Совпадение логики, диалектики и теории познания
Можно бесконечно долго спорить о том, насколько это совпадение полно, насколько философские дисциплины покрывают друг друга, до тех пор, пока этот тезис понимается исключительно как абстрактно философский, теоретический, а не практический: совпадают ли вообще законы мысли, познания с законами действительности, или же в мышлении и познании есть еще и нечто специфическое, что не покрывается общей теорией развития и нуждается для своего исследования в специальной дисциплине, отличной от диалектики, скажем – в логике или теории познания, гносеологии.
Сама такая постановка вопроса несостоятельна, неправомерна. И прежде всего потому, что не учитывает уроков «Капитала».
Все предприятие автора «Капитала» в философском отношении было бы совершенно бесплодным, если бы это совпадение мысли и реальности рассматривалось в качестве общего теоретического факта. Тогда и логика «Капитала» нас ничему бы не могла научить. В действительности же, как это показывает опыт «Капитала», на каждом этапе познания, стоящего перед конкретными научными задачами, совпадение форм движения мысли с формами движения предмета встает перед исследователем не только как факт и общетеоретическая истина, но и, главным образом, как проблема и практическая задача разработки научного метода, способа развития мыслей, внутренне тождественного способу движения содержания, как императивно практическая задача. Что же касается «Капитала», то эта проблема встала перед его автором в обоих вариантах. Совершенно недостаточно постулировать это положение: его следует практически реализовать.
|
|
|
Иными словами, как и другие универсальные абстракции, философская абстракция совпадения диалектики, логики и теории познания выражает скорее категорию возможности, чем действительности. Она становится «практически истинной» (К. Маркс) (как, скажем, абстракция «труда вообще») лишь в определенную историческую эпоху – эпоху утверждения диалектики как универсального метода познания действительности, универсального способа развития мыслей. Практику этого познания, практику «Капитала», и отражает ленинская идея о совпадении диалектики, логики и теории познания.
Обладает ли познание спецификой? Оказывает ли эта специфика практическое воздействие на течение познавательного процесса? Имеет ли вследствие этого гносеология право на самостоятельное существование или нет? На эти вопросы нельзя дать однозначного ответа.
Как и всякая теория, гносеология отражает определенную практику – практику мышления. В метафизическом мышлении XVIII–XIX вв. формы движения мысли практически выступали как нечто внешнее и чуждое природе содержания, как нечто только особенное наряду со всеобщностью содержания. Эта особенность выражает здесь ограниченность познания: ведь всякое определение есть отрицание. Метафизическое мышление застревает в этой своей специфичности, неадекватности объекту; теория этого мышления гипостазирует ее, увековечивает факт несовпадения мышления и бытия, ограниченность знания. Формы бытия предмета и формы движения мысли здесь практически не совпадают, поэтому и различаются не только по форме, но и по существу соответствующие им теоретические дисциплины.
|
|
|
Специфичность познания, мышления – это факт, выражающий известную печальную для человека необходимость понимать вещи сообразно своему разумению, через его ограниченность. Теория познания диалектического материализма, однако, не останавливается на констатации этого факта, этой естественной необходимости, но идет дальше по пути овладения этой необходимостью и превращения ее в инструмент истины, а не заблуждения.
В чем же состоит овладение этой необходимостью и, следовательно, преодоление ограниченности познания, выражающейся в его специфике? Прежде всего в том, что эта необходимость, выражающая ограниченное отношение субъекта к действительности и, следовательно, представляющая собой специфическую категорию гносеологии , истолковывается как выражение ограниченного отношения действительности к самой себе, отношения, отражаемого неспецифическими, универсальными категориями диалектики, общей теории развития.
|
|
|
Познание есть активная деятельность, и вся его специфика заключается в характере этой активности. Вопрос состоит в том, как относится эта активная деятельность к ее предмету: представляет ли она собой, нечто, присущее только познанию, а потому и специфичное исключительно для него, или же она есть отражение активности, свойственной самому объекту.
Если объект рассматривается как неподвижная сущность, то движение остается всецело атрибутом только самого мышления. Логика науки здесь никоим образом не может совпадать с логикой вещей, с их диалектикой. Если же движение научных понятий сознательно подчиняется движению объекта, если активность мышления служит средством выражения активности самого предмета, его развития, то в этом случае форма движения мысли перестает быть чем-то специфичным для нее самой, логика науки совпадает с логикой предмета, с его диалектикой.
|
|
|
Такой результат может быть достигнут лишь на почве диалектики, понятой как общая теория развития. Именно с таким методом мы и имеем дело в «Капитале».
В движении научной мысли шаг за шагом раскрываются все новые и новые формации развивающегося предмета, новые аспекты сложного целого. Причем не движущаяся научная мысль высвечивает в неподвижном все новые и новые стороны, а сам предмет в процессе своего развития продуцирует эти новые стороны, последовательно и систематично развертывает все многообразие «аспектов». Движение содержания науки, последовательность ее категорий предстает как отражение естественноисторического процесса развития ее предмета, системы экономических отношений капитализма.
Нет ничего более простого и доступного для понимания, чем движение мысли от простого к сложному, от одностороннего к многостороннему, от абстрактного к конкретному, от всеобщего к особенному. Именно такова логика изложения целого ряда дисциплин, школьных например. Однако далеко не во всех случаях можно дать твердую гарантию того, что эта логика движения мысли выражает одновременно и логику развития ее предмета, что последовательность абстракций науки выражает не только условия субъективного понимания предмета, но и объективные условия его существования и развития.
Наше познание действительности необходимо является односторонним, поскольку мысль не в состояния охватить и выразить сразу конкретную истину во всей полноте ее содержания. Перед лицом конкретной истины абстрактная мысль представляет собой лишь мнение, которому легко противопоставить другое субъективное мнение о предмете и т.д.
Диалектика «субъективно примененная», которую Ленин отождествлял с софистикой, движется всецело в рамках специфики познания, играет на этой специфике, выступает в функции «адской машинки», подрывающей одни мнения и утверждающей другие. Гегель, в сущности, правильно понимал такую диалектику скорее как инструмент честолюбия, чем познания истины.
«Объективно примененная» диалектика рассматривает определения мысли как полагаемые не той или иной точкой зрения субъекта, выражающей его специфику, его интересы, склонности, характер, условия воспитания, уровень его культурного развития или его познавательные способности, но как полагаемые самим объектом в ходе его развития.
Софистика всегда предполагает некоторую сложную, развитую ситуацию. Она рассматривает ее как арену, на которой субъект может сполна проявить свою «специфику», способность произвольно выхватить ту или иную сторону и выдавать ее за сущность целого, т.е. способность продуцировать мнения как нечто субъективно особенное. Ниспровержение одного мнения и утверждение другого нисколько не снимает этой специфики, так как на место одной односторонности оно полагает другую. Перед лицом развитой ситуации все мнения, полученные подобным субъективным путем, путем применения особой, «субъективной логики», оказываются одинаково ложными вследствие своей односторонности, специфичности. Проистекающая отсюда естественная неудовлетворенность знания самим собой, состоящая в том, что оно никак не может преодолеть узких границ своей специфичности, неустранима никакими логическими ухищрениями именно потому, что способ бытия знания не совпадает со способом бытия его предмета, остается всецело специфичным для субъекта. Черта односторонности полагается спецификой субъекта, а не объекта.
Совсем иные результаты получим мы, если подойдем к вопросу с точки зрения диалектики как теории развития, если попытаемся оценить целое в свете такой его стороны, которая одновременно является генетическим исходным пунктом его развития. Такая оценка предмета необходимо окажется односторонней, но эта односторонность будет выражать уже не только специфику познания, но и способ бытия предмета во времени.
Так, например, товар бесспорно является абстрактной категорией политической экономии, вырванной из системы экономических категорий. Но товар является не только абстрактным отношением сложного целого, выделенным из состава этого целого наукой, но и реальным, исторически исходным пунктом развития этого целого, содержащим все остальные его отношения в неразвитом виде, как бы в зародыше, в «почке». Если рассматривать это целое в динамике его развития, то абстрактная категория науки будет выражать не только логическое условие понимания предмета, но и исторически исходную фазу его существования. А неразвитая, нерасчлененная форма существования предмета и есть его абстрактное бытие. Логически простое в этом случае оказывается одновременно и исторически простым; логически неразвитая мысль, бедная определениями, оказывается отражением исторически неразвитого предмета, которому еще предстоит развить все богатство определений.
Научное мышление, конечно, не может удовлетвориться абстрактным представлением о предмете и с полным основанием рассматривает эту абстрактность как выражение естественной ограниченности знания. Однако диалектика дает в руки науки метод, позволяющий представить эту ограниченность знания как отражение естественной исторической ограниченности предмета, его неразвитости.
Абстрактная категория, которой посвящена первая глава «Капитала», оказывается одновременно простейшим историческим отношением сложного развитого целого. Это – товар. Товар – не только абстракция науки, он простейшая экономическая реальность, «элементарное бытие» капитала. Диалектика сознательно отыскивает такой «ракурс» предмета, в котором специфические определения познания оказываются тождественными определениям самого предмета.
Преодоление абстрактности знания, его «естественной ограниченности», осуществляется поэтому тем же способом, каким предмет преодолевает свою естественную ограниченность, свою неразвитость. Этот способ заключается в выявлении внутренних противоречий предмета, вызывающих к жизни новые, более сложные, развитые формы его существования, которые и отражаются новыми, более конкретными экономическими категориями. В этом проявляется своеобразная «хитрость разума» (но не рассудка), которому остается лишь фиксировать и разрешать проблемы, полагаемые и разрешаемые самим объектом.
Эта «хитрость разума» состоит в том, что наука находит такой «срез бытия», который позволяет выразить определения знания через определения, объекта, представить логические и гносеологические затруднения как затруднения онтологические, выразить категории гносеологии и логики через категории диалектики, специфику познания – через природу его предмета.
Не случайно Маркс в «Капитале» постоянно персонифицирует экономические категории, заставляет предмет «высказываться» о себе самом, как бы размышлять над проблемами своего развития. Это не просто литературный прием. «Но здесь дело идет о лицах лишь постольку, поскольку они являются олицетворением экономических категорий»[239]. Это – наличное бытие метода, адекватного своему предмету, метода, устраняющего резонерское движение мысли по объекту вкривь и вкось. Это, наконец, идея совпадения логики, диалектики и теории познания в действии.
В «Капитале» мы на каждом шагу находим подтверждение того, что категории гносеологии, выражающие специфику ее предмета, и есть категории диалектики, выражающие формы и законы материального бытия, что специфические проблемы познания находят рациональное разрешение в законах материального бытия, взятого во всей его специфичности. При всяком ином подходе к категориям гносеологии создание и применение в «Капитале» адекватного, т.е. диалектического метода, было бы просто невозможным.
Действительно, проблема преодоления односторонности знания, его абстрактности, «специфики», в сущности, оказывается той же самой, что «проблема» для желудя стать дубом, для личинки – мотыльком, для владельца денег – капиталистом.
В самом деле, возможен ли какой-либо чисто «логический» переход от категории денег, выражающей отношения простого товарного производства, к категории прибавочной стоимости и капитала, выражающей отношения более развитой ступени производства? Для Гегеля, возможно, – да, для представителя формальной методологии – тоже (всегда можно изобрести какой-либо «прием», оправдывающий переход мысли от одного предмета к другому), для автора «Капитала» – категорически нет. Ибо дело состоит вовсе не в том, чтобы найти какой-нибудь способ перехода от понятия денег к понятию капитала, но в том, чтобы показать, как этот переход совершается вне головы, в реальности [240].
Для теории проблема здесь обладает той же степенью сложности, что и для некоего владельца денег, «личинки капиталиста», который является на рынок в надежде купить товары по стоимости, продать их по стоимости и все-таки извлечь из этой операции некую толику прибавочной стоимости... Ясно, что отсутствует какое-то решающее звено, делающее этот «фокус» возможным. Таким звеном не могут быть ни товар, ни деньги, как таковые, ни операция обмена. Какие бы «логические» действия ни проделывал теоретик с этим понятием, в какие бы махинации на рынке ни пускался владелец денег, ключа к этой загадке им обоим не найти. Тайна заключается в особой природе особого товара – рабочей силы, который оба они находят на рынке. Никакие общие законы логики не могут найти этот ключик, если бы об этом уже не позаботилась история со всеми ее специфическими закономерностями. Логика здесь необходимо опирается на эмпирию, опыт, дедукция – на индукцию, анализ – на синтез, всеобщее находит свое рациональное выражение в особенном. Таковы переходы теоретической мысли Маркса в «Капитале» от категории к категории.
Ясно, что создание подлинно научного метода раз-вития теоретической мысли предполагало коренной переворот во взглядах на все категории логики и теории познания. Главное же в этой революции – предметное понимание этих категорий. Все специфические определения мышления оказываются специфическими определениями предмета. Даже рассмотренные во всей их абстрактности и всеобщности, они должны выражать исторически вполне конкретные и особенные условия развития предмета, в данном случае – общественных отношений производства. «В забвении этого заключается, например, вся мудрость современных экономистов»[241], ничего не желающих знать, кроме безусловных абстрактных всеобщностей, представляющихся им совершенно «естественными». Вот почему капитал для них – вечное и естественное отношение общества.
Абстракция – основное понятие логики и методологии науки. Маркс первый в истории науки выдвигает тезис о «практически истинной абстракции», которая не только по своему содержанию, но и по специфике своей логической формы выражает вполне конкретные, исторически определенные отношения производства.
«Предметная абстракция» – это не просто мысленное бытие некоторого конкретного содержания, образ, существующий лишь, так сказать, «per mentem », через посредство головы. Предметная абстракция – это реальная и лишь воспроизводимая головою формация исторически развивающегося объекта. Отвлеченность – не логическое, а вполне объективное свойство этой формации. «Труд кажется совершенно простой категорией. Представление о нем в этой всеобщности – как о труде вообще – также весьма древне. Однако «труд», экономически рассматриваемый в этой простой форме , есть столь же современная категория, как и отношения, которые порождают эту простейшую абстракцию»[242].
Развивая эту мысль, Маркс продолжает: «Безразличие к определенному виду труда соответствует общественной форме, при которой индивидуумы с легкостью переходят от одного вида труда к другому и при которой какой-либо определенный труд является для них случайным и потому безразличным. Труд здесь, не только в категории , но и в действительности , стал средством создания богатства вообще...». Древнейшее отношение становится в этой абстракции практически истинным: только как категория наиболее современного общества. «...Этот пример труда убедительно доказывает, что даже самые абстрактные категории, несмотря на то, что именно благодаря своей абстрактности они имеют силу для всех эпох, в самой определенности этой абстракции представляют собой не в меньшей мере продукт исторических условий и обладают полной значимостью только для этих условий и внутри их»[243].
Восхождение от абстрактного к конкретному – столь естественный для мысли метод ее движения – в «Капитале» опять-таки выступает как способ воспроизведения реальной и совершенно специфической истории предмета. Сама форма мысли, способ ее построения, безусловно всеобщая и специфичная для нее, выступает у Маркса как способ выражения специфики предмета, его движения. «С представлением о развитии как о реальном происхождении одних явлений из других и связано диалектико-материалистическое понимание процесса выведения категорий, процесса восхождения от абстрактного к конкретному, от всеобщего (которое само по себе есть вполне определенное особенное) к особенному (которое также выражает собой всеобщее и необходимое определение предмета)»[244].
Вся трудность состоит именно в том, чтобы найти такой способ естественного для мысли движения, который был бы не менее естествен и для ее предмета. Именно такой способ монистического исследования, одинаково адекватно выражающий логику предмета и логику постигающей его мысли, воплощен Марксом в «Капитале». В этом и состоит практическое совпадение категорий диалектики, логики и теории познания.
Заключение
Исследование принципов и критериев монистического познания как в философии, так и в специальных науках представляет собой сложную задачу как по объему подлежащих рассмотрению вопросов, так и по существу проблем. Оно входит необходимой составной частью в разработку диалектики как системы категорий, выведенной из единого основания и подчиненной строгой внутренней логике построения. Эта задача может быть во всем ее объеме решена лишь коллективными усилиями философов-марксистов.
Настоящее же исследование было задумано как необходимый подготовительный этап. Его цель составило выяснение логической природы принципа монизма, главным образом в аспекте методологии научного познания, как в самой философии, так и в специальных науках.
Ряд весьма важных вопросов, связанных с этим принципом по существу, по необходимости пришлось специально не рассматривать. Поэтому основная философская проблема об отношении мышления и бытия, идеального и материального нами освещается лишь в той связи, на которую было указано выше. Вопрос об отношении форм мысли к действительности также рассматривается нами по преимуществу в аспекте методологии научно-теоретического познания. Такое ограничение необходимо, ибо все эти вопросы требуют глубокого самостоятельного анализа.
Логические идеи «Капитала» Маркса изложены в последнем разделе по необходимости обобщенно и кратко, ибо они составляют внутреннюю канву всего исследования.
В «Капитале» Маркса нашли свое практическое разрешение все те общие проблемы логики научного no-знания, постановкой которых ознаменовалось рождение материалистической философии. Что касается специальных проблем логики «Капитала», то в этой части мы обладаем фундаментальными исследованиями М.М. Розенталя, Э.В. Ильенкова, Л.А. Маньковского, Г.С. Батищева, взгляды которых разделяем.
Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru
Оставить отзыв о книге
Все книги автора
[1] Так, например, кризис перепроизводства, в представлении Дж. М. Кейнса, классика современной буржуазной политической экономии, – «это простое следствие нарушения деликатного равновесия самопроизвольного оптимизма. Оценивая перспективы инвестиций, мы должны поэтому принимать во внимание нервы, склонность к истерии и даже несварение желудка и реакцию на перемену погоды у тех от самопроизвольной деятельности которых они, главным образом, зависят». (См. Кейнс Дж. М . Общая теория занятости, процента и денег. Москва, ИЛ, 1948, с. 196.)
[2] Маркс K . Теории прибавочной стоимости, ч. III. Москва, 1961, с. 131.
[3] Маркс К . К критике политической экономии. Москва, 1952, с. 220.
[4] Marx K . Grundrisse der Kritik der politischen Ökonomie. B., 1953, S. 170.
[5] См.: Копнин П.В. К вопросу о методе историко-философского исследования /Вопросы философии, 1967, № 5, с. 109.
[6] Франк Ф . Философия науки. Москва, 1960, с. 65.
[7] Рассел Б . История западной философии. Москва, 1959, с. 221-222.
[8] См.: Трубецкой С.Н. Учение о логосе в его истории, т. 1. Москва, 1906, с. 13.
[9] Там же.
[10] Лосев А.Ф. История античной эстетики. Москва, 1963, с. 127.
[11] Логико-психологическая структура так называемого «пралогического мышления» вскрыта в замечательных работах советского психолога Л.С. Выготского. То, что Леви-Брюль именовал «пралогическим мышлением», которое, по мнению Ж. Пиаже, «непроницаемо для опыта», эгоцентрично, спонтанно, Л.С. Выготский рассматривает просто как «комплексное мышление»симультанно схватывающее вещь вместе ее ситуативным окружением в одном образе – «комплексе». «Комплекс» – не мистический домысел, он – нерасчлененный, непроанализированный, непосредственный образ практически не расчлененной действительности. (См. Выготский Л.С . Избранные психологические исследования. Москва, 1956.)
[12] Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. Москва, 1957, с. 12-13.
[13] Тройский И.М. Проблемы гомеровского эпоса. Предисловие к «Илиаде». Изд-во «Академия». М.–Л., 1935, с. 23.
[14] Это обстоятельство нашло выражение и в архаическом искусстве. Скульптурные изображения богов выполнены будто бы нарочито небрежно, грубо, примитивно, черты только намечены. Вряд ли это можно объяснить «естественным» несовершенством техники ваяния. Ведь «пишут, – как говорил Микеланджело, – головой, а не рукой». «Греческие ваятели продвигались в том же направлении, что и поэты, опередившие их, и ученые, отстающие от них, пытающиеся сформулировать некоторые законы природы. Но и ваятели, создавая резцом богов, объясняли мир». (Боннер А. Греческая цивилизация, т. II. Москва, 1959, с. 65.)
[15] Здесь уже просится слово «логикой». Ведь логическая мысль и есть образ целостности, «держащейся» особенностью своих элементов. Мысль возникает там, где фиксирование элемента оказывается способом фиксирования его противоположности – целого, где фиксирование целого представляет собой процесс движения по элементам, процесс умозаключения.
[16] «Бог – это простой нагой юноша, богиня – девушка, красиво одетая и с приятным лицом... Что может быть прекраснее на свете наготы юноши, прелести девушки, одетой в узорные ткани? Именно это люди предлагают богам, такими они видят богов... Нет других средств для их выражения... Нет языка более пригодного, нет перевода более точного» (Боннар А . Греческая цивилизация, с. 55-56).
[17] Лосев А.Ф . История античной эстетики. Москва, 1963, с. 50.
[18] Там же, с. 61.
[19] Маркс К., Энгельс Ф . Сочинения, т. 20, с. 185.
[20] Лосев А.Ф . История античной эстетики, с. 51.
[21] Маркс К., Энгельс Ф . Сочинения, т. 20, с. 185.
[22] Маркс К., Энгельс Ф . Сочинения, изд. первое, т. XIV, с. 651-652. Примечание.
[23] «Право реагировать на преступление в форме мести есть лишь право в себе , но не право в форме права, т.е. не право, справедливое в своем существовании. Вместо пораженной стороны выступает пораженное всеобщее , обладающее в лице суда своей особой действительностью, и принимает на себя преследование и наказание преступления» (Гегель Г.В.Ф . Сочинения, т. VII, Л., 1934, с. 241).
[24] Фрагменты Гераклита (перевод М.А. Дынника). В кн.: Материалисты Древней Греции. Москва, 1955, с. 41.
[25] Там же, с. 41, 48, 49.
[26] «Но судить значит мыслить определенный предмет» (Гегель Г.В.Ф . Сочинения, т. I. М.–Л., 1929, с. 87).
[27] Ленин В.И . Полное собрание сочинений, т. 42, с. 290.
[28] Подробнее об этом см.: Абдильдин Ж., Касымжанов А., Науменко Л., Баканидзе М. Проблемы логики и диалектики познания. Алма-Ата, 1963, с. 214-217.
[29] Материалисты Древней Греции, с. 49.
[30] Материалисты Древней Греции, с. 50.
[31] Там же, с. 51.
[32] Там же, с. 47.
[33] Там же, с. 50.
[34] Маковельский А . Досократики, ч. 1. Казань, 1914, с. 38.
[35] Материалисты Древней Греции, с. 45.
[36] Там же, с. 44.
[37] Там же, с. 48.
[38] Там же, с. 47.
[39] Там же.
[40] Гегель Г.В.Ф . Сочинения, т. VII, с. 14.
[41] Цит. по кн.: Лосев А.Ф . История античной эстетики. Москва, 1963, с. 266.
[42] Там же, с. 321.
[43] Аристотель . Метафизика. М.–Л., 1934, с. 41.
[44] См.: Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. Москва, 1930, с. 128.
[45] Таннеpи П . Первые шаги древнегреческой науки. СПб, 1902, с. 11.
[46] Гегель Г.В.Ф . Сочинения, т. IX, с. 160.
[47] Лосев А.Ф . Очерки античного символизма и мифологии, с. 102.
[48] Ницше Фр . Философия в трагическую эпоху Греции (цит. по кн.: Лосев А.Ф . Очерки античного символизма и мифологии, с. 103.)
[49] Аристотель . Метафизика, с. 24.
[50] «Особенность Зенона составляет диалектика, которая с него, собственно, и начинается» (Гегель Г.В.Ф . Сочинения, т. IX, с. 229).
[51] Там же, с. 211.
[52] Здесь приходится отметить, что достоянием «чистого опыта», взятого вне эстетических форм, диалектика вообще быть не может, как не может она быть достоянием опыта, взятого вне теоретических форм, ибо ведущая идея диалектики, как это отметил Энгельс, – идея целостности. Позитивистски же очищенный опыт необходимо фрагментарен. Тема художественного способа освоения диалектики, к сожалению, выходит за рамки нашей работы, посвященной исследованию именно теоретических форм познавательной деятельности.
[53] «В особенности интересно видеть у Зенона более высокую ступень сознания того, что одно определение подвергается отрицанию, что это отрицание есть само, в свою очередь, определение и что затем в чистом отрицании должны быть отрицаемы оба противоположные определения, а не одно из них» (Гегель Г.В.Ф . Сочинения, т. IX, с. 230).
[54] Развивая свою мысль о Зеноне, Гегель продолжает: «У него разум начинает с того, что, спокойно и оставаясь внутри самого себя, показывает, что полагаемое существующим уничтожается» (Там же, с. 229).
[55] Ленин В.И . Полное собрание сочинений, т. 29, с. 230.
[56] Там же, с. 326.
[57] В самом деле, бескачественные, неделимые, непроницаемые, неуничтожимые атомы-тела Демокрита во многом напоминают «тела» геометрические. В сущности они – гипостазированные абстракции материального физического тела.
[58] Ведь в становлении отрицается не бытие вообще, но именно его конечная, определенная форма. Следовательно, «сущее», помимо пребывающего, единого, должно включать в себя и другие определения, но этих других определений предшествующая греческая философия еще логически не разработала.
[59] Любопытно сравнить Демокритово представление об атоме с платоновским высказыванием о душе. «Душа, – утверждает Платон, – всего более походит на божественное, бессмертное умопостигаемое, однородное, неразрушимое, всегда неизменное в самом себе...» (Творения Платона, т. 1. Федон. Изд-во «Академия». Пб., 1923, с. 157).
[60] C таким же правом можно было бы рассуждать и иначе: бытие есть нечто неопределенное, чистая возможность определения сущности. Здесь оно было бы тождественно небытию, ибо в содержание того и другого не вкладывается ничего, кроме неопределенности, возможности. Форма – осуществленная возможность, определенная сущность. Вещь есть лишь постольку, поскольку налицо определенная форма. Бытие есть то, из чего определенная вещь «состоит», – материя; материя – лишь возможность для бытия. Вещь, поскольку она берется в аспекте материи, есть «небытие», а в аспекте формы – она «бытие». Уже здесь перед нами – и Платон, и Аристотель.
[61] Ленин В.И . Полное собрание сочинений, т. 29, с. 322.
[62] Имеется в виду учение Анаксагора о «нусе», естественном мировом разуме, необходимости, наподобие «логоса» Гераклита. – Л.Н .
[63] Сократ приговорен афинским судом к смерти и ожидает исполнения приговора. Друзья пытаются убедить Сократа избежать казни. Сократ же, напротив, доказывает необходимость принять смерть, утверждая, что в данной ситуации это и есть для него «наилучшее». Следовательно, речь идет о причинах его заточения и о причинах, заставляющих его уклониться от побега.
[64] Место изгнания, которым предлагалось заменять казнь и от чего Сократ отказался, так как это означало бы признание им своей вины.
[65] Творения Платона, т. I. Петроград: Академия, 1923, с. 181-184.
[66] Маркс К ., Энгельс Ф . Сочинения, т. 3, с. 3.
[67] Там же, с. 1819.
[68] Ленин В.И . Полное собрание сочинений, т. 29, с. 316.
[69] Там же, с. 329.
[70] Маркс К., Энгельс Ф . Из ранних произведений. Москва, 1956, с. 202. Курсив наш. – Л.Н.
[71] Сочинения Платона. Пер. Карпова. Москва, 1879, ч. VI, с. 423-424.
[72] Там же. Курсив наш. – Л.Н.
[73] Это неопределенное начало, «апейрон», уже было у Анаксимандра.
[74] На такой точке зрения стоит среди толкователей «Тимея» Ибервег.
[75] Сочинения Платона, ч. VI, с. 422, 425.
[76] Творения Платона, т. I, с. 185.
[77] Ленин В.И . Полное собрание сочинений, т. 29, с. 90.
[78] Маркс К . Капитал, т. III, с. 149. Курсив наш. – Л.Н.
[79] Ильенков Э.В . Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» Маркса. Москва, 1960, с. 64.
[80] Франк Ф . Философия науки. Москва, 1960, с. 55-56.
[81] Аристотель . Метафизика. Пер. А.В. Кубицкого. М.–Л., 1934, с. 24.
[82] Там же, с. 24-25.
[83] Ленин В.И . Полное собрание сочинений, т. 29, с. 326.
[84] Там же, с. 326.
[85] Аристотель . Метафизика, с. 29.
[86] «... Суть бытия и сущность отчетливо никто не указал, скорее же всего говорят [о них] те, кто вводит идеи...» (там же, с. 30).
[87] «И вообще – что касается сущностей – рассматривает ли все их одна или несколько наук? Если не одна, то какую сущность надлежит признать предметом нашей науки?» (там же, с. 46) .
[88] Там же, с. 47.
[89] Там же.
[90] Там же, с. 48.
[91] Там же, с. 48-9.
[92] Там же, с. 73.
[93] Там же, с. 88.
[94] Там же, с. 122, 121.
[95] Там же, с. 140. То же следует из гл. I, кн. VIII (1042а, 26-29): «Сущностью является... в другом смысле то, что, будучи данною определенною вещью, может быть отделено в понятии».
[96] В «Основах науки» Ст. Джевонса (СПб, 1881, с. 656) читаем: «Отвлекаться в логическом смысле – значит не обращать внимания или оставлять без внимания какие-либо пункты различия». А в «Основах марксистской философии» (Москва, Госполитиздат, 1962, с. 276): «Абстракция тогда ценна, когда она отражает существенную сторону предмета. Она становится пустой, неразумной, вздорной, если выделять несущественные стороны, акцентировать внимание на несущественных моментах». Примеров такого подхода к коренной проблеме марксистской теории познания очень много. В подавляющем большинстве работ по теории математического познания развивается именно такая точка зрения.
[97] Аристотель . Метафизика, с. 107.
[98] Там же, с. 113, 115.
[99] Там же, с. 123. Курсив наш. – Л.Н.
[100] Там же, с. 125.
[101] Там же, с. 127.
[102] Там же, с. 139.
[103] См., например: де Соссюр Ф . Курс общей лингвистики.
[104] См.: Югай Г. А . Проблема целостности организма. Философский анализ. Москва, 1962; его же . Диалектика части и целого. Алма-Ата, 1965; Афанасьев В.Г . Проблема целостности в философии и биологии. Москва, 1964; Блауберг И.В . Проблема целостности в марксистской философии. Москва, 1964.
[105] Эта сторона вопроса, освещена в обзоре, написанном автором совместно с З. Мукашевым : Актуальная проблема марксистской философии /Коммунист, 1965, № 15.
[106] Маркс К . К критике политической экономии, с. 202.
[107] См.: Афанасьев В.Г. Проблема целостности в философии и биологии, с. 30.
[108] Эйнштейн А . Физика и реальность /Под знаменем марксизма, 1937, № 11-12, с. 130.
[109] Гейзенберг В . Философские проблемы атомной физики. Москва, 1963, с. 87.
[110] Там же, с. 103-104.
[111] «... Не только атомный и космический мир, но и земной мир принципиально “ненагляден”. Это, естественно, приводит к заключению, что наглядное является лишь формой проявления “ненаглядного”» (Бранский В.П . Философское значение проблемы наглядности в современной физике. Изд. ЛГУ, 1962, с. 16).
[112] Исследование критериев и приемов выработки исходной абстракции науки само по себе представляет обширную и весьма актуальную задачу (по этому вопросу см., в частности, кн.: Абдильдин Ж . Проблема начала в теоретическом познании. Алма-Ата, «Наука», 1967). Что же касается настоящего исследования, то в нем мы рассматриваем эту проблему лишь под углом зрения принципа монизма.
[113] Маркс К . К критике политической экономии. Москва, 1949. с. 232.
[114] Ланжевен П . Избранные произведения. Москва, ИЛ, 1939, с. 319.
[115] Эйнштейн А . Физика и реальность, с. 130.
[116] См., например: Франк Ф . Философия науки. Москва, 1960; Рассел Б . Человеческое познание. Москва, 1957.
[117] Аристотель . Метафизика, с. 221.
[118] Einstein A . On the Methods of Theoretical Physics. (Цит. по кн.: Франк Ф . Философия науки, с. 116.)
[119] В рецензии на работу Маркса «К критике политической экономии» Ф. Энгельс писал: «Со времени смерти Гегеля вряд ли была сделана хотя бы одна попытка развить какую-нибудь науку в ее собственной, присущей ей внутренней связи». (См. Маркс К . К критике политической экономии, с. 232.)
[120] Эйнштейн А., Инфельд Л . Эволюция физики. М.–Л., 1948, с. 30-31.
[121] Там же, с. 30.
[122] Франк Ф . Философия науки, с. 60.
[123] Там же, с. 62.
[124] «Под “существенными свойствами” вещи мы будем подразумевать те свойства, которые необходимы для достижения определенной цели. Без уточнения цели термин “существенный” не имеет определенного значения». (Там же, с. 65.)
[125] Там же, с. 101.
[126] Carnap R . Logische Syntax der Sprache. W., 1934, S. 44.
[127] Франк Ф . Философия науки, с. 111.
[128] Tagwerker H . Beiträge zur Methode und Erkenntnis in der theoretischen Nationalökonomie. W., 1957, S. 43.
[129] Kannan E . Der wirtschaftliche Wohlstand. Sammlung Dalp., B. XII. Berlin, 1948, S. 6.
[130] Щедровицкий Г.П . Проблемы методологии системного исследования. М. 1964, с. 14-17.
[131] Там же, с. 13.
[132] Там же.
[133] Цит. по статье: Яновская С . Категория количества у Гегеля и сущность математики. /Под знаменем марксизма, 1928, № 3, с. 40.
[134] Цит. по кн.: Каган В.Ф . Основания геометрии, ч. I. Гостехиздат, 1949, с. 113.
[135] Цит. по кн.: Норден А.П . Элементарное введение в геометрию Лобачевского. Москва, 1953, с. 21.
[136] Там же, с. 21-22.
[137] Интересно, что «попытка одолеть теорию о параллельных» изложена в знаменитом «Аппендиксе» Я. Больяя, который был опубликован в виде приложения (причем, как свидетельствует его горько-ироническое название, ненужного) к трактату его отца. Опыт изложения элементов неевклидовой геометрии принадлежит также великому немецкому математику Гауссу, знавшему и о трудах Лобачевского и о трудах Больяя, но не решившемуся ни на публикацию своих собственных мыслей, ни на открытую поддержку Лобачевского и Больяя.
[138] Лобачевский Н.И . Полное собрание сочинений, т. I. Гостехиздат, 1946, с. 147.
[139] Там же, с. 99.
[140] Колмогоров А.Н . Лобачевский и математическое мышление девятнадцатого века. В кн.: Николай Иванович Лобачевский. 17931943, М.–Л., 1943, с. 90.
[141] Пуанкаре А . Гипотеза и наука. Москва, 1903, с. 38.
[142] См.: Норден А.П . Элементарное введение в геометрию Лобачевского, с. 218.
[143] Математика, ее содержание, методы и значение, т. III, Москва, 1956, с. 161.
[144] Гильберт Д . Основания геометрии. М.–Л. 1948, с. 56.
[145] Большая Советская энциклопедия, т. 26, с. 476.
[146] Энгельс Ф . Анти-Дюринг, с. 37.
[147] Математика, ее содержание, методы и значение, с. 68.
[148] Там же, с. 13.
[149] Остгоф Г., Бругман К. Морфологические исследования в области индоевропейских языков. Предисловие. (В кн.: Звегинцев В.А. История языкознания XIX–XX веков в очерках и извлечениях. Ч. I. М., 1964, с. 187, 193-194.)
[150] Paul I.H. Prinzipien der Sprachgeschichte, 4 Ausl., 1901, S. 6.
[151] Ibid, S. 28, 29, 37.
[152] Цит. по кн.: Щеpба Л.В. Некролог. И.А. Бодуэн де Куртенэ /Известия АН СССР по русскому языку и словесности, т. Ш, с. 324.
[153] Fossler К. Positivismus und Idealismus in der Sprachenwissenschaft. Heidelberg, 1904, S. 38, 42.
[154] Мюллер M. Лекция по науке о языке. СПб, 1865, с. 17.
[155] Чикобава А.С. Проблема языка как предмета языкознания. М., 1959, с. 32.
[156] Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка. В кн.: «Новое в лингвистике», вып. 1, М., ИЛ., 1960, с. 226.
[157] Де Соссюр Ф. Курс общей лингвистики. М., 1933, с. 207.
[158] Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка, с. 266-267.
[159] История языкознания XIX-XX веков..., ч. II. М., 1955, с. 123.
[160] Вообще говоря, это различение не оригинально. Его делал уже В. Гумбольдт (1767-1835): «Язык как совокупность его продуктов отличается от отдельных актов речевой деятельности» (см.: «История языкознания...», ч. 1, с. 99). Однако в его концепции это деление играет иную роль, чем у де Соссюра. Язык для Гумбольдта – именно деятельность, «энергейя», движение, а не деяние – «эргон», продукт, бытие.
[161] Аналогичные результаты мы получим и в политической экономии, если покинем позиции трудовой теории стоимости, точку зрения субстанции и займемся исключительно анализом стоимостных форм. В этом случае окажется совершенно невозможным объяснить генезис этих форм и их превращения.
[162] Курс общей лингвистики, с. 120, 111.
[163] Шаумян С.К. Структурная лингвистика как имманентная теория языка. М., 1958, с. 5.
[164] Там же, с. 7.
[165] Там же, с. 8.
[166] Курс общей лингвистики, с. 45.
[167] Со всей категоричностью это противопоставление осуществлено в работах Э. Кассирера.
[168] С аналогичным подходом мы сталкиваемся в так называемом «функциональном определении жизни».
[169] Метод структурального анализа в лингвистике. Хрестоматия по истории языкознания XIX-XX вв. М., 1956, с. 423.
[170] Ельмслев Л. Пролегомены..., с. 274-276. Курсив наш. – Л.Н.
[171] Шаумян С.К. Структурная лингвистика как имманентная теория языка, с. 23.
[172] Там же, с. 16. Курсив наш. – Л.Н.
[173] Там же, с. 17. Курсив наш. – Л.Н.
[174] Там же, с. 18.
[175] «Революция в языкознании», начатая Ф. де Соссюром, состоит, таким образом, в том, что лингвистика превращается из «реальной» науки в «формальную». А вот как охарактеризовал эти науки известный немецкий математик Г. Грассман, стоящий на идеалистических позициях в философия: «Верховное деление всех наук состоит в разделении их на реальные и формальные науки, из которых первые отображают в мышлении бытие, как самостоятельно противостоящее мышлению. Их истина заключается в согласии мышления с этим бытием. Наоборот, формальные науки имеют своим предметом то, что полагается самим мышлением. Их истина заключается в согласии процессов мышления с самими собой...» (Грассман Г. Чистая математика и учение о протяженности. В кн.: Новые идеи в математике, сб. 1. М., 1917, с. 2.).
[176] Ульдалль X.И. Основы глоссематики. В кн.: Новое в лингвистике, вып. 1. М., 1960, с. 399400.
[177] См., например: Ельмслев Л. Пролегомены..., с. 310837, 357.
[178] Шаумян С.К. Структурная лингвистика как имманентная теория языка, с. 30.
[179] Там же, с. 14.
[180] Ельмслев Л. Пролегомены..., с. 283.
[181] Там же, с. 357.
[182] Мартинэ А. Принципы экономии в фонетических изменениях. М., 1960, с. 54.
[183] Шаумян С.К. Проблемы теоретической фонологии. М., 1962, с. 3.
[184] См. нашу статью: Некоторые гносеологические аспекты проблемы обоснования математики (внутренняя логика теории и реальность)». В кн.: Некоторые вопросы философии. Алма-Ата, 1960; см. также кн.: Абдильдин Ж., Касымжанов А., Науменко Л., Баканидзе М. Проблемы логики и диалектики познания. Алма-Ата, 1963, с. 124127.
[185] Например, Б.М. Кедров, В.А. Лекторский, А.А. Зиновьев. (См. сб.: Диалектика – теория познания. Проблемы научного метода. М., 1964.)
[186] Обстоятельную критику этих позитивистских концепций см. в статье В.А. Лекторского «Единство эмпирического и теоретического в научном познании», в сб.: Диалектика – теория познания..., с. 96.
[187] Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. I, с. 19.
[188] Маркс К. Капитал, т. I, с. 188.
[189] «Совершенно безразлично, находим ли мы себя определяемыми субъективно или объективно; в обоих случаях содержится момент пассивности, тот момент, что ощущение существует... Единичное в ощущении есть сфера единичности сознания» (Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. X, с. 286287).
[190] Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. I, с. 88.
[191] Там же, с. 44.
[192] Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956, с. 564. Подробнее о природе человека как универсального существа и о генезисе категориального строя мышления см. в нашей работе «Активность рационального познания» (в кн.: Проблемы логики и диалектики познания).
[193] Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений, с. 565.
[194] Ленин В.И. Полное собрание сочинений, т. 29, с. 75.
[195] Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. VI, с. 315.
[196] Ленин В.И. Полное собрание сочинений, т. 29, с. 224.
[197] См.: Кедров Б.М. История познания как процесс и его диалектика. В кн.: Диалектика – теория познания..., с. 16.
[198] Столяров В.И. Подход к диалектической обработке истории научного познания. В кн.: Проблемы научного метода..., с. 168.
[199] Там же, с. 169. Курсив наш. – Л.Н.
[200] Спиноза Б. Избранные произведения, т. 1. М., 1957, с. 526.
[201] Столяров В.И. Подход к диалектической обработке истории научного познания, с. 178. Курсив наш. – Л.Н.
[202] Там же.
[203] Геттнер А. География, ее история, сущность и методы. Л. – М., 1930, с. 107.
[204] Аристотель . Метафизика, кн. II, гл. 3, с. 41.
[205] Там же.
[206] «Если в развитой буржуазной системе... каждое полагаемое есть одновременно и предпосылка, то это имеет место в любой органической системе» (Marx K. Grundrisse der Kritik der politischen Ökonomie. Berlin, 1953, S.189).
[207] Аристотель . Метафизика, с. 51.
[208] Мах Э . Популярно-научные очерки. СПб, 1909, с. 157.
[209] Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. IV, с. 29.
[210] Ленин В.И. Полное собрание сочинений, т. 29, с. 213.
[211] Там же, с. 301.
[212] Маркс К. Капитал, т. I, с. 10.
[213] Маркс К. К критике политической экономии, с. 22.
[214] См. «Вопросы философии», 1966, № 9, с. 88-89. Курсив наш. – Л.Н.
[215] По вопросу о влиянии утилитаризирующих тенденций капиталистического общества на науку вообще, на научную методологию, на логику научного мышления и на науку о нем мы отсылаем читателя к интересной и глубокой книге Г.С. Батищева «Противоречие как категория диалектической логики» (М., 1963).
[216] Говоря о вульгарных экономистах (Торренсе, Бейли), Маркс замечает: «Эти парни, в отличие от Рикардо, не отождествляют прибыль с прибавочной стоимостью, – однако только потому, что они вообще не ощущают потребности объяснить прибыль на основе стоимости: они ту форму, в которой прибавочная стоимость проявляется на поверхности, – прибыль как отношение прибавочной стоимости к авансированному капиталу, – принимают за первоначальную форму. Фактически они только облекают в слова ту форму, которая выступает на поверхности явлений» (Маркс К. Теории прибавочной стоимости, ч. III. М., 1961, с. 172. Курсив наш. – Л.Н. ).
[217] «В наших представлениях мир рассматривается как бесконечное многообразие вещей и событий, цветов и звуков. Но чтобы его понять, необходимо установить определенный порядок. Порядок означает выяснение того, что равно. Он означает единство» (Гейзенберг В. Физика и философия. М., 1963, с. 41).
[218] Маркс К. Теории прибавочной стоимости, ч. III, с. 477.
[219] Там же, с. 127.
[220] Там же, с. 119.
[221] Там же, с. 123.
[222] Там же, с. 131132.
[223] Там же, с. 116. Курсив наш. – Л.Н.
[224] Там же, с. 100. Курсив наш – Л.Н.
[225] Там же, с. 118.
[226] Там же, с. 117.
[227] Там же, с. 116.
[228] Там же, с. 115.
[229] Там же, с. 117.
[230] Совсем иначе смотрит на дело буржуазный экономист: «Единство объекта» – это не логическая структура проблем; это – мысленная связь проблем, составляющих область труда некоторой науки» (Tagwerker H. Beiträge zur Methode und Erkenntnis in der theoretischen Nationalökonomie. Wien, 1952, S. 28.).
[231] Маркс К. Теории прибавочной стоимости, ч. III, с. 122.
[232] Так, например, Маркс говорит о деньгах, вовлеченных в процесс производства капитала: «Теперь их толкователем является сам процесс производства и увеличения стоимости». (Из рукописи «Критика политической экономии». См.: «Вопросы философии», 1966, № 9, с. 94.)
[233] Marx К. Grundrisse der Kritik der politischen Ökonomie, S. 189.
[234] Из рукописи «Критика политической экономии» /Вопросы философии», 1966, № 9, с. 94-95.
[235] Швыpeв В.С. Неопозитивизм и проблемы эмпирического обоснования науки. М., 1966, с. 129.
[236] Маркс К. Теории прибавочной стоимости, ч. III, с. 101. Курсив наш. – Л.Н.
[237] Ф. Энгельс говорил, что биологические виды буквально «дедуцируются» друг из друга в процессе эволюции.
[238] «Не “хитрость”, исходящая от субъекта, не его “собственная” изобретательность, позволившая сконструировать искусственное орудие проникновения в тайны предмета, а сами всеобщие определения предмета, отлитые в категориальные формы мыслительной способности, – вот что «гарантирует» процесс открытия. Познание, если оно истинное, не насилует... свой предмет, не врывается в него вероломно и произвольно, как взломщик, а лишь идеально воспроизводит “самораскрытие” предмета. Оно раскрывает его не так, как кому-то взбрело в голову или кому-то “надо” для посторонних мелочных целей, но только так, как сам предмет себя раскрывает теоретическому взору, прослеживающему его имманентную «творческую логику» (Батищев Г.С. Противоречие как категория диалектической логики, с. 99.)
[239] Маркс К. Капитал, т. I, с. 10.
[240] «Дедукция здесь выступает не как формальное преобразование заранее данных истин,, а как процесс исследования развивающейся действительности, которая неизбежно модифицирует, видоизменяет действие общего закона, когда он преломляется через изменяющуюся конкретную реальность» (Розенталь M.M. Диалектика «Капитала» К. Маркса. М., 1967, с. 502).
[241] Маркс К. К критике политической экономии, с. 195.
[242] Там же, с. 216. Курсив наш. – Л.Н.
[243] Там же, с. 217-218. Курсив наш. – Л.Н.
[244] Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» К. Маркса, с. 185.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 252; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!