Ребенок свободен сегодня только физически. Гражданские права ребенка в XX веке
Мария Монтессори
Мой метод: начальное обучение
Предисловие к русскому изданию
Книга, которую вы держите в руках, имеет особенную историю. Она была написана почти сто лет назад выдающейся итальянской учительницей, психологом, врачом и доктором философии Марией Монтессори. В начале прошлого века ее имя из уст в уста передавалось педагогами всего мира, но и по сей день миллионы ребятишек каждое утро отправляются в школу Монтессори. Немногим педагогическим системам была уготована такая многолетняя судьба.
В России Монтессори-педагогика живет уже более 10лет, если не считать еще тридцати в начале XX века, после которых в 1926 году она была разгромлена и запрещена. Резолюция научно-педагогической секции ГУСа гласила: «Отрицательное отношение советских педагогов к системе Монтессори до последнего времени обуславливалось почти исключительно идеологическим содержанием этой системы (витализм, мистицизм, христианский социализм и т. д.). Между тем, помимо совершенно неприемлемой идеологической стороны, система Монтессори страдает также грубыми дефектами и в области биолого-теоретического своего материала. Ряд неправильных представлений о биологическом содержании детской возрастной эволюции, недоучет биологического значения игры и воображения, искажения в понимании моторного фактора, недооценка значения общих процессов в сравнении со специальными навыками - все эти изъяны исключают возможность использования биологической теории Монтессори в качестве педагогической основы советской дошкольной педагогики…»
|
|
|
На этом заседании ГУСа из известных нам педагогов присутствовали: Н.К. Крупская, А.Б. Залкинд, П. П. Блонский. Секретарем была С. Н. Луначарская. Юлию Ивановну Фаусек - главного вдохновителя Монтессори-педагогики в России того времени и организатора большинства питерских и московских детских садов и школ Монтессори - на заседание не пустили. Только через несколько дней после официального запрета она пришла к Крупской и с горечью попросила денег на поездку в Европу в гости к своему кумиру — великой итальянской учительнице и ученой Марии Монтессори. Крупская разрешила ей ехать и денег дала…
В те времена постановления Государственного ученого совета выполнялись точно. Никто, кроме Юлии Фаусек, и не пытался воспротивиться в высшей степени неточному (сейчас сказали бы некультурному) пониманию сути педагогики Монтессори. Закрыть - значит закрыть. Значит, не переводить ее работы на русский, не упоминать в лекциях для студентов. Вот почему спустя семьдесят лет мало кому из наших педагогов было известно имя Марии Монтессори.
|
|
|
В конце восьмидесятых мне пришлось путешествовать по Европе, и на несколько дней остановиться в поместье Эншеранж Великого герцогства Люксембург. Дом, где мы жили, был похож на средневековый замок с подземным переходом от одного здания до другого. Однажды к завтраку, кроме хозяев дома, вышла немолодая женщина-француженка. Хозяева познакомили нас. Это была Клод Вайс. Она каждый год приезжала сюда на исповедь в аббатство Клерво. На следующий день она пригласила меня в свою маленькую комнатку в подземном переходе.
— Вы должны помочь мне выполнить завет моего духовника, - сказала Клод Вайс. - Вот небольшая коробка с игрушками и старинный фолиант. Они достались мне от моей учительницы — итальянки Марии Монтессори. Когда-то я училась в ее Доме ребенка. Это самые главные предметы в моей жизни. Но мой духовник сказал, что теперь они должны находиться в России. Вы — русская. Так пусть мои старинные детские игрушки и эта книга пересекут границы и будут храниться у вас…
Разумеется, я не могла отказать старой француженке, хотя в то время и понятия не имела, кто такая Мария Монтессори и какое педагогическое открытие она сделала.
Книга была привезена в Россию. Она состояла из двух частей. В одной, написанной чуть раньше, рассказывалось, как можно воспитывать маленьких детей, пользуясь научным методом исследования их жизни, а в другой Мария Монтессори писала о работе с детьми постарше. Вскоре я выяснила, что первая часть книги уже была переведена с итальянского на русский и трудами Юлии Ивановны Фаусек издана в России в 1913 году. Друзья разыскали и подарили мне эту книгу. Она называлась «Дом ребенка. Метод научной педагогики» и переиздавалась у нас несколько раз. А вот вторая часть — «Мой метод. Начальное обучение» полностью на русский язык никогда не переводилась.
|
|
|
Много событий произошло с того времени. Поверим статистике: за последние годы более 1,5 тысячи российских педагогов заинтересовались и стали работать с детьми, используя метод итальянского педагога Марии Монтессори. Открыто две специальные фабрики дидактических материалов в городе Омске и в Санкт-Петербурге (на всю Европу есть еще только одна такая, основанная сыном М. Монтессори). Создана Ассоциация Монтессори-педагогов России, которая каждый год собирает на свои конференции до 400 учителей и воспитателей детских садов. Издано 47 книг о педагогике М. Монтессори (переводных и российских авторов). Защищены диссертации, разработаны программы. Многие считают, что Россия переживает сейчас настоящий бум Монтессори-педагогики. Из «коротких штанишек дошкольника» она постепенно вырастает. Учителя и родители буквально требуют работать над созданием в России начальной Монтессори-школы. И есть уже первые попытки на этот счет. Так что книга «Мой метод. Начальное обучение» может стать для создателей начальных школ Монтессори в России настольной. Вот почему мы решили перевеemu с французского вторую часть старинного фолианта, завещанного России ученицей М. Монтессори Клод Вайс, и издать его в помощь нашим учителям. Эта книга перед вами. О чем же она?
|
|
|
Книга рассматривает метод саморазвития и самообразования детей от 6 до 10 лет в профессионально подготовленной развивающей среде. Первую половину книги доктор Монтессори посвятила философским и психологическим основаниям своего метода. Речь идет о ее понимании детства, позиции взрослого - наставника, учителя — по отношению к ребенку и о среде, специально организованной для осмысленной и целенаправленной учебной деятельности детей. Мария Монтессори предлагает изумительно точный и природосообразный метод работы с младшими школьниками в условиях их свободного саморазвития.
Неординарными могут показаться рассуждения доктора Монтессори о понятиях свободы в воспитании детей, свободного образования, свободной школы. Она, например, утверждает, что мы, взрослые, «не являемся создателями ни внешних форм ребенка, ни внутренних. Природа, творение — вот кто всем управляет. Если мы поймем это, то, следовательно, примем за основу принцип «не мешать естественному развитию» и, вместо бесчисленных вопросов о формировании характера, ума, чувств, сформулируем единственный вопрос всей педагогики: как предоставить ребенку свободу. Свобода-уникальное средство максимально развить личность, характер, ум, чувства, а заодно дать педагогам покой и возможность наблюдать чудо взросления. Эта свобода, в первую очередь, освобождает взрослых от тяжелого груза ложной ответственности и мнимого страха».
Мария Монтессори была психологом и выдающимся наблюдателем мира детей. Одна из первых она сделала вывод о том, что дети не похожи на взрослых. Они - другие. Такое принципиально иное, чем до сих пор было принято, понимание детства меняет и способы взаимоотношений взрослых с детьми. Заставляет считаться с ними, уважать их права, понимая, что дети тоже трудятся, создавая человека в себе. Им досталась, может быть, самая тяжелая задача, ведь у них нет ничего, кроме внутреннего потенциала. Но они должны все исполнить в мире, который, в том числе и по вине взрослых, так сложен.
Конечно, менять в себе стереотипы взаимоотношений с детьми - дело не из простых. Но еще сложнее представить принципиально иной организацию школы — института, давно устоявшегося в нашем обществе и до боли знакомого каждому. В книге «Мой метод. Начальное обучение» Мария Монтессори описывает абсолютно другую школу. Иную по своим целям, способу учебной работы, атмосфере и организации жизни детей. Эта школа не ставит перед собою целей раннего развития детей, как это популярно сегодня, или подготовки разносторонне развитого и социально активного человека, что еще более традиционно для нас. Она даже не ратует за раскрытие человеческих способностей. Но предлагает метод подготовки свободной личности, ответственной за свою жизнь и судьбу, способы поддержки самостоятельности в получении знаний.
Доктор М. Монтессори советует не учить детей, а сохранять природную мотивацию ребенка к освоению окружающего мира, поддерживать его стремление быть самостоятельным и ответственным учеником до конца жизни.
Обозначая условия такого свободного образования, М. Монтессори убирает из школы классно-урочную систему и программное обучение. На смену уроку приходит свободная работа детей, проживающих в буквальном смысле этих слов основы научных знаний, будь то родной язык, арифметика, геометрия или рисование и музыка. В специально оборудованном для свободной работы детей учебном пространстве можно наблюдать таинство движений их мысли, раскрытие уникального пути развития каждого ребенка.
Во второй половине книги подробно описаны дидактические материалы, из которых состоит специально подготовленное образовательное пространство начальной школы, и методики работы с ними. Можно сказать, эти дидактические материалы являются материализованными абстракциями. Действуя с ними, ребенок самостоятельно воссоздает в своем разуме сложные понятия бытия, которые в обычной школе ему пытается втолковать учитель.
Современные ученые отмечают также изоморфность материалов М. Монтессори. То есть сама их структура и место среди других строго соответствуют логике формирования в сознании ребенка того или иного понятия. Например, по методу Монтессори бессмысленно использовать отдельно звуковые игры, шершавые буквы и большой подвижный алфавит. Дело в том, что все эти три материала помогают ребенку самостоятельно формировать в своем сознании образы букв, затем складывать из букв слова, чтобы чуть позже повторить то же действие при письме и чтении. Из детской психолингвистики мы знаем, что сначала ребенок начинает выделять в сознании буквы написанного слова, затем обнаруживает, что речь состоит из отдельных звуков, затем сопоставляет букву и звук и, наконец, записывает слово на бумаге и прочитывает. Именно в этой логике формируется понятие слова как части языка. Поэтому дидактические материалы, которые придумала доктор М. Монтессори, называют изоморфными. Вряд ли можно найти среди современных изобретений столь тонко связанные между собой внутренними смыслами дидактические пособия.
Начальная школа Монтессори похожа на фантастический детский театр со своими специальными декорациями, где самый главный и мудрый зритель только один — учитель. А дети — многочисленные актеры, играющие каждый свою никогда не повторяющуюся роль растущего человека.
Войдем на занятие по теме существительное, которое проводит сама Мария Монтессори.
«Существительными я называю людей и предметы. Если позвать человека, зверя, они ответят, предметы — нет, они не могут. А если бы могли, обязательно ответили бы. Вот я говорю: Евгения! И Евгения отвечает. Я говорю: фасоль! Но фасолинки не отвечают, они не могут. А если бы могли, обязательно ответили бы. Если я назову предмет, вы поймете меня и сможете принести то, что я назвала: фасоль, тетрадь. Если не назвать имя предмета, вы не поймете, о чем идет речь, ведь у каждой вещи свое имя. Это имя - существительное, оно называет предмет. Я произношу имя существительное, и вы сразу понимаете, какой предмет я имею в виду. Дерево, скамейка, ручка. Если я не произнесу существительное, вы не узнаете, о чем я говорю. Предположим, я скажу: принесите мне, быстро давайте сюда, я хочу, чтобы мне принесли! Но что? Если я не назову существительное, вы не поймете меня. Предмет называется словом. Это слово - имя существительное. Чтобы понять, является ли слово существительным, нужно спросить себя: это предмет? Ответит ли он мне, если сможет? Смогу ли я принести его учителю?
Хлеб. Это предмет? Да. Стол. Тоже. Служанка. Она ответит нам? Да.
Давайте поищем среди карточек. Я взяла их из разных ящичков и перемешала. Читаем: сладкий. Принесите мне сладкий. Это предмет, который мог бы ответить? Ты принес мне сахар, но я не говорила о сахаре, я сказала сладкий. Ты даешь мне леденец? Но я не говорила о леденце, я сказала сладкий.
Значит, сладкий — это не предмет, вы не смогли угадать, какой предмет мне нужен. Вот если бы я сказала: леденец, сахар, изюм — тогда вы поняли бы, что я хочу, потому что эти слова обозначают предметы. Эти слова — существительные.
Конечно, краткое описание не дает полного представления об уроке. Я говорила приказным тоном: «Принесите мне! Принесите мне!» Дети толпились вокруг меня, заглядывая мне в рот, как щенки, которые ждут, когда хозяин кинет им палку. Они готовы были броситься за любым предметом, как собака бросается за мячом, но не было слова, называющего предмет. «Принесите мне! — кричала я нетерпеливо. — Принесите, наконец! Я хочу!» Детские лица светлели, слышался смех. «Что? Что вы хотите? Что мы должны принести?» Вот настоящий урок по теме существительное».
Карточки, бусинки, рамки с вкладышами Монтессори имеют удивительно притягательную силу. От притяжения к интересу и любопытству, от радости живого действия с конкретным предметом к постижению мира пролегает линия внутренней мотивации ребенка, которая является основой его деятельности. Ребенок стремится сам разобраться во всем и нуждается лишь в небольшой помощи педагога, который наблюдает за его развитием и косвенно руководит им, насколько это необходимо.
Принципиальной идеей дидактики М. Монтессори является идея спонтанного, опосредованного обучения. Ребенок учится легко, не замечая, что учится! Каждый дидактический материал, предлагаемый детям для упражнений, содержит две цели: прямую и косвенную. Прямая - это цель, которую ставит перед собой ребенок. Скажем, собрать из кубиков стройную розовую башню. А косвенная — это цель профессионального взрослого, который придумал розовую башню, чтобы ребенок, упражняясь с ней, незаметно развивал зрение, координировал движение, учился концентрировать внимание и готовился к изучению математики.
В одной из российских школ Монтессори учителей попросили определить различия между учителем или воспитателем традиционного детского сада-школы и Монтессори-педагогом. Первое, что отметили учителя, было связано с исследовательским характером работы Монтессори-педагога. Величайшее счастье, которое они испытали в новом качестве, было связано с возможностью наблюдения свободной жизни ребенка, постижения методов экспериментальной педагогики и психологии, а также практической организации условий свободной жизни детей. В их сознании произошел переворот: учитель, оказывается, не должен передавать знания, он может с радостью наблюдать распускающуюся жизнь и наслаждаться соприкосновением с душой ребенка. Монтессори-учителя верят, что дети любопытны и способны осваивать окружающий мир и человеческую культуру через самостоятельную деятельность, что они стремятся к независимости и ответственности. Для Монтессори-учителя характерно отступать на задний план, пробуждать интерес, оказывать помощь и никогда не бить по рукам. Педагог откликается прежде всего на главную просьбу ученика: помоги мне это сделать самому.
Елена ХИЛТУНЕН, эксперт Ассоциации Монтессори-педагогов России,
Москва, 2005 год
Предисловие Марии Монтессори
Распространению моего метода в работе с детьми начальной школы (с 6 до 10 лет) предшествовали три года экспериментальной работы.
В 1911 году мой добрый друг, Донна Мария Марени Герьери Гонзага, впервые решилась испытать, можно ли с нашими пособиями, только более сложными, заниматься с детьми младшего школьного возраста по нашему методу, уже доказавшему свою успешность на ранних этапах развития ребенка.
К ней присоединилась баронесса Алис Франшетти, чей талант оказал огромное влияние на создание этой книги. Память о ней осталась не только в сердцах всех, кому посчастливилось ближе узнать эту исключительную женщину, но и в школах, которые она создала для крестьянских детей в своем имении Делла Монтеска. В этих учебных заведениях мой метод был адаптирован к условиям сельской школы.
Еще благодарность моим родителям, которые участвовали во всех моих трудах, в том числе в этом последнем эксперименте, открывающем путь новому образованию. Они были бы довольны, увидев меня сейчас. Они умерли почти одновременно, успокоенные тем, что оставили мне в качестве семьи все человечество.
Рим, 30 июля 1916
Предисловие Поля Лапи
После того как мадам Монтессори доказала успешность своей методики в работе не только с дошкольниками, страдающими различными заболеваниями, но и со здоровыми малышами, она решила расширить поле деятельности. Ее новая книга рассматривает метод самообразования детей начальной школы, то есть от 6 до 10 лет.
Мадам Монтессори любит повторять, что роль учителя заключается в том, чтобы убирать с дороги ребенка препятствия, которые мешают его движению. Задача тех, кто представляет эту книгу, во многом похожа. Мы должны привести читателя туда, где, свободный от всяких предубеждений и готовый к любым неожиданностям, он сможет в полной мере оценить этот труд.
Конечно, мы опасаемся, что учителя других стран время от времени будут забывать, что здесь описана итальянская школа, так какмножество упомянутых деталей существенно отличаются от их повседневной практики. Возможно, их шокируют и некоторые утверждения, обескуражит авторская терминология. Им будут наверняка непонятны грамматические правила итальянского языка. Но давайте отвлечемся от подобных мелочей, которые связаны с национальностью автора. Они не должны мешать нам перенимать то, что полезно для любой страны мира.
Правда, если книгу прочитать слишком быстро, может показаться, что тут и перенимать нечего. «Эти советы превосходны, но я уже давно так работаю/ — воскликнет иной читатель. — Эти материалы технически совершенны, но я интуитивно создал нечто подобное. Что касается образа ребенка, как его представляет автор, то основные элементы взяты из известных трудов современных психологов».
Создавая столь яркие главы, посвященные психологии ребенка, М. Монтессори понимала, без сомнения, что касается проблем, которые будут решаться бесконечно, поскольку жизнь без конца преподносит новые факты. Описывая свои дидактические материалы, она не отрицает сходства отдельных элементов с традиционными пособиями и игрушками. Пусть схожи отдельные элементы — метод принципиально иной. По мнению автора, ее систему отличают не столько предлагаемые дидактические материалы, сколько приемы работы с ними, роль ребенка, который их использует, цели, ради которых эти материалы созданы.
В каком-то смысле невозможно дать совершенно оригинальное описание метода Монтессори. Его лучше понимаешь, не читая текст, а листая в школе альбомы с детскими работами. Этот метод весь в действии. Есть определенная несовместимость атмосферы школы Монтессори и ее словесного описания. Слова - предатели. Разве не служат одни и те же слова для описания совершенно разных методов и методик? Бывает, именно по их вине возникает ложное сходство школы Монтессори и всех прочих. Читателю придется сделать усилие, дабы увидеть то, что маскируют слова, — ему придется старательно следить за мыслью автора.
Хотелось бы также предупредить читателей, что их наверняка шокирует то, как сурово критикует М. Монтессори современные педагогические системы. Тем более что на первый взгляд они вполне созвучны принципам самообразования. Как, например, М. Монтессори, с таким интересом разбирающая психологические теории, может быть столь суровой к интеллектуальным тестам? «Вы нам обещаете дать меру интеллекта, — говорит мадам Монтессори разработчикам тестов, - но вы не исполняете обещанного и даете нам лишь меру сиюминутного состояния интеллекта. Это состояние может определяться двумя факторами: внешним и внутренним. Конечно, можно измерить внешнюю сторону, но внутреннее, а именно сам интеллект, всегда останется иксом, который не высчитают никакие тесты». Правда, может статься, что создатели тестов и не пытаются измерить непостижимое. Они лишь хотят создать инструмент для объективной оценки уровня развития интеллекта, достигнутого данным индивидуумом в данных условиях. Они и не дают тех обещаний, в неисполнении которых обвиняет их мадам Монтессори. Снова виноваты слова, создавшие стену непонимания. Это препятствие необходимо устранить.
При этом остается несомненным принципиальное отличие позиций мадам Монтессори и создателей тестов. Тесты оценивают положение, а мадам Монтессори стремится уловить порыв. Ребенок, попадая в руки обычных психологов, должен ответить на множество вопросов, которые задают взрослые, пережить ряд испытаний, где ему приходится занимать выжидательную позицию, прежде чем реагировать на внешние раздражители. Напротив, мадам Монтессори предоставляет инициативу ребенку.
Так стоит ли удивляться, что она бросает камни в тот огород, где ее поначалу готовы были радушно принять?
Каков же основной принцип педагогики Монтессори? Мы о немуже говорили: учитель предоставляет ребенку полную свободу. Но свобода не означает заброшенности. Свободное развитие возможно только при отсутствии препятствий. И педагог должен очистить пространство от всего, что мешает расцвету личности. Если мы выращиваем цветок, мы не ждем от него тех свойств, которых нет в его природе. Мы стремимся обеспечить росточку самые благоприятные условия, почву, богатую питательными веществами, всеми необходимыми элементами. Так и учитель готовит пространство, где вырастет человек. В этом его задача.
Позиция мадам Монтессори — это нечто среднее между педагогическим анархизмом, который основывается на принципах вседозволенности, и относительным авторитаризмом, который ради свободы не стесняется прибегать к принуждению. Автор книги уверен, что педагог ни в коем случае не должен принуждать ребенка. Но не стоит ждать, что свобода родится сама собой, ее следует готовить, выращивать, даже порождать.
Взгляните, к примеру, как в школе Монтессори учат рисованию. Не думайте, что мадам Монтессори увлекается «свободным рисованием», этаким нежизнеспособным порождением плохо организованной свободы. Впрочем, учитель и не предлагает ребенку копировать готовые модели. Главная цель — поместить детей в такую соблазнительную обстановку, окружить такими неотразимо привлекательными предметами, чтобы они сами захотели воспроизвести эти прекрасные формы. Педагог же всегда рядом и дает возможность пользоваться всем многообразием материалов, инструментов, какие только могут понадобиться для осуществления замысла ученика. Едва у ребенка возникает потребность в творчестве, взрослый предоставляет ему полную свободу. Дети наслаждаются рисованием тех предметов, которые они пожирали глазами, ощупывали пальчиками. Вместо бессмысленных картинок рождаются потрясающе выразительные изображения. Потому что ученики начали пользоваться свободой рисования в тот единственный момент, когда учитель пробудил в них это желание и предоставил средства для его осуществления. Обобщите этот пример, и вы получите всю методику самообразования.
Если вы хотите представить что-то более конкретное, вообразите большую комнату, где дети свободно перемещаются между столами. На этих столах, на полках, украшающих стены, совершенно свободно располагаются разнообразные дидактические материалы. Здесь есть все, что способно привлечь внимание ребенка. Каждый предмет приятен на вид, так же как и столы, и стулья. Все соответствует детскому росту, чтобы ребенок чувствовал: ему все доступно, все сделано для него. Это пространство, где ему удобно расти и развиваться.
Кстати, вот и дети. Они входят, устраиваются, выбирают предметы, которые их заинтересовали, занимаются с ними, пока им это нравится, затем ставят на место и выбирают что-то иное. Поначалу периоды активной деятельности и отдыха чередуются совершенно хаотично. У каждого ребенка по-своему. Забавно наблюдать, как через некоторое время появляется определенный порядок. Первый час проходит в упражнениях средней степени трудности. Затем, после отдыха, в конце занятий, ученики сосредотачиваются на более трудной работе, которой занимаются довольно долго. И, наконец, испытывают потребность в разрядке.
Я не знаю, замечали ли педагоги обычных школ, что самые трудные задания лучше получаются не с утра, когда дети еще только раскачиваются, а на последних уроках. Если это наблюдение подтвердится, возможно, стоит пересмотреть принципы составления расписания в традиционных учебных заведениях?
А что делает учитель? Он молча наблюдает за детьми. В классе Монтессори ему не грозит профессиональное заболевание голосовых связок. Но он не бездельничает. Время от времени педагог вмешивается в происходящее. Когда ему кажется, что ребенок подошел к точке, где возможен прорыв, учитель кладет поближе тот предмет, материал, который позволит осуществить продвижение. Или подводит ученика к однокласснику, уже преодолевшему этот барьер, пример товарища нередко оказывает решающее влияние. Несмотря на термин «самообразование», дети не всегда черпают ресурсы в самих себе. Пример других, советы и предложения со стороны также играют немалую роль в обучении. Искусство педагога в том и состоит, чтобы угадать нужный момент и пустить в ход все необходимые средства.
Искусство педагога состоит и в том, чтобы развивать «концентрацию» («поляризацию») внимания. Это, с точки зрения мадам Мон-тессори, краеугольный камень школьной жизни. Вот ребенок, в которого уже никто не верит. Ни одна методика не помогает в работе с ним. Но однажды внезапно (это всегда имеет «взрывной» характер) он увлекается каким-то упражнением и, не обращая внимания на шум вокруг, повторяет его 44 раза. Он сконцентрировал внимание! Он спасен! Всякий ребенок (это постулат, который угадывается в книге) может переживать такие состояния концентрации. А учитель должен лишь создать благоприятные условия. Каждый такой момент для ребенка — открытие, которое воодушевляет его. Педагог обеспечивает ученику ряд «открытий», проникновений в законы природы, науки и искусства.
Самый мощный «поляризатор» внимания - действие. Именно действуя, ребенок совершает большую часть самых ценных своих открытий. Даже грамматика — чтобы выучить, ее необходимо сначала «прожить». Не заставляйте ребенка заучивать слова, не предоставив предварительно обозначаемые этими словами предметы, чтобы ученик мог с ними что-то делать. Уроки слов всегда должны быть и уроками вещей. Не заставляйте учить, как связаны слова, не предоставив возможность детям на собственном опыте увидеть предметную связь, воплощенную в языке. В школе Монтессори не пишут: «Масло легче воды», — не вылив сначала масло в стакан с водой и не убедившись, что оно действительно плавает на поверхности. Грамматика становится игрой — в смысле театральном. Сценой, разыгранной учителем и учениками. Один отдает словесные приказания, другой исполняет их, осуществляя действия, связанные с произносимыми словами. Если приказание отдано неправильно-может возникнуть новое грамматическое знание. Неправильный приказ неисполним. Порядок слов перестает соответствовать порядку жизни. «Принеси мне… принеси мне…» — напрасно взывает учительница. Она не называет объект, который хочет получить. Класс неподвижен. Едва она произносит: «Принеси мне книгу!» - дети с легкостью «открывают» роль дополнения в предложении. Они учат грамматику, не просто играя, но играя именно грамматикой.
В таких же играх ученики осваивают и арифметику, геометрию, музыку, рисование. Это вся программа? Пока да. Не забудьте, детям не более 10лет. История, география, физика, биология — все эти премудрости ребята постепенно узнают на уроках родного языка и рисования. Вспомните, уроки слов — всегда уроки вещей. А уроки рисования посвящены изображению реальных предметов. Так, учась говорить и рисовать, ребенок учится наблюдать природу. Он приобретает знания напрямую, минуя книги. Для изучения истории мадам Монтессори еще в 1900 году создала особые материалы и даже небольшой театр, где разыгрывала сцены прошлого. Правда, речь тогда шла об обучении толькобольных детей. Она на собственном опыте убедилась, что внимание ребят привлекают живые подробные истории. Мы напрасно думаем, что наши обобщения нравятся ученикам, запоминаются. Им понятнее не учебник истории (кто бы мог подумать/), а подлинный документ.
Еще интереснее идея — отменить специальные уроки истории. Достаточно в то время, как дети рисуют, читать им исторические рассказы. Мадам Монтессори утверждает, что, если рассказ особенно увлекателен, ученики бросят кисти и карандаши, обратившись в слух. Понимаю, сейчас забеспокоились учителя рисования. Но стоит поискать место для такого чтения. Например, во время уроков шитья, при выполнении различных механических упражнений, оставляющих незанятым детское воображение. Это сэкономит время учеников.
Итак, нашему ребенку 10 лет. Чего он достиг? Он много знает, а главное, хочет узнавать. Он шел от конкретного к абстрактному. И он живет уже не только в мире чувств, но и в мире идей. Он обладает всеми средствами для развития своих талантов. Ему читали книги, которые заставили его задуматься о серьезных проблемах. Ему нравится читать, он созрел для более серьезного образования.
Воспитание ребенка шло параллельно с его образованием. Читатель пожалеет, что мадам Монтессори не описала подробно в книге свои воспитательные приемы. Но можно догадаться, они также связаны с созданием благоприятных условий для расцвета добронравия. Вслед за Жан-Жаком Руссо мадам Монтессори утверждает, что человек хорош по природе своей. Зло приходит извне. Вот агрессивный ребенок. Вы напрасно осуждаете его. Наверняка он просто голоден, ему приходится бороться за свое существование. Вот истоки агрессии. Накормите его и увидите, каким милым он станет. Мальчик - «доносчик». Это не подлость души. Это робость, неуверенность в себе. Это страх, постоянный страх ошибиться. Малыш ищет учительского одобрения по поводу каждой мелочи, чтобы знать, правильно ли он поступает. Так же он рассказывает и обо всем, что делают его друзья. Он хочет знать, правы ли они, а получается - предает их. Помогите ему поверить в себя. Он перестанет «ябедничать». Позаботьтесь об окружении ваших учеников, и они станут послушными, дисциплинированными, уважительными. Добродетель, как и наука, - результат концентрации внимания, «открытия» или серии «открытий», которые делает ребенок, если он готов к этому, в благоприятных условиях.
Готовит ли ребенка такое воспитание к жизни в обществе? Можно усомниться в этом. Ученик мадам Монтессори, как Эмиль у Руссо, — существо привилегированное. Обязанность обычного учителя - открыть детям трудности реальной жизни. В классе, когда ребенок работает, никто не смеет ему мешать. Поймет ли он, окончив школу, чужое вмешательство в его личную жизнь, всех, кто будет препятствовать его замыслам, разрушать его планы, охлаждать его энтузиазм? С другой стороны, привыкнув действовать по собственному усмотрению, поймет ли он желания других людей, не станет ли вечной помехой для близких?
У мадам Монтессори есть ответ на эти вопросы. Она считает бесполезным «готовить к жизни», поскольку жизнь непредсказуема. Как бы вы хорошо ни приготовились, неожиданное событие застанет вас врасплох. Научиться жить можно только исподволь: например, привыкая быстро принимать решения. А для этого ребенок должен действовать свободно. Только свободный человек способен справиться с непредвиденным. Только свобода помогает постичь суть общественных отношений. В классе, где дети вынуждены сидеть молча и неподвижно, не могут возникнуть никакие социальные связи. Бедные маленькие человечки не имеют права реагировать друг на друга. Они разобщены, как если бы находились каждый в отдельной камере. Откуда у них появится сознание взаимной ответственности?
Именно в школе Монтессори развиваются социальные навыки детей. Здесь Пьер, мечтая построить розовую башню, должен подождать, пока Поль наиграется в эту игру. Он узнает на собственном опыте, что в обществе человеку приходится сдерживать свои желания. Я не уверен, что подобная ситуация обходится без вмешательства педагога, который научит Пьера уважать законы общества. Учитель не будет готовить площадку, где расцветет это уважение. Он просто удержит Пьера, переключит его внимание на другой объект. Даже в школе Монтессори случается, что Пьер упрямится, упорствует в своем желании немедленно построить розовую башню, и приходится прибегать к прямому запрету, чтобы помешать ему разрушить игру Поля. Без сомнения, моральные законы «открываются» так же, как научные. Но прежде чем они укоренятся в сознании детей, не стоит ли дать ученикам на себе почувствовать действие законов школьного сообщества?
Я и не пытался в кратком предисловии обозначить все идеи данной книги. Читатель получит удовольствие от многочисленных открытий. Его внимание будет концентрироваться на каждой странице. И как может педагог не оценить дух этой книги? Разве мы все, как и автор, не преисполнены доверия к свободе?
Взгляд на жизнь ребенка
Основные особенности психической гигиены ребенка соответствуют особенностям физиологической гигиены.
Многие из тех, кто просил меня о распространении нашего метода, отработанного на малышах, для детей более старшего возраста, сомневались, возможно ли это. Предполагаемые проблемы относились, скорее, к области воспитания.
«Ребенок должен научиться подчиняться чужой воле более, нежели своей». Не окажется ли наш свободный ученик не способным к серьезным усилиям для исполнения необходимой, но нелюбимой работы? Наконец, научится ли он жертвовать? Человеческая жизнь нелегка и наполнена не одними удовольствиями.
Некоторые мои критики говорили: учиться трудно уже в шесть лет, еще сложнее в семь. Вот мерзкий призрак таблицы Пифагора, сухая гимнастика ума, навязанная грамматикой. Что вы будете делать? Просто не станете этим заниматься? Или признаете, что иногда необходимо принуждать ребенка?
Очевидно, все эти сомнения связаны с различными интерпретациями принципа «свободы», заявленного в качестве основополагающего принципа моей педагогической системы. У меня все эти опасения вызывают, скорее, улыбку. Когда-нибудь, в будущих переизданиях этой книга, можно будет уже не обсуждать подобные вопросы. Однако сегодня они еще актуальны, а значит, я должна прокомментировать ситуацию.
Надо признаться, дать прямой, ясный, исчерпывающий ответ — нелегко. Мы обсуждаем такие глобальные проблемы, по поводу которых у каждого имеется свое устоявшееся мнение.
Попробуем воспользоваться аналогией. Скажем, в уходе за маленькими детьми правила гигиены дают великолепные результаты, и это косвенно отвечает на все поставленные вопросы. Как было раньше? Младенца туго пеленали, чтобы выпрямить его ножки. Ему подрезали уздечку языка, чтобы он смог заговорить. Ребенок постоянно находился в чепчике, чтобы ушки росли прижатыми к голове. Положение лежащего ребенка жестко определялось взрослыми, и родителям приходилось постоянно переворачивать младенца, предохраняя мягкий череп от деформации. Заботливые мамы часами колдовали над приплюснутым носиком ребенка, чтобы сделать его прямым и красивым. Едва родившемуся человечку вдевали в уши золотые колечки, потому что они благотворно влияют на зрение. Многие из этих традиций уже забыты, но кое-что используется до сих пор.
Вспомните, сколько всего было придумано, чтобы научить ребенка ходить! С первых недель жизни, когда нервная система младенца еще не достаточно развита и ребенок не может координировать свои движения, родители каждый день тратили время на то, чтобы «научить его ходить». Они поддерживали тельце новорожденного в вертикальном положении и, глядя на беспорядочные движения ножек, убеждали себя, что готовят ребенка к ходьбе. Когда действительно, наконец, малыш начинал переставлять ножки, родители приписывали этот успех своим тренировкам. На следующем этапе, умея передвигать ноги, но еще, будучи не в силах сохранять равновесие, а значит, держаться на ногах самостоятельно, ребенок попадал в веревочные ходунки. Родители, управляя ремешками, удерживали младенца от падения и водили рядом с собой по земле. Некоторые мамы помещали детей в особые расширяющиеся к низу корзинки на колесиках. Широкое основание делало их устойчивыми. Малыш опирался туловищем и ручками о верхний край корзины и, перебирая ножками, передвигался — как бы ходил, по-прежнему не умея самостоятельно держаться на ногах.
Сегодня мы и не представляем, как выглядят особые мягкие валики, которые надевали на головки детей, когда считали их уже способными к самостоятельной ходьбе и вынимали из корзинок на колесиках. Малютки, приученные к постоянной внешней поддержке, всевозможным подпоркам и внезапно предоставленные сами себе, беспрестанно падали. Валики предохраняли головки от серьезных травм.
Что же дал нам научный подход к воспитанию детей? Наука не открыла каких-либо совершенных способов выпрямления носов и ушей, не помогла родителям ставить младенцев на ножки сразу после рождения. Наука убедила нас в том, что природа сама позаботится о правильности черт лица, что человек прекрасно заговорит даже с не подрезанной уздечкой языка, что ножки сами собой выпрямятся и научатся шагать без всякого постороннего вмешательства.
Итак, предоставим действовать природе. Чем более ребенок будет свободен в своем развитии, тем быстрее и совершеннее он обретет свою форму и способности. И вот уже пеленки позабыты во многих семьях. Ребенок лежит в свободной позе, его ножки свободны. Его не заставляют ходить преждевременно. Настанет момент — он сам встанет и пойдет.
Сегодня практически все родители придерживаются такого мнения. Поэтому пеленки, корзинки на колесиках и ходунки постепенно исчезают из магазинов. А дети все же растут с прямыми ножками и начинают ходить даже раньше, чем в былые времена.
Какое облегчение для родителей! Нелегко сознавать, что ножки, носик, головка и ушки любимого ребенка всецело зависят от твоей заботы. Какая огромная ответственность! Насколько спокойнее понимать, что природа обо всем позаботилась. Я предоставляю ребенку свободу и наблюдаю его расцвет, это вечное чудо.
Нечто подобное происходит и с внутренней жизнью малыша. Мы так озабочены: необходимо формировать характер, развивать ум и чувства. И мы спрашиваем себя: как это делается? Мы стремимся проникнуть в душу ребенка, мы ставим ему жесткие рамки — и напоминаем тех матерей, которые вытягивали носики и прижимали ушки младенцев. Мы прячем наши тревоги за подобием успеха, а между тем человек уже рождается с характером, умом и чувствами. Если нет — мы бессильны. Как сформировать характер дегенерата, развить ум идиота, чувства сумасшедшего? Если на самом деле, воздействуя на душу ребенка, можно сформировать его личность, то почему не обратить всю энергию на самых обездоленных? Однако этого не происходит.
Таким образом, мы не являемся создателями — ни внешних форм, ни внутренних. Природа, творение — вот кто всем управляет. Если мы поймем это, то, следовательно, примем за основу принцип «не мешать естественному развитию» и, вместо бесчисленных вопросов о формировании характера, ума, чувств, сформулируем единственный вопрос всей педагогики: как предоставить ребенку свободу.
Эта свобода основана на тех же принципах, которые наука сформулировала относительно форм и способностей растущего тела. Свобода, при которой голова, нос, уши и умение ходить достигают своего идеального уровня под воздействием природных сил самого человека. Свобода — уникальное средство максимально развить личность, характер, ум, чувства, а заодно дать нам, руководителям, покой и возможность наблюдать чудо взросления. Эта свобода в первую очередь освобождает взрослых от тяжелого груза ложной ответственности и мнимого страха.
Детская гигиена не ограничивается только антропологическими картинками, убеждающими нас, что тело способно развиваться само по себе. Сегодня нас удивляет пренебрежение чистотой и элементарными правилами питания. Матери раньше не мыли ни свои соски, ни ротик младенца. Кормили, когда попало. Стоило ребенку заплакать, как его прикладывали к груди. В случае желудочного расстройства ребенок от боли плачет чаще, значит, его чаще кормили, усугубляя положение страдальца. Я видела, как матери, качая на руках новорожденного с высочайшей температурой, беспрестанно вкладывали в его дрожащий ротик сосок, надеясь унять детский плач. И с какой искренней самоотверженностью это делалось!
Наука сформулировала очень простые правила. Во-первых, насколько возможно, соблюдать чистоту. Второе правило — такое очевидное, что родители удивились, как раньше сами не догадались: ребенок, как и взрослый, должен питаться регулярно и съедать следующую порцию, только переварив предыдущую. Он должен есть не постоянно, а через определенные промежутки времени, соответствующие его физиологическим возможностям. Не следует давать хлебные корки грудному младенцу, как делают порой крестьянки, потому что он может поперхнуться крошками.
Встревоженные родители задают вопрос: как же теперь успокаивать плачущего малыша? Но скоро на собственном опыте убеждаются, что ребенок почти не плачет. Совсем не плачет. Новорожденный двух недель отроду спокойно переживает двухчасовой перерыв между кормлениями. Глазки открыты, никакого нетерпения. Молчит, словно сама природа в минуты торжественной тишины. Почему он плакал раньше? Это был знак, который говорил о страданиях.
Туго спеленутый младенец, оставленный на попечение безответственной няньки. У него не было ни своей комнаты, ни кровати.
Современная наука сформировала квалифицированных нянь, узаконила детские комнаты и кроватки, специальную одежду. Детское питание сегодня готовится на крупных предприятиях под контролем медиков. Весь современный мир открыт перед ребенком. Он действительно новый человек, имеющий свои права, в частности, право на жизнь, и для него создана специальная среда.
Если мы говорим, что духовно ребенок должен быть свободен, потому что творящая природа формирует его, не мы, это не означает, что мы бросаем малыша, лишаем его нашей заботы. Оглянемся вокруг. Мы увидим, что, хотя не можем напрямую воздействовать на характер, ум и чувства ребенка, все же несем определенную ответственность, которой до сих пор пренебрегали. А ведь это тоже вопрос жизни и смерти — духовной.
Свобода не означает одиночества. Но мы от иллюзий обращаемся к реальности. Наши заботы о детях становятся более эффективными и полезными для них.
Ребенок свободен сегодня только физически. Гражданские права ребенка в XX веке
Гигиена освободила ребенка физически. Внешние факторы, заключающиеся в освобождении от тесных свивальников, в жизни на свежем воздухе, — наиболее значимы, но они лишь средство достижения свободы. Гораздо важнее — освобождение на пороге жизни от угрозы болезней и смерти. Мы исправили несколько главных ошибок, и дети не только перестали погибать в таком количестве, но они растут гораздо лучше, здоровее. Только ли правильный режим сделал их такими красивыми? Не совсем. Как сказано в Евангелии, кто может заставить человека вырасти хоть на вершок? Гигиена лишь освободила тело ребенка, убрала внешние препятствия, мешавшие его росту, естественному развитию. И все почувствовали облегчение. Теперь каждый говорит: дети должны расти свободно. Прямая связь между физическими условиями жизни и желанной свободой всеми признана.
Теперь о ребенке заботятся, как о цветке. Уже давно всякое ухоженное растение в саду или огороде обладало теми привилегиями, которые мы сейчас предоставили детям. Хорошее питание, свежий воздух, подходящая температура, надежная защита от паразитов, вызывающих опасные заболевания.
Старое сравнение: дети — цветы жизни. Сегодня оно стало реальностью для детей из благополучных семей. Но все же ребенок не цветок. Это человек. То, что достаточно для растения, мало для человека. Подумайте, как несчастен паралитик, ведущий растительное существование. Как человек он уже мертв. Мы говорим про таких людей с грустью: «У него осталось только тело». Ребенок-человек — вот что важно для нас. Мы должны представить его частью нашего шумного мира людей, героически стремящихся жить.
Каковы же права детей? Ведь дети — это особый класс общества, не хуже, чем рабочие. Дети тоже трудятся, создавая человека в себе. Они — будущие поколения. Они устают от физического и духовного роста, продолжая работу, совершенную их матерями несколькими месяцами ранее. Им досталась самая трудная задача. У них ничего нет, кроме внутреннего потенциала. Но они должны все исполнить в мире, который, в том числе и по вине взрослых, так сложен. Что делаем мы, чтобы помочь нашим детям, неопытным пилигримам в незнакомой стране? Ведь они рождаются более хрупкими и беспомощными, чем щенки и котята. Им предстоит в короткий срок стать людьми, частью огромной культуры, созданной усилиями многих предшествующих поколений.
В наше время, когда цивилизация, то есть возможность хорошо жить, основана на законах, с таким трудом завоеванных, какими правами обладает ребенок, живущий среди нас, слабый и неразумный? Он напоминает Моисея, плывущего в корзинке по водам Нила. Он — будущий избранник народа, но найдется ли принцесса, которая, проходя мимо, случайно заметит его.
Случаю, удаче, любви — вот чему мы доверяем детей. Посмотрим, распространяются ли социальные права на ребенка, пришедшего в наш мир.
На дворе XX век. Но до сих пор во многих странах, считающих себя цивилизованными, существуют приюты для брошенных детей. Что такое эти приюты? Малыш никогда, никогда не увидит дорогих ему людей. Его имя опозорено, его состояние конфисковано. Даже самый отвратительный преступник имеет право на воспоминания. Он помнит свою мать, как слепец помнит краски солнца. А наш ребенок словно слеп с рождения. У преступника больше прав, чем у него. Хотя никого нет невиннее на свете. В эпоху унизительной тирании приговоренные взывали к правосудию, и, в конце концов, следовал освободительный взрыв. Люди, измученные тиранами, брошенные во мрак и страдания, своими несчастьями пробудили народ. Тогда был провозглашен важнейший принцип: перед законом все равны. Кроме детей. Общество не замечает, что дети — тоже люди. Они для взрослых лишь цветы человечества. Но ради спасения чести и доброго имени какое общество не пожертвует цветами?
Младенец в нашем обществе — вещь, правда, вещь престижная. Юная девушка, собирающаяся замуж, мечтает о роскоши, которой окружит ее супруг: «У меня будет кухарка, горничная и малыш». Только в последнее время стало считаться постыдным, если мать отказывается кормить ребенка из лени. В пример восхищенно приводят цариц и императриц, которые сами кормят своих детей. Наука провозгласила это материнским долгом на основании физиологии. Материнское молоко для ребенка полезнее любой другой пищи. И все же этот закон признан далеко не каждой женщиной. Материнское молоко не приготовишь на фабрике. Его тщательно создала природа. Для каждого новорожденного.
Здесь мы имеем дело с правом частной собственности, не подлежащим сомнению. Если голодный украл кусок хлеба, его называют вором, наказывают, изолируют от общества. Право частной собственности — основа нашего социума. Управляющий, ограбивший своего хозяина, продавший его имущество и растративший деньги ради собственного удовольствия, совершил хитроумное преступление. С маленькими детьми подобные преступления случаются ежедневно. Какая собственность может быть священнее, чем молоко собственной матери для младенца. В его законных правах на эту собственность нет никаких сомнений. Это единственный капитал ребенка — молоко, оно появляется вместе с ним и для него. Здесь все его сокровища. Сила жизни, роста — все в этой пище. И если лишенный молока младенец вырастет слабым, рахитичным, обреченным на нищету и плохую работу, что будет с ним? Кто возместит утраченное? Кто удивится, когда этот ребенок, превратившись в мужчину, предстанет перед общественным судом за преступление?
Не признавать прав ребенка, но уважать права взрослых — какое лицемерие! Признавать права тех, кто может постоять за себя, может протестовать и оставаться варварами по отношению к слабым. Почему? Потому что, хотя есть люди, более или менее образованные, все они одинаково нецивилизованны, считаясь только с правом сильнейшего.
Если мы серьезно рассматриваем вопрос о воспитании ребенка, необходимо оглянуться и уяснить, какой мир мы приготовили для него Хотим ли мы, чтобы он стал, как мы, глухим к жалобам слабых, кто бы не уважал, как мы, прав беспомощных? Хотим ли мы сделать его наполовину цивилизованным человеком, по отношению к равным себе, наполовину хамом — там, где он встречает лишь угнетенных и невинных?
Бесправный ребенок — словно вывихнутая рука. Человечество не может трудиться над своим моральным совершенством, пока не вправит руку. Вопрос социализации детей — самый сложный и серьезный. Это вопрос нашего настоящего и будущего. Если мы знаем о страшной несправедливости, чтобы не сказать преступлении, но не обращаем на нее внимания, разве мы остановимся перед насилием над ребенком?
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 177; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!