Еще одним важным творческим проектом для Раневской в 1946 году стал фильм Григория Александрова «Весна».
Главную роль там играла Любовь Орлова, а Раневской первоначально в сценарии отводился лишь один эпизод – ее героиня Маргарита Львовна подавала завтрак своей племяннице. Но Александров всегда шел навстречу людям творческим, поэтому сказал Раневской: «Можете сделать себе роль». И она развернулась вовсю – буквально каждая ее фраза потом стала крылатой.
Фильм снимался в Праге, в трофейных павильонах – там прежде был филиал немецкой киностудии. Раневская вспоминала, как поразил ее контраст между съемками в Москве, где они умирали от холода, и Прагой: «Огромные павильоны, теплые, с новейшей аппаратурой, приборами света, которые катались под крышей и опускались, как захочется. Никогда такого не видела. И все действует без ремонта и остановок!»
На съемках она очень сдружилась с Любовью Орловой, с тех пор они постоянно встречались, переписывались, с удовольствием играли вместе. За год до своей смерти Орлова писала ей: «Ко мне пришел мой лечащий врач, спросил: „Что с вами?“ Я прочла ему вашу телеграмму и испытала гордость от подписи РАНЕВСКАЯ, и что мы дружим 40 лет, и что вы – моя Фея».
Раневская не любила мемуары и обычно относилась к ним крайне отрицательно. Но в написании одного сборника воспоминаний она все же поучаствовала – книги «Осип Наумович Абдулов. Статьи. Воспоминания».
Временами она говорила, что, кроме Павлы Леонтьевны Вульф, у нее друзей не было. В то же время, она дружила со многими талантливыми людьми, которых искренне любила, и которым всегда старалась помочь. И вот где‑то между Павлой Вульф и всеми остальными то ли друзьями, то ли не совсем, находятся два человека, к которым у Раневской было особое отношение – Соломон Михоэлс и Осип Абдулов.
|
|
|
«Я его нежно любила, тоскую и скучаю по нему и по сей день», – писала она об Абдулове. Они оба работали в Театре имени Моссовета, но даже не играли вместе в одном спектакле, только делали совместный эстрадный номер. Но подружились они сразу и на всю жизнь. А после смерти Осипа Наумовича Раневская часто вспоминала его и плакала.
В ее воспоминаниях об Абдулове есть такие слова: «За долгие годы моей жизни в театре ни к кому из товарищей я не была так привязана. Актер он был редкого дарования и необыкновенной заразительности. Играть с ним было для меня наслаждение».
Был в жизни Раневской человек, к которому она испытывала особенные чувства. Не любовь, не дружбу, а что‑то еще более сильное. Может быть родство душ?
Это был Соломон Михайлович Михоэлс, великий актер и режиссер, председатель Еврейского антифашистского комитета, убитый сотрудниками МГБ и посмертно реабилитированный в 1953 году. Почему‑то об их дружбе с Раневской написано на удивление мало, а ведь она продолжалась много лет, и записи о Михоэлсе в дневнике Фаины Георгиевны полны особенной нежности, без примеси ее обычного сарказма и даже малейшей насмешки.
|
|
|
Впрочем, о том, как она к нему относилась, можно понять даже по одной единственной записи от 14 января 1948 года: «Погиб Соломон Михайлович Михоэлс. Гибель Михоэлса, после смерти моего брата, самое большое горе – самое страшное в моей жизни. Не знаю человека умнее, блистательнее, нежнее его. Очень его любила, он бывал мне как‑то нужен, необходим»…
На похоронах Михоэлса Раневская сказала Анастасии Потоцкой, что хотела бы завещать, чтобы ее похоронили на этом же кладбище. Может быть не рядом с Соломоном Михайловичем, но хотя бы неподалеку.
В 1943 году, едва Раневская вернулась в Москву из Ташкента, ей позвонил Николай Павлович Охлопков, возглавлявший Театр драмы (сейчас Театр имени Маяковского), и сказал, что хочет пригласить ее на главную роль в спектакль по рассказу Чехова «Беззащитное существо».
Те кто видели Раневскую в роли этой «беззащитной» дамы, едва не доведшей чиновника до обморока или сумасшествия, говорили, что она еще никогда не играла настолько гениально. Артисты других театров специально обращались к Охлопкову с просьбой показывать иногда этот спектакль после двадцати двух часов, чтобы они тоже могли его смотреть.
|
|
|
В том же Театре драмы Раневская сыграла еще в нескольких спектаклях, в том числе – в «Молодой гвардии», посмотрев которую сам Фадеев сказал: «Образ бабушки Олега Кошевого создал не я, а Фаина Георгиевна». И наконец, жену Лосева в пьесе Александра Штейна «Закон чести». За эту роль она получила свою первую государственную премию – Сталинскую премию второй степени. А в 1947 году ей наконец было присуждено звание народной артистки РСФСР и вручен орден «Знак Почета».
Самой яркой ролью Раневской в Театре драмы стала Верди в пьесе американской писательницы‑коммунистки Лиллиан Хелман «Лисички».
Спектакль был поставлен в 1945 году и сразу привлек внимание всей театральной Москвы. Несчастная Верди, блестяще сыгранная Раневской, вызывала у зрителей одновременно и жалость, и восхищение. Актриса Клавдия Пугачева вспоминала: «Это была лучшая роль Раневской в те годы. Образ Реджины, подлинной главы клана бизнесменов‑нуворишей Хаббартов, противостоял образу Верди, мечтательницы из среды аристократов американского Юга. Как сказал Охлопков, обыгрывая фамилию Раневской: „“Лисички”– американский “Вишневый сад”, только там еще и по морде бьют“».
|
|
|
В США пьеса не имела особенного успеха, для них сюжет о бунте героини против бездушности мира, где властвует доллар, был не нов. Эта тема часто поднималась в театре и кино первой половины XX века. Но для советского зрителя это было окно в капиталистический мир, пусть ужасный, но притягательный. Ну а Раневская сыграла Верди так, что финал оставлял ощущение моральной победы этой униженной женщины над всем смеющимся над ней бездушным миром.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 171; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!