Хеттская и хурритская литературы 87 страница
Рассчитанные на шеститысячную аудиторию народного собрания, речи Демосфена несут в себе колоссальную силу эмоциональной экспрессии, заключенную и в самих образах, и в строении фразы. Логическая аргументация заменена здесь инвективой, портрет противника строится из конкретных, уничижающих его деталей и превращается в мишень саркастических нападок. Слог Демосфена впитал в себя технику исократовского благозвучия, но исократовскую плавность сменила взволнованная напряженность и динамика; антитезы и параллелизмы уступили место перечислениям, анафорам, вопросам, восклицаниям, целым диалогам в речах. Лексика стала более точной и конкретной. Если у Лисия слово подчеркивалось его особым местом в схематизированном потоке речи, у Исократа — фоном всех остальных слов, то у Демосфена его стало выделять собственное, смысловое значение и его начальное место в периоде. К числу украшающих приемов добавились многочисленные метафоры.
За потрясающую силу эмоционального эффекта последующие поколения называли Демосфена просто «оратором», подобно тому, как Гомера называли «поэтом».
Наряду с красноречием политических ораторов главной формой публицистики и политической борьбы в IV в. стали жанры повествовательной прозы. Они развивались под прямым влиянием риторики Исократа — разработанной им техники слова и предлагаемой политической линии.
Наиболее талантливым последователем Исократа и самым большим мастером аттической повествовательной литературы IV в. был Ксенофонт Афинский (ок. 426—354 г. до н. э.). Состоятельный афинянин, он в молодости слушал беседы Сократа, затем завербовался в наемное
|
|
|
391
войско персидского царевича Кира Младшего (401), а после возвращения из похода Кира долгое время жил в Пелопоннесе, занимаясь литературным трудом.
Ксенофонту принадлежат следующие сочинения: «Анабасис» в семи книгах — автобиографическое повествование об участии писателя в походе на Вавилон в войске персидского царевича Кира Младшего, выступившего против своего брата Артаксеркса II в 401 г., и об обратном походе десятитысячного греческого отряда после разгрома армии Кира; «Греческая история» в семи книгах, служащая непосредственным продолжением «Истории» Фукидида; панегирическая биография «Агесилай»; «Киропедия» («Воспитание Кира» в восьми книгах); «Воспоминания о Сократе» («Меморабилии») в четырех книгах; «Апология Сократа», диалоги «Пир», «Гиерон», «Домострой» и несколько небольших трактатов — «О псовой охоте», «О верховой езде».
В прозе Ксенофонта центральное место занял портрет современника. Если Геродот видел в мире неизбежный «круговорот человеческих дел» (смену счастья и несчастья), Фукидид — политическое и экономическое соперничество государств, то для Ксенофонта важнее всего личные качества человека, ими обусловлен для него ход событий в обществе, и именно они интересуют его. Тема современника получила у него освещение, дотоле неизвестное греческой литературе: образы философа и домохозяина, командира и солдата впервые предстали как воплощение определенных линий жизни и норм поведения. Следуя методу риторики, Ксенофонт объяснял действия людей их природными свойствами. Созданные им портреты построены по одному принципу: перечисляются этические качества и те поступки персонажа, в которых они обнаруживаются. Схема Ксенофонта шире исократовской — этическая норма героя раскрывается более детально, в нее включается знакомая Ксенофонту этика сократовского кружка с требованиями выдержки личного обаяния и гуманности (philanthropia). Мотив гуманности становится определяющим для художественной манеры Ксенофонта. Он показывает своих героев в их отношениях к другим людям и рассматривает эти отношения как чисто человеческие прежде всего: «Он часто наказывал солдатам не смотреть на пленных как на преступников и не мстить им, а видеть в них людей и оберегать их», — пишет Ксенофонт про одного из своих героев («Агесилай», I, 21).
|
|
|
Излюбленная форма его сочинений — мемуарное и биографическое повествование, в котором портрет занимает центральное место.
|
|
|
Своим собственным странствованиям с войском Кира Ксенофонт посвятил «Анабасис», написав его от имени некоего Фемистогена. Путевые записки вылились в полный драматизма рассказ о том, как военный командир Ксенофонт, преодолевая бесчисленные препятствия, вывел вверившееся ему войско из глубин Азии к родным берегам Средиземноморья. В поле зрения автора попали мельчайшие подробности похода: география местности, внешний вид и обычаи варваров, страдания греческих наемников от стужи и голода, их печали и радости. Описание хода событий подчинено эмоциональной интонации, достигающей, благодаря композиционному приему контраста, огромной напряженности звучания. Примером может служить знаменитый эпизод выхода греков к морю: «На пятый день они пришли к горе по имени Фехес. Когда передовые солдаты взошли на гору, они подняли крик. Ксенофонт и дальние солдаты подумали, что это какие-то новые враги напали на эллинов спереди; а сзади в это время угрожали им жители выжженной области, и солдаты дальнего отряда, устроив засаду, убили нескольких человек, а нескольких взяли в плен, захватив при этом около 20 плетеных щитов, покрытых воловьей косматой кожей. Между тем крик усилился и стал ближе расстояния, так как непрерывно подходившие отряды бежали бегом к продолжавшим все время кричать солдатам, отчего возгласы стали громче, поскольку кричавших становилось больше. Тут Ксенофонт понял, что произошло нечто более значительное. Он вскочил на коня и в сопровождении Ликия и всадников поспешил на помощь. Вскоре они услышали, что солдаты кричат: «Море, море!» [...] Когда все достигли вершины, воины в слезах бросились обнимать друг друга, стратегов и лохагов. И тотчас же, неизвестно по чьему приказу, они нанесли камней и сложили большой курган» (IV, 7, 21—25. Перевод М. И. Максимовой).
|
|
|
Эта сцена «Анабасиса» воспета Г. Гейне в его «Приветствии морю»:
Таласса! Таласса!
Приветствую тебя, вечное море!
Приветствую от чистого сердца
Десять тысяч раз,
Как некогда приветствовали
Десять тысяч сердец,
Невзгодотомимых, отчизновлекомых
Прославленных греческих сердец...
(Перевод П. Карпа)
В «Киропедии» («Воспитание Кира») биографическая повесть перерастает в картину социальной утопии. Ксенофонт рисует жизнь полулегендарного персидского царя Кира Старшего как образец идеального правления. Используя
392
технику риторического портрета, он соотносит поступки героя с чертами его характера и толкует счастье Кира как результат и плод его доблести. В основу действий своего героя Ксенофонт кладет мотивы дружбы и гуманности. Он ставит гуманность выше военного таланта (VIII, 4, 8) и дружбу понимает как средство подчинения подданных правителю. Ксенофонт наполняет свой рассказ множеством бытовых и интимных сценок — описывает детские забавы Кира, его пирушки с солдатами и заканчивает повесть его предсмертной беседой. Личные отношения кладутся здесь в основу социальных: гуманность Кира привлекает к нему друзей и обеспечивает ему их поддержку.
«Киропедия» прокладывает путь литературе эллинизма — образ Кира уже близок к политической этике эллинизма, а сама структура биографической повести предвосхищает жанр позднегреческого романа. С эллинистической литературой сближается и фигура Сократа, созданная Ксенофонтом в его «Воспоминаниях», предвосхищая распространенный позднее образ философа-моралиста.
Наряду с расцветом портретного искусства и мемуарно-биографических форм в прозе IV в. шло перерождение жанра историографии. Вместо фукидидовской политической философии утверждалось два направления среди историков — историков, пишущих с развлекательной целью, и историков-публицистов.
Из авторов развлекательных историй нам известен Ктесий, врач, долго служивший при дворе персидского царя, бывший в Индии и составивший истории Персии и описание Индии, полные диковинных подробностей и занимательных рассказов, уступающих, однако, геродотовским в достоверности фактов.
Историки-публицисты проходили обучение в школе Исократа, среди них самыми знаменитыми были Филист, историк Сицилии, Эфор, автор первой всеобщей истории в 30 книгах, Феопомп, написавший «Извлечение из истории Геродота», «Греческую историю» (411—394 гг. до н. э.) и «Историю Филиппа».
«Греческая история» Ксенофонта служит как бы связующим звеном между Фукидидом и историками-публицистами. Ксенофонт задумал свою историю как продолжение «Истории Пелопоннесской войны», но в ходе событий он видит уже не фукидидовский объективный закон, а непреложность этических норм. На междоусобную борьбу полисов Ксенофонт смотрит как на кару за клятвопреступление спартанцев. Он не стремится к воспроизведению целостной картины, и его искусство проявляется больше всего в обрисовке деталей и отдельных сцен.
Политическая философия делается теперь предметом изучения уже не историографии, а философских школ Платона и Аристотеля.
Знатный афинянин Аристокл по прозвищу Платон, т. е. «широкий» (427—347 гг. до н. э.), в юности был слушателем Сократа. После смерти учителя в 399 г. он на несколько лет покинул Афины и посетил за эти годы главные центры математического знания Греции — мегарскую школу в Аттике и пифагорейскую общину в Италии. По возвращении на родину Платон около 386 г. до н. э. открыл философскую школу, Академию, названную так по имени героя Академа, которому был посвящен гимнасий, где происходили занятия. В основу платоновского обучения был положен метод математики: входящего встречала надпись: «Да не вступает сюда человек, не сведущий в геометрии!»
За годы деятельности этой школы Платоном было создано философское учение, которое синтезировало античную науку о природе и сократовскую этику, подчинив закону космической гармонии, симметрии и пропорциональности человеческую политику и этику. На сократовский поиск сущности этических понятий Платон дал ответ, допустив для всякой вещи наличие неизменной нормы — «самой по себе справедливости», «самого по себе блага» и т. п. Эти нормы он рассматривал так, как рассматривались числа, в чисто логическом плане, без учета времени и пространства, и назвал их «эйдосами», или «идеями» (греч. eidos, идея — внешний облик, форма вещи). Предметы чувственного мира, свойства и действия человека приобретают, по мысли Платона, те или иные качества по мере своей причастности к этим «идеям»: для того чтобы человек стал благоразумным, он должен постичь, что такое само по себе благоразумие, для того чтобы стол был столом, в нем должна быть воплощена идея стола.
Математический метод и учение об идеях легли в основу политической программы Платона. Откликаясь на кризис полисной системы, афинский философ выступил с проектом новой структуры государства, в которой исконное полисное понятие справедливости толковалось как принцип симметрии и равновесия. Согласно этому принципу полис должен был иметь жесткую регламентацию обязанностей и прав граждан; вся жизнь внутри полиса должна была соответствовать идеальным нормам. Поскольку познание этих норм доступно лишь философам, то, естественно, в правящую верхушку своего государства Платон намечал философов. Он разделял свое идеальное общество на две категории: высшую, в которую входили сословия
393
философов и стражей, и низшую — сословие ремесленников. Платон перенес на человеческое общество из медицины принцип равновесия организма как условия его здоровья. В силу этого принципа всякое отступление от раз навсегда установленного соотношения частей должно вести к гибели организма, поэтому платоновский проект государства предусматривал и условие сохранения собственной незыблемости. В качестве такого условия предлагалась жесткая система воспитания стражей. Платон подробно анализирует предполагаемую воспитательную схему, и при этом впервые был поставлен вопрос о роли искусства в жизни общества.
Сочинения Платона представлены в новой для греческой литературы форме философского диалога, которая возникла в среде учеников Сократа, имевших обыкновение записывать по памяти свои беседы с учителем. Первыми авторами подобных пересказов традиция называет Антисфена, Эсхина и некоторых других. У Платона этот фактографический жанр поднимается до зарисовки сценок афинской жизни. Сохраняя форму памятных записей, Платон создает своеобразную интерпретацию личности учителя и свою собственную философию излагает в этих рамках. Он не только повторяет слова, якобы сказанные Сократом его ученикам, но строит изображение, в котором чувствуется разговорная интонация, живо переданы мелкие подробности, и учитель всем своим обликом и своим способом рассуждения противостоит собеседникам. Образ Сократа Платон использует как художественный прием для выражения собственной философии. Поэтому и сама форма диалогов, и характер изложенного в них учения претерпевают заметную эволюцию на протяжении жизни Платона. Если в ранних произведениях преобладают элементы бытописательства и драматизма и все внимание направлено на изображение сократовского метода «изобличения», то в последние годы жизни интерес философа переключается на учение об идеях, на изложение проекта идеального государства и разработку диалектического метода.
Творчество Платона принято разделять на три периода:
В ранний период (от казни Сократа до основания Академии около 386 г. до н. э.), в так называемых сократических диалогах «Хармид», «Лисид», «Лахет», «Евтифрон», «Гиппий большой» и др. Платон воспроизводит сократовский метод обучения и ставит вопрос об основных понятиях полисной этики (благоразумия, дружбы, мужества и т. д.). Памяти суда над Сократом посвящается в этот период «Апология Сократа» и диалог «Критон». В годы основания Академии Платон выступает с резкой критикой софистической риторики («Горгий», «Протагор»).
Во втором периоде он разрабатывает свое учение об идеях (эйдосах) (диалоги «Менон», «Пир», «Федр», «Федон») и на его основе создает утопию идеального государства («Государство»). Платон надеется на возможность осуществления своей программы и в 366 г. до н. э. едет в Сицилию к тирану Дионисию II, чтобы склонить его на свою сторону и добиться претворения в жизнь своего политического замысла. Поездка оканчивается неудачей. Платон возвращается в Афины и продолжает преподавать в Академии.
В последний период он не оставляет своих политических планов и снова разрабатывает тему государства («Законы»). К этому же времени относится космологическая мифология Платона («Тимей»). Практическое участие в политике выражается теперь в его переписке с участниками аристократического мятежа в Сицилии, поднятого в 358 г. до н. э. учеником Платона Дионом. В письмах к сторонникам Диона (письма VII, VIII) Платон предлагает им провести необходимые, по его мнению, государственные реформы. Однако и эти советы, так же как советы Дионисию II, не были осуществлены.
Совокупность сократических диалогов Платона рисует новый образ литературного героя-философа. Через цепь различных ситуаций автор ведет Сократа к роковому столкновению с полисом, показывая его сначала в повседневном быту, в кругу сограждан, учеников, заезжих софистов, затем на суде, во время защитительной речи («Апология») и, наконец, в тюрьме, в последние дни и минуты перед казнью (диалоги «Критон», «Федон»). Судьба афинского философа представлена как многоактная драма с трагической развязкой. Здесь подвиг героя — новое ви́дение мира, благодаря которому Сократ берет на себя роль наставника («Апология») сограждан и сам ведет себя как мужественный гражданин.
Принципиальный противник серьезной мифологической трагедии, Платон противопоставляет ей свой художественный метод, свой особый подход к изображению действительности. Так же как и трагики, Платон ставит в своих диалогах вопросы полисной морали (справедливости, любви, мужества, благочестия и т. п.), но его герои живут не в мире роковой необходимости и иррациональной силы бушующих страстей, а в обычном мире быта, где они несут ответственность лишь перед собой и где решение этих вопросов переносится в плоскость интеллектуально-логического
394
рассуждения. Вместо героя-жертвы роковых событий, трагически сталкивающегося с окружающим его миром, Платон вводит героя-идеолога. Сюжетный конфликт трагедии сменяется столкновением точек зрения, воспроизведение поступков героя — изображением его манеры держать себя. Отсутствие трагической развязки вызывает совершенно особую гамму интонаций в философском диалоге. В нем слышится и ласковый голос подростка, и веселая шутка подвыпившего гуляки, и насмешка приятеля над застенчивым другом, и самоуверенность софиста, и его раздраженность назойливостью собеседника, и досада и растерянность от допущенной ошибки в споре. Дело происходит либо в частном доме известного лица, либо в палестре — месте гимнастических упражнений, либо просто на улице и т. п. Мы видим, как Сократ обут, как он гладит кудри ученика, как краснеет собеседник, как бредут вдоль берега реки учитель с учеником и т. д. Диалог получает композиционное членение на вводную часть, основной философский раздел и заключение.
Наряду с непосредственным воспроизведением прямой речи («Горгий», «Федр», «Критон», «Гиппий Большой») диалог может включать в себя вставной эпизод — пересказ одним из собеседников ранее состоявшегося разговора Сократа с учениками («Пир», «Лисид», «Федон» и др.). Своему изображению Платон придает драматическую напряженность и динамику. Он использует эффекты неожиданности и резких поворотов, из мелких подробностей он строит «ситуацию разрыва», когда ход разговора наталкивается на какую-то задержку (вопрос не получает ответа) и его продолжение воспринимается как преодоление препятствия, как выход из затруднительного положения, как поиски разрешения конфликта. Начинается диалог обычно с того, что неожиданно встречаются приятели, рассказывают друг другу новости — и тут же они противопоставляются друг другу как «идеологи», как носители определенного «мнения». Обсуждение этической проблемы включается в бытовую сценку как ее эпизод, как поиск выхода из затруднительного положения, созданного столкновением взглядов, относящихся к области интеллектуальной жизни. Сократ не опровергает партнера открыто, он наводит его на ответы, заставляет его говорить во весь голос, и в момент, когда, казалось бы, достигается полное согласие мнений, неожиданно происходит разоблачение — рассуждение заходит в тупик. Такой поворот мысли происходит несколько раз в течение диалога, и для его осуществления Платон использует множество мелких деталей в изображении бытовой сценки, которые позволяют членить исходную ситуацию на эпизоды, создавать напряженность внутри каждого из них.
Наглядность как изобразительный принцип композиции рождает у Платона богатство образных выражений, включение сравнений и аналогий в структуру общего целого, что приводит к игре сложными символами и мифами в поздних диалогах, где диалогическое столкновение мнений уступает место монологическому раскрытию собственно платоновской философии.
Традиции сократического диалога продолжают жить в последующей литературе эллинизма — в таких ее жанрах, как диатриба и мениппова сатира, где бытописательный и юмористический элементы становятся преобладающими.
В политической философии Платона сделана попытка решить многовековой спор поэзии и философии. В его модели идеального государства поэзия получила свою строго определенную функцию, не совпадавшую с философией и не противоречившую ей. Источником поэзии и всякого творчества вообще признается здесь по общей традиции, восходящей к Гомеру, не знание, не умение, а божественный экстаз, вдохновение, интуиция. Поэзия для Платона лишена познавательного или нравственного значения: ремесленник и мастер больше поэта сведущ в том, о чем он говорит, и философ лучше поэта знает, в чем состоит благо, красота, истина, поэтому поэты часто лгут и говорят глупости. Но у поэзии иная роль: она передает божественное вдохновение своим слушателям, она формирует и лепит их души, и психологическая сила ее эффекта зависит не от того, о чем она говорит, а от степени «одержимости Музами».
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 207; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!