Глава 5. Откуда Сталин брал валюту на индустриализацию?

Источник:  данные таблицы 7.

Как видно из таблицы 9, начиная с 1929 г. (когда разразился мировой экономический кризис), происходило одновременно снижение покупательной способности советского экспорта и удешевление товаров, импортируемых Советским Союзом. Однако индексы цен советского экспорта, состоящего из промышленного сырья и ряда продовольственных товаров, падали быстрее, чем индексы цен советского импорта, состоящего преимущественно из средств производства. Другими словами, для СССР в 1930-е гг. имели место «ножницы цен», которые осложняли проведение индустриализации.  Действительно, индустриализация осуществлялась ценой сильного перенапряжения всех сил и мобилизации всех ресурсов. Если среднегодовой физический объем экспорта в период 1924–1928 гг. составлял 7,86 млн. т, то в период 1929–1940 гг. он увеличился до 14,43 млн. т, т. е. почти удвоился.  А в 1930 и 1931 гг. он достиг рекордных значений – соответственно 21,3 и 21,8 млн. т. Данную версию правильнее назвать «форсированный советский экспорт», т. е. СССР многократно увеличил физические объемы вывоза своих товаров за границу.

Правда, в конце 1930-х гг. физический объем экспорта стал быстро снижаться: в 1939 г. он составил 4,3 млн. т, а в 1940 г. – 4,6 млн. т.

При всем напряжении и перенапряжении сил СССР суммарное сальдо внешней торговли за годы индустриализации 1929–1940 гг. оказалось положительным, составило плюс 123 млн. руб. (табл. 7). Из этого можно предположить, что закупки импортного оборудования для целей индустриализации в целом за двенадцатилетний период были обеспечены валютными поступлениями от советского экспорта.  Конечно, в отдельные годы внешняя торговля СССР имела очень крупное отрицательное сальдо. Рекордное отрицательное сальдо было зафиксировано в 1931 г. (минус 1024 млн. руб.). В такие годы дефицит торгового баланса СССР покрывался либо за счет иностранных кредитов, либо за счет золотовалютных резервов (могла быть комбинация обоих методов). Но в целом официальная статистика внешней торговли СССР не дает нам усомниться в версии, которая идет под номером 1.

Но не будем спешить. Действительно ли официальная внешнеторговая статистика отражает истинный уровень валютных затрат на индустриализацию?

Сомнение первое.  Да, было падение цен на машины и оборудование в 1930-е гг. под влиянием экономического кризиса. Но специфика данной группы товаров заключается в том, что на машины и оборудование нет справочных цен – таких как, скажем, на нефть, пиломатериалы, зерно или иные биржевые товары. Не могло ли там быть «теневых» цен, «откатов» и других злоупотреблений? Не были ли цены на машины и оборудование заниженными в контрактах и, как следствие этого, в официальной статистике? Может быть, несмотря на существование валютной монополии государства, часть валютных платежей по контрактам шла не со счетов Госбанка СССР и/или Внешторгбанка, а из зарубежных банков, где находилась валюта, которой могли распоряжаться только Сталин и его ближайшее окружение?

Сомнение второе.  Официальной статистикой могли быть приукрашены данные о реальной экспортной выручке. На это также обращают внимание некоторые авторы. Товары вывозились за границу, фиксировались на таможне и во внешнеторговой статистике, а реальной выручки не поступало. Товары лежали на консигнационных складах за границей месяцами и даже годами. Следует напомнить, что ранее мы рассматривали статистику торгового баланса, т. е. статистику движения товаров, а не выручки от продажи товаров. Чтобы знать реальную картину движения денежных средств, нам нужна статистика платежного баланса. А ее в начале 1930-х гг. в СССР перестали публиковать.

Сомнение третье.  Следует также иметь в виду, что внешнеторговая статистика СССР отражала валютные затраты лишь на покупку машин и оборудования. Но были еще услуги, связанные с проектированием, авторским надзором, обучением кадров и т. п. По разным оценкам, в программе индустриализации СССР принимали участие около 30 тыс. иностранных инженеров, мастеров и даже простых рабочих. На новейших экскаваторах и подъемных кранах работали исключительно рабочие из Бельгии и Италии, т. к. подобных им по квалификации в Советском Союзе рабочих просто не было. Как отмечает С. Сухобок, такие иностранные работники зарплату получали в иностранной валюте, причем из внебюджетных источников[54].

Дополнительное сомнение.  Хотя Запад переживал кризис, он, тем не менее, продолжал оказывать экономическое давление на СССР. Политические цели уничтожения или, по крайней мере, ослабления Советского Союза превалировали над целью скорейшего выведения капиталистической экономики из кризиса. Об этом свидетельствовали многие экономические акции США и европейских стран. Вспомним, что еще в 1925 г. Запад объявил золотую блокаду  против СССР. Советскому Союзу было запрещено приобретать любые товары, включая машины и оборудование, на золото. Это можно было сделать лишь посредством продажи Западу своих природных ресурсов, включая зерно. Позднее Запад запретил импорт из СССР леса и пиломатериалов, нефти и нефтепродуктов, оставив лишь зерно. В 1930 г. ограничения на импорт из СССР ввела Франция, в 1930–1931 гг. – США. 17 апреля 1933 г. эмбарго на 80% советского экспорта объявляет Великобритания[55]. Как мог СССР при сочетании таких двух неблагоприятных факторов, как падающие цены на сырьевые товары (включая зерно) и западный бойкот советских товаров, поддерживать хотя бы на прежнем уровне стоимостные объемы экспорта? Я не исключаю, что СССР в форсированном порядке наращивал физические объемы продукции для экспорта и даже вывозил ее за пределы СССР (для хранения на складах). Но у меня есть сомнение, что эта продукция реализовывалась и обеспечивала необходимую валютную выручку.

Следовательно, советский экспорт традиционных товаров мог не покрывать всех валютных затрат по индустриализации. В дополнение к обычным экспортным доходам могли быть и другие  (не афишируемые или даже засекреченные ) источники.

Фактически индустриализация осуществлялась за счет сверхплановых заданий по импорту. Так, в январе 1929 г. на Политбюро был утвержден на очередной 1929/30 хозяйственный год план экспорта и импорта. Однако в дополнение к этому плану в указанном году были совершены сверхплановые импортные закупки на сумму 1,5 млрд. золотых рублей (примерно 750 млн. тогдашних долларов).

На это обращают внимание некоторые авторы. Так, С. Сухобок пишет: «В январе 1930 г. ВСНХ (Всесоюзный совет народного хозяйства) поручает Внешторгу СССР закупить дополнительно сырья, оборудования и материалов для реализации планов индустриализации… И это при том, что бюджет на 1930 г. был сверстан и никаких дополнительных денег в нем не предусматривалось. Тем не менее, закупки на эту сумму произвелись. И что более удивительно, эта операция никак не отражена во внешнеторговом балансе… Но что самое замечательное – такие постановления ВСНХ, а затем Политбюро ЦК ВКП (б) издавались каждый год с 1929 по 1933 г. по пять-восемь раз. И всегда на сумму, близкую к миллиарду долларов. И ни разу эти суммы не вошли в официальную статистическую отчетность внешнеторгового баланса  (курсив мой. -В. К .)»[56].

Таким образом, анализ версии 1 вызывает сомнения, что импорт машин и оборудования в годы индустриализации покрывался исключительно доходами от обычного экспорта. Перейдем к анализу других версий.

Версия 2. «Операция „Эрмитаж“»

Так в наших СМИ и исторической литературе называется операция, которая заключалась в продаже за границу картин, других произведений искусства, антиквариата из музеев СССР. На эту тему было написано несколько книг, сняты фильмы. Наиболее полно данная операция описана в книге Юрия Жукова, которая называется «Сталин: операция „Эрмитаж“»[57]. Каковы были масштабы вывоза и продаж? Партия и правительство поставили задачу Наркомату внешней торговли пополнить государственную казну 30 млн. золотых рублей с помощью продажи картин, антиквариата, редких рукописей из фондов музеев – конкретно под задачи социалистической индустриализации.

Специально созданная для проведения операции организация «Антиквариат» (сначала находилась в ведении Госторга РСФСР, а затем перешла в ведение Наркомата внешней торговли СССР) сумела получить из государственных фондов и отправить за границу 2730 картин западноевропейских мастеров. Слава Богу, на Западе начинался кризис, и спрос на картины резко упал. Поэтому почти половина картин не была продана – в СССР вернулось 1280 картин. Навсегда остались за границей, пополнив частные коллекции и фонды государственных музеев, 1450 произведений живописи, авторами которых были всемирно известные художники Тициан, Рембрандт, Рубенс, Ван Дейк, Боттичелли, Рафаэль, Тьеполо, Веласкес, Пуссен, Веронезе и многие другие. Многие картины были проданы за половину или даже четверть цены, которую можно было бы получить до начала кризиса. Одним из крупнейших покупателей картин из советских музеев был американский промышленник и банкир Эндрю Меллон. С 1921 г. он занимал пост министра финансов США и сохранял его при трех президентах – до прихода в Белый дом Ф. Рузвельта. Этот миллионер не вступал непосредственно в контакты с «Антиквариатом», а действовал через посредников и старался не «светиться». После смерти Э. Меллона в 1937 г. купленные им картины, согласно завещанию, стали достоянием Национальной галереи искусств США.

В 1929 г. из Эрмитажа продали 1052 предмета на сумму 2,2 млн. золотых рублей, т. е. около 1,1 млн. долл. Пик продаж пришелся на 1931 г., когда валютная выручка составила 9,5 млн. золотых рублей. Углублявшийся на Западе кризис окончательно обвалил рынок произведений искусств, и в 1932 г. выручка составила всего 2,8 млн. золотых рублей. Кроме картин за границу вывозились манускрипты, редкие монеты, гравюры, медали, антикварная посуда и т. п. Последняя крупная сделка состоялась в 1934 г. Британскому музею за 100 тыс. фунтов стерлингов (примерно 1 млн. золотых рублей) был продан знаменитый «Синайский кодекс» – самый древний на то время полный список Нового Завета. Как отмечает Ю. Жуков, за все произведения искусства и раритеты, проданные за границу в течение шести лет, Наркомат внешней торговли получил приблизительно 25 млн. золотых рублей, или 12,5 млн. долларов США.  В 1937 г. Всесоюзная торговая контора «Антиквариат» была вообще закрыта.

Очевидно, что такие доходы от операции «Эрмитаж» на фоне валютных потребностей страны, исчислявшихся сотнями миллионов долларов в год, были каплей в море. Указанной суммы (25 млн. золотых рублей) не хватило, чтобы построить хотя бы один гигант типа Харьковского тракторного завода или Горьковского автомобильного завода.

Версия 3. «Золотые запасы»

Суть версии состоит в том, что у Советского Союза был большой запас золота, который и использовался для закупки машин и оборудования. Откуда у СССР могло быть золото? Ответы сторонников этой версии сводятся к следующему. Во-первых, советское государство получило золотой запас в наследство от царской России. Во-вторых, Сталин сам наладил масштабную добычу золота, которое чуть ли не «с колес» уходило за границу в обмен на станки и оборудование. В-третьих, большевики дополнительно аккумулировали золото населения как за счет грубых экспроприаций, так и за счет скупки золота через систему магазинов Торгсин.

Однако в данной версии много преувеличений и грубых искажений.

Во-первых, большевикам от царского правительства досталось не все золото. Часть золотого запаса Российской Империи ушла из страны еще в годы Первой мировой войны в качестве обеспечения по военным кредитам, которые она получала от Великобритании и США. Кроме того, большая часть золотого запаса была захвачена белыми и, в конце концов, оказалась за пределами России. Речь идет о так называемом «колчаковском золоте».

Во-вторых, большевики очень быстро «зачистили» остатки золотого запаса царских времен. Это очень интересная и малоизвестная история первых лет советской власти. Золото уходило по разным каналам и под разными предлогами и обоснованиями. Чаще всего – под полным покровом секретности[58]. Наиболее крупные партии золота, вывезенного большевиками за границу, я назвал «ленинским золотом», «паровозным золотом» и «золотом Коминтерна». Примерно к середине 1920-х гг. золотая казна СССР оказалась пустой.

В-третьих, действительно, в начале 1930-х гг. в СССР восстанавливается добыча золота. К середине 1930-х гг. объем годовой добычи вышел на уровень 80 т, а к концу 1930-х гг. – на уровень примерно 150 т против 28 т в 1928 г.[59]

Дополнительно золотой запас государства пополнялся за счет системы магазинов Торгсин. Торгсин (18 июня 1930 г. – 1 февраля 1936 г.)– Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами на территории СССР – родился в годы острого валютного кризиса. Вначале Торгсин продавал антиквариат иностранным туристам в Москве и Ленинграде и снабжал иностранных моряков в советских портах. В декабре 1930 г. список его клиентов пополнился иностранцами, длительно проживавшими и работавшими в СССР. 14 июня 1931 г. Торгсин открыл двери советским гражданам, которые сначала могли покупать дефицитные товары только на золотые монеты царской чеканки. В конце 1931 г. правительство разрешило советским гражданам покупать товары в Торгсине в обмен на бытовое золото. В течение 1932–1935 гг. через Торгсин было собрано еще около 98,7 т, что составляло около 40% по отношению к объему промышленной добычи золота в указанный период. Максимальные объемы принятого от граждан золота были зафиксированы в 1932 г. – 21 т и в 1933 г. – 45 т. В это время в стране начинался голод, и люди расставались с золотом ради приобретения жизненно необходимого продовольствия. После улучшения продовольственного снабжения в стране сдача золота населением начала резко падать[60].

В пополнении золотого запаса государства участвовала также организация, известная под аббревиатурой ОГПУ – Объединенное главное политическое управление. Она занималась принудительным изъятием золота и других ценностей у «врагов народа». Никаких данных об общих объемах изъятий золота ОГПУ и НКВД (в 1934 г. ОГПУ было ликвидировано и его функции перешли к Наркомату внутренних дел СССР) не имеется. Имеются данные лишь за отдельные годы. Так, в 1930 г. ОГПУ сдало Госбанку ценностей на сумму более 10 млн. золотых рублей, что эквивалентно почти 8 т чистого золота[61].

Можно предположить, что за счет всех внутренних источников в СССР было получено в течение 1930-х гг. около 1500 т желтого металла. Но есть основания полагать, что это золото вообще не было использовано на цели индустриализации, а пошло на увеличение золотых резервов СССР. Согласно некоторым оценкам, золотой запас СССР накануне Великой Отечественной войны был равен 2600 т[62]. Получается даже больше суммарного поступления золота из внутренних источников за все 1930-е гг. Какая-то мистика! Не верить приведенной оценке так же трудно, поскольку она взята из авторитетного источника – книги, соавтором которой является В. В. Рудаков. Валерий Владимирович в свое время был первым человеком в нашей стране по части, касающейся золота (он был руководителем Гохрана, Главалмаззолота, заместителем Министра финансов, курировавшим вопросы золота, и т. д.). Наверное, можно предположить, что были и внешние источники пополнения золотого запаса СССР. Экспорт зерна не в счет. Он давал очень мало. Можно вспомнить испанское золото. Его СССР получил от республиканцев во время развернувшейся в Испании гражданской войны. По некоторым данным, в ноябре 1936 г. Министерство финансов СССР приняло тогда 510 т испанского золота, правда, лишь на хранение. Впрочем, не буду дальше продолжать изложение версий, как формировался золотой запас СССР.

Напрашивается следующий вывод: золото на цели индустриализации Сталин не использовал. Сталин предпочитал накапливать золото, а не расходовать –  даже в самые сложные для страны времена. Для тех, кто сомневается, могу привести еще одну цифру, которая является официальной и которую никто не подвергал сомнению. В 1953 г. (год смерти Сталина) золотой запас СССР был равен 2049,8 т. Эта цифра лишний раз доказывает, что золото на цели индустриализации не использовалось или почти не использовалось, т. е. страна проводила индустриализацию и при этом еще ускоренными темпами наращивала золотой запас. К началу войны СССР вышел на второе место не только по промышленному производству, но также по запасу золота (после США).

Мы поможем в написании ваших работ!