Богатство души не сравнить ни с каким учением

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 37Следующая ⇒

В семейных расстановках действуют силы, которых мы не понимаем. Я их не понимаю. Однако существуют некие возможности их объяснения, например морфогенетические поля. Если бы я захотел в этом разобраться, мне кажется, это отняло бы силу у моей работы. Я бы стал пытаться объяснять тайны, но тайны остаются тайнами.

Остановиться перед тайной — это важнейший источник сил терапевта, я так считаю. Подойдя к границе смерти, мы понимаем, что бессильны перед ней. То же относится и к тайне судеб, связей, взаимодействий; к тому, что кто-то принимает на себя, сам о том не ведая; что кто-то призван на службу, которую не понимает. Это тоже границы, перед которыми я останавливаюсь.

Состояние «отступить назад» и остаться стоять на границе отнимает много сил, особенно вначале. Трудно выдержать пустоту между тобой и тайной. Мы ищем объяснений, чтобы устранить угрозу тайны.

Это странно, что человек, который получил диагноз своего состояния, чувствует себя лучше (даже если диагноз неверен), ведь он получил объяснение необъяснимому. Задача многих религий — объяснять необъяснимое, раскрывать или объяснять тайны, которые все равно остаются непостижимыми и скрытыми.

Позиция «остановиться перед тайной» — вот что наиболее уместно. Уважение к тайне может открыть нечто скрытое. Многие решения или слова приходят мне во время моей работы как подарок, потому что я всегда останавливаюсь перед тайной. Я останавливаюсь на границе, будучи абсолютно собран, и что-то появляется на свет из темноты, что помогает. Это может быть следующий шаг или решение, или что-то другое.

Начиная расстановку семьи, я не знаю, куда она приведет. Я делаю первый шаг, жду, иду к границе, я не знаю, что будет дальше. Внезапно, как молния, ко мне приходит указание, что делать дальше. Порой оно настолько непредсказуемо, что становится страшно, оно кажется опасным. Если в этот момент я начну думать: можно ли это делать, если я, так сказать, спрошу об этом тайну, тайна ускользнет от меня, я становлюсь бессилен.

Судьба

Предварительное замечание: приводимое интервью было записано Баварским телевидением, отрывки из него были показаны в эфире, вопросы задавала Дорит Ваарнинг.

Совесть и судьба

— Традиционно судьба рассматривалась как высшая сила, которая оказывает влияние на нашу жизнь. Каково ваше видение судьбы ?

— Судьба — это то, чему каждый из нас следует, не понимая почему. Судьбу определяет родовая неосознаваемая совесть, действующая в семье. Эту совесть можно распознать только по ее действию. Хороший пример для этого — греческие-трагедии. В них герой следует велению своей совести, полагая, что совершает нечто хорошее и великое. И все же он терпит неудачу, потому что за личной, осознаваемой совестью стоит и действует другая неосознаваемая совесть — родовая совесть, подчиненная совершенно иным законам, чем совесть личная. Осознаваемая совесть — это персонаж трагедии, неосознаваемая — боги. То, что приписывают богам, и есть действие родовой совести. Результатом взаимодействия обоих видов совести становится судьба, она такова, что не поддается управлению до тех пор, пока мы не поймем действия неосознаваемой родовой совести.

— Что же, собственно, такое моя совесть, что управляет моей совестью?

— Совесть ощущается нами как чувство, с помощью которого мы сознаем, что необходимо, чтобы быть членом определенной

группы. Это похоже на чувство равновесия: как только мы теряем равновесие, мы испытываем головокружение, которое вынуждает нас изменить свое положение, чтобы восстановить равновесие и твердо стоять на ногах. Аналогично действие личной совести. Стоит только человеку отступить от того, что считается правильным в его семье или группе, он начинает опасаться, что из-за своих действий может потерять право на принадлежность к своей группе, его мучают угрызения совести. Нечистая совесть, такая неприятная, заставляет его изменить свое поведение таким образом, чтобы восстановить свое право на принадлежность. Но очевидно, что это только одна из функций совести.

Родовая совесть — это своеобразная инстанция, которая воздействует не на отдельную личность, а на весь род. Это — совесть, которая принадлежит всем членам семьи. Эта совесть включает: детей, родителей, братьев и сестер родителей, бабушек и дедушек, иногда того или иного из прародителей, а также всех лиц, за счет которых другие участники системы получили какое-либо преимущество. В пределах этого рода или системы действует родовая совесть, которая следит за тем, чтобы никто из ее членов не был утрачен.

Если, например, кто-либо из членов семьи не был признан, был проклят или забыт, родовая совесть позаботится о том, чтобы позднее этот член семьи был замещен другим. Это станет его судьбой, хотя он сам не может об этом знать. Для того, кто избран родовой совестью для замещения исключенного члена семьи, это становится судьбой, хотя он и не ощущает этой связи.

Если знать, как действует родовая совесть, человека можно освободить от повторения чужой судьбы. Нужно принять исключенного члена семьи обратно в группу, оказав ему уважение. Тогда необходимость в подражании ему отпадает.

— Я бы хотела попросить вас рассказать подробнее о закономерностях, действующих в семейных системах.

Личная совесть

— Личная совесть испытывает три потребности. В принципе она идентична этим трем потребностям.

Первая — потребность в принадлежности. Совесть следит за принадлежностью. Если я совершаю что-либо, что ставит под угрозу мое право на принадлежность, моя совесть нечиста. Она по-

буждает меня к тому, чтобы изменить свое поведение и вернуть себе право на принадлежность. Чувство невиновности здесь не что иное, как: «Я уверен в своем праве на принадлежность». Чувство вины — не что иное, как: «Я должен опасаться того, что потеряю свое право на принадлежность». Это первая потребность совести.

Вторая — потребность уравновешивания «брать» и «давать». Эта потребность делает возможным процесс обмена между членами группы. Поскольку эта потребность связана с потребностью в принадлежности, она, как правило, выражается следующим образом: если я получил что-то хорошее, мне хочется возместить это. Но поскольку я чувствую свою принадлежность и люблю, я отдаю чуть больше, чем получил сам. Другие поступают так же, отдавая чуть больше, и это увеличивает обмен. Так отношения становятся глубже.

Однако такая потребность в уравновешивании имеет и свою негативную сторону: если кто-то сделал мне что-то плохое, мне хочется и ему сделать что-то плохое. Поскольку я считаю себя вправе сделать это, то, как правило, делаю немного хуже, чем сделали мне. Тогда другой, в свою очередь, испытывает потребность в компенсации, так развивается обмен плохим. Это стремление к мести и восстановлению права иногда настолько сильно, что мы ради него даже жертвуем своим правом на принадлежность. Многие ссоры и споры, в том числе между целыми народами, связаны со стремлением к мести и восстановлению права. Это вторая потребность личной совести.

Третья потребность — это потребность в порядке, потребность придерживаться определенных правил игры. Играющий по правилам чувствует себя добросовестным, играющий против правил чувствует, что должен заплатить за это штраф. Вот основные потребности личной осознаваемой совести.

Родовая совесть

Те же потребности испытывает и родовая неосознаваемая совесть, но это проявляется совершенно иным образом, ведь речь здесь идет уже не об отдельной личности, а о целом роде.

Родовая совесть выражает потребность в принадлежности всех членов рода к этому роду. Потребность ощущает не каждый человек в отдельности, а весь род. Это означает: если один из членов рода исключен, родовая совесть пытается восстано-

вить нарушенную целостность, принуждая другого члена рода замещать исключенного, как я описывал ранее.

Родовая совесть испытывает, конечно, и потребность в уравновешивании. Ведь вышесказанное также соответствует потребности в уравновешивании. Но родовая совесть не проявляет ни малейшего сочувствия к тем, кого она избирает для замещения исключенных и для восстановления нарушенного права принадлежности и равновесия, она приносит его в жертву родовой потребности. Такой опыт часто переносится на Бога.

Третья потребность — это потребность в порядке, но это также потребность совершенно иного рода. В соответствии с этим порядком вошедшие в систему раньше имеют преимущество перед теми, кто вошел в систему позднее. Поэтому родители имеют преимущество перед детьми, первенец — перед вторым ребенком и т. д. Если такой порядок нарушается (если ребенок вмешивается в дела родителей, пытаясь искупить их вину, например), родовая совесть наказывает систему крахом. Трагизм и противоречие здесь заключаются в том, что родовая совесть, выбирая младшего для замещения старшего исключенного, заставляет его терпеть неудачу, поскольку тот нарушает порядок преимущества старших перед младшими.

Судьба и свобода

— В чем вы видите свободу человека? Человек свободен, или это лишь иллюзия ?

— Это зависит от того, под каким углом зрения мы рассматриваем свободу. С точки зрения собственной совести я зачастую могу решиться на что-то или против чего-то. У меня есть определенный взгляд, пусть и ограниченный. С точки зрения родовой неосознаваемой совести я совершенно несвободен, если только я не научился понимать ее законы. Законы родовой совести выявляются в процессе семейных расстановок. Семейная расстановка — это такой метод, при котором другие люди, замещающие членов одной семьи, расставляются в пространстве по отношению друг к другу. Внезапно заместители начинают чувствовать то же, что реальные лица, хотя и не знакомы с ними. Существует знание, которое может передаваться не только посредством простой передачи. В ходе семейной расстановки можно, например, увидеть, что кто-то замещает другого человека, не подозревая об этом. С помощью этого метода можно обосновать порядки, которым следует родовая неосознаваемая совесть.

— На протяжении длительного времени в психотерапии существовало предположение, что личные переживания, например фрустрация, могут настолько сковать человека на личностном уровне, ограничить настолько, что это становится его судьбой. Но вы объясняете это иначе. Как соотносятся эти обе точки зрения?

— Мы, конечно, зависим от наших переживаний. Однако представление о том, что мы становимся от этого несвободными, не выдерживает критики. Есть люди с очень тяжелыми судьбами, которые тем не менее смогли преодолеть их, черпая силу из произошедшего; другие, не испытавшие ничего такого, не смогли этого.

Некоторые, напротив, пережив что-то, упрекают виновных или предъявляют к ним претензии. Они считают себя жертвами. Но жертва в таком смысле не способна к действию. Такая позиция становится для них судьбой, но не в смысле судьбы, приходящей извне, а в смысле избранной ими же позиции жертвы.

— Для того чтобы черпать силу из семейной системы и изменить к лучшему свою судьбу, человек сначала должен узнать, что действует на семейную систему?

— Сначала он должен это узнать.

— Иначе освободиться невозможно?

— Возвращаясь к судьбе, связанной с системным переплетением: спросите себя, принимая на себя чужую судьбу под влиянием родовой совести, не черпает ли человек из этого факта величие? Существует широко распространенное представление, что мы заслужили свое счастье, что, если жизнь идет так, как нам этого хочется, мы имеем право на хорошую жизнь. Это поверхностное представление.

Человеческое величие заключается в другом. Оно состоит в преодолении трудной судьбы. Рассматривать судьбы, сложившиеся под влиянием родовой неосознаваемой совести, только в негативном смысле для меня неприемлемо. Слишком содержателен результат. Иначе не было бы великих и трагических судеб, вынуждающих нас воспринимать жизнь иначе, чем нам этого хотелось бы.

Удавшаяся жизнь

— В чем же смысл жизни?

— Смысл жизни — в самой жизни и ни в чем больше. Удавшаяся жизнь исполнена смыслом. Если не предаваться жизни такой, как есть, почувствуешь ее бессмысленность. А потому,

5-5433 65

смысл жизни во многом зависит от того, что каждый сможет сделать с тем, что ему дано.

— А что такое удавшаяся жизнь ?

— Удавшаяся жизнь, как я это называю, это когда чувствуешь себя в гармонии с действительностью, такой, как есть. Когда человек в гармонии со своими родителями (такими, как есть); со своими предками (такими, как есть); со своей культурой, в которой живет; с судьбой (такой, как есть); со своими травмами (такими, как есть); с возможностями, которые у него есть.

— Когда слышишь такое, можно подумать, что никто не может или не должен развиваться за пределами сложившейся жизненной ситуации.

— Любая ситуация содержит в себе росток развития. Для того, кто видит этот росток и следует его движению, ситуация всегда содержит возможность развития.

— Но иногда говорят: существует внутренний демон, красная нить, предназначение каждого человека. Как найти свое внутреннее предназначение?

— Каждый в свое время понимает, что имеет особое предназначение, особую склонность. Можно сказать, что каждый поет свою собственную песню. Если он может петь ее, то чувствует себя хорошо и полно. Найти эту песню не так уж просто, существуют определенные отправные точки. Если человек задумал нечто и хочет непременно этого достичь, но видит препятствие на своем пути, то тот, кто остановится, сориентируется по-новому, поймет, в каком направлении он сможет развиться плодотворно. Обстоятельства покажут ему правильное направление.

— Спрошу еще раз: как принять верное решение ?

— То, что верно, придет. Мудрость, например, есть способность различать, что может получиться, а что нет, что мне подобает, а что нет. А иногда, что подобает другим и что не подобает. Мудрость ориентируется на целое. Нужно отдаться ситуации, и тогда почувствуешь: что дает силы — то и уместно, что ослабляет — то не уместно.

— Но иногда мы испытываем некие страхи или желания. Страхи нас ослабляют, хотя, возможно, мы боимся как раз того, что подобает; желания, напротив, часто ведут нас в направлении того, что нам не подобает.

— Такие страхи и желания идут не от души. Гармоничный человек ничего не боится и ничего не желает. Он пребывает в

гармонии и доволен этим, что бы это ни было. Поэтому он может предаться сложной ситуации, счастливая же ситуация для него обычна, ведь он гармоничен.

— То, о чем вы говорите, наводит меня на мысли о духовном состоянии, в котором человек более или менее не зависит от внешних факторов. Но это не то состояние, которое человек испытывает обычно. Это результат определенной работы. Как достичь такого состояния?

— Существует определенный вид духовного пути, который уклоняется от жизни, например, если мы только медитируем или отворачиваемся от жизни, как будто она уже окончена. Такую позицию занимают самоубийцы. Они чувствуют, что их жизнь уже позади, поэтому жизнь им безразлична. Это не есть духовность. Духовность — это согласие с жизнью, такой, как есть, согласие с обыкновенной жизнью с ее задачами, радостями и трудностями, такими, как есть. Это духовность — это гармония. А не другое, не уход от обыденного.

— Чтобы прожить хорошую жизнь, нужно непременно быть сопричастным ?

— Сопричастность необходима, чтобы хорошо себя чувствовать, для этого есть много возможностей. Я могу чувствовать принадлежность к своей семье. Тогда я защищен. Такая сопричастность очень интимна. Однако, кто слишком долго упорствует в этом, скован в своем развитии. Если не признавать ценностей других семей, например, если муж не признает ценностей семьи своей жены, потому что они другие, — брак распадается. Необходимо расширять границы своей принадлежности. Мужчина должен, в определенном смысле, отступиться от своей семьи. Тогда он сможет развиваться.

Связанный с целым и связан, и одинок одновременно.

Судьба и вера

— Можно ли освободиться от судьбы с помощью религиозной веры, веры в высшую действительность?

— Слишком большая вера в Бога отражает воздействие неосознаваемой родовой совести, а также личной совести. Она приводит к раздуванию собственного ограниченного опыта и его переносу на Бога. Такая вера имеет отрицательное действие. В религии существует представление об избранных и отвер-

женных. В большинстве религий существуют святые — избранные — и отверженные. Это отражение того, что с нами делает личная совесть, если она разграничивает, кто имеет право на принадлежность, а кто нет. Такое разграничение уместно и важно в рамках одной семьи, поскольку держит членов рода вместе. Но при переносе на целое оно имеет наихудшие последствия. Все религиозные войны происходят от этого разграничения, которое для человека без предрассудков при внимательном рассмотрении является несодержательным.

Неосознаваемая родовая совесть, напротив, отражает это совсем иначе, а именно: никто не должен быть исключен, любая замена ведет к скверным последствиям.

Поэтому различение добра и зла, как это принято во всех религиях, оказывает надушу человека разрушительное действие. Это видно по тому, что во всякой набожной семье имеется паршивая овца, которая олицетворяет собою то, что отрицается семьей, и разоблачает претензию семьи на исключительное право представлять добро как несостоятельную.

— В некоторых мистических религиях распространено представление, что через приверженность Богу человек обретает свободу, поскольку он при этом забывает о самом себе. Не есть ли это возможность для изменения собственной судьбы?

— Для меня — нет. Приверженность такому чувству: если я отдамся целиком, я свободен — связана психологически со стремлением к невиновности. А чувство невиновности — это не что иное, как: я уверен в своем праве на принадлежность. Движение ребенка к матери или к отцу, где он чувствует себя в безопасности, переносится на религиозное. Для меня это недопустимо. Это перенос человеческого на религиозное, это попытка объяснения человеческого религиозным.

— Но ведь понятие судьбы не сводится к вопросу: как я себя чувствую в жизни, чувствую ли я себя свободным и гармоничным ? Тогда уже не важно, почему. Если я чувствую себя уютно под опекой Божьей, жизнь моя прекрасна, я покорил судьбу?

— Это чувство ребенка. Кто предается ему, останется ребенком и никогда не станет взрослым. Покорение судьбы предполагает мужество испытать вину, мужество отступить от того, что нам диктует совесть. Совесть всегда ставит нам рамки, диктует, что хорошо для нашей группы, она говорит нам, что тех, кто привержен иным ценностям, нам надлежит исключить. Поэтому совесть всегда имеет ограничительное действие. То же

действие имеет и религия, считая правыми одних, а других — неправыми. А потому необходимо прийти в гармонию с иной действительностью (с действительностью, которая снимает все различия), преодолеть границы совести, оставив их позади себя. Вот это для меня религия.

Судьба и душа

— Вы верите в эволюцию сознания, верите, что человечество движется к более высокому, глобальному сознанию?

— Я замечаю, что душа способна к прогрессу, что жизни человека присуще развитие. Личная осознаваемая совесть моложе родовой неосознаваемой совести. Она — результат развития. И то, что стало возможным понимание взаимодействия обоих видов совести, — это прогресс. Движения души, в самом широком смысле, сделали это возможным. Если следовать движениям души, будешь движим вперед, к чему-то большему.

— Что такое душа?

— Душа по-латыни anima — это то, что делает возможным чувственное, т. е. одушевляет живое и делает возможной жизнь. Душа — это не что-то отдельное, что принадлежит каждому, каждый участвует в душе. Эта Большая Душа управляет эволюцией, я так считаю. Эволюция управляется чем-то знающим, а это душа. Предающийся движению этой души способен развиваться. Однако зачастую мы отрезаны от движений души обоими видами совести. Чтобы ощущать движения души и следовать им, необходимы просвещение и очищение.

— Если человек распознал свое переплетение, он свободен?

— Нет, он не свободен. Думать так — дерзость. Переплетение заключается в том, что я втянут в судьбу того, кто жил до меня, сам этого не зная. Если я смог увидеть это переплетение (например при помощи семейной расстановки), увидеть его по-другому, то я смогу освободиться от него, но только частично. Поскольку освобождение — это процесс очищения, часть моей жизни. Представление, что можно быть совершенно свободным, иллюзорно. Я спрашиваю себя: что же делать тому, кто совершенно свободен? Он парит где-то в воздухе, и это ему ничего не дает. Но если чувствовать себя включенным в процесс — узнаешь очищение, и это сделает тебя счастливым. Это не сделает тебя свободным, но ты станешь больше.

ПРИНЯТИЕ ЖИЗНИ

Введение

Эта глава расскажет о том, что происходит с людьми, которые отказываются принять свою жизнь или свое счастье; что стоит на пути принятия жизни. Речь также пойдет о том, какие возможности открывает перед человеком принятие жизни.

Принятию жизни и счастья препятствует наша совесть, дающая нам чувство невиновности, когда мы хотим страдать вместо других, несмотря на'то, что другим наше страдание не приносит облегчения и не может помочь. Когда мы счастливы и принимаем жизнь, мы испытываем чувство вины. Полная и счастливая жизнь — это достижение души.

Счастье

Многие гоняются за счастьем, полагая, что непременно должны его поймать. Они без устали мчатся за ним, а на глазах у них шоры. При этом счастье бежит за ними следом, но не может догнать их, потому что они сами бегут за ним.

Б. X. (клиентке, которой после химиотерапии стало лучше): Выпусти счастье из рук. А если оно придет и постучит к тебе в дверь, просто открой ее. А еще ты можешь просто оставить двери открытыми. Тогда счастье сможет приходить и уходить, когда захочет. Может, тогда оно почувствует себя в твоем доме как дома.

Другой клиентке: Тебе стало лучше, но все могло кончиться плохо. Если тебе стало лучше, хотя и могло кончиться плохо, склонись смиренно перед счастьем и скажи ему: «Спасибо, что ты пришло!» Просто прими его и все. Дай ему кров, если оно

пришло, и отпусти, когда оно захочет уйти, смиренно. Тогда в твоей душе воцарится мир. Это тихое счастье. Ты излучаешь это тихое счастье, для твоей семьи например. По лицам остальных ты увидишь, как оно сияет.

Восприятие счастья

Если кто-то хорошо сделал свою работу, сделал что-то хорошее и это получилось, он счастлив. Такое счастье ощущается как исполнение. Это не связано с так называемым ощущением счастья. Это нечто существенное, нечто полное, что делает человека счастливым, даже если он в трудном положении, в котором несчастлив.

Есть еще и светлое чувство, это тоже счастье. Я могу разделить его с другими, но независимо от них. Такое чувство испытываешь, если принял своих родителей, они живут в тебе как нечто целое, такие, как есть. Когда принимаешь своих родителей, чувствуешь, как все хорошее перетекает из них в тебя; все, что отвергаешь и чего боишься в них, останется за пределами тебя. Если это удается, ощущаешь, как чувство счастья нарастает.

Путь к счастью

УЧАСТНИК: Я думаю, что не стоит будить спящую собаку, не стоит также собак выкапывать.

Б. X.: А может, там зарыто сокровище? Если не копать, так и не узнаешь, собака это или сокровище.

Знайте, что каждый счастлив со своей проблемой. Это очень глубокое счастье, потому что оно дает ощущение связи с другими в несчастье, сопричастность с ними. Счастье, напротив, делает человека одиноким.

Если я иду по пути к счастью, я должен освободиться от чего-то, а это страшно. Но такой путь выведет меня на более высокий уровень. На этом уровне я связан с чем-то большим и освобожден от многого другого и более узкого.

Самореализация и полнота

Совершенство — весомое понятие. В духовности это весомое понятие. Стремление к совершенству в монастырях — высший идеал. В светском понимании стремление к совершенству существует и в психотерапии, например, в стремлении к полному анализу. Если ты полностью проанализирован, ты совершенен. Стремление к самореализации — это стремление к совершенству. Если мы посмотрим на так называемого состоявшегося человека, мы увидим, что самореализация значит для него жить за счет других.

Но я кое-что понял об истинном совершенстве. Оно начинается с того, чтобы быть в ладу с собой. Это первое. Многие переживают внутренний разлад. Они не довольны собой. Присмотревшись к таким людям, можно увидеть, что они изгнали из своего сердца одного из родителей или даже обоих. Тогда они отрезаны от источника своей жизни. Если человек отделен от своих родителей, он обладает только половиной жизненной силы. А если это так, он впадает в депрессию.

Депрессия — это чувство пустоты, не скорби. Чувство пустоты означает отсутствие в душе одного из родителей. Тогда сердце полно только наполовину.

Депрессия исчезает, и человек в ладу с собой, если он уважает и любит обоих родителей. Если это удается, это ощущается как дар свыше. Никто не может это просто «взять и сделать», не в силах человека «управлять» этим процессом. Если это удается — это подарок. Тогда испытываешь светлое исполненное чувство, и депрессия проходит.

Так вот, это была первая ступень совершенства. Вторая ступень истинного совершенства достигнута, когда для каждого члена моей системы есть место в моем сердце. Это мои бабушки и дедушки, тети и дяди, и все, кто уступил в системе место для меня, все исключенные, все люди с тяжелыми судьбами, презираемые, другие члены системы. Если хотя бы один из них останется исключенным, я чувствую себя несовершенным. Если они все в моем сердце, я чувствую себя совершенным. Это истинное совершенство оказывает чудесное действие. В момент его достижения я чувствую себя одновременно состоявшимся и свободным.

Исцеление и благо

УЧАСТНИК: Когда я стоял там, впереди, я чувствовал, что речь идет не в точности о том событии, которое разворачивается на сцене, скорее речь идет о чувствах, стоящих там. Речь идет о разрешении судьбы. Это так?

Б. X.: Да, это так. Речь идет о поиске решения. В этом процессе не важно, что в частности верно или неверно. Коль скоро мы идем по направлению к решению, мы его достигнем и окольным путем.

УЧАСТНИК: Видимо, исцеление — не то, во что мы верим во многих случаях. У меня было такое чувство, что в этом процессе выявляются законы, которые мы понимаем лишь частично, и многое остается совершенно неясным. Мне показалось, что во многих случаях решение невозможно было предвидеть.

Б. X.: Я не мог его предвидеть. Но принципиальная разница в том, ищу ли я исцеления (особенно это касается телесного исцеления) или нацелен на восстановление порядка в системе. Если последнее удается, это приносит счастье и освобождение. Это именно то, на что я непосредственно нацелен. Это оказывает действие и на тело, в большей или меньшей степени.

Когда клиент болен или готов расстаться с жизнью из любви к своей семье и тем не менее ему удается освободиться от этого давления, он чувствует себя в семье более защищенным. Если до этого клиент был готов умереть, он в той же мере готов умереть и от болезни, но начинает относиться к ней иначе. Здоровье больше не является для него высшей ценностью.

Многие больные и врачи считают здоровье высшей ценностью. Здоровье не есть высшая ценность. Жизнь тоже не есть высшая ценность. У души другие мерки. Если допустить, что наряду со здоровьем болезнь может обладать значением и величием; что смерть в свое время обладает значением и величием, можно спокойнее обращаться с болезнью и смертью.

Старейшее из философских изречений Запада идет от некого Анаксимандра. Хайдеггер написал об этом изречении длинный научный трактат, измерив его глубину. В распространенном переводе оно гласит: «Откуда вещи берут свое начало, там и должны они погибнуть при необходимости; они должны понести наказание и быть судимы за свои несправедливости в соответствии с порядком времени».

Имеется в виду: кто держится за жизнь сверх положенного времени, тот грешит против бытия. Мы движемся вместе с потоком жизни и с потоком смерти. В этом гармония. В этом потоке движутся как благо и исцеление, так и болезнь и смерть. Так мы можем занять другую позицию по отношению к жизни и по отношению к смерти.

Границы совести

То, что мы обычно понимаем под совестью, есть внутреннее чувство, которое сродни чувству равновесия. С помощью этого чувства мы ощущаем, как нужно себя вести, чтобы принадлежать к определенной группе, и чего необходимо избегать, чтобы не проиграть право на принадлежность. Наша совесть спокойна, когда мы выполняем условия принадлежности. Наша совесть неспокойна, если мы отступаем от этих условий.

Условия принадлежности различны у разных групп. В семье воров нужно вести себя иначе, чем в семье священника, например. Для того чтоб совесть была спокойна, дети в обеих семьях ведут себя совершенно по-разному.

Моральным мы считаем то, что ценится в нашей семье, и аморальным то, что отрицается. Содержание этих принципов полностью почерпнуто из системы.

Странно, но чистая совесть дает нам право причинять вред другим, тем, кто отличается от нас. Чистой совестью прикрывается, как правило, тот, кто собирается причинить вред другому. Если я хороший и хочу добра, мне нет нужды взывать к моей чистой совести. Это странно.

Настоящее добро творится по ту сторону совести, чтобы действительно делать добро, нужно выйти за границы собственной совести, а это требует мужества. Истинное добро служит многим, оно признает действительность различий между разными группами, системами, религиями.

Однако существует и высшая инстанция. Она действует за пределами совести, которую я описал только что. Эта инстанция действует, когда мы сами в гармонии с чем-то большим. Действие этой инстанции можно иногда увидеть в расстановках, когда все участники умиротворены и находятся в созвучии с чем-то большим. Или когда человек замечает, что он призван

к чему-то и не может избежать этого. Если он не следует такому призванию, что-то ломается в его душе. Или человек, занимаясь чем-то определенным, легкомысленно полагает, что это и есть то, что надо, что-то ломается в его душе. Это тоже результат действия совести. Это — совесть высшего порядка. Она близка бытию, существенному.

То опасное движение отца, которое обозначилось в расстановке, совершенно ясно показало движение к умершим из любви. Это и было движение совести. За ним действует следующее представление: если я сделаю это — я с вами. Поэтому движение к смерти связано с глубоким чувством невиновности. Такая невиновность, как ни приятно ее ощущать, враждебна жизни. Видно, как важно распознать это, и вопреки страстному стремлению к невиновности перейти на другой уровень, где оставить то, что было, или то, что есть. Например, оставить умерших там, где они есть, или там, где они хотят быть. Зачастую это связано с чувством вины. С этим чувством нужно столкнуться или можно столкнуться с целью подтверждения того, что «остаться жить» — это тоже невиновность, может, даже большая, чем следовать за умершими. Это было видно по обозначенному движению.

В этой связи я хотел бы еще кое-что сказать о другой, родовой, совести, которую мы не ощущаем. В процессе семейных расстановок выявляется, каким законам следует эта совесть. Она объединяет совершенно определенный круг лиц, я назову его для тех, кто его еще не знает. Это дети, родители, братья и сестры родителей, родители родителей, кто-либо из прародителей и все те, кто освободил место для одного из членов системы, например, прежние партнеры родителей или прародителей. Вот этот круг. Он управляется общей совестью. Эта совесть определяет, что никто не должен быть потерян для системы. Если под влиянием личной совести (которая устанавливает различия между добром и злом) один из членов системы изгоняется из семьи или исключается, или забыт, то под влиянием родовой совести определяется другой член системы, призванный замещать исключенного, так сказать, для восстановления равновесия.

Родовая совесть подчинена еще одному закону, а именно: ранее вошедшие в систему имеют преимущество перед пришедшими позднее. Т. е. родители имеют преимущество перед

детьми, первенец — перед вторым ребенком. Кто нарушает установленный порядок (например, ребенок, пытающийся сделать для своих родителей то, что ему не подобает — искупить вину родителей, или старший ребенок чувствует себя ответственным за свою мать, полагая, что он должен держать ее, а не она его), тот идет против родовой совести.

Родовая совесть беспощадна. Она наказывает такую дерзость крахом или гибелью. Несмотря на то, что ребенок делает это из любви — и с точки зрения личной совести это воспринимается, как невиновность, — родовая совесть воспринимает это как тяжкую вину и соответственно наказывает. Все семейные трагедии, как и трагедии вообще, происходят в силу противоречия друг другу обоих видов совести. Герой трагедии с чистой совестью совершает то, что противоречит родовой совести, и оттого гибнет. Он должен освободиться не только от влияния собственной совести, но и совести родовой, уважая их и отдаляясь от' них одновременно. Это можно сделать, только находясь в связи с глубокими силами, а это глубокая душа. Душа в самой ее глубине, погрузившись в которую можно уйти от всех различий и черпать силу для освобождающего действия.

Вина и невиновность

Чувство вины возникает в разных ситуациях и ощущается по-разному. Самая тяжкая вина, которую мы ощущаем, связана с угрозой потери принадлежности к нашей родительской семье, в силу совершения определенных действий. Страх стать исключенным — это самое страшное чувство вины. Поскольку это чувство так ужасно, оно побуждает нас совершить нечто, что вернет нам право на принадлежность или сохранит его. Такая вина обусловлена влиянием изначальной связи³. Совесть следит за тем, чтобы мы не утратили нашу принадлежность и если мы своими действиями ставим ее под угрозу, совесть реагирует на это, заставляя нас изменить поведение и вернуть право на принадлежность. Это одна из форм вины. Она имеет важную социальную функцию. Она служит поддержанию отношений и связей.

³ Изначальная связь — связывает ребенка с его семьей и родом. Она возникает в момент появления ребенка в семье и сохраняется всю жизнь. По мере взросления она слабеет, но совсем эту связь разорвать невозможно. — Прим. науч. ред.

Вторая форма вины связана с нарушением равновесия между «давать» и «брать». Если я получаю нечто в подарок, я чувствую вину по отношению к дарителю. Подарок не дает мне покоя до тех пор, пока я не дам взамен нечто равноценное. Такой вид вины ощущается как обязательство. «Я тебе должен», — говорим мы в таких случаях. Если бы мы не следовали этому чувству, у другого возникло бы другое чувство: «Я вправе требовать». Требование — это чувство невиновности, соответствующее вине-обязательству. Требование — это чувство превосходства. Многие помощники наслаждаются таким чувством. Они не принимают ничего от того, кому помогают. Вина в таком случае воспринимается как обязанность, а невиновность ощущается как свобода от обязательства и право требования одновременно.

В совместной жизни существуют определенные договоренности и правила. У того, кто придерживается правил, — совесть спокойна. Это тоже чувство невиновности. Нарушение правил в данном контексте ощущается как вина. Но такая вина переживается не так глубоко по сравнению с виной, связанной с принадлежностью, и по сравнению с виной в отношениях «давать» и «брать».

Это поверхностная суть вины. Это осознаваемые вина и невиновность.

Но существует и неосознаваемая вина. Она связана с самонадеянностью. Когда, например, дети самонадеянно берут на себя ответственность, принадлежащую их родителям. Тогда они берут на себя роль старших. Многие клиенты играют роль старших по отношению к своим родителям, как будто они могут отвечать за них или взять на себя то, за что должны отвечать родители. Интересно то, что дети делают это из любви к своим родителям, что ощущается ими как невиновность.

Однако дети тем самым нарушают некий порядок. Они ставят себя выше тех, кто занимает более высокое место в системе. Вина заключается в высокомерии, в самонадеянности. Если речь при этом идет о чем-то значимом, ребенок накажет себя впоследствии стремлением к краху или гибели. Иными словами, существует такая вина, которая не ощущается человеком в качестве таковой. Ее следствием является поведение человека, который ведет себя как очень виноватый. Такой вид вины — причина многих тяжелых заболеваний. Терапевту следует считаться с таким видом вины прежде всего.

Тераяевт — если он хочет помочь такому клиенту — должен остерегаться того, чтобы ставить себя выше родителей клиента, как если бы он был лучшей матерью или лучшим отцом, или даже понимающим партнером клиента. В противном случае его самонадеянность, как и самонадеянность клиента, приведет к неудаче.

Покой

Вина имеет право по истечении времени пройти. Поддержание чувства вины — это иногда та же самонадеянность. По прошествии времени каждый должен обрести покой.

Пережить пережитое

Я заметил, что многие наши соотечественники, евреи по национальности, выжившие благодаря своевременному отъезду из страны, впоследствии жили как в концентрационном лагере. Из чувства лояльности к погибшим жертвам они жили очень стесненно. Выжившие не принимали жизнь, поскольку перед лицом умерших считали, что не заслужили ее. Они иногда отрекались от своего еврейства и хотели от него дистанцироваться. Однако внутренне они оставались глубоко солидарны с ним.

Я также замечал, что многие выжившие евреи чувствуют то же, что и преступники. Они также отрекаются от своего происхождения и воображаемых деяний, прилагая немало усилий к тому, чтобы вести себя как христиане. Их отцы и деды крестились, становились особенно добропорядочными христианами, отрекаясь тем самым от общей судьбы своих предков. Это имело плохие последствия.

Принять смиренно

За этим кроется особая динамика. Она связана с опытом, который мы приобретаем в процессе обычных человеческих

отношений. В наших отношениях мы ощущаем потребность платить за дарованное, отдавая нечто взамен. То есть, получая что-либо, я что-то отдам, и наоборот, если я отдаю, другой отдаст мне тоже. Чередование «давать» и «брать» является основой обмена в человеческих отношениях. Без такой потребности к уравниванию обмен был бы невозможен. Но иногда мы переносим нашу потребность к уравниванию на такие связи, для которых это неприемлемо, например, на отношение к судьбе или отношение к Богу.

Если, например, человек был спасен в силу счастливого стечения обстоятельств, он испытывает потребность отплатить вместо того, чтобы принять это как дар. Хоть это и кажется абсурдным в данном контексте, но легче заплатить за спасение, чем принять его как незаслуженный дар.

Трудно принимать незаслуженные дары, их можно принять, только обладая большим смирением. В принципе за это нельзя даже благодарить, поскольку благодарность в данном случае - это дерзость. Истинная благодарность заключается в скромном принятии, в принятии без надменности. Тогда и дар — по силам. Шаг от «хочу заплатить» к скромному принятию дара есть также отказ от контроля. Кто своевременно «оплачивает» свою судьбу, считает, что таким образом он может получить над ней контроль. Принимать, не отдавая ничего взамен, — это серьезный шаг, он требует полной отдачи, гораздо большей, чем страдание. В этой связи уместно сказать: «Страдать легче, чем решать» и «Несчастье легче вынести, чем счастье».

Солдаты и война

УЧАСТНИК: Я думаю, что мужчины, прошедшие войну, почти все убийцы.

Б. X.: Нет, это совсем другое.

Высшей добродетелью в семьях является принадлежность всех ее членов самой семье. Семья свято хранит и поддерживает жизнь. Хранить жизнь необходимо. Это динамика внутри семьи.

Для большей группы уважение выражено не в такой мере. Например, государство, терпящее притеснение, борется против него и ведет войну, не важно, справедлива такая вина или нет. Когда идет война, воюющие стороны защищают свою

группу и нападают на противную. Солдаты в этой войне становятся частью машины, которой не могут управлять. Они не могут сказать «я хочу» или «я не хочу». Они вовлечены в процесс.

В такой борьбе жизнь одного человека ничего не стоит. Но если в процессе борьбы совершается преступление, это совсем другое. Это имеет значение. Но не для солдат. Не нужно это смешивать. Девиз «Все солдаты — убийцы» — ненормален. Говорящий это жив ценой гибели тех же солдат. Иначе он бы тоже погиб. Таким дешевым аргументом в подобной дискуссии не отделаться.

Приверженность родине

Каждый из нас связан со своим народом и его судьбой. Мы не можем и не смеем уйти от этого. Это очень важно. Политика приема беженцев из стран, где идет война, — это палка о двух концах. С одной стороны, она верна и необходима, с другой — она разрушает нечто в душах многих людей. Они расплачиваются за это страхами, фобиями, тяжелыми заболеваниями. Тот, кто готов разделить судьбу своего народа, какой бы тяжкой она ни была, а это чрезвычайно трудно, обретает покой в душе своей, и он силен.

Очень часто люди пытаются избежать судьбы своего народа, уезжая в другие страны. Мы видим, какие последствия это может вызвать. Это вредит душе, иногда и телу. Величие человека предполагает не только его приверженность своим родителям, но и своей родине. Готовность разделить со своей родиной ее судьбу, если это необходимо.

Бывают и другие ситуации, например, голод, от которого люди раньше бежали в другие страны. Это, конечно, оправданно. Но это надлом и ощущается человеком как таковой. Оправданно и то, что многие народы сопротивляются беженцам, отказавшимся взять на себя ответственность за свою родину. Как могут они быть ответственны в чужой стране, если не смогли этого дома? Часто беженцы, вернувшиеся обратно на родину, воспринимаются там как враги. И с полным правом. Они же отказались разделить судьбу своего народа, какой бы тяжкой она ни была раньше, ни есть сейчас.

Когда я работаю с такими клиентами, моя любовь принадлежит не только им, но и другим, например, тем, кто остался на родине. Я рассматриваю человека в качестве члена его группы. Особое сочувствие я проявляю к тем, кто разделил судьбу своего народа, а не к тем, кто бежал от нее.

Все, что я сказал, действительно при условии многочисленных ограничений, но сказанное необходимо иметь в виду.

Благословение

Человеку свойственно учиться на ошибках. Но и другие могут совершать те же ошибки, что и мы, и они учатся — на наших ошибках в том числе. Мы часто полагаем, что совершили большую ошибку, но позже выясняется, что это было благословением.

Новая жизнь после спасения

Если человек спасся от смертельной опасности, его жизнь начинается сначала. Когда прошедшее позади, многие из таких людей реагируют на это поведением, будто они умерли тогда. Особенно если в момент опасности погибло много других людей.

Для терапевта важно, чтобы он вместе с клиентом вернулся в ситуацию опасности и клиент принял свое спасение и жизнь смиренно, как дар. Чтобы он сохранил жизнь, в том числе перед лицом погибших. Если речь идет о войне, это важная интервенция, значимый образ, при помощи которого терапевт может помочь.

Наблюдая за реакцией клиента, можно видеть, что часто для него легче или было легче умереть, чем выжить. Вопрос заключается в том, вправе ли терапевт, так сказать, вернуть его, не противоречит ли это внутреннему движению души клиента? Не знаю, я предлагаю это как тему для размышления. В такой ситуации полезно включить в расстановку умерших. Их реакция поможет понять, что уместно в этом случае.

УЧАСТНИК: Мне очень близко то, что ты говоришь о спасении. Иногда бывает так, что человек обязан своим спасением

6 - 5433 8 1

другому человеку. Тогда спаситель полагает, что спасенная жизнь принадлежит ему. В чем в таком случае заключается порядок? Как можно отблагодарить за спасенную жизнь, сохранив ее при этом? Б. Х.\ Спасение, как правило, происходит под влиянием импульса. Когда ребенок падает в воду, кто-то немедленно прыгает за ним. Он делает это под влиянием порыва. Порыв в данном случае означает, что человек призван на службу высшими силами.

Благодарность

Если человек подвергся смертельной опасности и был спасен, он часто воспринимает свою судьбу или то, что за ней скрывается, как визави. Для отношений между мужчиной и женщиной нормально, когда один дает — другой принимает, получивший стремится отдать что-то взамен. Стремлению к уравновешиванию противостоять невозможно, оно служит обмену в отношениях. Не будь его, обмен в наших отношениях был бы просто невозможен.

Но часто потребность в обмене переносится в такое измерение, в котором обмен не только невозможен, но недопустим. Это относится, например, к судьбе и к Богу. Тогда спасенный от смертельной опасности ведет себя так, будто он избран Богом или судьбой. Он даже гордится этим и говорит: «Я смог сделать это», или что-то в этом роде. Кто так себя ведет, тот в опасности.

Другие ведут себя, будто они обязаны отплатить судьбе за свое спасение. Они подвергают свою жизнь множеству ограничений и живут не такой полноценной жизнью, как раньше. Решение для таких людей — принять свое спасение как огромный и незаслуженный дар. При этом они все же будут испытывать давление, но такое давление даст им силу сделать что-то большое и прекрасное вместо того, чтобы путем ограничений и жертвоприношений отплатить за дарованную жизнь.

Компенсация

Всякая система стремится к равновесию внутри себя. Это стремление зачастую выходит за пределы установленных границ. Стремле-

ние к равновесию служит поддержанию отношений. Если, например, в семье муж делает для жены что-то хорошее, жена попадает под давление компенсации. Тогда она делает что-то хорошее для мужа и, поскольку она любит его, делает для него немного больше, чем сделал он. Тогда муж оказывается под давлением и дает жене немного больше хорошего. Так стремление к компенсации вместе с любовью ведут к повышению обмена. Это основа счастья супругов. Поэтому стремление к уравниванию так важно.

Все же такое стремление имеет значение в определенных пределах. Спасенный от смерти, как правило, испытывает потребность в компенсации. Он начинает платить за свое спасение, например, болезнью. Иногда такой платой становится самоубийство. Это такое отношение к судьбе как человеку, которого можно умилостивить, которому можно заплатить.

Многие делают то же самое с Богом. Целые религии построены на представлении о том, что за все нужно платить. Все будет хорошо, только если за это заплачено. Что за представления о Боге стоят за такой религией? Чтобы Бог что-то сделал, надо заплатить за это! Это же полный абсурд.

Аналогично происходит компенсация на уровне поколений. Если, например, родители совершили преступление, за него начинают платить дети, хотя это и не их вина. Или другие требуют от детей, чтобы они расплачивались за своих родителей, как будто дети это могут. Здесь необходимо установить границы, и компенсация должна прекратиться по прошествии времени.

Многие войны происходят оттого, что существует необходимость (иногда спустя столетия) что-то компенсировать, какую-то несправедливость, допущенную раньше. Это снова порождает несправедливость и так далее. Мир наступит, если прошлое получит право стать прошлым.

Это — важная тема и для семейных расстановок. Мы возрождаем события из прошлого с тем, чтобы дать им стать прошедшими. Впоследствии больше нельзя к этому возвращаться. Многие, уже имея в руках решение, все еще оглядываются на свою проблему. Так можно потерять решение.

Забвение

Спасенный должен оставить плохое в прошлом, забыть о нем. Забвение — высокое искусство и требует большой духов-

6* 83

ной дисциплины. Через некоторое время нужно забыть и смотреть на маленькие вещи, что перед глазами и под ногами.

Нельзя и оставаться с умершими, нужно вернуться обратно к привычному.

Я слышал, что одна женщина основала орден для неизлечимо больных людей. Как ни удивительно, в этом ордене всегда царила радость. У них было такое правило: не говорить о своих болезнях. В этом что-то есть.

УЧАСТНИЦА: В одной из ваших книг вы пишете о духовном забвении. Это понятие меня очень занимает. Я спрашиваю себя, что это за путь и как пройти его?

Б. X.: Все, что духовно, это милость, в том числе забвение.

Подарок

Каждый новый день — это подарок, и нужно обращаться с ним как с подарком, даже перед лицом смерти. Это смирение, от него исходит сила. От благодарности, от смиренного принятия подарка, незаслуженного подарка, исходит сила.

Бытие и время

Мне представляется, что вещи со временем приобретают особое качество. То, что длится дольше, имеет приоритет перед тем, что было короче. То, что было раньше, приобретает со временем известную полноту. Хотя это и противоречит духу времени, я объясню это на примере одной истории.

История «Полнота»

Спросил юнец у старика: «Что отличает тебя, который почти что уже был, от меня, кем я лишь стану?»

Старик ответил: «Я был больше.

Хоть новый день,

грядущий,

и кажется нам больше, чем вчерашний,

который уже прошел.

Но лишь чем был вчерашний

он может стать,

и тем полнее быть,

чем день вчерашний был.

Так же как старый,

он сначала

резво поднимается к полудню

и еще до зноя зенита достигает

и, кажется, на время замирает в вышине,

пока,

чем дальше, тем быстрей,

не повлекут его к закату

растущий вес и полнота,

и он исполнится,

как день

исполнился вчерашний.

Но то, что было,

не прошло.

Оно осталось,

потому что было,

и, хотя было,

действует,

и, наполняясь вслед идущим новым,

растет.

Как капля круглая,

из тучи пролетевшей

погрузится, то, что было, в море,

которое пребудет.

Лишь то, что никогда стать чем-то не могло, что было лишь мечтой, но опытом не стало,

что было мыслью,

но не стало делом,

и было просто отвергнуто,

но не потому, что этим

мы заплатили за свой выбор,

это прошло,

от него и следа не осталось.

Поэтому бог верного момента

является нам юношей,

что спереди кудряв, а сзади лыс,

лишь спереди мы можем схватить его за кудри,

а сзади хватаем пустоту».

Юнец спросил: «Что делать мне, чтобы суметь тем, кем уже был ты, стать?»

Старик ответил: «Будь!»

(Перевод Ирины Беляковой)

МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ

Введение

Эта глава содержит много важных высказываний об отношениях в паре, ее можно читать как краткий курс о порядках любви между мужчиной и женщиной. Она стоит в одном ряду с моими книгами, написанными для пар: «Wie Liebe gelingt» («Как удается любовь» — терапия пары Берта Хеллингера, под редакцией Йохан-неса Нойхаузера) и «Wir gehen nach vorne» («Мы идем вперед» — курс для пар, переживающих кризис в отношениях) *.

Мужчина и женщина

Основой для отношений в паре являются различия между мужчиной и женщиной. Чтобы стать женщиной, женщине нужен мужчина. Мужчине нужна женщина, чтобы стать мужчиной. Быть мужчиной имеет смысл, только если есть женщина. Быть женщиной имеет смысл, только если есть мужчина, и когда оба дополняют друг друга. Мужчина хочет иметь женщину потому, что ему как мужчине не хватает женщины. Женщина хочет иметь мужчину потому, что ей как женщине не хватает мужчины. Поэтому хорошие отношения в паре начинаются с признания, что каждый принимает в дар то, чего ему не хватает. Мужчина принимает в дар от женщины то, чего ему не хватает как мужчине. Женщина принимает от мужчины в дар то, чего ей не хватает как женщине. Так исполнение любви в природном, изначальном смысле удается в силу взаимного признания потребности и готовности подарить другому то, чего не хватает ему самому, и принять то, чего не хватает тебе. Это основа отношений пары.

Этот обмен нарушается, когда один из партнеров ведет себя так, будто ему ничего не нужно, так сказать, осаживая другого,

* Эти книги готовятся к печати и скоро выйдут в свет в издательстве Института консультирования и системных решений — Прим. науч. ред.

говоря ему что-то вроде: «Посмотрим, что тебе нужно, может быть, я дам тебе это». Такая позиция разрушает отношения в паре, потому что, когда один приносит свои потребности, а другой делает вид, что у него таковых нет и вообще ничего не нужно, это — сильнейшая травма.

«Basso continue» в концерте любви в стиле барокко звучит в глубине своей всегда одинаково: «Я люблю тебя, я беру тебя; я беру тебя в мужья и отдаю себя в жены. Я беру тебя в жены и отдаю себя в мужья». Такое исполнение — глубоко смиренно. Все остальное, включая обмен между мужчиной и женщиной, строится на этой основе.

«Давать» и «брать»

В партнерских отношениях

Отношения в паре складываются, когда мужчина и женщина признают друг друга разными, но при этом равноценными партнерами. Когда они выступают по отношению друг к другу равными.

Партнерские отношения удаются благодаря постоянному обмену «давать — брать». Один дает — другой берет, с любовью прибавляет к полученному что-то и возвращает. Другой снова прибавляет что-то — потому что любит — и отдает обратно. Благодаря обмену, постоянной компенсации с небольшим «приростом» отношения в паре складываются удачно.

Когда один из партнеров вынужден давать больше, от него требуют, чтобы он давал больше, чем получает, — отношения под угрозой. От этого любовь охладевает. Бывает так, что у одного из супругов есть дети от предыдущего брака, и он приводит их в новую семью. От нового партнера он ожидает заботы о своих детях — несмотря на то, что это совсем не его дети. И, выходит, новый партнер должен давать больше, чем получает. От него ждут, что он будет давать больше, чем получает. В таком случае равенство и равноправие нарушены. Есть только один путь: равновесие должно быть восстановлено. Это возможно, только если требующий большего ценит по достоинству то, что получает. Если он откажется от требования: «Ты должен мне», и признает: «Я должен тебе».

Если он ценит это — с любовью. Вот что может восстановить равновесие.

Партнерские отношения предполагают равновесие не только в хорошем, но и в плохом. Мы стремимся уравновешивать не только хорошее, но и плохое. Если один из партнеров ранит другого, не важно по какой причине, второй стремится ранить первого. И должен это сделать, иначе равновесие нарушено. Но он ранит его с любовью, это значит — ранить чуть меньше, чем ранили тебя. Тогда снова возможен обмен хорошим. Это маленькие секреты удачных партнерских отношений.

Обмен в любви

Обмен между партнерами основан на двух потребностях. Одна из них — потребность в равновесии, другая — потребность в любви. Если один из партнеров дает с любовью — другой принимает. Потребность в равновесии заставляет его вернуть нечто равноценное. Но в силу своей любви он возвращает немного больше, чем получил. То же самое происходит и с другим. Он возвращает немного больше, из любви к партнеру. Таким образом, в силу связи обеих потребностей — в равновесии и любви — обмен растет, а счастья прибавляется. Вот основной принцип счастья, он прост.

Будущее

Сегодня утром мой друг рассказал мне, что Джозеф Кем-белл сказал однажды, что, встречая своего истинного партнера, мужчина или женщина понимают это сразу: «Вот это мое будущее». И это прекрасное слово.

Анимус и анима

Женщине, которая приняла свою мать, не нужен анимус. Она находит себе мужчину.

Мужчине, который принял своего отца, не нужна анима. Он находит себе женщину.

Мужское и женское

Мужчина, который следует мужскому началу, чувствует себя хорошо. При этом женскому началу он может представляться странным и чужим. Но если бы он следовал женскому началу, это было бы предательством самого себя и ощущалось бы как вина, тогда как женское начало воспринимает это как невиновность и доброту. Мужчина, следующий женскому началу, отчужден от себя самого, но чувствует себя без женского начала одиноко и неполно.

Мужская совесть отличается от женской так же, как и мужские вина и невиновность. Что хорошо для женского начала — может быть вредным для мужского. Если мужскому началу не удается утвердиться, мужчина расстается с женщиной или его постигает разочарование. При этом мужское начало может, признав свои границы, стать действенным, если оно в силу отказа соединится с чем-то большим.

Полная сила

Я бы хотел кое-что сказать о силе. Когда ребенок смотрит на своих родителей, и только на своих родителей — как это обычно делают дети, — он чувствует себя слабым. Какие бы требования родители ни предъявляли ребенку, он полностью находится в их власти. Родители — наоборот. Если они видят только друг друга, а лишь потом ребенка, то чувствуют себя слабыми. Они чувствуют себя маленькими.

Когда ребенок за спиной родителей видит бабушек и дедушек, прародителей и пращуров и смотрит еще дальше, туда откуда издалека приходит жизнь, он видит своих родителей частью чего-то большего. Тогда ребенок может брать от родителей все, что идет от них, ведь он берет не только от родителей, он черпает и из того далека, откуда идет жизнь. Какие у него родители — не имеет никакого значения. То, что идет через родителей, всегда прозрачно, чисто и полноценно.

Кода родители смотрят назад и видят, откуда приходит жизнь, издалека, видят себя в этом потоке, они сильны по отношению к детям. Сильны не в смысле «хотеть что-то сделать» или «быть обязанным сделать что-либо», они сильны в силу включенности в поток жизни. Тогда ребенку легче принять от родителей все, ведь они чувствуют себя включенными в поток жизни.

Ребенок, становясь взрослым, собирается вступить в брак, он чувствует потребность в теплых партнерских отношениях. Когда он смотрит только на партнера, то чувствует себя слабым и беспомощным. Когда другой партнер смотрит только на своего партнера, он тоже чувствует себя слабым и беспомощным. Но если каждый из них видит, как он и она — оба вплетены в большой поток; чувствует, что потребность в партнере связана именно с потоком жизни; чувствует, как поток проходит через них обоих, то тогда, глядя друг на друга, они видят не только себя самих. Они видят друг в друге не только мужчину и женщину, следуя лишь посылу: «Мы составим счастье друг друга», — к чему это? Ощущая себя в потоке, они растут над собой. Тогда не совсем важно, каков партнер. Оба находятся в потоке жизни. Они смотрят не только в глаза друг другу, но вдаль, и чувствуют себя несомыми потоком. Так они в состоянии вместе вынести все, что бы ни произошло в их отношениях.

Поцелуй

С несходством можно поступить по-разному. Как? Об этом говорится в сказке о Короле-лягушке. Лягушка безобразна, но на самом деле это король. Можно швырнуть лягушку об стенку, как в сказке⁴, при этом большинство лягушек погибает. А можно поцеловать, как это делает Папагено с безобразной Папагеной в «Волшебной флейте». Поцелуй может сделать как мужчину, так и женщину прекрасными.

⁴ Автор ссылается на сказку братьев Гримм «Королевская дочь и заколдованный принц. Король-лягушка», по сюжету которой принцесса «изо всей силы швырнула лягушку об стенку у кроватки. Но едва только ударилась лягушка о стенку и упала в кровать, как обернулась прекрасным юным принцем...» (цит. по Я. Гримм, В. Гримм «Сказки. Эленбергская рукопись 1810 с комментариями». Перевод Александра Науменко, М., «Книга», 1988). — Прим. пер.

Единство и различия

Слово «единство» становится понятным, только если существуют различия. Единства не может быть, если нет различий, потому что единство — это то, что объединяет и связывает различия. Прекрасной иллюстрацией единства различий является пара. Трудно представить себе большее различие, чем между мужчиной и женщиной. Они различны во всех смыслах и все же принадлежат друг другу.

Я думаю, суть самой природы в том, что различия, действуя сообща, становятся едины и так становятся чем-то большим. И космос, и земля, и природа — суть единство различий. Если иметь это в виду, можно понять, как удается любовь в отношениях пары: когда различное остается различным и все же связано в единое целое. Именно признание различий приводит к глубокому единству; и именно различия и противоречия внутри этого единства представляют собой творческий источник созидания.

Когда различия сглаживают, то получается не общность, а единообразие. В нем нет силы созидания. И только противоположности своим напряжением создают новое и третье. Поэтому для партнерских отношений так важно, чтобы мужчина оставался мужчиной, даже если женщинам не всегда нравится, что мужчины — другие. И наоборот: нужно, чтобы женщина оставалась женщиной, даже если мужчинам порой не нравится, что женщины такие, какие они есть.

Поскольку мужчина отличается от женщины, а женщина — от мужчины, в некоторых отношениях возникает стремление по прошествии времени уравнять различия, мужчина стремится «перетянуть» женщину на свою сторону, чтобы она стала такой, как он; женщина хочет «перетянуть» мужчину на свою сторону, чтобы он стал таким, как она. Это удобно в каком-то смысле, но со временем отношения утрачивают натяжение и силу. Поэтому я ратую за сохранение и поддержание различий.

Как удается любовь

Предпосылки к тому, чтобы любовь удалась, различны, но все они связаны между собой. Чтобы любовь мужчины и жен-

шины удалась, необходимы любовь ребенка к родителям и любовь родителей к ребенку. Трудности в партнерских отношениях зачастую связаны с необходимостью найти некое решение, которое готовит партнеров к любви. В партнерских отношениях мы часто хотим достичь того, что нам не удалось в любви к своим родителям. Но этого не будет, если сначала не заструится поток любви к родителям.

И еще кое-что необходимо учитывать, чтобы любовь удалась. Любовь временна. Она лишь фаза в чем-то большем, целом и стремится к завершению. Завершение любви — это прощание в конце. Любовь мужчины и женщины со всеми разочарованиями, которые она приносит, со всеми кризисами, в которые она попадает, — это подготовка к прощанию. И если знать о нем с самого начала, любовь перед лицом прощания становится огромной ценностью. Именно потому, что у любви есть свой предел. Это тоже необходимо учитывать.

Поэтому мы смотрим на проблемы в партнерских отношениях спокойно и хладнокровно. В этом смысле, я думаю, мы находим хорошие решения как для отношений между мужчиной и женщиной, между родителями и детьми, так и по отношению к чему-то большему и целому, частью которого являются все эти отношения и где они позднее завершатся.

Взгляд на третье

В начале партнерских отношений мужчина и женщина смотрят друг на друга. Они принадлежат друг другу. Но невозможно все время смотреть только друг на друга. Нужно вместе посмотреть на что-то третье, что выходит за рамки отношений, нужно совершить что-то вместе. Самое значительное свершение пары — это, конечно, дети. Дети наполняют партнерские отношения. Когда это невозможно, единство пары должно быть направлено на нечто другое, творческое и продуктивное. В общем взгляде вперед растут и развиваются отношения.

Партнерские отношения — часть проживаемой нами жизни, часть живого, его продолжение и служат живому. Так пара может спокойнее принимать любые вызовы.

То, что мы обычно принимаем за счастье, часто нечто знакомое, что повторяется. Это соответствует нашим представлениям. Другое счастье, счастье-гармония, может приносить страдания, трудности, кризисы и разочарования. Но в глубине своей оно таит спокойствие, смирение и величие. То, что начинается с поверхностного счастья, приводит нас со временем под действием обстоятельств, шаг за шагом к другому счастью.

В нашем обществе распространено такое негативное наблюдение: со временем любовь утрачивает силу новизны. На самом деле просто происходит сближение с действительностью, уход от иллюзий, партнеры внутренне «вырастают» до реальности. В этом таится иная сила, чем сила представлений в начале отношений.

Преимущество

Партнерских отношений

Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 136; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!