НИКОЛАЙ СЛАДКОВ (1920–1996). Лесные шорохи
СОРОКА И МЕДВЕДЬ
– Эй, Медведь, ты днём что делаешь?
– Я‑то? Да ем.
– А ночью?
– И ночью ем.
– А утром?
– И утром.
– А вечером?
– И вечером ем.
– Когда же ты тогда не ешь?
– Когда сыт бываю.
– А когда же ты сытым бываешь?
– Да никогда…
СОРОКА И ЗАЯЦ
– Вот бы тебе, Заяц, да лисьи зубы!
– Э‑э, Сорока, всё равно плохо…
– Вот бы тебе, серый, да волчьи ноги!
– Э‑э, Сорока, невелико счастье…
– Вот бы тебе, косой, да рысьи когти!
– Э‑э, Сорока, что мне клыки да когти? Душа‑то у меня всё равно заячья…
ЛИСА И МЫШЬ
– Мышка‑трусишка, ты треска боишься?
– Ни крошечки не боюсь.
– А громкого топота?
– Ни капельки не боюсь!
– А страшного рёва?
– Нисколечко не боюсь!
– А чего ж ты тогда боишься?
– Да тихого шороха…
КТО КАК СПИТ
– Ты, Заяц, как спишь?
– Как положено – лёжа.
– А ты, Тетёрка, как?
– А я сидя.
– А ты, Цапля?
– А я стоя.
– Выходит, друзья, что я, Летучая мышь, ловчее всех вас сплю, удобнее всех отдыхаю!
– А как же ты, Летучая мышь, спишь‑отдыхаешь?
– Да вниз головой…
ЛИСИЦА И ЁЖ
– Всем ты, Ёж, хорош и пригож, да вот колючки тебе не к лицу!
– А что, Лиса, я с колючками некрасивый, что ли?
– Да не то чтоб некрасивый…
– Может, я с колючками неуклюжий?
– Да не то чтоб неуклюжий!
– Ну так какой же я такой с колючками‑то?!
|
|
|
– Да какой‑то ты с ними, брат, несъедобный…
СОРОКА И ЗАЯЦ
– Слушай, Заяц, все говорят, что осина страсть горькая. А ты, смотрю, грызёшь её и даже не жмуришься!
– А я, Сорока, осинку на третье блюдо употребляю. Когда на первое только воздух свежий, на второе – прыжки по снегу, так и горькая осина на третье слаще мёда покажется!
ОДУВАНЧИК И ДОЖДЬ
– Ура! Караул! Ура! Караул!
– Что с тобой, Одуванчик? Уж не заболел ли? Ишь жёлтый весь! Чего ты то «ура», то «караул» кричишь?
– Закричишь тут!.. Корни мои рады тебе, Дождю, радёшеньки, всё «ура» кричат, а цветок «караул» кричит – боится, что пыльцу испортишь. Вот я и растерялся – ура, караул, ура, караул!
КРОТ И ФИЛИН
– Слушай, Филин, неужели ты меня проглотить можешь?
– Могу, Крот, могу. Я такой.
– Неужто и зайчонка протолкнёшь?
– И зайчонка протолкну.
– Ну а ежа? Хе‑хе…
– И ежа проглочу.
– Ишь ты! А как же колючки?
– А колючки выплюну.
– Смотри какой молодец! А медведь вон на ежа даже сесть боится…
ВИКТОР ГОЛЯВКИН (1929–2001)
НЕ ВЕЗЁТ
Однажды прихожу я домой из школы. В этот день я как раз двойку получил. Хожу по комнате и пою. Пою и пою, чтоб никто не подумал, что я двойку получил. А то будут спрашивать ещё: «Почему ты мрачный, почему ты задумчивый?» Отец говорит:
|
|
|
– Что это он так поёт?
А мама говорит:
– У него, наверное, весёлое настроение, вот он и поёт.
Отец говорит:
– Наверное, пятёрку получил, вот и весело человеку. Всегда весело, когда какое‑нибудь хорошее дело сделаешь.
Я как это услышал, ещё громче запел.
Тогда отец говорит:
– Ну ладно, Вовка, порадуй отца, покажи дневник.
Тут я сразу петь перестал.
– Зачем? – спрашиваю.
– Я вижу, – говорит отец, – тебе очень хочется дневник показать.
Берёт у меня дневник, видит там двойку и говорит:
– Удивительно, получил двойку и поёт! Что он, с ума сошёл? Ну‑ка, Вова, иди сюда! У тебя, случайно, нет температуры?
– Нет у меня, – говорю, – никакой температуры…
Отец развёл руками и говорит:
– Тогда нужно тебя наказать за это пение…
– Вот как мне не везёт!
ПРЕМИЯ
Оригинальные мы смастерили костюмы – ни у кого таких не будет! Я буду лошадью, а Вовка рыцарем. Только плохо, что он должен ездить на мне, а не я на нём. И всё потому, что я чуть младше. Видите, что получается! Но ничего не поделаешь. Мы, правда, с ним договорились: он не будет на мне всё время ездить. Он немножко на мне поездит, а потом слезет и будет меня за собой водить, как лошадей за уздечку водят.
|
|
|
И вот мы отправились на карнавал.
Пришли в школу в обычных костюмах, а потом переоделись и вышли в зал. То есть мы въехали. Я полз на четвереньках. А Вовка сидел на моей спине.
Правда, Вовка мне помогал – по полу перебирал ногами. Но всё равно мне было нелегко.
К тому же я ничего не видел. Я был в лошадиной маске. Я совершенно ничего не видел, хотя в маске и были дырки для глаз. Но они были где‑то на лбу Я полз в темноте. Натыкался на чьи‑то ноги. Раза два налетал на стену. Да что и говорить! Иногда я встряхивал головой, тогда маска съезжала, и я видел свет. Но на какой‑то миг. А потом снова сплошная темень. Ведь не мог я всё время трясти головой!
Я хоть на миг видел свет. Зато Вовка совсем ничего не видел. И всё меня спрашивал, что впереди. И просил ползти осторожнее. Я и так полз осторожно. Сам‑то я ничего не видел. Откуда я мог знать, что там впереди! Кто‑то ногой наступил мне на руку. Я сейчас же остановился. И отказался дальше ползти. Я сказал Вовке:
– Хватит. Слезай!
Вовке, наверное, понравилось ездить, и он не хотел слезать. Говорил, что ещё рано. Но всё же он слез, взял меня за уздечку, и я пополз дальше. Теперь мне уже было легче ползти, хотя я всё равно ничего не видел.
|
|
|
Я предложил снять маски и взглянуть на карнавал, а потом надеть маски снова. Но Вовка сказал:
– Тогда нас узнают.
Я вздохнул и пополз дальше.
– Наверное, весело здесь, – сказал я. – Только мы ничего не видим…
Но Вовка шёл молча. Он твёрдо решил терпеть до конца. Получить первую премию.
Мне стало больно коленкам. Я сказал:
– Я сейчас сяду на пол.
– Разве лошади могут сидеть? – сказал Вовка. – Ты с ума сошёл! Ты же лошадь!
– Я не лошадь, – сказал я. – Ты сам лошадь.
– Нет, ты лошадь, – ответил Вовка. – И ты знаешь прекрасно, что ты лошадь. Мы не получим премии!
– Ну и пусть, – сказал я. – Мне надоело.
– Не делай глупостей, – сказал Вовка. – Потерпи.
Я подполз к стене, прислонился к ней и сел на пол.
– Ты сидишь? – спросил Вовка.
– Сижу, – сказал я.
– Ну ладно уж, – согласился Вовка. – На полу ещё можно сидеть. Только смотри не сядь на стул! Тогда всё пропало. Ты понял? Лошадь – и вдруг на стуле!..
Кругом гремела музыка, смеялись.
Я спросил:
– Скоро кончится?
– Наверное, скоро… – сказал Вовка.
И тут он не выдержал. Сел на диван.
Я сел рядом с ним. Потом Вовка заснул на диване. И я заснул тоже.
Потом нас разбудили и дали премию.
КАРУСЕЛЬ В ГОЛОВЕ
К концу учебного года я просил отца купить мне двухколёсный велосипед, пистолет‑пулемёт на батарейках, самолёт на батарейках, летающий вертолёт и настольный хоккей.
– Мне так хочется иметь эти вещи! – сказал я отцу. – Они постоянно вертятся у меня в голове наподобие карусели, и от этого голова так кружится, что трудно удержаться на ногах.
– Держись, – сказал отец, – не упади и напиши мне на листке все эти вещи, чтоб мне не забыть.
– Да зачем же писать, они и так у меня крепко в голове сидят.
– Пиши, – сказал отец, – тебе ведь это ничего не стоит.
– В общем‑то ничего не стоит, – сказал я, – только лишняя морока. – И я написал большими буквами на весь лист:
ВИЛИСАПЕТ
ПИСТАЛЕТ‑ПУЛИМЁТ
САМАЛЁТ
ВИРТАЛЁТ
ХАКЕЙ
Потом подумал и ещё решил написать «мороженое», подошёл к окну, поглядел на вывеску напротив и дописал:
МОРОЖЕНОЕ
Отец прочёл и говорит:
– Куплю я тебе пока мороженое, а остальное подождём.
Я думал, ему сейчас некогда, и спрашиваю:
– До которого часу?
– До лучших времён.
– До каких?
– До следующего окончания учебного года.
– Почему?
– Да потому, что буквы в твоей голове вертятся, как карусель, от этого у тебя кружится голова, и слова оказываются не на своих ногах.
Как будто у слов есть ноги!
А мороженое мне уже сто раз покупали.
[1] Тряпочкой
[2] Кокурка – сдобная лепешка
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 1991; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!