Сергей Александрович ЕСЕНИН (1895-1925)

«Есенин не столько человек, сколько орган, созданный приро­дой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой «печали полей», любви ко всему живому в мире и милосердия, ко­торое — более всего иного — заслужено человеком», — писал о поэте М. Горький.

Действительно, природный дар поэта огромен, органична его связь с родной землей, которая во многом питала его поэзию. Но Есенин не беспечный деревенский пастушок Лель, иг­рающий на свирели. За каждым его поэтическим озарением стояла серьезная литературная работа. Он хорошо знал русскую класси­ку, свою поэтическую родословную вел от А.Кольцова. Всерьез изу­чал народное искусство, собрал и записал четыре тысячи частушек. В статье «Ключи Марии» (1918) осмыслил основы народной поэти­ческой культуры, считая ее вершиной творчества. А в итоговой ав­тобиографии (1925) подчеркивал огромное значение для него Пуш­кина: «В смысле формального развития теперь меня тянет все боль­ше к Пушкину». К пушкинской емкости, органичности он прихо­дит в поздних стихах. Но в целом творчество, как и частная жизнь, полны противоречий и мучительных исканий. Блок, благословляв­ший Есенина в литературу, как будто предчувствуя драматизм его судьбы, писал: «... я думаю, что путь Вам, может быть, предстоит не короткий, и, чтобы с него не сбиться, надо не торопиться, не нерв­ничать. За каждый шаг свой рано или поздно придется дать ответ, а шагать теперь трудно, в литературе, пожалуй, всего труднее».

Есенин действительно прошел «трудный путь», что обусловлено субъективными и объективными факторами. Войдя в литературу в 1914 году, он вместе со своей страной пережил войны и революции, которые наложили свой отпечаток на его творческую эволюцию. Он — выходец из крестьянской семьи, человек корневой православной русской культуры, большую часть жизни прожил в городе, в эмоцио­нально и духовно чуждом ему мире. И личность Есенина была сотка­на из противоречий: он всегда стремился к духовному покою, согла­сию с собой и людьми и одновременно был склонен к мятежности, страстности, не знающей границ. Кротость и бунтарство, ранимость и дерзость — эта полярность, двойственность натуры выразилась в есенинской лирике. Сергей Есенин всегда жил и писал на крайнем напряжении душевных сил. Такова его природа. Преисполненный любви к Родине, к человеку, природе, Есенин не щадил только себя. Другого пути для художника он не знал:

Быть поэтом — это значит то же,

Если правды жизни не нарушить,

Рубцевать себя по нежной коже,

Кровью чувств ласкать чужие души.

Есенин в богатейшей поэтической культуре «серебряного века» с первых своих стихов показал собственное лицо: пришел со своим пониманием поэтического слова, стремился к ассоциативности, неоднозначности поэтического образа, создав метафорический язык с огромной нагрузкой на тропы:

Туча кружево в роще связала,

Закурился пахучий туман.

При этом в синтаксисе избегал усложненности, тяготел к строй­ности и простоте, предпочитая естественное течение стиха, «совпа­дение фразы и строки». Эти черты поэтики, несмотря на эволюцию мировидения, в целом характерны для всего творчества поэта.

Сергей Есенин пережил признание, славу и нападки критиков. А появившаяся после смерти статья Н. Бухарина «Злые заметки» положила начало вытеснению Есенина из советской культуры. Идеологическая оценка была беспощадной: «... Идейно Есенин представляет самые отрицательные черты русской деревни и так называемого «национального характера». И хотя появился унизи­тельный термин «есенинщина» и книги поэта изымались из биб­лиотек, у Есенина всегда оставался читатель, для которого творче­ство поэта было бесконечно близким и дорогим. Сегодня Есенин занимает свое полноправное место в русской поэзии XX века и в читательских сердцах. В современных исследованиях творчество поэта предстает в его объективной значимости.

Лирика («Край любимый! Сердцу снятся...», «Гой ты, Русь, моя родная...». «Запели тесаные дроги...». Песнь о собаке. «Я последний поэт де­ревни...». «Я покинул родимый дом...». «Не жалею, не зову, не пла­чу...». Русь советская. Русь уходящая. Письмо матери. Письмо к жен­щине. «Мы теперь уходим понемногу...». Персидские мотивы. «От­говорила роща золотая...». «Спит ковыль. Равнина дорогая...». Со­баке Качалова. «Неуютная жидкая лунность...»)

Первые стихи Есенина появились в печати в январе 1914 года и поразили читателя искренностью, яркостью поэтического видения и цельностью мироощущения. Сближение в 1915 году с крестьян­скими поэтами Н.Клюевым и С.Клычковым было не случайным: их объединяла ориентация на православие, крестьянскую культуру и опора на национальные культурные традиции. Все раннее творче­ство и первый сборник стихов поэта «Радуница» (1916) связаны с этой философско-эстетической установкой.

Образ Родины у Есенина, особенно в ранних стихах, связан с русской деревней, с родной рязанской землей, а разлука с ней при­дает стихам особую лиричность и теплоту. Он почти интимно обра­щается к родине, как к близкому человеку в стихотворении «Русь» (1914): «Ой ты, Русь, моя родина кроткая...». И по-лермонтовски называет необъяснимой, как всякое подлинное чувство, свою лю­бовь к России. «Но люблю тебя, родина кроткая! / А за что — разга­дать не могу...»: Родина для поэта —«край любимый». Образ роди­ны сливается с образом природы и душой лирического героя. В этом органическом и гармоничном единстве радость и счастье лириче­ского героя. Оно дает ему ощущение своей связанности с миром, оправданности собственного существования:

Край любимый!Сердцу снятся

Скирды солнца в водах лонных.

Я хотел бы затеряться

В зеленях твоих стозвонных.

(«Край любимый! Сердцу снятся...» 1914)

Земное и небесное, человеческое и природное проникают друг в друга, сливаясь в единый мир. Именно так в крестьянском созна­нии природа, родина неотделимы от жизни человека.

Для Есенина раннего периода творчества «Русь, моя родная» под покровительством и заступничеством Миколы (святого Николая Чудотворца) — земной рай, где царят лад, гармония, единение с природой. Это «голубая» страна. «Голубой» цвет — цвет неба, — определяющий в цветовой палитре стихов о Родине, что подчерки­вает духовную силу, святость Руси.

В стихотворении «Гой ты, Русь, моя родная...» (1914) бескрай­ность ее просторов («не видать конца и края») имеет не только про­странственно-географический смысл, но и духовный. Русь — свя­тая земля. Ключевой образ этого стихотворения — крестьянская изба (этот образ проходит как один из важнейших параметров есе­нинской модели мира через все творчество) — сравнивается Есе­ниным с иконой — «хаты — в ризах образа». А сам лирический ге­рой подобен богомольцу. Есть в стихотворении и образ храма:

Пахнет яблоком и медом

По церквам твой кроткий Спас...

Религиозная лексика и образность подчеркивают духовное начало Родины. Именно эта ипостась России определяет патриотическое чув­ство лирического героя, безоглядную любовь и верность Родине:

Если крикнет рать святая:

«Кинь ты Русь, живи в раю!»

Я скажу: «Не надо рая,

Дайте родину мою».

Стихотворение «Запели тесаные дроги...» (1916) также харак­терно для первого периода творчества поэта. Русь в этом стихотво­рении необычайно духовна. Образный ряд стихотворения подчер­кивает ее православную сущность. Всюду поэту сопутствуют «ча­совни», «поминальные кресты», «на известку колоколен невольно крестится рука». Даже «родные степи звенят молитвословным ко­вылем». Природа одухотворена в поэтическом мире Есенина. Русь не статична, все в ней находится в движении. Она необъятна и бесконечна: «О, Русь — малиновое поле / И синь, упавшая в реку». В чувстве патриотизма лирического героя подчеркивается ирра­циональное начало, как и в знаменитом стихотворении Лермон­това «Родина». Любовь к Родине — глубокое чувство: «Но не лю­бить тебя, не верить — / Я научиться не могу». Важным вырази­тельным средством оказывается цвет. Именно он создает ощуще­ние многомерности, загадочности Руси. Насыщенные, яркие цве­та — малиновый, синий — цвета радости, праздника. Но есть в этом стихотворении и другая цветовая гамма, в ней цвет приглушен, выражен опосредованно («известка колоколен», «туманный бе­рег»). Он знак вечной загадки Руси.

В стихах дооктябрьского периода Россия ассоциируется для Есе­нина с деревенским патриархальным, православным миром, тема Родины сливается с темой природы. Поэтому цветовая гамма в изо­бражении Родины — это естественные природные цвета. Голубой и синий — цвета неба; малиновый — цвет заката; золотой — цвет солнца и колосящегося поля пшеницы. Любовь к Родине одухотво­ряла картины родной природы, придавала этим стихам эмоциональ­ную приподнятость и гармоничность. Не случайно Есенин в статье «Быт и искусство» увязывал именно эти начала, критикуя друзей-имажинистов: «у собратьев моих нет чувства родины во всем ши­роком смысле этого слова, поэтому у них так и несогласовано все. Поэтому они так и любят тот диссонанс, который впитали в себя с удушливыми парами шутовского кривляния ради самого кривляния».

С революцией 1917 года в поэзии Есенина появляется новое ощущение России, надежда на преображение мира, создание «му­жицкого рая», что отразилось в поэме «Инония» (1918). Инония — страна с новым Спасом. Есенин еретически заявляет, что в «ином мире» будут жить без Христа: «Тело, Христово тело / Выплевываю изо рта». Поэт нигилистически относится и к столь дорогим еще совсем недавно православным символам.

Нигилизм и революционность Есенина были явлением времен­ным. Очень скоро он увидел, что социализм как знак прогресса по­сягает на крестьянскую, дорогую ему Русь и вообще на все живое, природное. В стихотворении «Сорокоуст» поэт говорит о гибели деревянной деревенской Руси. Город «тянет к глоткам равнин пя­терни». Природа погибает. Символический смысл приобретает об­раз «красногривого жеребенка», который тщетно пытается обо­гнать поезд. Паровоз, как зловещее чудовище, символ змеи-дьяво­ла, одолевает живое трогательно беззащитное, божье создание.

Милый, милый, смешной дуралей,

Ну куда он, куда он гонится?

Неужель он не знает, что живых коней

Победила стальная конница?

Этот мотив находит продолжение и развитие в стихотворении «Я последний поэт деревни...» (1920). Это стихотворение, посвя­щенное Мариенгофу, проникнуто трагическим пафосом. Лириче­ский герой оплакивает гибель старого мира, прекрасного и дорого­го ему. Уходящий мир — это «голубое поле», «злак овсяный, зарею политый». На него беспощадно наступает новый, «чужой», «желез­ный гость», который «черной горстью» соберет все живое. Образ трактора («железный гость») — образ-символ бездуховной город­ской культуры, — подчеркивает конфликт живого и неживого в сти­хотворении. Поэт служит панихиду по уходящему миру. В новом мире он не видит места для себя. Трагически звучат последние строчки стихотворения: «Скоро, скоро часы деревянные / Прохри­пят мой двенадцатый час!».

Тема Родины и в этом стихотворении, и в последовавших за ним осложняется размышлениями о собственном месте в новой жизни. В маленькой поэме «Русь советская» (1924) «голубая Русь» превра­тилась «в край осиротелый», а поэт в том краю чужой. «Крестьян­ский комсомол» поет «агитки Бедного Демьяна». «Ни в чьих глазах не нахожу приют» — ключевая строчка, выражающая и человече­ское одиночество и творческую невостребованность Есенина. Но даже трагическая отверженность не заставит его изменить своим идеалам и своей музе: «Отдам всю душу октябрю и маю, / Но толь­ко лиры милой не отдам». Поэт не может жить без чувства органи­ческой связи с Родиной, а Родины-то как будто и нет, она кажется сном: «Что Родина? / Ужели это сны?» В этом ощущении Родины- сна — трагический пафос стихотворения «Русь советская». Поэто­му вопреки историческим реалиям (Россия уже именовалась СССР) Есенин в заключительных строчках называет столь дорогую ему «шестую часть земли» словом из прошлой жизни — «Русь».

В философском ключе осмысляется тема Родины в стихотворе­нии «Спит ковыль. Равнина дорогая...» (1925). Традиционные об­разы русского пейзажа — «ковыль», «полынь», «журавлиный крик», «плачут вербы» создают ощущение тоски, разлуки. «Чужая юность» посягает на родные лирическому герою «поляны и луга». Но при очевидном драматизме противостояния старого и нового, поэт со­храняет верность «золотой бревенчатой избе», «никакая родина другая» не сможет вызвать отзвук в его душе. Элегически спокойная интонация и ритм этого стихотворения, опорные последние строчки каждой строфы передают постоянство чувства Есенина к Родине, его готовность принять все, что посылает судьба, даже смерть. Эмоцио­нальный всплеск — благодаря восклицательной интонации — возни­кает в двух заключительных строках стихотворения:

Дайте мне на родине любимой,

Все любя, спокойно умереть!

Поэт-философ, постигающий пушкинскую внутреннюю свобо­ду, вытесняет в этом стихотворении бунтаря, мятежника.

В 1924—1925 годах Есенин работал над циклом стихов «Персид­ские мотивы». Стихи цикла стали попыткой преодоления внутрен­ней раздвоенности и тоски. Хотя образ Востока возник под непо­средственным впечатлением поездки Есенина в Тифлис, Баку, Ба- тум, Мардакяны, «голубая родина Фирдоуси» в этом цикле не столь­ко конкретная, сколько мифологизированная страна. Русь совре­менная утратила свои звонкие цвета, а душа поэта рвется к идеалу, ищет успокоения и красоты.

В традиции персидской поэзии женщина — средоточие красоты мира. Любовная тема одна из основных в цикле и получает сюжет­ное воплощение в истории любви лирического героя — северянина к прекрасной персиянке. В духе восточной поэзии любовное пере­живание показано как упоение любовью, счастье любви. К ногам любимой герой готов принести самые прекрасные подарки («Пода­рю я шаль из Хороссана / И ковер ширазский подарю»). Он с радо­стью признает ее совершенство(«Я б порезал розы эти, / Ведь одна отрада мне — / Чтобы не было на свете / Лучше милой Шаганэ»), готов одарить возлюбленную самыми ласковыми словами («Как ска­зать мне для прекрасной Лалы / По-персидски нежное «люблю?»).

Но красота Востока только обостряет тоску по Родине, чувство любви к ней. Тема Родины властно входит в цикл. В стихотворении «Шаганэ ты моя, Шаганэ!...» противопоставляются прекрасный Шираз и «рязанские раздолья». Воспоминание о «волнистой ржи при луне» затмевает красоты Шираза. Родина вошла в его плоть («Эти волосы взял я у ржи...»). Властное чувство любви к родной земле сильнее всех искушений Востока. Наивность, музыкальность и драматизм стиху придают повторы ключевых и по смыслу проти­вопоставленных строчек: «Шаганэ ты моя, Шаганэ» и «Потому что я с севера, что ли».

В «Персидских мотивах» тема Родины занимает свое полноправ­ное место. Герою никуда не уйти от тоски по России. Персидская сказка всего лишь миф, в который поэт так хотел поверить, чтобы обрести счастье и покой, вернуть юношеское чувство укоренен­ности, связанности с родной землей и природой. В стихотворении «Глупое сердце, не бейся!..» Есенин признается в самообмане:

Глупое сердце, не бейся!

Все мы обмануты счастьем,

Нищий лишь просит участья...

Глупое сердце, не бейся.

Лирическое творчество Есенина едино, это роман, в котором главный герой сам поэт. Его переживания, мысли, потери и обрете­ния, любовь и бурные страсти, родная природа и родительский «низ­кий дом с голубыми ставнями» — все становится темой стихов, все пронизано лирической интонацией. Исповедальный характер но­сят такие шедевры его лирики, как «Не жалею, не зову, не плачу...», «Мы теперь уходим понемногу...», Собаке Качалова, «Отговорила роща золотая...» Приходит зрелость, и вместе с ней рефлексия, го­речь от осознания своих ошибок, чувство одиночества и предчув­ствие смерти.

Такой «прощальной песней» - исповедью можно назвать стихо­творение «Не жалею, не зову, не плачу...» (1921). Тема прощания, расставания с молодостью заявлена уже в первом стихе трехкрат­ным повтором отрицательных конструкций, они снова возникнут в последней строке первой строфы, в первой и последней — второй строфы. лирический герой подводит итоги, благословляет все то, что пришло «процвесть и умереть». Основная интонация стихотво­рения элегическая, но три обращения героя — к «сердцу, тронуто­му холодком», к «духу бродяжьему» молодости, к собственной жиз­ни передают напряженность этого внутреннего монолога. Традиционны для есенинской лирики образы среднерусского пейзажа — «белых яблонь дым», «страна березового ситца». Психологическое состояние лирического героя выражают выразительные метафоры — «увяданья золотом охваченный», «буйство глаз и половодье чувств». Ушедшая молодость сопоставляется с такой же порой в жизни при­роды, с временем пробуждения ее сил — весной. А сам герой видит себя скачущим на «розовом коне». «Розовый» не цветовое опреде­ление, а метафорический эпитет, который указывает на подчерк­нутую нереальность коня, переводя конкретный образ в многозна­чительный символический план. Как ни горько ощущение неиз­бежности конца, смерти (оно усиливается повтором в последней строфе синтаксической конструкции «все мы» и элегической мета­форой «тихо льется с кленов листьев медь...»), заключительные строчки стихотворения утверждают идею благодарности творцу за самый дар жизни:

Будь же ты вовек благословенно,

Что пришло процвесть и умереть.

Стихотворение «Не жалею, не зову, не плачу...» музыкально, песенно по своему звуковому строю, а лексические повторы («Все пройдет...», «Все мы...») и сходство семантической конструкции строф выделяют основные темы стихотворения как самостоятель­ные музыкальные мотивы.

Лирика Есенина исповедальна и автобиографична. Не случайно в стихотворении «Мой путь» поэт так и говорит: «Стихи мои, / Спо­койно расскажите / Про жизнь мою». А его жизнь — поэзия, в ко­торой борются, как и в душе поэта, земное и небесное, вечное и преходящее, старое и новое, город и деревня. В художественном мире Есенина одушевляется природа, оживляется все неживое, а человек наделяется природными характеристиками (растительны­ми и животными). Метафорический язык, символика цвета созда­ют богатство поэтического мира есенинской лирики.

Поэма "Анна Снегина" (1925) — одно из последних произведений С. Есенина. Это поэма о крестьянской России, о судьбе крестьянст­ва в революции и о любви, пронесенной через всю жизнь. Поэма лироэпическая по жанру. Лирическое и эпическое начала в поэме проникают друг в друга. Личная жизнь лирического героя соизме­ряется с судьбой России. Реалистически конкретно и объемно рас­сказывается в поэме о жизни русской деревни в годы исторических потрясений. Из крестьянской массы выделен образ народного вожа­ка Прона Оглоблина. Важнейшими средствами раскрытия характе­ров и проблематики в поэме является язык. Есенин использует близ­кий к фольклорному сказовый стиль, интонации и лексику просто­народной речи. Индивидуализирована речь персонажей. Изображая нового, послереволюционного крестьянина, Есенин прибегает к иро­нии. Он не видит в новом образе жизни и в новом человеке столь дорогих ему черт национального характера. Пожалуй, только стару­ха-мельничиха — истинно народный традиционный характер в по­эме. Она предчувствует гибель деревни. Рассказывая о самочинной расправе крестьян над старшиной, она горько прибавляет: «Таких теперь тысячи стало / Творить на свободе гнусь. / Пропала Рассея, пропала... / Погибла кормилица Русь...». Революция не принесла в деревню благополучия и мира. Таков вывод автора.

Если эпический сюжет раскрывается реалистическими средства­ми, то любовный — намеками, описанием череды состояний. Откры­того выявления чувств нет, любовь показана импрессионистически, что не исключает драматизма любовной линии сюжета, усиленного горькой судьбой героини, вынужденной стать эмигранткой.

 

С. А. Есенин

---

Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 302; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!