Миграция гельветов, 58 г. до н. э.
В начале весны 58 г. до н. э. племя, известное как гельветы, — галльский народ, живший примерно там, где теперь находится современная Швейцария, — затеяло переселение. Маршрут движения гельветов лежал через реку Родан (Рона) и Трансальпийскую Галлию, бывшую в тот момент римской провинцией. Рост численности населения и потребность в новых плодородных землях заставили их отправиться в поход. Цезарь утверждает, что они собирались двинуться к западному побережью Галлии. Он также утверждает, что гельветы чувствовали себя в родных местах как бы зажатыми в тиски и могли только совершать набеги на своих соседей, так как значительная часть их родной территории была окружена горами.
Воинственность была свойственна галльским и германским племенам. Они часто устраивали грабительские набеги, при этом их вожди завоевали не только славу, но и добычу, что позволяло содержать личные отряды воинов. Многие племена, особенно в Южной и Центральной Галлии, уже превратились из примитивных сообществ в государства со своей политической структурой, с выборными правителями во главе. Однако отдельные представители знати по-прежнему обладали значительной властью, которая основывалась на военной силе. Местные нобили находили поддержку у тех, кто был связан с ними родственными узами или долговыми обязательствами.
В работе Цезаря описано немало попыток таких людей захватить верховную власть в своем племени, а иногда и за его пределами. Один такой человек, некий Оргеториг, чтобы усилить свое влияние, ловко женил родственниц на могущественных представителях знати соседних племен, а затем убедил гельветов начать переселение в 61 г. до н. э. Однако пока гельветы готовились к всеобщему походу, из-за амбиций Оргеторига начался конфликт между ним и правителями племени. После неудачной попытки запугать их, его отдали под суд, и он умер при загадочных обстоятельствах. Несмотря на это, один из родственников Оргеторига, его зять, аристократ Думнориг из племени эдуев, должен был помогать гельветам во время их переселения.
|
|
|
Весьма вероятно, что отдельные группировки в нескольких галльских племенах устраивало подобное развитие событий, так как они надеялись с помощью вновь прибывших захватить власть над своим собственным народом или подчинить соседей. За несколько лет до описываемых событий армия германских племен под командованием царя Ариовиста была приглашена в Галлию народом, называемым секванами, и впоследствии стала господствовать на обширной территории в центре Галлии. Вероятно, у миграции гельветов была политическая подоплека, которую Цезарь решил не объяснять и о которой он, возможно, и сам знал не все.{193}
|
|
|
Смерть Оргеторига не помешала гельветам осуществить свой смелый замысел, и они продолжили готовить провизию к путешествию. Чтобы отрезать себе пути к отступлению, перед отъездом они сожгли свои деревни и поля. Цезарь утверждает, что всего в походе участвовало примерно 368 000 человек, добавляя при этом, что эта цифра основана на записях, хранимых самими гельветами и написанных по-гречески, которые его легионеры захватили в конце кампании.
Как и во многих других случаях, мы не имеем возможности проверить достоверность этой цифры и можем лишь сказать, что в этом переселении участвовало большое количество воинов с семьями. Как прежде кимвры и тевтоны, они передвигались не одной большой колонной, а отдельными группами, рассредоточившись по обширной территории. Цезарь отмечает, что им понадобилось двадцать дней, чтобы перейти реку Арар (современная Сона). Это лишний раз свидетельствует о том, что передвигалось множество отдельных колонн, и этот процесс схож с тем, что происходил на американском западе в XIX веке. В своем повествовании Цезарь постарался устрашить читателей, напомнив им, что некоторые гельветы, особенно племя тигуринов, участвовали в более ранних походах и нанесли поражение армии консула Силана в 107 г до н. э.{194}
|
|
|
Об этом переселении Цезарь узнал, находясь еще в Риме, и сразу же поспешил в Цизальпинскую Галлию — скорость, с которой он передвигался верхом или в легкой повозке, всегда поражала его современников. Он уже решил помешать любому вторжению на римскую территорию и, кроме того, почувствовал возможность провести победоносную и сулящую выгоды войну, в чем он так отчаянно нуждался. Гарнизон его большой провинции из двух Галлий и Иллирии состоял из четырех легионов под номерами VII, VIII, IX и X, поддерживаемых вспомогательными войсками, о численности которых ничего сказать нельзя. Известно лишь, что они включали испанскую кавалерию, нумидийскую легкую пехоту и, возможно, нумидийских всадников, а также критских лучников И балеарских пращников. Вдобавок какое-то количество воинов было набрано в самой Галлии. Однако только один легион — Цезарь не уточняет, какой именно, и часть вспомогательных войск находились в Трансальпийской Галлии и могли сразу же отреагировать на угрозу. Чтобы задержать гельветов римский полководец приказал разрушить мост через Родан возле Генавы (Женевы).{195}
|
|
|
Спустя какое-то время к Цезарю прибыла делегация от гельветов с просьбой позволить им пройти через территорию римской провинции и обещая не причинять при этом никакого вреда. Римский командующий заранее решил отклонить эту просьбу, но ответил, что ему нужно время на обдумывание, и попросил их прийти к нему снова через несколько дней. Тем временем он приказал своим солдатам построить ряд укреплений протяженностью более 19 римских миль (17 миль) от Jleманнского озера (Женевского озера) до гор Юра. Когда послы снова явились, проконсул прямо сообщил им, что не позволит гельветам пройти по римской территории и будет решительно препятствовать любой попытке это сделать.
В течение нескольких следующих дней небольшие группы гельветов, чаще под покровом темноты, пытались перейти Родан вброд или переплыть на плотах и прорваться через римский заслон. Пока они старались перебраться через римский ров и стену, к месту переправы успевали подойти резервы Цезаря, эти попытки удавалось пресечь градом метательных снарядов. Гельветы повернули обратно и при помощи Думнорига, пользующегося определенным влиянием, двинулись другим путем через земли секванов.
Оставив своего легата Тита Лабиена во главе войска удерживать укрепленный участок, Цезарь отправился в Цизальпинскую Галлию, чтобы забрать три своих легиона, стоявших лагерем в Аквилее, и набрать два новых легиона — XI и XII. Скорее всего, он заранее отправил им приказы готовиться к выступлению. Во главе этих пяти легионов он затем вернулся кратчайшим маршрутом через альпийские перевалы, несмотря на атаки местных племен, — в то время Альпы еще не были полностью подчинены римлянам. Трудность проведения боевых операций в горах и невозможность завоевать значительную добычу делали кампании в этой области непривлекательными для магистратов, жаждущих славы и богатства. Только лишь к концу I века до н. э. приемный сын Цезаря и первый римский император Август установил полный контроль Рима над этим регионом.{196}
Цезарь уже перешел Родан, когда получил сообщения от союзных племен, вероятнее всего от эдуев, с жалобой на то, что гельветы разграбили их земли. Он незамедлительно выступил против них и догнал их арьергард, состоявший главным образом из тигуринов, у реки Арар. Вместе с тремя легионами он провел неожиданную ночную атаку. Неприятель оказался застигнутым врасплох: часть галлов была перебита, а остальные рассеяны. Римляне же понесли незначительные потери. (Цезарь упоминает о важности того, что республика отомстила за 107 г. до н. э., и о своем личном удовлетворении от этого поражения тигуринов, поскольку дед его тестя служил под командованием Силана и был убит.) Затем римская армия построила мост через Арар и последовала за основным отрядом гельветов.
У Цезаря теперь было шесть легионов общей численностью около 30 000 человек и 4000 единиц вспомогательной кавалерии, включая эдуев под командованием Думнорига. Послы же гельветов стали теперь просить у римлян землю, говоря, что с радостью поселятся в любом месте, но сразу же отклонили требования Цезаря дать ему своих людей в качестве заложников. На следующий день гельветы ушли. Вспомогательная конница римлян пустилась их преследовать. Но кавалерия гельветов, которая уступала в численности союзникам Рима, обратила преследователей в бегство. Ходили слухи, что бегство возглавлял Думнориг и его люди. Приободрившись, гельветы остановились и выразили готовность вступить в бой. Цезарь отказался и в течение следующих двух недель неотступно следовал за врагом, его авангард держался на расстоянии пяти или шести миль от ближайших отрядов варваров.
Обеспечение войск продовольствием всегда являлось одной из важнейших забот любого командующего, и вскоре армия Цезаря начала испытывать его нехватку. Провизию доставляли по реке Арар на кораблях, но поскольку римляне все больше отдалялись от реки, доставка хлеба становилась все сложнее. Значительное количество зерна Цезарю обязались привезти эдуи, но они не торопились выполнить свое обещание. Цезарь вызвал к себе эдуйских вождей, среди которых был Дивитиак, брат Думнорига, и Диск, в тот момент — верховный вождь эдуев вергобрет (vergobretus) . Думнорига обвинили в сознательном утаивании пшеницы и арестовали, но в качестве одолжения Дивитиаку его более никак не наказали.{197}
В тот же самый день разведчики Цезаря сообщили, что гельветы остановились на ночь на расстоянии восьми миль от римского лагеря на равнине у подножия холмов. Цезарь выслал патруль для изучения самих холмов и подходов к ним. Выяснилось, что там легко пройти, и Цезарь решил провести еще одну неожиданную атаку под покровом темноты. Лабиен и два легиона, ведомые проводниками, которые участвовали в патрулировании, были посланы вперед для занятия возвышенности. Лабиену было строго приказано не вступать в бой, пока он не увидит, что остальная армия идет в атаку.
Через час Цезарь сам повел основные силы по тому же маршруту. Возглавляла колонну кавалерия, а впереди основных сил двигались разведывательные патрули под командованием опытного Публия Консидия, который прежде служил под началом Суллы и Красса и теперь, вероятно, был военным трибуном. К рассвету Лабиен занял позицию на возвышенности, а Цезарь находился от него не более чем в полутора милях.
Гельветы, чье передвижение было плохо организовано, почти не принимали мер предосторожности против возможной неожиданной атаки и ничего не ведали о присутствии римских отрядов. Однако Консидий вернулся и сообщил, что холмы удерживаются неприятелем. Он утверждал, что узнал вражеских воинов по их оружию и украшениям. Цезарь был слишком далеко, чтобы разглядеть такие детали, и ему пришлось предположить, что его передовой отряд в лучшем случае заблудился, а в худшем его постигло несчастье.
Остановившись, он отвел своих солдат к ближайшему холму и построил их в боевом порядке. Прошло несколько часов, прежде чем патрули выяснили, что Лабиен находится там, где и должен был быть. К этому моменту гельветы, все еще ничего не знавшие о вражеской активности, двинулись вперед. Цезарь последовал за ними и расположился лагерем в трех милях от ближайшего отряда.{198}
Попытка неожиданно напасть на вражеский лагерь не удалась, но этот инцидент для нас несет очень много информации. Примененный метод — первоначальные сообщения разведки были подтверждены патрулями, которые провели рекогносцировку местности и затем служили проводниками для главных колонн, — был бы вполне уместен и в современной армии. Умение уверенно передислоцировать ночью большое количество солдат является признаком высокого уровня военной организации.
Ранее армия Ганнибала показала заметное превосходство над римлянами в способности передвигаться по ночам, особенно перед битвой у Тразименского озера и во время своего ухода из Фалернской области. Только несколько легионов, набранные во времена старой призывной системы были достаточно подготовлены и дисциплинированны, чтобы предпринимать такие маневры. Но к тому времени когда Помпей и Цезарь проводили свои кампании, такие операции уже стали обычным делом. Как и скорость, с которой Цезарь построил мост через Арар за один день, это отражало возросший профессионализм и мастерство легионов под его командованием. Тем не менее всегда сохранялась вероятность возникновения неразберихи во время ночных операций, и в данном случае ошибочный рапорт привел к тому, что атака сорвалась.
К этому времени у армии Цезаря осталось очень мало продовольствия, и поскольку эдуи еще не доставили обещанное зерно, он решил сам раздобыть для войска провизию и направился к Бибракте, главному городу эдуев, до которого надо было пройти 18 миль. Гельветы узнали об этом, когда часть галльской вспомогательной кавалерии дезертировала и перешла на их сторону. Они подумали, что римляне уходят из страха и решили, что теперь самый подходящий момент избавиться от своих преследователей.
Когда римляне ушли, галлы тоже изменили свой маршрут и последовали за ними, время от времени пытаясь напасть на римский арьергард. Цезарь отвел своих солдат к холму, затем послал кавалерию задержать врага и построил легионы в боевом порядке. Четыре подразделения ветеранов построились на середине склона в обычные три ряда. За ними расположились неопытные воины XI и XII легионов вместе со вспомогательной пехотой и |вещевым обозом. Им было велено разбить лагерь, хотя остается неясным, много ли они успели сделать. Цезарь не доверил недавно набранным легионерам места в первых рядах, но надеялся, что вид склона, заполненного солдатами, произведет впечатление на врага.
Вероятно, для командования каждым легионом был назначен дополнительный командир помимо трибунов, руководящих подразделениями легиона. (В другой битве в этом же году квестор Цезаря и пять легатов будут поставлены во главе легионов, чтобы «у каждого воина был свидетель его доблести».){199} Примечательно, что Цезарь приказал своей коннице отправиться в арьергард. Он также произнес ободряющую речь — вероятно, несколько раз, поскольку было бы невозможно обратиться ко всем одновременно. Нужно отметить, что Цезарь очень редко подробно пересказывает свои речи, если только не желает сделать очередной политический ход и произвести впечатление на читателя.
Пока римляне готовились к бою, гельветы отвели назад свою кавалерию, а их пехотные отряды выстроились в плотный ряд — Цезарь характеризовал их построение как фалангу. За сражением приготовились наблюдать их семьи в повозках, которые стояли позади воинов.
Гельветы были очень уверены в себе и охотно устремились вверх по склону, чтобы напасть на римлян. Легионеры подождали, пока враги не окажутся в пределах досягаемости для броска пилума — примерно 15 ярдов или чуть больше, учитывая склон, — а затем метнули свои тяжелые дротики. Тактика была такой же, какую применил Марий у Акв Секстиевых, и привела к тому же результату. Маленькие пирамидальные наконечники тяжелого оружия пробивали щиты и доспехи воинов. Некоторые галлы были убиты или тяжело ранены, у многих из щитов торчали тяжелые пилумы, который нелегко было вытащить; галлы бросали щиты и сражались незащищенными. Подъем по склону и опустошительный шквал римских дротиков нарушили ряды гельветов и замедлили их движение. Когда римляне вытащили мечи и устремились вниз по склону в строгом боевом порядке, на их стороне было заметное преимущество.
Несмотря на Это, понадобилось какое-то время, чтобы заставить гельветов начать отступление. Сам Цезарь пишет «наконец» (tandem) — но такое выражение трудно выразить количественно. Варвары отступили примерно на милю и, вероятно, на большей части этого расстояния сражающиеся стороны не находились в тесном контакте. Когда легионы стали наступать, чтобы возобновить бой, они неожиданно столкнулись с новой угрозой. Бойи и тулинги, два племени среди переселенцев, ранее находились в арьергарде и поэтому поздно прибыли к месту боя. Теперь они угрожали незащищенному флангу римлян. Легионы сформировали новый фронт из своих третьих рядов для противодействия этой угрозе, а первый и второй ряды оказывали давление на основные силы неприятеля. На обоих фронтах сражение продолжалось около пяти часов. Гельветы свалили в кучу повозки и вещи, соорудив нечто вроде баррикад, но римлянам все же удалось пробиться через этот импровизированный заслон. Армия Цезаря понесла достаточно тяжелые потери, и три следующих дня римляне ухаживали за ранеными и хоронила мертвых. Галлы проиграли, их потери были значительно выше. Римляне захватили в плен многих известных людей, включая и одну из дочерей Оргеторига.{200}
Гельветы отступили на территорию лингонов, но Цезарь послал гонцов к последним с указанием не оказывать гельветам никакой помощи, не давать им продовольствия и не сопротивляться римлянам. Угроза голода заставила гельветов отправить послов с просьбой о мире, и на этот раз они выполнили требования Цезаря предоставить заложников. Власть лидеров внутри племенных сообществ редко была абсолютной, возможно, поэтому группа примерно из 6000 человек бежала ночью. Цезарь послал гонцов к племенам, в чьи земли могли направиться беглецы, с приказом задержать их. Почти все они были пойманы и проданы в рабство. Оставшимся гельветам было велено вернуться к себе на родину. Аллоброгам, соседнему народу, жившему в пределах римской провинции, было велено дать гельветам большое количество зерна. Часть его предназначалась в пищу, а остальное использовали в качестве семян.
Однако одному племени переселенцев, а именно бойям, по особой просьбе эдуев было позволено поселиться среди последних. Это поселение должно было защищать римскую провинцию и римских союзников. Цезарь утверждает, что осталось лишь 110 000 гельветов, которые вернулись домой, — но, несмотря на то что римляне любили измерять успехи на войне впечатляюще большими (и по-видимому, достаточно точными) цифрами убитых и взятых в плен, мы должны относиться к этому намеку на то, что 258 000 человек погибли или были обращены в рабство, с крайним скептицизмом.{201}
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 353; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!