ЦРУ при Кеннеди и Джонсоне, 1961 – 1968 2 страница
Генерал Смит . Нет. Однако американский народ не чувствует, что в настоящее время находится в состоянии войны, и, следовательно, он не желает приносить жертвы, необходимые и вполне ожидаемые в военное время. Когда вы в состоянии войны – холодной войны, если хотите, у вас должно быть в распоряжении некое аморальное агентство, которое может работать тайно… Думаю, что ЦРУ получило такую широкую огласку, что тайную работу, возможно, придется и в самом деле поместить под другую «крышку».
Вопрос . Считаете ли вы, что нужно отделить ЦРУ от тайных операций?
Генерал Смит . Пора взять ведро с помоями и накрыть его другой крышкой .
Три месяца спустя Уолтер Беделл Смит умер в возрасте шестидесяти пяти лет.
Главный инспектор ЦРУ Лаймон Киркпатрик провел собственный анализ причин произошедшего в заливе Кочинос. Он заключил, что Даллес и Бисселл не в состоянии точно и достоверно информировать двух президентов и две администрации о проводимой операции. Если бы ЦРУ хотело сохранить свои позиции, сказал Киркпатрик, ему нужно было решительно улучшить собственную организацию и управление. Заместитель Даллеса, генерал Кейбелл, предупредил его, что, если бы этот отчет попал в «недружелюбные» руки, это разрушило бы агентство. Даллес искренне согласился. Он позаботился о том, чтобы отчет не получил огласки. Девятнадцать из двадцати печатных копий были возвращены и уничтожены. Сохранившийся экземпляр хранился вдали от посторонних глаз в течение почти сорока лет.
|
|
|
В сентябре 1961 года Аллен Даллес ушел в отставку с поста директора Центральной разведки. Рабочие еще не закончили отделку новой штаб‑квартиры ЦРУ, построенной в лесистом районе Вирджинии над западным берегом реки Потомак, всего в 7 милях от американской столицы. Даллес много лет боролся за это. Он поручил, чтобы в центральном вестибюле выгравировали стих Евангелия от Иоанна: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин., 8: 32). Медальон с изображением Даллеса был вывешен на самом высоком месте. «Si monumentum requiris circumspice», что в переводе означает: «Если вы ищете его памятник, оглянитесь вокруг».
Ричард Бисселл оставался на своем посту еще полгода. Позднее он тайно признался, что восхваляемый профессионализм его тайной службы служил лишь фасадом – здесь явно было «не место, где можно было бы отыскать компетентного профессионала». Когда он уходил в отставку, президент прикрепил к отвороту его мундира медаль «За содействие укреплению национальной безопасности». «Высокие цели, неограниченная энергия и непоколебимая преданность долгу г‑на Бисселла – настоящие критерии истинного представителя разведывательной службы, – сказал Кеннеди. – После себя он оставляет прочное наследство ».
|
|
|
Частью этого наследства стало попранное доверие. В течение последующих девятнадцати лет ни один президент не мог целиком и полностью доверять Центральному разведывательному управлению.
«Теперь вы живете в центре урагана…»
Джон Кеннеди, разъяренный провалом операции в заливе Кочинос, поначалу хотел расформировать ЦРУ. Однако потом он все же передумал, передав управление тайной службой этого ведомства своему брату. Это стало одним из наименее мудрых решений в период его президентства. Тридцатипятилетний Роберт Фицджеральд Кеннеди, печально известный своей жесткостью и помешанный на всякого рода секретности, взял на себя руководство наиболее значимыми тайными операциями Соединенных Штатов. Эти два человека развернули бурную деятельность на секретном фронте. За восемь лет своего президентства Эйзенхауэр санкционировал 170 крупных операций ЦРУ. Братья Кеннеди провели 163, уложившись менее чем в три года…
Президент хотел сделать Роберта новым директором Центральной разведки, но его брат считал, что лучше всего на этот пост назначить того, кто мог бы рассчитывать на политическую защиту со стороны президента. После напряженных поисков в течение нескольких месяцев они остановились на кандидатуре одного из старейших политиков в кабинете Эйзенхауэра: Джона Маккоуна.
|
|
|
Консервативный республиканец от штата Калифорния, набожный католик и пламенный антикоммунист, шестидесятилетний Маккоун вполне мог бы стать министром обороны, если бы победу на президентских выборах 1960 года одержал Никсон. Он заработал огромное состояние, занимаясь строительством судов на Западном побережье во время Второй мировой войны, затем служил заместителем министра обороны Джеймса Форрестола. Именно с его участием в 1948 году был разработан первый бюджет нового министерства обороны. В качестве заместителя министра ВВС во время корейской войны Маккоун внес свой существенный вклад в формирование первой поистине глобальной военной державы послевоенного мира. Как председатель Комиссии по ядерной энергии при Эйзенхауэре, он контролировал работу национальных заводов по производству ядерного оружия и состоял в Совете национальной безопасности. Новый руководитель тайных операций у Маккоуна Ричард Хелмс описывал его как «человека, явившегося бодрой походкой прямиком с кастинг‑студии в Голливуде… седовласого, с румянцем на щеках, всегда в безупречном темном костюме, в очках без оправы, надменного и самоуверенного… ».
|
|
|
По словам Реда Уайта, его главного администратора, новый директор был «отнюдь не тем человеком, который мог понравиться окружающим», но он очень быстро «нашел общий язык с Бобби Кеннеди ». Сначала Маккоун сблизился с Бобби на почве единоверия и антикоммунизма. Большой белый дом генерального прокурора в Хикори‑Хилл находился всего в нескольких сотнях метров от новой штаб‑квартиры агентства, и Кеннеди часто останавливался у ЦРУ утром по пути в центр города, где он работал в министерстве юстиции. Он заглядывал сюда после штабного совещания, которое Маккоун проводил ежедневно в 8:00 утра.
Маккоун составлял дотошный ежедневный отчет о своей работе, записывал свои мысли и резюме проведенных бесед и совещаний; многие из этих материалов были впервые рассекречены в 2003 – 2004 годах. Заметки Маккоуна представляют собой едва ли не поминутное описание его деятельности на посту директора Центральной разведки. Наряду с тысячами страниц тайно записанных бесед с президентом Кеннеди в Белом доме, многие из которых не совсем точно процитированы, они представляют собой детальную хронологию самых опасных и напряженных дней холодной войны.
Перед официальным вступлением в должность Маккоун попытался составить общее представление об операциях агентства . Он совершил поездку по Европе с Алленом Даллесом и Ричардом Бисселлом, участвовал в совещании дальневосточных руководителей ЦРУ в горной резиденции севернее Манилы и скрупулезно изучал документы.
Но Даллес и Бисселл не учли некоторых деталей. Они никогда не считали целесообразным говорить Маккоуну о самой крупной, долгосрочной и по большей части незаконной программе Соединенных Штатов: вскрытии входящей и исходящей почтовой корреспонденции первого класса. С 1952 года, работая в Главном почтовом учреждении международного аэропорта в Нью‑Йорке, офицеры безопасности ЦРУ вскрывали чужие письма, а штаб контрразведки Джима Энглтона просеивал полученную информацию. Ни Даллес, ни Бисселл не сообщили Маккоуну о планах покушения на Фиделя Кастро, временно замороженных после провала операции в заливе Кочинос. Пройдет почти два года, прежде чем директор Центральной разведки будет, наконец, посвящен в эти планы; а о вскрытии корреспонденции он узнает лишь тогда, когда об этом станет известно всему американскому народу.
После провала Кубинской операции президента Кеннеди убедили восстановить «расчетные палаты» для секретных операций, которые он отменил после инаугурации. Был заново учрежден президентский совет по иностранной разведке. Была восстановлена Специальная группа (позднее переименованная в Комитет‑303); ее задачей было наблюдать за тайной службой, и ее председатель в течение последующих четырех лет являлся советником по национальной безопасности: им был невозмутимый и тактичный Макджордж Банди, бывший декан факультета искусств и наук в Гарвардском университете. Членами группы стали Маккоун, председатель Объединенного комитета начальников штабов и старшие заместители министра обороны и госсекретаря. Но вплоть до последних дней правления администрации Кеннеди руководителям тайных операций ЦРУ была предоставлена свобода решать на свое усмотрение, нужно ли консультироваться со Специальной группой или нет. Был целый ряд операций, о которых Маккоун и Специальная группа знали крайне немного или почти ничего .
В ноябре 1961 года, в обстановке строжайшей секретности, Джон и Бобби Кеннеди создали новую «ячейку» планирования секретных операций – Специальную (Расширенную) группу. Это было детище Роберта Кеннеди, и перед ним была поставлена лишь одна задача: устранение Кастро.
В ночь на 20 ноября, за девять дней до официального вступления в должность, Маккоун снял трубку домашнего телефона и услышал на другом конце провода голос президента. Джон Кеннеди вызвал его в Белый дом. Прибыв туда в полдень, он встретил братьев Кеннеди в компании неуклюжего пятидесятитрехлетнего бригадного генерала Эда Лэнсдейла. Тот давно специализировался на карательных действиях против повстанцев и покорял сердца и умы представителей третьего мира американской изобретательностью, хрустящими долларовыми банкнотами и панацеями от всех болезней. Лэнсдейл начал работать на ЦРУ и Пентагон еще перед корейской войной; он исправно служил Фрэнку Виснеру в Маниле и Сайгоне, где помог прийти к власти проамериканским лидерам.
Лэнсдейл был представлен как новый оперативный руководитель в составе Специальной (Расширенной) группы. «Президент объяснил, что генерал Лэнсдейл под руководством генерального прокурора участвует в изучении возможностей проведения операций на Кубе, а он, президент, желал бы в течение двух недель заполучить план действий , – записал Маккоун в своих дневниках. – Генеральный прокурор выразил глубокую озабоченность по поводу Кубы и отмечает потребность в немедленных действиях». Маккоун заявил, что ЦРУ и остальная администрация Кеннеди со времени провала операции в заливе Кочинос пребывают в состоянии шока – «и поэтому сделали крайне мало».
Маккоун считал, что свергнуть Кастро помогут лишь активные боевые действия. И он полагал, что ЦРУ непригодно для непосредственного ведения войны, будь то секретной или открытой. Он заявил президенту Кеннеди, что агентство не может по‑прежнему рассматриваться как «организация плаща и кинжала… предназначенная для свержения правительств, покушений на глав государств, вмешательства в политические дела иностранных государств». Он напомнил президенту, что у ЦРУ, согласно закону, одна фундаментальная задача: «собрать воедино все разведывательные данные», накопленные различными ведомствами Соединенных Штатов, затем проанализировать их, оценить и довести до сведения Белого дома. Братья Кеннеди согласились, что Маккоун станет «основным разведчиком правительства», что и было отмечено в предписании, составленном Маккоуном и подписанном президентом. Его работа заключалась в «надлежащей координации, взаимосвязи и оценке разведданных из всех источников».
Маккоун также считал, что его задача заключается в том, чтобы формировать внешнюю политику Соединенных Штатов для президента. Роль главного национального разведчика – это все‑таки другая штука. Но хотя его мнение часто оказывалось более весомым, чем у выпускников Гарварда в самых высоких правительственных кругах, он быстро обнаружил, что у Кеннеди было немало свежих идей о том, как он и ЦРУ должны служить американским интересам. В день, когда президент Кеннеди приводил его к присяге, Маккоун узнал, что за свержение Кастро непосредственно отвечают он, Маккоун, Роберт Кеннеди и генерал Лэнсдейл.
«Теперь вы живете в центре урагана, и я искренне приветствую вас на этом месте », – заявил президент Маккоуну во время церемонии.
«Об этом не может быть и речи»
Президент попросил, чтобы Маккоун сначала отыскал способ проникнуть через Берлинскую стену. Стена была возведена в августе 1961 года; сначала появилось ограждение в виде колючей проволоки, затем – сама бетонная стена. Она имела огромное политическое и пропагандистское значение, это было настоящее золотое дно для Запада, веское доказательство того, что непомерная ложь коммунизма больше не в силах удержать миллионы восточногерманских граждан от бегства. Видимо, для ЦРУ стена тоже представляла отличный шанс отличиться.
На той же неделе, когда появилась стена, Кеннеди направил вице‑президента Линдона Б. Джонсона в Берлин, где тот провел секретное совещание с шефом резидентуры Биллом Грейвером. Джонсон внимательно рассмотрел детальный план, на котором были указаны места пребывания и явочные квартиры агентов ЦРУ на Востоке.
«Я видел эту карту, – сказал Хэвиленд Смит, в то время восходящая звезда в Берлинской резидентуре. – Если бы вы только слышали, что нам талдычил этот Грейвер: что якобы у нас агенты в Карлсруэ – в советском разведывательном центре, – что есть также агенты в польской военной миссии, чешской военной миссии – что ими кишит Восточный Берлин… Если бы вы знали , что у нас есть на самом деле!.. Так вот: если речь вести о польской военной миссии, то туда «просочился» парень, продававший газеты на углу! А агентом, проникшим на территорию советского разведцентра, считался Dachermeister, то есть кровельщик, чинивший крыши!..
Берлин был сущим обманом , – сказал он. – Очередному президенту Соединенных Штатов агентство лгало о своих достижениях».
Через неделю после возведения Берлинской стены с президентом Кеннеди в Белом доме встретился Дэвид Мерфи, в то время руководитель отдела ЦРУ по Восточной Европе. «Администрация Кеннеди оказывала на нас сильное давление, заставляя разрабатывать планы тайных военизированных акций и разжигания волнений среди инакомыслящих» в Восточной Германии, сказал он, но «о проведении операций в Восточной Германии не могло быть и речи ».
Причина наконец всплыла в документе, рассекреченном в июне 2006 года; этот документ был составлен Дейвом Мерфи лично и представлял собой оценку нанесенного ущерба.
6 ноября 1961 года шеф западногерманской контрразведки Хайну Фельфе был арестован собственной тайной полицией. Раньше Фельфе был закоренелым нацистом, в 1951 году он вступил в организацию Гелена – через два года после того, как ее под свое крыло взяло ЦРУ. Он быстро поднимался по карьерной лестнице, и этот рост продолжился и после того, как служба Гелена обрела в 1955 году статус официальной западногерманской разведывательной службы (BND).
Но все дело в том, что все эти годы Фельфе исправно работал на Советы! Он проник в западногерманскую службу, а через нее – в резидентуру и другие подразделения ЦРУ. Он смог манипулировать и вводить в заблуждение агентов ЦРУ в Германии, и те понятия не имели, насколько верна информация, которую они собрали по ту сторону железного занавеса.
Фельфе мог «инициировать, контролировать или прекратить любые операции BND, а позднее – даже некоторые операции ЦРУ», – уныло отметил Мерфи. Он выдавал восточногерманской разведывательной службе все существенные детали любой мало‑мальски важной миссии ЦРУ против Москвы с июня 1959 по ноябрь 1961 года. В этот перечень входило около семидесяти крупных тайных операций, в которых так или иначе фигурировали имена более ста офицеров и агентов ЦРУ и приблизительно 15 тысяч больших и малых тайн.
В результате агентство едва не лишилось «работы» в Германии и странах Восточной Европы . Чтобы возместить ущерб, потребовалось десять лет.
«Президент хочет каких‑то действий, причем немедленно»
Правда, Берлинская стена, да и все остальное бледнели перед желанием клана Кеннеди отомстить за семейную честь, попранную в операции в заливе Кочинос. Ниспровержение Кастро обрело статус «самой приоритетной задачи, стоящей перед правительством Соединенных Штатов, – заявил Маккоуну 19 января 1962 года Бобби Кеннеди. – Никакой экономии времени, денег, ресурсов и личного состава!» Но новый директор Центральной разведки предупредил его, что у агентства совсем немного реальных разведданных, на которые можно было бы опираться. «Из 27 – 28 агентов ЦРУ на Кубе на связь выходят лишь 12, и эти сеансы происходят крайне редко », – сообщил он генеральному прокурору. Четыре недели назад, после переброски на остров, были схвачены еще семь кубинцев, завербованных ЦРУ…
По приказу Роберта Кеннеди Лэнсдейл составил оперативный план действий для ЦРУ: заручиться поддержкой и настроить католическую церковь и кубинский преступный мир против Кастро , сломать режим изнутри, саботировать экономику, разрушить тайную полицию, погубить урожай с помощью средств биологических или химических препаратов и сменить режим перед следующими выборами в палату представителей конгресса в ноябре 1962 года.
«Эд окружил себя такой аурой , – сказал Сэм Хэлперн, новый заместитель начальника Кубинского отдела, ветеран УСС, который знал Лэнсдейла уже около десяти лет. – Некоторые считали Эда своего рода волшебником. Но я скажу вам, кто это был. По большому счету он был мошенником. Эдаким «Господином в сером фланелевом костюме» с Медисон‑авеню. Вы только посмотрите на предложенный им план избавления от Кастро и его режима. Это же полная чушь». План сводился к пустому обещанию: свергнуть Кастро, не отправляя на Кубу никаких морских пехотинцев.
Хэлперн заявил Ричарду Хелмсу: «Это политическая операция, спланированная в городе Вашингтоне, округ Колумбия, не имеет никакого отношения к безопасности Соединенных Штатов». Он предупредил, что у ЦРУ нет никакой развединформации по Кубе. «Мы не знаем, что там происходит, – сказал он Хелмсу. – Мы не в курсе, кто там что делает. У нас нет никакого понятия о военных силах режима, о его политической организации и структуре. Кто кого ненавидит? Кто кого любит? У нас нет ничего». Перед ЦРУ возникла та же самая проблема, как и сорок лет спустя, в Ираке.
Хелмс согласился. План свержения режима Фиделя Кастро представлял собой несбыточную мечту.
Но братьев Кеннеди никакие возражения не устраивали. Им хотелось, чтобы Кастро свергли быстро и без лишнего шума. «Да поймите же вы, наконец , – рявкнул генеральный прокурор. – Президент хочет каких‑то действий, причем немедленно, прямо сейчас». Хелмс энергично приветствовал желание президента и взялся за дело. Он создал новое автономное оперативное соединение, которое подчинялось только Эду Лэнсдейлу и Роберту Кеннеди. Он собрал команду со всех континентов планеты, запустив самую масштабную разведывательную операцию ЦРУ, в которой участвовало приблизительно 600 офицеров ЦРУ в Майами, почти 5 тысяч подрядчиков ЦРУ и третий по величине военно‑морской флот в Карибском море, имевший в своем составе подводные лодки, патрульные корабли, суда береговой охраны, гидросамолеты и залив Гуантанамо в качестве опорной базы. По словам Хелмса, Пентагоном и Белым домом был предложен ряд «идиотских планов», направленных против Фиделя. Они включали подрыв американского судна в гавани Гуантанамо и имитацию террористической атаки на американский авиалайнер, чтобы оправдать новое вторжение на территорию острова.
Операция остро нуждалась в кодовом названии, и Сэм Хэлперн тут же придумал его: «Мангуст».
«Официально – естественно, нет!»
Для руководства оперативным планом «Мангуст» Хелмс выбрал Уильяма K. Харви, человека, который создал Берлинский тоннель. Харви назвал проект «Оперативное подразделение W» – по имени Уильяма Уолкера (Walker), американского флибустьера, который в 1850‑х годах привел личную армию в Центральную Америку и объявил себя императором Никарагуа. Это был очень странный выбор – если только вы не были знакомы с Биллом Харви.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 196; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!