О натуральной оспе и не только: с чего все начиналось 5 страница

⁴¹ Разумеется, в армии и на флоте, а также в тюрьмах дело обстояло совершенно по-иному. Вот как описывает свой опыт получения прививок в тюрьме Джек Лондон в рассказе «Сцапали» (1907): «Выстроившись тесной вереницей, в затылок друг другу, причем задний держал руки на плечах переднего, мы перешли в другой большой «вестибюль». Здесь нас выстроили у стенки, приказав обнажить левую руку. Студент-медик, практиковавшийся на такой скотине, как мы, обошел ряд. Он делал прививку еще вчетверо проворней, чем цирюльники делали свое дело. Нам велели соблюдать осторожность, чтобы не задеть за что-нибудь рукой, пока не подсохнет кровь и не образуется струпик, и развели нас по камерам. Здесь меня разлучили с моим новым приятелем, но он все же успел шепнуть мне: «Высоси!». Как только меня заперли, я начисто высосал ранку. Потом я видел тех, кто не высосал: у них на руках образовались ужасные язвы, в которые свободно вошел бы кулак. Сами виноваты! Могли бы высосать...» (Джек Лондон. Собрание сочинений в четырнадцати томах. М., 1961, т. 5, с. 439). Относительно прививочных расправ с гражданами с помощью полиции см. Albert M. The Last Smallpox Epidemic in Boston and the Vaccination Controversy, 1901-1903. N. Engl . J . Med . February 1, 2001; 344:375-379. Отличной статьей дохода американских врачей были обязательные прививки эмигрантам. В памфлете «Письма китайца» (1870) Марк Твен пишет от имени эмигранта из Китая: «Я сказал хозяину, что если он не имеет ничего против и не нуждается в моей помощи, я хотел бы немного прогуляться и посмотреть город. Я не хотел показать ему, что несколько огорчен приемом, который мне был оказан в великом прибежище всех угнетенных, и поэтому я улыбался и старался говорить весело. Но он сказал: «Погоди немного, тебе надо сделать прививку, чтобы ты не заболел оспой». Я улыбнулся и ответил, что я уже болел оспой, в чем легко убедиться, взглянув на рябинки на моем лице, и поэтому мне нет нужды делать то, что он называет

нить, что в то же самое время не везде еще в США отказались от такого метода универсального лечения всех болезней, как кровопускания, а в середине XIX в. (до широкого распространения еретического гомеопатического свободомыслия, не только отвергавшего какую-либо пользу кровопусканий, но и клеймившего их как процедуру прямо вредную здоровью) их в качестве «высокоэффективного метода» поддерживало не просто большинство, а подавляющее большинство американских врачей, в том числе и университетских профессоров. По логике Верховного суда, если бы тогда в каком-нибудь штате был принят закон об обязательном кровопускании как методе профилактики инфекционных заболеваний, то «мнение медицинского большинства» должно было безусловно перевесить право гражданина на выбор иного метода спасения своей бренной плоти или даже вообще отказ от лечения⁴².

Кстати, не везде в мире борьба с прививками шла исключительно мирным путем. Попытка навязать обязательные прививки в Рио-де-Жанейро в 1904 г. привела к массовым беспорядкам и человеческим жертвам, после чего власти сочли за лучшее незамедлительно отменить закон⁴³.

Вернемся на родину вакцинаций. В 1880-х гг. на фоне продолжавшейся и все более ожесточавшейся борьбы противники прививок (или их обязательности) получили неожиданную и весьма ощутимую поддержку со стороны «предателей врачебного сословия» — профессора анатомии Кембриджского университета Чарльза Крейтона (1847—1927)⁴⁴ и профессора сравнительной патологии и бактериологии

прививкой. Но он возразил, что таков закон и что прививки мне избежать невозможно. «Доктор не отпустит тебя без прививки, — сказал он, — потому что, по существующему закону, он прививает оспу всем приезжающим китайцам и берет за это по десять долларов с каждого, и ты можешь быть спокоен, что ни один доктор не станет терять свой заработок только потому, что какой-то китаец имел глупость болеть оспой у себя на родине». Пришел доктор, выполнил свое дело и забрал мои последние деньги — десять долларов, доставшиеся мне ценою двухлетних трудов и лишений. О, если бы те, кто создал этот закон, знали, что в этом городе живет множество докторов, которые с радостью делали бы прививку за доллар или полтора, они, конечно, никогда не стали бы взыскивать такую высокую плату с бедного, беззащитного ирландца, итальянца или китайца, который бежал в обетованную страну, чтобы спастись от голода и нужды» (Марк Твен. Избранное. М., 1949, т. 1, с. 280).

⁴² Вкратце печальная история вышеупомянутого судебного дела излагается в главе «Обя
зательные прививки: как это случилось?» (Mandatory Vaccinations: How Did It Happen?)
книги Култера и Фишер, о которой речь пойдет в главе, посвященной коклюшу ( Coul
ter Н. L ., Fisher В. L . A Shot in the Dark. NY, 1991, pp. 197-198).

⁴³ См. Meade Т . «Civilizing Rio de Janeiro»: the public health campaign and the riot of 1904.
J . Soc . Hist . 1986; (20)2:301-22.

⁴⁴ Чарльз Крейтон, автор знаменитого классического труда «История эпидемий в Брита-
нии» (1891-94), был, вероятно, одним из крупнейших историков эпидемиологии и одним
из наиболее талантливых и образованных европейских ученых XIX — начала XX веков.

Королевского колледжа в Лондоне Эдгара Крукшенка (1858-1928). Две книги Крейтона⁴⁵ и особенно его статья о прививках в девятом издании «Британской энциклопедии» (1888)⁴⁶ произвели эффект разорвавшейся бомбы. Крейтон не только отверг какую-либо пользу прививок коровьей оспы, но и связал их с сифилисом, да еще открыто объявил Дженнера, главного гуру вакцинаторов, алчным мошенником и шарлатаном. Крукшенк в своем труде «История и патология прививок» (1889), не давая, подобно Крейтону, чересчур эмоциональных оценок, на основании большого исторического материала также отверг какую-либо пользу от прививок как коровьей оспы, так и лошадиного мокреца. Такое развитие событий уже серьезно меняло ситуацию. До тех пор, пока протестовали «невежды», «болваны» и «крикливые фанатики», их можно было игнорировать. Появление книг известных профессоров и особенно статьи в «Британской энциклопедии», писать для которой приглашались исключительно лучшие специалисты в своих областях, ознаменовало собой принципиально новый этап в прививочном споре. Вряд ли могло сильно обрадовать вакцинаторов и появление на стороне противников прививок знаменитого ученого-естествоиспытателя Альфреда Рассела Уоллеса (1823-1913), создавшего вместе с Дарвином теорию естественного отбора⁴⁷, а также не нуждающихся в представ-Интересующихся биографией Крейтона я отсылаю к статье Cook G . С. Charles Creighton (1847-1927): eminent medical historian but vehement anti-Jennerian. Journal of Medical Biography 2000; 8:83-88, и особенно к детальному очерку Э. Андервуда «Charles Creighton, the man and his work», опубликованному во втором издании «The History of Epidemics in Britain» (1965), vol. 1, pp. 43-135. Благодарю д-ра Дж. Кука (Welcome Institute for the History of Medicine, London), любезно приславшего оттиск своей статьи.

⁴⁵ «Естественная история коровьей оспы и прививочного сифилиса» (1887) и «Дженнер и
прививки: странная глава в истории медицины» (1889).

⁴⁶ Показательно, что из ряда печатавшихся в США репринтов девятого издания Британской
энциклопедии статья Крейтона была выброшена! Как известно, свобода слова, тем более в
научных вопросах, означает, что говорить можно все, кроме того, что говорить нельзя.

⁴⁷ Перу Уоллеса принадлежат известные антипрививочные памфлеты «Прививки оказа-
лись бесполезными и опасными» (1885, 2-е изд. в 1889), «Прививки — обман, принужде
ние к ним — преступление» (1898) и «Краткое изложение доказательств, что прививки не
предотвращают оспы, но на деле увеличивают заболеваемость ею» (1904), в свое время
наделавшие немало шума и сильно подорвавшие позиции вакцинаторов. Уоллес был при-
глашен в Королевскую комиссию, но отказался войти в ее состав и выступал лишь в кА-
честве свидетеля. Его слова, слова ученого с мировым именем, сказанные во время дачи
показаний, заслуживают быть вынесенными в эпиграф любой медицинской книги: «Сво-
бода гораздо значительнее и важнее, нежели наука». К сожалению, автор сравнительно
недавней статьи о борьбе Уоллеса против прививок оказался незнакомым с историей на-
туральной оспы, а потому и неспособным к объективной оценке его работ, свободной от
стандартных прививочных клише, что значительно снизило ценность публикации. См.
Scarpelli G. «Nothing in nature that is not useful». The anti-vaccination crusade and the idea of
'harmonia naturae' in Alfred Russel Wallace. Nuncius 1992; (7)1:109-30.

лении читателям драматурга Джорджа Бернарда Шоу (1856-1950)⁴⁸ и философа и социолога Герберта Спенсера (1820-1903).

В 1882 г. представитель бунтовавшего Лейстера в парламенте П. Тейлор (1810-1892), почетный президент Лондонского общества за отмену обязательных прививок, с подачи Вильяма Тебба внес частный законопроект, призывавший к полной отмене закона 1867 г. Законопроект был отозван после первого чтения, но свою роль он сыграл — было привлечено внимание прессы и независимых парламентариев. В июне 1883 г. Тейлор повторил попытку. Законопроект был провален, но тактической цели добиться удалось и на этот раз: парламентские дебаты Тейлор использовал, чтобы заклеймить алчность и неразборчивость медицинской профессии и ее показательное пренебрежение методами санитарии и гигиены в угоду прививочным доходам⁴⁹. В 1885 г. Тейлора сменил Джеймс Пиктон. В 1888 г. он потребовал парламентского расследования по фактам оголтелого преследования антипрививочного инакомыслия в городе, и в том же году депутат от Манчестера Джекоб Брайт внес законопроект, требующий полной отмены закона 1867 г. И вновь законопроект был провален.

Поняв, что парламентское большинство будет продолжать блокировать попытки отменить закон, противники прививок сменили тактику. К концу 1880-х гг. они располагали 111-ю общественными объединениями, поддержкой таких величин, как Крейтон и Крукшенк, а также детальной статистикой, полностью опровергающей выводы вакцинаторов о спасительной роли прививок. Статистические отчеты были подготовлены Александром Вилером (1841-1909), «статистическим директором» Лондонского общества за отмену обязательных прививок. 5 апреля 1889 г. Пиктон потребовал от министра внутренних дел

⁴⁸ Шоу как-то свидетельствовал: «Во время последней крупной эпидемии на рубеже сто-
летий я был членом Комитета здравоохранения Лондонского округа и увидел, как ста-
тистика поддерживает веру в прививки. Это делается путем присвоения всем больным,
имеющим ревакцинации, диагнозов пустулярной экземы, вариолоида (мягкой формы ос-
пы. — А. К.) — да вообще чего угодно, только не самой оспы». Тогда же он добавил, что
если бы были установлены истинные цифры (заболеваемости и смертности привитых), то
они напугали бы и Ирода. Шоу также принадлежит известный афоризм: «Доктор — такой
же отличный консультант в вопросах прививок, как мясник — в вопросах вегетарианс-
тва».

⁴⁹ В статье, анализирующей различные аспекты государственной политики в области
прививания против натуральной оспы на примере Германии, автор точно показывает,
что именно прививки и ничто другое были великолепным средством для стремительно
развивающегося медицинского сообщества в целом и врачей в первую очередь увели
чить свои доходы и резко усилить общественное влияние. См. Huercamp С . The History
of Smallpox Vaccination in Germany: A First Step in the Medicalization of the General Public.
J . Contemp . Hist . Oct. 1985; (20)4:617-635.

назначить Королевскую комиссию. Требование было удовлетворено. Вакцинаторы встретили это известие с нескрываемым озлоблением, самым мягким проявлением которого было заявление «Ланцета», что изучение вопроса о необходимости прививок против оспы так же необходимо, как и изучение вопроса о необходимости существования спасательных лодок или пожарных. Одна мысль о том, что надо еще исследовать то, что девяносто лет назад было уже «научно исследовано» ими, казалась апологетам тотального прививания возмутительной ересью. В мае того же года королева утвердила состав комиссии. Возглавил ее бывший главный судья лорд-канцлер Гершель (1837-1899).

На этот раз, в отличие от вопиюще убогой парламентской комиссии 1802 г. с бравым адмиралом Беркли во главе, созданной ради возвеличения Дженнера и его бизнеса, к созданию комиссии отнеслись с большей серьезностью, хотя, разумеется, правительство позаботилось о том, чтобы несомненное большинство принадлежало к «правильному» лагерю. Из тринадцати членов комиссии девять (пять медиков и четыре юриста) занимали выраженную пропрививочную позицию, трое (включая Пиктона) — такую же антипрививочную и один считался «неприсоединившимся». Комиссия работала семь лет, проведя 130 заседаний и заслушав 187 свидетелей. Хотя ни у кого не было сомнений в том, что прививки останутся священной коровой и, как бы ни повернулось дело, будут оправданы и всячески поддержаны, оппозиция максимально использовала полученную трибуну для достижения своих целей. Противники прививок были во всеоружии, и уже первые заседания показали, что легкой и приятной работа для консервативных членов комиссии не будет. Первым свидетелем был Джон Саймон (1816-1904), бывший главный санитарный врач, считавшийся ведущим прививочным экспертом. Допрашивая его, Джеймс Пиктон и его единомышленник д-р Вильям Коллинз показали совершенную путаницу и неразбериху, царившую как в голове самого Саймона, так и других вакцинаторов. Стало очевидно, что не существует ни точной статистики, якобы свидетельствующей об успехе прививок (наличие которой постоянно подчеркивали их адвокаты), ни учета количества постпрививочных осложнений, ни сведений о характере и составе применяемых прививочных лимф, не говоря уже об их унификации, ни минимального представления о том, сколько требуется прививок, чтобы получивший их считался защищенным, ни даже того, какие именно образования на коже и в каком количестве должны считаться свидетельствующими об успешности прививок. Следующей жертвой

Пиктона и Коллинза пал Вильям Огл, начальник отдела статистики при Службе регистрации актов гражданского состояния. Пиктон легко доказал, что никаких серьезных свидетельств в пользу того, что прививки снизили смертность от натуральной оспы, вакцинаторы представить не в состоянии.

Само собой, Тебб не забывал публиковать «вести с полей» в своей газете, публика ему внимала, и стало ясно, что дело принимает нежелательный оборот. Большинству во главе с лордом Гершелем приходилось прибегать к не очень красивым мерам, чтобы не допустить новых разоблачений. Так, не был приглашен профессор гигиены и санитарной статистики Бернского университета Адольф Фогт (1823-1907), бывший в то время, вероятно, крупнейшим европейским экспертом в вопросе заболеваемости натуральной оспой, который выразил готовность прибыть в Лондон и дать свидетельские показания. Комиссия лишь присоединила его отчет, без всякого анализа, к остальным материалам. Не была изучена динамика инфекционной заболеваемости в XIX в. — комиссия сосредоточилась, да и то не в должной степени, на одной оспе. А между тем, как показал Альфред Рассел Уоллес в своем памфлете «Прививки оказались бесполезными и опасными», в первой трети XIX в. в Лондоне происходило снижение заболеваемости всеми инфекционными недугами, причем оспой, от которой делались прививки, медленнее всего. Он указал, что снижение заболеваемости должно было быть приписано улучшению водоснабжения, созданию скверов и парков, резкому уменьшению скученности проживания благодаря активному строительству на окраинах города, улучшению качества дорог, и, соответственно, доставке населению доброкачественных свежих продуктов, в том числе овощей, строительству новых кладбищ исключительно за пределами городской черты и постепенному закрытию старых в самом городе и пр.⁵⁰ Комиссия же, просто взяв заболеваемость в отрыве от всего этого и увидев, что

⁵⁰ Коллега Уоллеса, проф. Карло Руата из университета Перуджи (Италия), материалы которого Уоллес использовал в работе над этим памфлетом, написал большую статью «Прививки в Италии», которая была опубликована в «Нью-Йорк медикэл джорнэл» 22 июля 1899 г. В ней он утверждал, что Италия — одна из наиболее вакцинированных стран мира, если вообще не самая вакцинированная, что доказать он брался с помощью математики; в течение 20 лет, с 1865 по 1885 г., количество привитых достигало 98,5%. Но эпидемия 1887-89 гг. показала, насколько бессмысленна была надежда на прививки. Смертность от оспы намного превзошла таковую «допрививочного» периода. В 1887 г. было 16249, в 1888 г. — 18110 и в 1889 г. — 13413 умерших от оспы. Особенно показателен приводимый Руатой пример сицилийского местечка Виттория, где при населении в 2600 жителей оспа в эту эпидемию стала причиной смерти 2100 из них! Руата писал: «Можете ли вы назвать мне что-либо, что было бы хуже этой эпидемии? Население... было полностью привито; я

«в начале века оспы было больше до прививок — стало меньше после прививок», сделала в «Отчете большинства» (см. далее) вывод о том, что прививки снижают заболеваемость натуральной оспой. Комиссия, что должно быть поставлено ей в заслугу, охотно или не очень, но посвятила 1890 год изучению лейстерского опыта и внимательно отнеслась к доводам главы лейстерской оппозиции, члена городского попечительского совета, инженера-сантехника Дж. Т. Биггса, непримиримого врага прививочного принуждения (за отказ делать детям прививки и уплатить наложенный на него судом штраф судебными исполнителями были проданы вещи из его дома). Биггс представил Королевской комиссии материалы, позднее включенные в ее четвертый отчет, где в 56 таблицах и на 13 диаграммах продемонстрировал полную неэффективность прививок для предотвращения натуральной оспы. Кроме того, он показал, что в период отказа от прививок снизилась заболеваемость и другими инфекционными болезнями до уровня, которого Лейстер не знал за всю свою историю. Из таблиц следовало, что максимальная детская смертность в Лейстере выпадала на годы максимального охвата прививками (1868-1872). При этом детская смертность, по статистике Биггса, неуклонно снижалась в городе с 1852 по 1860 г., когда в городе значительно улучшилось санитарно-гигиеническое состояние; расти она начала лишь с введением обязательных прививок. Биггс также выступил перед комиссией, ответив на заданные ему вопросы. Не разделив в своем большинстве мнение о неэффективности и вредоносности прививок, комиссия, тем не менее, приняла за вариант возможной государственной политики контроля натуральной оспы именно лейстерский метод, предусматривавший отказ от массовых прививок как средства профилактики, раннее извещение о заболевании и скорейшую изоляцию заболевшего, а также активную дезинфекцию его вещей и жилища. Предусматривались и прививки тем контактировавшим с заболевшим лицам, которые верят в их эффективность и захотят их получить⁵¹.

получил от местных властей декларацию, что все население прививалось два раза в год в течение последних лет... Все прививки делались животной лимфой».

⁵¹ В упоминавшейся выше (см. прим. 33) статье ее автор, Дж. Свэйлс, заявляет, ссылаясь на представителя «Ланцета», инспектировавшего «лейстерское чудо» в 1886 г., что прививки контактировавшим с заболевшим оспой были неотъемлемой частью программы. Кроме того, в статье сообщалось, что программа Биггса, имея своей целью борьбу с насилием, карантинными мерами осуществляла еще большее насилие, чем то, что было связано с прививками, — в этом-де было «внутреннее противоречие» лейстерского движения. Эти повторяемые и сегодня жалкие выдумки были опровергнуты еще главным санитарным инспектором Лейстера Ф. Брейли, сообщившим Королевской комиссии, что из 183

---

Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 133; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!