РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ. ВОЛШЕБНЫЙ КУЛАК 21 страница
В глазах китайцев, очевидно, сексуальная жизнь имела настолько большое значение, что ее можно было связать с именем их великого первопредка. Интересно, что бы мы сказали, если бы у нас в России подобные книги приписывались, к примеру, вещему Олегу или Ярославу Мудрому?
Обратившись к даосским текстам по сексуальной практике, мы легко убедимся в том, что речь в них действительно ведется о некоей разновидности искусства. Их неизвестные авторы пишут о своем предмете деловым и неподдельно целомудренным тоном, заботясь лишь о том, чтобы научить читателя извлекать наибольшую пользу и радость из любовной связи. Очень здравомысленный подход! Кстати сказать, та же чисто техническая функция, желание не поразить и не развлечь, а просто «научить искусству» свойственны и всем без исключения эротическим рисункам, созданным в старом Китае. Мы никогда не увидим на них изображений женщины, представленной в качестве предмета эстетического созерцания, т.е. отделенной от потока жизни, привлекательной и недоступной. Мы видим лишь картины полового акта, которые служат наставлением к действию, требуют не отстраненного любования женщиной, а интимного единения с нею в стихии творческого поновления бытия.
Шокирующую многих европейцев откровенность эротической — или, можно сказать, эротологической — литературы и живописи в Китае не следует путать с публичностью и тем более бесцеремонностью. Это, скорее, откровенность мастера, учащего своего ученика безупречному владению материалом. Даже анонимность даосских сексологических трактатов объясняется, наверное, не столько деликатностью их тематики, сколько свойственной их авторам позицией «благочестивого ремесленника», заботящегося не о личной славе, а о процветании своего потомственного дела. Кроме того, всякое искусство, как известно, требует профессионализма и доступно лишь более или менее узкому кругу посвященных. Не будет удивительным поэтому узнать, что даосские книги по «искусству брачных покоев» предназначались только для тех, кто посвятил свою жизнь «стяжанию Великого Пути». Люди же посторонние доступа к ним не имели.
|
|
|
Итак, «искусство брачных покоев», согласно учению даосов, есть воплощение «Верховного Пути» вселенной. Истинный же Путь не может не быть всеобщим и вездесущим. Так и даосское искусство любви: оно служит одновременно чувственности и пользе, наслаждению и морали; в нем есть и этическое, и мистическое измерения. А средоточием, жизненным нервом этого искусства является высвобождение и просветление сокрытого в недрах инстинкта предвечного Чистого Желания — творческого импульса мира.
|
|
|
«То Инь, то Ян — вот что такое Дао», — гласит классическая сентенция из древнейшего китайского канона «Книга Перемен». Сексуальная практика как взаимодействие полов — это не просто данность опыта, пусть даже это будет опыт «полноты жизни». Вовлекая все человеческие переживания в безграничный простор Желания, сексуальное чувство раскрывает себя в игре взаимных замещений воздействия и отклика, силы и покоя, наполненности и опустошенности, в этой игре природное встречается с культурным, инстинкт — с умозрением. А в итоге эрос, по даосским представлениям, не закабаляет, а освобождает человека посредством чистой, по-детски безмятежной радости игры. Недаром соитие в даосской литературе именуется обычно «утехой» или «забавой» (си). В этом пространстве неизбывной игры нет и не может быть каких-либо общеобязательных норм или правил. В них есть лишь обстоятельства и ситуации, которые разрешаются чутким и творческим бдением духа.
Существовали, конечно, веские общественные причины, побуждавшие даосов совершенствовать свои рекомендации касательно брачных отношений. В Китае каждый мужчина, не желавший быть проклятым предками, был обязан произвести на свет наследника — отсюда особая значимость наставлений, относившихся к зачатию ребенка. Кроме того, знатные и богатые китайцы имели обычно несколько жен, так что для них умение ладить со своим гаремом было непременным условием спокойствия и мира в доме. Однако сами даосы наибольшее значение придавали внутреннему, духовному совершенствованию.
|
|
|
Сексуальная практика истолковывалась даосами в категориях взаимного обмена и даже взаимного замещения полярных начал бытия — энергии мужской и женской, движения и покоя, воздействия и уступчивости, твердости и мягкости и т.д. Подобно всем мировым процессам, свершающимся благодаря Дао, совокупление мужчины и женщины, в даосском понимании, — это обмен сил Инь и Ян, который служит очищению и развитию обоих начал. В даосской литературе говорится в этой связи об «укреплении Ян посредством Инь» и «укреплении Инь посредством Ян». Заметим попутно, что, хотя китайские сексологические книги адресованы мужчинам и содержат рекомендации о том, каким образом мужчина должен поглощать женскую Энергию, даосы видели в женщине равноправного партнера мужчины и с полной серьезностью относились к ее сексуальным запросам: в даосских книгах рекомендации, касающиеся сексуальной практики, традиционно излагаются от лица женщины (она зовется Чистой, или Избранной, девой), мужчине даются советы не отбирать сверх меры энергию у партнерши и т.д.
|
|
|
В широком смысле соитие мужчины и женщины оказывалось для даосов лучшим прообразом универсума, в котором, как мы уже знаем, нет отдельных тел, а есть лишь отношения сил и функций, где все вещи растворяются, «теряют себя» в необозримой «сети Небес», в тумане предвечного Хаоса, который, не имея формы, сам «теряет себя» и тем самым делает возможным существование вещей. Любовная игра коренится в бытовании этого Хаоса — этого неизменного в своей самоизменчивости — том бытовании Великой Пустоты, где нет ни сущего, ни несущего, ни присутствия, ни отсутствия, но все замещает нечто иное, все есть «чудесная встреча» несоединимого. Кроме того, сексуальное возбуждение есть аналог Дао как жизни, проживаемой интенсивно, полнокровно, с полным «присутствием сознания», — той сокровенной и возвышенной жизни, в которой и посредством которой осуществляется вечнопреемственность духа.
Вполне естественно, что половой акт осмыслялся в даосской традиции по аналогии с творческим, органическим процессом роста и созревания всего живого. Со временем этот процесс стали отождествлять с вызреванием в теле даосского подвижника эликсира бессмертия или его нового, бессмертного зародыша. Таким образом, физиология полового акта, в глазах даосов, напрямую служила духовному совершенствованию; чувственное наслаждение оправдывало подвижничество, естественные стадии соития соответствовали ступеням восхождения к Дао.
Подготовительные любовные ласки возбуждают действие жизненной энергии в обоих партнерах, и эта энергия начинает распространяться вовне вместе с выделениями различных желез. Совокупление рекомендуется начинать лишь после того, как женщина достаточно возбуждена. По традиции различаются шесть способов ввода мужского члена и девять основных любовных поз, носящих весьма необычные для нашего слуха аллегорические наименования:«кувыркающийся дракон», «обезьянья хватка», «прыгающая черепаха», «рыбы касаются чешуей», «журавли сплетаются шеями» и т. д. Все эти позы обозначают, по сути, различные формы артикуляции энергии, о чем свидетельствует и сам характер их названий, указывающий на определенное качество действия. Подобные стилизованные или, можно сказать, типовые формы человеческой практики и составляли наследие китайской традиции. Из них складывалась матрица китайской культуры, восходившая к чистой, невещественной («прежденебесной») структуре Великой Пустоты. В качестве дополнения к этому канону любовных движений добавлялись позы, способствовавшие исцелению от различных недугов.
Во время полового акта мужчине следовало впитывать энергию его партнерши из рта, сосков и промежности. Партнерам надлежало изменять ритм и характер своих движений, что требовало от них творческого, вечно свежего восприятия жизни, а последнее в свою очередь предполагало необычайную чувствительность и ясность сознания, взращиваемые покоем и довольством души. Так соитие воспроизводило текучую, извечно обновляющуюся реальность Великого Пути, который в действительности есть только «тысяча перемен, десять тысяч превращений». Разумеется, в этом неостановимом потоке жизни были свои закономерности, свой по-музыкальному законченный строй. Смена поз и движения партнеров воспроизводили превращения восьми триграмм, пути небесных светил, различные циклы «внутренней алхимии» даосизма. Совокупление было в полном смысле прообразом универсума Дао.
Ясно теперь, что совокупление мужчины и женщины, в глазах даосов, служило делу воспитания и совершенствования человека посредством укоренения человеческой личности в социуме и в космосе. Оно было, поистине, школой — школой нравственности и школой мистического просветления, а проецирование физиологического акта в область общественного, космологического, мистического символизма делало половую любовь, помимо прочего, чистой игрой. Восприятие физической любви как игры, «забавы» позволяло, ничуть не отказываясь от чувственного наслаждения, погасить в половом влечении его разрушительный, смертельный импульс вырвать из плотского тела любви его смертоносное жало, отравившее столь многое в европейском духе (особенно сильно этот мотив саморазрушения личности в сексуальном переживании выразился во французской литературе — достаточно вспомнить имена де Сада, Гюисманса, Батайя). Подтверждения этой догадке лежат на поверхности: даже откровенно «порнографическим» романам иных китайских писателей совершенно чужд вкус к садистским удовольствиям. Очевидно, китайцы даже в самых вольных своих фантазиях не могли пренебречь в делах любви церемониальной учтивостью и интригой, каковые тоже ведь являются в своем роде игрой.
Полный параллелизм между соитием и Дао в даосском «искусстве брачных покоев» позволял при известных условиях вовсе отказываться от физической близости. В даосских книгах нередки указания на то, что партнеры, способные в совершенстве настроиться на музыку Великого Пути, могут обмениваться жизненными эссенциями и творить совокупление даже на расстоянии.
Кульминация полового акта — оргазм и семяизвержение — имела для даосов наибольшую ценность. Оргазм был особенно благоприятным моментом для усвоения жизненной энергии партнера. Что же касается эякуаляции, то здесь у даосов была своя теория: даосскому подвижнику следовало, закупорив семявыводящий канал, направить семя внутрь себя и ввести его в круговорот энергии, творящий «внутренний эликсир». Эта методика «возвращения семени» всегда была самой большой тайной даосских мастеров секса, и в ней до сих пор много неясного и спорного. Западные ученые поначалу восприняли ее весьма скептически, но в последнее время она получает все большее признание. Во всяком случае, выработка семени и «возгонка» его до утонченных состояний энергии оставались главной целью даосского искусства соития.
Идеал личного совершенствования в даосизме напоминает о том, что в интимной близости, как и во всех других делах, даос живет для других ровно настолько, насколько он живет для себя. Взаимопомощь мужчины и женщины в совокуплении не исключала возможности использования партнера для достижения индивидуального совершенствования, и даосская литература пестрит рассказами о подвижниках и даже подвижницах, которые использовали энергию партнеров ради собственного преуспеяния. Сам акт соития традиционно именовался даосами «битвой». Но будем помнить, что это битва игривая, и ценность ее лишь в том, что она замещает собою мир и гармонию между полами.
Вокруг даосского искусства соития ходит много разных домыслов и сплетен, и с ним нередко отождествляют идеи и приемы, чуждые «следованию Дао». Было бы уместно поэтому обозначить границы собственно даосской традиции восприятия и воспитания сексуальности.
Одним из логических следствий идеи параллелизма между половым актом и «претворением Дао» стало желание достичь духовной просветленности в самих темных глубинах сексуального чувства. Подобный поиск духовного совершенства за пределами общепринятых форм святости и даже наперекор им породил весьма экзотический жанр, так сказать, дидактико-порнографической литературы, вроде романов «Цзинь, Пин, Мэй», «Подстилка из плоти» Ли Юя и др., где герой, бросающийся в пучину распутства, либо гибнет, либо спасается ценой мучительного раскаяния. Как культурное явление, подобные романы служат признаками исчерпания и разрушения традиционного жизненного идеала, который становится уже предметом индивидуального экспериментирования. Идейная же их подоплека не столько даосская, сколько буддийская: на передний план в них выдвинуто не подвижническое вызревание личности, а испытание соблазном.
Даосская практика не совпадает и с нормами культуры в собственном смысле слова. В основании даосской традиции лежит принцип «внутреннего делания», что означает возведение каждой вещи к ее внутреннему пределу, самопотерю всех образов в полноте бытийствования, тогда как культура основана на выявлении внешнего образа мира. Соответственно, восприятие сексуальности в культуре отличается ее проецированием на внешний предмет: так, в поздний период женщина в литературе и искусстве Китая становится образом мужской культивированности духа. Даосы же, напротив, устремлены к Сокровенной Самке, Великой Матери мира, и их идеалом оказывается, скорее, недостижимая в мужском начале женственность. Надо помнить, что среди даосов нет единодушия даже по главнейшим пунктам их сексуальной практики. Не является общеобязательной нормой даже запрет изливать семя вовне. Нет безусловной необходимости в самой физической близости. Освобожденность духа — это не преодоление инстинкта, а свобода принимать равно и инстинкт, и преодоление инстинкта. Нет и не может быть всеобщих законов и правил там, где жизнь становится творчеством. Стоит присмотреться к даосскому искусству любви хотя бы для того, чтобы понять эту истину.
РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ МУДРОСТЬ ЛЮБВИ
Разговор о верховном пути Поднебесной*
Желтый владыка спросил у Духа левой руки 1: "Bce органы человеческого тела зарождаются одновременно, почему же детородный орган отмирает раньше других?»
Дух левой руки ответил: «Если наши житейские дела не совершаются должным образом, печаль и веселье не находятся в равновесии, в еде и питье не соблюдается мера, во всех вещах видят лишь силу Инь И не замечают силу Ян, в поступках резки и несдержанны, вступают в брак, не достигнув совершеннолетия, во время близости не заботятся о взаимном удовлетворении, тогда здоровью наносится непоправимый ущерб. Когда человек избегает сношений с женщинами или, наоборот, чрезмерно распущен и бесцеремонен, тогда его детородный орган в конце концов отмирает еще при жизни.
Когда половой член возбужден, но не увеличивается в размерах, то это значит, что в нем нет мышечной силы 2.
Когда половой член увеличивается в размерах, но не отвердевает, то это значит, что в нем нет силы сухожилий. Когда член твердый, но не горячий, то это значит, что в него не проникает жизненная энергия.
Если в детородном органе нет мышечной силы, совокупление невозможно. Если в детородном органе нет жизненной энергии, от совокупления нужно отказаться».
I
Настоящее искусство брачных покоев глубоко и темно, как водный поток. В нем нет крайностей холода или жары - в этом оно подобно погоде осенью и весной 3. Судить о нем со стороны невозможно: кто сам его не познал, тот секрета его не поймет. Постигают же его в самой жизни и относятся к нему с превеликой осторожностью. Это дело, требующее божественной просветленности! Секрет же его в том, чтобы не позволять семени изливаться наружу.
У того, кто способен запечатать свой нефритовый стебель, дух достигнет высшей просветленности.
Тот, кто заботится о своем совершенствовании, должен первым делом накапливать в себе семя. От избыточного семени нужно избавляться, если же семени недостаточно, его нужно восполнять. Для этого необходимо, чтобы во время совокупления рты, руки и детородные органы партнеров сходились воедино, и в надлежащее время мужская и женская силы сообщались между собой. Но если в этом полагаться лишь на случай, тогда «подлинному семени» 4 будет нанесен урон и предотвратить потерю будет невозможно.
Опустошение и наполнение (энергетических каналов тела) имеет свой порядок. Надлежит поэтому с осмотрительностью совершать совокупление: вот о чем нужно всегда помнить. У тех, кто владеет искусством брачных покоев, сухожилия и кости прочные, они пьют свой. Нефритовый сок 5, вкушают тончайший эфир и так постоянно сберегают бодрость духа. Приводя к согласию эти три вида энергии 6, они сохраняют в себе и здоровье, и силы.
Тот, кто хочет овладеть искусством брачных покоев, пусть вникнет в эти наставления:
«Кто способен запечатать Нефритовый стебель, сможет стать бессмертным. у того, кто способен совершить совокупление, не излив вовне семени, с первого раза прояснится слух и зрение, с двух раз очистится голос, с трех раз кожа станет гладкой и блестящей, с четырех раз кости окрепнут, с пяти раз ягодицы и бедра наполнятся силой, с шести раз очистится уретра, с семи раз укрепится воля, с восьми раз дух раскрепостится, с девяти раз жизнь будет долговечна, как Небо и Земля. А тот, кто способен десять раз совершить совокупление, не потеряв семени, достигнет божественной просветленности».
II
В совокуплении существуют восемь приобретений и семь потерь. Тот, кто не умеет применить к себе эти восемь приобретений и избежать семи потерь, тот к сорока годам лишится половины своих жизненных сил, в пятьдесят лет одряхлеет, в шестьдесят лет потеряет зрение и слух, а в семьдесят лет у него нижняя часть тела одеревенеет, а верхняя потеряет чувствительность. У того, кто не умеет распорядиться своей энергией, из носа и из глаз будет вечно течь ручьем.
Но есть верный способ восстановления здоровья, и заключается он в устранении семи потерь, что позволяет искоренить все недуги, и в использовании восьми приобретений ради укрепления жизненной энергии. Таким способом старые люди возвращают себе бодрость тела и духа, а здоровые мужи не впадают в дряхлость.
Благородный муж живет в покое и довольстве, ест и пьет сообразно желаниям. Кожа у него гладкая и нежная, энергия и кровь наполняют все сосуды, тело легкое и гибкое.
Тот, кто совершает соитие поспешно и грубо, неспособен овладеть истинным Путем и навлекает на себя болезни. Его тело выделяет пот, его дыхание становится неровным и напряженным, в сердце поселяется беспокойство, дух приходит в смятение. И если он не может справиться с этим волнением, его внутренности опаляются болезнетворным жаром.
Принимая лекарства или делая прижигания для того, чтобы привести в порядок жизненные силы, мы воздействуем только на внешние последствия болезни. И если мы будем злоупотреблять этими средствами, течение энергии в теле будет нарушено, отчего детородный орган потеряет силу или же мошонка распухнет. Когда же энергия и кровь наполняют в достатке все тело, а девять отверстий тела закупорены, конечности могут потерять чувствительность, и человеку грозит потеря двигательной способности. Но тот, кто знает секрет восьми приобретений, навсегда избежит пяти проявлений дряхлости7.
Восемь приобретений суть следующие: упорядочивание энергии; собирание слюны; своевременное соитие; накопление энергии; согласование энергии; усвоение энергии; сбережение энергии в целости; успокоение.
Семь потерь суть следующие: закупорка энергии; истечение вовне; истощение семени; половое бессилие; душевное беспокойство; принуждение; напрасная трата сил.
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 188; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!