Рождение монотеической религии во время правления Аменхотепа IV

Суверенитизм личности -

Тщательно скрываемая иллюзия

 

 

1938год. Причины эмиграции Фрейда в Англию

 

 

 

Новая и старая власть

 

На выборах в Германии в сентябре 1930 года национал – социалисты Гитлера получили больше ста мест в Рейхстаге и их партия заняла второе место, а 30 января 1933 года Гитлер стал рейхсканцлером.

23 марта Рейхстаг принял акт, дающий Гитлеру диктаторскую власть и начался переворот: против социалистов, евреев и воспоминаний о поражении в 1918 году. Избиения, убийства и аресты стали в Германии обычным явлением. Работы Фрейда были преданы огню за их «унижающее душу преувеличение инстинктивной жизни». Он оказался в компании Томаса Манна, Альберта Эйнштейна, Эмиля Золя и т.д. Многие евреи бежали ещё до террора. В Австрии усилилась активность доморощенных нацистов. В мае начались террористические взрывы: на вокзалах, электростанциях, в церквях. Венские евреи всё ещё могли надеяться и ничего не предпринимать.

 

 

Венские евреи смывают «следы независимости» на брусчатке города. Март 1938 г.

 

Реакцией Фрейда на нацизм стало стремление подчеркнуть свою принадлежность к евреям, в 1935 году он говорил корреспонденту: «Я всегда сохранял верность своему народу и никогда не притворялся не тем, что я есть: евреем из Моравии, родители которого родом из Австрийской Галиции ».

Германия продолжала демонстрировать самым пугающим образом, во что превратится Австрия когда наступит аншлюс. Уже были организованы концентрационные лагеря. Целью создания таких лагерей было то, чтобы люди знали, что есть Дахау и Бухенвальд, и страшились этого. 12 февраля 1938 года под давлением Гитлера, австрийский канцлер Шушниг подписал бумаги, отдающие Австрию в его власть. Фрейда посетил американский дипломат, поверенный в делах в Вене, - это означало, что американцы собираются его защищать. В восемь утра в субботу, 12 марта, немецкие войска начали продвигаться по Австрии, не встречая сопротивления. Когда войска начали заполнять Вену, местные нацисты приветствовали немцев и помогали делать облавы на евреев.

На следующий день в последний раз произошло заседание психоаналитического общества. Фрейд предложил покинуть Вену, члены комитета согласились, что общество нужно будет восстановить в любом месте, где окажется его глава. В дом Фрейда заявилась банда штурмовиков с цель грабежа, их удовлетворила сумма размером в триста фунтов.

Фрейд всё ещё не хотел уезжать из Вены, но неделю спустя нацисты вернулись, на этот раз в виде гестапо. Анну забрали на допрос, её держали до вечера и лишь потом отпустили. Эрнест Джонс, психоаналитик из Уэллса, занялся переговорами с высшими кругами Лондона, добиваясь признания профессора приемлемым иммигрантом. Джонс ускорил процесс и помог перебраться в Британию не только Фрейду, но и его окружению.

В 15.25 в субботу, 4 июня 1938 года Фрейд вместе с остальными сел в «Восточный экспресс» на Западном вокзале. Их сопровождал член дипломатической миссии США в Вене. Мария Бонопарт и Уильям Буллит встретили поезд на вокзале в Париже, а вечером они отправились в Кале и оттуда на ночном пароме в Англию.

 

Фрейд, последние дни

 

Фрейд пишет о своём психическом состоянии во время работы над очерком «Мо­исей и мо­ноте­изм. Три очер­ка (1934-1938)»:

«До­воль­но спе­цифи­чес­кие труд­ности, отя­гощав­шие ме­ня во вре­мя на­писа­ния это­го ис­сле­дова­ния фи­гуры Мо­исея – как внут­ренние сом­не­ния, так и внеш­ние по­мехи – в ре­зуль­та­те при­вели к то­му, что этот тре­тий и зак­лю­читель­ный очерк пред­ва­ря­ют два раз­личных пре­дис­ло­вия, ко­торые про­тиво­речат друг дру­гу, и в ко­неч­ном сче­те пе­речер­ки­ва­ют друг дру­га. Ибо в те­чение ко­рот­ко­го вре­мени меж­ду их на­писа­ни­ем в по­ложе­нии ав­то­ра про­изош­ли фун­да­мен­таль­ные пе­реме­ны. Преж­де я жил под за­щитой ка­толи­чес­кой цер­кви и бо­ял­ся, что пуб­ли­кация мо­ей ра­боты при­ведет к по­тере этой за­щиты и пов­ле­чет за со­бой зап­рет де­ятель­нос­ти сто­рон­ни­ков и уче­ников пси­хо­ана­лиза в Авс­трии. За­тем вне­зап­но про­изош­ло гер­ман­ское втор­же­ние, и ка­толи­цизм ока­зал­ся, го­воря сло­вами Биб­лии, «сло­ман­ным трос­тни­ком». В уве­рен­ности, что те­перь ме­ня бу­дут прес­ле­довать не толь­ко за мое ми­ровоз­зре­ние, но так­же и за мою «на­ци­ональ­ность» – в соп­ро­вож­де­нии мно­гих мо­их дру­зей я ос­та­вил го­род, ко­торый с ран­не­го детс­тва и в те­чение се­миде­сяти вось­ми лет был мо­им до­мом.

В оча­рова­тель­ной, сво­бод­ной и ве­лико­душ­ной Ан­глии мне был ока­зан дру­желюб­ней­ший при­ем. И те­перь я жи­ву здесь как же­лан­ный гость; сей­час я мо­гу вздох­нуть с об­легче­ни­ем, с ме­ня снят груз, и я сно­ва мо­гу го­ворить и пи­сать – я чуть бы­ло не ска­зал «ду­мать» – как хо­чу или как дол­жен. Я от­ва­жива­юсь пред­ста­вить на все­об­щее рас­смот­ре­ние пос­леднюю часть сво­ей ра­боты.

Не ос­та­лось ни­каких внеш­них пре­пятс­твий, или по мень­шей ме­ре ни­каких из тех, ко­торых сле­дова­ло бы опа­сать­ся. За нес­коль­ко не­дель мо­его пре­быва­ния здесь я по­лучил бес­числен­ные поз­драв­ле­ния от дру­зей, ко­торые бы­ли ра­ды мо­ему при­бытию, и от нез­на­комых и прос­то пос­то­рон­них лю­дей, ко­торые хо­тели толь­ко вы­разить удов­летво­рение тем, что я на­шел здесь сво­боду и бе­зопас­ность. И кро­ме это­го, с час­то­той, удив­ля­ющей инос­тран­ца, при­ходи­ли пос­ла­ния ино­го ро­да, ко­торые ка­сались мо­ей ду­ши, ко­торые ука­зыва­ли мне путь Хрис­та и ста­рались прос­ве­тить в от­но­шении бу­дуще­го Из­ра­иля. Доб­рые лю­ди, ко­торые мне это пи­сали, не мог­ли знать обо мне мно­гого, но я по­лагаю, что ког­да эта ра­бота о Мо­исее ста­нет из­вес­тной в пе­рево­де мо­им но­вым со­оте­чес­твен­ни­кам, я ли­шусь дос­та­точ­ной до­ли сим­па­тии, ко­торую пи­та­ет ко мне мно­жес­тво лю­дей».

В пер­вую оче­редь бро­сит­ся в гла­за чи­тате­лю ра­боты, так это не­кото­рая не­ор­то­док­саль­ность или да­же эк­сцентрич­ность ее пос­тро­ения: три очер­ка, силь­но раз­ли­ча­ющих­ся по объ­ему; два пре­дис­ло­вия, оба – в на­чале треть­его очер­ка, и третье пре­дис­ло­вие, по­мещен­ное пос­ре­дине это­го же очер­ка, пос­то­ян­ные пе­речис­ле­ния и пов­то­ры – та­кие стран­ности не встре­ча­ют­ся в дру­гих ра­ботах Фрей­да, и он сам, ука­зывая на них, не­од­нократ­но при­носит свои из­ви­нения. Чем это объ­яс­ня­ет­ся? Не­сом­ненно, об­сто­ятель­ства­ми на­писа­ния кни­ги: дли­тель­ным пе­ри­одом – бо­лее че­тырех лет – в те­чение ко­торо­го она пос­то­ян­но пе­рес­матри­валась, и слож­ны­ми внеш­ни­ми пре­пятс­тви­ями на за­вер­ша­ющей ста­дии, се­ри­ей по­лити­чес­ких бес­по­ряд­ков в Авс­трии, куль­ми­наци­ей ко­торых ста­ла ок­ку­пация Ве­ны на­цис­та­ми, и вы­нуж­денная эмиг­ра­ция Фрей­да в Ан­глию.

Рассмотрим основные фундаментальные выводы этого произведения, которые приблизят нас к пониманию смысла статьи «суверенитизм личности  – тщательно скрываемая иллюзия»:

Моисей – египтянин

 

 

Фрейд пишет: «Че­ловек Мо­исей, дав­ший ев­рей­ско­му на­роду сво­боду, ус­та­новив­ший его за­коны и ос­но­вав­ший его ре­лигию, при­над­ле­жит к та­ким да­леким вре­менам, что нель­зя ук­ло­нить­ся от пред­ва­ритель­но­го ис­сле­дова­ния то­го, был ли он ис­то­ричес­ким пер­со­нажем или че­лове­ком из ле­ген­ды. Ес­ли он жил, то это бы­ло в три­над­ца­том, а мо­жет быть и в че­тыр­надца­том ве­ке до на­шей эры. У нас нет ни­какой иной ин­форма­ции о нем, кро­ме как из свя­щен­ных пи­саний и пре­даний И­уде­ев. Хо­тя вследс­твие это­го окон­ча­тель­но­му раз­ре­шению воп­ро­са и не дос­та­ет оп­ре­делен­ности, тем не ме­нее, по­дав­ля­ющее боль­шинс­тво ис­то­риков выс­ка­зыва­ют­ся в поль­зу той точ­ки зре­ния, что Мо­исей был ре­аль­ной лич­ностью, и что Ис­ход из Егип­та, свя­зыва­емый с ним, дей­стви­тель­но про­ис­хо­дил. Пер­вым, что прив­ле­ка­ет на­ше вни­мание в от­но­шении фи­гуры Мо­исея, яв­ля­ет­ся его имя, ко­торое на ив­ри­те зву­чит как Мо­ше (Mosheh). «Ка­ково его про­ис­хожде­ние? – мо­жем мы за­дать воп­рос, – и что оно оз­на­ча­ет?» Как нам из­вес­тно, от­вет на этот воп­рос да­ет­ся во вто­рой гла­ве Ис­хо­да. Там го­ворит­ся, что имя ему да­ла дочь еги­пет­ско­го фа­ра­она, спас­шая мла­ден­ца от ги­бели в во­дах Ни­ла, выд­ви­нув при этом сле­ду­ющий эти­моло­гичес­кий до­вод: «По­тому что я из во­ды вы­нула его».

 

Это объ­яс­не­ние, од­на­ко, бе­зус­ловно, яв­ля­ет­ся не­дос­та­точ­ным. «Биб­лей­ская ин­тер­пре­тация име­ни как „тот, ко­торо­го вы­тащи­ли из во­ды“, – ут­вер­жда­ет ав­тор И­удей­ско­го лек­си­кона, – яв­ля­ет­ся об­ще­рас­простра­нен­ной эти­моло­ги­ей, с ко­торой преж­де все­го не­воз­можно сог­ла­совать ак­тивную фор­му и­удей­ско­го сло­ва – так как «Мо­ше» мо­жет так­же оз­на­чать «тот, ко­торый вы­тяги­ва­ет». Мы мо­жем под­держать это не­сог­ла­сие дву­мя сле­ду­ющи­ми до­вода­ми: во-пер­вых, аб­сур­дно го­ворить о том, что дочь еги­пет­ско­го фа­ра­она взя­ла имя из и­удей­ско­го, и во-вто­рых, что во­ды, из ко­торых был вы­тащен ре­бенок, ве­ро­ят­нее все­го не бы­ли во­дами Ни­ла.

Итак, ес­ли Мо­исей был егип­тя­нином, то пер­вым пло­дом на­шей ги­поте­зы яв­ля­ет­ся но­вая за­гад­ка, при­чем за­гад­ка труд­но­раз­ре­шимая. Ес­ли на­род или пле­мя бе­рет­ся за ка­кое-то боль­шое де­ло, то сле­ду­ет ожи­дать, что кто-то из его пред­ста­вите­лей зай­мет мес­то вож­дя или бу­дет из­бран на эту роль. Но не­лег­ко пред­по­ложить, что зас­та­вило арис­токра­та егип­тя­нина – воз­можно прин­ца, жре­ца или вы­соко­пос­тавлен­но­го чи­нов­ни­ка – встать во гла­ве тол­пы от­став­ших в раз­ви­тии им­мигри­ру­ющих чу­жезем­цев и по­кинуть с ни­ми свою стра­ну. Хо­рошо из­вес­тное през­ри­тель­ное от­но­шение егип­тян ко всем чу­жезем­цам де­ла­ет та­кой пос­ту­пок осо­бен­но ма­лове­ро­ят­ным. На са­мом де­ле я впол­не мо­гу по­верить, что имен­но это об­сто­ятель­ство при­вело к то­му, что да­же те ис­то­рики, ко­торые приз­на­вали еги­пет­ское про­ис­хожде­ние име­ни это­го че­лове­ка, и ко­торые при­писы­вали ему зна­ние всей муд­рости егип­тян, не склон­ны бы­ли при­нять оче­вид­ной ве­ро­ят­ности то­го, что Мо­исей был егип­тя­нином.

За пер­вой слож­ностью сра­зу же сле­ду­ет вто­рая. Мы не дол­жны за­бывать, что Мо­исей был не толь­ко по­лити­чес­ким ли­дером ев­ре­ев, жи­вущих в Егип­те, но так­же и за­коно­дате­лем и учи­телем, он зас­та­вил их ис­по­ведо­вать но­вую ре­лигию, ко­торая по сей день на­зыва­ет­ся Мо­исе­евой в честь его име­ни. Но так ли прос­то од­но­му че­лове­ку соз­дать но­вую ре­лигию? И ес­ли кто-то по­жела­ет воз­дей­ство­вать на ре­лиги­оз­ные взгля­ды дру­гого, то не бу­дет ли со­вер­шенно ес­тес­твен­ным, что он об­ра­тит его в свою собс­твен­ную ве­ру? Ев­рей­ский на­род в Егип­те, ко­неч­но же имел свою ре­лигию; и ес­ли Мо­исей, ко­торый дал им но­вую, был егип­тя­нином, то нель­зя от­бра­сывать пред­по­ложе­ние о том, что эта дру­гая, но­вая ре­лигия бы­ла еги­пет­ской.

Но кое-что пре­пятс­тву­ет этой воз­можнос­ти: меж­ду ев­рей­ской ре­лиги­ей, при­писы­ва­емой Мо­исею, и ре­лиги­ей Егип­та су­щес­тву­ет очень силь­ный кон­траст. Пер­вая яв­ля­ет­ся стро­гим пол­но­мас­штаб­ным мо­ноте­из­мом: есть лишь один Бог, он – Бог единс­твен­ный, все­силь­ный, не­дос­тупный, че­лове­чес­кий глаз не мо­жет вы­нес­ти его ви­да, ни­каких изоб­ра­жений его де­лать нель­зя, и да­же имя его про­из­но­сить зап­ре­щено.

 

 В еги­пет­ской же ре­лигии су­щес­тву­ет поч­ти бес­числен­ный сонм бо­жеств раз­лично­го ве­личия и про­ис­хожде­ния: нес­коль­ко оли­цет­во­рений ве­ликих при­род­ных сил, та­ких как не­бо и зем­ля, сол­нце и лу­на; не­кото­рые абс­трак­ции, та­кие как Ма­ат (ис­ти­на или спра­вед­ли­вость) или урод­цы как кар­ли­копо­доб­ный Бэс; но боль­шинс­тво из них яв­ля­ют­ся бо­гами мес­тны­ми, ве­дущи­ми на­чало с тех вре­мен, ког­да стра­на бы­ла раз­де­лена на мно­гочис­ленные про­вин­ции, зве­ропо­доб­ны­ми, как буд­то они все еще не прош­ли путь раз­ви­тия от древ­них то­темов; без осо­бых от­ли­чий меж­ду со­бой и ед­ва раз­ли­ча­ющи­мися, по сво­им фун­кци­ям. Вос­хва­ля­ющие их гим­ны го­ворят о всех них поч­ти од­но и то­же, и без ко­леба­ний отож­дест­вля­ют их друг с дру­гом, без­на­деж­но за­путы­вая нас. Име­на бо­гов со­чета­ют­ся друг с дру­гом, так что од­но из них мо­жет, прев­ра­тить­ся чуть ли не в эпи­тет дру­гого.

Так, во вре­мена рас­цве­та «но­вого царс­тва» глав­но­го бо­га го­рода Фи­вы на­зыва­ли «Амон-Ра»; пер­вая часть это­го сос­тавно­го сло­ва оз­на­ча­ет го­род­ско­го бо­га с го­ловой ба­рана, а «Ра» яв­ля­ет­ся име­нем бо­га Сол­нца с го­ловой со­кола из го­рода И­уну [Ге­ли­ополь]. Ма­гичес­кие и ри­ту­аль­ные дей­ствия, зак­ли­нания и аму­леты иг­ра­ли глав­ную роль как в слу­жении этим бо­гам, так и в пов­седнев­ной жиз­ни егип­тян.

Но меж­ду эти­ми дву­мя ре­лиги­ями есть еще один кон­траст, ко­торый не со­от­ветс­тву­ет выд­ви­нутым на­ми объ­яс­не­ни­ям. Ни один на­род ан­тичнос­ти не сде­лал так мно­го [как егип­тя­не] в от­но­шении от­ри­цания смер­ти и не при­ложил столь­ких уси­лий, что­бы сде­лать воз­можным су­щес­тво­вание в ином ми­ре. И со­от­ветс­твен­но, Оси­рис, бог умер­ших, пра­витель это­го дру­гого ми­ра, был са­мым по­пуляр­ным и не­ос­по­римым из всех бо­гов Егип­та. Древ­няя ев­рей­ская ре­лигия, нап­ро­тив, пол­ностью от­верга­ла бес­смер­тие; воз­можность про­дол­же­ния су­щес­тво­вания пос­ле смер­ти ниг­де и ни­ког­да не упо­мина­ет­ся. И это тем бо­лее уди­витель­но, что пос­ле­ду­ющий опыт по­казал, что ве­ра в заг­робную жизнь впол­не сов­мести­ма с мо­ноте­ис­ти­чес­кой ре­лигией.

Рождение монотеической религии во время правления Аменхотепа IV

Дру­гую воз­можность от­кры­ва­ет пе­ред на­ми за­меча­тель­ное со­бытие в ис­то­рии еги­пет­ской ре­лигии, со­бытие, ко­торое лишь не­дав­но бы­ло приз­на­но и дол­жным об­ра­зом оце­нено. Во вре­мена зна­мени­той XVIII Ди­нас­тии, ког­да Еги­пет впер­вые стал ми­ровой си­лой, приб­ли­зитель­но в 1376 го­ду до н.э., на трон всту­пил мо­лодой фа­ра­он. В на­чале его зва­ли так же, как и его от­ца – Амен­хо­теп (IV), но поз­днее он сме­нил свое имя, и не толь­ко имя. Этот царь взял­ся на­вязать сво­им под­данным но­вую ре­лигию – ре­лигию, ко­торая про­тиво­речи­ла ты­сяче­лет­ним пре­дани­ям и всем при­выч­ным обы­ча­ям их жиз­ни. Это был стро­гий мо­ноте­изм, нас­коль­ко нам из­вес­тно, пер­вая та­кая по­пыт­ка в ис­то­рии ми­ра. И вмес­те с ве­рой в еди­ного бо­га не­из­бежно ро­дилась ре­лиги­оз­ная не­тер­пи­мость, ко­торая преж­де бы­ла чуж­да древ­не­му ми­ру и впос­ледс­твии еще дол­го ос­та­валась та­ковой. Од­на­ко прав­ле­ние Амен­хо­тепа прод­ли­лось толь­ко сем­надцать лет. Очень ско­ро пос­ле его смер­ти в 1358 го­ду до н.э. но­вая ре­лигия бы­ла сме­тена, а па­мять о ца­ре-ере­тике – унич­то­жена. Все, что нам о нем из­вес­тно, из­вле­чено из ру­ин но­вой цар­ской сто­лицы, ко­торую он пос­тро­ил во сла­ву сво­его бо­га, и из над­пи­сей на ка­мен­ных гроб­ни­цах в его ок­рес­тнос­тях.

Лю­бое нов­шес­тво име­ет свои кор­ни и пред­по­сыл­ки в чем-то бо­лее ран­нем. Про­ис­хожде­ние еги­пет­ско­го мо­ноте­из­ма с не­кото­рой уве­рен­ностью мож­но прос­ле­дить нем­но­го на­зад. В те­чение зна­читель­но­го вре­мени сре­ди жре­цов хра­ма Сол­нца в г. И­уну (Ге­ли­ополь) наб­лю­дались тен­денции раз­ви­тия идеи все­об­ще­го бо­га и вы­деле­ния эти­чес­кой сто­роны его сущ­ности. Ма­ат, бо­гиня ис­ти­ны, по­ряд­ка и спра­вед­ли­вос­ти, бы­ла до­черью бо­га сол­нца Ра. Во вре­мя прав­ле­ния Амен­хо­тепа III, от­ца и пред­шес­твен­ни­ка ре­фор­ма­тора, пок­ло­нение бо­гу сол­нца уже по­лучи­ло но­вый тол­чок – ве­ро­ят­но, в про­тиво­дей­ствие Амо­ну из Фив, ко­торый стал слиш­ком мо­гущес­твен­ным. Очень древ­нее имя бо­га сол­нца, Атон, или Атум, при­об­ре­ло но­вое ве­личие, и мо­лодой царь на­шел в ре­лигии Ато­на го­товое дви­жение, ко­торое ему не приш­лось ин­спи­риро­вать, но к ко­торо­му он мог прим­кнуть.

 

 

 

Амен­хо­теп ни­ког­да не от­ри­цал свою при­вер­женность к куль­ту сол­нца г. И­уну. В двух Гим­нах Ато­ну, сох­ра­нив­ши­еся в ка­мен­ных гроб­ни­цах и, ве­ро­ят­но, со­чинен­ных им са­мим, он прос­лавля­ет сол­нце как твор­ца и хра­ните­ля все­го жи­вого и в Егип­те и за его пре­дела­ми с той страстью, ко­торая пов­то­рит­ся лишь мно­гие сто­летия спус­тя в Псал­мах в честь ев­рей­ско­го бо­га Ях­ве. Од­на­ко он не удов­летво­рил­ся этим уди­витель­ным пред­ви­дени­ем на­уч­но­го от­кры­тия дей­ствия сол­нечной ра­ди­ации. Нет ни­како­го сом­не­ния, что он по­шел еще даль­ше: он по­читал сол­нце не как ма­тери­аль­ный объ­ект, а как сим­вол бо­жес­тва, энер­гия ко­торо­го про­яв­ля­ет­ся в его лу­чах.

Од­на­ко мы не оце­ним это­го ца­ря по дос­то­инс­тву, ес­ли бу­дем рас­смат­ри­вать его прос­то как при­вер­женца или пок­ро­вите­ля уже су­щес­тво­вав­шей до не­го ре­лигии Ато­на. Его де­ятель­ность бы­ла го­раз­до бо­лее ак­тивной. Он ввел неч­то но­вое, то, что впер­вые прев­ра­тило уче­ние о все­об­щем бо­ге в мо­ноте­изм – фак­тор ис­клю­читель­нос­ти. В од­ном из сво­их гим­нов он нед­вусмыс­ленно про­воз­гла­ша­ет: «О ты, единс­твен­ный Бог, кро­ме ко­торо­го дру­гих не су­щес­тву­ет!» и мы не дол­жны за­бывать, что при оцен­ке но­вой док­три­ны, зна­ния ее ут­верди­тель­ной сто­роны не­дос­та­точ­но: от­ри­цатель­ная сто­рона име­ет поч­ти та­кое же зна­чение – зна­ние то­го, что она от­верга­ет.

Бы­ло бы так­же ошиб­кой пред­по­лагать, что но­вая ре­лигия бы­ла соз­да­на в од­но­часье и по­яви­лась на свет» пол­ностью во­ору­жен­ной, как Афи­на из го­ловы Зев­са. Все, ско­рее, ука­зыва­ет на то, что на про­тяже­нии прав­ле­ния Амен­хо­тепа она пос­те­пен­но креп­ла, при­об­ре­тая все боль­шую чис­то­ту, пос­ле­дова­тель­ность, су­ровость и не­тер­пи­мость. Ве­ро­ят­но, это про­ис­хо­дило под вли­яни­ем силь­но­го соп­ро­тив­ле­ния цар­ским ре­фор­мам, воз­никшим сре­ди жре­цов Амо­на. На шес­том го­ду прав­ле­ния Амен­хо­тепа этот ан­та­гонизм дос­тиг та­кой си­лы, что фа­ра­он сме­нил свое имя, частью ко­торо­го яв­ля­лось зап­ре­щен­ное имя бо­га Амо­на. Вмес­то Амен­хо­тепа он те­перь на­зывал се­бя Эх­на­тон.

Но он ис­клю­чил имя не­навис­тно­го бо­га не толь­ко из сво­его име­ни: он стер его так­же со всех над­пи­сей – да­же там, где оно встре­чалось в име­ни его от­ца, Амен­хо­тепа III. Вско­ре пос­ле из­ме­нения име­ни Эх­на­тон ос­та­вил го­род Фи­вы, где гос­подс­тво­вал Амон, и пос­тро­ил ни­же по ре­ке но­вую цар­скую сто­лицу, ко­торую наз­вал Ахе­татон (Го­ризонт Ато­на). Ее раз­ва­лины на­ходят­ся на мес­те сов­ре­мен­но­го Эль-Амар­на. Цар­ское прес­ле­дова­ние на­ибо­лее су­рово кос­ну­лось Амо­на, но не толь­ко его од­но­го. По все­му царс­тву зак­ры­вались хра­мы, зап­ре­щались бо­гос­лу­жения, кон­фиско­выва­лось иму­щес­тво хра­мов. Дей­стви­тель­но, цар­ское рве­ние бы­ло так ве­лико, что бы­ли под­вер­гну­ты ос­мотру да­же древ­ние па­мят­ни­ки, что­бы сте­реть с них сло­во «бог», ког­да оно встре­чалось во мно­жес­твен­ном чис­ле.

Не уди­витель­но, что та­кие ме­ры, пред­при­нятые Эх­на­тоном, спро­воци­рова­ли фа­натич­ную мсти­тель­ность сре­ди под­вергав­шихся го­нени­ям жре­цов и не­доволь­ных прос­то­люди­нов, ко­торая сво­бод­но про­яви­лась пос­ле смер­ти ца­ря. Ре­лигия Ато­на не ста­ла по­пуляр­ной; ее рас­простра­нение, ве­ро­ят­но, ог­ра­ничи­валось уз­ким кру­гом лиц, приб­ли­жен­ных к цар­ской пер­со­не. Ко­нец Эх­на­тона те­ря­ет­ся во мра­ке. Нам из­вес­тно нес­коль­ко не­дол­го жив­ших ту­ман­ных нас­ледни­ков из его семьи. Муж его до­чери, Ту­тан­ха­тон, уже был вы­нуж­ден вер­нуть­ся в Фи­вы и за­менить в сво­ем име­ни имя бо­га Ато­на на Амо­на. За­тем пос­ле­довал пе­ри­од анар­хии, по­ка в 1350 го­ду до н.э. ге­нера­лу Хо­рем­хе­бу не уда­лось вос­ста­новить по­рядок. Зна­мени­тая XVIII Ди­нас­тия приш­ла в упа­док, и од­новре­мен­но бы­ли уте­ряны за­во­ева­ния в Ну­бии и Азии. Во вре­мя это­го мрач­но­го меж­ду­царс­твия бы­ли вос­ста­нов­ле­ны древ­ние ре­лигии Егип­та. Ре­лигия Ато­на бы­ла зап­ре­щена, цар­ский го­род Эх­на­тона был раз­ру­шен и раз­граб­лен, а сам он был объ­яв­лен прес­тупни­ком».

 

 

Конец 1 части

---

Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 200; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!