Назначение Юлиана Цезарем и война в Галлии, 355 г.
Когда Константин, который тринадцать лет пробыл единоличным императором, умер в 337 г., императорская власть была разделена между его тремя сыновьями — Константином II, Констанцием и Константом, но братья вскоре начали воевать между собой. К 350 г. уцелел только Констанций, а значительная часть Западной империи была захвачена узурпатором Магненцием. Последний воевал с Констанцием еще около трех лет.
В итоге империя снова была объединена под властью единственного Августа, но Констанций быстро понял, что ему требуется хотя бы один помощник. После смерти Константина Великого немало членов его семьи погибли во время борьбы за власть. Кроме Констанция остались только два сына единокровного брата Константина Великого Юлия Констанция. В 351 г. старший из них, Галл, был назначен Цезарем и ему поручили контроль за восточными провинциями. Констанций тем временем разбирался с Магненцием.
Но вскоре после устранения узурпатора, Август казнил Галла, поскольку перестал доверять своему Цезарю. Однако Констанций не мог быть в нескольких местах одновременно, а волнения, вызванные гражданской войной, способствовали возникновению проблем на границах. Август доверил армию Сильвану, начальнику пехоты (magister peditum) . Этот термин относился не только к пешим солдатам и просто обозначал старшего командующего. Сильван должен был навести порядок в Галлии, сильно пострадавшей от набегов варваров, которые к тому же пытались занять земли в провинций.
|
|
|
Однако поручать кому бы то ни было независимое командование было рискованно, что подтвердилось, когда Сильван был провозглашен своей армией Августом. Опасность новой гражданской войны была предотвращена, когда один из офицеров Констанция подкупил недовольных солдат и велел им убить нового узурпатора. Но проблемы в Галлии по-прежнему требовали решения, и Август отправил туда Юлиана, брата Галла, посчитав, что лучше доверить армию родственнику, чем постороннему человеку. Чтобы укрепить эту связь, Юлиан женился на Елене, сестре Констанция.
6 ноября 355 г. Юлиан был провозглашен Цезарем на официальной церемонии в армии, расквартированной в Галлии. Солдаты выражали свое одобрение, ударяя щитами по наколенникам. Подобная церемония наглядно демонстрировала переход политической власти в военную. Новому Цезарю было двадцать три года, и он никогда не занимал ранее никаких государственных должностей и не бывал в армии. Как и Галл до своего восхождения к власти, Юлиан провел свои юные годы в изоляции, с жадностью изучая науки в Никомедии, а затем в Афинах, где на него сильное влияние оказал мистический неоплатонизм.
|
|
|
Константин Великий сделал христианство официальной религией империи, члены его семьи тоже стали христианами, однако он не занимался активным подавлением большинства языческих культов. Юлиан испытывал глубокую неприязнь к Констанцию, это чувство только усилилось казнью Галла. Недовольство приняло религиозную форму, Юлиан, сначала публично не отрекаясь, втайне стал язычником. Позднее он заявил, что во сне ему явился бог Солнца и поведал о создании нового культа, который Юлиан безуспешно пытался ввести. Христиане назвали его Отступником.
В своих собственных записях и в сохранившихся источниках Юлиан предстает умным человеком, но ему не хватало понимания настроения и чувств других людей, особенно обладавших меньшим образованием и кругозором. Как полководец он окажется компетентным, хотя и не слишком примечательным, и его включение в данную книгу вызвано не столько его особыми талантами, а тем, что о его кампаниях имеется больше материала, чем об операциях всех остальных полководцев IV века.{379}
Констанций сознательно скрывал масштаб проблемы в Галлии от Юлиана до тех пор, пока последний не отправился в этот регион. Самым серьезным было известие о том, что Колония Агриппины (современный Кельн) была опустошена франками. К тому же алеманны занялись грабежом провинции. Ни один из этих народов не был известен во времена раннего принципата, поэтому многие исследователи предполагают, что мелкие германские племена после столкновений с Юлием Цезарем и Германиком объединились во II и III веках, образовав племенные союзы, которые вскоре стали представлять значительно большую угрозу римской границе, чем их предшественники.
|
|
|
Однако более детальное рассмотрение военной и политической организации германских народов в IV веке наводит на мысль, что изменения вообще отсутствовали или были очень небольшими. Будучи разделенными на племена и роды, в каждом из которых имелись собственные вожди, у варваров не было политического единства и понятия общей цели, и власть царей и местных князьков оказывалась такой же преходящей в эти годы, как и прежде. Неясно, поменяли ли известные римлянам племена названия или их вытеснили другие народы, но проблемы, которые создавали Риму эти воинственные варвары, оставались прежними, как и основные средства, которые применялись для их решения.
Как только варвары чувствовали, что римские границы стали более уязвимыми, они тут нападали на провинции. Если успешные набеги оставались безнаказанными, все большее число грабителей являлись из-за рубежей. Иногда отдельные рейды перерастали в полномасштабное вторжение с целью захвата территории. За несколько лет до назначения Юлиана Цезарем граница вдоль Рейна и Верхнего Данубия лишилась многих гарнизонов, поскольку солдаты были отозваны для участия в гражданских войнах.
|
|
|
Римляне наглядно продемонстрировали свою слабость, когда мародеры-варвары смогли проникнуть в глубь провинций и вернуться, захватив огромную добычу. Подобные успехи повлекли за собой новые набеги куда большего масштаба. Поскольку ни император, ни его подчиненные не прибыли в этот регион с войсками для проведения серьезных боевых операций, эти грабежи сделались обычным явлением. Римские земли стали легкой добычей, и германские военачальники пользовались этим в своих интересах. Юлиан должен был не просто восстановить порядок на границе, но и внушить в очередной раз народам на другом берегу Рейна страх перед могуществом Рима.
Ресурсы, которым располагал Цезарь для выполнения этой задачи, были не столь уж велики. В эпоху Диоклетиана и Константина общее число людей, служащих в армии, значительно увеличилось, но в то же самое время размер отдельных полевых армий сделался еще меньше. Во времена Юлиана римская армия была разделена на две основные части — пограничные войска (limetani) , которые стояли гарнизоном в крепостях и патрулировали римские границы, и мобильные части (comitatenses) . Мобильные части иногда рассматривались как легко передислоцируемые резервы, но их создание было прежде всего вызвано желанием императоров защищаться от узурпаторов, чем от иноземным интервентов.
К тому же размеры отдельных подразделений уменьшились, легион численностью около 5000 человек канул в прошлое, и нынешние легионы насчитывали приблизительно 1000–1200 человек. Подразделения вспомогательной пехоты были примерно такой же численности или, возможно, еще меньше, а кавалерийские соединения состояли приблизительно из 500 человек. Каждым подразделением командовал офицер, которого в разные времена называли трибуном, префектом или командиром (praepositus) . Во время кампаний многие части были еще меньшего размера. В действующих армиях их нередко делали сдвоенными, но и только, — поскольку считалось, что в более крупных соединениях нет необходимости. Армия IV века была приспособлена к боевым действиям небольшого масштаба, и операции Юлиана в Галлии это подтверждают.
Служба рядовыми в армии была обязательной для сыновей солдат, и в целом условия в армий стали хуже, чем при раннем принципате. Значительное число рекрутов набиралось из варваров, причем многие являлись из-за пределов империи, поэтому исследователи нередко заявляют, что эта варваризация армии привела к упадку ее боеспособности. Однако у римлян имелась давняя традиция успешно использовать иностранных солдат, и нам трудно найти большое количество примеров, когда солдаты-варвары оказывались менее верными или боеспособными, чем войска, набранные в провинциях. Несомненным можно считать только один факт: тенденция набирать войска на местах, уже заметная в I и II веках, стала, еще более очевидной, и солдаты зачастую демонстрировали особую верность региону, в котором стояли их подразделения.{380}
Первая кампания, 356 г.
Год уже близился к концу, когда Юлиан достиг Галлии, и было поздно начинать активные боевые действия. Цезарь провел зиму в Виенне (Вена), собирая сведения и занимаясь административными делами. В июне он получил сообщение о том, что на Августодун (Отен) напала группа алеманнов. Варварским армиям недоставало мастерства в осадном деле, и они слыли не способными брать укрепленные города, но в данном случае стены были запущены, и атаку удалось отбить лишь благодаря энергичным действиям отставных ветеранов. Тогда алеманны окружили город, хотя и не полностью, а большинство воинов рассредоточилось, чтобы мародерствовать в округе. Юлиан немедленно поспешил на выручку и прибыл на место 24 июня, не встретив серьезного противодействия.
Чтобы решить, как атаковать и наказать варваров за набег, Юлиан созвал своих старших офицеров на консилиум. На совещании Цезарь расспросил у тех, кто знал местность, об основных дорогах, ведущих к городу Ремы (современный Реймс), где он ранее приказал своей действующей армии сосредоточиться и собрать запас провианта на месяц. Рассмотрев несколько вариантов, Юлиан решил идти по прямому маршруту через лесистую местность, невзирая на риск угодить в засаду. Это решение было вызвано главным образом тем, что ранее узурпатор Сильван успешно пользовался этой дорогой.
С собой Юлиан взял лишь катафрактов — первое подобное подразделение тяжелой кавалерии в римской армии было набрано еще Адрианом, но они позднее стали относительно распространенными, особенно в армиях восточных провинций, — и отряд баллистариев (ballistarii), которые являлись, вероятно, «артиллеристами», или, возможно, это были солдаты, вооруженные примитивными арбалетами. Такой отряд не слишком подходил для участия в стычках, но поначалу римляне не встретили мародеров, и им удалось пройти через самый опасный участок пути, не вступая в бой.
Во время передвижения отряда на римлян несколько раз нападали небольшие группы алеманнов, но солдатам Юлиана удалось отбить их атаки, хотя варварам не смогли нанести больших потерь, поскольку катафракты на своих покрытых броней конях были не способны преследовать врага. Небольшой отряд римлян воочию убедился, какой страх испытывает местное население перед набегами варваров, когда добрался до Трикасин (Труа) и обнаружил, что ворота перед ним закрыты. Только после долгого и весьма малодостойного спора Цезаря и его солдат пустили внутрь. Юлиан позволил себе и своим людям только непродолжительный отдых, после чего продолжил путь и присоединился к главной армии.
Для обсуждения ситуации был проведен еще один консилиум. На нем присутствовали Марцелл, начальник конницы (magister equitum) — еще одно звание старшего офицера в армии IV века — и его предшественник Урзицин, человек, организовавший убийство Сильвана. Урзицину было приказано оставаться до конца года в армии и давать советы молодому Цезарю. На совете было решено незамедлительно напасть на ближайшие отряды алеманнов. Атака началась на следующий день, но под покровом густого тумана германцы обошли римскую походную колонну и напали на арьергард, состоявший из двух легионов. Несколько вспомогательных подразделений услышали боевые крики, успели вмешаться и предотвратили разгром легионов, но это неожиданное, пусть и частичное поражение, стало серьезным ударом для Юлиана. Историк Аммиан Марцеллин, в то время служивший офицером в штабе Урзицина и, вероятно, находившийся вместе с колонной, говорит, что это сделало Юлиана «предусмотрительным и медлительным» (providus et cunctator), что Аммиан считал высочайшей добродетелью любого великого полководца.
Римляне направились к городам, которые варвары захватили и разграбили, но вскоре покинули, рассеявшись по окрестностям, чтобы жечь и грабить. Возле Бротомага (Брумат) отряд германцев смело встретил римлян, и здесь Юлиан провел свой первый значительный бой, хотя сражение немногим отличалось от обычной стычки. Цезарь развернул свое войско, выдвинув оба крыла вперед, чтобы фронт напоминал полумесяц, и окружил германцев. Большинство из варваров, по-видимому, убежало, прежде чем кольцо сомкнулось, но часть все же была убита или захвачена в плен. Тем не менее этой маленькой победы было достаточно, чтобы внушить благоговейный страх другим шайкам мародеров и восстановить подобие порядка в этом районе.{381}
Затем Юлиан двинулся на север и снова занял Колонию Агриппины. Одного присутствия римской армии хватило, чтобы цари франков, чьи владения граничили с провинцией, прекратили грабительские набеги и приняли условия мира, предложенные Юлианом. Близился конец боевого сезона, и большая часть римской действующей армии рассредоточилась по зимним квартирам. Продовольствия, по-видимому, стало не хватать, и Аммиан упоминает, что Цезарь особенно тщательно заботился о том, чтобы обеспечить снабжение армии провиантом на следующий боевой сезон. Годы набегов и беспорядков разрушили сельское хозяйство в этой области и лишили войска источников продовольствия и фуража. Еще одной серьезной проблемой стала необходимость восстановить систему гарнизонов на границе для защиты от будущих нашествий. Юлиан решил провести зиму в Сенонах (Сане). В это время к франкам перебежали дезертиры из римских отрядов. Неясно, были ли эти солдаты германцами и поэтому симпатизировали врагу, или же на побег их подтолкнуло что-то другое. Аммиан обычно объясняет дезертирство солдат страхом наказания.
Какими бы не были мотивы бежавших, они сообщили варварам, что с Цезарем находится относительно немного войск. Отряд алеманнов тут же напал на Сеноны, но на их пути встали стены, которые римляне успели отремонтировать. У Юлиана было слишком мало людей, чтобы осуществлять вылазки и сражаться в открытом поле, но он держал оборону, и после месяца блокады германцы отступили, сетуя, что оказались настолько глупы, что им могла прийти мысль об осаде города. Если неожиданное нападение или вероломство не давали варварским армиям возможности ворваться в город, то у варваров обычно заканчивалась провизия, и они уходили, так и не добившись сдачи осажденных. В III и IV веках многие общины, которые прежде не нуждались в укреплениях во времена раннего принципата, возвели вокруг своих городов стены. В то же самое время армия тратила гораздо больше усилий на сооружение валов и укреплений, укрепляя свои базы. Защита стала более приоритетной, чем в предыдущие века.{382}
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 193; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!