ЗРИТЕЛЬНАЯ КОМПЕТЕНТНОСТЬ И БИЛЛИ 8 страница
Мы теперь имели нашу первую частицу жизненно важной информации непосредственно о повреждениях. Если ребенок, получив нормальные возможности, добирался до стадии, когда он мог двигать своими руками и ногами, ползать на животе и на четвереньках, но не мог ходить, была большая вероятность того, что его повреждение было именно в коре головного мозга.
Аналогично мы обнаружили, что если ребенок, когда ему даны нормальные возможности, добирался до стадии, когда он ходил плохо, но не мог бегать, была большая вероятность, что его повреждение было не на нижнем уровне коры, а в более высоких уровнях.
Теперь перед командой вставал логичный вопрос. Если кора отвечает за ходьбу, отвечают ли другие части мозга за другие три функции? Состоит ли мозг из частей, которые имеют отдельную, последовательную ответственность? После длительного периода изучения мы заключили, что это действительно имеет место.
Существует четыре существенные и важные части в работе мозга. Многие области мозга и нервной системы должны работать вместе, чтобы обеспечить специфическую неврологическую функцию. Развитие же мозга и его созревание происходят поступательно. Однако, стало ясно, что некоторые структуры и их связи должны развиваться и функционировать непрерывно, чтобы достичь определенного уровня. Эти области, в основном, ответственны за неврологическую функцию, особенно в моторной системе, в определенных частях мозга. Первая, и самая нижняя из них - ранний мозговой ствол и спинной мозг. Эта часть (или ступень) в основном несет ответственность за способность перемещать туловище, руки и ноги. У рыбы не слишком много мозга хотя работы на этой ступени, в функциональном смысле.
|
|
Затем, на порядок выше, находится мозговой ствол и ранние подкорковые области. Эта ступень, в основном, ответственна за управление туловищем и движения частей тела при перемещении тела с помощью ползающего движения на животе по плоскости. Поэтому эта ступень ответственна за ползание. Саламандры и другие амфибии, типа лягушек, хорошо развиты в этой части (или ступени) и на порядок ниже ее.
Еще на порядок выше находится средний мозг и подкорковые области. Подкорковые области - это функциональная зона, которая включает такие структуры, как основные ганглии, гипоталамус, мозжечок и их соединения. В основном средний мозг и подкорковые области отвечают за поднятие ребенка на руки и колени при первом преодолении силы тяжести (гравитации). Поэтому средний мозг и подкорковые области ответственны за ползание на четвереньках. Рептилии, такие как ящерицы и аллигаторы, хорошо развиты в этой области, в дополнение к более низким ступеням. Так же, как и все четвероногие животные выше их.
|
|
Наконец, как было сказано, кора головного мозга, или вершина мозга, была ответственна, среди всего прочего, за человеческую способность ходить.
Человеческая кора физически намного больше, чем все другие области мозга вместе взятые. Ей требуется много лет для созревания с момента появления ребенка на свет до его способности ходить, ходить хорошо, и наконец бегать хорошо.
Команда пришла к этим заключениям после долгих изучений историй болезни. Мы
36
начали с историй наших детей и затем пошли в больницы, где мы провели недели, разыскивая комнаты хранения историй болезни (которые редко привлекали посетителей в таких учреждениях и обычно находились в пыльных и переполненных подвалах). Мы сидели на полу в переполненных комнатах хранения историй, просматривая пыльные карточки с внимательностью Шерлока Холмса, раскрывающего тайные ходы. Сравнение с детективной работой очень подходяще для поиска медицинских отчетов, которые могут сообщить ужасно интересную информацию людям, настроенным на ее поиск. Хотя долгое сидение на холодном полу может привести к тому, что мы описывали как двойной паралич, это была небольшая цена за полученные результаты.
|
|
Почти в каждом случае, где в историях могли быть найдены результаты проверок, они подтверждали наши предположения. Везде, где мы могли проверить существование повреждения коры головного мозга (обычно через хирургию или аутопсию), мы находили упоминание о потере одной или всех описанных функций коры мозга, перечисленных Фэем.
И снова команда почувствовала удовлетворение от трудом завоеванной победы. Снова был период восторга, и снова погружение в дальнейшую работу с новой энергией, полученной от успеха. Мы установили еще один компонент.
Мы назвали этот новый метод определения стадии повреждения мозга несколько причудливым, но, тем не менее, наглядным названием: Функциональный Неврологический Диагноз. Многие годы мы продолжали расширять, разрабатывать и уточнять симптома-тику различных уровней повреждений мозга, но ни одно из многочисленных будущих дополнений и уточнений не принесет нам такого волнения или удовлетворения, которое мы испытали от основного открытия, от того, что мы могли диагностировать уровень повреждения мозга больного ребенка, оценивая то, что он не мог делать.
|
|
11.
КОПИРОВАНИЕ
Теперь, в дополнение к знанию о том, что если ребенок имеет повреждение мозга на какой-нибудь из описанных ступеней, то он прекратит прогрессировать в соответствующей стадии, мы также знали, что он не будет развиваться дальше этой стадии, даже если мозг не был поврежден на более высоких ступенях. Таким образом, если ребенок был травмирован в среднем мозге и подкорковых областях, то он не смогбы не только ползать на четвереньках, но из-за того, что он не может ползать, он не будет также и ходить, так как ползание должно происходитъ перед ходьбой, как было доказано нами во время изучения здоровых детей.
Теперь перед командой встал вопрос: должны ли мы смириться с поражением? Если ребенок был травмирован в среднем мозге и подкорковых областях, подразумевало ли это, что этот ребенок никогда не сможет ползать на четвереньках и поэтому никогда не пойдет, или, все же, было что-нибудь, что мы могли сделать? Возможно ли, спрашивали мы себя, построить, образно говоря, мост через это повреждение? Могли ли мы прорыть туннель или проложить путь через поврежденные области? Может быть, мы могли бы возвратиться к точке, в которой Природа приняла поражение, и просто усилить те сенсорные входы, которые потеряли способность выполнения своей работы, но не до конца?
Мы знали, что нижние ступени мозга и связки были неповрежденными, потому что мы могли проверить движения, которыми они управляют. А теперь, имелся ли путь, по которому мы могли бы проверить более высокие ступени, следующие за средним мозгом и подкорковыми областями, после того, как мы пришли к заключению, что эти подкорковые области действительно повреждены? Если его средний мозг и подкорковые области повреждены, то он не научился бы ходить; таким образом, означает ли это, что мы не можем проверить состояние его коры головного мозга и тот факт, что она не повреждена?
Итак, мы знали, что у коры шесть функций, и одна из них - ходьба. Таким образом, если мы проверим остальные пять у ребенка, который не может ходить или ползать на четвереньках потому, что он был травмирован в среднем мозге и подкорковых областях, обнаружим ли мы, что он может, тем не менее, выполнять эти пять функций? Пред
37
положим, что он может говорить, читать, противопозицировать свои большой и указательный пальцы, понимать человеческую речь и идентифицировать объекты через сложный механизм тактильности. Не покажется ли чрезвычайно вероятным, что у этого ребенка все в порядке относительно коры головного мозга, так как пять из шести корковых функций в норме? Не следовало ли принять, что шестая функция -ходьба, отсутствовала только потому, что он был неспособен ползать на четвереньках? Это было бы логичным предположением, и мы знали, что единственным исключением в этом случае могло бы быть, в дополнение к повреждению среднего мозга и подкорковых областей, только очень локальное повреждение, ограниченное областью коры головного мозга, ответственной за ходьбу.
Могли ли мы теперь сделать что-нибудь с этим поврежденным средним мозгом и подкорковыми областями? (Конечно, мы знали, что мы никогда не видели ребенка, у которого не было бы среднего мозга и подкорковых областей: ребенок не может жить без них. Мы видели только детей, которые были травмированы в этих областях и, конечно, степень этого повреждения была очень различна.)
Предположим, наконец мы спрашивали себя, если бы мы попробовали научить его поврежденный средний мозг и подкорковые области функции, за которые эта ступень отвечает, если не повреждена?
В прошлом, мы пробовали обучать мышцы, но сам термин переобучение мышц заключал в себе противоречие, так как это подразумевало, что мышцы имеют способность учиться. Мышцы - это просто мясо и, в любом случае, не являются обучаемыми. С другой стороны, если мы попробуем обучить поврежденную ступень мозга ее собственной функции вместо того, чтобы пытаться заставить мышцу делать упражнение ... может это шанс? Могли ли мы обучить поврежденные средний мозг и подкорковые области функции ползанию на четвереньках?
И снова мы вернулись к здоровым детям, чтобы тщательно изучить то, что они делали, с целью определить, что из себя представляет ползание на четвереньках. Наблюдая за нормальным ребенком, ползающим на руках и коленях, мы тщательно регистрировали отдельные функции каждой из его частей тела в отдельности и в гармоничном целом. Даль-ше мы могли бы попробовать наложить эти способности на поврежденный мозг, который из-за повреждения не мог выполнять свою собственную функцию.
Ползание на четвереньках отличается от ползания на животе тем, что оно не только развивает координацию, но и требует ее. Существо, которое ползет на животе, может перемещать свои четыре ноги более или менее хаотично и, тем не менее, делать успехи. Существо, которое подняло свое тело над землей, должно учиться, однако, не поднимать обе задние конечности или обе передние конечности одновременно - иначе оно упадет. Эффективность требует поднятия правой передней конечности только в комбинации с левой задней конечности (или наоборот) в перекрестном типе координации. Только существа со средним мозгом и подкорковыми областями имеют этот навык.
Тэмпл Фэй давно использовал термин перекрестная модель в своих исследованиях о том, как перемещаются ящерицы или аллигаторы (оба существа с развитым средним мозгом и подкорковыми областями). Он даже развил различные пути прохождения больных детей через те же самые движения, процедуру, которую он назвал "копирование". Это копирование, казалось, помогало, но по мере применения, фактически, не давало результатов в обучении парализованных детей ходьбе. Мы решили пробовать снова. Мы несколько изменили его модели, представляя, как двигаются здоровые дети в отличие от рептилий, хотя было много общего между ними. Мы усилили частоту копирования,, помня, сколько времени здоровый ребенок проводит в этих движениях. Затем мы начали применение этих моделей.
Позвольте мне здесь объяснить нашу логику. Фэй заявлял, что мозг каждого существа охватывает те способности, которые требуются для выживания, плюс те способности, которые имеет каждое существо ниже его по эволюционному развитию. Ящерица не задумывается над преимуществами перекрестного ползания. Она просто обеспечена мозгом, который позволяет ей ползать перекрестным образом, и у нее нет необходимости думать об этом. Мы, как ее потомки, все еще имеем этот встроенный инстинкт
38
перекрестного передвижения. В случае с нашим "копированием" все, что мы пробовали делать, должно было пробудить эти унаследованные инстинкты.
У здорового ребенка рефлексы производят движение, которое он может чувствовать. То, что он чувствует, развивает его способность чувствовать вообще, и при этом зреют сенсорные части его мозга. По мере того, как мозг зреет, начинает оцениваться соответствие между моторным действием и сенсорным ответом. Он становится способным добровольно начинать действие, которое было первоначально рефлексом. Каждый дополнительный цикл развивает обе части мозга: потребляющую и производящую .
В случае с ребенком, который не смог по какой-либо причине закончить этот цикл самостоятельно, могли ли мы оказать ему внешнюю помощь? Вместо того, чтобы надеяться полностью на случайные рефлексы, обучающие его мозг ощущению движения, могли ли мы наложить движения извне и этим дать его мозгу возможность почувствовать движения, которые были бы даже более целеустремленными и энергичными?
Мы решили пробовать. Если ребенок имел повреждения в среднем мозге и подкорковых областях, и, соответственно, не мог перемещать свои руки и ноги целеустремленно, лежа на
животе, мы решили попробовать двигать его руки и ноги за него - и в точной модели, на которую средний мозг и подкорковые области рассчитаны. Мы решили "копировать" ее.
Модель выполнялась тремя взрослыми, которые должны были действовать гладко и ритмично. Один взрослый поворачивал голову, в то время как другой взрослый сбоку, к которому была повернута голова, сгибал руку и вытягивал ногу. Взрослый на противо-положной стороне вытягивал руку и сгибал ногу. Когда голова поворачивалась в другую сторону, положение конечностей менялось на противоположное. (См. Рис. 6.)
Рис. 6. ПЕРЕКРЕСТНОЕ КОПИРОВАНИЕ
Спустя годы основная модель осталась такой же, только с небольшими модификациями. В конечном итоге, мы обнаружили, что, когда это копирование делалось достаточно часто и последовательно, тогда, действительно, многие дети с повреждениями в среднем мозге и подкорковых областях начинали ползать на четвереньках и, конечно, умея ползать, начинали затем ходить, так как с корой головного мозга все было нормально.
Мы теперь ответили на ужасно важный вопрос, по крайней мере, относительно тех людей, у кого были повреждения в среднем мозге и подкорковых областях. Могли ли мы действительно лечить этих людей? Ответом было решительное "да". Если лечение подразумевает действительное воздействие непосредственно на болезнь, то это, конечно же, был наш первый истинный метод лечения, очень важный сам по себе, в отличие от простого предоставления нормальной возможности, которую мы обеспечивали, когда помещали детей на пол. Теперь оставалось определить, могли ли мы развить подобные процедуры для других областей мозга, точно имитируя то, что делают здоровые дети, проходящие каждую из стадий.
39
Рис. 7. ОДНОСТОРОННЕЕ КОПИРОВАНИЕ
С этой мыслью в голове, мы пошли теперь назад, вниз по лестнице, чтобы определить, существовал ли метод, который мы могли бы использовать, чтобы наложить навыки нормального ползания на животе на мозг ребенка, поврежденный в стволе мозга и ранних подкорковых областях.
И снова мы тщательно исследовали здоровых детей, на этот раз, проходя ступень ствола мозга и ранних подкорковых областей, или стадию ползания на животе (обычно, в пределах пяти месячного возраста). И снова, после многих попыток и многих неудач, мы развивали метод, который был очень похож на метод, используемый Фэем, чьи блестящие заключения относительно амфибий мы теперь сравнивали с нормальными движениями здоровых детей. Эту модель действий он когда-то назвал односторонним копированием, и это нам показалось достаточно хорошим названием.
Эта модель также выполнялась тремя взрослыми. Один взрослый поворачивал голову, в то время как сбоку другой взрослый, к которому была повернута голова, сгибал руку и ногу. Взрослый на противоположной стороне вытягивал обе конечности. С поворотом головы согнутые конечности вытягивались, а вытянутые, наоборот, сгибались. (См. Рис. 7) Мы обнаружили, что, когда эта модель применялась достаточно последовательно и часто, размеренно и ритмично, многие из детей с повреждениями в стволе мозга и ранних подкорковых областях начинали ползать на животе.
Когда они начинали ползать на животе, если их средний мозг, подкорковые области и кора не были повреждены, они быстро продвигались через ползание на четвереньках к ходьбе, и без всяких проблем. (Интересно обратить внимание на то, что из всех методов копирования, которые были описаны Фэем в его учении о развитии человеческой расы, односторонняя модель - единственная, которая осталась почти точно такой, какой он описал ее в своей первоначальной работе.)
Теперь оставались только основание и вершина - ранний ствол мозга со спинным мозгом и кора головного мозга. Мы обратили наше внимание сначала на ранний ствол мозга и связку, самую нижнюю ступень, которая управляла самыми основными первоначальными движениями рук и ног, которые предшествуют ползанию.
Как было сказано ранее, если здоровый младенец сразу после рождения помещен на живот, а не на спину, то можно наблюдать нормальное движение рук и ног. Это синхронные движения тела и конечностей, которые нацелены на ползание. И опять здесь мы изобрели модель движения. Мы назвали это движением туловища, или сокращенным копированием. Снова голова поворачивалась одним взрослым, в то время как двое других взрослых работали по обе стороны тела. Когда голова повернута влево, левое плечо и бедро были подняты на несколько дюймов от стола. Когда голова была повернута вправо, правое плечо и бедро были приподняты, а левое плечо и бедро были прижаты к столу.
И снова успех был достигнут со многими детьми.
40
Теперь оставался только вопрос о том, действительно ли мы могли воспроизводить заключительную стадию ходьбы у детей с повреждениями в коре головного мозга. Сначала нам казалось странным, что это наиболее сложная проблема для решения, хотя с течением времени причины становились все более и более очевидными.
Мы изучили ходьбу здорового ребенка до самых мелочей - в особенности то, что следовало за ползанием на четвереньках, но предшествовало нормальной ходьбе. Здоровый ребенок между ползанием и полностью нормальной ходьбой делал много вещей. Например, вставал на колени и ходил в течение кратких периодов времени на них. Он также подтягивался, держась за мебель, и ходил, держась за мебель. Он также экспериментировал, вставая в центре пола совершенно самостоятельно не на руки и колени, а на руки и ноги в своего рода фигуре перевернутого "U", и оттуда пытался встать без поддержки. Это последняя стадия, которую Фэй описал как «ходьба слона», и он чувствовал, что это полезно, так как это была стадия, имевшая место в эволюционном прошлом человека. Хотя мы пробовали это неоднократно в качестве техники, предшествовавшей ходьбе, мы не получали полезных результатов даже при том, что мы видели здоровых детей, делающих это достаточно часто. Но мы обнаружили, однако, что ходьба на коленях могла иногда быть полезной прелюдией к ходьбе, и что устройство для подтягивания себя на чем-нибудь устойчивом, типа мебели, и ходьба с опорой на что-либо были также полезной техникой.
Две другие техники, используемые здоровым ребенком, также доказали свою полезность– ходьба с руками над горизонтальной плоскостью как с устройством для балансирования и ходьба с руками ниже горизонтальной плоскости, используемыми в качестве поршней, тянущих тело вперед.
Наконец, модель воспроизводства "нормального" у ребенка с повреждением коры головного мозга приобрела следующую форму. Мы решили, что будет полезно отложить начало процесса ходьбы максимально надолго с того момента, как ребенок достиг уровня совершенного перекрестного ползания на четвереньках, так как мы обнаружили, что чем больше он ползал, тем лучше становились его синхронные движения и тем легче затем было подвести его к ходьбе. При откладывании момента ходьбы максимально надолго ребенку позже разрешали это делать, но когда он настаивал на этом, подтягивался, опираясь на мебель для дальнейшего путешествия, или ходил на коленях, если так ему было лучше. Если ребенок после этого начинал делать первые нетвердые шаги, не держась ни за что, дальнейшее лечение направлялось на обучение правильной ходьбе.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 170; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!