Случай, рассказанный Владыкой Мелхиседеком 8

⇐ ПредыдущаяСтр 8 из 8

Владыка Мелхиседек в середине 70-х гг. был представителем Московского Патриархата в Берлине. В одну из поездок на Родину он вез в своем багаже довольно много церковных книг, изданных за рубежом и посвященных коммунистическим гонениям на Русскую Церковь после революции 1917 года. В то время это могло быть квалифицировано властями как ввоз антисоветской литературы с последствиями по соответствующей статье уголовного кодекса.

В аэропорту «Шереметьево» таможенники начали (впервые за несколько лет регулярных поездок Владыки за рубеж) производить подробный досмотр багажа. Запрещенные к провозу в СССР книги Владыка поместил в чемодан с церковным облачением, в сложенный саккос. Если бы книги обнаружили, то в лучшем случае это закончилось бы отправкой на покой. Владыка начал молиться, особенно усердно обращаясь к Царю-мученику Николаю II, которого давно почитал за святого. Таможенники, не спеша, просматривали чемоданы, вынимая каждую вещь. Извлекли и саккос со спрятанными там тяжелыми книгами. Простучали днища всех чемоданов и так же, не спеша, начали все укладывать обратно. Владыка не переставал молиться Государю. На облачение с книгами таможенники обратили внимания не больше, чем на любой другой предмет из багажа архиерея.

Письмо Татьяны Васильевой

После моего выступления по «Радонежу» 4 и 6 октября 1993 года, которое было перепечатано рядом газет, я получил немало откликов. Недавно еще в редакции газеты «Русь Державная» мне передали письмо Татьяны Васильевой из Челябинска. Оно, мне кажется, может представлять интерес для всех, и я приведу его целиком.

«Глубокоуважаемый о. Александр! — пишет Татьяна Васильева.— Я прочла Вашу статью в новой газете «Русь Державная». Конечно, в ней выражена Вами глубинная суть происходящего в нашей стране, и в мире тоже. Но мне хотелось бы высказать вам свое мнение о газете «Русь Державная».

Я обрадовалась ее появлению, и все-таки, читая ее, я испытываю какую-то неопределенную неловкость. Все мы, православные, хотим видеть нашу Родину православной державой, но надо же быть трезвомыслящими людьми: много ли нас теперь, могущих составить такую державу? Вот я, например, за всю свою жизнь ни разу не имела настоящего общения с подлинно православными людьми (впрочем, и с просто верующими — тоже), и сейчас не имею. Мы, собирающиеся в храме на службы, не знаем друг друга, вернее, в каждом храме есть костяк общины, который живет своей, особой жизнью, прочие же все разобщены.

Думаю, что за редким исключением подобное положение — по всей стране. Мы рассеяны среди безбожников, мы в рассеянии, как ветхий Израиль, за грехи отцов и наши грехи, но нам даже хуже, чем древним евреям, ибо мы — одиночки. Я не верю в возрождение России. Русский народ исчезает, как исчезли когда-то православные ромеи, Россия умерла, как некогда умерла Византия. Этому моему настроению способствовал также странный, загадочный сон, который я увидела вскоре после страшной октябрьской бойни. Разрешите мне рассказать Вам его, хотя говорят, пересказывать сны — это дурной тон, но все-таки выслушайте меня.

Я мучилась и скорбела в те дни, мне было страшно и стыдно. В воскресенье 10 октября днем я прилегла дома отдохнуть и незаметно уснула. Я увидела во сне наш Свято-Троицкий храм. Как всегда в нем было много людей, но на этот раз народ был всё какой-то нецерковный, таких во множестве встречаешь на улицах, в магазинах и прочее. Они стояли, плотно прижавшись друг к другу. Я зашла в храм, видимо, во время заупокойной ектении, но странное я услышала пение, хор пел странное, необычное песнопение: «Ныне упокой, Христе Боже, нас...» Я ушам своим не поверила, что они поют? «Ныне упокой, Христе Боже, нас» — нас, поют и поют, одно и то же, да так вдохновенно, слаженно, возвышенно — не так, как обычно у нас хор поет, оперными переливами. Тут выходит на амвон священник и подает знак присутствующим, и весь народ начинает петь вместе с хором: «Ныне упокой, Христе Боже, нас». Священник дирижирует, а народ все поет и поет. Рядом со мной женщина грубо трясет своего ребенка и приказывает ему: «Пой, пой!» — и несется над всеми: «Ныне упокой, Христе Боже, нас!»

Я нахожусь в оцепенении и понимаю, что это сон, и пытаюсь проснуться. И вот, мне кажется, что я просыпаюсь и начинаю мучительно думать о виденном, и почему-то вспоминаю Царя Николая-мученика. И вдруг, я вижу его (оказывается, я все еще сплю). Я вижу образ Царя высоко-высоко, над иконостасом. Это икона, но в то же время Царь — живой. Он в военном костюме, изображен по пояс. Он смотрит на народ с любовью, лицо его спокойно и излучает мир. Я смотрю на него туда, вверх, и вдруг вижу, что он благословляет народ. Он благословляет его обеими руками. Я удивилась: почему это обеими? — потом я выяснила, что это архиерейское благословение. Царь благословил отпевающий себя народ советский, который мы еще по привычке называем русским, и на этом мой сон окончился. Я проснулась окончательно, глубоко потрясенная. Быть может, этот сон — результат моего душевного состояния той недели. Я много думала о судьбе нашей, о потерянности и нераскаянности народа нашего, и вот, я увидела во сне его отпевание.

Извините за многословие. Быть может, зря я это все написала. А газета ваша совсем не интересна никому у нас, никто ее не покупает. Кончится тем, что придется распространять ее через приходы, ибо советским людям неинтересны православные газеты. Народ наш тяготеет к старому Вавилону, а не к новому Израилю. Разве не так? Простите за беспокойство и за попытку самонадеянно судить о вещах, понимание которых мне, должно быть, вовсе недоступно. Татьяна Васильева».

И вот мой ответ:

«Дорогая Татьяна! Большое спасибо за письмо. Мне особенно дорог каждый человек, душа которого почувствовала всю глубину совершившейся в прошлом октябре трагедии. В первые дни после этих событий, казалось, мало, кто понимал, что произошло. Особенно ранило то, что многие, называющие себя христианами, не хотели вникнуть в суть случившегося. Но что удивительно — те, кто уж прочувствовали это, прочувствовали одинаково глубоко и одинаково ужаснулись. И это одинаковое восприятие сблизило самых разных людей. Один человек сказал, что это у него вторая в жизни по силе травма — первая была смерть его матери. «Я жить не хотела после того, как это случилось,— сказала знакомая мне женщина,— у меня жизнь перевернулась». Человек, много лет живущий далеко от России, некогда известный диссидент, прошедший сталинские лагеря, сказал мне, что не мог, узнав об этом, спать несколько ночей. В письмах, которые я получил, были одинаковые выражения: «Я думала, что схожу с ума... Я после этих событий слег... Я физически заболела...». Один депутат из Череповца сказал, что всякая общественная деятельность для него теперь потеряла смысл, он хочет только молиться в уединении.

Самое интересное, что для тех, кто все понял, достаточно было посмотреть по телевизору расстрел из танков, а тех, кто не понял, вернее, не захотел понять, невозможно было убедить никакими аргументами, никакими свидетельствами очевидцев. Причем реакция человека не зависела от его политических взглядов. Многие люди проявили себя очень неожиданно, то есть они почувствовали это мистически, события проявили, у кого душа — живая.

Душа иррациональна, как ребенок, который может не уметь говорить, но будет рыдать, если увидит что-нибудь ужасное. Я думаю, что антихриста люди примут или не примут не умом, а именно душой, и многие последние станут первыми.

Хочу подчеркнуть именно мистическое значение расстрела, мистическое влияние его на душу человека.

Что сказать о Вашем сне? Вы сами понимаете, что к снам надо относиться с большой осторожностью. Мы должны испытывать духов, не замутняют ли они слово Божие, нет ли в них чего-нибудь противоречащего православной вере, особенно сейчас, когда развелось столько лжепророков и ясновидцев, из которых, однако, почему-то ни один не предупредил о грядущих кровавых событиях. Снам большей частью Церковь не советует доверять, но во времена потрясений, глубоких страданий, смерти родных и друзей мы естественно становимся ближе к миру невидимому, наше духовное зрение обостряется. И эта близость дается Господом в подкрепление, чтобы человек не чувствовал себя брошенным.

Не менее, чем личное горе, могут сотрясать душу и события, касающиеся судеб народа. Вы — не единственная, от кого мне приходилось слышать о подобных значительных снах и знамениях даже еще накануне октябрьских событий. Одна инокиня из Дивеева написала, что в ночь с 3 на 4 октября у них на крестах и куполах был отсвет красной луны, казавшийся кровавым, и старая монахиня сказала: «В Москве пролилась христианская кровь».

Что значит это гнетущее, безнадежное отпевание в вашем сне? Одно место в нем особенно неприятно — когда женщина трясет своего младенца: «Пой!». Что это — грубое принуждение, или отчаянное желание растормошить от духовного сна? Почему самоотпевание народа, что значит оно — смерть тела или смерть души? Отпевание погибших в октябрьской бойне, призыв к тому, чтобы все участвовали в этом плаче, или хоронят весь русский народ? Вы пишете горькие слова: «народ советский, который мы еще по привычке называем русским» — то есть тот, в котором стирается, стерлось уже все его самобытное, дарованное от Бога.

Недавно в Москве было создано общество «За нравственное возрождение Отечества», в котором я принимаю участие. Мы собираем подписи под обращением к православным христианам и всем гражданам России. Один известный литератор прежде, чем поставить свое имя под этим документом, сказал: «Я со всем согласен, кроме одной формулировки — вместо: «народ, потерявший свою нравственность» следует сказать «народ, теряющий свою нравственность»». Когда на нашем собрании я упомянул об этом замечании, писатель Валентин Распутин твердо возразил: «Потерявший» — и все присутствующие его поддержали. В этом не было, разумеется, окончательного приговора — потерянное еще можно вернуть, но это означало, что дело обстоит гораздо серьезнее, чем многие предполагают. Как сказал на панихиде у Белого Дома один старый человек: «Какое может быть возрождение? Что за народ! На их глазах расстреляли соотечественников, а они на следующий день, как ни в чем не бывало, потопали на работу». Мне самому пришлось услышать, как одна пожилая женщина говорила во дворе: «Подумаешь, убили! Зато теперь заживем!»

И зажили. Волна преступлений с необычайной силой обрушилась на страну именно после этих событий. Невероятное количество различных катастроф и самоубийств пришлось на этот год, как ни на какой другой. Как будто Господь хочет сказать: «За то, что вы так отнеслись к массовому убийству невинных людей, отнимаются ваши жизни». Атмосфера зла сгустилась. Люди так отупели, что самые тяжкие преступления и самые гнусные грехи стали обыденностью. Человеческая жизнь обесценилась, все преграды были сняты. Так убийство Царской семьи открыло шлюзы для потоков крови. Тайное стало явным, в людях проявилась суть — мертвые они или живые.

В первом Вашем сне, кажется, все мертвые. Но особенность Вашего сна — в том, что в нем сон во сне, то есть здесь два плана. После тягостности первого сна, который без второй половины можно было бы принять за обманчивое наваждение, утешает явление Царя-мученика. Он — икона, в напоминание, что он — святой, и он — живой, в напоминание, что он с нами. Царь имеет отношение к этим событиям. В них, как в 1917 году, обозначился новый виток тайны беззакония. Многие ли по-настоящему отреагировали на убийство Царя? Только через годы, после великих скорбей стало очевидным для всех, что это злодеяние явилось поворотным пунктом в судьбе России. То же самое и сейчас. Но наш святой Царь — покровитель России. Россия отпевает себя и хоронит себя. Неужели всему конец? Нет, не должно быть отчаяния. Духовное Царское благословение святого Царя-мученика — на русском народе. Я думаю, что это благословение Божие дается ради новых испытаний, на страдания, на терпение. Спасение теперь заключается в том, что видимо, нам не избежать новых скорбей и потрясений, оттого, что медленный распад, гниение заживо — страшнее всего, оттого, что не видно в народе покаяния после всего пережитого. Пророчества русских святых о возрождении России исполнятся только тогда, когда будет покаяние народа. «Милостив Господь,— говорит церковный писатель II века святой Ерма,— Он не даст нам погибнуть в нашем благополучии, пока не сокрушит костей наших».

Удивительное совпадение: одна прихожанка нашего храма написала такую же икону, какую Вы видели во сне, где Царь изображен в военном костюме. Что ждет нас впереди? О каком покаянии народа может идти речь, если нет его по-настоящему в Церкви? Высоко вознесен в Вашем видении Царь, особенно близок он к Богу, а Церковь его до сих пор не канонизировала. Разумеется, одного внешнего прославления недостаточно — оно должно быть предельно глубоко осознанным. На самом деле есть немало людей, которые хотят жить не по лжи и инстинктивно устремляются к высшей правде, и кто, как не Церковь, может открыть им к ней путь?

Посмотрите на фотографии тех, кто погиб в октябрьские дни: какие хорошие, чистые лица. Кто в наше время способен рисковать своей жизнью за Россию? Эти люди, которые пошли на жертву, зная, что силы неравные, как бы там ни врали средства массовой информации. И жертва их не напрасна.

Христиане знают, что народ, отвернувшийся от Бога, обречен, и за отступничеством следует неизбежная расплата. Только крепостью Божией и жертвенной верностью Богу можем мы противостоять разрушению России. Подлинное единство обретается на той глубине, где жизнь и смерть, где Христос, и оно по-настоящему сродняет, как смерть близких людей, как истинная благодатная жизнь.

Вы знаете, что такое благодать? Когда она касается сердца, в одно мгновение беспросветный отчаянный мрак превращается в совершенную радость и свет. И в историческом плане все может перемениться в один день. Мы не строим никаких иллюзий, но всегда помним, что двенадцать простых свидетелей Истины победили мощную Римскую империю и весь мир. Там, где действует Бог, никто не может противиться. Одного камня в праще Давида оказывается достаточно, чтобы сокрушить неодолимого Голиафа. «Царь смотрит на народ с любовью, лицо его спокойно и излучает мир». Как будто мы снова слышим его последние слова, присланные Великой Княжной Ольгой из Тобольска: «Отец просит передать, чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь».

Рассказ Н. Ф. Вепринцевой

Надежда Федоровна Вепринцева, живущая в Тарусе, рассказала, что однажды зимой 1995 года, когда она впала в особенно сильное уныние, размышляя о судьбах России, она увидела во сне Государя Николая Александровича и отрока Алексия, стоящих в военной форме. Они так спокойно и уверенно, как бы утешая ее, смотрели на нее, что она почувствовала, как ее сердце, изнемогавшее от отчаяния, наполняется надеждой.

После этого видения вся тоска прошла. «Я поняла,— сказала она,— что несмотря ни на что, все не так беспросветно плохо. Бог сильнее всего, и Ему одному ведомым образом пророчества о будущем России исполнятся».

Мы не знаем как, но это непременно произойдет. Господь знает пути, которые нас изумят. Нас могут ждать колючки и шипы, разрывающие ладони, как гвозди, но разве без этого бывают розы? Если время коротко — все прямее и короче становятся наши пути. Будет ли это, когда мы, вслед за Царственными мучениками и новыми мучениками Российскими прольем нашу кровь и будем вместе с ними пить из чаши, которую даст нам Господь? Многие это предчувствуют, некоторые это знают, мы же исполнены доверия к Промыслу Его и не страшимся. Приобщаясь Святых Христовых Тайн, мы благодарим Господа и уже дерзаем Ему говорить: «Мы Твоя Церковь, тело Твоего Тела и Твоея Крови, изливаемых за спасение всех».

Заступничеством святых наших мучеников Господь призывает нас к духовному бодрствованию с Собою. Вопрос стоит сегодня так: существует ли русский народ, или он сходит с исторической сцены? Уходит в небытие, покоряясь вконец обессиливающему унынию, в то время, когда ему дается возможность обрести себя в новых испытаниях в Господе, здесь, на земле, и в вечности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Того немногого, что собрано в этой книжке — для всякого, кто только не противится сознательно благодати Божией — достаточно, чтобы увидеть очевидность свидетельства Божия о святости Царственных мучеников. Но мы не сомневаемся, что существует еще множество подобных безвестных явлений, о которых мы просим сообщать нам — для публикации в следующем выпуске. Мы хотим собрать все драгоценные камни в Царскую корону — мученический венец наших Святых.

Наш адрес: 109017, Москва, ул. Б. Ордынка, 27а/8, Храм Святителя Николая в Пыжах.

Еще одно письмо

Недавно на радиостанцию «Радонеж» пришло письмо от Клавдии Петровны Рожиной из Подольска:

«Здравствуйте, служители и воины Христовы, спаси Вас Господи и помоги Вам проповедовать о Господе. Благословите меня и мою семью, да будут все члены семьи моей угодны Богу, да царствует между нами мир и любовь христианская. Аминь.

Поздравляю Вас, Патриарха Алексия и все священство со светлым Христовым Воскресением, желаю милости Божией и здоровья молиться за весь развращенный мир!

Христос воскресе!

Воистину воскресе!

Очень приятно слушать Вашу передачу, мы много не знаем, но с Божьей помощью открывает нам Господь истину, через Вас. Я хочу спросить Вас, когда причтут Царскую семью к лику святых? Опишу вам свой сон. Голос сказал мне: «Молись Царской семье». Я ответила: «Я ее не знаю и не знаю, как молиться ей». Голос сказал: «Сходи к священнику о. Геннадию, он научит». Пришла к нему, рассказала ему. Он мне сказал имена их, а молиться, сказал, не знаю как. Следующей ночью слышу голос говорит: «Молись так: «Помяни, Господи, Царя Давида и всю кротость его. Помяни, Господи, Царя Соломона и всю премудрость его. Помяни, Господи, убиенную Царскую семью и молитвами их святыми помилуй меня, грешную».

Я стала им молиться, была в трудном положении, с помощью Божией все пережила. У меня никогда не текли слезы на молитве, закаменелое сердце оттаяло, не могу без слез, слава Богу, молиться о Царской семье, значит они за нас молятся. Господь им дал дар по молитвам их размягчать окаменелые наши сердца, за их страдания. Может, и нам пора их причислить к лику святых. Я прошу прощения у Вас и у Господа, что осмелилась так Вам написать, но мне думается, что если люди будут молиться Царской семье, оттают сердца с Божьей помощью.

Я не знаю, можно ли читать мое письмо на весь мир, спросите благословение. До свидания, грешная раба Клавдия».

———

Примечания:

1 Чисто фактически, между прочим, это не было никак отречение от сана, а передача наследия брату Михаилу, «трагическая попытка спасти монархию», как пишет Шульгин. Иногда эти авторы, следуя своей внешней, формальной логике, доходят до кощунства, что на его, Государевой, совести кровь последующих миллионов жертв, миллионы растленных атеизмом.

При этом лично Государь, считают они, может быть святым. Это фантастическое богословие на самом деле — естественное продолжение тех статей, где утверждается допустимость личного греха ради общего спасения. Столь же странно звучит здесь интерпретация ответственности одного человека за грехи других людей. В каждом катаклизме, говорим мы, есть репетиция конца света. Князь мира сего возымеет такую силу, что Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? Но неужели немногие, верные до конца, будут обвинены за всеобщуюапостасию?

Разве нужно доказывать, что Царь может приближаться к святости Самого Христа, однако отступление вокруг него может быть сколь угодно великим, так что весь народ, считающийся богоизбранным, будет кричать: распни, распни его! Невежество или сознательная ложь — утверждение этих авторов, будто Царь получил в управление благополучную державу? Как будто не было до последнего царствования нигилистов, как будто уже в программе декабристов не было обязательным пунктом уничтожение Царского рода и в дальнейшем не подвергалась жизнь царей каждодневной опасности от террористов, как будто не пророчествовали святые Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник о скорой и страшной катастрофе за грехи русского народа!

И, конечно, ссылка на богословие движений типа «Земщины» в качестве аргумента против канонизации, выглядит не более убедительно, чем указание на секту иоаннитов у тех, кто протестовал против прославления праведного Иоанна Кронштадтского. И пожелания этих писателей, чтобы комиссия по канонизации не спешила поддаваться давлению общественною мнения, в данном случае означает не что иное, как игнорирование основного принципа канонизации, ибо в церковном народе Царь-мученик давно почитается, как святой.

И в обстоятельствах смерти святого князя Игоря, в том, что он был убит, когда не мог уже угрожать ничьей власти, в предсмертной молитве перед иконой Божией Матери, есть что-то до боли роднящее его с екатеринбургским пленником. Та же скорбь, и та же молитва, которой молились Царственные мученики за последним богослужением, те же наглые издевательства разнузданной стражи и звериная ярость толпы, как при убийстве святых князей Игоря, Михаила и Андрея, тот же ужас, вплоть до поразительного, более, чем только внутреннего, совпадения подробностей. Кажется, вслушайся — и услышишь в глубине древних веков, как эхо, гремящие выстрелы наганов из подвала Ипатьевского дома. Те же надругательства над мертвыми телами и сатанинское неистовство, с которыми уничтожалась всякая память о них, и даже о доме, где произошло преступление, как будто происшедшее с древними князьями, при всей их непохожести и единственности, постепенно создает, дополняя все новыми чертами, одну, завершающую подвиг страстотерпчествакартину. И долго нам еще предстоит осознавать, что не только цареубийство, но и детоубийство, начало уничтожения и разорения миллионов христианских семей, означает это событие века.

Несколько лет назад, в праздник преподобного Сергия в присутствии новоизбранного Патриарха, епископов и множества паломников, собравшихся со всех концов света в центре русского Православия, молодой игумен после Литургии произнес продолжительную проповедь с подробным описанием жизни не преподобного Сергия, как ожидалось в этот праздник, а Государя, убийство которого произошло в самый канун памяти Преподобного. Как преподобный Сергий был знаменем духовности для древней Руси, так Государь — для нашего времени, и все самые близкие к нам по времени и по духу святые, пророчествуя о будущих судьбах России, как бы устремлены к тайне Ипатьевского дома.

Преподобный Серафим Саровский, второе обретение мощей которого с такой надеждой праздновала недавно вся православная Россия, предсказал великое торжество и радость, которые будут, когда Царская фамилия приедет и посреди лета будут петь Пасху. «А что после будет,— говорил он со скорбью,— ангелы не будут успевать принимать души».

Царская семья действительно посетила Саров и Дивеево в дни обретения мощей Преподобного в 1903 году, Государь с архиереями нес раку со святыми мощами его, и народ пел Пасху. Приближалась та великая скорбь, которая должна была посетить Россию после прославления его мощей. Тот Царь,— говорил преподобный Серафим,— который меня прославит,— и я его прославлю. Великий литургийный чудотворец и пророк, святой праведный Иоанн Кронштадтский, явивший силу Церкви в то время, когда большая часть интеллигенции отходила от веры, сея смуту в народе, не переставал взывать с амвона: «Кайтесь, кайтесь, приближается ужасное время, столь опасное, что вы и представить себе не можете!» Он говорил, что Господь отнимет у России Царя и попустит ей столь жестоких правителей, которые всю землю Русскую зальют кровью, что хранитель России после Бога есть Царь, а враги наши без него постараются уничтожить и самое имя России.

Церковь не канонизирует никакой политики, но царская власть — особое христианское служение помазанника Божия, призванного к защите Церкви и православной государственности, и потому она, как пишет святой Феофан Затворник,— то удерживающее, которое замедляет явление антихриста. Правление и порядки, построенные не на христианских началах, будут благоприятны для раскрытия устремлений антихриста. Это не обязательно должен быть тоталитаризм, это могут быть республики и демократии с их принципом плюрализма, все более утверждающим равенство добра и зла. Антихристу важно, чтобы такие порядки были всюду, и потому революция в России имела исключительное духовное значение для всего мира. Все силы зла были напряжены здесь, все средства были хороши, чтобы свалить Царя, а цель, которая стояла за этим, была одна: разрушить Церковь и погубить каждого из Ее членов, поставив их перед страшным выбором отступничества или мученичества.

Зло раскрылось в те дни, кажется, в предельной полноте, но не темным ужасом веет от тех дней, а радостью пасхальной победы. Святые мученики и исповедники явились победителями зла. Победа их в том, что они приняли крест Христов, как исполнение заповеди о любви к Богу и человеку. Не тем поражает жизнь новых святых, что с потрясающей достоверностью воскрешает в наши дни древние чудеса, а тем, что доказывает: не бывает таких обстоятельств, когда исполнение заповеди Божией становится невозможным. Новомученик митрополит Владимир Киевский перед расстрелом, воздев руки вверх, так молился Богу: «Господи, прости моя согрешения, вольная и невольная, и приими дух мой с миром». Потом он благословил палачей обеими руками и сказал: «Господь вас благословляет и прощает». Великая Княгиня Елизавета Федоровна, основательница знаменитой Марфо-Мариинской обители милосердия, перед тем, как озверевшие палачи сбросили ее и других узников в шахту рудника и закидали гранатами, произнесла молитву Спасителева заступничества: «Господи, прости им, не знают, что творят!» Прихожанка нашего храма Мария Захаровна рассказывала мне о двух своих дядях, Алексее и Василии, как их взяли за то, что они когда-то прислуживали в церкви. Она знала, кто на них донес, и когда ее сердце закипело от гнева, они явились ей во сне и сказали: «Ничего не делай этим людям. Больно сладко пострадать за Христа». Исполнив заповедь о любви до конца, засвидетельствовав кровью своей, что человека, верного Богу, никто не может заставить отречься от заповеди о любви к человеку, святые мученики посрамили древнего человекоубийцу и обрекли на поражение дело Маркса-Ленина, которые ради любви к человеку звали к освобождению человечества от заповеди о любви к Богу, и, преуспев в этом, развязали такую энергию ненависти в мире, что, казалось, погибнет жизнь во всех ее проявлениях, и никто не устоит, чтобы не ответить на ненависть еще большей, открытой или затаенной ненавистью, подтверждая истину слов: Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме.

Но мир не погрузился во тьму, Церковь устояла в любви. Есть одна только святость — быть любящим человеком, и обретается эта святость, будь то мученики, преподобные, или Христа ради юродивые,— не меньшим, чем смерть на кресте. Святой Силуан, подвизавшийся на Афоне в подвиге молитвы, в те самые страшные годы испытаний Церкви, свидетельствует вместе с новомучениками всей своей жизнью об одной-единственной тайне: кто не любит врагов, то есть всякого без исключения человека, тот еще не достиг любви Христовой. Преподобный Серафим Саровский в пророческом видении созерцал всю нашу землю, покрытую, как бы дымом, молитвами русских святых, и сугубое благоухание кадильное исходит от Распятия, которое стоит сейчас на пустыре на месте разрушенного Ипатьевского дома. Великая Княжна Ольга писала из Тобольска: «Отец просит передать всем тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него, так как он всех простил, и за всех молится, чтобы не мстили за себя, чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь». Один священник в день своей смерти сказал: «Тот, кто страдает и любит, может многое — он может самое большое по отношению к миру, больше невозможного». Это тайна Церкви, пасхально радостной и гонимой, от апостолов, первомучеников и до наших дней, от первых русских святых Бориса и Глеба до последнего нашего святого Царя. Архидиакон Стефан, окруженный предателями и убийцами, которые рвались сердцами своими и скрежетали зубами, воззрел на небо и увидел отверзшиеся небеса и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога, и, когда его побивали камнями, молился, преклонив колени: «Господи, не вмени им греха сего!»

Когда история идет вспять, предавая смерти свидетеля, каждая такая смерть отверзает небеса, изливая Божественную энергию любви, проникающую в мир, и Савл, одобрявший это убиение, по молитве мученика становится Павлом. Точно так же смертью новомучеников открылось небо в России для многих тысяч молодых людей наших дней, родители которых оказались не в состоянии дать им веру. И в новом обществе, где организованная государством через средства массовой информации пропаганда растления и магии обретает характер войны против Церкви, может быть, более страшной, чем все прежние войны. Не бойтесь убивающих тело, а душе не могущих повредить, ей, говорю вам, того бойтесь, кто по убиении может ввергнуть в геенну,— Церковь должна устоять, не ожесточиться и не раствориться. И это, как и прежде — единая тайна любви: только тот, кто не идет на компромисс ни с каким злом, способен молиться за убивающих его. Пророчества русских святых о будущем возрождении России не исполняются магически, и покаяние нашего народа должно быть на той же глубине, на какой открывается святость, которую стяжали новомученики. Вот почему второе крещение Руси бессильно само по себе переломить духовную ситуацию в обществе, охваченном всеобъемлющим распадом. И до сих пор на пустыре, где был Ипатьевский дом, стоит лишь огромный крест, и строить храм на крови оказалось тяжелее, чем эту кровь проливать, и собирать камни Ипатьевского дома труднее, чем было их разбрасывать.

2 Умер 29 апреля 1929 года.

3 В письме иеродиакону Зосиме от шестого августа 1917 года.

4 В апреле 1917 г.

5 Ее сна. — ред.

6 Первый голос, очевидно, принадлежал Государю. — ред.

7 В ссылке. — ред.

8 В то время архиепископ Курганский и Екатеринобургский.

ЛИТЕРАТУРА

1. Протоиерей А. Шаргунов. «Проповеди и выступления», Москва, 1995.

2. Материалы из личного архива протоиерея А. Шаргунова.

3. Протопресвитер М. Польский. «Новые мученики Российские», т. 1.

4. Сборник «Россия перед Вторым пришествием», Москва, 1994.

5. «Русский Паломник» журнал, 1991, №№ 3, 4.

6. «Санкт-Петербургские епархиальные ведомости».

Выходные данные книги:

Чудеса царственных мучеников. Собрал и составил протоиерей Александр Шаргунов. М.: Новая книга. СПб: Царское Дело, 1995. 96 с.

Общество ревнителей прославления Святых Царственных мучеников и православно-патриотическое издательство «Царское Дело» готовят к выпуску книгу-альбом о жизненном подвиге и мученическом венце Государя Императора Николая Александровича и Его Августейшей семьи.

Просим всех, кто располагает интересным и малоизвестным материалом и желает помочь в этом многотрудном и ответственном деле, обращаться по адресу:

193144, Санкт-Петербург, ул. Моисеенко, 10. Издательство «Царское Дело». Тел.: (812) 271-76-86, 155-60-91.

Издательский дом «Новая книга» 125047, Москва, 1-я Тверская-Ямская, 18.

Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 213; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 78

Мы поможем в написании ваших работ!