Действительность и недействительность сделок
§ 27. Когда сделка удовлетворяет всем законным принадлежностям и всем тем условиям, которые сами участники сделки полагают для ее действительности, тогда она признается действительною и производит те перемены в юридических отношениях, к которым направлена, рождает права, установляет соответствующие им обязанности. Но слагаясь из разнообразных составных частей, юридическая сделка представляется чем-то искусственным, создаваемым отчасти законодательством и обычным правом, отчасти волею граждан, и легко может случиться, что отдельная юридическая сделка не вполне соответствует условиям ее существования. Таким образом, рождается вопрос о действительности и недействительности сделки. В настоящее время, впрочем, мы будем говорить только о такой сделке, которая не соответствует существенным ее принадлежностям, определяемым законодательством: только такую сделку мы называем собственно недействительной, так что, по-нашему, понятие о недействительности теснее, нежели по грамматическому и логическому смыслу слова. По смыслу слова под понятие о недействительности подходит и такая сделка, которая оказывается бессильною в юридическом быту по отсутствию условия, которое определено для ее существования самими участниками сделки; но такую сделку мы называем несостоявшеюся, находя это название более соответствующим ее природе. Кроме того, впрочем, разница между тою и другою сделкой и не в одном названии: сделка несостоявшаяся поставлена в зависимость от известного стороннего обстоятельства, которое не наступает, тогда как сделка недействительная не поставлена в зависимость от стороннего обстоятельства, а не удовлетворяет какой-либо существенной принадлежности сделки. Недействительность сделки представляется троякою: или сделка недействительна от самого начала своего существования, или она становится недействительною впоследствии, тогда как сначала была действительностью; или она сама по себе действительна, но может быть опорочена по определению суда. Недействительность сделки от начала, недействительностъ в теснейшем смысле, ничтожность (nuUitas) представляется, когда при самом совершении сделки она погрешает против какой-либо существенной принадлежности. В этом случае недействительность сделки совпадает с ее возникновением; так что, можно сказать, сделка рождается мертвою. Конечно, не может быть речи о каком-либо действии подобной сделки, о ее существовании, т. е. существовании юридическом, ибо фактически она все-таки существует: в противном случае нечего бы и говорить о ней; сделка, не действительная от начала, заключена, совершена; только юридически ее существование не признается, и сделки как бы вовсе не было - nilul actnm est. Притом, когда сделка недействительна от начала, в практике можно игнорировать ее существование можно действовать так, как бы вовсе не было сделки, и только когда образ действия лица опорочивается вследствие существования сделки, нужно указать на ее недействительность. Например, совершено духовное завещание о родовом имуществе в пользу стороннего лица: законному наследнику нет надобности обращаться к судебному месту с просьбою о признании духовного завещания ничтожным; хотя иногда и считают это нужным, но ошибочно; они может прямо требовать себе оставшееся после завещателя имущество, следующее ему по закону, и только когда к удовлетворению этого требования представится препятствие, например, когда имущество уже находится в руках наследника по завещанию или когда наследник по завещанию также домогается ввода во владение имуществом, законному наследнику приходится указать на недействительность духовного завещания. Но если не наступают прямые последствия сделки, и последствия, которые бы влекла она за собою, будучи действительною, то отсюда не следует еще, что сделка лишена всякого юридического значения: факт, что сделка совершена, все-таки существует и может влечь за собою другие юридические последствия: например, последствия нарушения правила, если сделка составляет таковое юридическое действие. Положим, совершена купля-продажа чужого имущества: купля-продажа недействительна как сделка, юридически ничтожная; но факт совершена продажи чужого имущества тем не менее существует как нарушение права и влечет за собою известные юридические последствия. Другого вида недействительность сделки, недействительность, наступающая впоследствии, представляется тогда, когда наступает какое-либо обстоятельство, несовместное с существованием сделки, вследствие чего она разрушается и обращается в недействительную, например, бездетный собственник родового имущества завещает его дальнейшему законному наследнику, мимо ближайшего: духовное завещание действительно; но впоследствии у завещателя рождается дитя: завещание становится недействительным*(422). Или, например, заключается договор доверенности на ходатайство по судебному делу, договор, удовлетворяющий всем законным условиям его действительности, но впоследствии поверенный поступает на службу в то судебное место, в котором производится дело: до этого времени договор действителен, а потом они становится недействитеkьным, вследствие наступление обстоятельства, несовместного с его существованием*(423). Но эта недействительность сделки, наступающая впоследствии не поражает и юридические отношение по сделке, которые возникли во время ее действительности, не лишает их силы, а поражает лишь дальнейшее юридическое существование сделки. Так, в нашем примеpе, все судопроизводственные действие поверенного, совершенные им до поступление на службу в то судебное место, где производится дело, действительны. Но по отношению к недействительности сделки, наступающей впоследствии, представляется еще тот вопрос, будет ли сделка. недействительною, если впоследствии наступить такое обстоятельство, при котором она была бы недействительною от начала. Разрешение вопроса различно, смотря по тому, составляет ли это обстоятельство принадлежность сделки, условие ее совершения, или оно касается существования сделки: в первом случае сделка сохраняет силу, во втором становится недействительною. например, лицо составляет духовное завещание и потом лишается рассудка: сумасшествие составляет препятствие к совершению духовного завещания, но не препятствует его существованию; поэтому, духовное завещание остается в силе*(424). Но, например, лицо составляет духовное завещает и впоследствии лишает себя жизни: до смерти лица духовное завещание действительно, но вследствие его самоубийства оно становится недействительным*(425). Третий виде недействительности сделки, когда она может быть опорочена судебным решением, представляется, когда кто-либо вправе требовать признания сделки недействительностью. например, совершается дарение, и оно вполне действительно, но через несколько времени даритель оказывается несостоятельным, и оказывается также, что во время дарение количество долгов его уже превышало половину его состояния: тогда кредиторы могут обратиться к судебному месту с просьбою о признании дарение недействительным*(426). Сюда же относится сделка, совершенная с пороком, но которая признается недействительною только тогда, когда интересент требует этого, а без его требования остается в силе*(427), например, лицо по принуждению дает на себя обязательство: лицо может заявить и просить о признании обязательства недействительными; без просьбы -же его оно имеет полную силу. Будучи опорочена, сделка недействительна точно так же, как и сделка ничтожная сама по себе. Поэтому, если сделка, подлежащая опорочению, породить известные последствия, хотя бы еще и до признания ее недействительною, то тем не менее по воспоследовании признание сделки недействительною и последствии ее становятся юридически ничтожными. Но должно строго различить сделку, подлежащую опорочению, и сделку ничтожную. Нередко оба вида недействительности сделки смешиваются и оттого встречаются разные уклонения от строгости права: так, иногда признается недействительною сделка, подлежащая опорочению, без требования того со стороны интересевта. Сделка ничтожная, признается недействительною большею частью также по определению суда, ибо если сделка совершена, то, конечно, признание ее недействительною нежелательной для лица заинтересованного ею: и вот, обращаются к посредству суда, от которого уже и исходить признание сделки недействительною. Но все-таки сделка ничтожная может, быть игнорирована в юридическом быту, уничтожиться сама собою. Сделка же, подлежащая опорочению, по самому существу ее для недействительности требует опорочение со стороны суда; без того опорочение она вполне действительна например, заемное письмо при явке его ко взысканию может быть оставлено без всяких последствий, как скоро малолетство должника не подлежит сомнению. Но, например, заемное письмо, данное по принуждению, хотя бы это было достоверно известно, тем не менее подлежит взысканию, если современно не уничтожено приговором суда. Недействительность сделки может быть также частная, т. е. недействительность может поражать только одну часть сделки, не касаясь других ее частей. В самом деде, если сделка содержит в себе различный определения, между которыми одни законы, а другие противоречат существенным принадлежностями сделки, то нет основания, почему бы недействительность одних определений влекла за собою недействительность и других, когда последствия сами по себе могли бы составлять содержание сделки и сделка была бы вполне действительною. например, в духовном завещании совокупно излагаются распоряжение о родовом и благоприобретенном имуществах: "та часть духовного завещания, которую составляют противозаконные определения о родовом имущества недействительна; но это нисколько не касается другой части завещания, которая делает распоряжение об имуществе благоприобретенном*(428). Но, с другой стороны, если какая-либо часть сделки признается недействительною, то недействительны и все те определена, которые состоять с нею в непосредственной связи, например, недействительно определение духовного завещания о родовом имуществе, недействительны и все завещательные распоряжение о принадлежностях родового имущества.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Наконец представляется вопрос: может ли сделка, недействительная по недостатку законных принадлежностей при совершении ее, сделаться действительною впоследствии, когда наступят те условия, при которых она была бы действительною? Возьмем такой случай: составляется духовное завещание, подписывается двумя свидетелями, из которых один священник, но не духовный отец завещателя, и впоследствии, например при смерти завещателя, он действительно делается его духовным отцом. Спрашивается, действительно ли духовное завещание? По нашему мнению, должно признать его недействительным, потому что если законодательство приписывает свидетельству духовного отца на духовном завещании такое значение, что оно заменяет собою два свидетельства, то законодательство имеет в виду не сан духовного отца, а его отношение к завещателю*(429). По-видимому, иногда и недействительная сделка оживляется; но это только по-видимому. В действительности нередко получает силу сделка, совершенная малолетним, как скоро он по достижении совершеннолетия признает эту сделку; но это не значит собственно, что прежняя недействительная сделка, вследствие признания участников, становится действительною, а это признание имеет такую же силу, как бы была совершена сделка новая. Но, конечно, оно может иметь такую силу только тогда, когда само по себе соответствует всем существенным принадлежностям сделки; в противном случае признание не оживляет сделку. Например, несовершеннолетний составляет духовное завещание, которое, конечно, недействительно, и по достижении совершеннолетия утверждает его, например, особым письменным актом, не подписанным, однако же, свидетелями: духовное завещание все-таки недействительно. Но, например, по достижении совершеннолетие лицо составляет акт, соответствующий всем принадлежностям духовного завещания, только что завещатель не прописывает свои распоряжения, а ссылается на другое духовное завещание, в котором они означены и которое составлено им во время несовершеннолетия: тогда и это последнее завещание получает силу, но не как духовное завещание, а как получил бы ее и всякий другой письменный акт завещателя, в котором изложены его завещательные распоряжения относительно имущества. Или, например, по-видимому, дается сила сделке недействительной от начала, когда по заемному письму несовершеннолетнего производится взыскание, как скоро должник, по достижении совершеннолетия, признает долг: но не потому суд присуждает должника к уплате долга, что он признает прежнюю, недействительную от начала сделку-заем и тем обращает ее в действительную, а такова уже сила судебного признания, что обстоятельство, им подтвержденное, само по себе стоит незыблемо*(430). Но невозможность обратить недействительную сделку, по наступлении какого либо обстоятельства, в действительную не должно смешивать с процессом постепенного совершения сделки, когда на известной степени развития она не считается еще действительною, а на другой, когда к сделке присоединяются и другие существенные ее принадлежности, она становится действительною. Например, духовное завещание подписывается сначала одним свидетелем, спустя несколько времени другим и, наконец, третьим: со времени подписи третьего свидетеля духовное завещание становится действительным; но нельзя сказать, что до того времени оно было бы недействительно: оно только не было готово, а понятие о действительности и недействительности прилагается лишь к готовым сделкам. Вот, если завещатель умрет до подписи третьего свидетеля: тогда, конечно, вопрос о действительности духовного завещания разрешится отрицательно. Само собою разумеется, что если сделка ничтожна, а впоследствии устраняются все обстоятельства, препятствовавшие ее действительности, она может быть повторена. Только что это повторение сделки или, лучше сказать, ее новое совершение не имеет ничего общего с прежнею сделкою; между ними нет никакой юридической связи. например, два лица совершают сделку, куплю-продажу, но один из контрагентов несовершеннолетен, и купля-продажа недействительна; по достижении совершеннолетия лицо снова заключает договор купля-продажи по тому же имуществу, с тем же контрагентом;. купля-продажа действительна, но с прежнею она не имеет никакой юридической связи, хотя бы заключение недействительного договора и было прямым поводом к новому совершенно купли-продажи.
Превращение сделки в другую
§ 28. В юриспруденции принято правилом, что значение сделки обсуживается по форме ее заключения*(431). Но иногда сделка заключается в одной форме, а значение ее обсуживается, как бы она была заключена в другой форме, как бы это была другая сделка: словом, одна сделка иногда превращается в другую. Само законодательство знакомит нас с превращением одной сделки в другую. Так, законодательство определяет, что когда по духовному завещанию наследнику предоставляется право вступить во владение наследством или какою-либо его частью еще при жизни завещателя, то духовное завещание должно быть рассматриваемо как дарение, и, наоборот, когда совершается дарение, но лицу одаряемому только по смерти дарителя предоставляется вступить во владение имуществом, то дарение должно быть обсуживаемо как духовное завещание)*(432). Отсюда, если, например, наследник окажется неблагодарным, имущество, доставшееся ему от завещателя, может быть отобрано от него точно так же, как дар; или например, изъявлено согласие на принятие дара, имеющего поступить во владение лица одаряемого по смерти дарителя, не избавляет наследника от обязанности объявить волю на принятие наследства. Но спрашивается нет ли возможности, независимо от законодательства, одну сделку обратить в другую и какие условия такого превращения? Независимо от законодательства, превращение сделки в другую может последовать по воле участников сделки: нет препятствия участникам сделки определить, чтобы она имела силу, как другая сделка, а необходимо только, чтобы их вола на то была ясно выражена, не подлежала сомнению. Например, заем может быть обращен в дарение, купля-продажа в отдачу на содержание, и т. п. Но чтобы такая воля участников получила юридическое значение, чтобы последовало действительно превращение сделки в другую, необходимо, чтобы сделка удовлетворяла всем существенным принадлежностям той, в которую обращается: в противном случае она не получит силы. Самое соглашение участников о превращении сделки может быть выражено уже при самом ее заключении или впоследствии. При заключении сделки определяется превращение ее в другую на тот случай, что сделка не удовлетворяет существенным своим принадлежностям и потому недействительна в том виде, в котором заключена; и вот участники сделки соглашаются, чтобы в таком случае она имела силу как другая, именно, такая-то сделка. Например, лицо сомневается, вправе ли оно продать имущество, но не сомневается, что может отдать его в наем: заключается купля-продажа, но на случай, если окажется, что лицо не вправе продать имущество, определяется, что тогда купля-продажа обращается в отдачу на содержание. Воля на превращение сделки в другую, изъявляемая впоследствии, а не при самом совершении сделки, не представляет собственно превращения сделки, а имеет уже другое значение, так что к условиям превращения сделки можно присоединить еще изъявление на то воли участниками сделки при самом ее заключении и недействительности сделки в первоначальном ее виде. В самом деле, если соглашение участников сделки на ее превращение в другую выражено не при самом ее заключении, а впоследствии, то до того времени сделка сама по себе была недействительною или действительною. Но если сделка была недействительною, то позднейшее соглашение о превращении ее в другую имеет собственно то значение, что участники сделки заключают другую сделку относительно того же предмета. Если же сделка была действительною и по воле участников превращается в другую, то это значит собственно, что прежняя сделка уничтожается и место ее занимает другая, так что превращение здесь в сущности нет. Например, покупщик возвращает вещь продавцу и получает от него обратно деньги; но при этом они соглашаются, чтобы вещь оставалась в пользовании покупщика, за известно плату: выходить, что покупщик продает вещь ее прежнему хозяину и берет ее в наем, а прежняя купля-продажа уничтожается. Или, например, лицо продает вещь, но впоследствии отказывается от принятия цены продажи, предоставляя ее в пользу покупщика; значит, сначала совершился договор купли-продажи, а потом продавец подарил покупщику цену продажи, а не значит, что купля-продажа обратилась в сделку-дарение. Но другое дело, если, например, при совершении дарение участники сделки определяют, что в случае недействительности ее как дарения лицо одаренное обязывается заплатить дарителю такую-то сумму денег, и если даритель оказывается не вправе подарить имущество, если оно родовое, тогда сделка, ничтожная, как дарение, действительно превращается в куплю-продажу, и так как заранее назначена цена продажи, существенная принадлежность этого договора, то и сделка, как купля-продажа, вполне действительна.
Толкование сделки
§ 29. Юридическая сделка, как известно, представляет собою юридическое действие, в котором высказывается воля гражданина; воля же, будучи силою невидимою, обнаруживается известными проявлениями и только в них доступна стороннему сознанию. Но проявление воли может быть неясно, может допускать различные суждения о воле. И вот является надобность в установлении особых задач, которые бы руководствовали в изыскании воли, в толковании сделки. Отчасти эти начала высказываются в положительном законодательстве, отчасти вытекают сами собою из законов человеческого мышления. Впрочем, как те, так и другие в сущности сходны с правилами толкования законов. И это очень понятно: как закон выражает волю законодателя, точно так же сделка выражает волю гражданина; следовательно, как в законе, так и в сделке проявляется одна и та же невидимая сила и подлежит одинаковому суждению. Прежде всего, конечно, при изъяснении смысла сделки, как и при толковании закона, должно руководствоваться ее буквальным смыслом, и это первое правило герменевтики. Оно основывается на том простом соображении, что рассудительный человек, желая выразить свою волю, выражает ее ясно, общепринятым языком, так что воля его соответствует ее выражению органом слова. Но как открыть истинный смысл сделки, когда воля участника явно и непосредственно не выражается,- а это нередко встречается в действительности, ибо сделки заключает всякий гражданин: и образованный, у которого развит дар слова, и необразованный? Главные руководящие правила для этого следующие: а) при неясности буквального смысла сделки должно толковать ее сообразно ее существу, по намерению и доброй совести участников сделки, как выражается наше законодательство*(433), т. е. должно стараться раскрыть истинную их волю, недостаточно выраженную словами. b) При неясности части сделки эта часть объясняется посредством другой, ясной части. Например, заключена сделка, которою лицо предоставляет другому в пользование известную вещь, но не определен срок пользования: между тем в другой части сделки сказано, что по приезде в город лица N пользование вещью должно перейти к нему: очевидно, что срок пользования вещью определен приездом лица У; следовательно, одна часть сделки поясняется другою. с) При определении смысла сделки должно давать ей такой смысл, при котором она оказывается законною, действительною: предполагается, что участники сделки желают постановить нечто законное, нечто действительное, ибо нарушение закона не предполагается. d) Когда из самой сделки нельзя понять смысл ее по недостаточно подробному определению юридических отношений, установляемых сделкою, то должно прибегнуть к законодательству: оно дает очень много определений о различных сделках не в том намерении, чтобы сделать эти определения безусловно-обязательными, а на случай, что граждане не вполне определят свое отношение по сделке*(434). е) Когда сделка двусмысленна, так что по одному значению влечет для лица, обязанного по сделке, более тягостные последствия, нежели по другому, то сделка толкуется в пользу лица обязанного. Это правило основывается на том соображении, что лицо, обязанное по сделке, находится в худшем положении, нежели лицо, приобретающее право, и поэтому нуждается в большем внимании к себе. Кроме того, имеется еще в виду, что лицо, приобретающее право по сделке, само должно позаботиться о точном определений права; в противном случае пусть пеняет на себя. Наконец, f) когда все усилия определить удовлетворительно смысл сделки оказываются безуспешными, сделка, считается недействительною; значит, воля участников не выражена достаточно и не может установить между ними какие-либо юридические отношения. Например, наше законодательство определяет, что духовное завещание недействительно, если оно не указывает ясно лицо наследника или не определяет ясно имущество, о котором делается завещательное распоряжение*(435). Но только в крайности должно признавать сделку недействительною: коренное правило для юриста - всячески поддерживать сделку, ибо нельзя предполагать, что участники ее действовали напрасно, а, напротив, должно дать место предположению, что они хотели постановить нечто действительное.
Прекращение сделки
§ 30. Понятие о прекращении показывает вообще на прекращение существования. Спрашивается, когда же прекращается существование сделки и в чем состоит ее прекращение? В ином случае сделка прекращается по воле ее участников*(436): тогда смысл прекращения сделки тот, что она утрачивает силу, становится неспособною долее оказывать влияние на юридические отношения граждан, тогда как до того времени она оказывала на них влияние. Сюда, например, относится случай прекращения сделки вследствие заключения новой сделки, направленной к уничтожению прежней: А отдает дом лицу В на известное время; но до истечения срока найма А и В соглашаются на отмену договора. Или прекращение сделки имеет тот смысл, что ее назначение исполнилось, предположенные перемены в юридических отношениях произведены, сделка отслужила свою службу, и дальнейшее ее существование лишено смысла. Например, заключен договор купли-продажи, по которому А обязывается передать В в собственность известную вещь: как скоро оба контрагента исполнили свои обязательства и, таким образом, содержание договора выполнилось, то и существование последнего прекращается. Или существование сделки прекращается вследcтвиe того, что она обращается в недействительную: тогда, как и в первом случае, сделка перестает оказывать влияние на будущие юридические отношения граждан; но все ее последствия, наступившие до ее прекращения, остаются в силе. Сюда именно относится случай прекращения сделки вследствие наступления какого-либо обстоятельства, несовместного с ее существованием, например, прекращение договора доверенности на ходатайство по процессу вследствие поступления поверенного на службу в то судебное место, где производится дело. Итак, понятие о прекращении сделки различно: в ином случае сделка прекращается не сама собою, а требуется особый акт со стороны ее участников, новая сделка, которая бы прекратила существование прежней; в другом случае сделка прекращается сама собою, хотя бы и не было акта о ее прекращении; в третьем - сделка становится недействительною, нет акта о ее прекращении, не выполнилось назначение сделки, но она уничтожается. В практическом отношении это различие между способами прекращение сделки и различное значение их очень важны; поэтому всегда с наибольшею точностью должно определять, к какому именно роду принадлежит способ прекращения сделки в данном случае. Но заметим также, что прекращение сделки не всегда составляет ее последний акт, а бывает, что вследствие прекращения сделки участникам ее приходится совершить еще какие-либо действия, так что, несмотря на прекращение, сделка все-таки оказывает еще известное действие: например, на основаниии сделки учреждается компания на акциях, и в правилах ее между прочим определяется, что если в течение трех лет компания будет претерпевать убытки, то она прекращается; положим, что компания в течение трех лет, действительно, терпит убытки и вследствие того прекращается; но не немедленно прекращается компания, а предварительно совершается ликвидация, и уже пocле этого компания действительно считается прекратившеюся, так что наступление условия сделки, на основании которой учреждена компания, дает только повод к известным дейcтвиям, а не мгновенно с прекращением сделки сглаживается след ее действия*(437).
Нарушение права
§ 31. Другой вид юридических действий, в которых проявляется гражданская деятельность лиц,- это действия, составляющие нарушение права. Они нередко называются так же действиями противозаконными*(438). Но не должно понимать этого названия в буквальном смысле слова: не всякое право основывается на законе, а есть права, основывающаяся на обычае, так что и действие, нарушающее обычное право, подходит под понятие действия противозаконного. Под нарушением права разумеется юридическое действие, направленное со стороны его автора к стеснению другого лица в осуществлении права. Говоря о нарушении права, мы представляем себе право целостью, нарушение же права повреждением этой целости. Но так как право составляет достояние отвлеченного субъекта, право, как понятие, принадлежать лицу как юридическому существу, то собственно о вещественном нарушении права не может быть и речи: если я имею право требовать 1000 руб. по займу и должник не платит, то все-таки мое право существует; следовательно, право так крепко, что, собственно говоря, не может быть и речи о его повреждении, разрушении. Но осуществление права может встретить препятствие со стороны какого-либо другого лица, не имеющего на то права: тогда действие, препятствующее осуществление права, признают нарушением права: Я в права получить от должника в собственность 1000 руб.; но они не платить этих денег и тем совершает действие, препятствующее мне осуществить мое право подучить в собственность 1000 руб.; значить, должник нарушает мое право. Таким образом, нарушение права не касается собственно самого права, потому что право недосягаемо для нарушения, а подвергается нарушению только осуществление права, в котором выражается внешнее его проявление. С другой стороны, юридическое действие составляет нарушение права; другими словами, нарушение права является продуктом юридического действия*(439). Отсюда следует, что противозаконное действиe, как и всякое другое юридическое действие, предполагает в деятеле волю, направленную к совершению действия; если же что-либо, повреждающее право лица, производится человеческими руками, но не представляется произведением воли, то не может быть сочтено и нарушением права, а только простым фактом. Воля, направленная к совершению противозаконного действия, представляется в двух видах: или это умысел (clolns), преднамеренное определение воли к действию; или неосторожность (culpa), ненамеренное направление воли к действию. Неосторожность представляется опять двоякою: или это неосторожность грубая, называемая также тяжкой виною (culpa lata), или неосторожность легкая, называемая легкой виною (culpa levis). Понятие о нарушении права находится в тесной связи с понятием о самом прав! нарушаемом и о соответствующем ему обязательстве. Если право таково, что другое лицо обязано воздерживаться от всякого действия, которое может причинить ущерб субъекту права, или обязано совершить все, что может служить к устранению ущерба, то при совершении первого действия или несовершении второго право уже нарушается, тогда как при совершении или несовершении тех же действий по отношению к другому праву ущерб, понесенный его субъектом, не составляет последствие нарушения права. Например, заключается договор имущественного найма и наниматель обязывается оберегать взятое в наем имущество от всякого повреждения; между тем имущество подвергается повреждению: хотя бы с ним подверглось порче и собственное имущество нанимателя, они все-таки предполагается нарушившим право-хозяина нанятого имущества, пока не докажет, что с его стороны все было сделано к отвращению порчи имущества. Но, например заключается договор поклажи: приниматель имущества дает ему помещение, оказывает ему попечете, какое оказывает и своему имуществу; между тем имущество претерпевает порчу, так что лицо, отдавшее имущество на сохранение, получает его обратно уже поврежденным: хотя ущерб для хозяина имущества существует, но приниматель не подлежит ответственности, ибо они не нарушил права отдавателя; они не был обязан совершать все возможный действие для отвращение порчи имущества. И. так, в одном случае понятие о нарушении права шире, нежели в другом: в одном случае требуется от лица утонченная осторожность, а в другом только обыкновенная. Западная юриспруденция в последнем -случай называет неосторожность culpa lata, a в первом culpa levis, принимая масштабом для определение рода неосторожности внимание лица к собственным интересам (diligentia, quam suis rebus): если от лица требуется не более внимание к чужому праву, чем имеет лицо к собственным интересам, то неосторожность считается culpa lata; если же требуется от лица к чужому праву более внимания, нежели к собственным интересам, то неосторожность признается за culpa levis, Итак, право нарушается только действием другого лица, умышленно к тому направленным или совершенным по неосторожности: действие же, которое не есть произведете воли, действиe случайное, как мы и сказали уже, не составляет нарушение права, а поэтому не влечет за собою и тех последствий, которые сопряжены с противозаконными действиями. Но тут представляется то затруднение, что действие, причиняющее ущерб другому лицу, принимается за нарушение права, пока не будет доказано, что действие совершено случайно или что это вовсе не действие (в смысле произведение воли), а только случайное происшествие; но так как во множества случаев решительно невозможно доказать отсутствие умысла и неосторожности, тем более, что понятие о неосторожности чрезвычайно тягучее и неопределенное, то очень часто лицу приходится нести последствие нарушение права, хотя нарушение его собственно и не было. Это дало поводе думать, что во всех случаях, без разбора, лицо, причинявшее ущерб другому, обязано отвечать за нанесете ущерба, как за нарушение права. Но такое воззрение ошибочно, ибо обязательство вознаграждение за ущерб все-таки вытекает из нарушение права, хотя бы и предполагаемого только, а ее из самого причинение ущерба например, лицо проходит мимо стола, на котором выставлена стеклянная посуда, поскользается и опрокидывает стол; как лицу доказать, что с его стороны тут не было неосторожности? - и вот, оно подвергается ответственности, но все-таки только потому, что не может доказать, что оно не нарушило права; а докажи лицо отсутствие неосторожности, тогда не подвергалось бы и ответственности. например, лицо проходить мимо выставки стеклянной посуды и в припадке падучей болезни падает и разбивает посуду: здесь не трудно доказать отсутствие неосторожности, и ущерб не вознаграждается*(440). (Но если случай (casus) и освобождает от гражданской ответственности, то это лишь по общему правилу - по исключение для лица наступают общие последствие правонарушительного действия, не взирая на то, что право нарушено случайным происшествием. Сюда относятся случаи двух родов: а) когда вина лица является привходящею, в том смысле, что лицо повинно в новом правонарушительном действии, не находящемся в причинной связи с ущербом, нанесенным потерпевшему; здесь признается ответственность виновника правонарушения, как-бы в виде кары, например, по общему правилу поклажеприниматель не отвечает за случайную гибель вещи, отданной на сохранение, но если вещь погибла после неисполнения им требование поклажедателя о возвращении, то они отвечает и за случайную ее гибель*(441). V) Законодательство проводить различие между простым случаем и непреодолимой силой (force majeure, vis major), признавая последнюю случайностью высшей категории, никакими средствами неотвратимою. Известны случаи, когда лицо освобождается от ответственности только при неопределимой силе, за случайное же причинение ущерба привлекается к ответу. Основание такой усиленной ответственности заключаются в том, что ограничение ответственности умыслом и неосторожностью было бы несправедливо по отношению к пострадавшему, так как, с одной стороны, иногда рождается невольное подозрение в виновности лица, нанесшего ущерб, а с другой - до крайности затруднительно это доказать, тем более, что в большинства этих случаев фактическая их сторона ускользает от наблюдения и надзора пострадавшего. Так, например, при отдачи товаров на сохранена в склады, при отправлении вещей по железной дороге и т. п., если вещь, положим, сгорела, то, с одной стороны, как нельзя более естественно подозрение, что не были приняты все меры предосторожности от огня, а с другой, лицо пострадавшее до гибели вещи было лишено возможности указать на необходимость принятая этих мере, а после гибели ее не в состоянии доказать, что меры эти не были приняты. Если же ущерб причинен непреодолимой силой, то устраняется всякая тень виновности и лицо освобождается от ответственности*(442).
Нарушение права влечет за собою известные юридические последствия для лица, нарушившего право. Последствия эти двоякого рода: а) лицо вознаграждает субъекта нарушенного права за те убытки, которые нанесены субъектом вследствие правонарушения, и b) независимо от вознаграждения за убытки лицо подвергается иногда еще какому-либо имущественному лишению в пользу субъекта нарушенного права; другими словами, подвергается гражданскому наказанию, называемому пенею или штрафом*(443). О том и другом скажем в отдельности: а) Каждое право, рассматриваемое в области гражданского права как право имущественное, имеет известную ценность, которая вследствие правонарушения уменьшается или даже уничтожается, и это-то уменьшение или уничтожение ценности права называется ущербом или убытком. Самый ущерб представляется двояким: 1) или субъект нарушенного права претерпевает вещвственный ущерб, становится беднее, например, вещь похищается или повреждается,- это danmum emergens римского права; 2) или, не претерпевая вещественного ущерба в имуществе, не делаясь беднее, субъект нарушенного права, вследствие правонарушения, лишается известной выгоды; напр., заключается договор запродажи, но впоследствии покупщик отступает от договора, а между тем цена вещи понижается,- это lucrum cessans римского права, называемый также технически интересом. Оба эти вида ущерба иногда соединяются, так что убыток, как последствие правонарушения, как бы слагается из того и другого вида ущерба, и эта совокупность вещественного ущерба и потери выгоды также называется иногда интересом в смысле causa rei римского права. Например, нанимается карета и разбивается, а между тем в городе по какому-либо случаю цена на экипажи возвышается до чрезвычайных размеров, так что за час езды платится вдвое или втрое более, чем в обыкновенное время: тут ущерб слагается из цены кареты и той выручки, которую дала бы она, если бы была в распоряжении хозяина, Итак, ущерб подлежит вознаграждению*(444). В чем же соcтоит оно и чем определяется мера вознаграждения? Цель вознаграждения - восстановить субъект нарушенного права в том состоянии, в котором он находился до нарушения права. Следовательно, ближайшим образом вознаграждение должно состоять в доставлении субъекту нарушенного права того предмета, которого лишился он вследcтвиe правонарушения. Конечно, не всегда это возможно: если, например, вещь отнята и уничтожена, то уже нет возможности возвратить ее хозяину. Тогда приходится определять вознаграждение иначе. Например, можно бы присуждать нарушителя права к замене нарушенного права другим, совпадающим с ним,- положим, к достижению вместо уничтоженной вещи другой, такой же вещи, т. е. того же рода и той же ценности. Но в подобное вознаграждение не всегда возможно: не всегда же можно заменить одно право другим, однородным, да и замена такая сама по себе довольно затруднительна. Поэтому приходится довольствоваться тем, чтобы по крайней мере материальное значение нарушенного права было восстановлено. И, вот обыкновенно обращаются к деньгам, этому общему мерилу всех ценностей в экономическом быту, так что при невозможности восстановить лицо в том же самом праве, которое нарушено у него другим лицом, вознаграждение состоит обыкновенно в доставлении подлежащему лицу известной денежной суммы*(445). Что касается до меры вознаграждения, то, конечно, нет возможности предоставить ее одностороннему определению субъекта нарушенного права или его нарушителя, а приходится определить ее посредствующему лицу или судебному месту*(446). Но чем руководствоваться судебному месту при определении меры вознаграждения за нарушение права? Ответом служат следующие правила, вытекающие из самого существа предмета, а отчасти указанные и в законодательстве: а) вознаграждение должно быть соразмерно цене нарушенного права. Но только объективная ценность права принимается в соображение; субъективное же его значение для лица не берется в расчет; это так называемый нравственный интерес, который случайно может сопутствовать каждому имущественному праву: они не подлежит оценке на деньги, а потому не подлежит и вознаграждению. b) Если право не нарушено совершенно, а только повреждено, так что часть его сохранилась, то вознаграждение должно быть такое, чтобы вместе с ценностью права, остающеюся у лица, оно равнялось ценности прежде бывшего права. На это правило в особенности следует обратить внимание, ибо может случиться, что часть нарушенного права, сама по себе взятая, не так значительна, как оказывается по соображению ценности сохранившейся части. Например, у лица две парные вазы, стоящие 10000 рублей; одна из них разбивается; ошибочно было бы оценить убыток лица в 5000 руб., потому что остающаяся ваза одна уже не стоит 5000 руб., а может быть, только 1000 р., так что убыток лица простирается не на 5000 руб., а на 9000; сообразно этому должно определить и вознаграждение. с) Вознаграждение должно обнимать не только ценность самого нарушенного права, но и интерес его: те выгоды, которые потеряло лицо вследствие нарушенного права. Понятно, что этот интерес нельзя определить абстрактно, а он определяется по соображению конкретного положения лица, так что мера вознаграждения за интерес различна, смотря по обстоятельствам, в которых находится лицо, субъект нарушенного права. Наконец, а) мера вознаграждение обыкновенно определяется по соображению рыночной цены подлежащего предмета, разве в отдельных случаях само законодательство определяет эту меру. (Например, в случае утраты или порчи багажа, ценность которого не была объявлена при сдаче, железная дорога обязана уплатить, смотря по классу пассажира, 1, 2 или 3 руб. за фунт*(447). Эта законная мера вознаграждения разнится от вознаграждения, определяемого независимо от закона, практически еще тем, что при законной мере вознаграждения нет надобности доказывать, что лицо действительно потерпело такой-то ущерб, а достаточно доказать только факт правонарушения. Это большое облегчение для потерпевших: иногда очень трудно доказать размер понесенного убытка. Новейшее наше законодательство сделало большой шаг вперед по этому вопросу: суд определяет размер вознаграждения по своему справедливому усмотрению, основанному на соображении всех обстоятельств данного случая, если по самому свойству притязания потерпевшего нельзя и требовать от него представления доказательств*(448). Наконец, ставится вопрос: кто должен произвести вознаграждение? Из самого понятия о противозаконном действии следует, что обязано вознаграждением то лицо, действием которого произведено нарушение права, подобно тому, как при нарушении уголовного закона подвергается наказанию преступник. Но в области гражданского права, сообразно самому существу предмета, положение это несколько видоизменяется: 1) тогда как уголовное наказание чисто личное падает исключительно на преступника, обязательство вознаграждения за нарушение имущественного права составляет отношение имущественное, а имущественные отношения не ограничиваются пределами одной личности, но переходят по наследству и, таким образом, наследникам приходится производить вознаграждение за нарушение права наследодателем*(449). 2) Нарушение права может произойти от совокупного действия нескольких лиц: тогда мера вознаграждения точно такая же, как и при нарушении права действием одного лица; но обязательство вознаграждения распределяется поровну между соучастниками противозаконного действия; и только в случае несостоятельности кого-либо из них доля его разлагается на других соучастников; они отвечают не непосредственно, a in solidum, как по римскому праву*(450), (3) Наконец, между автором правонарушительного действие и другим лицом могут быть такие отношения, что ввиду их к ответственности привлекается последнее; например, родители и опекуны отвечают за малолетних и сумасшедших, находящихся на их попечении*(451), хозяева - за своих слуг*(452), владельцы товарных складов и железных дорог - за своих агентов*(453) и т. п.).Другое последствие противозаконного действия - гражданское наказание, хотя, впрочем, и не каждое противозаконное действие сопровождается этим последствием: наказание наступает только иногда, по определению участников сделки или по определению законодательства. Но зато иногда гражданское наказание соединяется с обязательством вознаграждения за убытки, так что, независимо от вознаграждения за убытки, лицо, нарушившее право другого, подвергается еще гражданскому наказанию. Сюда относятся многократные взыскания: лицо платит иногда вдвое, втрое против того, что следовало бы заплатить, или взыскивается плата вдвое, втрое против первоначальной: тут однократная плата составляет вознаграждение за нарушение права, а то, что платится сверх нее,- это гражданское наказание. (Например, по нашему законодательству пассажир, оказавшийся в вагоне без билета, платит двойную провозную плату*(454)). Существо гражданского наказание заключается: а) в том, что производится денежная плата (хотя удобомыслимо и другое гражданское наказание; оно может состоять и в совершении другого какого-либо действия, имеющего имущественный интерес), так что гражданское наказание принимается нередко за синоним наказания денежного; следовательно, наказание это касается имущественных прав, почему и вносится в сферу гражданского права; b) гражданское наказание производится в пользу того лица, чье право нарушено, так что гражданское наказание составляет для него прямую выгоду, чем также отличается оно от наказания уголовного; с) гражданское наказание не соразмеряется с материальным вредом, причиненным действием, чем и отличается оно существенно от вознаграждения за ущерб: поэтому каждый из соучастников противозаконного действия может быть приговорен к полному гражданскому наказанию, как скоро каждый из них может быть рассматриваем, как самостоятельный нарушитель прав, тогда как вознаграждение за ущерб, как мы видели уже, всегда однократно и распределяется между соучастниками*(455). Гражданское наказание или определяется волею участников сделки, их соглашением (poena convetionalis), или устанавляется законодательством. Каждая гражданская сделка по воле участников может быть обеспечена гражданским наказанием, которое может состоять не только, в обязательстве уплатить известную денежную сумму, но и в обязательстве предоставить какую-либо другую имущественную выгоду; только разумеется, содержание какого-либо уголовного или исправительного наказание не может составлять содержание наказания гражданского*(456). Так, если бы, например, договаривающиеся условились, что нарушитель договора подвергается телесному наказанию, то и самый договор должно бы признать недействительным на основании общего закона о ничтожности договоров, противных доброй нравственности*(457). В иных случаях - впрочем, немногих - гражданское наказание определяется законодательством например, при займе, подряде, поставки, неисправный контрагент, а также недобросовестный владелец денежных капиталов подвергаются гражданскому наказанию. уже непосредственно по определению законодательства*(458). Гражданское наказание применяется иногда и к таким противозаконным действиям, которые вовсе не составляют нарушения имущественного права. Так, гражданское наказание налагается за личную обиду. Конечно, с личной обидою может соединяться для лица обиженного и имущественный вред: например, наносится оскорбление врачу, вследствие чего он лишается практики. Но все-таки личная обида сама по себе не нарушает имущественных прав лица, а он нарушает право лица обиженного на честь, на уважение со стороны сограждан, одно из тех прав, которые составляют право личности: и вот за нарушение этого права определяется законодательством гражданское наказание, разве бы обиженный потребовал уголовного наказания за обиду*(459). Конечно, законодательство могло бы всегда признавать за личною обидою характер преступления, потому что для законодательства есть интерес, чтобы граждане дорожили своею честью и охраняли ее. Но законодательство наше держится той мысли, что обида не относится непосредственно к общему благу, что она задевает непосредственно только личность частного лица, которое не должно быть лишаемо возможности являть в случае обиды христианскую добродетель - прощение ближнего. К этому присоединятся, быть может, и некоторые исторические предания: в младенческом быту общества лицо оскорбленное само смывает обиду, и вот законодательство хотя не признает за гражданином права самоуправно удовлетворять себя за обиду, но все-таки сохраняет за ним право прощать обиду и самое преследование ее обращает в действие, относящееся непосредственно к частному лицу. Наконец, непрошенное вмешательство общественной власти в дела об обидах было бы стеснительно для самих обиженных: какая-нибудь искра раздувала бы пламя вражды; какой-нибудь случай, который, быть может, остался бы безгласным, делался бы общеизвестным и поражал бы доброе имя лица, скандализировал его. Что касается меры гражданского наказания за личную обиду, то современное законодательство определяет только maximum и minimum (1-50 р.), точнейшее же определение меры наказания по каждому отдельному случаю представляет назначать суду, по соображению звания обиженного лица и его отношения к обидчику*(460).
Глава пятая
Имущественные права
Существо и виды прав
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 171; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!