не проблема, строго говоря, если отбросить всякие нагрузочные элементы.

Если говорить о двойственности, то, безусловно, наиболее яркий представитель двойственности в сегодняшнем социуме — это женщина. Однозначных женщин не бывает, а вот однозначные мужчины бывают.

А теперь давайте рационально ответим на этот вопрос: «А почему так?» Посмотрите, как проходит процесс социализации, то есть изготовления. Вот возьмем эту ось М — Ж. Всякий человек, то есть уже когда он человек, двойствен, с одной стороны, потому что он сделан, как социальное существо, с другой стороны, он природен, как изделие. И природное у женщин как минимум на порядок сильнее, чем у мужчин.

Это понятно с точки зрения вида. Понятно, что женские особи должны быть обеспечены внутренним ресурсом сильнее, потому что они некоторое время, то есть время вынашивания и вскармливания, вынуждены зависеть от внешнего поступления ресурса, то есть от мужчин, от самцов.

Естественно, что женщина обеспечена внутренним, биологическим в прямом смысле слова ресурсом выживания потомства намного сильнее, больше, чем мужская особь. Он добудет себе. Я сейчас не говорю о цивилизации и ее последствиях. Он не привязан к гнезду, высиживая яйца. Значит, генетически все качества, обеспечивающие женщинам такой ресурс, значительно превосходят мужские.

Социализация — это процесс, производство. И, естественно, оно имеет абсолютно противоположное содержание с точки зрения воспроизводства вида. То есть природно слабенькую мужскую особь надо вооружить как можно сильнее для жизни во внешнем мире, в социуме. И поэтому в процессе социализации он нагружается до упора, сколько сможет выдержать.

Женскую — а зачем ее столько грузить? У женщины генетически столько дано для ее прямого назначения. И женщина до 25 лет в среднем долетает просто как пуля. А мужчина в 25 только начинает становиться мужчиной. Конечно, как «живчик» он тоже интересен особям противоположного пола или особям, ориентированным на однополые отношения. Но как человек, личность, он никому не интересен. Его все еще делают, доделывают, а женщина уже готова.

И все было бы замечательно, если бы не фактор, о котором мы говорили ранее, — вовлечение этих вот существ на рынок труда. То есть женщина должна, для того чтобы быть успешной на рынке труда, во-первых, пожертвовать огромным количеством природного ресурса, во-вторых, довооружиться, потому как никто не собирался ее вооружать автоматом.

И только недавно, в историческом смысле совсем недавно, началось доделывание, то есть производство женщин-воинов. Наконец-то отреагировало коллективное сознательное на то, что на рынок труда поступает невооруженная продукция. Да, конечно, масса женщин вооружены на уровне информации. Так сказать, профессионально. Интеллект и ум не зависят от пола. Они зависят только от вооруженности и развитости.

Поэтому естественно предположить, что тенденции вооружать социально, социализировать женщину будут расти. А это вызовет новые проблемы с организмами. Да и сами женщины потихонечку начинают видеть, что если они хотят быть успешными на рынке труда, то надо довооружаться. Не в профессиональном смысле — есть женщины-суперпрофессионалы, а довооружаться в смысле мужских — так называемых мужских — свойств. Не потому что они мужские, а потому что в процессе социализации мальчиков напичкивают этой аппаратурой, а женщин, девочек то есть, нет.

Плюс к тому, что социум когда-то решил и продолжает, что женщина есть консервативное начало (помните: инь — ян), а мужчина есть активное, развивающее начало. Соответственно, зачем в процессе социализации вставлять блоки, связанные с новаторством, риском и прочим, если это консервативное начало? Именно поэтому женщина иногда носит в себе редкостный бред. Сочетание несочетаемого. Поэтому первый шаг к повышению уровня социальной вооруженности для женщины — это дифференцирование, то есть отделение, выделение одного, другого, третьего: разобраться, расставить по местам. Довооружиться никакой особой проблемы не составляет, если есть хоть какое-то понимание, что это надо, что того не хватает. Или надо уйти с рынка труда.

Когда женщина, занятая на рынке труда и профессионально вооруженная, реализует стратегию социального соревнования, страшнее ее зверя нет. Почему? Да потому что, как бы она ни была вооружена социально, социализирована она под домашнюю хозяйку, консервативную наследницу и под защиту потомства. Самое сильное место — это защита потомства любой ценой, даже ценой своей жизни. Теперь представьте, что вместо потомства у нее согласно стратегии карьера, а средства, вооруженность — в основном природные. А в при роде как идет соревнование? Плотоядные, травоядные, пищевые цепи и так далее. Как идет борьба за самку, как идет борьба за потомство… Вот так женщина и осуществляет стратегию социального соревнования. Оставим слово «соревнование» и добавим «социальноприродного соревнования». В скобки можно взять «противоестественный отбор».

Но социум не растерялся, он и тут создал положительное подкрепление. Раньше слово «сволочь» было ругательством, и «стерва» — ругательство было, а теперь, извините меня, книги издают: «Как стать стервой». Это стало достоинством? Как всех победить. Как победить мужчину. Не полюбить его, не добиться его любви, а как его победить, то есть использовать. Как в природе — самца, если он не выполняет функции защиты, охраны и добычи, используют и съедают. Это не особенность женского интеллекта — это особенность социализации женских особей, то есть женская личность. При всем том, что она организована точно так же, в середине там в качестве синхронизатора находится информационный метаболизм, но связи большей частью организованы по законам природы, а не по законам общества. Если в природе стратегия социального наследования, то тут понятно, что она все в норку тащит, себя погубит, но дите спасет. Но сама специфика действия очень часто приводит ее к сложному положению в социуме, потому что она не вооружена социально, она вооружена природно.

Если женщина есть воплощение бытия и стихии, то получается, что она обретает единство со своей природой по факту рождения, а мужчина, природой которого является смысл, логос, еще должен этот смысл обрести, и только при этом условии он получает право называться мужчиной.

За это в социальном смысле мужчины становятся самостоятельными иногда очень рано, а вот женщины приходят к социальной самостоятельности только иногда. Так все оно и компенсируется. И потому, сколько бы ни боролись феминистки за феминизм и мужчины за равноправие с женщинами, ничего не получится.

Таким образом, социально со времен начала патриархата (а что такое победа патриархата, как не победа социального над биологическим?) всегда, до тех пор пока не победит духовное (воин духа пола не имеет) над социальным, что в обозримом будущем в истории человечества не предвидится, до тех пор в социуме в подавляющем большинстве случаев в более выигрышном положении будут находиться мужчины, потому что это компенсирует их биологический проигрыш женщинам. И это никого не должно унижать, потому что это природный факт.

  

Взгляд на секс — социальный

   

Есть поле социальных проблем, связанных с сексуальным поведением. Не мог, естественно, социум не использовать столь мощный стимул для управления социальным поведением. Социум использовал одну из популярнейших схем манипуляции: метод кнута и пряника. Аспект первый: секс есть грех, подлежащий наказанию! Если есть наказание, то тут же есть и поощрение, но последнее — это для избранных. Один, оказывается, просто жизнелюб, а другой, конечно, грешник.

Разрешенный секс поначалу был прерогативой избранных. Но социум так устроен, что удержать в руках этот кнут и пряник только как способ манипулирования поведением, естественно, не мог. Сексуальное удовольствие в социуме стало товаром. Поскольку социум к тому времени стал патриархальным, то есть мужским, то носителями товара стали женщины. Так появилась торговля женским телом как источником сексуального удовольствия.

А мужчины породили предложение. Самое удивительное, что дискуссия на тему, кто виноват в появлении проституции, не стихает. Какое-то ощутимое неудобство испытывают по этому поводу и мужчины, и женщины. А может, факт существования торгово-денежных отношений в этой сфере, вызывающий то деланное сочувствие, то откровенную агрессию иногда вплоть до гонений на государственном уровне, порожден смутным ощущением, что, несмотря на всю гордыню «разума», люди просто-напросто зависимы от необходимости получать это физиологическое удовольствие? А может быть, что-то еще лежит за тем фактом, что профессия, которую называют древнейшей, столь живуча? И, что самое удивительное, ее популярность хоть и колеблется в каком-то диапазоне, то увеличиваясь, то уменьшаясь, но стабильна. И, что очевидно, от социального строя и материального благополучия общества не зависит.

И поскольку этот товар престижен, появилась как дорогая его разновидность, так и, естественно, дешевая. Социум устроен иерархически, и товар распределяется тоже иерархически. Когда появился дорогой товар, только тогда, как всегда с запозданием, была создана идеология секса.

Идеология же состояла в том, что дешевый товар — это плохо, это ужасно, это кошмарно. Но что, мол, поделаешь с этим? Человек так устроен — ему надо, поэтому будем проституцию преследовать, но так, чтобы не загнать до конца. И это было выведено за общесоциальные скобки и объявлено маргинальной деятельностью. Как мы знаем, маргиналы отличаются тем, что их все время как бы преследуют, но в то же время вроде бы и не преследуют.

А вот вокруг дорогого товара возникло гораздо большее количество идеологий.

Во-первых, возникла храмовая проституция; из храмовой проституции родились все так называемые духовные подходы к сексу: секс как средство достижения Бога, постижения абсолюта и прочее. Это, в конечном счете, просто идеология, но благодаря именно этой идеологии храмовая проституция во многом напоминает научно-исследовательский институт секса. И, собственно говоря, информация о возможностях получения через сексуальный контакт всевозможного рода экзотических переживаний, а также почти вся информация под названием «техники» получены из храмовой проституции.

Очень многие эзотерические женские учения берут свое начало именно в храмовой проституции, ибо именно там, будучи ценным, уникальным товаром, женщины под различными наименованиями имели возможность ощутить власть над слабой мужской половиной человечества и выработать систему защиты своих позиций.

Следующая идеология — это идеология, утверждающая то, что деликатно называлось добровольный секс: наложницы, куртизанки, гарем у мусульман и т. д. Здесь мужской социум выступает в роли благородного покровителя порочной женской натуры: мол, женщины без этого не могут, и потому мы им покровительствуем. Так развивалась идеология покровительственного отношения к сексуальной жизни. Отсюда последствия — состоящие при власти различные заведения, публичные дома, картины и скульптуры.

Помните знаменитую «Незнакомку» Крамского (как известно, он был большой хулиган)? На этой картине изображена совсем не сестра художника, как писали в учебниках при советской власти. На этой картине изображена самая дорогая в то время куртизанка Петербурга. Когда его художественный салон был открыт, там собрался весь бомонд, как сейчас говорят, и большая часть этого бомонда женщину узнала, так как имела с ней дело. Такая вот «Незнакомка». К этому же относится обработка сексуальной темы в различных художественных вариантах — своего рода реабилитация.

От Сонечки Мармеладовой и героинь «Ямы» Куприна до «Интердевочки». Тут обнаруживается целый культурологический социальный слой, связанный с облагораживанием самой ситуации словно в защиту женщин, поскольку они являются символом секса. Это потрясающе!

А самое потрясающее в этой истории, что в тот момент были только женщины, зато в наше «просвещенное» время появились публичные дома, в которых носителями сексуального наслаждения являются также и мужчины. Наконец-то наступило равноправие!

И последняя идеология — сексуальная революция. Это уже продукт демократического общества, демократического социума, в котором ценность сексуального удовольствия рассматривается не как товар, не как награда, не как пряник и кнут, а просто как нормальная часть существования человека.

Вот, скажем, в России советских времен (двадцатые годы) свершилась такая сексуальная революция. Под нее даже подвели теоретическую базу, называлась она теорией «стакана воды».

И провозгласили ее как раз женщины, известные революционерки — Клара Цеткин и Роза Люксембург. Согласно их теории вообще все интимные отношения между мужчиной и женщиной — разовые, то есть не ценнее, чем стакан прохладной воды в жару.

И, возникнув в начале века, сексуальные революции катились-катились и докатились до бурных событий в Европе шестидесятых годов, а у нас немного попозже — в семидесятых-восьмидесятых годах и были резко остановлены биосферой в связи с появлением вируса СПИДа. Но в сознании людей сексуальное удовольствие уже заняло совершенно иное место. Оно из экзотической ситуации превратилось в нормальную часть жизни людей.

Таким образом, базисная идеология в результате коренным образом изменилась. И все это называется «секс». Когда люди спрашивают, почему такую силу имеет это поголовное влечение, это очень наивный вопрос. Достаточно вспомнить, что мы являемся биологическим видом и что в любом биологическом виде потребность в самовоспроизводстве подкреплена глубочайшими генетическими программами. Потребность в физиологическом удовольствии является неотъемлемой частью нашей природы.

Существует также длинная история самоудовлетворения как антипода коллективного секса, которая тоже регулировалась социумом. И конечно, этот товар оброс еще и соответствующей идеологической надстройкой. В результате путаница в головах у людей имеет широчайший диапазон.

  

Мечта и реальность

   

Итак, продолжим разговор о сексе. Даже, точнее сказать, поговорим о сексуальных контактах, потому что, как я уже говорил, секс — это любое взаимодействие мужчины и женщины. Дело в том, что в отношениях

мужчины и женщины оживает вся история человечества. Осознания этой истории в общественном сознании нет, и поэтому женщины не то что не вспоминают, они и не помнят, и не знают, что внутри себя, в глубине себя любая женщина содержит иллюзию о том, что только она является носителем физиологического удовольствия, в силу чего она и склонна к торговле своим телом как товаром.

Это тотальная сила, тотальная власть. И когда мужчина тоскует об идеальной партнерше, то еще надо бы разобраться, что он имеет в виду. Потому что, не дай бог, реальность ответит на его запрос прямо, непосредственно, он будет бежать от такого счастья, не оглядываясь и очень долго. Женщинам, которые мечтают об идеальной паре, тоже надо разобраться, того ли они хотят. Потому что если реальность ответит на их мечту непосредственно, то придется забыть все — социальное признание, духовное признание и т. д.

Если исследовать имеющийся у женщины в подсознании образ идеального мужчины, то это такой сексуальный гигант, что, пока он на работе, дай бог успеть хоть немного прийти в себя. А если соответственно исследовать идеальный образ женщины, скрытый в подсознании мужчины, то там обнаружится такая стихия, что дай бог не сойти с ума и выжить. И если эти подсознательные проекции станут явными, то они вступят в противоречие со всеми остальными запросами человека. Это еще один источник проблем, потому что если совместить два образа и представить, как бы жили идеальная женщина из мужских грез и идеальный мужчина из женских грез, то нам пришлось бы констатировать, что они просто ничем бы не занимались, кроме секса. Никаких бытовых забот. Идеальный вариант — это королевский отель, номер люкс и — пока не умрем. Приблизительно так.

Сверхценностное отношение к сексу связано с тем, что это единственный осознаваемый источник удовольствий и наслаждений. И очень часто людям кажется, что именно в этом они проявляют себя как частности, как неповторимый индивид. Сюда и нагружается вся проблематика. Кораблик нагружается, нагружается и потом начинает тонуть. Потому я приветствовал и приветствую сексуальную революцию хотя бы в том, что она позволила говорить о сексуальных отношениях более или менее открыто.

  

Мужчины — боги

   

Мужчины, следуя своей природе, строили, строили и наконец построили сложный социальный мир, огнем и мечом, договорами и хитростью создавая такую конструкцию, которая отражала бы правила совместного проживания на планете как отдельных людей, так и целых государств, добиваясь, чтобы эти правила так или иначе устраивали большинство.

Мужчина наконец занял именно то место, на котором и видит его женщина в этом классическом треугольнике: мужчина — женщина — мир.

Мир хаотичен, неизведан и пугающ, женщина сама — воплощение хаоса, как ей наедине с миром остаться? Она боится мира и боится себя и поэтому, инстинктивно чувствуя заложенную в мужскую природу способность организовать, а, следовательно, хранить и защищать, ставит его между собой и миром. Она, конечно, в результате этого теряет возможность непосредственно этот мир слышать, но это — цена безопасности.

И когда мужчина оказался между женщиной и миром, то естественным следствием такой позиции был перенос на мужчину всех божественных функций. Это же отразилось и в том, что при переходе от многобожия к единобожию бог — всегда мужчина. Женщины-богини исчезли из пантеона богов в тот момент, когда люди перестали обожествлять природу и природные явления. Таким образом, получается, что в самой основе, в сердцевине всех отношений у женщин лежит отношение к мужчине как к богу.

— Какой статус! Какие права!

— А какие обязанности!

Таки началось. Обретя в мужчине «бога», женщины, естественно, сразу перешли к требованиям: если ты бог, то соответствуй. Твори, защищай, охраняй, добывай, выстраивай, люби и береги. Вспомните романтические сказки. Кого ждет принцесса? Принца на белом коне, рыцаря в сверкающих доспехах, освободителя на сером волке. И даже если нечаянно натыкается на нищего, на чудовище, в результате всяких перипетий, ее природного подхода и ее веры он превращается из чудовища в принца, нищий оказывается единственным сыном царя, которого по справедливости опять вернут в отчий дом, и все будет хорошо. Таким образом, фольклор очень ясно отражает глубинную позицию во взаимоотношениях мужчин и женщин.

Это с позиции женщин, а мужчину-то спросили? У него поинтересовались, нуждается ли он в этом?

«Не надо, отрекитесь!» Что-то не слышал я об отречении мужчины от своих, «данных ему по праву рождения» прав. Про отречение царствующих особ от престола — слышал, а вот про такое отречение — никогда.

Женщина ждет в соответствии с программой ну если уж не бога, то царя, а если не царя, то хотя бы принца-наследника на белом коне, который все это сделает, из башни вызволит, от Кощея спасет, из хрустального гроба поцелуем поднимет. И до сих пор в трудную минуту, в экстремальной ситуации женщины оборачиваются на мужчин в ожидании, что они примут решение и что-нибудь сделают. «Сделайте же что-нибудь!» «Сделайте что-нибудь, чтобы мир стал безопаснее, сделайте что-нибудь, чтобы не было страшно, сделайте что-нибудь, чтобы была свобода от выживания для жизни. Сделайте что-нибудь».

Красивая сказка. Они, женщины, только тогда этого ждут, когда ситуация окончательно вышла у них из-под контроля, когда они сами себя в такой угол загнали, где только и остается «караул!» кричать. А пока этого не случилось, они все сами могут, все сами умеют. И вообще от нас, мужчин, одно беспокойство и хлопоты.

Ну, хорошо. Женщина ждет от мужчины, что он прикроет ее от мира. Это в фундаменте. Все ссоры, споры и претензии — это потом, и мы к ним еще вернемся. А мужчины? Что в основе, в глубине их позиции?

  

Женщины — богини

   

Тут все тоже достаточно просто, как все, что находится в первопричине. Путаница и так любимые всеми сложности обычно начинаются на уровне следствий. Мужчина, оказавшись на краю, на острие и постоянно в зоне риска, обращается к женщине в поисках матери. В первую очередь женщина для него — это всегда мать. Дом, тепло, место, куда можно приползти в любом виде и отдохнуть в безопасности от трудов праведных и не очень.

Это же пока романтическая составляющая отношений этих двух миров, мужского и женского. Чистая, еще не замутненная долгой историей войны, борьбы и несоответствия позиция. Бог-Творец, стоящий между хаосом, страхом и жизнью, с одной стороны, и тихая гавань, где можно укрыться от бурь, — с другой.

На этом романтическая часть заканчивается.

А на фоне следующие фигуры. С окончанием матриархата и постепенным развитием цивилизации мужчины обнаружили, что женщина годится не только для того, чтобы рожать. Они постепенно стали замечать, что удовольствие, получаемое ими от деятельности, на которую их толкает потребность в продолжении рода, далеко не всегда бывает одинаковым. От общения с одной женщиной рождается большее чувственное удовольствие, от общения с другой — меньшее. Одна больше подходит на роль матери семейства и хозяйки дома, а другая меньше, а самым главным открытием оказалось то, что можно не требовать одинаково качественного исполнения всех функций от одной и той же женщины.

Так начался процесс дифференциации.

Кроме исконной и необходимой для выживания рода человеческого функции женщины — рожать, выделились еще две — вести дом, хозяйничать и доставлять наслаждение. А так как мир был уже мужской, и, следовательно, мужчина — хозяин и купец, то женщины, как всегда, быстро сориентировавшись в изменившейся обстановке, начали совершенствовать свой товар.

Одни холили и лелеяли себя для того, чтобы производить на свет здоровое потомство, и в этом видели свою ценность на базаре под названием «ярмарка невест», другие совершенствовались в ведении хозяйства, от фермы до дворца, а третьи постигали науку доставления чувственных удовольствий. И это было только начало.

  

Как такое могло случиться?

   

Что, собственно говоря, произошло, пока люди двигались от примитивных способов взаимодействия на заре человеческого общества к высокоразвитой цивилизации сегодняшнего дня?

Мужчины устроили мир по своим правилам и пониманию и, увлекшись, явно запамятовали, что строили его не для себя одних, а для некоего совместного проживания и даже при поддержке и посильном участии тех, с кем они жить на этой планете собирались. Хоть и совершенно разные, но все-таки «однопланетяне». Планета-то одна на всех. В результате этого строительства получился мужской мир для мужчин.

Не по какому-то злому умыслу, а просто по факту того, что мужчины строили его по своему образу, подобию и разумению, то есть достаточно просто и примитивно — на преимуществе власти и силы. Просто и ясно. И они как-то не удосужились поинтересоваться, до такой ли степени совпадают их представления о том, каков должен быть порядок у тех, кто будет с ними в этом мире жить, то есть у женщин. Построили. и часто вполне уютно и комфортно себя в нем ощущают.

Если бы женщины не мешали, не звонили по телефону совершенно не вовремя, не сердились за то, что мужчины нет дома, и деньги раньше времени кончились, и все поломалось и испортилось, и любви не хватает, если бы со всеми этими претензиями не встревали, то мужчины, наверное, вполне могли бы почивать на лаврах, как Господь на седьмой день творения. Но так как волею судьбы мы живем на этой планете вместе, а некоторые по частному договору даже в одной квартире, то нам приходится учитывать друг друга. И постоянно отвечать на главный смысловой вопрос: зачем мы вместе?

Отвечают многие, но путаница начинается, когда один ответит и другим свой ответ навязывает. Хитрость в том, что использованные ответы не годятся, они от употребления портятся. И, казалось бы, так это ясно. Все рвутся в уникальные и неповторимые, все обижаются, когда их с другими путают, ответы на самые животрепещущие вопросы подсовывают.

Итак, роли распределены, основные требования и ожидания обозначены, одни должны это, другие им за это то. Мужчины берут на себя обязанность продолжать род, обеспечивать мать и потомство и защищать их. Женщинам вменяется в обязанность рожать, заботиться о доме, а следовательно, о детях и мужчине, и дарить наслаждение.

Дальше начинается игра, бесконечная игра в соответствие — несоответствие. В обычной жизни мы знаем ее под названием «выяснение отношений». Вся беда в том, что, хотя функции ясны, и женщины, если хотят, точно знают, чего ждать и чего требовать от мужчин, и мужчины, если хотят, точно знают, чего они хотят от женщин и за что готовы платить, но люди так устроены: им нечем будет заполнить жизнь, если все так просто.

И началось! А любовь?. И переведя все тонкости и сложности этого процесса в мир торгово-денежных отношений, люди с упоением бросились во всем этом разбираться. Претензии, недовольство, нарушенные обещания, неоправданные ожидания, ссоры, примирения. Есть что делать!

Правда, бывает, что люди в одном сочетании сойдутся, поживут, думают, что поучились, и сходятся в других сочетаниях, надеясь, что предыдущие уроки им помогут, и они, уже наученные, сделают следующий шаг, но обычно это кончается ничем. Это может оказаться вторым уроком или третьим. Тут уже вопрос смелости или доминирования познавательного рефлекса.

И вот наступает момент, когда женщина видит, как то, что она по умолчанию, сама того не понимая и не придумывая, а просто следуя фундаментальным законам взаимодействия, ждала от мужчины, не происходит. И от конкретного мужчины, и от мира, построенного по его законам, и в этой системе взаимодействий образуются щели, пустоты и провалы. Не прикрыто, не сделано, не защищено. И что она делает? Ждет, требует и начинает действовать самостоятельно. Следуя собственной гибкой и текучей природе, женщина практически автоматом внедряется в провалы и пустоты и заполняет их по-своему и своим, предъявляя мужчине бесконечные претензии в их несоответствии и несостоятельности. А претензии эти совершенно бессмысленны и беспочвенны.

Выясняется, что стартовая позиция есть, а умений нет, даже мысль о том, что всему этому надо учиться, что права уравновешиваются обязанностями, и та вызывает реакцию, простите, женскую, нервную.

Встретившись на уровне природы, на уровне души, на уровне эмоционального взаимодействия, доверившись этому и решившись объединиться, никто не дал себе труда задуматься над тем, что ничего в жизни не происходит по умолчанию. Каждый пришел со своим. Женщина смотрит на мужчину через призму своих ожиданий, а думает, что видит его самого. Мужчина смотрит на женщину через призму своих ожиданий и думает, что видит ее. И чаще всего ни тот, ни другая не дают себе труда выяснить, а как оно для другого. Во-первых, это страшно: можно узнать совсем не то, что хотелось бы, во-вторых, ну, просто в голову не приходит. А потом претензии на тему: «Вы не сдержали обещание».

Конфликт в том, что вопрос, который женщина задает мужчине, очень часто звучит на языке, мужчине вероятнее всего неизвестном. Причем эти претензии взаимные. Она ничего конкретного не говорит. Она что-то бормочет или щебечет, ну, это определение зависит от его эмоционального к ней отношения. Он не слушает. Он хмур, молчалив, недоволен и все дольше задерживается на работе. Он не получает того, что ждал, она того, что он обещал. О, божественная путаница! Ты тут как тут!

Когда-то, очень давно, один мудрый мужчина, видя, как я вот-вот окажусь в лапах этого божества-путаницы, подобно мухе в лапах паука, сказал: разберись прежде всего с собой, пойми, чего же ты хочешь. Если ты хочешь жениться, то ищи девушку, которая хочет замуж, а если ты хочешь женщину, то ищи женщину, которая хочет мужчину.

Те, кто не поленился задуматься, давно знают, что дифференциация существует и что она со временем привела к весьма четкой и ясной специализации.

  

Кто хочет то, чего хочешь ты

   

Давайте посмотрим подробно, как это выглядит. Итак, с переходом от матриархата к патриархату сформировались три основные женские функции: рожать, хозяйничать, дарить наслаждение. Реализация этих функций со временем усложнялась, порождала все новые и новые требования и предложения на товарном рынке, который расцвел вокруг фундаментальных моментов в отношении мужчин и женщин. Спрос рождал предложение, предложение — конкуренцию, конкуренция — все новые и новые способы привлечения внимания к товару. Из потребности в продолжении рода, то есть из потребности рожать, производить потомство, выделилась такая деятельность, как секс.

Секс как деятельность, порожденная энергией потребности продолжения рода. Удовольствие то же, а последствий в виде нежелательного уже потомства — никаких.

Но беда в том, что потребность эта относится к категории насыщаемых, а острота физиологического удовольствия со временем притупляется, следовательно, есть риск падения спроса на такой товар, и тогда — да здравствует прогресс! Появляются и расцветают всеми ругаемые, порицаемые, но совершенно неистребимые штуковины — проституция и порногpaфия. Индустрия искусственного возбуждения. Полузапретная, а потому соблазнительная. И чем дальше, тем больше изобретательности требуется от продавцов, потому что за любыми новшествами в этой области неотступно следует пресыщение.

Способность человеческих существ производить потомство, неограниченное со стороны природы ни временем года, ни временем суток, совершенно не означает наличие энергии для этой деятельности. Энергии нет, а воспоминание об удовольствии остается, и в стремлении получить все-таки это удовольствие, несмотря ни на что, и есть, на мой взгляд, секрет неистребимости таких явлений в социальном мире, как проституция и порнография.

Следующая женская базовая функция — домашняя работа, ведение дома и хозяйства. Взвалив на женские плечи всю эту работу, мужчины на некоторое время успокоились. Любое общество при любом социальном строе всегда выдавало максимум плюс-подкреплений (хорошо, правильно, добродетельно) именно этой социальной роли.

Тяжелый, неблагодарный и бесконечный домашний труд, получивший статус женского дела, освободил мужчин для социальных и военных битв и реализации на общественном поприще. За эту свободу благодарное человечество в лице мужского социума постоянно подкармливает женщину-труженицу байками о благородстве этой деятельности, об исконной женской жертвенности.

Понять, почему стирка, уборка и прочие символы этого «жертвенного подвига», то есть тяжелый физический труд, доводящий женщин до неврозов и преждевременного старения, являются символом лучших женских качеств, возможно, только помня, что придумали это все мужчины. А им удалось в процессе развития цивилизации выдать использование «отсталой» женщины для неквалифицированного труда как достижение. И женщин пустили к конвейеру, к станку, к рельсам, а уже потом и сами женщины, запрограммированные идеей равенства, стали рваться к участию в мужских играх, доказывая, что они не хуже.

Такой вот произошел парадокс. В азарте этой борьбы женщины подставили себя сами. Они бросились отстаивать свои права. Такая простая логическая схема: попытки доказать, что мы не хуже, мы тоже можем, мы такие же, то есть борьба за равные права с мужчинами… Но это ведь не что иное, как подтверждение со стороны самих женщин того, что они чувствуют свою инаковость и страшно боятся не только, что это заметят мужчины, но и что они узнают об этом сами.

Даже самые ярые феминистки не требуют, чтобы спортивные соревнования проходили в смешанном режиме и достижения мерились общими мерками. Даже самые безумные феминистки знают, что есть вещи, в которых ну никак не могут женщины и мужчины быть на равных.

Женское начало — оно очень игривое и очень любит обучаться. И раз социум сделан по-мужски, женщины хорошо обучаются, но это не их родной язык. Все эти выражения, которые они хорошо выучили на мужском языке, даже когда их произносят, требуют перевода, потому что за этим стоит нечто другое, совершенно другое, а слова женщины подыскивают свои, лишь подыгрывая языку мужскому.

Женщины смотрят на мужчин и учатся у них тому, как жить в этом мире.

Обратите внимание! Опасное место. Женщины учатся, поскольку знают, что иначе им не пробиться, не утвердиться в социуме. И потому до определенного места даже побеждают на мужской территории. Это очень похоже на то, как иностранцы, приезжающие в страну, зачастую знают о ней больше, чем местные жители. Они учились.

Есть еще одна, напоминаю, третья функция женщины в мире, которая выделилась в процессе дифференциации, — дарить наслаждение. Эмоционально-чувственное, окрашенное сексуальностью переживание. Так родилась эротика. Эротика, которая произрастает из потребности в эмоциональном контакте. Вот где принципиальное различие, которое наконец избавляет от вечной путаницы в определениях. У секса и эротики просто-напросто разные источники энергии, то есть сама природа возникновения сексуального напряжения и эротического переживания принципиально различна. Поэтому профессионалки в области секса и профессионалки в области эротики — это совершенно разные явления. И даже если секс в такой ситуации присутствует — он только еще одно средство разнообразить способы удовлетворения потребности в эмоциональном контакте.

Это место, где женщины сполна заставляют мужчин рассчитываться за свои желания. Из желания мужчин получать все более и более качественное или разнообразное наслаждение и с согласия женщин это желание удовлетворять родилась и все более развивается огромная индустрия. Обязательно создается недостижимый и вечно ускользающий идеал, который стимулирует женское тщеславие. И чем более этот идеал недостижим, тем азартнее женщины в погоне за ним, и тем больше средств вкладывают в это мужчины.

Символом победы в мужском мире становится не только счет в банке, успешный бизнес, загородная вилла, «крутая» машина, но и красотка, сидящая в этой машине или украшающая виллу. Красотка, максимально приближенная к тому идеалу, который на сегодняшний день провозглашен самым престижным. Несметные деньги, которые крутятся в косметическом бизнесе, производство косметических средств, технические средства, медицина. Хотите наслаждения? Вы его получите. Женщины стараются, мужчины платят. Это желание наслаждений породило огромный и дорогостоящий мир моды, модельный бизнес и все, что эти области окружает. Одни бесконечные конкурсы красоты от «Мисс Задрюпинск» до «Мисс Вселенная» чего стоят. И видя все это, участвуя так или иначе во всем этом, кто-то еще порывается говорить о равенстве? До какой же степени нужно игнорировать происходящее, чтобы сомневаться в принципиальном различии между мужчинами и женщинами и делать вид, что очевидно сложившаяся разница положений мужчин и женщин в социуме — это историческая ошибка или социальная несправедливость?

  

---

Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 146; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!