Глава V. Испанцы и португальцы 12 страница
Аргументы экономической школы, заключающиеся в том, что там, где плата рабочим за обработку земли высока, фабрики не могут возникнуть естественным образом, а могут развиваться лишь как тепличные растения, казались основательными только отчасти, а именно лишь по отношению к тем фабричным изделиям и произведениям мануфактур, которые благодаря их небольшому объему и весу сравнительно с ценностью большей частью выполняются ручной работой; но они не верны в том случае, когда цена заработной платы оказывает лишь незначительное влияние или когда невыгодность высокой заработной платы возмещается применением машин или гидравлических двигателей, дешевизной сырых произведений и пищевых продуктов, избытком дешевого топлива и строительных материалов, наконец, незначительностью государственных налогов и энергией рабочих сил.
Затем из долгого опыта американцы убедились, что земледелие только тогда может развиваться вполне и обеспечить благосостояние страны, когда будет гарантирован на все время обмен продуктов земледелия на фабрикаты; но что если земледелец живет в Северной Америке, а фабрикант в Англии, то этот обмен нередко может быть прерван или войной, или торговым кризисом, или ограничительными таможенными мерами других стран, и что, следовательно, для того, чтобы благосостояние нации покоилось на незыблемом основании, мануфактурист, по выражению Джефферсона, должен селиться рядом с земледельцем.
|
|
|
Североамериканцы поняли наконец, что великая нация не может исключительно преследовать ближайшие материальные выгоды, что цивилизация и могущество — блага, наиболее драгоценные и более желательные, чем материальное богатство, как в том признается и сам Адам Смит, — могут быть достигнуты и упрочены лишь при помощи собственной фабрично-заводской промышленности; что нация, которая чувствует себя призванной занять место в ряду образованнейших и могущественнейших наций и удержать его, не должна щадить никаких жертв для того, чтобы овладеть условиями, обеспечивающими эти блага, и что приатлантические штаты вовремя приобрели их.
Европейское население и европейская культура встали твердой ногой на берега Атлантического океана; здесь прежде всего основались населенные, обработанные и богатые штаты; здесь колыбель их морских рыболовных промыслов, их каботажа и морских сил; здесь была добыта их независимость и получила основание их федерация; при посредстве прибрежных штатов возникли их внешняя торговля и сношения с цивилизованным миром, через них получается в Соединенных Штатах Европы* избыток населения, материальных капиталов и умственных сил; на цивилизации, могуществе, богатстве этих прибрежных штатов покоятся будущая цивилизация, могущество, богатство, независимость целой нации и ее влияние на менее образованные страны.
|
|
|
Предположим, что населенность этих прибрежных штатов будет падать, вместо того чтобы расти, их рыбные промыслы, их каботаж, их мореплавание в другие страны, их внешняя торговля будут слабеть или оставаться в одном и том же положении, вместо того чтобы развиваться, — в таком случае нам пришлось бы наблюдать пропорциональное ослабление средств цивилизации целой нации и гарантии ее самостоятельности и ее нынешнего могущества. Можно себе представить даже всю территорию Соединенных Штатов обработанной на всем пространстве от одного моря до другого, состоящей из земледельческих штатов и переполненной населением, и все-таки, несмотря на это, нация может остаться на низкой степени цивилизации, независимости и внешнего могущества. И действительно, есть много наций, которые находятся в таком положении и при огромном населении лишены торгового и военного флотов.
Если бы явилась такая держава, которая бы задалась целью задержать американскую нацию в ее развитии и подчинить ее навсегда себе в промышленном,
|
|
|
*Из текста ясно, что речь идет о Соединенных Штатах Америки.— Прим. сост. коммерческом и политическом отношении, то для достижения этой цели ей стоило бы лишь постараться обезлюдить приатлантические штаты и загнать внутрь страны весь избыток населения, капитала и умственных сил. Тогда она не только задержала бы дальнейшее возрастание морских сил, но она смело могла бы рассчитывать подчинить со временем своей власти главнейшие пункты обороны на атлантическом побережье и при устьях рек. Средство для достижения этой цели недалеко, стоит лишь помешать подъему в приатлантических штатах мануфактурной промышленности, стоит лишь заставить Америку водворить у себя принцип абсолютной свободы торговли.
Ибо если бы приатлантические штаты не сделались мануфактурными, то они не только не были бы в состоянии удержаться на той степени культуры, которой они достигли в настоящее время, но они принуждены были бы отставать от других, и притом отставать во всех отношениях. Как стали бы без мануфактур развиваться города вдоль берегов Атлантического океана? Не посредством же, в самом деле, вывоза туземных продуктов в Европу и ввоза английских мануфактурных товаров, так как для выполнения подобной работы было бы достаточно нескольких тысяч человек. Что сталось бы с рыбными промыслами? — большая часть населения, перешедшего внутрь страны, предпочитает соленой рыбе свежее мясо и речную рыбу; оно не нуждается в китовом жире, а если требует его, то лишь в самом незначительном количестве. Каким образом стал бы развиваться каботаж вдоль прибрежья приатлантических штатов? Так как большая часть прибрежных штатов населена земледельцами, которые сами удовлетворяют свои потребности в пищевых продуктах, в строительных материалах и топливе, то вдоль берегов нечего было бы перевозить. Каким образом стала бы расширяться внешняя торговля и мореходство в другие государства? Страна не в состоянии предложить ничего, кроме того, чем в изобилии обладают страны мало цивилизованные, а те страны, которым она сбывает свои произведения, покровительствуют развитию собственного мореплавания. Что сталось бы с военным флотом при упадке в приатлантических штатах рыбных промыслов, каботажа, мореплавания, внешней торговли? Каким образом без военного флота эти штаты будут защищаться против иноземного вторжения? Каким образом может развиваться в этих штатах земледелие, когда продукты более плодородных и гораздо более дешевых земель штатов запада, не нуждающихся ни в каком удобрении, будучи доставлены на восток по каналам, железным дорогам и т. д., могут здесь продаваться дешевле, чем стоит их производство в восточных штатах на давно уже истощенной почве? Как при таких условиях станет развиваться цивилизация в восточных штатах и возрастать их население, когда очевидно, что при свободной торговле с Англией всякий избыток населения и земледельческого капитала будет отливать на запад? Теперешнее положение Виргинии дает лишь слабое понятие о том положении, в каком очутились бы приатлантические штаты с постепенным исчезновением там мануфактуры; ибо Виргиния, как и все южные штаты атлантического побережья, принимала иногда значительное участие в снабжении мануфактурных штатов земледельческими продуктами.
|
|
|
Но дело совершенно изменяется при существовании мануфактурной промышленности в приатлантических штатах. Тогда из всех европейских стран стекается народонаселение, капиталы, технические и умственные силы; тогда с подвозом пищевых продуктов и сырых материалов с запада возвышается спрос на продукты издельной и мануфактурной промышленности приатлантических штатов; тогда их народонаселение, число и обширность их городов возрастают пропорционально развитию культуры западных пустынь; тогда вследствие возрастания народонаселения развивается их собственное земледелие благодаря увеличению спроса на рыбу, масло, сыр, молоко, овощи, продукты маслянистых растений, плоды и т.д.; тогда возвышается спрос на соленую рыбу и рыбий жир, добываемые посредством рыбных промыслов; тогда вдоль берегов при помощи каботажного судоходства перевозится масса пищевых продуктов, строительных материалов, каменного угля и т. д. для удовлетворения нужд промышленного населения; тогда мануфактуры производят многочисленные предметы вывозной торговли для стран всего света, что предоставляет им выгоды обратного фрахта; тогда вследствие существования каботажа, рыбных промыслов и мореходства в другие страны развиваются морские силы, чем обеспечивается самостоятельность нации и ее влияние на другие народы, в особенности же на южноамериканские; тогда искусства и науки, цивилизация и литература двигаются вперед в восточных штатах и отсюда распространяются на запад.
Вот обстоятельства, вынудившие Северо-Американские Соединенные Штаты ограничивать привоз произведений иностранных мануфактур и оказывать покровительство собственным фабрикам. Мы выше показали, каким увенчалось это успехом. Что без этих мер заводско-фабричная промышленность никогда не возникла бы в приатлантических штатах, показывает их собственный опыт и история промышленности других стран.
Так часто являющиеся в Америке торговые кризисы пытались объяснить влиянием указанных ограничений торговли, но без всякого основания. Как прежние, так и новейшие опыты Северной Америки показывают, напротив, что эти кризисы никогда не были столь часты и столь гибельны, как в то время, когда сношения с Англией были наименее ограничены. Торговые кризисы в земледельческих штатах, которые удовлетворяют свои потребности в мануфактурных произведениях извне, зависят от несоразмерности привоза по отношению к вывозу. Промышленные штаты, более богатые капиталами, нежели земледельческие, в постоянных заботах о расширении своего сбыта отпускают свои товары в кредит и поощряют потребление. Это как бы задаток в обеспечение будущей жатвы. Но если урожай настолько слаб, что его ценность далеко не достигает ценности прежнего потребления, или же если урожай будет настолько обилен, что продукты не находят достаточного спроса и падают в цене, если при этом еще рынок переполнен иностранными мануфактурными товарами, то вследствие отсутствия равновесия между платежными средствами и прежним употреблением, так же как по причине отсутствия равновесия между спросом и предложением земледельческих продуктов и фабричных изделий, происходит кризис. Этот кризис увеличивается и усложняется операциями иностранных и туземных банков, но не вызывается ими76. В одной из следующих глав мы разберем ближе эти отношения.
Глава X. Уроки истории
Во все времена и повсюду умственное развитие, нравственность и деятельность граждан находились в полном соотношении с благосостоянием нации, и богатство увеличивалось или уменьшалось пропорционально этим качествам; но никогда труд и бережливость, дух изобретательности и предприимчивости отдельных лиц не создавали ничего великого там, где они не находили опоры в гражданской свободе, учреждениях и законах, в государственной администрации и внешней политике, а главным образом, в национальном единстве и могуществе.
История всех стран указывает на решительное взаимодействие социальных и индивидуальных сил. В итальянских и ганзейских городах, в Голландии и Англии, во Франции и Америке мы наблюдаем, как производительные силы, а следовательно, и богатства отдельных лиц возрастают пропорционально со свободой и усовершенствованием политических и общественных учреждений и как, с другой стороны, эти последние в возрастании материальных богатств и производительных сил индивидуумов получают новые силы для своего дальнейшего совершенствования. Самостоятельное развитие английской промышленности и могущества восходит ко времени зарождения английской национальной свободы, а промышленность и могущество венецианцев, ганзейцев, испанцев и португальцев начинают падать вместе с их свободой. Как ни были трудолюбивы, бережливы, изобретательны и развиты умственно отдельные лица, они не были в состоянии восполнить недостаток свободных учреждений. История учит, таким образом, что отдельные лица большую часть своих производительных сил черпают из общественных учреждений и общественного устройства.
Нигде с такой ясностью, как в мореходстве, не обнаруживается влияние свободы, умственного развития и просвещения на могущество, а следовательно, и на производительные силы, и на богатство нации. Среди различных отраслей труда мореходство больше всего способно возбудить энергию, личное мужество, дух предприимчивости и настойчивости — качества, которые, очевидно, могут развиваться лишь в атмосфере свободы. Ни в какой другой отрасли промышленности невежество, суеверия и предрассудки, равнодушие, малодушие, изнеженность и слабость не сопровождаются столь гибельными последствиями, нигде чувство личной самостоятельности не является столь настоятельно необходимым. Поэтому история не указывает ни одного примера, где бы порабощенный народ отличался в мореходстве. Индусы, китайцы и японцы исконно ограничивались лишь плаванием по каналам, рекам и вдоль морских берегов. В Древнем Египте мореходство было в презрении, вероятно, потому, что жрецы и фараоны боялись, таким образом, воспитать дух свободы и независимости. Свободнейшие и просвещеннейшие государства Греции были в то же время и самыми сильными на море; вместе со свободой и морские силы прекращают существование, и как ни много история рассказывает о победах македонских царей на суше, она умалчивает об их морских победах.
Когда римляне были сильны на море и когда прекращаются известия об их флоте? Когда Италия предписывает законы на Средиземном море и когда ее собственный каботаж попадает в руки чужеземцев? Над испанским флотом инквизиция произнесла смертельный приговор прежде, нежели он был приведен в исполнение флотами Англии и Голландии. С образованием купеческой олигархии в ганзейских городах сила и дух предприимчивости исчезают из Ганзы. В древних Нидерландах только мореходцы завоевали себе свободу; те же, кто подчиняется инквизиции, должны были терпеть даже прекращение судоходства на своих реках. Английский флот, победив голландский в Ла-Манше, овладел лишь морским господством, которому Англия давно уже обеспечила дух свободы. Голландия, однако, до наших дней сохранила большую долю своих морских сил, между тем как флоты Испании и Португалии почти уничтожены. Напрасны были стремления отдельных администраторов Франции создать флот при деспотических королях, он всегда исчезал. И наоборот, как в настоящее время усиливается на наших глазах торговый и военный флот Франции! Едва успела зародиться независимость Соединенных Штатов Северной Америки, и они уже со славою борются с гигантским флотом метрополии. Но что представляет из себя мореходство Средней и Южной Америки? Пока их флаги не развиваются во всех морях, до тех пор действительность их государственного режима может быть еще оспариваема. Взгляните, напротив, на Техас: едва пробудившись к жизни, он стремится уже захватить свою часть в царстве Нептуна.
Мореходство составляет лишь часть промышленной силы нации — часть, которая может развиваться и приобретать большее значение лишь вместе с целым и посредством целого. Всюду, как показывает опыт, и во все времена мореходство, внутренняя и внешняя торговля, даже самое земледелие процветают лишь там, где достигают процветания мануфактуры. Но если свобода главным образом обусловливает развитие мореходства, то насколько же больше должна она обусловливать мощь мануфактурных сил, рост всех производительных сил нации? История не знает ни одного богатого, ни одного торгового и промышленного народа, который бы в то же время не был и народом свободным.
Всюду наряду с развитием мануфактур усовершенствовались пути сообщения, улучшалось речное судоходство, пролагались каналы, усовершенствовались грунтовые дороги, являлись железные дороги и пароходства — необходимые условия для развития земледелия и цивилизации.
История учит, что искусства и промыслы странствуют из города в город, из страны в страну. Преследуемые и угнетаемые на родине, они спасаются в те города и страны, которые им обеспечивают свободу, покровительство и поддержку. Так переходили они из Греции и Азии в Италию, оттуда в Германию, Фландрию и Брабант, и из этих последних — в Голландию и Англию. Всюду безрассудство и деспотизм изгоняли их, а дух свободы привлекал. При отсутствии недомыслия континентальных правительств трудно было бы Англии завоевать себе промышленное верховенство. Но что разумнее, ждать ли нам того, когда другие нации будут настолько безрассудны, что изгонят собственную промышленность, вследствие чего мы заставим их искать у нас убежища, или же, не рассчитывая на подобные случайности, привлечь их к нам, предложив им извлекать отсюда известные выгоды? Правда, опыт учит, что ветер переносит семена из одной местности в другую и что, таким образом, голые степи превратились в густые леса; но было ли бы, однако, разумно со стороны лесохозяина ждать, пока ветер в течение столетий произведет эти культурные улучшения? Было ли бы с его стороны бессмысленно, если бы он, посредством осеменения голых пространств, постарался достичь этой цели в течение нескольких десятилетий? История показывает, что целые народы с успехом поступали так, как должен был бы, очевидно, поступить лесовладелец.
Некоторые свободные города или небольшие республики с ограниченной территорией, с незначительным населением и незначительные в военном отношении, или же союзы таких городов и государств, благодаря энергии их юношеской свободы, их географическому положению и счастливым обстоятельствам гораздо ранее великих монархий достигали процветания в промышленности и торговле. Установив в этими последними монархиями свободные сношения, они доставляли им свои мануфактурные произведения в обмен на сельскохозяйственные продукты, и таким образом достигали высокой степени богатства и могущества. Так было с Венецией, с Ганзой, с Бельгией и Голландией.
Не менее выгодна была сначала свобода торговли для тех великих держав, с которыми они находились в сношениях. При богатстве их естественных источников и грубости их общественного состояния свободный ввоз иностранных мануфактурных товаров и вывоз их земледельческих продуктов были самым верным и самым действенным средством развить их производительные силы, приучить к труду их жителей, склонных к лени и ссорам, заставить землевладельцев и аристократию интересоваться промышленностью, возбудить в их купцах спящий дух предприимчивости и, главным образом, поднять их культуру, промышленность и могущество.
Подобные результаты в особенности выпали на долю Великобритании вследствие торговых и промышленных ее сношений с итальянцами, ганзейцами, бельгийцами и голландцами. Но достигнув при помощи свободных торговых сношений известной степени развития, великие державы поняли, что могущество и богатство приобретаются лишь тогда, когда фабрики и торговля будут в единении с земледелием, они поняли, что новые туземные фабрики не в силах выдерживать конкуренции со старыми, давно существующими заграничными фабриками, что их собственные рыбные промыслы и собственный торговый флот — основа флота военного — никогда не создадутся без особенного покровительства и что дух предприимчивости туземных купцов всегда будет парализовываться действиями иностранных купцов благодаря их огромным капиталам, большей опытности и образованию. Тогда они стремились посредством ограничений, покровительства и поощрений акклиматизировать на собственной почве капиталы, ловкость и дух предприимчивости иностранцев с большим или меньшим успехом, с большей или меньшей быстротой, смотря по тому, насколько целесообразны были избранные ими средства и с какой энергией и настойчивостью преследовалась намеченная цель.
Прежде всех прибегла к этой политике Англия. Но необразованность или страстность правителей, внутренние волнения или внешние войны были причиной того, что эта политика часто прерывалась, и лишь благодаря Эдуарду VI, Елизавете и революциям Англия усвоила прочную и целесообразную систему. Ибо каким образом могли оказывать надлежащее действие меры Эдуарда III, когда только при Генрихе VI в первый раз разрешено было перевозить зерновой хлеб из одного графства в другое или вывозить его за границу? Когда еще во времена Генриха VII и Генриха VIII всякая прибыль, даже торговые проценты или дисконт, равно барыш от разницы денежного курса, считалась ростовщичеством и когда думали, что возможно покровительствовать промышленности посредством низкой таксировки шерстяных товаров и заработной платы, а производство хлеба — посредством уменьшения больших стад овец? И насколько ранее достигла бы Англия высокой степени развития шерстяного производства и мореплавания, если бы Генрих VIII не счел за бедствие повышение цен на хлеб, если бы он, вместо того чтобы изгнать из страны массу иностранных рабочих, постарался, по примеру своих предшественников, увеличить их число посредством эмиграции, и если бы Генрих VII не отверг предложенного ему парламентом навигационного акта?
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 276; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!