Трагедия «Ромео и Джульетта». ( Годы издания – 1594, 1595, 1609, 1623). 2 страница
Бессмертным памятником народного творчества является «Калевала» - карело-финский эпос о подвигах и приключениях героев сказочной страны Калева. «Калевала» составлена из народных песен (рун), которые собрал и записал выходец из финской крестьянской семьи Элиас Леннрот, и опубликована в 1835 и 1849 гг. руны - это вырезанные на дереве или камне буквы алфавита, применявшегося скандинавскими и другими германскими народами для культовых и памятных надписей. Вся «Калевала» - это неустанное восхваление человеческого труда, в ней нет и намека на «придворную» поэзию. Во французской эпической поэме «Песнь о Роланде», дошедшей до нас в рукописи 12 века, повествуется об испанском походе Карла Великого в 778г., а у главного героя поэмы Роланда есть свой исторический прототип. Правда, поход против басков превратился в поэме в семилетнюю войну с «неверными», а сам Карл - из 36-летнего человека в седого старца. Центральный эпизод поэмы - ронсевальская битва, прославляет мужество людей, верных долгу и «милой Франции». Идейный замысел сказания выясняется из сопоставления «Песни о Роланде» с теми историческими фактами, которые лежат в основе этого предания. В 778 г. Карл Великий вмешался во внутренние раздоры испанских мавров, согласившись помочь одному из мусульманских царей против другого. Перейдя Пиренеи, Карл взял несколько городов и осадил Сарагосу, но, простояв под её стенами несколько недель, должен был ни с чем вернуться во Францию. Когда он возвращался назад через Пиренеи, баски, раздражённые прохождением через их поля и сёла чужих войск, устроили в Ронсевальском ущелье засаду и, напав на арьергард французов, перебили многих из них. Непродолжительная и безрезультатная экспедиция в северную Испанию, не имевшая никакого отношения к религиозной борьбе и окончившаяся не особенно значительной, но всё же досадной военной неудачей, была превращена певцами-сказителями в картину семилетней войны, завершившейся завоеванием всей Испании, далее - ужасной катастрофы при отступлении французской армии, причем и здесь врагами оказались не христиане-баски, а всё те же мавры, и, наконец, картину мести со стороны Карла в форме грандиозной, поистине «мировой» битвы французов с соединительными силами всего мусульманского мира. Помимо типичной для всего народного эпоса гиперболизации, сказавшейся не только в масштабе изображаемых событий, но и в картинах сверхчеловеческой силы и ловкости отдельных персонажей, а также в идеализации главных героев (Роланд, Карл, Турпин), характерно насыщение всего рассказа идеей религиозной борьбы с мусульманством и особой миссии Франции в этой борьбе. Эта идея нашла свое яркое выражение в многочисленных молитвах, небесных знамениях, религиозных призывах, наполняющих поэму, в очернении «язычников» - мавров, в неоднократном подчёркивании особого покровительства, оказываемого Карлу Богом, в изображении Роланда рыцарем-вассалом Карла и вассалом Господа, которому он перед смертью протягивает, как сюзерену, свою перчатку, наконец, в образе архиепископа Турпина, который одной рукой благословляет на бой французских рыцарей и отпускает грехи умирающим, а другой сам поражает врагов, олицетворяя единение меча и креста в борьбе с «неверными». Однако «Песнь о Роланде» далеко не исчерпывается её национально-религиозной идеей. В ней с огромной силой отразились социально-политические противоречия, характерные для интенсивно развивающегося в 10 - 11 вв. феодализма. Эта проблема вводится в поэму эпизодом предательства Ганелона. Поводом для включения этого эпизода в сказание могло явиться желание певцов-сказителей объяснить внешней роковой причиной поражение «непобедимой» армии Карла Великого. Но Ганелон не просто изменник, но выражение некоего злого начала, враждебного всякому общенародному делу, олицетворение феодального, анархического эгоизма. Это начало в поэме показано во всей его силе, с большой художественной объективностью. Ганелон изображён отнюдь не каким-нибудь физическим и нравственным уродом. Это величавый и смелый боец. В «Песне о Роланде» не столько раскрывается чернота отдельного предателя - Ганелона, сколько разоблачается гибельность для родной страны того феодального, анархического эгоизма, представителем которого, в некоторых отношениях блестящим, является Ганелон. Наряду с этим противопоставлением Роланда и Ганелона через всю поэму проходит другое противопоставление, менее острое, но столь же принципиальное - Роланда и его любимого друга, нареченного брата Оливье. Здесь сталкиваются не две враждебные силы, а два варианта одного и того же положительного начала. Роланд в поэме - могучий и блестящий рыцарь, безупречный в исполнении вассального долга. Он - образец рыцарской доблести и благородства. Но глубокая связь поэмы с народно-песенным творчеством и народным пониманием героизма сказалась в том, что все рыцарские черты Роланда даны поэтом в очеловеченном, освобождённом от сословной ограниченности виде. Роланду чужды героизм, жестокость, алчность, анархическое своеволие феодалов. В нём чувствуется избыток юных сил, радостная вера в правоту своего дела и в свою удачу, страстная жажда бескорыстного подвига. Полный гордого самосознания, но вместе с тем чуждый какой-либо спеси или своекорыстия, он целиком отдаёт свои силы служению королю, народу, родине. Тяжело раненный, потеряв в бою всех соратников, Роланд поднимается на высокий холм, ложится на землю, кладет рядом свой верный меч и рог Олифан и поворачивается лицом в сторону Испании, чтобы император узнал, что он «погиб, но победил в бою». Для Роланда нет более нежного и священного слова, чем «милая Франция»; с мыслью о ней он умирает. Все это делало Роланда, несмотря на его рыцарское обличье, подлинным народным героем, понятным и близким каждому. Оливье - друг и побратим, «лихой собрат» Роланда, доблестный рыцарь, предпочитающий смерть бесчестию отступления. В поэме Оливье характеризует эпитет «разумный». Три раза Оливье пытается убедить Роланда протрубить в рог Олифана, чтобы позвать на помощь войско Карла Великого, но трижды отказывается это сделать Роланд. Оливье погибает вместе с другом, молясь перед смертью «за милый край родной». Император Карл Великий - дядя Роланда. Его образ в поэме - несколько гиперболизованное изображение старого мудрого вождя. В поэме Карлу 200 лет, хотя на самом деле ко времени реальных событий в Испании ему было не более 36-ти. Могущество его империи в поэме также сильно преувеличено. Автор включает в нее как действительно принадлежавшие ей страны, так и те, что в неё не входили. Император сравним разве что с Богом: чтобы до заката солнца успеть покарать сарацин, он способен остановить солнце. Накануне гибели Роланда и его войска Карл Великий видит вещий сон, однако предотвратить предательство уже не может, а только льёт «потоки слез». Образ Карла Великого напоминает образ Иисуса Христа - перед читателем предстают его двенадцать пэров (ср. с 12-ю апостолами) и предатель Ганелон. Ганелон - вассал Карла Великого, отчим главного героя поэмы Роланда. Император по совету Роланда посылает Ганелона на переговоры к сарацинскому королю Марсилию. Это очень опасная миссия, и Ганелон решает отомстить пасынку. Он вступает в предательский сговор с Марсилием и, вернувшись к императору, убеждает его оставить Испанию. По наущению Ганелона в Ронсевальском ущелье в Пиренеях на возглавляемый Роландом арьергард войска Карла Великого нападают превосходящие числом сарацины. Роланд, его друзья и все его войска гибнут, ни на шаг не отступив от Ронсеваля. Ганелон олицетворяет в поэме феодальный эгоизм и кичливость, граничащие с предательством и бесчестием. Внешне Ганелон красив и доблестен («он свеж лицом, на вид и смел и горд. Вот был удалец, будь честен он»). Пренебрегая воинской честью и следуя только желанию отомстить Роланду, Ганелон становится предателем. Из-за него погибают лучшие воины Франции, поэтому финал поэмы - сцена суда и казни Ганелона - является закономерным. Архиепископ Турпен - воин-священник, отважно сражающийся с «неверными» и благословляющий на бой франков. С его образом связана идея особой миссии Франции в национально-религиозной борьбе с сарацинами. Турпен гордится своим народом, который в своём бесстрашии не сравним ни с каким другим. В германском эпосе «Песнь о нибелунгах», который окончательно сложился из отдельных песен в эпическое сказание в 12-13 вв., есть и историческая основа, и сказка-вымысел. В эпосе отражены события Великого переселения народов 4-5 вв. есть и реальное историческое лицо -грозный вождь Атилла, который превратился в доброго, безвольного Этцеля. Поэма состоит из 39 песен - «авентюр». Действие поэмы переносит нас в мир придворных празднеств, рыцарских турниров и прекрасных дам. Главный герой поэмы - нидерландский королевич Зигфрид, юный рыцарь, который совершил множество чудесных подвигов. Он смел и отважен, молод и пригож, дерзок и самонадеян. Но трагично сложилась судьба Зигфрида и его будущей жены Кримхильды, для которых роковым стал клад с золотом Нибелунгов. 3. Мир и человек в эпических памятниках зрелого Средневековья. Средневековый человек воспринимал мир как проявление единой божественной воли, как свидетельство всеблагого божественного замысла. В каждом предмете, в каждом явлении запечатлены следы Творения, то есть Бог проявляется в любом своем творении, повсеместно свидетельствует о себе. Христианский Бог един и всеблаг, суров, справедлив и одновременно безгранично милосерден; его совершенство умонепостижимо, в Бога можно только верить. Поэтому средневековый человек, стремясь постичь Бога, приблизиться к нему, должен был полагаться не столько на рациональный анализ (чистый ум, не согретый верой, с религиозной точки зрения, верный путь к греху гордыни, самовозвеличения), сколько на интуитивное проникновение в божественный замысел, а для этого требовался универсальный, всеохватный подход к миру. Творение надо было понять как законченное всеединство, а в научных понятиях, в поэтических образах, в линиях и красках, в музыке выразить это понимание. Поэтому главные свойства средневекового мышления, пронизывающие все средневековое искусство, — универсализм и символизм, и наиболее наглядное выражение они нашли в главных памятниках средневековой культуры, в соборах. Характерный для зрелого средневековья готический собор — своего рода энциклопедия в камне, он заменял неграмотному средневековому крестьянину книгу и школу. Всей своей архитектурой — устремленными ввысь шпилями, узкими резными колоннами, сложной организацией громадного внутреннего пространства – собор выражал идею порыва к небу, к Богу, воспроизводил модель законченного, завершенного космоса. Внутреннее убранство собора — статуи, витражи, барельефы, фрески — отображало основные эпизоды библейской и евангельской истории, жизнь земную и небесную. Собор был не только храмом Божьим, но и центром городской жизни: кроме регулярных служб, обрядов и церковных праздников, здесь ставились театральные представления, мистерии. Собор — образ, символ мира, каждый его элемент выражает мир трансцендентный, свидетельствует о высшей реальности, о Боге. Мир средневекового человека — готовый результат божественного творения, застывшее в предметности царство ничем не нарушаемой гармонии. Это мир пространственный; жизнь в нем течет медленно, общественный и личный ритмы жизни совпадают, и в этом разном ощущении времени и отношении к нему — существенная разница между сознанием средневековым и современным, для которого мир вовсе не результат, а процесс. (….) Особенностью средневекового видения мира является разделение материи и духа. Эти понятия стали противоположными. Двумирность, т.е. с одной стороны маленький грешный земной мир, который является слабой тенью, подобием вечного, безграничного, бесконечного мира духовного. Возникает вертикальная структура мира. Человек в своей земной жизни был антинамичным, т.е. разорванным внутренне, потерял целостность, которая была в античности. Он был противоречивым, был разорван на дух и плоть. Плоть была грешна, а дух он мог проявить только когда умрет. Т.е. бренная жизнь человека была греховна и непонятна. Существовало двойное представление о пространстве и времени. Было время (грешное, земное) от рождения до смерти, и время (большое) от рождения человечества до страшного суда. Было пространство: узкое, зажатое, маленькое земное, и бесконечное пространство духа. Т.е. в средневековье мы говорим о теоцентрическом видении мира. Человек как личность ничего собой не представляет. Он важен только в своем социальном статусе (феодал, крестьянин, рыцарь). В конце 14, начале 15 века эта вертикаль превращается в вечную горизонталь, т.е. и земной и духовный мир становятся равнозначными. Все ученые Возрождения признавали Бога, но считали, что и земная и божественная жизнь – равноценны. 4. «Песнь о Роланде». Идейно-художественный анализ. Патриотический пафос «Песни о Роланде» и «Слово о полку Игореве», специфика его выражения. "Песнь о Роланде". Проблематика и специфика. Поэмы французского героического эпоса описывают время правления Карла Великого. Chanson de geste. В центре жесты эпический герой. Жеста обычно пишется о конкретном герое, имя выносится в название, имеет патриотический характер. Форма жесты обязательно стихотворная (от 1000 до 20000 строф. Строфа: тирада или лесса). Каждая лесса включает 5 строчек. Строки были связаны ассонансом. В 12 веке появилась рифма. Для эпоса характерна точная рифма. Носители эпических традиций – жонглёры. Памятники эпоса объединялись в циклы. Главный цикл – королевский (Карл Великий). Самая древняя рукопись (12 век) - хранится в Оксфорде. В основе – реальные события. Повествует о битве в Ронсевальском ущелье. В 1778 году 36-летний Карл идет в услужение к одному из арабских халифов. Ничего героического в этом нет. Вытоптали посевы басков, когда шли туда и обратно. Те подкараулили и разбили войско Карла. Там погиб и реальный Хруаланд (Роланд). Но народное предание все меняет. Карл идет на Испанию, чтобы освободить ее от мусульманского ига. Он ее якобы освобождает, неосвобожденной остается только Сарагоса. Карл уже эпический король, идеализируется. Основной конфликт – другие события: противостояние персонажей граф Роланд и его отчим Ганелон. Столкновение принципа служения своему сюзерену и принципа феодальной вольницы. Карл никак не может взять Сарагосу. Приходят оттуда послы, хотят его обмануть. Присылают необыкновенные подарки. Перед Карлом проблема ответного посольства. Первым вызывается Роланд, но Карл не хочет его гибели. Роланд предлагает своего отчима, думая, что тому это будет приятно. Ганелон думает, что Роланд жаждет его смерти. Образ Ганелона двойственный. Негодяи обычно уродливы, а Ганелон прекрасен, им любуются, арабы восторгаются его смелостью. Пытается договориться с Марсилием подставить арьергард во главе с Роландом под удар. Карл дает Роланду рог Олифант. Арабы нападают на Роланда. Но он слишком честолюбив, не хочет трубить. У Роланда есть друг Оливье. Оливье умен, понимает, что надо трубить. Два монарха, вызывающие уважение – Карл и мусульманский эмир Балиган. Арабы выглядят достойно. Карл и Балиган – битва двух религий. Спускается Гавриил, солнце останавливается на небе. Все события тоже имеют варианты: посольства, подарки. Завязка, развязка и кульминация тоже дробятся на варианты. Подчиненные Карла не все соглашаются с местью. Понятно, что скоро начнутся феодальные войны. Карл прибегает к божьему суду. Смерть Роланда не один момент. Перед смертью он отдает перчатку ангелу, потом разбивает меч (меч Роланда Дюрандаль, кусочек одежде девы Марии, волосы святого Василия), ложится лицом к врагам. Меч Карла Джойос – радостная секира. В этом произведении нет женщин. Ученые считают, что две невесты – это поздняя вставка. «ПЕСНЬ о РОЛАНДЕ» — средневековая франц. эпич. поэма, повествующая о битве в Ронсевальском ущелье отряда, возглавляемого племянником Карла Великого Роландом против сарацин (т. е. мусульман-арабов). Исследователи еще в XIX в. сопоставляли С. с П. о Р. Об этом писали Н. А. Полевой, М. П. Погодин, Ф. И. Буслаев, А. Н. Майков, в последующем к этой проблеме обращались В. В. Каллаш, Н. П. Дашкевич, В. А. Дынник. С наибольшей глубиной в типологич. плане и в культурологич. аспекте соотношения П. о Р. и С. рассмотрены в работах А. Н. Робинсона. Автор С. относит свое произведение к числу «трудных повестей», т. е. к повествованиям о военных деяниях (ср. chansons de geste). С. оплакивает поражение Игоря. Это поражение — результат безрассудного, безумно смелого похода небольшого войска князя Игоря в далекие степи — на неверных язычников «паганых» (paganus — язычник). Трагичность поражения усугубляется тем, что войско идет навстречу неминуемой гибели, но не может вернуться из-за высокого чувства чести князя и его дружины. Как и П. о Р., где седобородый император Карл сочувствует Роланду и оплакивает его, хотя и осуждает, — в С. седой киевский князь Святослав Всеволодович оплакивает гибель Игорева войска, жалеет о судьбе Игоря и одновременно его осуждает. Карл и Святослав символизируют собой нац. и гос. единство своих стран. Они мирно управляют своими странами, пока герои идут в поход. В рус. былинах образам Карла и Святослава соответствует образ киевского князя Владимира Красное Солнышко, при дворе которого живут богатыри, совершающие подвиги по защите Русской земли от врагов-язычников. В С., как и в chansons de geste, сильно сказывается авторское начало. Пока это авторское начало еще слито с началом исполнительским, не отделено от него. Однако это авторско-исполнительское начало чрезвычайно важно для понимания особенностей жанра. Оно дает возможность лирически интерпретировать события, сопровождать рассказ горестными размышлениями, лирич. восклицаниями. Так, в наиболее патетических местах автор восклицает: «О, Русская земля, уже ты за холмом!» или: «А Игорево войско не воскресить!». Для П. о Р., как известно, также характерны повторные тирады (laisses similaires). В С., как и в П. о Р., кажется, что поэт, пораженный горем, не может расстаться с ним, не может перейти к др. теме. Он как бы останавливает свой рассказ, предаваясь горестным размышлениям и воспоминаниям о таких же несчастьях в прошлом. Между С. и П. о Р. есть и др. черты типологич. близости: вещие сны, знамения, приметы, заботливое перечисление воен. добычи и мн. др. О близости С. и П. о Р. писали мн. исследователи, однако все они отмечали, что прямой генетич. зависимости С. от П. о Р. нет, есть только общность жанра, возникшего в сходных условиях раннефеод. об-ва. Но между С. и П. о Р. есть и существенные отличия. Эти различия не менее важны, чем сходства, для истории раннефеод. эпоса Европы. С. создано вскоре после событий, по-видимому, через несколько лет, тогда как П. о Р. формировалась столетиями. Во всяком случае, Оксфордская — наиболее ранняя — рукопись П. о Р. относится к XI в. и отстоит от событий поражения Роланда (778) на три-четыре века. Это различие сказывается на приемах худ. обобщения в том и др. произведении. Чудесный, сверхъестественный элемент в С. слабее, чем в П. о Р. Гиперболизация в С. не достигла такой сильной степени, как в П. о Р. Поэтому образ князя Святослава ближе к ист. князю Святославу, чем образ императора Карла в П. о Р. к ист. Карлу. С. историчнее, чем П. о Р., хотя тенденции гиперболизации и введения чудесного элемента ясны уже и в С. Гиперболизированы мудрость и сила Святослава, гиперболизированы подвиги брата Игоря — Всеволода. Что же касается чудесного элемента, то в С. он все же интенсивно проникает в описания природы. Как и в П. о Р., природа сочувствует герою, предупреждает его об опасности, помогает ему. Это сочувствие природы рус. войску и предводителю похода сильно увеличивают трагичность и лиричность всего произведения. Вместе с тем, поскольку С. ближе к животрепещущим событиям, которые послужили его темой, в нем сильнее, чем в П. о Р., сказывается публицистич. элемент. В С. сильнее, чем в П. о Р., осуждение князей-современников за их междоусобия и легкомысленную отвагу, сильнее звучит призыв объединиться и общими усилиями защитить Русскую землю от «поганых» — язычников.
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 306; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!