Сравниваемые Параметры

Раздел 1

Параметры сравнения экономических систем

Прежде чем начать поиск решения проблем содержания, структуры и типов экономических систем, зафиксируем ряд выделенных во Введении методологических предпосылок. Во-первых, мы будем исходить из того, что экономика есть совокупность взаимодействующих систем. Во-вторых, последние будут раскрыты как системы элементов (групп элементов – подсистем), которые, в свою очередь, могут объединяться в метасистемы. В-третьих, экономические системы ограничены во времени и пространстве.

Ниже мы хотим предложить собственный вариант типологизации экономических систем. Он будет построен на основе определенной классификации элементов, составляющих эти системы. Каждая экономическая система содержит примерно один и тот же набор элементов. Функции этих элементов в любой экономической системе однотипны, однако их конкретное содержание (способ выполнения функции) меняется от системы к системе. В результате, как будет показано ниже, просматривается возможность построения (в качестве научной абстракции) определенной "системы элементов", из которых слагаются экономические системы. В зависимости от изменения конкретного содержания этих элементов будет меняться и тип экономической системы. Предлагаемый нами вариант позволит, на наш взгляд, показать:

q экономическую жизнь как n-мерное экономическое пространство-время, а экономические системы как определенные вектора в этом пространстве-времени, имеющие не более чем n координат (тем самым мы создаем предпосылки для относительно точного определения координат, «адреса» любой системы в экономическом пространстве-времени);

q достаточно универсальную типологизацию «элементов» экономической жизни; под последними мы будем понимать определенное позиционирование (фиксацию) того или иного параметра (стороны, черты) экономической жизни в экономическом пространстве-времени;

q закономерности «складывания» элементов экономической жизни в группы (системы) и эволюции экономических систем; в последнем случае мы постараемся показать некоторую спиралевидность эволюции экономической жизни, когда вместе с ростом производительности общественного труда определенные типы «элементов» (параметров экономической жизни, таких, например, как отношения координации, присвоения и т.п.) будут менять свою определенность, образуя новые группы элементов (новые экономические системы);

q прогностические возможности предлагаемой типологизации, позволяющие с определенной долей вероятности (в социальных процессах она, естественно, всегда ниже, чем природных) предсказывать определенные свойства новых элементов (групп элементов) уже существующих или складывающихся (или даже существовавших в прошлом, но мало изученных) экономических систем.

Глава 1. К проблеме выбора параметров сравнения экономических систем

1.1. Основные элементы экономических систем

Поиск параметров сравнения экономических систем мы начнем, опираясь на анализ структуры экономических систем. Соответственно, последнюю мы можем обнаружить не только теоретически, но и обратившись к практике радикальных изменений экономической жизни, которая с достаточной самоочевидностью продемонстрирует, что является экономической системой, какова ее структура и как эти представления сопрягаются с подходами основных школ в экономической теории. Достаточно очевидно, что один из наиболее радикальных сдвигов в экономической жизни наблюдается нами в пост-”социалистическом” пространстве. То, что здесь осуществляется переход от одной экономики ("плановой", “социалистической” – не будем сейчас заострять внимание на ее квалификации) к другой (“рыночной”, “капиталистической”) признается сторонниками практически всех школ.

Более того, практически все они признают, что эти трансформации означают уход в прошлое ключевых параметров прежней экономики и рождение новых. Следовательно, приняв в первом приближении (а оно соответствует господствующим ныне представлениям – посмотрите хотя бы на любой учебник по компаративистике) тезис – происходящие в пост-“социалистическом” пространстве изменения есть переход от одного типа экономической системы к другой – мы можем сделать следующий теоретический вывод: структура того, что умирает и рождается, и укажет с наибольшей очевидностью на структуру экономической системы.

Подчеркнем: в условиях стабильно функционирующей зрелой экономики, где все ее звенья соединены сложной системой прямых и обратных связей, выделение основных элементов структуры крайне затруднено. В период же ломки эти параметры обнажаются предельно четко.

Так что же именно подлежало “демонтажу” в старой системе?

Возьмем в качестве основы логику реформаторов-практиков. Они выдвинули (и частично реализовали) лозунги либерализации, приватизации и стабилизации, т.е. перехода от плана к рынку, от государственной к частной собственности, от “экономики дефицита” к спросоограниченной саморегулирующейся системе.

На методологическом языке это означало изменение способа (формы) координации (формы связи производителей и потребителей), отношений собственности (способа присвоения/отчуждения в отношениях работников и собственников), типа воспроизводства. Если принять во внимание, что вскоре выяснилась и необходимость создания (в качестве основы рыночной экономики) новой технико-производственной структуры, с одной стороны, и (в качестве адекватной формы рынка) новой институционально-правовой и политической систем (либералы требовали и ухода от авторитаризма как условия реформ), – с другой, то мы получаем достаточно явственную, радикальным сломом обнаженную, структуру экономической системы. В основе – определенная технико-производственная структура; в центре – форма координации, отношения собственности (способ присвоения/отчуждения) и воспроизводства; в качестве оформления – институционально-правовая и политическая системы.

Подчеркнем: эта структура экономической системы построена нами как отражение практики и теории реформ. В результате мы получили упрощенную модель экономической системы как взаимообусловленной связи определенных технологических структур (производительных сил) и социально-экономических связей (производственных отношений). Но получили мы этот вывод не в результате теоретико-методологических рассуждений, а на основе (повторим вновь) анализа практики экономических реформ, которые подсказали нам основные элементы всякой экономической системы. Именно для такого вывода мы и стали “городить огород” с анализом трансформаций.

Отчасти подобные же выводы мы можем получить, апеллируя к сравнительному анализу различных теоретических школ, так или иначе описывающих экономические системы. Применив и здесь диалектический историко-логический метод, мы можем выделить:

q в рамках классической политической экономии – проблемы природы стоимости как основы рынка (субстанции определенного способа координации); капитала, зарплаты и прибыли (характерного для буржуазной экономики способа взаимосвязи работника и собственника ресурсов, отношений по поводу производства и распределения дохода);

q в марксизме – “достраивание” этой модели до развернутой структуры производительных сил и производственных отношений;

q в рамках main stream – иной подход к определению все тех же параметров: способа координации (предельная полезность), взаимодействия работника и собственника, способа получения дохода (теории факторов производства, предельной производительности) и, главное, акцент на позитивном описании связей и взаимодействий в механизме функционирования одного типа экономических систем, а именно – рыночных (при господстве несовершенной конкуренции), регулируемых, социально-ограниченных экономик;

q институционализм и неоинституционализм рассматривают опять же способы координации (“рыночная” и “плановая” системы у Гелбрейта, трансакции у Коуза и т. п.), отношения собственности и власти (теория прав собственности – типичный пример), социальной структуры, ими порождаемой и т.п., но под определенным (естественно, институциональным) углом зрения;

q теоретики индустриального, постиндустриального, информационного и т. п. общества в качестве основы типологизации и структуризации систем рассмотрят технологические уклады…

Не продолжая далее перечень, можно предположить, что своего рода равнодействующей этих теорий, как и в отмеченном выше примере с трансформациями, является выделение технологических укладов (и, шире, производительных сил) в качестве основы экономической системы; способов координации, отношений собственности (присвоения, отчуждения) и распределения дохода, механизмов воспроизводства и функционирования в качестве основных блоков ее структуры; институтов как эмпирически фиксируемых устойчивых форм отношений между экономическими агентами.

Сказанное позволяет сделать первый шаг к тому, чтобы представить экономику как n-мерное пространство–время, а экономическую систему – как вектор в этом пространстве-времени, имеющий n координат.

Такой подход позволит, во-первых, проводить сравнительное исследование экономических систем. Во-вторых, выводить определенные закономерности эволюции глобальной экономики в этом пространстве-времени. В-третьих, формулировать на этой основе предпосылки для диалектического, основанного на восхождении от абстрактного к конкретному, построения систем категорий и законов – теоретических моделей экономических систем.

Последнюю задачу мы оставим в стороне и постараемся определить систему координат n-мерного экономического пространства-времени и, тем самым, всякой “живущей” в них экономической системы-вектора. Результатом этих размышлений станет и определение того, что есть такая система и каковы ее параметры (структура). Совокупность качественных и количественных параметров по каждой из этих “шкал” (координат n-мерного пространства-времени) и будет определять конкретную систему (см. табл. 1.1).

Таблица 1.1. Параметры сравнения экономических систем (модель)

элементы (параметры)\ системы	Производственно-техническая основа (технологические уклады и т.п.)	Способ координации	Отношения присвоения/отчуждения (собственности)	Тип воспроизводства
1
2
3
4
5

С целью прояснения нашей гипотезы построим предельно простую модель экономического пространства-времени, опуская деление на технико-экономические и социально-экономические метасистемы:

а) технологические уклады

б) способ координации

в) собственность

г) воспроизводство.

Теперь, условно обозначив параметр, “технологические уклады” как параметр (а), мы можем сказать, что он варьирует по достаточно сложной шкале, опять же упрощенно отображаемой шестью укладами: (1) до-индустриальный, (2) переходный к индустриальному (ранне-индустриальный), (3) индустриальный и (4) поздне-индустриальный, (5)-(6) постиндустриальные. Обозначив параметр “способ координации” как (б), мы фиксируем, что он варьирует (мы вновь очень огрубляем проблему) по шкале (1) натуральное хозяйство, (2) генезис национальных рынков, (3) всеобщий рынок (рыночное хозяйство с господством свободной конкуренции), (4) регулируемый рынок с несовершенной конкуренцией, (5)-(6) генезис и развитие пост-рыночных механизмов координации. Соответственно, параметр “присвоение/отчуждение (собственность)” (в) будет варьировать от состояния (1) личной зависимости (внеэкономическое отчуждение) к (2) генезису формального подчинения труда капиталу (вещной зависимости), (3) реальному подчинению труда капиталу (господство отношения «наемный труд – капитал» на базе частно-капиталистического присвоения), (4) социализации капитала при господстве финансового капитала и (5)-(6) – посткапиталистическим отношениям присвоения.

Не рассматривая далее содержательно эволюцию параметра (г) воспроизводство, мы можем зафиксировать, что при такой чудовищно примитивной модели классическая капиталистическая экономическая система может быть представлена как вектор, который по параметрам (а) – (г) имеет значения (3, 3, 3, 3). Еще раз подчеркнем: выше для прояснения модели был использован исключительно упрощенный пример, далекий от конкретных реалий.

Для того чтобы перейти к более сложному виду нашей схемы, мы должны принять во внимание не только стабильные, но и переходные экономические системы. Кроме того, ниже при построении нашей схемы мы будем исходить из простейшей исторической периодизации, поставив в центр наиболее изученную индустриальную рыночную капиталистическую систему и показав возможный вид добуржуазной и гипотетической постбуржуазной экономики.

С учетом сказанного мы должны будем несколько усложнить и стадии развития каждого из параметров, выделив не три, а шесть (включая периоды «заката систем» и переходные состояния). Сказанное позволяет предложить более сложный и, соответственно, более интересный для развития нашей гипотезы, вид «системы экономических систем» (см. табл. 1.2).

Таблица 1.2 Параметры сравнения экономических систем (упрощенный вариант)

Элементы Системы	Господствующий технологический уклад	Способ координации	Присвоение/ Отчуждение (собственность)	Воспроизводство
добуржуазные	(1) доиндустриальный	(1) Натуральное хозяйство, насилие	(1) Внеэкономическая (личная) зависимость	(1) Природный (азиатский и т.п.) цикл
переходные	(2) индустриализация	(2) Генезис национальных рынков	(2) Генезис вещной зависимости (формальное подчинение труда капиталу)	(2) Первоначальное накопление капитала
буржуазные	(3) индустриальный (фордизм)	(3) Всеобщий рынок	(3) Вещная зависимость (реальное подчинение труда капиталу)	(3) Бизнес-цикл
поздне-буржуазные	(4)-(5) позднеиндустриальный, генезис постиндустриального	(4) Регулируемый рынок с несовершенной конкуренцией	(4) "Социализация" капитала, господство фин. капитала	(4) Государственное регулирование цикла
Переходные (генезис индустриального и позднеиндустриального капитализма через раннесоциалистические формы)	(1)-(4)	(1), (5), (2) Бюрократическое регулирование с элементами натурального хозяйства и рынка	(1), (5) Элементы свободного труда, государственно‑капиталистического и внеэкономического принуждение	(1), (5) "Экономика дефицита" с элементами натуральнохозяйственной замкнутости
Переходные (генезис индустриального и позднеиндустриального капитализма через демонтаж раннесоциалистических форм)	(3)-(1) частичная деиндустриализация	(1), (4) Элементы рынка с элементами натурального хозяйства	(1), (3) Элементы капитализма с элементами внеэкономического принуждения	(3), (5) Элементы бизнес-цикла, пережитки "экономики дефицита"
переходные от капитализма к посткапитализму[1]	(4)-(6) позднеиндустриальный; генезис постиндустриального	(4)-(5) Переход от регулируемого рынка к пострыночному регулированию	(4)-(5) переход от социального капитализма к формальному освобождению труда	(4)-(5) программируемое устойчивое развитие
посткапиталиские	(6) генезис и развитие постиндустриальных	(5)-(6) пост-рыночное регулирование	(5)-(6) переход от формального к реальному освобождению труда	(5)-(6) переход к ноосферному типу воспроизводства

В качестве комментариев к предлагаемой ниже схеме заметим следующее.

Во-первых, как было показано выше, мы исходим из того, что в своем развитии все основные параметры экономических систем ("измерения" экономического пространства-времени) развиваются по определенным законам. Например, на смену аграрному, натуральному, основанному на внеэкономическом принуждении хозяйству раньше или позже приходит индустриальная, рыночная экономика, которая постепенно видоизменяется по мере генезиса поздне- и постиндустриальных технологий, развития механизмов сознательного регулирования рынка, социализации капитала и т. д. Соответственно, сильно упрощая диалектику развития, мы выделили ниже несколько фаз в развитии основных блоков экономических систем (уровней значений параметров; условно – от [1] до [6]).

Безусловно, самый главный вопрос, который здесь возникает, это наличие самого прогресса. Общеизвестны аргументы критиков и сторонников идеи прогрессивного развития социально-экономических систем, равно как и споры о его критериях. Авторы в данном случае могут лишь ограничиться отсылкой к современному марксизму, где показана возможность использования этапов историко-генетического развертывания взаимосвязанных систем производительных сил и производственных отношений (и стадий развития производительной силы Человека как критерия выделения этих этапов) как основы для структуризации экономических систем[2].

Эта основа структуризации элементов экономических систем выглядит достаточно абстрактной, но это неслучайно. Сложность нашего предмета несравненно выше: мы рассматриваем не механические объекты, а развивающиеся социальные процессы.

Во-вторых, мы исходим из того, что между основными параметрами развития экономических систем есть достаточно устойчивая взаимосвязь. Так, для "классической" аграрной, основанной на ручном труде системы наиболее адекватны натуральное хозяйство и внеэкономическое принуждение (на схеме она по всем измерениям будет иметь значение [1]); для индустриальной экономики – "классический" рынок свободной конкуренции и капитал (на схеме она по всем измерениям будет иметь значение [3]), а для постиндустриальной нужны механизмы государственного регулирования и социализации экономики (на схеме она по всем измерениям будет иметь значения [4] – [5]). Соответственно, можно выделить "классические" типы экономических систем, где достигается "идеально" возможное на данной стадии развития взаимное соответствие элементов, обеспечивающее им максимальные возможности развития (гуманитарного, технологического, экономического и т.п.).

В данном тексте мы не раскрываем и не обосновываем тезис о наличии таких оптимально-адекватных друг другу параметров "классических" состояний экономических систем. Однако на практике известно, что именно те экономические системы, где их основные элементы (блоки элементов), технико-производственные основы и институционально-политические формы были взаимно адекватны, как правило, оказывались устойчивыми центрами в рамках каждого из крупных этапов развития человечества (азиатские деспотии, метрополии классического капитализма и т.п.).

В-третьих, мы можем показать: в рамках экономической формации всякая система (рассматривая ее как научную абстракцию) включает повторяющийся круг параметров (элементов, измерений социально-экономического пространства). Собственно, повторим, «элемент» экономической системы нами и был определен как фиксация (это, естественно, не более чем научная абстракция сложной и текучей экономической жизни) в социально-экономическом пространстве-времени. Эти элементы в реальной экономической жизни (и в теории, ее отражающей) обладают своего рода «избирательным сродством» (и это уже категории не столько химии, сколько «Науки Логики» Гегеля, замечательно затем обыгранные в романе Гете) и вследствие «взаимного притяжения» (взаимной адекватности их социально-экономических свойств) соединяются в определенные группы (системы). Каждая из таких систем, естественно, не просто состоит из группы элементов, но и имеет системное качество. При этом определенные координаты экономического пространства-времени (они были описаны нами выше и включают способ координации, отношения присвоения/отчуждения и т.п.) задают определенные виды элементов. Тем самым мы можем сделать вывод, что в экономике существуют определенные исторические типы элементов. Это элементы, обладающие не формально-общей чертой, а реальным историческим единством («избирательное сродство»), как, например, доиндустриальное производство, натуральное хозяйство, присвоение, основанное на личной зависимости, соответствующим им типы воспроизводства, распределения доходов, институтов и т.п.

Развертывание полного ряда таких, взаимно адекватных элементов и дает экономическую систему. Когда по мере социально-экономического прогресса система достигает своей целостности (формирует все необходимые элементы), то дальнейшее развитие, в частности, рост производительной силы труда, ведет к генезису новых элементов. Но эти новые элементы обладают уже другими свойствами, объединяются (опять же на основе «избирательного сродства») в новый вид – новую экономическую систему (в приведенном выше примере это будет переход к индустриальному производству, всеобщности рынка, господству капитала и т.п.).

Итак, развертывание полного ряда взаимно адекватных элементов приводит к образованию экономической системы, которая по мере прогресса сменяется новым рядом развертывающихся элементов и так далее, что и обеспечивает смену экономических систем (групп элементов экономической жизни, как бы «повторяющих», но на новом уровне, все ту же структуру – способ координации, отношения присвоения и т.п.). Естественно, эта смена систем будет идти в реальной истории долго и противоречиво, включая образование переходных состояний и т.п. – но об этом ниже.

Следовательно, рассматривая абстрактную модель развития экономических систем (мы говорим в данном случае, прежде всего, о логике генезиса и развития элементов), можно зафиксировать определенную цикличность: возникновение некоторого способа координации (например, натурального хозяйства) оказывается взаимосвязано с развитием внеэкономического присвоения (отчуждения), рентного распределения дохода и «кругового» экстенсивного воспроизводства; пройдя этот круг, экономика поднимается на новый уровень, по спирали «повторяя» те же параметры экономической жизни (способ координации, присвоение/отчуждение и т.п.), но уже с другим содержанием: генезис рынка как формы товарных отношений, капитала и наемного труда, прибыли и зарплаты, бизнес-цикла и т.д.

При этом взаимосвязь элементов в таблице просматривается как "по горизонтали" (в рамках каждой исторически определенной социально-экономической системы взаимно адекватны способ координации, отношения присвоения, распределения и т.п.), так и "по вертикали" (существует историко-логическая субординация способов координации – натуральное хозяйство, рынок, пострыночные механизмы, типов присвоения/отчуждения – внеэкономический, основанный на капитале, посткапиталистический и т.п.).

В-четвертых, предлагаемая модель системы координат позволяет выделить, как мы отметили выше (пообещав в дальнейшем раскрыть этот тезис), не только относительно "чистые", "классические" типы систем с взаимной адекватностью всех основных элементов (они будут иметь одинаковые по всем параметрам, "измерениям" уровни развития и, соответственно, в нашей условной схеме одинаковые значения; например, как мы уже писали, для классического индустриального капитализма это будет совокупность троек), но и отклонения от этого "чистого" вида, образующие разнообразные переходные состояния. Таким переходным, неустойчивым, например, окажется социум с массовым использованием наемного труда на базе ручной техники и натурально-латифундистского хозяйства (Древний Египет периода господства Римской империи).

Этот пример показывает, что переходные состояния могут возникать не только в процессе закономерной исторической трансформации одной экономической системы в другую, но и при вызванном исторически своеобразным сочетанием обстоятельств "преждевременном прогрессе" или, напротив, о "регрессе". В первом случае, речь может идти о своеобразном "забегании вперед" некоторых компонентов системы по отношению к господствующему состоянию социально-экономического пространства-времени (например, характерные для ренессансной Италии быстрое развитие рынка и капитала в доиндустриальной и в целом позднефеодальной Европе). Эти попытки "забегания вперед", как правило, приводят к видоизменению "чрезмерно прогрессивных" элементов, их вырождению, что, как правило, оказывается связано с весьма негативными последствиями следующего затем (по принципу "маятника") регресса (реставрация феодализма и расчленение Италии, и т.п.). Однако эти "прорывы" в будущее при всех их возможных негативных последствиях очень многое дают человечеству (не будем утомлять читателя перечнем достижений Ренессанса), особенно в том, что касается формирования культурной модели будущего (например, модели демократии и рыночной экономики в нашем примере).

Соответственно противоположный вариант – регрессивные переходные состояния – оказывается связан с консервацией отсталых (по отношению к достигнутому уровню экономического развития) экономических отношений. Пример такой системы – сохранение позднефеодальных отношений в России вплоть до середины XIX века, а их пережитков – еще и в XX веке, и, как следствие, формирование "военно-феодального империализма" – крайне противоречивой, неустойчивой системы, неслучайно ставшей родиной «реального социализма»).

В-пятых, мы должны задать себе и самый сложный вопрос: можно ли реализовать прогностическую функцию предложенной системы, или хотя бы лучше упорядочить с ее помощью прошлое?

На последний вопрос мы выше постарались дать положительный ответ, показав способ систематизации и даже некоторой формализации структуры экономических систем (характерные для определенного уровня развития основных параметров "классические" и переходные состояния).

Предложенная выше методология позволяет так же предположить, какими свойствами должны обладать некоторые плохо изученные экономические системы прошлого. Для этого мы сможем воспользоваться определенной «канвой» (представлениями о структуре элементов), поставив достаточно детальную систему вопросов: как был устроен способ координации, отношения собственности, распределения дохода и т.п.

Ответив на них, можно сделать следующий шаг: исходя из сравнения реальных ее черт с ожидаемыми свойствами ее элементов, можно предположить, к какому классу (типу) относится та или иная конкретная историческая система.

При этом, естественно, мы должны сверять теорию с практикой на каждом шагу, при каждом несоответствии задавая себе вопросы, где ошибка: то ли теорию (систему) надо уточнять, то ли историки не выяснили всех фактов, то ли неверно их интерпретировали Например, в случае с «реальным социализмом»: теоретически в СССР мы должны были бы иметь переходную экономику, сочетающую элементы буржуазной и ранней посткапиталистической системы, а официальная историческая наука нам показывала чистые формы "развитого социализма" и строительства коммунизма.

1.2. К проблеме формализации модели системы параметров сравнения

Выше мы показали, что, взяв в качестве точки отсчета наиболее известную и изученную буржуазную систему, мы сможем выделить следующие «классические» типы экономических систем:

(А) основанные на ручном труде и доминировании аграрного производства (тип технологии), натуральном хозяйстве, насилии и иерархии (способ координации, аллокации ресурсов), личной зависимости во всем многообразии ее видов (тип присвоения/отчуждения);

(Б) индустриальные (тип технологии), рыночные (способ координации) капиталистические, основанные на наемном труде;

(В) прогнозируемые постиндустриальные, пострыночные, посткапиталистические (основанные на свободном творческом труде).

В рамках каждого из этих классов систем господствующий технологический уклад, способ координации, присвоения/отчуждения и т.п. взаимно соответствуют друг другу.

Применяя далее исторический подход мы сможем предложить, что каждая из реально-сущих особых систем, в общем и целом принадлежащих к одному из классов (А) – (В), будет, во-первых, проходить ряд стадий своего развития:

q генезис;

q зрелое, “классическое” состояние;

q «закат».

Во-вторых, они, возможно, будут включать “отклонения” по одному из параметров. Например, в России XVIII-XIX веков индустрия развивалась преимущественно посредством крепостничества, а в Античности развитый рынок соседствовал с рабством.

В-третьих, реальный ход истории предполагает, как мы показали выше, длительные периоды социально-экономических трансформаций, когда в одной экономике противоречиво сосуществуют начала “старой” и “новой” систем (например, ручной и индустриальный труд, натуральное хозяйство и рынок, личная зависимость и капитал и т.д.), а также специфические переходные феномены.

Соответственно, мы можем выделить не только три основных исторических класса социально-экономических систем (далее, кстати, можно и должно выделить их виды, подвиды и т.п.), но и различные типы экономик:

q “классические”;

q переходные;

q переходные, связанные с тем или иным нарушением естественно-исторической эволюции.

Каждый из типов (видов и т.п.) экономических систем может иметь (исторически имел и имеет) массу вариантов переходных (при продвижении как вперед, так и назад в социально-экономическом времени) социально-экономических систем.

Поскольку в данном случае “сверхзадачей” является некоторая формализация наших представлений, мы можем обозначить:

q типы экономических систем как (А), (Б), (В); их виды как (А₁, А₂, … , А_n); подвиды, как (А₁₁, А₁₂, … , А₁_m), (А₂₁, А₂₂, … , А₂_m); (А_n1, А_n2, … , А_n_m) и т.д. При этом значения “n” и “m” могут варьировать для разных видов (подвидов) разных систем;

q стадии развития систем индексами “Г”(генезис) и “П” (поздняя), так что генезис буржуазной экономики будет выглядеть как [Б^г], а поздний капитализм как [Б^п] (классическое состояние системы оставим без дополнительных обозначений: А, Б, В);

q переходные системы как, например, от добуржуазной системы к капитализму как [A®Б];

q переходные, связанные с тем или иным нарушением естественно-исторической эволюции – добавив букву М (модификация) со знаком “+” (“забегание вперед”) или “–“ (отставание).

Теперь сделаем еще один шаг приближения к нашим конечным выводам. Исторический ряд экономических систем при таком подходе примет примерно следующий вид (мы начнем с классового общества и выделим лишь основные типы) – см. табл. 1.3.

Таблица 1.3

[А^г]: [А], [А], …	(ранние добуржуазные системы и их виды)
[А]: [А₁], [А₂], …	(классические добуржуазные системы и их виды)
[+МА]: [+МА₁], [+МА₂], …	("положительные" переходные системы [модификации] классических добуржуазных систем и их виды: Древняя Греция, например)
[А^п]: [А], [А], …	(поздние добуржуазные системы и их виды)
[A^п®Б^г]: [А®Б], [А®Б] …	(переходные к капитализму системы и их виды)
[+М(A^п®Б^г)]: [+М(А®Б)], [+М(А®Б)] …	("положительные" модификации этого класса переходных систем, например ренессансная Италия)
[Б^г]: [Б], [Б], …	(ранние буржуазные системы и их виды)
[–МБ^г]: [–МБ], [–МБ], …	("отрицательные" переходные системы [модификации], связанные с запоздалым генезисом капитализма, например в Восточной Европе XIX в.)
[Б]: [Б₁], [Б₂], …	(классический капитализм и его виды)
[–МБ]: [–МБ₁], [–МБ₂], …	("регрессивные" переходные системы [модификации] классического капитализма, например, рабство на юге США в XIX в.)
[Б^п]: [Б], [Б], …	(поздний капитализм и его виды)
[–МБ^п]: [–МБ], [–МБ], …	("регрессивные" переходные системы [модификации] позднего капитализма; к ним будут относиться многие страны 3-его мира, за исключением тех, что находились или находятся в "естественном" переходном состоянии)
[Б^п® +МВ^г]: [Б® +МВ], [Б® +МВ], …	(переходные от позднего капитализма [возможно, "регрессивной" модификации] к форме раннего посткапиталистического строя ["раннего социализма"])
[+МВ^г® –МБ^п]: [+МВ® –МБ], [+МВ® –МБ], …	(трансформационные экономики экс-МСС)
[В^г]: [В], [В], …	(гипотетические «чистые» виды генезиса посткапиталистических систем, адекватных вызовам постиндустриальной эпохи)
……..	……………….

Естественно, сами по себе обозначения и даже классификация не так уж и важны (хотя в экономике, в отличие от биологии, линнеевский этап типологизаций и классификаций так еще и не пройден). Они могут сыграть роль лишь подготовительного материала для более сложного исследования.

Тем не менее, систематизирующее исследование остается всегда важным предварительным этапом исследования, ибо позволяет, как мы уже отмечали, не только упорядочить существующие представления, но и показать, какими элементами могут или даже должны обладать те или иные системы, о которых мы пока имеем весьма ограниченные представления. Кроме того, предложенная типологизация позволяет нащупать достаточно универсальный «классификатор» систем, что, в свою очередь, позволяет достаточно легко определять «адрес» той или иной системы в экономическом пространстве-времени.

Несколько предваряя выведение наиболее полного (из тех, что способны предложить ныне авторы) вида “периодической системы”, заметим следующее.

Иллюстрируя графически спираль социально-экономического развития («периодическую систему» в ее цикллической динамике), мы можем предложить (см. рис. 1.1) некий “оптимальный”, “базисный” тренд развития экономических систем (кривая Y(t)^б, где Y – мера прогресса экономических систем, а t – социально-экономическое время, проходящее через периоды [A]®[Б]®[В]) и различные переходные состояния, забегающие на определенных этапах вперед или отстающие от этой “базисной” траектории прогресса: Y^-мили Y^+м (см. рис. 1.2).

Уточняя гипотезу, мы можем показать отклонения и по тем или иным конкретным параметрам. Так мы можем, повторим, лишь в качестве иллюстрации построить базисные кривые прогресса технологии (Y ), способов координации (Y ) и т.п. и показать затем конкретные отклонения конкретных систем от этих трендов на том или ином участке исторического развития: (Y ) или (Y ); (Y ) или (Y ) и т.п.

Рис.1.1

Рис.1.2

Для кривой Y ^М периоды [ t ₂ , t ₃ ] и [ t ₄ , t ₅ ] – это периоды регрессивных, а периоды [ t ₁ , t ₂ ] и [ t ₃ , t ₄ ] – прогрессивных отклонений.

* * *

Выше мы уточнили типы и виды экономических систем. Дальнейшая наша задача состоит в том, чтобы уточнить систему параметров их сравнения (и, тем самым, детализировать систему координат экономических систем, их «адрес» в социально-экономическом пространстве-времени). В укрупненном виде это, как мы постарались показать, (1) господствующая технологическая система; (2) способ координации и отношения (3) соединения работника со средствами производства (присвоения/отчуждения), а также (4) распределения дохода и (5) воспроизводства.

Каждая из этих групп может быть уточнена.

Так, (1) технологический пласт включает как минимум:

q (1.1) господствующий тип разделения труда;

q (1.2) господствующий технологический уклад (уклады);

q (1.3) определенное содержание труда (ручной, индустриальный, творческий) и т.д.

(2) Способ координации предполагает как минимум:

q (2.1) особую социально-экономическую форму (характер) труда;

q (2.2) особый экономический тип хозяйственного звена (например, обособленный товаропроизводитель);

q (2.3) социально-экономическую форму продукта (например, товар);

q (2.4) социально-экономическую форму производства (например, предложение товаров) и потребностей (например, платежеспособный спрос) и т.д.

(3) Отношения присвоения/отчуждения определяют:

q (3.1) особый тип отчуждения (единства) работника и собственника средств производства;

q (3.2) особую социально-экономическую форму этих двух основных агентов всякой экономики (например, капитал и наемный труд);

q (3.3) господствующую форму богатства;

q (3.4) основы социально-классовой структуры;

q (3.5) экономическое содержание и господствующую систему форм и прав собственности и т.д.

(4) Отношения распределения дохода включают:

q (4.1) особые каналы и формы первичного распределения;

q (4.2) способы перераспределения дохода (система социальной защиты, например);

q (4.3) экономические основы социального неравенства, бедности, богатства и т.д.

(5) Отношения воспроизводства детерминируют:

q (5.1) тип и параметры накопления и потребления;

q (5.2) тип и параметры экономического роста/спада;

q (5.3) исторически специфическую форму эффективности, стимулы и препятствия на пути развития технического, гуманитарного и т.п. прогресса, его особую социально-экономическую форму и цель;

q (5.4) экономические основы воспроизводства населения;

q (5.5) в конечном итоге – исторические перспективы и пределы развития данной системы.

Мы могли бы продолжить наш перечень параметров, указав на механизмы функционирования экономики на (6) микро- и (7) макроуровнях, а также (8) институциональную структуру и т.д. Но не будем стремиться объять необъятное и покажем, как может выглядеть при учете названных уточнений “периодическая система параметров” экономической жизни, соединив предложенную выше историческую структуру (она располагается в таблице по вертикали) и структуру измерений (параметров) социально-экономического пространства-времени (она располагается по горизонтали).

После этих кратких иллюстраций мы можем предложить развернутую модельпараметров сравнения экономических систем(см. табл. 1.4).

Таблица1.4

Типы

систем

виды систем

Параметры

1.1

1.2

1.3

2.1

2.2

2.3

2.4

3.1

3.2

3.3

3.4

3.5

4.1

4.2

4.3

5.1

5.2

5.3

5.4

5.5

А^г

…

А₁

А₂

…

+МА

+МА₁

+МА₂

…

А^п

…

A^п®Б^г

А®Б

…

+М(A^п®Б^г)

+М(А®Б)

…

–МБ^г

–МБ

…

Б₁

Х_{Б ; 2.4}

Б₂

…

–МБ

–МБ₁

–МБ₂

…

Б^п

Х_{Б ; 3.1}

…

–МБ^п

–МБ

…

Предложенный выше вид системы (он остается все же сильно упрощенным, хотя и выглядят довольно сложно) позволяет в каждой из клеточек системы поискать соответствующий содержательный феномен («элемент» Х).

Например, мы можем постараться показать, какой была особая форма продукта труда (параметр 2.4) в классической буржуазной экономике, рассматривая один из ее видов – например, английский капитализм XIX века (параметр Б₁), т.е. ответить на вопрос, что есть (с содержательной точки зрения) «элемент» [Х_{Б ; 2.4}]. Поскольку этот класс экономических систем и этот конкретный вид достаточно изучены, мы можем сказать, что это будет товар как продукт капитала, индустриальной технологии.

Другой пример. Рассмотрим «элемент» [Х_{Б ; 3.1}]. Мы должны охарактеризовать отношение капитала и наемного труда, господствующее в условиях позднего капитализма в некоем втором виде последнего (пусть это будет, скажем, социал-демократическая модель). Этот тип также хорошо изучен, и мы можем содержательно раскрыть «элемент» [Х_{Б ; 3.1}] как достаточно сложную совокупность взаимодействий, предполагающий наличие социального партнерства, участие работников в управлении и многое другое.

Продолжая эти рассуждения, мы можем описать в частности, и элементы "реального социализма", а также постсоветстких переходных экономик как наиболее близкую и важную для россиян материю. Что касается последнего аспекта, то такое исследование, при этом с выделением основных видов переходных экономик, авторы предлагают читателю в разделе 6.

Основные термины и понятия

q экономическая система как вектор в n-мерном экономическом пространстве-времени

q взаимосвязь и взаимозависимость параметров сравнения экономических систем

q стабильные («классические») состояния экономических систем

q переходные экономические системы

q генезис экономической системы

q развитие экономической системы

q прехождение («закат») экономической системы

q формализованная модель сравнительного исследования экономических систем

q господствующий тип разделения труда

q господствующий технологический уклад (уклады)

q содержание труда

q способ координации

q тип хозяйственного звена

q отношения присвоения/отчуждения

q господствующая форма богатства

q экономические основы социально-классовой структуры

q экономическое содержание и система форм и прав собственности

q отношения распределенияи перераспределения дохода

q отношения воспроизводства

q тип и параметры накопления и потребления;

q тип и параметры экономического роста/спада;

q экономические основы воспроизводства населения

Контрольные вопросы

1. Как радикальные изменения экономических систем помогают раскрыть их структуру?

2. Проиллюриструйте ответ на первый вопрос на примере перехода от плановой экономики к рыночной.

3. как предложенная система параметров сравнения экономических систем сопрягается со структурой экономической системы?

4. Как используются достижения различных школ экономической теории для выделения параметров сравнения в экономической компаративистике?

5. Раскройте взаимосвязь параметров сравнения систем в экономическом времени.

6. Раскройте взаимосвязь параметров сравнения систем в экономическом пространстве

7. Какие особенные черты характеризуют генезис, развитие и прехождение («закат») экономической системы?

8. В чем особенности стабильного («классического») состояния экономической системы в сравнении с переходными системами?

9. Раскройте основные параметры формализованной модели сравнения экономических систем

10. Какие конкретные параметры сравнения могут быть выделены в рамках таких агрегированных блоков сравнения как «технологические параметры», «способ координации», «отношения собственности (присвоения/отчуждения)», «распределение дохода», «отношения воспроизводства»?

Темы рефератов

1. Трактовки структуры экономической системы различными теоретическими школами

2. Особенности использования системного метода при построении системы параметров сравнения экономических систем

3. Отображение различных структурных блоков систем в экономической компаративистике

4. Сравнительный анализ трактовок функционирования, эволюции и развития экономических систем в неоклассике, институционализме, неоинституционализме и марксизме

5. Особенности трактовки способов координации различными школами экономической теории

6. Особенности трактовки отношений собственности различными школами экономической теории.

7. Особенности трактовки отношений распределения и перераспределения дохода различными школами экономической теории

8. Особенности трактовки процессов функционирования, развития и воспроизводства различными школами экономической теории

9. Проблемы формализации параметров и процедур сравнительного анализа экономических систем.

Глава 2.

Параметры сравнения экономических систем
(на примере переходных экономик)

Приведенные выше методологические посылки позволяют выстроить ту эмпирически наблюдаемую систему "измерений", которые характеризуют положение любой конкретной социально-экономической системы в экономическом пространстве-времени.

Поскольку в качестве одной из методологических гипотез, постулированных выше, было предположение о динамическом характере сравниваемых экономических систем, постольку логично предположить, что в рамках данной гипотезы и система измерений, по которым будут сравниваться эти экономические системы (векторов, параметры которых дают характеристику экономических систем), будет носить столь же динамично-системный характер. Авторы должны при этом не забыть еще каким-то образом не уйти в голые абстракции, предлагая на всяком этапе данного исследования ответы на вопросы, поставленные самой жизнью, а вслед за ней и наукой (в частности, компаративистикой). Для реализации этого подхода будем проводить ниже выделение параметров сравнения на примере переходных экономик как наиболее близкого российскому читателю примера (см. рис. 1.2).

2.1. Технико-экономические и постэкономические параметры сравнения

Поскольку всякая экономическая система находится “внутри” (и в пространстве, и во времени) метасистем, постольку достаточно закономерным выглядит начало сравнительного исследования с измерений, характеризующих природные и технологические предпосылки экономического развития. Здесь, прежде всего, встают проблемы выделения различных технологических укладов и технологической структуры на макроуровне, а также специфических черт технологий и производства господствующих предприятий и фирм в рамках сравниваемых систем (см. рис. 1.3).

Выделение технологических укладов – задача, в принципе, уже известная современной общественной науке. Кроме того, следует иметь в виду, что господствующая система производственных отношений (а косвенно – политика, национальные особенности и географическая среда, даже идеология) в рамках обратных связей оказывают существенное влияние на технико-производственную структуру. Так, например, господство централизованно-планируемой экономики с доминированием государственно-бюрократической собственности в бывших “социалистических” странах привело к чрезмерной централизации и в ряде случаев формальной, нерациональной концентрации производства, переутяжеленной технологической структуре, гипертрофии ВПК, застойным диспропорциям на макроуровне и мн.др., обеспечив в то же время непропорционально высокий (для стран с таким доходом на душу населения) уровень развития образования, фундаментальной науки, художественной культуры, высоких технологий и т.п.

Что же касается господствующего типа технико-производственной системы на уровне предприятий, то здесь важна как типологизация последних (с точки зрения господствующих технологий, характера технико-производственных процессов), так и качественная характеристика технико-производственной системы господствующего типа предприятий. В последнем случае, например, применительно к типичному в прошлом государственному промышленному предприятию в экс-СССР, наиболее точной будет характеристика его природы как (1) соединяющего в едином жестко взаимосвязанном комплексе доиндустриальные, развитые индустриальные (например, конвейер) и высокие технологии и (2) приспособленного к требованиям “удобства” централизованного руководства, технологической структуре бюрократически планировавшейся экономики и т.п. параметрам.

Сравниваемые Параметры

системы сравнения

технико- пост-

экономические экономические

по способу

аллокации

ресурсов

по отношениям

собственности

по социальным

факторам

по отношениям

воспроизводства

и механизмам

функционирования

экономики

Рис. 1.2. Блоки параметров сравнения социально-экономических систем

Структура господствующий постэкономич.

технологических технологический факторы

укладов тип предприятий

доиндустриальные уровень

образования, доля лиц

с высшим и средним.

индустриальные специальным образованием

постиндустриальные удельный вес

пост-

индустриальных

технологий

мера решения

экологических и др.

глобальных проблем

Рис. 1.3. Технико-экономические и постэкономические параметры сравнения социально-экономических систем

Кроме анализа технико-производственных параметров перед исследователем метасреды сравниваемых социально-экономических систем на рубеже третьего тысячелетия встает принципиальной (более того, глобальной) значимости вопрос: характеристика места данных систем на пути развития мирового сообщества от до-экономической к экономической и постиндустриальной экономике. У разных весьма авторитетных авторов для этого "измерения" будут выделены разные критерии классификации (“координат"), но содержание будет весьма схожим. Д. Белл и другие сторонники гипотезы постиндустриального общества поставят в центр проблему перехода к новым технологиям и институтам, М. Кастельс – к сетевому обществу, а его коллеги – к информационной или знаниеинтенсивной экономике, А. Тоффлер – к экономике"третьей волны", К. Маркс и Ф. Энгельс поставят проблему скачка из "царства необходимости" в "царство свободы", А. Печчеи – "человеческой революции", В. Вернадский – перехода от биосферы к ноосфере. Перечень можно и продолжить, но во всех случаях речь будет идти о сходной глобальной (и в этом смысле предельно абстрактной и исходной) проблеме современного перехода, переживаемого всем человечеством.

Основные параметры этого "измерения" сравнительного анализа могут быть выделены исходя из тех соображений, которые были охарактеризованы выше.

Достаточно логичным видится в качестве начала исследования определение ключевого параметра – меры развития творческой деятельности и его роли в развитии данной системы. Однако статистически однозначно определить данный параметр, мягко говоря, затруднительно. Он может быть отслежен лишь по косвенным данным.

К числу последних можно отнести такие показатели, как уровень образования, доля лиц с высшим образованием (особенно таких профессий, как ученые, учителя, врачи, деятели культуры, другие лица, труд которых содержит значимые творческие компоненты). Однако сама по себе доля этих профессиональных групп может давать достаточно искаженные представления о действительном творческом потенциале работников в данном сообществе. Так, для пост-“социалистических” стран достаточно типичным был низкий уровень использования творческого и особенно новаторского потенциала лиц с высоким уровнем образования. Для переходных экономик снижение общего уровня квалификации есть процесс, отчасти связанный с определенным объективным “откатом назад”, хотя главной причиной все же является специфическая модель преобразований, вытесняющая постиндустриальные, ориентированные на высокую науку, культуру, образование и т.п. сферы деятельности.

В то же время, для развитых рыночных экономик характерна высокая концентрация высококвалифицированных работников с высоким творческим потенциалом в трансакционном секторе, сфере массовой культуры и т.п. Во всех этих случаях происходит специфически рыночная утилизация творческого потенциала человека.

В любом случае, задачей сравнительного анализа является использование данных об удельном весе высококвалифицированных работников, как всего лишь одного из комплекса показателей, характеризующих генезис постиндустриальной экономики.

Поэтому при сравнении экономических систем важно выделять, с одной стороны, меру развития предпосылок для прогресса творческой деятельности и постиндустриальных сфер; с другой – действительный прогресс последних. Подчеркнем, что в определенных исторических обстоятельствах этот прогресс может присутствовать и без достаточно высокоразвитых предпосылок. Пример этого – всплеск в развитии как “низовой” культуры, так и высших достижений искусства, науки, педагогики в период новой экономической политики или хрущевской “оттепели” в нашей стране, возникших в условиях относительного низкого уровня благосостояния народа и экономического богатства нации.

Безусловно, одним из важнейших для оценки продвижения экономической системы к новому качеству общественной жизни является блок показателей, характеризующих меру решения экологических проблем. Здесь существует достаточно проработанная система показателей, позволяющая оценить меру приближения каждой из сравниваемых систем к “промежуточному” оптимуму – модели “устойчивого развития”.

Достаточно тесно взаимосвязан с последним окажется и блок демографических показателей (они еще неоднократно будут “всплывать” при сравнительном анализе: при сопоставлении социальных результатов, типов воспроизводства и т.д.; более того, при сравнении экономических систем на “первом витке” демографический блок целесообразно рассматривать как относительно самостоятельный). К проблеме рождения постэкономического общества прямое отношение имеют такие показатели, как продолжительность жизни, детская смертность, заболеваемость и другие показатели здоровья нации.

Однако наиболее важными параметрами сравнения должны стать удельный вес постиндустриальных технологий (надо сказать, что статистики на эту тему вообще мало, а применительно к развивающимся и переходным экономикам почти что совсем нет) и другие структурные показатели. В идеале, здесь должна быть построена своеобразная иерархия, показывающая роль различных (более или менее “продвинутых” по пути формирования постиндустриального общества) технологических укладов в создании ВНП и решении социально-гуманитарных задач.

Наиболее значимым здесь мог бы быть удельный вес в создании ВНП и (как уже отмечалось) доля занятых в таких сферах, как наука, образование и воспитание, здравоохранение и рекреация, культура и т.п. Существенно, что само по себе сокращение доли занятых и удельного веса материального производства свидетельствует (при достаточно высоких абсолютных показателях благосостояния и технологического прогресса) о высоком уровне развития последнего, о наличии предпосылок для прогресса постэкономической сферы, культуры в широком смысле слова (как мира творческого труда, общения etc.), но не более того. На базе этих предпосылок совершенно необязательно начнется прогресс постиндустриальных ценностей и творчества; возможны застой, культурная и научно-техническая деградация, развитие потребительства и иррационально-паразитических сфер (милитаризм и т.п.).

Наконец, важнейшим аспектом сравнения в рамках данной группы параметров должно стать определение меры решения глобальных проблем)

К сожалению, этот аспект до настоящего времени остается относительно малоисследованным для экономических систем (за исключением упомянутых экологических проблем). В идеале мы должны были бы получить некоторую систему параметров, позволяющую адекватно оценить нацеленность той или иной конкретной системы (страны) на решение (и ее ответственность за генерирование) всего комплекса глобальных проблем, с которым сталкивается человечество. Между тем, этот комплекс вопросов в настоящее время только отчасти решен в области экологических проблем, да и здесь далека от удовлетворительного решения проблема измерения ответственности той или иной конкретной системы за возникновение и усугубление (или недостаточно быстрое решение) экологических проблем человечества, а не только в рамках “своего” географического пространства. Не секрет, что наиболее благополучны в экологическом отношении в рамках своей территории именно те страны, которые более всего потребляют невоспроизводимых ресурсов, разрушая биосферу земли в целом, но успешно охраняя “свою” природу.

Подводя итог этого подраздела, мы можем сформулировать следующий тезис: важнейшей абстрактной характеристикой каждой метасистемы, "окружающей" данную переходную систему в современном мире (т. е. в данном социально-экономическом времени и пространстве) является ее положение в определенной качественной и количественной точке в описанной выше системе измерений (назовем ее "глобальной").

При сравнении по этому измерению многие экономические системы современного мирового сообщества примут существенно разное положение. Часть экономических систем окажется при этом на гораздо более ранних стадиях, нежели описанные выше – на стадии перехода от доиндустриального к индустриальному обществу, например.

2.2. Параметры сравнения отношений, определяющих аллокацию ресурсов (проблема соотношения плана и рынка).

В качестве первого стандартного вопроса при сравнении экономических систем оказываются солидарны представители самых различных школ (от сторонников монетаризма до левых радикалов): все ставят вопрос о соотношении плана и рынка и шире – о способе аллокации ресурсов (эта проблема, в частности, присутствует в качестве одной из ключевых в большинстве учебников по компаративистике).

Это совпадение не случайно: жизнь заставила ученых разных школ обратиться в качестве исходной к проблеме аллокации ресурсов (способа координации, связи производителя и потребителя и т.п.). Поэтому выделение измерения "план – рынок" для сравнения экономических систем можно считать достаточно очевидным.

После этих предварительных замечаний мы можем детально рассмотреть параметры, по которым можно сравнивать способ распределения (аллокации) ресурсов в различных системах, используя, как и везде в этой главе, пример переходных экономик.

Начать, следуя показанным выше методологическим подходам, можно с попытки определения ключевой проблемы, на которую должен дать ответ анализ эмпирического и иного доступного материала. В данном случае, используя как гипотезу тезис об историческом развитии отношений, определяющих способ распределения ресурсов и поддержания пропорциональности, и исходя из предварительного определения сути предшествующей системы ("командная") и качества механизмов аллокации ресурсов в развитых странах (регулируемый рынок), можно определить "проблемное поле” будущего исследования этого "измерения" (способа распределения ресурсов и поддержания пропорций) в переходных системах.

По-видимому, это "проблемное поле" будет предполагать необходимость ответить на следующие вопросы:

- в какой мере и какие именно черты предшествующей модели аллокации ресурсов ("командная экономика") сохраняются в сравниваемых переходных системах; последнее важно, ибо, напомним, трансформация предполагает инерционность в "снятии" предшествующей системы, и задача исследователя – определить меру (в единстве качественных и количественных параметров) сохранения планово-бюрократической системы во времени и пространстве;

- каковы возможные виды рыночных отношений в переходной экономике (определение способа аллокации ресурсов, как переходного от "командного" к рыночному и пост-рыночному, в данному случае выступает как родовое) и какова мера развития "свободного" рынка, олигопольного рынка, а также рыночных форм, скрывающих неадекватное им "командное" содержание; естественно, все эти разновидности в реальной жизни будут существовать не наряду друг с другом, а как характеристики единого "переходного" рынка; выделение названных видов – задача научного анализа, позволяющего расщепить некоторое противоречивое целое на его реальные абстрактные черты;

- какие виды регулирования и в какой мере развиваются в сравниваемых переходных системах: инерция "командно"-бюрократических методов, локальное корпоративно-монополистическое регулирование экономики со стороны крупнейших финансово-промышленных групп, региональных и отраслевых "кланов" и т.п., косвенное и прямое государственное регулирование, регулирование со стороны общественных организаций и т.д.;

- в какой мере (оценивая историческую динамику и логику, направленность трансформации) в сравниваемых системах сохраняются (развиваются) натурально-хозяйственные механизмы распределения ресурсов и поддержания пропорциональности.

Поставив эти проблемы, мы можем в своем исследовании перейти к анализу эмпирического материала и имеющихся обобщений с тем, чтобы дать конкретные ответы на вопросы о мере развития каждой из сравниваемых систем по следующим группам параметров.

Перваягруппа параметров призвана дать характеристику исходного (дореформенного) способа аллокации ресурсов в данной экономической системе. Здесь предстоит ответить на вопросы о том, в какой мере в прошлом были развиты такие феномены как:

(1) государственно-бюрократическое планирование и управление, включая механизмы "плановой сделки", ведомственность, местничество и т.п. формы "ржавления" стальной конструкции централизованного руководства, с одной стороны; элементы народного контроля, самоуправления, прямых хозяйственных связей трудовых коллективов, и других зародышей демократического регулирования – с другой;

(2) формальные и реальные легальные (допускаемые и/или даже поддерживаемые властями) товарно-денежные отношения, в том числе, хозрасчет (самоокупаемость, самофинансирование), договорные и свободные цены на государственном рынке, так называемый "колхозный рынок" и частный сектор и др.;

(3) натурально-хозяйственные тенденции в виде образования "замкнутых ведомственных (или региональных) систем", своего рода феодальных поместий на индустриальном базисе, подсобных хозяйств городских и сельских жителей, бартера и т.п.;

(4) теневой рынок (с учетом меры его сращивания с организованной преступностью и оценкой его неформальной корпоративно-монополистической "заорганизованности").

Вторая группа параметров сравнения способов аллокации ресурсов в переходной экономике должна давать качественную оценку выбранной модели трансформации. Естественно, здесь прежде всего возникает эмпирически легко наблюдаемая проблема сравнения: "шоковой терапии"; так называемых "градуалистских" реформ.

Далее возникает закономерный вопрос о сравнении прокламируемой властями модели трансформации способа аллокации ресурсов с реальной практикой этой трансформации. Здесь, как показывает опыт, возможны существенные отклонения от идеологем, выдвигаемых "авторами реформ". В то же время, даже не реализуемые официально властями модели (например, консервативная и градуалистская модели в России) способны оказывать существенное влияние на практику трансформации способа аллокации ресурсов через деятельность оппозиции и "саботаж" радикальных реформ на местах. Впрочем, существует и обратная тенденция реальной полулегальной либерализации при официально крайне "мягком" варианте реформирования.

Наконец, стоит проблема сравнения реальных (а не только провозглашенных) шагов государства, правительства и других субъектов регулирования на макро- и микроуровнях с результатами этих шагов на практике.

После этих предварительных оценок исходного состояния способа распределения ресурсов в сравниваемых системах и направлений его реформирования следует перейти к содержательной оценке этого способа в данный период времени и в данном социально-экономическом пространстве (в сравниваемых объектах).

Третья группа параметров сравнения, таким образом, должна дать характеристику состояния возникающих рыночных отношений.

Прежде всего, следует оценить (на основе изучения нормативных документов и их сравнения с реальностью) меру развития институтов рынка и рыночной инфраструктуры. Здесь особенно важны такие слагаемые генезиса рынка как (1) финансово-кредитная (прежде всего – банковская) система, способная обеспечить стабильность функционирования денежного рынка; (2) рыночные (по характеру деятельности) организации, обеспечивающие функционирование рынков капитала, товаров, рабочей силы, а так же сервисные, консалтинговые и тому подобные организации; (3) качество и стабильность законодательной базы рыночных отношений и согласованность законов на разных уровнях (федеральном, республиканском, региональном) и между собой, а также между законами и подзаконными актами и т.д.

Наиболее значимым агентом экономики, базирующейся на товарном производстве, является, однако, товаропроизводитель. Именно поэтому ключевым вопросом в данном случае является анализ обеспечивающих его деятельность институтов: оценка меры превращения "социалистического предприятия" в рыночную фирму в сравниваемых экономических системах. Здесь важно оценить не только меру преодоления "мягких бюджетных ограничений" прошлого и, соответственно, развития отношений самоокупаемости и самофинансирования, но и способность бывших “социалистических предприятий” к переходу на рыночные рельсы исходя из его технологических особенностей и других производственных характеристик: состава его подразделений, системы управления, менталитета руководителей и работников и т.п.

Кроме того, к условиям развития рынка относится наличие достаточно развитой инфраструктуры торговли и движения информации, а также соответствующего менталитета населения (последнюю проблему вследствие ее особой значимости мы еще рассмотрим особо).

Определив состояние институциональных и иных предпосылок развития рынка, можно переходить к поиску ответа на ключевой в данном случае вопрос: о мере развития рыночных механизмов саморегулирования и прежде всего – конкуренции. Естественно, вопрос о мере развития конкуренции в той или иной переходной экономической системе окажется прямо сопряжен с наличием в ней монополистического и государственного регулирования, барьеров, нормативов и т.п. Соответственно, важная проблема в данном случае – определение реальной меры корпоративно-монополистического влияния на распределение ресурсов, параметры связи производителя и потребителя, спрос, предложение, цены, пропорции и т.п., а также возможностей и реальной роли антимонопольного регулирования, – с одной, меры развития государственного регулирования – с другой.

Под этим углом зрения одним из важнейших показателей состояния рынка является мера либерализации цен и торговли (как внешней, так и внутренней) и зависимости этих параметров от монопольного и государственного влияния (эти параметры вновь будут "задействованы" при анализе меры развития регулирования в переходных экономиках).

Для переходных экономик определение меры развития рынка жестко связано с определением меры преодоления ресурсоограниченной и становления спросоограниченной экономики и, следовательно, меры насыщения (или сохраняющейся дефицитности) рынка. Последняя группа параметров требует тщательного анализа, ибо либерализация цен создает видимость полного насыщения рынка. Однако в действительности во многих случаях это насыщение достигается за счет резкого свертывания товарооборота по определенным группам товаров или в отдельных регионах, типах поселений (например, отдаленных районах, малых деревнях). Зачастую резкая либерализация может приводить к ликвидации дефицита за счет резкого сокращения платежеспособного спроса низкодоходных групп населения.

Сравнительный анализ развития рынка в той или иной переходной экономике предполагает также определение структуры рынков в различных разрезах, среди которых одним из важнейших, с социально-экономической точки зрения, является соотношение государственного и частного рынков, а также меры развития теневого рынка.

Наконец, если нас в исследовании интересует не только видимость (рынок как таковой), но и сущностные процессы генезиса товарного производства, то важнейшим вопросом становится прогресс или регресс в сравниваемых переходных системах действительного производства товаров обособленными производителями, действующими в системе общественного разделения труда. А это уже вопрос о том, больше или меньше товаров производится и потребляется такими агентами, прогрессирует или регрессирует общественное разделение труда, растет ли производительность труда как следствие прогрессивного влияния отношений рыночного саморегулирования.

Четвертаягруппа параметров, по которой мы можем сравнивать способ распределения ресурсов в переходных экономиках, – это мера развития различных механизмов сознательного регулирования.

Выше уже было отмечено, что кроме государственного регулирования (о нем – ниже) для переходных экономик характерно наличие мощных (в ряде случаев – доминирующих) механизмов локального, полицентричного регулирования экономической жизни со стороны крупнейших корпоративно-монополистических объединений. Подчеркнем, что ими могут быть как "официальные" отечественные и зарубежные корпорации, финансово-промышленные группы и иные виды монополистических союзов, так и неформальные корпоративно-клановые структуры, простирающиеся вплоть до лоббирующих структур на вершине государственной власти.

Возвращаясь к государственному регулированию, следует заметить, что теоретически в нем можно выделить (как уже было отмечено выше) отношения, сохраняющиеся вследствие инерции предшествующей “командной” системы, и новые отношения регулирования, характерные для любой развитой экономики XXI века. В условиях реальной переходной экономики их формы могут быть весьма сходны, ибо механизмы государственного регулирования в реальном мире переходной экономики с ее мощным наследием прошлого и господством "новых" кланово-корпоративных структур, как правило, не могут иметь и не имеют "чистых" форм.

Поэтому на практике сравнение будет касаться преимущественно эмпирически наблюдаемых феноменов с последующим теоретическим анализом их природы и сущности.

Среди эмпирически наблюдаемых феноменов прежде всего следует определить, какая система методов государственного регулирования используется в данной экономической системе. В частности, какое распространение имеют прямые меры государственного воздействия на экономику: государственный заказ (распространяемый на конкурсной основе или как директива, например, по отношению к государственным предприятиям), другие прямые задания государства по производству тех или иных видов продукции или услуг в рамках госсектора или долгосрочных соглашений с предприятиями, имеющими негосударственную природу.

Поскольку в рыночной экономике среди методов государственного регулирования преобладают косвенные, то и современные реформы в странах с переходной экономикой, как правило, ориентируются на развитие именно этих методов. Естественно, что среди важнейших вопросов сравнения: какие именно методы наиболее распространены в каждой из сопоставляемой экономических систем, почему и насколько успешно они используются? Поскольку государственное регулирование обычно осуществляется через налоговые, финансовые и кредитные инструменты, то именно здесь предстоит сосредоточить свое внимание исследователю, чтобы оценить меру развития, результативность, господствующие типы косвенного воздействия на экономику.

Как и в случае с анализом генезиса рынка, здесь, при сравнении механизмов сознательного регулирования, также важно сопоставить модели, которые авторы реформ и правительства (лидеры) сравниваемых стран намерены использовать на протяжении переходного периода, с одной стороны, практику государственного регулирования в этих странах – с другой. В обоих случаях предстоит оценить, насколько модели и практика ориентированы на решение задач селективного регулирования экономики с целью сознательного воздействия на складывающиеся пропорции, обеспечения социальной ориентации развития, решения глобальных проблем и т.п. Ставят ли они задачи антикризисного регулирования, целенаправленной поддержки экономического роста, предотвращения спада; или же косвенное регулирование сосредоточивается исключительно в области регулирования финансовых процессов? Все эти вопросы следует освещать при сравнительном анализе, подчеркнем это еще раз, ориентируясь не только на прокламации лидеров и нормативные документы, но и изучая действующие на практике отношения регулирования.

Достаточно закономерным вопросом сравнительного анализа является также определение действующих (или хотя бы разрабатываемых) долгосрочных программ развития экономики (в целом для системы, по отдельным отраслям или регионам, проблемам и т.п.). Не секрет, что сознательное регулирование экономики может быть эффективным только в том случае, когда основные методы воздействия соединены в единую систему, согласованы по объектам, субъектам и времени воздействия, подчинены единым целям и направлены на реализацию долгосрочных программ (последнее особенно важно для переходных экономик, где очевидно присутствует цель – завершение перехода и выход в определенное новое состояние социально-экономической жизни). Если же, скажем, налоговое регулирование преследует одни цели, кредитное – другие, государственные закупки ведутся вообще хаотично, а льготы предоставляются исходя из возможностей лоббирующих структур, а не перспективных планов трансформации – в этом случае регулирование неспособно сыграть положительную роль. Вот почему проблема согласованности, связанности в программы механизмов государственного регулирования в сравниваемых системах принципиально важна для понимания эффективности и меры действительно позитивного воздействия регулирования на экономику.

Сознательное воздействие на экономику со стороны государства в современных условиях обострения социальных, гуманитарных, экологических и т.п. проблем не может не включать системы нормативов, создающих "рамки", “коридоры", в которых могут действовать как отношения саморегулирования, так и прямые, а также косвенные регуляторы. Нормативные "рамки" экономической трансформации являются обязательными ("директивными") параметрами и, как правило, по ним можно достаточно точно определить меру продвинутости сравниваемых систем в деле решения глобальных проблем, социально-гуманитарных задач, перспектив перехода к постиндустриальному обществу.

Кроме государства, сознательное воздействие на экономику могут оказывать, как уже было отмечено, различного рода общественные (неправительственные) организации, действующие на локальном, общенародном или интернациональном уровнях. Оценка регулирующего влияния профсоюзов на параметры занятости, доходы, условия труда и его безопасность; экологических объединений – на разработку, внедрение и контроль за соблюдением природоохранных мероприятий, программ и нормативов; потребительских союзов – на цены и параметры качества товаров, соблюдение условий торговли, преодоление искусственного монополизма и паразитического посредничества и т.п. – все это даст представление о мере развития в сравниваемых системах пострыночных, ассоциированных механизмов регулирования (см. рис. 1.4).

Возвращаясь к проблеме различения "командных" (планово-бюрократических) и демократических механизмов регулирования мы хотели бы подчеркнуть: при всем внешнем сходстве их сущность различна. В первом случае – волевое, насильственное воздействие на экономику со стороны замкнутой бюрократической корпорации, преследующей свои ограниченные цели. Во втором – сознательное демократическое влияние открытых и добровольных союзов граждан (в том числе и государства – в той мере, в какой оно демократично, представляет интересы общества, а не чиновников) на условия своего хозяйствования. Кроме того, как мы уже отметили, в переходной экономике существует достаточно сильные натурально-хозяйственные тенденции и формы, переходные к рынку (бартер). Это пятая группа параметров сравнения способов координации (аллокации).

1. Способ 2. Модель 4. Мера

аллокации ресурсов реформ развития

в предшествующей регулирования

системе

“шоковая мера развития

терапия” монополистич.

мера развития регулирования

государственно- градуализм

бюрократического

планирования рыночный мера развития

социализм государствен.

мера развития регулирования

товарно-денежных

отношений

3. Мера селективное

развития рынка регулир.

мера развития

натурально-

хозяйственных мера развития антициклич

тенденций институтов рынка регулир.

мера рыночной

мера развития самоорганизации программир.

рыночных (конкуренции)

тенденций мера развития

в теневой насыщенность регулирования

экономике рынка со стороны

(преодоление общественных

дефицита) объединений

структура рынков

Рис. 1.4. Параметры сравнения по способу аллокации ресурсов

Завершая наш анализ, подчеркнем, что важнейшие задачи сравнения параметров аллокации ресурсов – это, во-первых, определить господствующий тип таких отношений (планово-бюрократическое регулирование, рынок, пострыночные механизмы); во-вторых, понять динамику и направленность трансформации; в-третьих, оценить влияние сложившейся системы аллокации ресурсов на экономическую эффективность, социальные результаты, решение глобальных проблем.

На основе этого, в частности, станет возможным определенная типологизация переходных социально-экономических систем по господствующему способу регулирования (саморегулирования) и формулирование выводов о перспективах ухода от "командной" системы как для бывшего мира "социализма" в целом, так и для каждой из сравниваемых систем.

2.3. Параметры сравнения отношений собственности

Следующий блок параметров для сравнения экономических систем уже был введен выше – это отношения собственности. Здесь также не сложно найти немало авторов, которые подчеркивают важность выделения этого блока, (марксизм, институционализм, неоинституционализм). Однако для многих экономистов-теоретиков проблема собственности либо не стоит вообще, либо затрагивается в одном весьма узком аспекте – аспекте взаимодействия собственника и менеджера (так называемая "principal – agent problem"), поэтому не все работы по компаративистике проводят сравнение экономических систем по этой группе параметров.

Тем не менее, каковы же конкретные параметры, по которым мы можем сравнивать отношения собственности и их динамику в социально-экономических системах? (Напомним, что мы рассматриваем параметры сравнения на примере переходных экономик).

Первыйблок параметров сравнения (как и во всех других измерениях переходных экономик) связан с определением исходной (для сравниваемых стран) системы реальных отношений собственности, характерных для той или иной экономики накануне начала трансформации. Подчеркнем крайнюю важность не ограничивать такой анализ исключительно оценкой формальной структуры (доля государственных, кооперативных, частных предприятий). Гораздо важнее проникнуть в суть отношений собственности прошлого, дав ответы на такие вопросы как: (1) мера концентрации властных полномочий в руках бюрократического партийно-государственного аппарата и обособления государства от общества (и, следовательно, отчуждения трудящихся от присвоения общественного богатства и распоряжения им); (2) степень централизации/децентрализации государственной собственности (в частности, мера "переноса" некоторых функций присвоения и распоряжения на уровень предприятия) и, напротив, огосударствления кооперативной; (3) мера разложения государственно-бюрократической пирамиды экономической власти и образования так называемых "замкнутых ведомственных систем", регионализации и развития местничества.

Соответственно, не менее важно проследить и обратные тенденции: к демократизации государственной собственности, развитию элементов контроля, участия в управлении, ассоциирования трудящихся снизу (как, например, в период хрущевской "оттепели" или горбачевской перестройки в СССР).

Второй блок параметров сравнения отношений собственности в переходных экономических системах лежит на поверхности явлений и связан с возможностью выделения структуры форм собственности, сложившихся в сравниваемых системах на данном этапе перехода. Основой для сравнения первоначально может стать официальная оценка статуса различных предприятий. При этом, естественно, исследователь должен будет твердо отдавать себе отчет в том, что эта форма может скрывать неадекватное ей содержание (за формой государственной собственности в переходной экономике, как уже отмечалось, может скрываться отчуждение работника от средств производства и концентрация основных прав собственности в руках кланово-корпоративных элит; частное по форме предприятие может по сути дела находиться под определяющим контролем государства или хотя бы региональной администрации; кооператив может на поверку оказаться частным предприятием и т.д.).

Тем не менее, анализ структуры форм собственности важен, ибо он характеризует видимость экономической жизни, а с этой видимостью так или иначе согласуется функционирование экономики. К тому же эта видимость пусть превратно, но все же отражает сущность отношений собственности.

Итак, сравнивая структуру форм собственности, можно будет определить, какова доля предприятий, (1) находящихся полностью в государственной собственности; (2) акционерных предприятий, контрольный пакет акций которых находится в руках государства; (3) кооперативов и коллективных предприятий; (4) акционерных предприятий, контрольный пакет акций которых находится в руках работников (с выделением предприятий, где этот пакет акций консолидирован и тех, где он распылен, а права распоряжения передоверены работниками третьим лицам); (5) акционерных предприятий, где контрольный пакет акций принадлежит частным лицам и/или частным корпорациям; (6) частных личных предприятий, использующих наемных труд и (7) основанных на личном труде собственника. Кроме того, для сравнительного анализа важно выделить предприятия, находящиеся в (8) иностранной собственности, и (9) собственности общественных организаций, а также (10) различные типы совместных предприятий (с доминированием отечественных или зарубежных хозяев).

Такой предварительный анализ структуры форм собственности может позволить сформулировать ряд исследовательских проблем и гипотез, характеризующих господствующий тип складывающихся в сравниваемых переходных экономиках отношений собственности

Так, если в переходной экономике по-прежнему доминируют государственная и коллективная формы собственности, то можно предположить, что это либо разлагающаяся бюрократическая система, в которой за маской государства и коллектива скрывается власть образующихся кланов и групп номенклатуры, либо экономика, в которой развивается процесс децентрализации и демократизации собственности без широкомасштабной приватизации, либо та или иная смесь первых двух вариантов.

В другом случае – в случае доминирования акционерных предприятий, в которых контрольный пакет акций принадлежит частным лицам, можно предположить переход к господству частно-капиталистических (если собственники преимущественно физические лица) или корпоративно-капиталистических (в случае если главные акционеры – корпорации) начал в результате приватизации.

Весьма важным может стать также анализ структуры форм собственности по отраслям и регионам в рамках сравниваемых переходных экономик. Такой анализ позволит дать представление о перспективах развития и глубине противоречий в этих системах.

Например, в случае сохранения за государством ключевых позиций в добывающем секторе и отраслях с постиндустриальными технологиями в материальном производстве, а также в образовании, науке, культуре, медицине и рекреации можно предположить, что в этой переходной экономике либо идут постепенные (градуалистские) преобразования прежней бюрократической системы (что само по себе еще не является свидетельством прогрессивности или регрессивности данной модели), либо осуществляется политика сохранения за государством ключевых сфер выхода на траекторию модернизации в будущем.

Напротив, активное развертывание процессов приватизации в этих сферах делает возможным (но не обязательно действительным) предположение, что приватизация проводится в рамках “шоковой терапии” с целью развития рынка.

Нет смысла проводить весь набор возможных аналитических построений, базирующихся на этих данных. Важно подчеркнуть что эта поверхностная информация при внимательном изучении и сопоставлении с другими данными позволяет построить ряд теоретических гипотез, доказательство которых предполагает исследование более глубокой материи.

Третий"пласт" параметров, которые должны быть рассмотрены при сравнении переходных отношений по такому измерению как "собственность", – это анализ реального распределения прав собственности в сравниваемых экономических системах.

Такое исследование крайне затруднено вследствие отсутствия достаточной статистической информации и иных фактических данных. В то же время, использование багажа экономической теории прав собственности может методологически помочь в исследовании, построенном на обобщении аналитических работ и некоторых фактов об основных направлениях распределения реальных хозяйских правомочий и контроля за собственностью.

Подчеркнем, что в отличие от стабильных развитых экономических систем в переходных экономиках наиболее значимыми параметрами собственности, как экономической власти (концентрации в своих руках основных прав собственности), являются не только и не столько контроль за 51% акций, сколько иные правомочия. Среди них – административный, кадровый и иной управленческий контроль со стороны администрации; корпоративная власть частных клановых структур, противостоящих всем трем вышеназванным силам; финансовый и ресурсный контроль (его способны осуществлять банки, государственные чиновники, в том числе входящие в клановые группы, администрация по отношению к работникам и другим контрагентам, одна фирма по отношению к другой, если первая является монополистом и др.); использование легальных (прописка или заменившая ее “регистрация”, ведомственное жилье и т.п.) и нелегальных форм внеэкономического контроля; ряд других каналов.

Анализ реального распределения прав собственности в сравниваемых переходных экономических системах, следовательно, позволяет сделать шаг к пониманию реальных отношений собственности. Скорее всего, в результате сравнения пост-"социалистических" стран можно будет увидеть реально большую роль государства во властных экономических отношениях, чем в странах с развитой рыночной экономикой. При этом не обязательно будет доминировать государственная форма собственности: речь идет о более важном – о концентрации в руках государства значительных прав собственности даже по отношению к формально приватизированным предприятиям. К тому же государство в переходных экономиках сохраняет и усиливает традицию дробления своих институтов на обособленные номенклатурно-бюрократические структуры, в результате чего зачастую государственная собственность реально оказывается по содержанию скорее частно-корпоративной, чем общественной.

Наконец, в странах с переходной экономикой мелкая частная собственность, как правило, сильно подчинена неформальным корпоративно-монополистическим группировкам; последние концентрируют в своих руках значительную часть прав собственности, формально принадлежащих мелким собственникам.

Четвертая группа параметров для сравнения отношений собственности в переходных социально-экономических системах связана с дальнейшей конкретизацией проблемы реальной хозяйственной власти в сравниваемых экономиках. Наиболее существенным вопросом в данном случае будет выяснение системы реальных отношений отчуждения/присвоения объектов собственности определенными социальными силами.

В переходной экономике реально могут переплетаться различные механизмы отчуждения: от внеэкономической полуфеодальной зависимости и инерции государственно-бюрократического подавления личности и отчуждения продукта (что было характерно для "социалистической" экономики) до капиталистического найма и современных форм корпоративного капитала.

В качестве антитезы могут развиваться различные формы "снятия" отчуждения работника от средств производства, труда и его результатов, управления и контроля. Среди таких механизмов: участие работников в контроле и управлении вплоть до самоуправления; участие в прибылях, доходах, распределении результатов труда; участие в собственности в разных формах – от покупки на льготных условиях акций корпорации и реализации планов передачи капитала предприятий в руки работников (типа ESOP в США) до развития коллективных предприятий и передачи государственных предприятий в ведение трудовых коллективов.

Сравнительное исследование в идеале должно дать ответ на вопросы: как строится система отношений отчуждения/присвоения в разных секторах сравниваемых систем и какие механизмы отчуждения/присвоения доминируют в тех или иных системах? Базой для решения этих вопросов должно послужить не только исследование нормативных документов и статистики, но и выводы, сделанные ранее на основе анализа распределения реальных прав собственности.

Наконец, пятый и, пожалуй, важнейший для переходных экономик пласт сравнения отношений собственности – это сопоставление динамики, изменений в формах, распределении прав собственности, смены механизмов отчуждения/присвоения.

Как правило, эта проблема нынешними исследователями сводится к вопросу о моделях и практике приватизации. Заметим, что этим отнюдь не исчерпывается динамика отношений собственности в переходной экономике, где происходит не столько превращение государственной формы собственности в частную (мелкую и акционерную), сколько существенное перераспределение прав собственности и изменение механизмов присвоения/отчуждения.

Сравнительный анализ, следовательно, должен показать как содержательно изменяются отношения и распределение прав собственности в сравниваемых экономиках, в каких институциональных формах, как перераспределяется материальное и иное богатство в результате этих изменений.

Для выяснения таких трансформаций недостаточно (хотя и необходимо) сравнивать модели приватизации, законодательно принятые в различных странах, равно как и динамику формальных показателей приватизации (изменение соотношения между долей предприятий, находящихся в государственной собственности и предприятий, превращенных в акционерные общества или иные институциональные формы частной – по крайней мере, по видимости – собственности). Главное, повторим, отражение динамики реального перераспределения прав собственности с выделением различных регионов и секторов. Последнее чрезвычайно важно, ибо общая доля (в числе предприятий, в количестве занятых, в создании ВВП) тех или других юридически выделяемых типов предприятий еще не говорит об их реальной роли. Для ее оценки не менее значимо то, какие отношения собственности сложились реально в разных секторах экономики (особенно в отраслях "прорыва"), служат социально-экономической и институциональной базой модернизации переходных экономик, если таковая, конечно, вообще проводится. (См. рис. 1.5а и 1.5б).

1. Исходное

состояние

отношений

собственности

формальная реальная

структура структура

собственности собственности

мера концентрации

государственная экономической власти

в руках бюрократии

кооперативная

мера централизации

частная (децентрализации)

развитие замкнутых

ведомственных систем

и местничества

мера демократизации

собственности

Рис. 1.5а Параметры сравнения отношений собственности с точки зрения их исходного состояния

3. Реальное 5. Динамика

распределение отношений

прав собственности

собственности

и экономической модели

власти приватизации

2. Структура 4. Мера и практика

сложившихся механизмы приватизации

форм отчуждения

собственности (снятия отчуждения) влияние

приватизации

государственная отчуждение снятие на структуру и

отчуждения эффективность

акционерная с экономики

преобладающим внеэкономическое участие в

участием управлении

государства капиталистическое

самоуправление

кооперативная корпоративно-

и коллективная капиталистическое участие в

прибыли

акционерная с государственно- (убытках)

преобладающим бюрократическое

участием участие в

работников собственности

акционерная с ассоциированная

преобладающим собственность

участием работников

частных лиц и

корпораций

частная капиталистическая

частная трудовая

Рис. 1.5б Параметры сравнения отношений собственности с точки зрения сложившейся системы

Наиболее сложным, но и наиболее важным аспектом в сравнении по данной группе параметров является определение того влияния, которое эта динамика отношений собственности оказывает на эффективность, экономический рост и структурные сдвиги. В частности, следует выяснить, насколько процесс приватизации содействует или противодействует прогрессивным структурным сдвигам, обеспечивает или тормозит опережающее развитие постиндустриального сектора, культуры и образования и т.п. Не менее важно определить, как изменения в отношениях собственности влияют на экологические, гуманитарные и социальные результаты во всем многообразии последних: от обеспечения социальной справедливости до изменений социальной структуры. Такой анализ позволит сделать серьезные выводы о прогрессивности, с социально-экономической точки зрения, проводимых в сравниваемых системах реформ.

Подводя итоги сравнения трансформаций отношений собственности, можно сделать вывод о том, кто и как именно сосредоточивает в своих руках реальную хозяйственную власть в тех или иных переходных экономических системах, в каком (с содержательной точки зрения, а не только формально) направлении идут преобразования, какие воздействия на экономическую и социальную жизнь, эффективность, рост, справедливость в сравниваемых системах оказывают данные изменения отношений собственности.

2.4. Сравнительный анализ социальных параметров переходных систем

Раньше, мы показали, что всякая экономическая система может получить определенные координаты по таким измерениям, как технико-экономические, аллокация ресурсов (натуральное хозяйство – рынок – планирование) и отношения собственности. Достаточно логично продолжая эту цепочку, можно предположить и такой спектр параметров всякой системы, как объективная направленность и результаты социально-экономического развития. Это синтетическое и субъективно легко воспринимаемое проявление существенных социально-экономических характеристик систем.

В качестве важнейших из известных нам целей развития экономических систем выделим ориентацию на воспроизводство статуса индивида в добуржуазных обществах (в исторически исходном пункте такая ориентация определяется как традиционная); прибыль – в буржуазных; свободное и всестороннее развитие человека – в постиндустриальной цивилизации. Не уточняя деталей и не вдаваясь в дискуссии по тонкостям, хотелось бы отметить, что большинство нынешних экономических систем находится на отрезке перехода от второй к третьей цели (хотя и первая еще не ушла в разряд исторических курьезов) при наличии широкого спектра переходных и, как правило, превратных форм (упрочение статуса фирмы-корпорации и др. цели технократии, описанные в частности Т.Вебленом и Д. Гелбрейтом и др.).

Проблема соотношения цели и средств ее достижения вполне воспринята современной компаративистикой, правда, как правило, с тяготением свести эту проблему к соотношению экономической эффективности и социальной справедливости. Для нас важнее подчеркнуть, во-первых, осознание социально-гуманитарных целей в качестве значимых для современных экономических систем (это один шаг в направлении перехода к качественно новой цели – развития человека); во-вторых, противоречивость нынешней стадии как переходной; в-третьих, проблему определения соотношения между прокламируемыми и действительными целями развития (в качестве последних в переходных экономиках обычно выступает упрочение власти кланово-корпоративных структур, что мы покажем в разделе, посвященном специфическим чертам переходной экономики).

Сравнительный анализ целей социально-экономического развития остается в области скорее идеальной (при сравнении программ и идеологических документов групп, осуществляющих экономическую и социальную политику) или предположительной (при сравнении – на основе анализа фактического материала и некоторых теоретических обобщений – действительных целей и объективной направленности трансформаций). Что же касается сравнительного анализа социальных результатов перехода, то он принадлежит к области, где вполне доступна некоторая статистическая информация. Это первый агрегированный блок социальных параметров сравнения переходных экономик (см. рис. 1.6а).

Прежде чем анализировать статистически доступные результаты трансформации, целесообразно, как всегда, обратить внимание на социальную ситуацию в данной стране накануне реформ. Здесь необходимо оценить целый ряд параметров. Среди них – реальные доходы населения (с учетом поляризации, которая была не столь мала, как принято думать: минимальная и максимальная зарплаты в эпоху "развитого социализма" различались в 7-8, а в некоторых странах – в 10-12 раз, не говоря уже о привилегиях высшей бюрократии). Следует также обратить внимание на насыщенность потребительского рынка и глубину дефицита, объем и качество свободного времени (с учетом потерь в очередях и т.п.). Весьма важное значение имеют содержание и качество труда, ситуация с занятостью (с учетом "безработицы на работе", "запретов на профессии" по идеологическим причинам и т.п.) и все остальные параметры, о которых речь пойдет ниже применительно к переходным экономикам. При этом всякий раз будет стоять задача проникновения (на основе аналитической корректировки официальных данных) в действительную суть происходивших тогда социальных процессов, сравнивая показатели стран "социализма" как между собой, так и с нынешними социальными параметрами этих же, но уже пост-”социалистических” государств.

Возвращаясь к теме сравнительного анализа переходных экономик, заметим, что набор статистически отображаемых социальных индикаторов, в принципе, хорошо известен и более-менее унифицирован. В то же время часть из них традиционно предается забвению исследователями, сравнивающими экономические системы, часть анализируется чисто формально, без попыток вскрыть те содержательные, противоречивые процессы, которые отражены тем или иным агрегированным показателем.

В последнем случае типичный пример – показатель реальных доходов. Очень часто при сравнительном анализе трансформаций он используется как бы "сам по себе", как самодостаточное свидетельство достижений или потерь в социальной сфере. Между тем этот агрегат требует серьезного анализа для понимания социальных результатов трансформации в сравниваемых системах.

Прежде всего, целесообразно выявить, какая дифференциация в доходах скрывается за этим показателем (с учетом динамики). Одна из ключевых проблем при этом будет касаться определения динамики реальных доходов двух типов социальных страт (они могут и совпадать): (1) большинства граждан, составляющих "костяк" производственной подсистемы данной экономики, и (2) социальной группы, объединяющей лиц, имеющих реальную хозяйственную власть (в переходных экономиках, как правило, элиты корпоративно-клановых структур).

Отвлекаясь на время от проблемы социальной справедливости и нравственных оценок, заметим следующее. Первая группа – это основа социальной (и, как следствие, политической, институциональной, экономической) стабильности или, напротив, неустойчивости той или иной переходной системы. От динамики доходов этой группы зависит также реальный "настрой" производственной подсистемы, возможности использования трудового и инновационного потенциала работников (что особенно важно в условиях движения к "постиндустриальному" обществу, основанному на доминировании творческого труда), роста производительности труда, эффективной мотивации трудовой деятельности, а также возможность обеспечения рационального социального и потребительского поведения. Наконец, от динамики доходов этой группы населения зависит емкость внутреннего потребительского рынка.

предшествующая система переходная система

уровень и динамика реальных доходов

дифференциация доходов

(доходы работников;

доходы властной элиты;

доходы промежуточных групп)

“цена” получаемого реального дохода

(продолжительность рабочей недели;

фонд рабочего времени семьи;

интенсивность труда)

качество потребления

(насыщенность рынка;

затраты времени в сфере потребления)

доля свободного времени;

направления его использования

качество и содержание труда

развитие социально-культурной сферы;

доступность ее услуг

Рис. 1.6а Социальные результаты экономической системы

В силу названных причин, даже с узко экономической точки зрения, социальная ситуация, при которой сокращение реальных доходов этой группы населения существенно превышает общее снижение (что характерно для большинства кризисных этапов трансформации почти всех переходных систем), может быть квалифицирована как крайне неблагоприятная для будущего экономического роста и чреватая социальной (и прочей) нестабильностью.

Кроме того, важной проблемой является сопоставление динамики реальных доходов и реальной заработной платы. Это сопоставление не только отражает классовую дифференциацию (доходы, получаемые от труда, и иные доходы), но и позволяет определить, какой ценой достается трудящимся их реальный доход. Последнее, в частности, позволит предположить, что кроме "нормальной" трудовой деятельности работник должен искать возможности для дополнительного приработка (доходы от собственности на капитал у большинства трудящихся крайне малы), сокращая свое свободное время, снижая производительность труда на основной работе и т.п.

При оценке реальных доходов в переходной экономике важно также оценить, насколько статистические показатели отражают получаемые населением нелегальные (в частности, утаиваемые от налогообложения) доходы. Последнее в наибольшей степени относится к высшим слоям общества, хотя “имеет место быть” практически на всех уровнях социальной пирамиды.

Существенным также является оценка качественных параметров потребления, характерных для основных слоев общества.

Здесь важно учесть, во-первых, наличие качественных скачков в процессе количественного понижения/повышения доходов. Эти скачки (например, при снижении реальных доходов ниже определенного уровня) могут отсекать от потребителя возможности приобретения нового жилья или машины, качественного отдыха, занятий спортом, самообразования и повышения культурного уровня; затем – приобретения товаров длительного пользования; затем – качественного питания и модной одежды; наконец, доводить до уровня физического выживания (именно так определяется, например, в России уровень бедности, ниже которого находится 1/5 населения).

Во-вторых, важным является определение степени насыщенности потребительского рынка, мера преодоления "экономики дефицита", с одной стороны, структура цен (доступность или недоступность предметов потребления разным по доходам группам населения), – с другой. Обе стороны принципиально важны. В переходных экономиках потребитель готов смириться с некоторым понижением реальных доходов, если оно компенсируется повышением насыщенности рынка, ростом номенклатуры товаров, отсутствием очередей и разрешением проблемы "доставания" товаров. В то же время, если структура цен и реальных доходов складывается так, что большинство работающего населения (те самые 2/3, обеспечивающие стабильность и прогресс всякого сообщества) неспособно (вследствие высоких цен) систематически приобретать товары и услуги, которые были типичными предметами потребления этих групп в "социалистическом" прошлом, население не воспринимает положительно такую цену преодоления дефицита.

Оценивая социальные результаты трансформации, очень важно иметь в виду, что они не сводятся к доходам и утилитарному потреблению. Для общества XXI века (и, в частности, для стран с переходной экономикой, где велика доля образованного населения и квалифицированных работников) весьма значимыми социальными результатами являются также объем свободного времени и качество труда. Эти социальные результаты гораздо реже отслеживаются в работах по компаративистике.

Безусловно, свободное время и качество труда, а тем более доходы и потребление прямо и в значительной степени связаны с занятостью (объемом, структурой и т.п. безработицы), но это особый блок проблем, равно как и демографические аспекты, к чему мы обратимся ниже.

Наконец, существенными социальными результатами являются параметры развития тех сфер, которые непосредственно формируют личность человека, как высшую ценность современного общества. Здесь необходимы, прежде всего, оценки уровня развития и качества здравоохранения, воспитания и образования (на всех уровнях: от дошкольного до переквалификации и обучения взрослых), культуры и науки, комплекса рекреационных отраслей (спорт, туризм) и т.п.

Итак, сравнение социальной прогрессивности трансформационных процессов в переходных экономических системах требует учета всего названного выше набора параметров, а не только агрегированных показателей доходов.

Интегральные социальные измерители, по которым могут сравниваться переходные экономики – это довольно сложная и до конца не исследованная проблема. К настоящему времени здесь приходится ограничиваться лишь перечнем параметров с учетом их иерархии, либо использовать примитивные агрегаты таких показателей вроде "индекса человеческого развития".

Социальные параметры сравнения переходных экономик не сводимы лишь к определению субъективных целей и объективной направленности перехода, а также качества жизни, как результата реализации этих объективных и субъективных тенденций. В результате изменений способа распределения ресурсов и реформирования отношений собственности в переходных системах складываются новые трудовые и распределительные отношения, определенная социально-классовая структура, а также отношения занятости и социально-экономические закономерности воспроизводства населения. Рассмотрим подробнее эти проблемы.

Проанализировав эмпирический материал, касающийся социальных параметров (целей и результатов), а также сущность отношений собственности мы можем сделать предположения о том, какова господствующая социально-экономическая форма, посредством которой работник включается в производство и распределение в той или иной из сравниваемых переходных систем. Это второй крупный блок социальных параметров сравнения переходных экономик (см. рис. 1.6б).

Предварительный теоретический анализ подсказывает, что здесь скорее всего мы столкнемся с определенной противоречивой комбинацией наемного труда и специфических для переходной экономики (с ее инерцией прошлого и господством монополистических и бюрократических кланов) форм внеэкономической корпоративной зависимости труда от элит, концентрирующих в своих руках основные права собственности.

предшествующая система переходная система

развитие форм свободного труда

развитие форм наемного труда;

образование рынка рабочей силы

сохранение форм

докапиталистического отчуждения

Рис. 1.6б Социальная форма подчинения/освобождения труда

Оценивая становление наемного труда, по-видимому, необходимо прежде всего провести сравнительный анализ меры и специфики генезиса рынка рабочей силы. Здесь предстоит проанализировать процесс превращения рабочей силы в товар и основные параметры этого рынка (меру его конкурентности, динамику спроса и предложения, цен), а также черты, отличающие рынок рабочей силы от других рынков. Среди этих черт наиболее важны такие параметры, как территориальная, профессиональная, социальная подвижность работников (в переходных экономиках она тем меньше, чем больше инерция прошлого); специфика менталитета трудящихся, как продавцов рабочей силы (в частности, мера осознания ими своих солидарных классовых интересов), и их способность на массовые действия по защите своих интересов (забастовки и т.п.); наличие контрмонопольных организаций (профсоюзов) и мн. др.

Такой же тщательный качественный анализ должен быть проведен для оценки элементов освобождения труда и роли корпоративной зависимости работника.

Третья группа параметров – отношения распределения доходов. Сравнительный анализ должен помочь определить меру развития и соотношение различных социально-экономических форм распределения, среди которых легко выделяются следующие (см. рис. 1.6в).

предшествующая система переходная система

организация заработной платы

социальные трансферты

натуральные доходы от личного подсобного

хозяйства и некоммерческой частной деятельности

доходы от коммерческой (предпринимательской)

деятельности

доходы от собственности

нелегальные доходы

Рис. 1.6в Отношения распределения доходов

Заработная плата. Здесь важно определить, в какой степени сохраняется ее привязка к трудовому вкладу (инерция элементов распределения по труду) и/или цене рабочей силы. Как показывает опыт, среди факторов, определяющих величину и динамику зарплаты в переходной экономике, доминирующую роль могут играть такие, как сегментирование экономики на кланово-корпоративные структуры, макроэкономическая динамика (в частности, крайне неравномерная во времени и пространстве инфляция), политические факторы и популизм властей, неплатежи, институциональные изменения (особенно – приватизация) и другие.

Социальные трансферты. В переходной экономике здесь крайне важно оценить меру сохранения прежней модели социальной защиты, выделить специфику вновь создаваемых моделей, а также прокламируемую стратегию и реальную практику социального обеспечения. Не менее значима и качественная оценка уровня социальных выплат (например, можно ли прожить на минимальную пенсию, повысилось или понизилось по сравнению с прошлым качество бесплатной или страховой медицины и т.п.).

Доходы от личного подсобного хозяйства и иной некоммерческой частной деятельности. В данном случае также важна не только количественная, но и качественная оценка этого канала распределения и получения дохода: насколько его динамика связана с тенденциями к натурализации экономики, примитивизации труда, деквалификации работника (когда, скажем, ученый проводит внерабочее время не в библиотеке, а на огороде и не столько для отдыха, сколько с целью производства недостающих продуктов питания), нерациональному использованию свободного времени, снижению подвижности и социальной активности населения, или, напротив, к повышению предпринимательского потенциала и возможностей коммерческой самореализации отдельных представителей ряда социальных групп (столичной молодежи, элитной интеллигенции, бывших “теневых” предпринимателей и др.).

Доходы от коммерческой деятельности. В переходной экономике они не только крайне дифференцированы по размерам, но зачастую имеют и различную социально-экономическую природу. Эти доходы могут быть связаны с частной трудовой и одновременно предпринимательской деятельностью (например, доходы фермера: здесь трудовой и коммерческий доходы слиты), собственно предпринимательской деятельностью (менеджеры в коммерческих компаниях), деятельностью предпринимателя и капиталиста в одном лице.

Доходы от собственности. Для переходной экономики характерна их крайняя нестабильность (например, доходы от вложений в спекулятивные фонды) и неорганизованность, сращенность с другими видами коммерческих доходов; наиболее значимыми эти доходы являются не для “легальных” рантье (как в развитых капиталистических странах), а для “теневых” хозяев кланово-корпоративных структур.

Нелегальные доходы и доходы от запрещенной деятельности. По сравнению со стабильными экономическими системами в переходных они играют качественно более значительную роль.

Сравнивая систему получения доходов и распределения в разных переходных экономиках, несложно сделать важные выводы о мере их "продвинутости" от прежней "социалистической" системы к капитализации или социализации, а также о характере трансформационных процессов. В частности, весьма ярким параметром, характеризующим меру социализации переходных систем, является мера прогрессии в подоходном налогообложении и система организации уплаты налогов, контроля за крупными гражданскими сделками и другие механизмы нормирования и социального регулирования доходов. Не менее значимы и оценки социальной защиты (наличие и уровень, действительная или формальная гарантированность для граждан социального минимума).

В оценке четвертой группы социальных параметров сравнения (см. рис. 1.6г) – отношений занятости в переходных экономиках – важно иметь в виду, во-первых, традиции формально полной занятости прошлого (поэтому даже небольшая по меркам развитой экономики безработица в переходных обществах воспринимается населением гораздо более болезненно); во-вторых, наличие официально нефиксируемых как безработицы, так и дополнительной (“теневой”) занятости; в-третьих, сохранение пережитков такого феномена, как "безработица на работе" (принудительные отпуска, неувольнение работников с неработающих предприятий, занятость неполную рабочую неделю и др.).

На базе выделения названных черт можно провести сравнительный анализ по пятому блоку – социально-классовой структуре, складывающейся в той или иной из сопоставляемых переходных систем (см. рис. 1.6д). При этом, однако, необходимо учитывать, что процесс классообразования в них далеко не завершен, социальные страты крайне аморфны, подвижны и относительно слабо специфицированы. Тем не менее, анализ позволяет выделить (с некоторой долей условности) определенные социальные группы, отображая каждую из них с учетом не только величины этого слоя, но и наиболее типичного вида деятельности (место в системе общественного разделения труда), наличия/отсутствия определенных прав собственности, объема и способа получения дохода, реформаторского/инерционного потенциала, уровня социально-экономической активности и др.

Среди относительно легко квалифицируемых групп выделим:

- люмпенов, нищих, деклассированные элементы;

- крестьянство (слой, соединяющий черты докапиталистической зависимости и традиционалистского коллективизма с некоторыми социальными чертами лиц наемного труда и мелкой буржуазии);

- наемных рабочих (с выделением занятых в преимущественно частно-капиталистическом и преимущественно бюрократически-патерналистском секторах, а также неквалифицированных, квалифицированных и высококвалифицированных – инженеры, учителя, врачи и т.п. – работников, работников трансакционного и других секторов);

- работников коллективных предприятий и кооперативов;

- такие во многом слитные группы, как "лица свободных профессий" и мелкая буржуазия и предприниматели;

- среднюю буржуазия и предпринимателей;

- корпоративную (финансовую, финансово-промышленную, торговую и т.п.) элиту;

предшествующая система переходная система

уровень приближения к полной занятости

официальная безработица

нефиксируемая безработица,

“теневая” занятость

временная и частичная занятость

"безработица на работе"

(принудительные отпуска,

неувольнение работников

с неработающих предприятий,

занятость неполную

рабочую неделю и др.).

Рис. 1.6г Отношения занятости

крестьянство

люмпены, деклассированные элементы

наемные работники

неквалифи- в производ- в частно-

цированные ственном секторе капиталистическом

секторе

квалифи- в трансакци-

цированные онном секторе в бюрократическо-

патерналистском

высококвалифи- секторе

цированные

работники предприятий коллективной собственности

мелкий бизнес и лица свободных профессий

бюрократия, чиновничество

средняя буржуазия и предприниматели

корпоративная элита

Рис. 1.6д Социально-классовая структура

При сравнении социальных структур переходных обществ по этим параметрам можно также сделать выводы о мере "ухода" последних от прошлого, реально осуществляемой модели реформ, мере социализации и немало других интересных обобщений.

В заключение подчеркнем, что интеграция всех названных выше социальных параметров позволит сделать выводы о том, к какому типу трансформации (социально ориентированному или асоциальному) можно отнести ту или иную из сравниваемых систем, действительно ли неизбежны определенные "социальные издержки" реформ и если да, то какие, где и почему.

2.5. Сравнительное исследование отношений воспроизводства и механизма функционирования экономических систем

Это измерение, в принципе, должно подвести итог сравнительному анализу экономических систем, показав соединение в едином процессе воспроизводства (где "конец" одного экономического процесса превращается в "начало" другого) и функционирования как содержательные, так и лежащие на уровне явления черты.

В то же время при проведении первого витка сравнительного анализа ряд этих параметров (характеризующие поверхностный слой экономической жизни, ее видимость) неизбежно окажутся не конечным, а исходным пунктом сравнения. Лишь затем, пройдя через системное исследование содержания, формы и т.п. сравниваемых систем, выясняя, как в них “устроены” отношения аллокации ресурсов, собственности, распределения и т.п., мы сможем вновь (на втором витке исследования) вернуться к сравнительному исследованию воспроизводственных процессов, рассматривая их как проявление уже известных нам системного качества и содержания сравниваемых систем.

Иными словами, мы должны учитывать: специфика воспроизводственного анализа состоит в том, что сопоставление эмпирически доступного материала (прежде всего статистически отображаемых макроэкономических показателей), исходя из описанной выше методологии, должно предшествовать содержательному сравнительному исследованию. Следовательно, реальный процесс исследования должен включать (как бы) две "итерации" в рассмотрении проблем функционирования экономической системы.

Первая – отображение внешних, статистически наблюдаемых макроэкономических показателей и сравнение экономических систем по этим показателям (чем обычно и заканчивается поверхностное сравнение экономических систем). Это уровень исследования, еще не затрагивающий анализа системного качества сравниваемых экономик.

Вторая итерация предполагает обращение к воспроизводственным отношениям, механизмам функционирования сравниваемых систем на основе проникновения в суть их "анатомии", на основе понимания того, как "устроены" аллокация ресурсов, отношения собственности и т.п. в этих системах.

После этих предварительных методологических замечаний мы можем начать развертывание системы параметров воспроизводства и функционирования переходных социально-экономических систем, по которым мы будем проводить их сравнение. При этом к большинству из этих параметров реальное исследование, сравнение экономических систем будет обращаться, как мы уже отметили, дважды: первый раз – отражая и лишь систематизируя статистические данные "как они есть" (см. рис. 1.7); второй раз – выясняя, какие содержательные воспроизводственные связи скрываются за этими эмпирическими данными (см. рис. 1.8).

Естественно, что первый блок параметров сравнения механизмов функционирования экономических систем будет включать традиционно отображаемые макроэкономические индикаторы: валовый национальный и валовый внутренний продукты, национальный доход, производительность труда и другие показатели использования факторов производства. Даже в этой, непосредственно статистически наблюдаемой области, исследователя, сравнивающего переходные экономики, подстерегает немало ловушек. Отметим, в частности, такие из них, как неравномерная (во времени и в пространстве) инфляция, приводящая к немалым сложностям в измерении агрегатных показателей (сравнение начального и конечного пунктов по объему, скажем ВНП и росту цен может не отразить различий тех "траекторий", по которым росли цены и номинальные объемы производства в разных регионах и в разные периоды времени); существенные различия в реальных (а не провозглашенных) методиках учета (последнее связано, в частности, с неравномерностью перехода от учета на основе старых "социалистических" методов к системе национальных счетов); искажения, связанные с трудностью учета значительного (но развитого в разной мере в разных странах) "теневого сектора" и другие особенности, хорошо известные статистикам и аналитикам.

Пожалуй, не менее значимым, чем объемные показатели, является сравнение структур ВНП в различных странах. Динамика отраслевой и региональной структур может многое сказать о прогрессивности (в технологическом, экономическом, социальном планах) происходящих в переходных экономиках изменений. Главными здесь будут две проблемы. Во-первых, неравномерности экономического развития по регионам (она в экстремальном случае может быть одним из факторов, вызывающих гражданскую войну как, например, в экс-Югославии). Во-вторых, соотношения между (1) традиционными отраслями, бывшими основой "социалистической экономики" (ВПК, машиностроение, сельское хозяйство и др.); (2) бурно растущим в большинстве переходных экономик трансакционным сектором (финансы, торговля, операции с недвижимостью и др.) и (3) постиндустриальным сектором и социокультурными отраслями, составляющими основу потенциальной модернизации переходных экономик.

динамика

и структура

валового

внутреннего

продукта

националь-

ный доход

производи-

тельность

труда

реальные

доходы

занятость

инфляция

. . .

Рис. 1.7. Макроэкономические показатели (первый виток сравнительного исследования отношений воспроизводства)

причины формирование параметры

и факторы институтов включения

роста/спада рыночной в мировое

инфраструктуры хозяйство

мера тип воспро-

сбалансиро- изводства

ванности (экстенсивный/

экономики интенсивный)

”thirdworldization”

модель

автаркия практика

“третий путь” экспорт-импорт товаров

движение капиталов,

инвестиций, задолженности

миграция рабочей силы

совместные предприятия

свободные экономические зоны

научно-техническое, гуманитарное,

экологическое сотрудничество

Рис. 1.8. Модель отношений воспроизводства (второй виток сравнительного исследования отношений воспроизводства)

Пропорция между последними тремя слагаемыми показывает, в частности, насколько сильна инерция прошлого (доля первой группы отраслей) и в каком направлении движутся реформы.

Вторая группа макроэкономических параметров, особо важных для сравнения именно переходных экономик, – показатели, характеризующие причины и факторы роста/спада. Эта особая важность связана с тем, что в качественно трансформирующихся системах (а именно к этому классу принадлежат исследуемые нами переходные экономики) динамика производства, доходов и т.п. отличается крайней неравномерностью и непривычно большими количественными значениями. В одной и той же группе стран на протяжении всего лишь нескольких лет динамика может изменяться от 15-20% спада до 5-7% роста в год, а кумулятивный спад достигать 50% за пятилетие. Более того, едва ли не главный вопрос и экономической политики, и экономической теории в пост-"социалистических" странах – это вопрос о том, какая модель реформ способствует росту, а какая – спаду, и почему.

Для выделения факторов роста (или спада) в переходных экономиках существуют достаточно разработанные методики эконометрического исследования и в эту область мы сейчас не будем вторгаться. Но отметим особую значимость неэкономических (институциональных, политических, социально-психологических и т.п.) факторов, обусловливающих динамику переходных социально-экономических систем.

Кроме того, для переходных экономик, стоящих перед проблемой обновления своего производственного потенциала и ускоренного развития социокультурных отраслей (особенно тех, где велик спад), одной из ключевых воспроизводственных проблем становятся инвестиции. Сравнение переходных экономик по таким параметрам, как объемы и динамика инвестиций, соотношение государственных и частных, внутренних и зарубежных инвестиций может очень многое добавить к макроэкономическим "портретам" сравниваемых систем.

Третья группа параметров, характеризующих воспроизводственное "измерение" – этопоказатели меры сбалансированности переходных экономик. Учитывая, что всякая переходная экономика в определенной мере несет на себе инерцию прошлого, исходным пунктом сравнительного анализа здесь может быть оценка сохраняющихся от прошлого диспропорций и, главное, – пережитков "экономики дефицита" (в частности, значимости "вегетативного управления", ресурсных ограничений, "мягких бюджетных ограничений" и т.п.). Соответственно, в переходной экономике сохраняющиеся пережитки дефицита могут сочетаться с такими странными феноменами, как "дефицит" ликвидных ресурсов и (как его оборотная сторона) – феномены массовых неплатежей, задолженности и предприятий, и государства.

Определение меры сохранения, с одной стороны, пережитков "экономики дефицита"; с другой – ее alter ego в лице кризиса ликвидности, – это важная задача сравнительного анализа, позволяющая оценить и "продвинутость" экономик по пути перехода, и успешность этого продвижения.

Выяснение этих воспроизводственных связей должно быть дополнено оценкой структурных изменений (например, мерой преодоления старых диспропорций, возникновения новых и т.п.).

Естественно, что для переходных экономик, где одним из основных векторов перехода является генезис рынка, в центре анализа сбалансированности и роста/спада должно лежать исследование финансовых процессов. Это – четвертая группа параметров в рамках воспроизводственного "измерения" сравнительного анализа.

Первой проблемой, которую обычно решают в настоящее время исследователи при сравнительном анализе по этой группе параметров, является оценка инфляции. При этом необходимо сравнить не только величину инфляции, но и другие ее параметры (неравномерность во времени и в пространстве, в разных регионах и секторах, отраслях экономики; соотношение инфляции издержек и инфляции спроса; скрытой и открытой инфляции и т.п.). Прямо с этим параметром связана группа других финансовых показателей, по которым сравниваются переходные экономики (конвертируемость валюты, степень проникновения иностранных валют на внутренний финансовый рынок, структура и соотношение агрегатов М1, М2, М3 и другие).

В условиях переходных экономик часто возникает и такой специфический феномен, как стагфляция – не просто совпадение, но и взаимная мультипликация инфляции и спада (ситуация, когда спад интенсифицирует инфляцию, а инфляция – спад). Сравнивая экономические системы по этому параметру, мы можем определить глубину и причины стагфляции, а также траектории выхода из “стагфляционной ловушки” для различных типов переходных экономических систем.

Одной из наиболее сложных для сравнительного анализа является пятая группа параметров, позволяющая дать ответ на вопрос о содержательной квалификации типа воспроизводства в сравниваемых странах. Предварительным условием такой квалификации является не только анализ по всем названным выше параметрам воспроизводственного "измерения", но и выделение содержательных взаимосвязей между системой производственных отношений, господствующих в данной переходной экономике, с одной стороны; научно-техническим и социокультурным прогрессом, мерой продвижения по пути решения глобальных проблем, – с другой. Здесь, рассуждая абстрактно, возможны два решения: первая сторона либо способствует прогрессу второй, либо нет. Однако конкретный анализ требует гораздо более многостороннего исследования и, в частности, определения того, какой тип НТП и решения глобальных проблем продуцируется производственными отношениями, господствующими в той или иной из сравниваемых систем.

На этой базе станет возможным и определение господствующих в сравниваемых экономиках типов воспроизводства, и, прежде всего – ответ на вопрос об интенсивном или экстенсивном типе воспроизводства, а так же о мере приближения воспроизводственного процесса к модели устойчивого, а в дальнейшем – ноосферного развития.

В условиях глобализации мировой экономики совершенно необходимой ступенью сравнительного анализа функционирования переходных экономик может стать шестая группа параметров, определяющих включение переходных экономик в мировое хозяйство.

Исходный пункт такого анализа, как всегда, – характеристика степени и типа (причем опять же не декларированного в официальных государственных документах, а реального) интеграции данной экономики в мировое хозяйство в прошлом, в период "социализма". Существенным при этом является уточнение: необходимо особо определить, какой была мера интеграции внутри так называемой "мировой системы социализма" и взаимодействия с другими странами.

Определив по данному блоку параметров прошлое каждой из сравниваемых систем, можно перейти к сопоставлению моделей интеграции, которые предполагалось и/или предполагается в данное время реализовать в этих переходных системах. Здесь разброс может весьма широк: от лозунгов фритредерства до жесткого протекционизма или специфических (как в КНР, например) моделей их сочетания.

Следующий шаг также повторяет традиционную логику сравнительного анализа: сопоставление модели и реальности. Понимание последней, однако, требует ряда существенных исследовательских усилий.

Прежде всего, конечно, можно оценить такие параметры как экспорт и импорт, их структура, соотношение с внутренними параметрами воспроизводства и т.п. Конечная задача такого исследования – определение действительной роли и перспектив внешней торговли в решении стратегических задач перехода. Естественно, что такого же рода сравнительный анализ необходим по всему комплексу параметров внешнеэкономических связей: миграции капиталов, кредитов и долгов на государственном и иных уровнях, конвертируемости и курса национальной валюты, экономических аспектов научно-технического, гуманитарного, экологического и т.п. сотрудничества, миграции рабочей силы, совместной производственной и коммерческой деятельности и образования "свободных зон", проникновения иностранного капитала внутрь страны (что может быть как позитивным, так и негативным для переходной экономики процессом в зависимости от того, как именно он идет) и отечественного капитала за рубеж и мн. др.

* * *

Безусловно, выше нами были выделены лишь важнейшие из "измерений" (и параметров внутри каждого из них), по которым может идти сравнение социально-экономических систем (в нашем примере – переходных). Мы еще не рассмотрели проблемы сравнительного анализа типов и природы фирм (хозяйственных звеньев); в стороне от нашего анализа (за исключением ряда аспектов таких "измерений", как аллокация ресурсов и собственность) осталась институциональная система (а здесь специфика переходных экономик по сравнению с развитыми особенно велика). Весьма схематично было прорисовано и внутреннее строение каждого из измерений и параметров.

Но одним из плюсов предложенной выше методологии сравнительного анализа как раз и является то, что она делает компаративистику открытой. Любой исследователь может проникать "вглубь и вширь" материи и форм каждой из сравниваемых систем столь далеко, сколь велик его научный потенциал и значителен доступный эмпирический материал, равно как и обобщения его предшественников. Поэтому нашей задачей в данном разделе было не исчерпывающее и систематическое описание всей возможной совокупности параметров, а начальная их характеристика, указывающая на возможные пространства исследования.

И еще два важных замечания.

Первое. Мы постарались показать, что социально-экономическая реальность может быть представлена как течение многомерного пространства-времени жизни различных систем. Заметим еще раз: пространство-время не есть некий эфир, в котором существуют экономические системы; генезис, развитие и отмирание экономических систем в их целостности и взаимодействии и есть экономическое пространство-время. Это позволяет представить (напомним вывод, сделанный выше) социально-экономическую систему как вектор, имеющий определенные "координаты" по каждому из "измерений" пространства-времени экономической жизни. Определив эти значения, мы можем показать анатомию особенной экономической системы, что важно и само по себе, и как предпосылка сравнительного исследования.

Соответственно, сравнительный анализ может и должен быть проведен в этих условиях по двум направлениям: (1) составление экономического "портрета" каждой из систем и дальнейшее сравнение этих "портретов" (векторов) с тем, чтобы понять, какая из сравниваемых систем (какой из векторов) обеспечивает оптимальность экономических и социальных процессов и результатов трансформации; (2) сопоставление "координат" каждой из систем по каждому "измерению" с тем, чтобы понять как может быть устроено это "измерение", каковы возможные вариации его "координат", как те или иные "координаты" (например, доминирование частно-корпоративной или общественной собственности) сказываются на экономической эффективности и других параметрах.

Оба направления сравнения имеют свои достоинства и недостатки, поэтому в идеале сравнительный анализ должен использовать их одновременно.

Второе замечание. Сравнение экономических систем (особенно в том случае, когда мы начинаем с написания "портрета" каждой из них) предполагает выделение не только координат по каждому из измерений, но и характеристику внутренних содержательных связей между каждым из параметров в рамках данной системы (например, между специфическим способом аллокации ресурсов и распределением прав собственности, социальными результатами, типом воспроизводства и качеством институтов в определенной стране).

Собственно сравнительный анализ будет в данном случае играть роль исходного пункта, предпосылки такого исследования. В то же время, исследование внутреннего "устройства" системы позволит на новом витке исследовательской спирали точнее провести сравнение различных особенных систем, принадлежащих к данному "типу" (например, пост-"социалистических" переходных экономик).

Основные термины и понятия

q Структура технологических укладов

q До-индустриальный, индустриальный, постиндустриальный уклады

q Качество и содержание труда

q Репродуктивный труд

q Творческая деятельность

q Плановый способ координации

q Рыночный способ координации

q Натурально-хозяйственный способ координации

q Государственное регулирование

q Монополистическое регулирование

q Поиск ренты

q Дефицит

q Государственное программирование экономического развития

q Система отношений, форм, прав собственности

q Приватизация

q Национализация

q Мелкая частная собственность

q Капиталистическая частная собственность

q Акционерная собственность

q Кооперативная и коллективная собственность

q Государственная собственность

q Собственность общественных организаций

q Реальные доходы

q Дифференциация реальных доходов

q Фонд рабочего времени

q Фонд свободного времени

q Объем и качество потребления

q Качество и образ жизни

q Социально-культурная сфера

q Занятость и безработица

q Структура и источники доходов

q Заработная плата

q Доходы от собственности

q Предпринимательские доходы

q Доходы от натурального хозяйства

q Нелегальные доходы

q Социальная структура

q Динамика и структура ВНП, ВВП и национального дохода

q Типы воспроизводства

q Экономический рост/спад

q Внешнеэкономические связи

Контрольные вопросы

1. Какова структура технико-экономических параметров сравнения экономических систем? Раскройте особенности их исследования в переходных экономиках

2. Назовите основные способы координации

3. В чем сходство и различие планирования в экономиках «реального социализма» и государственного регулирования в рыночных экономиках?

4. Какие типы рынка могут сложиться в современной экономике вообще и в переходных системах, в частности?

5. Какова роль и мера распространения натурально-хозяйственных отношений в современной экономике вообще и в переходных экономиках, в частности?

6. Систематизируйте по некоторому признаку формы собственности. В чем их специфика в переходных экономиках?

7. Каково содержание и формы процессов приватизации и национализации в современной экономике.

8. Охарактеризуйте основные параметры сравнения систем в рамках социально-экономического блока.

9. Покажите причины и меру дифференциации доходов в современной экономике.

10. Назовите основные источники доходов в современной экономике вообще и их специфику в переходных системах, в частности.

11. раскройте структуру параметров сравнения экономических систем в рамках воспроизводственного блока

Темы рефератов

1. Роль и место доиндустриального, индустриального и постиндустриального технологических укладов в современной экономике

2. Основные показатели генезиса постиндустриального уклада экономической системы

3. Причины технологической многоукладности современной мировой экономики

4. Причины технологической многоукладности переходных экономик

5. Причины и следствия многообразия способов координации в современной мировой экономике

6. Причины и следствия многообразия способов координации в современной переходной экономике

7. Структура параметров сравнения отношений и форм собственности (на примере переходных экономик)

8. Структура параметров сравнения отношений и форм распределительных отношений (на примере переходных экономик)

9. Структура параметров сравнения отношений и механизмов воспроизводства (на примере переходных экономик)

[1] Курсивом выделены теоретически прогнозируемые на основе продолжения логики развития экономических систем и их технологических основ "чистые" модели возможных в будущем экономических (точнее в данном случае – уже постэкономических) систем.

[2] Позиция авторов и отсылки на соответствующие работы их коллег, в том числе – за рубежом, можно найти, в частности в вышедшей под нашей редакцией книге «Критический марксизм. Продолжение дискуссий» (м., Слово, 2001).

Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 864; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

Мы поможем в написании ваших работ!