Телеграмма В.И. Ленину 16 июня 1919 г
Вслед за Красной Горкой ликвидирована Серая Лошадь.[75] Орудия на них в полном порядке. Идет быстрая проверка всех фортов и крепостей.
Морские специалисты уверяют, что взятие Красной Горки с моря опрокидывает морскую науку. Мне остается лишь оплакивать так называемую науку. Быстрое взятие Горки объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей и вообще штатских в оперативные дела, доходившим до отмены приказов по морю и суше и навязывания своих собственных.
Считаю своим долгом заявить, что я и впредь буду действовать таким образом, несмотря на все мое благоговение перед наукой.
Сталин
16 июня 1919 г.
Впервые напечатано в газете “Правда” № 301, 21 декабря 1929 г.
Записка по прямому проводу В.И. Ленину из Петрограда 18 июня 1919 г
Считаю необходимым обратить Ваше внимание на следующие вопросы.
Первое . Колчак является наиболее серьезным противником, ибо у него достаточно пространства для отступления, достаточно людского материала для армии, богатый хлебом тыл. По сравнению с Колчаком генерал Родзянко представляет муху, ибо у него нет ни хлеба в тылу, ни пространства для отступления, ни достаточного людского материала. Мобилизация двадцати возрастов, которую он вынужден теперь проводить в своих двух‑трех уездах ввиду недостатка людского материала, призвана превратиться в его могилу, так как крестьяне не выдержат такую мобилизацию и они неминуемо отвернутся от Родзянко. Поэтому ни в коем случае не следует брать с Востфронта такое количество войск для Петроградского фронта, которое могло бы вынудить нас приостановить наступление на Востфронте. Для того, чтобы прижать Родзянко к эстляндской границе (дальше нам незачем идти), достаточно одной дивизии, взятие которой не сопряжено с приостановкой наступления на Востфронте. Прошу обратить на это особое внимание.
|
|
|
Второе . В районе Кронштадта открыт крупный заговор. Замешаны начальники батарей всех фортов всего укрепленного кронштадтского района. Цель заговора – взять в свои руки крепость, подчинить флот, открыть огонь в тыл нашим войскам и прочистить Родзянко путь в Питер. У нас имеются в руках соответствующие документы.
Теперь для меня ясно то нахальство, с которым шел Родзянко на Питер сравнительно небольшими силами. Понятна также наглость финнов. Понятны повальные перебежки наших строевых офицеров. Понятно также то странное явление, что в момент измены Красной Горки английские суда исчезли куда‑то: англичане, очевидно, не считали “удобным” прямо вмешаться в дело (интервенция!), предпочитая явиться потом, после перехода крепости и флота в руки белых, с целью “помочь русскому народу” наладить новый “демократический строй”.
|
|
|
Очевидно, что вся затея Родзянко и Юденича (у которого сходятся все нити заговора, финансируемого Англией через итальянско‑швейцарско‑датское посольства) базировалась на удачном исходе заговора, надеюсь, задушенного нами в зародыше (все замешанные арестованы, следствие продолжается).
Моя просьба: не делать никаких послаблений арестованным чинам посольств, держать их при строгом режиме до момента окончания следствия, открывающего новые богатые нити.
Подробнее расскажу через дня три‑четыре, когда я думаю приехать в Москву на день, если Вы не возражаете.
Шлю карту. До сих пор не мог прислать просто потому, что все время был в отлучке по делам фронта, чаще всего на фронте.
Сталин
18 июня 1919 г.,
3 часа утра
Впервые напечатано в газете “Правда” № 53, 23 февраля 1941 г.
О Петроградском фронте
Беседа с корреспондентом газеты “Правда”
Вернувшись на днях с Петроградского фронта, товарищ Сталин поделился своими впечатлениями о положении на фронте с нашим корреспондентом.
Подступы к Петрограду
Подступы к Петрограду – это те пункты, отправляясь от которых противник, в случае успеха, может окружить Петроград, отделить его от России и, наконец, овладеть им. Таковы: а) Петрозаводский участок, имеющий направление на Званку, цель – охват Петрограда с востока; б) Олонецкий участок с направлением на Лодейное Поле, цель – заход в тыл нашим петрозаводским войскам; в) Карельский участок, имеющий направление прямо на Петроград, цель – захват Петрограда с севера; г) Нарвский участок с направлением на Гатчину и Красное Село, цель – взятие Петрограда с юго‑запада, или, по крайней мере, взятие линии Гатчина – Тосно и охват Петрограда с юга; д) Псковский участок с направлением на Дно – Бологое, цель – отрезать Петроград от Москвы; е) наконец, Финский залив и Ладожское озеро, открывающие возможность высадок противника с запада и с востока от Петрограда.
|
|
|
Силы противника
Силы противника на этих участках разношерстны и разнокалиберны. На Петрозаводском участке действуют сербы, поляки, англичане, канадцы, группа русских офицеров‑белогвардейцев. Все они содержатся на средства так называемых союзников. На Олонецком участке – белофинны, нанятые финским правительством по контракту на два‑три месяца. Во главе белофиннов стоят оставшиеся после немецкой оккупации немецкие офицеры. На Карельском участке стоят финские так называемые регулярные части. На Нарвском участке – русские части, навербованные из русских военнопленных, и ипгерманландские части, навербованные из местного населения. Во главе этих частей стоит генерал‑майор Родзянко. На Псковском участке стоят тоже русские части из военнопленных и местных жителей во главе с Балаховичем. В финском заливе действуют миноносцы (от 5 до 12) и подводные лодки (от 2 до 8), по всем данным, англо‑финские.
|
|
|
Все данные говорят о том, что силы противника на Петроградском фронте не велики. Наиболее активный участок противника – Нарвский – страдает недостатком боевого “людского материала” не меньше, чем остальные, менее активные, хотя и не менее важные участки.
Этим, собственно, и объясняется, что, несмотря на победные крики “Times”[76] еще два месяца назад о падении Петрограда “через два‑три дня”, противник не только не достиг своей общей цели – окружения Петрограда, но не сумел осуществить за этот период ни одного частичного участкового задания в смысле занятия того или иного решающего пункта.
Очевидно, пресловутая “северо‑западная армия” во главе с сидящим в Финляндии генералом Юденичем, на которую возлагает надежды старая лиса Гучков в своем докладе Деникину, пока еще не высижена.
Расчеты противника
По всем данным, противник рассчитывал не только, или, вернее, не столько на свои собственные силы, сколько на силу своих сторонников – белогвардейцев в тылу у наших войск, в Петрограде и на фронтах. Прежде всего, проживавшие в Питере так называемые посольства буржуазных государств (французское, швейцарское, греческое, итальянское, голландское, датское, румынское и пр.), занимавшиеся финансированием белогвардейцев и шпионажем в пользу Юденича и англо‑франко‑финно‑эстонской буржуазии. Эти господа швыряли деньгами направо и налево, подкупая в тылу нашей армии все подкупное. Далее, продажная часть русского офицерства, забывшая Россию, потерявшая честь и готовая перекинуться на сторону врагов рабоче‑крестьянской России. Наконец, обиженные петроградским пролетариатом бывшие люди, буржуа и помещики, накопившие, как оказалось потом, оружие и ждавшие удобного момента для удара в тыл нашим войскам. На эти силы и рассчитывал противник, наступая на Петроград. Занять Красную Горку, этот ключ Кронштадта, и обессилить тем самым укрепленный район, поднять восстание на фортах и обстрелять Петроград с тем, чтобы, объединив общее наступление на фронте в момент общего переполоха с восстанием в Петрограде, окружить и занять очаг пролетарской революции, – вот каковы были расчеты противника.
Положение на фронте
Однако расчеты противника не оправдались. Красная Горка, занятая противником на сутки благодаря внутренней измене со стороны левых эсеров, была быстро возвращена Советской России мощным ударом балтийских моряков с моря и с суши. Укрепленные пункты Кронштадта, заколебавшиеся было один момент благодаря измене правых эсеров, оборонцев‑меньшевиков и продажной части офицерства, были срочно приведены в порядок железной рукой Революционного военного совета Балтийского флота. Так называемые посольства и их шпионы были арестованы и отведены в более спокойные места, причем в некоторых посольствах были найдены пулеметы, ружья (в румынском посольстве даже одно орудие), тайные коммутаторы и прочее. Буржуазные кварталы Петрограда были подвергнуты поголовному обыску, причем было найдено четыре тысячи винтовок и несколько сотен бомб.
Что касается общего наступления противника, то оно не только не увенчалось успехом, как кричал об этом “Times”, но даже не успело начаться. Белофинны под Олонцом, стремившиеся занять Лодейное Поле, опрокинуты и изгнаны в пределы Финляндии. Петрозаводская группа противника, стоявшая в нескольких верстах от Петрозаводска, теперь стремительно отступает под натиском наших частей, зашедших ей в тыл. Псковская группа противника выпустила из рук инициативу, застряв на одном месте, а местами даже отступая. Что касается нарвской группы противника, наиболее активной, то она не только не добилась своего, а наоборот, непрерывно отступает под натиском наших частей, разлагаясь и тая под ударами Красной Армии на путях к Ямбургу. Победные крики Антанты оказались, таким образом, преждевременными. Чаяния Гучкова и Юденича не оправдались. О Карельском участке, все еще пассивном, пока ничего нельзя сказать, так как финское правительство после его неудач у Видлицкого завода[77] заметно понизило тон и перестало заниматься площадной бранью по адресу российского правительства, причем так называемые инциденты на Карельском фронте почти прекратились.
Есть ли это затишье перед бурей или нет, это известно только финскому правительству. Во всяком случае могу сказать, что Петроград готов ко всяким возможным неожиданностям.
Флот
Не могу не сказать несколько слов о флоте. Нельзя не приветствовать, что Балтийский флот, считавшийся погибшим, возрождается самым действительным образом. Это признают не только друзья, но и противники. Столь же отрадно, что язва части русского офицерства – ее продажность – менее всего задела командный состав флота: нашлись все же люди, которые, к чести своей, достоинство и независимость России ценят выше, чем английское золото. Еще более отрадно, что балтийские матросы вновь нашли себя, оживив в своих подвигах лучшие традиции русского революционного флота. Без этих условий Петроград не был бы огражден от самых опасных неожиданностей со стороны моря. Наиболее типичным для характеристики возрождения нашего флота является разыгравшийся в июне месяце неравный бой двух наших миноносцев с четырьмя миноносцами и тремя подводными лодками противника, из которого наши миноносцы, благодаря самоотверженности матросов и умелому руководству начальника действующего отряда, вышли победителями, потопив неприятельскую подводную лодку.
Итоги
Нередко сравнивают Родзянко с Колчаком в смысле угрозы для Советской России, причем Родзянко считают не менее опасным, чем Колчака. Это сравнение неверно. Колчак действительно опасен, ибо у него есть и пространство для отступления, и людской материал для обновления войсковых частей, и хлеб для прокормления армии. Несчастье Родзянко и Юденича состоит в том, что у них не хватает ни пространства, ни людского материала, ни хлеба. Финляндия и Эстляндия, конечно, представляют некую базу для формирования белогвардейских частей из русских военнопленных. Но, во‑первых, военнопленные не могут представить достаточный и вполне надежный материал для белогвардейских частей. Во‑вторых, сама обстановка в Финляндии и Эстляндии, ввиду развивающегося там революционного брожения, не представляет благоприятных условий для формирования белогвардейских частей. В‑третьих, территория, захваченная Родзянко н Балаховичем (всего около двух уездов), постепенно и систематически сокращается, и пресловутой “северо‑западной армии”, если ей суждено вообще родиться, скоро негде будет развернуться и маневрировать. Ибо, это надо признать, ни Финляндия, ни Эстляндия, пока, по крайней мере, не предоставляют “своей собственной территории” для Родзянко – Балаховича – Юденича. Армия без тыла – такова “северо‑западная” армия. Нечего и говорить, что такая “армия” не может долго жить, если, конечно, не ворвется в цепь событий какое‑нибудь новое, серьезное, благоприятное для противника обстоятельство международного характера, рассчитывать на что, по всем данным, нет никаких оснований у противника. Красная Армия под Петроградом должна победить.
“Правда” № 147, 8 июля 1919 г.
Письмо В.И. Ленину о положении на Западном фронте 11 августа 1919 г.[78]
Товарищу Ленину
Положение на Западном фронте становится все более угрожающим.
Старые, истрепанные, усталые части XVI армии, на которую наседает наиболее активный противник на Западном фронте – поляки, не только не выдерживают натиска, не только неспособны обороняться, но потеряли способность прикрывать отходящие батареи, естественно, попадающие в руки противника. Я боюсь, что при таком состоянии частей XVI армия в процессе отступления к Березине может остаться без орудий и обозов. Есть также опасность, что истрепанные и совершенно развалившиеся кадры большинства полков скоро будут неспособны ассимилировать пополнения, которые – это нужно сказать – к тому же поступают с чудовищным опозданием.
Противник бьет по двум основным линиям в сторону Березины: по линии на Борисов и по линии на Слуцк – Бобруйск. Бьет удачно, ибо он уже продвинулся верст на тридцать к Борисову, а на юге, взяв Слуцк, овладел ключом Бобруйска – великолепным шоссе, единственным в районе.
В случае взятия Борисова и вероятного отката в связи с этим 17‑й совершенно истрепанной дивизии XVI армии, XV армия будет подведена под удар, Полоцк и Двинск окажутся под непосредственной угрозой. В случае же взятия Бобруйска и удара на Речицу (противник преследует эту цель непосредственно) – вся Припятская группа XVI армии, то есть 8‑я дивизия, терпит крушение автоматически, причем Гомель ставится под непосредственный удар, фланг XII армии оголяется.
Короче, если мы дадим противнику расколотить нашу XVI армию, а он ее уже расколачивает, то мы подведем тем самым XV и XII армии, и чинить придется уже не одну XVI армию, но весь фронт, причем гораздо более дорогой ценой.
Очевидно, мы находимся в том же приблизительно положении, в каком находился Восточный фронт в прошлом году, когда Вацетис и Костяев дали Колчаку расколотить сначала III армию, потом II, потом V и таким образом без нужды испортили дело всего фронта на целое полугодие.
Эта перспектива имеет все шансы превратиться в реальность на Западном фронте.
Я уже писал раньше, что Запфронт представляет лоскутный двор, который невозможно починить без готовых резервов, и что достаточно одного серьезного удара противника в одном из важных пунктов, чтобы весь фронт зашатался, вернее – пошатнулся.
Теперь эти мои опасения, к сожалению, уже начинают оправдываться.
Между тем, противник на Западе, объединенный единым командованием, не ввел еще в действие уже готовых или почти готовых в Риге, в Варшаве и Кишиневе русских корпусов.
Недели три назад я считал достаточной одну дивизию для того, чтобы развить наступление и занять узлы Молодечно – Барановичи. Теперь одной дивизии может быть и не хватит для того, чтобы удержаться на линии Борисов – Бобруйск – Мозырь.
Об успешном наступлении нечего и мечтать, потому что для этого теперь (11 августа) понадобилось бы минимум две‑три дивизии.
Теперь решайте сами: сможете ли дать нам одну дивизию, хотя бы по бригадам, или предоставите противнику разрушать и так развалившуюся XVI армию. Но решайте без промедления, ибо дорог каждый час.
Ваш И. Сталин
P.S. Это письмо прочтено и подтверждено всеми членами Реввоенсовета Западного фронта, не исключая комзапа. Аналогичное заявление будет послано на днях в Реввоенсовет Республики.
И. Ст.
Смоленск, 11 августа 1919 г.
Печатается впервые
Письмо В.И. Ленину с Южного фронта 15 октября 1919 г.[79]
Тов. Ленин!
Месяца два назад Главком принципиально не возражал против удара с запада на восток через Донецкий бассейн, как основного. Если он все же не пошел на такой удар, то потому, что ссылался на “наследство”, полученное в результате отступления южных войск летом, т. е. на стихийно создавшуюся группировку войск в районе нынешнего Юго‑Восточного фронта, перестройка которой (группировки) повела бы к большой трате времени, к выгоде Деникина. Только поэтому я не возражал против официально принятого направления удара. Но теперь обстановка и связанная с ней группировка сил изменилась в основе: VIII армия (основная на бывшем южном фронте) передвинулась в район Южфронта и смотрит прямо на Донецкий бассейн; конкорпус Буденного (другая основная сила) передвинулся тоже в район Южфронта; прибавилась новая сила – латдивизия, которая через месяц, обновившись, вновь представит грозную для Деникина силу.
Вы видите, что старой группировки (“наследство”) не стало. Что же заставляет Главкома (Ставку) отстаивать старый план? Очевидно, одно лишь упорство, если угодно – фракционность, самая тупая и самая опасная для Республики фракционность, культивируемая в Главкоме “стратегическим” петушком Гусевым. На днях Главком дал Шорину директиву о наступлении с района Царицына на Новороссийск через донские степи по линии, по которой может быть и удобно летать нашим авиаторам, но уж совершенно невозможно будет бродить нашей пехоте и артиллерии. Нечего и доказывать, что этот сумасбродный (предполагаемый) поход в среде враждебной нам, в условиях абсолютного бездорожья – грозит нам полным крахом. Не трудно понять, что этот поход на казачьи станицы, как это показала недавняя практика, может лишь сплотить казаков против нас вокруг Деникина для защиты своих станиц, может лишь выставить Деникина спасителем Дона, может лишь создать армию казаков для Деникина, т. е. может лишь усилить Деникина.
Именно поэтому необходимо теперь же, не теряя времени, изменить уже отмененный практикой старый план, заменив его планом основного удара из района Воронежа через Харьков – Донецкий бассейн на Ростов. Во‑первых, здесь мы будем иметь среду не враждебную, наоборот – симпатизирующую нам, что облегчит наше продвижение. Во‑вторых, мы получаем важнейшую железнодорожную сеть (донецкую) и основную артерию, питающую армию Деникина, – линию Воронеж – Ростов (без этой линии казачье войско лишается на зиму снабжения, ибо река Дон, по которой снабжается донская армия, замерзнет, а Восточно‑Донецкая дорога Лихая – Царицын будет отрезана). В‑третьих, этим продвижением мы рассекаем армию Деникина на две части, из коих: добровольческую оставляем на съедение Махно, а казачьи армии ставим под угрозу захода им в тыл. В‑четвертых, мы получаем возможность поссорить казаков с Деникиным, который (Деникин) в случае нашего успешного продвижения постарается передвинуть казачьи части на запад, на что большинство казаков не пойдет, если, конечно, к тому времени поставим перед казаками вопрос о мире, о переговорах насчет мира и пр. В‑пятых, мы получаем уголь, а Деникин остается без угля.
С принятием этого плана нельзя медлить, так как главкомовский план переброски и распределения полков грозит превратить наши последние успехи на Южфронте в ничто. Я уже не говорю о том, что последнее решение ЦК и правительства – “Все для Южного фронта”– игнорируется Ставкой и фактически уже отменено ею.
Короче: старый, уже отмененный жизнью план ни в коем случае не следует гальванизировать, – это опасно для Республики, это наверняка облегчит положение Деникина. Его надо заменить другим планом. Обстоятельства и условия не только назрели для этого, но и повелительно диктуют такую замену. Тогда и распределение полков пойдет по‑новому.
Без этого моя работа на Южном фронте становится бессмысленной, преступной, ненужной, что дает мне право или, вернее, обязывает меня уйти куда угодно, хоть к черту, только не оставаться на Южном фронте.
Ваш Сталин
Серпухов, 15 октября 1919 г.
Впервые напечатано в газете “Правда” № 301, 21 декабря 1929 г.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 206; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!