Главное преимущество монархии 2 страница
Рассуждать о единовластии как об изжившем себя предрассудке, – значит, не понимать предмета разговора. Если конструкции прошлого рухнули под напором потребительской цивилизации, из этого не следует, что будущие конструкции, использующие этот принцип, тоже рухнут. Здесь как с человеческим организмом. Вчера еще он не мог противостоять инфекционным заболеваниям, потом изобрели пенициллин, и он успешно справляется с болезнью. Аналогично и с обществом. Вчера оно не могло противостоять демократии. Сегодня, когда природа заразы стала понятна, появился пенициллин против демократии – Царство.
Царство – это не абсолютная власть в смысле «что хочу, то и ворочу». Это живое продолжение народного организма, система со строгими правилами, которые не позволено нарушать никому. Например, Царь не может сменить свое вероисповедание, не говоря о вероисповедании своих подданных. Например, мысль о том, что московский царь может по своему произволу переменить религию своих подданных, показалась бы москвичам совершенно идиотской мыслью. Хотя такое было вполне приемлемо в тогдашней Европе. Вестфальский мир установил знаменитое правило quius relio, eius religio – чья власть, того и вера: государь властвует также и над душой своих подданных. Он католик – и они должны быть католиками. Он переходит в протестантизм – подданные тоже должны перейти. Московский царь, по В. Ключевскому, имел власть над людьми, но не имел власти над душой и традицией, то есть над неписаной конституцией. Так где же было больше правды, в quius relio или в тех москвичах, которые ликвидировали Лжедмитрия за нарушение московской традиции?
|
|
|
* * *
Любопытно мнение русского полководца Суворова, который во время разговора с французами, описывавшими преимущества демократического правления, ответил, что любому рулю нужна рука. Когда рулят все скопом, ничего хорошего не выйдет. Наше общество интуитивно понимает, что должно быть что‑то постоянное, не зависящее ни от ловкости политтехнологов, ни от денег, ни от СМИ. Оно потому тяготеет к сильной руке, что видит в ней гарантию стабильности, присущую единовластию.
Английская королева одним фактом своего существования дает ощущение связи времен. Слово королевы‑достопримечательности перевесило экономические соображения, и национальная валюта Англии – фунт – переборола евро. Сам факт, что ее слово перевесило все аргументы, заслуживает внимания. А вот во Франции франк, имеющий глубочайшие исторические корни, исчез. Он вел свою родословную от золотых монет с латинской надписью «Frankorum rex» (то есть король франков), выпущенных специально для выкупа короля Иоанна II Доброго, попавшего в плен к англичанам в битве при Пуатье в 1356 году. Франками на Востоке называли рыцарей‑крестоносцев. Утратив франк, французы утратили часть себя, своей истории. За бесполым и тусклым евро нет никакой истории. Одна экономика, и та под большим вопросом.
|
|
|
И все же мы вынуждены высказать свои сомнения по поводу принципата, потому что наша цель найти истину, а не продавить и навязать свое мнение. Выборы царя из монаршей династии тоже могут иметь большие последствия и неприятную трансформацию. Как ни крути, но царь в данном варианте оказывается обязан своей властью не Богу, а выбору. Причем не просто выбору, а давлению, которое оказал его клан. Получается, реальная власть будет принадлежать не царю, а царской семье. Вместо монархии мы будем иметь даже не аристократию, власть лучших, а что‑то новое. Это будет власть родственников, которые не обязательно будут лучшими. Они будут разными, и по теории вероятностей, вряд ли масштабно мыслящими людьми. А это значит, они будут иметь соответствующие цели, для реализации которых начнут задействовать государственный ресурс. И снова общество покатится к своей гибели.
В этом свете институт наследования власти, когда власть получают единственно по праву рождения, то есть от Бога, представляется, если рассматривать ее в перспективе, самой устойчивой моделью. По крайней мере, тут достигается максимальная концентрация власти в одном человеке. Нет распыления власти на всю семью. Одного человека всегда можно воспитать в твердых установках. Тем более к этому будут привлечены лучшие силы страны. Всех родственников воспитать в таком ключе нереально. Власть по праву рождения поднимает царя над родственниками. Он не обязан им своей властью. У него власть от Бога, и это здорово меняет ситуацию в лучшую сторону.
|
|
|
Вряд ли в одной книге можно четко ответить на все глобальные вопросы. Книга может задать направление мысли, запустить мыслительные процессы, которые дадут более взвешенные и продуманные ответы на главный вопрос: что вместо демократии?
Глава 9
Проблемы современности
Сегодня слушаешь людей – кажется, Бог есть. Смотришь, как они живут, – кажется, Бога нет. На словах многие верят в Бога, но «по плодам их узнаете их» (Мф. 7:20). Народ не верит в Бога. Современные люди строят жизнь в соответствии с догматами демократии, а не веры. Пока эта тенденция не переломлена, ни о какой Великой России нельзя вести речь. Нынешняя система не может перевести народ из потребительско‑атеистического состояния в духовно‑религиозное за короткое время. Чтобы сформировать новое сознание, нужно время, много времени. То, что мы пытаемся сделать, увидят потомки. Наше поколение в своем большинстве безнадежно отравлено вседозволенностью. Этот суррогат свободы не создал даже иллюзии счастья, зато укрепил в сознании миф о том, как ужасно жить в мире, ограниченном религиозными догматами. В результате добрая христианская атмосфера вытеснена злой и похотливой демократией. Но последняя, называя себя свободой, вводит людей в заблуждение и добивается предпочтения.
|
|
|
Крушение прежних монархий во многом произошло потому, что у человечества еще не было понимания опасности красивых фраз и слов. Здесь уместна аналогия с масонами, заполонившими в свое время Францию. Они были такие справедливые, милые, честные. Они помогали нищим, обеспечивали бедным девушкам приданое, занимались благотворительностью. Никто не обращал внимания на их некоторые странности, на антихристианские мысли. Свою мораль они выражали общими словами, неконкретно, мягко и красиво. Никто и близко не мог представить, во что это выльется. Они буквально очаровывают высший свет. Примечательны письма Марии‑Антуанетты, в которых она всем советует и рекомендует их принимать и содействовать. Но проходит время, и начинают вырисовываться последствия тех странностей, на которые никто не обращал внимания. Мария‑Антуанетта уже пишет другие письма, в коих рисует своих недавних друзей в образе самых ужасных чудовищ, каких можно только представить. Но поздно. Ей отрубили голову. Во Франции началась кровавая баня. Похожая история и с русской царицей Екатериной II, переписывавшейся с Вольтером. Правда, там был более благополучный исход, она просто прервала отношения. Сегодня призрак этой чумы снова вырисовывается, но в еще более замаскированном, и оттого еще более опасном варианте.
Возвращаясь к теме, мы склонны думать, что никакие монархи прошлого не могли выйти из той ситуации. Даже если бы знали, к чему все идет и чем закончится, международная конкуренция не дала бы реализовать это знание. Что толку, если правитель осознает опасность прогресса? Ему нужно сегодня отвечать на вызовы истории. Если ответ зависит от развития прогресса, что делать правителю? Человечество обрушится завтра, а обороноспособность нужно обеспечить сегодня. Отсюда следуют выводы, перевешивающие все масштабные рассуждения. А потому глобально направлять ход истории неподвластно ни одному человеку.
Глава 10
Проблемы восприятия
Чтобы лучше понять Царство, посмотрите на него как на чистый принцип, на систему, без обычных стереотипов. Расстаньтесь с негативными ассоциациями, и вам откроется новое. Называя православное царство оптимальной моделью, мы прекрасно понимаем, какой набор эмоций вызывает новая структура. Никто из нас не родился поклонником монархии. Все мы – дети атеистической эпохи, по умолчанию считавшие единственно возможным источником власти народ. Настолько естественным, что мысли не допускали рассматривать иные варианты. Прошло время. Незыблемые шаблоны демократии утратили авторитет. И здесь мы столкнулись с парадоксом. Оказывается, мало осознать подвох. Само по себе осознание ничего не стоит. Что толку с того, что народ осознает финансовые пирамиды как обман? Если разрешить жуликам вновь строить финансовые пирамиды, люди потянутся в очередной МММ. Потом их обманут, а они снова потянутся. И так до бесконечности. Можно возмущаться, оскорбляться, но факт остается фактом.
Подтверждают эту аномалию выборы. Сколько бы избирателей ни обманывали, они все равно с завидным упорством продолжают ходить на выборы. Их снова будут обманывать, а они снова будут ходить. Единственный способ защитить общество от экономического и политического обмана – создать условия, исключающие такую возможность.
* * *
Люди живут шаблонами. Для многих они значат больше, чем здравый смысл и логика. Приверженность шаблонам свойственна природе человека. Французский ученый Густав Лебон писал, что людьми движут подсознательные установки и верования. Они подчиняют и определяют всю нашу жизнь. Вы можете переубедить человека, и он станет вашим единомышленником. Но до тех пор, пока помнит систему доказательств. Когда ваш новый «единомышленник» забудет логическую цепь доказательств, он вернется к прежним верованиям. Чем сложнее доказательство, тем быстрее человек его забудет. Встретив этого «единомышленника» через три дня, вы с удивлением обнаружите, что зря потратили время. Текущая жизнь смыла из его сознания вложенную информацию. Как будто вы долго и кропотливо чертили пальцем на морском берегу формулы. Но набежавшая волна смыла все, что вы написали, и берег снова девственно чист. Переубежденный вернулся к своим верованиям, потому что их невозможно забыть, они у него в подкорке. А ваши логические доказательства дальше сознания не пройдут. Если их постоянно обновлять, со временем они перейдут из сферы сознания в более надежную область подсознания. Но если не делать этого, новые знания просто‑напросто забудутся.
Чтобы сознательные установки перешли в бессознательные верования, требуются поколения и потрясения. Верования формируются или временем, или потрясениями. Раньше старые установки ломались ситуациями, связанными с опасностью для жизни – войной, голодом и стихийными бедствиями. Теперь их можно сломать посредством определенных технологий. Бесконечные сериалы, ток‑шоу, блокбастеры, эстрада и прочие зрелища каждый день по капле формируют подсознание. Никакой логикой эти установки убрать нельзя. Можете хоть треснуть, объясняя человеку вред демократии, но если его подсознание упаковано демократическими догмами, все будет как об стенку горох. Подсознание заставит его пустить всю силу своего ума не на осмысление ситуации, а на защиту своих подсознательных верований. Люди в своей массе всегда следуют не логике, а чувствам. Они ищут логическое оправдание уже сформированному чувству, и никогда наоборот.
Мы это понимаем и потому никаких иллюзий относительно силы действия нашей логики не питаем. Мы спокойно относимся к тому, что большинство сохранит положительное отношение к демократии и отрицательное к монархии, даже если найдет критику демократии безупречной. Здесь точно как с афоризмом «женщине можно доказать, но нельзя переубедить», в ответ прозвучит: «Ты прав, но я все равно не согласна». Люди добросовестно забудут логику и вернутся к своим демократическим верованиям (социализму, фашизму, коммунизму и прочему).
Нужно понимать – перед нами человеческая природа. Коммунисты, стремясь создать нового человека, поставили самый гигантский в истории эксперимент, и он закончился полным крахом. Природу нельзя переделать, как нельзя изменить силу всемирного тяготения. С ней нужно считаться, ее нужно учитывать, но нельзя тратить силы на ее перестройку.
Если людьми двигают верования, необходимо формировать нужные верования. Наши враги активно используют естественные стремления человека, о которых подробно рассказывалось в самом начале книги. Активизировав самооценку и жажду политической свободы до болезненных размеров, они получили возможность спекулировать природой человека. «Ты не раб, ты свободный, ты сам можешь выбирать себе власть», – говорит враг нашему обывателю, и тот, зачарованно открыв рот, внемлет ему. Враг продолжает: «Чтобы не было тиранов, власть нужно постоянно менять». Эта логика, поданная столь завлекательно, адресованная не разуму, а чувствам, лишает человека способности мыслить. Тактика ветхозаветного змея: съешь яблоко и станешь как Бог. Человек обретает верование, что он не раб и потому должен выбирать власть. В итоге добрыми намерениями создается ситуация для жуликов.
В утверждениях, которыми кормят наших обывателей, нет логики, сплошные эмоции. Но поданные привлекательно, полностью адресованные не разуму, а чувствам, они лишают человека способности мыслить. Человек обретает верование, что он не раб и потому должен выбирать власть, чем в итоге превращает себя в еще большего раба. Помимо тела порабощается душа, и это самое страшное.
Абсолютная свобода есть непосильное бремя. Человеку нужны ориентиры, тогда как полная свобода предлагает сочинить их самому. В результате ориентиром становятся деньги. Общество покоряется Рынку. Демократия – это бездонное лукавство, за которым крайне сложно увидеть обман. Полная свобода отнимает право на жизнь. Ты свободен, у тебя есть право заработать и купить еды. Ты можешь жить, если можешь заработать. Если ты слаб и не в состоянии заработать, у тебя остается единственное право – умереть. Права на жизнь у тебя нет.
Возвращаясь к теме, еще раз повторим: чтобы поломать демократические верования широких масс, нужно воздействовать не на их логику, а на их чувства. Организовать такой процесс возможно, понимая идею на рациональном уровне. Это единственный уровень осмысления, позволяющий перевести идею в эмоциональный формат.
Подробно на эту тему мы будем говорить во второй книге. Здесь же мы ставим целью дать максимум информации для тех, кто способен под влиянием логики и фактов переосмыслить демократию. Сделать это трудно, потому что сознание искалечено светским образованием. Эволюционные мифы сформировали верования атеистического характера. Демократические мифы сформировали верования рыночного характера. Когда эти верования причудливо сплелись между собой, образовалась ужасная смесь. Большинство насколько безапелляционно, настолько и бездоказательно протестует против монархии. Их «знания» о монархии остались на уровне понятий, что это дикость, архаика, мракобесие и «средние века». Потому что так в школе учили.
Нужных делу людей множество не только среди образованных, но и среди необразованных. Образование и эрудиция вообще не являются решающим фактором. Все определяет талант. Чингисхан не умел ни писать, ни читать, но это не помешало ему создать величайшую империю. И таких примеров сколько угодно. Из этого следует, что знания сами по себе бессмысленны, как бессмысленны ноты для человека, у которого нет музыкальных талантов.
Наша задача донести мысль не до начитанных и эрудированных, а до масштабно мыслящих. До умных и крупных людей, будь то крестьянин или власть имеющий. Только такие ухватят суть сказанного, игнорируя противоречия на уровне «бантиков», неизбежные при таком масштабе. Усвоив генеральную мысль, они смогут лучше ориентироваться в ситуации и поймут правила Большой игры.
Масса не может свободно мыслить. Она зависит от образов, рождаемых словами. Спросите у любого человека, что нужно сделать с мужиком, который режет детей. Все 100 % ответят, что его нужно жестоко наказать. И никто не подумает, что речь идет о детском хирурге. Мышление массы – как у собаки Павлова: горит лампочка, возникает образ, идет реакция. Запрограммированное сознание ставит слово «монархия» в один ассоциативный ряд со словами «диктатура», «концлагерь», «насилие», «угнетение». Слово «демократия» ассоциируется со словами «свобода», «равенство» и «прогресс». Отрицательное отношение к диктатуре перекидывается на Царство, потому что это своего рода диктатура (власть, основанная на авторитете, значит – авторитаризм, то есть диктатура, а диктатура – это плохо и т. д.). Положительное отношение к свободе связывается с демократией. В итоге выступать против демократии означает прослыть в глазах современной массы душителем свободы. Ратовать за Царство равносильно ходатайству за возврат в Средние века. Никому нет дела, что реальное положение никак не связано со штампами.
Царство – это форма управления государством. Эту форму используют в каждой структуре, начиная от вашего тела и заканчивая любым хозяйством, заводом или армией. Царство – это не кровавая диктатура, и ее правитель не палач. Царство воплощает принцип единовластия. Он никуда не исчезал, этот принцип. Он есть во всякой здоровой структуре. Нельзя представить семью, устроенную по демократическому принципу, где глава меняется каждые четыре недели. Или завод, где каждые четыре месяца меняют руководителя. Потому что это абсурдно.
И опять парадокс. Люди отказывают государственной модели в принципе иерархии. Современным людям не кажется абсурдным каждые четыре года менять правительство, потому что в своих рассуждениях они отталкиваются от демократических верований. Умным не кажется абсурдным менять хорошего и честного управленца только потому, что демократические каноны так велят. Никто не хочет оперировать здравым смыслом. Никто не хочет увидеть очевидного: за микроскопический по государственным меркам срок нельзя сделать дело государственного масштаба. Нельзя не потому что не хочешь, а потому что времени нет. Как нельзя построить дом за три минуты. Палатку натянуть можно, дом построить нельзя.
Иван Грозный, Петр I, Екатерина II, Сталин ничего не сделали бы за два срока правления из того, что сделали. Они просто не успели бы вникнуть в ситуацию, сделать выводы и реализовать их на практике. Чтобы вершить великие дела, человек должен чувствовать себя хозяином. Только это позволяет сажать деревья, которые будут плодоносить внукам. Любое ограничение власти по сроку будет имеет негативные последствия, потому что провоцирует поведение временщика.
Иван Грозный правил 37 лет, остальные – около того. Время твердого правления несменяемых царей увеличивало и укрепляло Россию. И дело даже не в длине срока власти, а в его восприятии. Когда человек не ограничен жестким сроком, его сознание действует по ситуации. Когда есть жесткие ограничения, человек поневоле, на уровне подсознания мыслит в рамках отведенного срока. Так что сам факт неограниченной власти выводит мышление человека за рамки любого срока. Все, вошедшие в анналы истории великими делами (а не великим воровством), вошли именно потому, что имели время глубоко вникнуть в ситуацию. Имели возможность сосредоточить свое внимание на проблемах страны, а не на приближающихся выборах. Для серьезных дел всей жизни не хватает. Нынешние два срока по четыре года есть диверсия с целью разрушения российской государственности. Этому эффекту способствуют временщики всех мастей, питающиеся пред– и послевыборной чехардой, извлекая из нее немалые выгоды. О России они не думают и думать не могут. Вместе с тем их поведение есть не природная злонамеренность, а естественная реакция на ситуацию. Будучи активными, они скупают выборные должности, как Чичиков скупал мертвые души, чтобы потом заложить их в банк и получить доход. Остановить эту тенденцию разговорами и нравоучениями невозможно. Ситуация – как с лежащим на улице кошельком – не я подниму, так другой поднимет, но зачем же другой, когда могу я. Это железная логика, вытекающая из природы человека. Кто теряет кошельки, тот не должен возмущаться, что их подбирают.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 148; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!