Место системно-ориентированной

Психотерапии Берта Хеллингера

В спектре краткосрочных методов терапии

Эфа Маделунг

Даже если я взялась написать статью на такую сложную тему и хочу попытаться понятно изложить те вещи, которые на самом деле совсем не так понятны, это не означает, что я берусь точно определить «позицию системно-ориентированной психотерапии Берта Хеллингера в спектре краткосрочных методов терапии», не говоря уже о том, чтобы суметь ее всесторонне разработать. Эта тема представляет для меня определенный философский интерес, следы которого можно обнаружить в моей книге «Краткосрочные методы терапии» (Madelung, 1996). Кроме того, вопрос об отношении семейной расстановки к другим системным подходам занимает меня из практических соображений и постоянно возникает в моей повседневной терапевтической работе. Под «другими системными подходами» я подразумеваю гипнотерапию Милтона Эриксона, подход Гейдельбергской школы, краткосрочную терапию по де Шазеру и подход Вирджинии Сатир. Все их можно объединить понятием «кон-структивистско-системные», поскольку философским фоном этих методов является конструктивизм. Основной посыл этого направления заключается в том, что мы не обнаруживаем свои реальнос-

ти, а придумываем их. Хеллингер же, напротив, характеризует свой образ действий как «феноменологический» и понимает под этим отказ от привычного и вверение себя познаваемой действительности, какой она, со временем меняясь, себя являет. Философ, у которого Хеллингер, по его словам, находит больше всего соответствий собственным философским взглядам, это Хайдеггер, а у Хайдеггера есть не только «само-познание» или «познание через познание», но и «познание бытия». То есть не только «придуманное», но и «обнаруженное».

Моя задача — дать в этой статье теоретическое освещение той позиции, которую занимает системно-ориентированная психотерапия Хеллингера по отношению к остальным краткосрочным методам терапии. При этом в основном я буду иметь в виду Гейдельбергскую модель, так как она представляет собой самый репрезентативный пример системного подхода в терапии.

Два вопроса

Когда Гунтхард Вебер издал книгу «Кризисы любви», были сомнения, соответствует ли вообще понятие «системный» этому методу. С другой стороны, как рассказывал мне Гунтхард Вебер, книга вызвала огромный поток откликов, писем с выражением благодарности и даже небольших посылок с подарками, чего он сам никак не ' ожидал. Эта книга, как и другие книги, компакт-диски и видеокассеты Хеллингера, а также его воркшопы являются, как нам известно, «бестселлерами».

На мой взгляд, вопрос о том, является ли метод семейной расстановки системным, не требует отдельного исследования. Поскольку никто не может поспорить с тем, что этот подход рассматривает не только судьбу отдельного человека, но и вышестоящий контекст отношений. Намного больше нас будет интересовать отношение подхода Хеллингера к другим системным подходам, дополняют они друг друга или же исключают.

А вот второе заставляет задуматься над тем, как получается, что разработанный Бертом Хеллингером метод семейной расстановки и выведенные из него познания «живой философии» получают столь большой отклик; не находит ли в этом выражение какая-нибудь реакционная или даже фундаменталистская тенденция. Или, может быть, метод Хеллингера не особенно прогрессивен, раз направляет внимание именно на то, чего сегодня нет.

Два тезиса

Мои тезисы по этому поводу звучат так:

1. Семейная расстановка по Хеллингеру — не только весьма ценное, но и необходимое в сегодняшней ситуации дополнение к системным методам.

2. Его подход отражает и восполняет общественные дефициты и вытеснения и потому особенно актуален.

Характеристика различий между системными подходами

Чтобы обосновать эти тезисы, нужно сначала охарактеризовать различия между системными подходами. На первый взгляд, конструктивистски-системные методы терапии отличаются от феноменологически-системного метода Берта Хеллингера двумя основополагающими метафорами принципиально разного качества: «В Гейдель-бергской школе речь идет о «новом запуске» потока коммуникации, для того чтобы договориться о новых реалиях в отношениях (Weber, Stierlin, 1994), а также о «разжижении» концептов и свойств (Simon, Weber, 1988, Weber, 1991), в то время как в семейной расстановке в центре внимания находится поиск порядка любви. Получается, что друг другу противостоят образ «порядка» как нечто статичное и образ «потока» как воплощение динамики. Это противопоставление можно расширить следующим образом.

В подходе Хеллингера речь вдет:

В Гейдельбергском подходе речь идет:

• О признании некой силы, действующей между людьми и через них на архаичном уровне. • О нахождении образа порядка с помощью восприятия наблюдающего извне терапевта и заместителей. То есть: должно появиться что-то еще. • Об иерархическом временном порядке, о временной иерархии внутри базового порядка.

• О совместной переорганизации порядка среди равноправных членов семьи. • О контекстуальной саморегуляции: внутри ныне существующей семейной системы есть все ресурсы для решения. Терапевт только дает импульсы. • Об изменении порядка с течением времени (циркулярный процесс).

Подобное перечисление противоположных элементов производит впечатление, что это два абсолютно разных, возможно, даже взаимоисключающих подхода.

Философские основы

С точки зрения философского фона, кроме названных выше появляются еще и другие противоположности: конструктивистско-систем-ные подходы, как уже было упомянуто, исходят из того, что мы через представления или концепты придумываем или «конструируем» действительность. Чтобы преодолеть проблему, терапевтические интервенции должны быть направлены на изменение взглядов на мир в контексте семьи.

Феноменологический подход Хеллингера выдвигает на передний план процесс восприятия. Этот процесс обращен к «базовому порядку». То есть этот порядок «обнаруживают», а не «придумывают». И решение заключается в обнаружении и признании переплетения и высвобождающего из него образа порядка, а также в нахождении и произнесении «разрешающих фраз» (Hellinger, 1995, с. 89-102).

Это означает следующее: при феноменологическом подходе предполагается, что центр тяжести процесса познания, протекающего во взаимодействии между полюсами восприятия и представления, приходится на восприятие, в то время как конструктивистский подход выдвигает на передний план представление. Живой порядок, обнаруживаемый посредством феноменологического образа действий, обладает иным качеством по сравнению с поведенческими альтернативами, вытекающими из способности к самоорганизации семейной системы, которые ведут к решению в Гейдельбергской модели.

Если использовать сравнение с компьютерным языком, можно сказать, что конструктивистски-системный подход относится к «software*» компьютера, в то время как феноменологически-системный подход имеет дело с «hardware**» (Madelung, 1996, с. 196).

Понятие порядка у Хеллингера

Постоянное недовольство вызывает тот факт, что в семейной расстановке понятие порядка является центральным, С этим связаны упреки в мышлении по типу «law-and-order***», в фундаментализме и даже фашизме. На самом же деле речь идет о максимально дифференцированном и парадоксальном понятии, постичь которое совсем

I не так просто.

Две цитаты в подтверждение: «Порядку совершенно безразлично, как я себя веду; он есть всегда» (Weber, 1993, с. 148). То есть порядок

* Программное обеспечение (англ.). ** Аппаратная часть (англ.). *** «Закон и порядок» (англ.).

обладает качеством истины. Он «то, что есть». Однако истину Хеллин-гер понимает как действительность: «Но то, что есть, это не объективная истина или непреложный закон, это живая действительность; и восприятие... это творческий процесс, который что-то вызывает» (там же, с. 182).

Тут нужно внимательно прислушаться: восприятие что-то вызывает, то есть оно создает действительность! Конструктивистские же направления подчеркивают, что via regia* к действительности — это представление! Но с другой стороны, Хеллингер постоянно указывает на действенность внутренних образов — а ведь они суть представления (!). Это значит, что он тоже принимает во внимание взаимодействие восприятия и представления. Здесь обнаруживается мост к конструктивистскому мышлению.

У Хеллингера восприятие или созерцание порядка предстает истиной, постижением того, «что есть». Однако эта истина особого рода: «Для меня истина есть нечто, что показывает мне мгновение и через что оно указывает направление необходимого следующего шага ... это не постоянная истина» (Hellinger, 1994, с. 522). Мне это кажется параллелью с «историчностью истины», о которой говорит К.Ф. фон Вайцзекер (1997, с. 92). Получается, что речь идет о текучей истине и текучем порядке? И противоположность метафор «порядок» и «поток» начала растекаться?

Некоторые основные элементы такого понятия порядка

Образ базового порядка (отец, мать, первый, второй, третий ребенок расположены по часовой стрелке в форме круга или полукруга) сложился у Хеллингера в результате многолетних наблюдений и опыта работы методом семейной расстановки. Он не «выдуман» или просто перенят, как думают некоторые. Я имела возможность в течение многих лет на разных курсах Хеллингера наблюдать этот процесс.

Другими важными элементами являются:

1. Признание иерархического порядка во «временной иерархии»: вошедший в систему ранее обладает приоритетом по отношению к вошедшему в нее позже. Этот порядок не содержит в себе оценки. То, что иерархически находится ниже, не является по этой причине менее ценным. Например, муж и жена: хотя муж в боль-

* Прямой путь (лат.).

шинстве случаев занимает в семье первое место (стоит справа от жены), жена занимает равноценное место рядом с ним, но у нее другая задача. Если же у жены в семье особая роль и значение — например, она зарабатывает для семьи деньги, — то в этом случае она чаще всего стоит справа от мужа и занимает первое место., в то время как муж занимает равноценную позицию рядом с ней. Однако это не является жестким правилом, а следует из ощущений заместителей.

2. Отдавать должное. Первая заповедь гласит: почитай отца твоего и мать твою. Это означает внутреннюю позицию благодарности, а не обвинения по отношению к родителям. Нарушающий его, — сколь бы вескими ни были основания, — наказывает себя сам.

3. Полносоставность. Признание должны получить все, кто относится к системе.

4. Уравновешивание через действие совести (семейной, родовой и т. д.).

5. Динамика следования и взятия на себя страдания за другого.

6. Хорошее решение хорошо для всех.

Никто не может брать за счет других. Это означает необходимость отказа от следования за другим и страданий вместо другого члена системы.

Соотношение чувства и порядка

Активное включение чувства является важным и — по сравнению с другими системными методами терапии — обогащающим элементом работы Берта Хеллингера. Принцип здесь таков: «Нужно смотреть, как течет любовь, увидеть и отдать должное ее действию, в равной степени ввергающему в переплетение и высвобождающему из него». Ибо чувство подчинено порядку. Без базового порядка чувства продолжают действовать «переплетающе»; то есть лишь на основе порядка течение чувства первичной любви приносит освобождение. Таким образом, наряду со временем к порядку добавляется еще один текучий элемент — чувство. Но: течь, освобождая, оно может, только если есть порядок. Любовь не может преодолеть порядок.

С другой стороны, первичная любовь, которая привязывает членов семьи друг к другу и потому может называться еще и «связующей любовью», является своего рода психобиологической базой для следующей ступени любви, возникающей благодаря отказу от «высокомерия жертвы» и начинающей действовать на уровне «видящей совести» (Берт Хеллингер), выходя за границы семейного контекста.

Базовый порядок и договорной новый порядок

Итак, в Гейдельбергской модели и в семейной расстановке существуют разные понятия порядка. «Договорной новый порядок» Гейдельбергской концепции ссылается на необходимость и служит возможностям со-индивидуации и со-эволюции (Stierlin, 1988, Willi, 1985).

Образ порядка, возникающий благодаря семейной расстановке, напротив, устанавливает границы и показывает ту почву и базу, на которой возможно развитие.

Как уже упоминалось, этот образ порядка возникает не путем процесса саморегуляции, приведенного в действие циркулярными вопросами, а уходит корнями в ту область, которую К. Г. Юнг назвал коллективным бессознательным и которую с феноменологически-системной точки зрения можно назвать «меж-сознательным» или, еще лучше, «вокруг-сознательным»*. Хеллингер называет эту область «большой душой». Юнг сказал однажды: «В самом глубоком смысле сны каждого из нас рождаются не в нас, а в том, что находится между нами и другим» (цит. по Willi, 1985, с. 96). Таким образом он указывает на то, что для него тоже существовало нечто большее, чем мы, или проходящее сквозь нас и действующее между. Это как указание на духовные или трансперсональные аспекты системно-ориентированной терапии Берта Хеллингера.

Обобщение противоположностей

Гейдельбергская концепция утверждает: циркулярные вопросы открывают доступ к взаимопониманию на уровне языка и действий. В фокусе здесь находятся возможности развития одного во взаимодействии с другими. Новый порядок возникает в непрерывном процессе саморегуляции ежедневного взаимодействия. Все необходимые ресурсы имеются внутри семьи.

Семейная расстановка по Хеллингеру ведет на лежащий ниже уровень архаичных влияний. Признание образа базового порядка становится началом внутренней позиции смирения и осознания неотменимой «вплетенности» в систему и границ собственных возможностей. Эта вплетенность образует глубинный слой для уровня действий. Здесь есть архаичные влияния и реакции и, что очень важно, влияние мертвых на живых.

Чтобы достичь этого глубинного пласта «вокруг-сознательного», недостаточно полагаться на способность к саморегуляции расстав-

* Здесь можно было бы говорить о трансперсональном сознании. — Прим. науч. ред.

ленной системы. К этому должно добавиться что-то извне. А именно: взгляд находящегося вне переплетения терапевта и восприятие заместителей.

Существуют ли попытки создания «объединенной теории»?

Несмотря на все противоположности, нет нужды искать какую-то «объединенную теорию», поскольку, как выясняется, наряду с противоположностями тут есть и некоторые общие черты. Например, работу с образом семьи можно рассматривать и как «изменение точки зрения» (refraining). Кроме того, работа методом расстановки походит, если хотите, на поиск ресурсов. И обнаруженный базовый порядок (образ-решение) является тогда мощным «базисным ресурсом».

Следующая общая черта — это ориентированность на решение. По сравнению с семейной терапией Бузормени-Надя (см. Boszormenyi-Nagy и Spark, 1973), выдвигающей на передний план « entitlement to vindictiveness *», а также по сравнению с Миланской и Гейдельбергской школами, которые указывают на «высокомерие» жертвы, Хеллингер продвинулся на шаг дальше в направлении ориентированности на решение. Вместо того чтобы призывать родителей к ответственности или указывать детям на «высокомерие» их позиции жертвы, Хеллингер смотрит, «как течет любовь», и рассматривает ту же динамику под иным углом зрения, открывающим глубокие возможности для решения. В этом он сам видит решающий шаг к ориентированности на решение своей работы.

Кроме того, в качестве объединяющего элемента я рассматриваю время, поскольку время играет важную роль в обоих подходах. В Гейдельбергской концепции время появляется как «течение времени», которому все должны следовать, раз не должна прекратиться со-эво-люция. У Хеллингера время представляет собой основу иерархического порядка, который должно признать. Оно является основой «временного порядка». Порядок и течение вступают в связь через время. Время оказывается центральной субстанцией жизни. «Бытие и время» — центральная тема Мартина Хайдеггера.

К тезису о дополнении

Несмотря на некоторые соответствия, на мой взгляд, имеет смысл параллельное существование обоих этих подходов во всей их общности

■ Право на мстительность (англ.).

и противоположности. Ибо это отвечает той парадоксальной ситуации, в которой мы находимся. Поскольку мы переживаем сейчас и то, и другое: с одной стороны, необходимость находить свой собственный путь и вместе с тем необходимость самому за себя отвечать. При этом существует опасность «высокомерия» собственной ответственности, иллюзии того, что все осуществимо, иллюзии полной свободы выбора.

Но в той же мере существует и необходимость признания границ собственной «вплетенности», необходимость вверить себя некоему большему контексту, который Хеллингер называет «большой душой». Поскольку мы снова и снова попадаем в ситуации, где убеждаемся в своем бессилии, понимаем всю иллюзорность произвольности и видим конец возможностей конструктивизма. Мы постоянно находимся перед необходимостью признания того, что есть! Например, своего бессилия перед лицом какой-либо болезни или того простого факта, что нашими родителями являются два совершенно конкретных человека, вне зависимости от того, считаем мы это счастьем или несчастьем.

По этой причине феноменологически-системный метод семейной расстановки рационально дополняет конструктивистски-системные подходы. Обнаруженный в расстановке порядок служит основанием и границей возможностей и целей, которые вытекают из системно-конструктивистских методов. Признанный базовый порядок не оставляет места произвольности, которая является ахиллесовой пятой некоторых краткосрочных методов системной терапии.

К тезису об актуальности

Особая актуальность метода семейной расстановки обусловлена тем, что он выдвигает на передний план такие ценности, как достоинство, признание, смирение, любовь и авторитет, а также указывает на «вынесение за скобки» смерти и мертвых. Этим он отражает и восполняет общественные дефициты.

Можно было бы многое сказать о поклоне и благословении, занимающих центральное место в этом методе, как и о той роли, которую играет возможность «пользоваться авторитетом» и «принимать авторитет», и о том, какие опасности с этим связаны. Но, к сожалению, место здесь ограничено.

Благотворность опыта порядка

На мой взгляд, подход Хеллингера пользуется таким спросом в том числе и потому, что людям сегодня явно необходим опыт живого

порядка. С социальной точки зрения на передний план сейчас выходит снижение уверенности, распад и разобщение. Переживание включенности в один контекст отношений, оживленный течением первичной любви, воспринимается как целительное. Как можно заметить на дне реки камни и обломки породы, если внимательно приглядеться, так и эта работа под угрожающе быстро текущей, постоянно меняющейся поверхностью контакта позволяет увидеть некое основание. Таким образом сразу становится ясна причина опасностей — стремнин и водоворотов — на поверхности, а еще можно убедиться в том, что река сама несет тех, кто эту почву знает и признает.

Другой род актуальности, который я вижу, относится ко всем системным теориям. Это «экзистенциальный парадокс» нашей экологической ситуации (Madelung, 1996, с. 122, о Вацлавике и «прагматической парадоксальности»). Если посмотреть глобально, человечество находится в такой же парадоксальной ситуации, как и каждый отдельно взятый человек, поскольку мы переживаем и то, и другое: большие возможности в плане жизнестроительства и точно такое же бессилие и растерянность. Мы предоставлены самим себе и своей судьбе. И в то же время мы сами отвечаем за последствия своих действий — и коллективно, и по отдельности.

«Возможность выбирать судьбу» и связанная с этим ответственность за себя — это одно. Сознание и опыт «вплетенности» в разного рода данности и связанное с этим ощущение бессилия и необходимость себя им вверять — другое. Мы видим, например, сколь мало нам до сих пор удалось добиться своими экологическими заявлениями и действиями, насколько мы по-прежнему тут бессильны, хотя ответственности с нас по этой причине никто не снимает и от последствий не освобождает.

Те, кто учился у Бейтсона, видят, что мы находимся в экзистенциальной ситуации двойной связи, и эта ситуация, если верить цитируемой им истории о дельфине, является предпосылкой для повышенной креативности жизни. В этой истории дельфин, помещенный в тревожащую его ситуацию двойной связи, развивает неизвестное ранее богатство фантазии. Это надежда, относящаяся ко всем нам. Хеллингер видит эту ситуацию под другим углом зрения: «Иные полагают, что сами ищут истину своей души. Но это ищет через них и думает Большая душа. Как и природа, она может себе позволить немало заблуждаться, ибо без устали меняет оплошавших игроков на новых. Тому же, кто позволяет ей думать, она иногда предоставляет некоторую свободу действий, и, как река пловца, который волнам себя нести дает, выносит всеми силами на берег» (цит. no:Weber, 1993, с. 51).

Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 215; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!