Глава 724: Плавание в лодке по течению
Когда чтение указа завершилось, в воздухе повисла гробовая тишина.
Толпа ошеломленно уставилась в снег и на обезглавленного Чжоу Туна с хаосом эмоций.
Описать этого человека, как насквозь пронизанного злом, не будет избыточным. Этот человек несомненно был виновен, но никто не мог ожидать, что Имперский Двор сделает объявление, что он был виновен.
Толпа обратила взгляды к молодому парню и женщине, которые стояли рядом друг с другом.
Черная кавалерия тянула вожжи своих лошадей, не зная, что делать. Должны ли они устремиться вперед или опустить свои поднятые копья? У красной кавалерии и служащих Департамента для Очищения Чиновников были бледные лица, и они выглядели, как скорбящие родители. Ассасины Павильона Небесных Тайн, эксперты из армии, и даже Сяо Дэ просто пытались определить, что происходит.
Ситуация внезапно изменилась, настолько внезапно, что даже вовлеченные не были готовы.
Даже Чэнь Чаншэн и Мо Юй не реагировали несколько мгновений. Только когда молодой евнух ушел, они смутно начали понимать что-то.
Так как все это было известно, зачем так вести себя? Многие люди могли бы так подумать, но не они.
«Только эти идиоты будут так думать, - Мо Юй оттолкнула свои беспорядочные волосы назад и посмотрела на толпу, которая все еще окружала их, с насмешливой улыбкой на губах, - если бы Чжоу Тун все еще был жив, он все еще был бы ценным министром государства. Только потому, что мы убили его, они решили освежевать его плоть и сварить его кости».
|
|
|
«Это всегда было стилем Учителя».
Чэнь Чаншэн находил снег и ветер весьма резким сегодня. Он молча смотрел в направлении Имперского Дворца, затем говоря: «Когда мы бы были маленькими, я и старший товарищ верили, что он был бедным Даосистом. Из-за того, что он был слишком бедным, у него были экстремальные взгляды на мир, и все, что он делал, было избыточно скупым. Теперь я понимаю, что это называется не скупостью, а полным использованием своих ресурсов».
.....
.....
Снежная буря окружила Имперский Дворец, но этот боковой дворец хорошо обогревался, из-за чего комната казалась теплой, как весной. На столу было несколько имперских указов прошлых лет.
«Я не ожидал, что твой младший брат действительно сможет убить Чжоу Туна. Его свершения превзошли моё воображение, так что я очень доволен. Я еще больше доволен методом, который он и Мо Юй использовали для убийства Чжоу Туна. Чем более жестоки и непоколебимы их методы, тем больше это запомнят люди. Естественно, зло Чжоу Туна тоже будет включено в эту историю».
Шан Синчжоу уставился на молодого императора, который сидел за столом: «Хотя Чжоу Тун предал твою мать и был использован мной, никто не может отрицать, что он служил представителем твоей матери в течение многих лет. Поэтому его зло - это зло твоей матери, и чем больше его зла раскроет Чэнь Чаншэн, тем больше пострадает образ твоей матери, и тем меньшая вина будет лежать на мне за восстание против нее. В то же самое время, чем выше будет престиж твоего младшего брата, тем больше поднимется и мой престиж. Как на это не посмотреть, я получаю только выгоду из этой ситуации, учитывая, что я вовремя обнародовал тот указ».
|
|
|
Юй Жэнь думал о книгах в старом храме Деревни Синин, рыбе в ручье, зверях в горах...
Шан Синчжоу продолжил: «Такой способ ведения дел кажется весьма мелочным, но это не скаредность. Это использование вещей в их полной мере».
Юй Жэнь поднял голову и задал вопрос жестами: «Может быть, что все в столице были использованы вами с самого начала?»
«В самом начале все было не так. Конечно же, я хотел защитить Чжоу Туна, и также намеревался сделать несколько других вещей сегодня».
Шан Синчжоу очень терпеливо объяснил: «Но все начало постепенно меняться, так что я изменился в ответ».
Изменение для культиваторов было постоянным законом под звездным небом. Всё в мире менялось в каждый момент, и то же самое касалось и этой ситуации. Даже за промежуток нескольких часов множество изменений будет иметь место, как весенняя погода, которая плавила толстый лед на реке. Если ответ был неуместным, даже самый крепкий металлический мост можно было смыть.
|
|
|
Шан Синчжоу не объяснял, какими были изменения.
Возможно, сила Чэнь Чаншэна превосходила ожидания всех, и он смог продержаться весь день, а его меч смог прорезать твердую и замерзшую землю, открывая внешний вид Тюрьмы Чжоу пол светом звезд. Или, возможно, молчание Дворца Ли все это время, снег и облака, дрейфующие по небу, как смиренные стада овец, не имеющие никаких намерений пересекать забор. Конечно же, самой вероятной возможностью был тот момент, когда Ван По отрезал свою руку, совершил прорыв в культивации, а затем убил Те Шу.
К этому также можно добавить фонари поместий принцев на Дороге Мира, гаснущие один за другим.
«Ты знаешь, почему твоего учителя зовут Шан Синчжоу?» - вдруг спросил Шан Синчжоу (прим.пер. Синчжоу ‘行舟’ дословно переводится, как «плыть в лодке»).
Юй Жэнь знал, что Шан Синчжоу не было настоящим именем его учителя. По крайней мере, шестьсот лет назад его звали Даосистом Цзи.
|
|
|
У появления или получения этого имени неизбежно был какой-то смысл.
«Прежде, чем Его Величество вернулся к морю звезд, он не забыл одну фразу: ‘Воды могут нести лодку, но они также могут и перевернуть ее’».
Взгляд Шан Синчжоу пал на определенное место в зале, его взгляд, казалось, вернулся в прошлое на несколько столетий.
Все на континенте знали об этой известной поговорке, и Юй Жэнь, естественно, не был исключением. Он тоже знал, что ‘Его Величество’ здесь упоминало не его отца, а его дедушку.
«В ту ночь Его Величество сказал мне ‘Идти по миру - это как плыть в лодке по океану. Человек должен быть осторожным и внимательным, нельзя идти против течения, иначе океан перевернет лодку’».
Шан Синчжоу очень спокойно добавил: «Так как все хотят смерти Чжоу Туна, так как это желание людей, я должен был последовать».
Слово ‘следовать’ - это очень важное слово для учителя и студентов старого храма Деревни Синин, так как они культивировали это Дао.
Только сегодня ночью Юй Жэнь узнал, что происхождение его имени было в этой поговорке: ‘Воды могут нести лодку, но они также могут и перевернуть ее’.
Шан Синчжоу продолжил: «Конечно же, следование по течению не означает подчинение. Лодка только может надеяться, что воды будут спокойнее, что будет меньше волн, и что не будет слишком много сопротивления».
Юй Жэнь показал жестами: «Но в окончательном анализе лодка все еще должна почитать существование вод».
«Герцог Вэй однажды сказал: ‘Не стоит бояться негодования этого министра; нужно бояться только людей. Они могут нести лодку и перевернуть ее, поэтому к ним надо относиться с глубокой осторожностью’. Как я могу не бояться их?»
Шан Синчжоу посмотрел в глаза Юй Жэня и сказал: «Но позиции относительны. Так как ты - лодка, ты не можешь глубоко задумываться о том, что думает вода».
Юй Жэнь показал жестами: «В конце концов, об этом все еще нужно думать, иначе Учитель не передумал бы».
«Все думают, что я уже сделал все, что в моих силах, но я также был остановлен ими и тобой».
Взгляд Шан Синчжоу был направлен на пояс Юй Жэня, на нефритовый кулон, подаренный главой клана Цюшань.
«Вы все, молодые люди, ставите ваши жизни на кон. Ты, Мо Юй, Ван По, и твой младший брат.
«Я растил твоего младшего брата семнадцать лет. Как я могу вынести лично убить его? Я только мог наблюдать за тем, как он убивает Чжоу Туна».
«Любой может спросить меня об этой ночи, и у меня будет чистая совесть».
Юй Жэнь не мог определить, какая часть этих слов была правдой, а какая - ложью, но он понимал.
Чжоу Тун был самым уродливым и грязным пятном нового правительства, а Чэнь Чаншэн - невынимаемым шипом в сердце его учителя.
Его учителя не беспокоило, кто умер, если он не был вынужден лично совершать это деяние.
Сегодня в столице имело место несколько волнующих сражений и преследований, которые, вероятно, встряхнут весь мир людей, но все это было под контролем его учителя.
Что бы не менялось, он в конечном счете вышел победителем.
Если бы Ван По был убит Те Шу в Реке Ло, возможно, его победа была бы идеальной.
«Это не план, разработанный мной. Я не могу контролировать все. В конце концов, я не бог и не Император Тайцзун».
Шан Синчжоу опроверг мысли Юй Жэня и сказал: «Сегодня было больше похоже на урок. Если Ваше Величество желает быть таким же великим человеком, как Император Тайцзун, и вести человечество в будущее бесконечного света, Ваше Величество должен научиться плыть в лодке по течению. Насколько бы Ваше Величество не презирал идиотические массы людей, радующиеся пыткам, Ваше Величество все еще должен убедить себя и действительно поверить, что они - настоящий океан, научиться вести их, как обманывать их, как заимствовать их силу и прорываться сквозь волны».
Юй Жэнь не мог понять все это, но и не был очень обеспокоен этим. Его заботила одна вещь.
Он показал жестами: «Учитель, вам действительно не нравится Младший Брат?»
Шан Синчжоу задумался над этим вопросом, а затем улыбнулся: «Да, он мне не нравится. Я очень сильно желаю его смерти, или, возможно, желаю, чтобы он не рождался».
Глава 725: Коронация
Все знали, что Шан Синчжоу недолюбливал своего студента Чэнь Чаншэна.
Насчет причины этого у Юй Жэня и Чэнь Чаншэна были кое-какие догадки, и сейчас они получали все больше и больше понимания.
Но для людей за гранью старого храма Деревни Синин это всегда было самым непостижимым вопросом.
С семейной перспективы Шан Синчжоу растил Чэнь Чаншэна с тех пор, как тот был ребенком. Даже если это было частью его плана с самого начала, Чэнь Чаншэн все еще должен был быть человеком достойнее его доверия, чем другие люди. Даже с логической перспективы, возможно, Шан Синчжоу хотел достичь беспрецедентного подвига полного объединения человечества, чтобы победить демонов, но в действительности, поддержка Му Цзюши в восхождении на трон Попа и заключение альянса с Великим Западным Континентом не обязательно были лучше, чем позволить Чэнь Чаншэну стать Попом и предоставить Имперскому Двору полную поддержку Дворца Ли.
Ни один человек не мог понять мысли Шан Синчжоу, и даже предположения Попа оставались беспочвенными. После того, как Чэнь Чаншэн и Шан Синчжоу прошли мимо друг друга в то утро в Мавзолее Книг, все это произошло, но Шан Синчжоу никогда не делал свою позицию ясной, никогда не заявлял, что хотел смерти Чэнь Чаншэна. Даже если это был секрет, известный целому миру, он никогда не был записан на бумагу, никогда не был прикреплен к действию. Только сегодня ночью в своем признании Юй Жэню Шан Синчжоу впервые раскрыл свои намерения миру.
Звездное небо вмиг потускнело, когда невидимое намерение убийства окутало столицу.
Выживание или смерть Чэнь Чаншэна зависели от его собственных усилий и от позиции Шан Синчжоу, а сейчас они были близко связаны с жизнью или смертью другой могущественной личности.
Дворец Ли давным-давно сделал свою позицию ясной. Поп не позволит Шан Синчжоу ранить Чэнь Чаншэна.
Проблема заключалась в том, сколько дней Попу осталось жить.
В ту ночь во Дворце Ли в конечном счете не было ни одного инцидента. Лоскуты звездного света, разорванные падающим снегом и разбросанными по небу облаками, пали на одежду Мадам Му, из-за чего ее утонченная красота стала почти нереальной.
Когда близился рассвет, Шан Синчжоу наконец-то покинул Имперский Дворец, прибыв к серым карнизам пяти изысканных, прекрасных и божественных старых храмов Дворца Ли.
К тому времени, как он появился формально, Мадам Му уже ушла, забирая с собой заполненное снегом небо и звездный свет.
За исключением Попа Дворец Ли мог позволить только одному Святому находиться внутри. Еще больше будет означать войну против Ортодоксии.
В ту ночь Шан Синчжоу и Поп вступили в очень длинный разговор, наиболее вероятно, последний разговор в их жизни. Никто не знал, что они обсуждали, и достигли ли Имперский Двор и Ортодоксия какого-либо соглашения, но начиная со следующего дня теплый весенний бриз окутал столицу, и атмосфера примирения постепенно распространилась по столице. Чжэсю и Мо Юй были приведены в Великий Двор Пересмотра. Первого напрямую отослали на север в армию, а вторую вернули в Апельсиновый Сад под домашний арест.
Все еще была зима, и этот весенний бриз, естественно, был ненастоящим. Все знали, что эта ситуация может затянуться на очень долгое время, а затем вдруг рассыпаться в мгновение ока.
Никто не знал, сколько дней продержится Поп, и останется ли Шан Синчжоу после возвращения Попа к морю звезд верным тому обещанию, которое он сделал в ту ночь.
Настроение в столице постепенно снова стало напряженным. Многие люди уже могли видеть неистовые ветра и проливные дожди - нет, сейчас была зима, так что это можно было назвать снежной бурей.
Посреди этого беспокойства и ожиданий приближающегося нового года в столице выпало много снега, полностью поглощая улицы и здания столицы в ослепительной демонстрации белизны.
Окутанный белизной Дворец Ли был изумительно прекрасен.
Чэнь Чаншэн поддерживал Попа, пока они выходили из этого тихого и умиротворенного места на самую большую площадь во Дворце Ли.
В последние несколько лет он был частым посетителем Дворца Ли, но чаще всего он посещал тот тихий и умиротворенный дворцовый зал. Это был первый раз, когда он приходил с Попом в это место.
Белый снег на серых камнях площади был, как слой войлока. Эти каменные колонны, которые казались беспорядочными, но в действительности были установлены согласно какому-то смутному закону, уже покрылись белизной. Духовное чувство Чэнь Чаншэна могло ясно ощущать невероятно древнее ци, скрытое под площадью. Если это был массив, то он был не слабее, чем Имперский Проект.
Он посмотрел вдаль на смутные силуэты стен дворца в снегу. Юноша знал, что это были известные Зал Луговой Луны, Храм Непорочной Кассии, Институт Мха... Во Дворце Ли было шесть залов, каждый из которых содержал драгоценное сокровище, символизирующее историю и несравненную мощь Ортодоксии, что привело к постепенному появлению Шести Префектов.
Он знал, зачем Поп привел его сюда.
Крепкое и священное ци поднималось из Зала Луговой Луны, Храма Непорочной Кассии и остальных шести залов, которые сейчас признавали свою преданность ему.
«В этом году много снега».
Взгляд Попа пронзил снег в направлении далекого севера, а на его покрытом морщинами лице появилась забота о будущем: «После начала внутренних разногласий в Городе Сюэлао, учитывая беспрецедентную слабость демонов, кто знает, сколько племен будет враждовать друг с другом во время этой бури, сколько убийств это вызовет? В начале весны в следующем году волчья кавалерия определенно направится на юг».
Снежная буря была как прекрасной, так и очень жестокой. Демоны определенно понесут серьезный урон, и после этого восстания Городу Сюэлао будет просто невозможно восстановить свою силу за столь короткое время. Для Попа заключать, что Армия Демонов направится на юг в следующем году, казалось совершенно безосновательным при этих обстоятельствах, но Чэнь Чаншэн понимал, что это предсказание определенно станет истиной. Демоны были самым безумным и ужасающим видом. Чем слабее они были, тем более кровожадными и жестокими они становились. Потому что они отчетливо понимали, что только таким образом смогут пережить наиболее испытывающее время.
Поп вздохнул: «Так как обе стороны презирают друг друга, будет лучше уйти настолько быстро, насколько это возможно».
Казалось, что у этих слов не было головы или хвоста, и только Чэнь Чаншэн мог понять их. После переворота Мавзолея Книг многие люди догадывались, что он хотел покинуть столицу. В действительности он все это время хотел уйти, но остро осознавал, что учитель не позволит ему уйти, пока он жив.
Сейчас, казалось, что разговор между двумя Святыми в ту ночь во Дворце Ли смог изменить кое-что.
«Очень хорошо», - ответил юноша.
Поп посмотрел на него и сказал: «Ты - мой избранный преемник. Сколько бы лет не потребовалось, ты должен вернуться».
Чэнь Чаншэн ответил: «Когда я понадоблюсь, я вернусь».
Поп сказал: «Он желает поговорить с тобой».
Чэнь Чаншэн задумался, соглашаясь: «Хорошо».
.....
.....
Пока Дворец Ли излучал свет, снег, падающий с неба, казался похожим на небесные цветы, разбросанные по Божественному Королевству, обладая опьяняющей красотой.
Священники и кавалерия Ортодоксии и все уровни священнослужителей стояли на площади, иногда освещаемой, как восходящее солнце над необъятным океаном.
Великий Зал Света сиял с несравненной яркостью. На него было невозможно смотреть прямо, и он обладал неописуемым величием.
Несколько тысяч кардиналов и епископов поклонилось в большом зале с почтением на лице.
Каменная стена медленно расступилась. Под каменными взглядами двенадцати мудрецов и духов Божественного Королевства Поп и Чэнь Чаншэн вышли из света.
Поп получил Божественную Корону от Мао Цююя и поместил ее на голову Чэнь Чаншэна.
Чэнь Чаншэн сжал Божественный Посох и вышел вперед, чтобы получить и даровать благословения.
Его тело было немного черствым, но его лицо было исключительно серьезным. Все волосы были на своем месте, и во время процесса не произошло ни одной ошибки. Даже самые тонкие требования даосских писаний были соблюдены. Это было совершенство.
Глава 726: Великое наследие
Чэнь Чаншэн стоял на свету перед всеми.
Поп стоял за его спиной.
Несколько тысяч епископов в великом зале поклонились на полу, как приливная волна.
Десятки тысяч всадников и священников Ортодоксии на площади поклонились, как волна.
Сотни тысяч верующих снаружи Дворца Ли поклонились на земле, как волна.
При этом зрелище Поп медленно прищурил глаза, как будто он был полностью удовлетворен, выпив самого превосходного вина.
Его глаза щурились все больше и больше, пока не закрылись и уже никогда не открывались вновь.
С этого момента никто не сможет увидеть обширное море звезд, содержащееся в этих пожилых глазах.
Чэнь Чаншэн повернул голову. Рука, держащая Божественный Посох, немного подрагивала.
Мао Цююй придерживал тело Попа, покачав головой.
Ближайшая толпа стала немного беспокойной, но это не привело к беспорядку. Ведомые Ань Линь и другими архиепископами, все продолжали кланяться, но... иногда был слышен подавленный плач.
Оды для очищения сердца Дао, наполняющиеся воспоминаниями и плачем скорби, возвышались выше и выше над грандиозным Великим Залом Света, но затем временно вернулись звоном колокола в мир смертных.
Священный колокол Дворца Ли и священные колокола Департамента Духовного Образования и Академии Небесного Дао зазвенели вместе.
Удары колокола быстро распространились по всей столице, а затем и за ее пределы, передавая во все уголки континента весть, что Поп вернулся в море звезд.
Бесчисленные звуки скрежета металла по металлу раздавались в воздухе.
Кавалерия Ортодоксии на площади Дворца Ли вынула свое оружие, и среди моря людей появилась черная волна.
Божественные арбалеты, копья, клинки и мечи - все они были холодными и острыми, направляясь прямо в ночное небо, направляясь к миллионам миллионов серьезных, тихих и неизменных звезд вверху. Это была не демонстрация военной силы мира людей к морю звезд, это был зов, великая церемония сопровождения их лорда за великую грань.
Зал Луговой Луны, Храм Непорочной Кассии, Терраса Чистой Воды, Зал Небесного Дао и Осенняя Резиденция были шестью самыми важными залами Дворца Ли. В этот момент шесть самых священных и величественных ци появилось из этих залов и взмыло в холодное и пустующее ночное небо. В каком-то месте глубин ночного неба они объединились, формируя шесть потоков света.
Этот свет был разных цветов, так что они, казалось, формировали радугу.
Никто никогда ранее не видел радугу ночью. Люди, склонившиеся во Дворце Ли, и обычные люди, склонившиеся в различных местах столицы, начали поднимать головы. В шоке от этого феномена на небе они с тоской подумали, было ли это последним прощанием смертного мира с Его Святейшеством?
Чэнь Чаншэн знал, что это была не радуга, а мощь.
Когда эти шесть потоков ци появились из Зала Луговой Луны и шести других залов, он и все другие культиваторы в столице на уровне Конденсации Звезд и выше могли ясно чувствовать эту силу. Эта сила исходила от драгоценных сокровищ Ортодоксии, расположенных в шести залах, а также от земли, на которой стоял Дворец Ли. Если быть точнее, она исходила от массива под ним.
Путь Дао существовал в течение бесчисленных лет, но его почитали, как Ортодоксию, около тысячи лет. До этого немалое количество известных династий тоже величало ее Ортодоксией. У нее была глубокая история и богатые ресурсы. Даже Имперский Двор не мог сравниться с ней в определенных аспектах. Не было бы странно для них обладать таким массивом или обладать другими божественными артефактами, о которых не знал никто другой.
Один такой артефакт был факелом, висящим над определенной кроватью: Пламя Белого Солнца.
Этот священный артефакт демонов хранился в Павильоне Линъянь в течение многих лет, служа основной частью Имперского Проекта. После переворота Мавзолея Книг Божественная Императрица Тяньхай швырнула Копье Морозного Бога и уничтожила Павильон Линъянь. Портреты в павильоне превратились в пыль, а Копье Морозного Бога исчезло. Люди в большинстве своем думали, что факел вернулся в Имперский Дворец.
Но никто не ожидал, что Пламя Белого Солнца окажется во Дворце Ли.
Когда-то оно было священным артефактом демонов, позже стало драгоценным сокровищем Великой Чжоу, а сейчас его использовали, как обычный источник света.
Пылающее божественное пламя не было ослепительным, а его свет не давал тепло. Если он будет освещать пожилое лицо Попа, он наиболее вероятно ни капли не расстроит его.
Чэнь Чаншэн сидел у кровати, в девятый раз заканчивая читать Классику Долголетия. Затем он встал и посмотрел на Пламя Белого Солнца и тихий дворцовый зал, который оно освещало.
Ортодоксия была наследием, которое Поп оставил для него, а Пламя Белого Солнца, естественно, формировало часть этого наследия. Как и Божественная Корона, Божественный Посох, драгоценные сокровища в шести залах, массив Дворца Ли, а также бесчисленные верующие и священники, все еще склонившиеся на земле внутри и снаружи Дворца Ли, не желающие уходить. А также власть.
Но он очень ясно помнил, что должна быть другая часть этого наследия. Но он не знал, где она сейчас была.
Поп в прошлом ясно выразил, что, когда он умрет, он передаст один предмет Чэнь Чаншэну.
Куда же подевался Зеленый Лист?
.....
.....
Шесть божественных ци объединились в величественную радугу в ночи. Один конец этой радуги был во Дворце Ли. Радуга проходила сквозь море звезд, в конечном итоге опускаясь в мир смертных.
Многие места в столице освещались и украшались этой радугой. Было очень трудно сказать, какое место получало больше света и благословений.
Все на этой великой земле могли видеть обширное море звезд, но звездный свет никогда не освещал каждую часть мира. Заброшенный колодец в Новом Северном Мосту круглый год не видел солнца и света звезд. Сегодня, однако, это место было таинственно наполнено светом. Этот свет был частью радуги, поднимающейся из Дворца Ли.
Эта подземная пещера, которая в течение столетий была холодной и совершенно черной, не согревалась этим светом, но уже не была настолько ужасающей, особенно когда свет засиял на снег на земле. Он также осветил многие объекты на земле, пронизывая это отрезанное от мира людей место частичкой себя.
В округе были разбросаны печи всех видов, из-за чего это место казалось похожим на гнездо термитов. Тут также присутствовали все виды кухонной утвари, со сковородками, мисками, ковшами и емкостями всех сортов. Уголь из Провинции Ту, особенно известный за силу, с которой он пылал, был нагроможден, как маленькая гора, а также тут присутствовало около десяти металлических кастрюль разных размеров и разной толщины. Специально собранный стол, который казался похожим на поверхность озера, был завален всеми видами еды, которые не смог бы представить нормальный человек.
В километре от этого места была область, вероятно, предназначенная для учебы. Здесь не было стен, поэтому на них не было картин или каллиграфии. Тут были только на вид нескончаемые книжные шкафы с кучей книг. Если пройти мимо книжных шкафов, вдоль них появлялась мебель всех стилей - стол, стул, диван имперской наложницы - пока не зайти очень далеко...
Здесь была особенно большая кровать, ненамного меньшая, чем озеро в Ортодоксальной Академии. Эта кровать была нарочито украшена, ее поверхность была полностью покрыта резной работой, а по краям было семьдесят две Ночных Жемчужины. Просто глядя на нее можно было представить, насколько удобно будет лежать в этой кровати.
Черная Дракониха по имени Чжичжи, а также Чжуша, а также Хунчжуань, сейчас лежала на этой кровати, но было очевидно, что она не находила ее очень удобной. Не потому, что под тридцать шестью слоями матрасов была непримечательная фасолина, не потому, что последний синий омар, оставленный Чэнь Чаншэном, не был слишком свежим, а потому, что сейчас она сильно нервничала.
Радуга, поднимающаяся из Дворца Ли, освещала подземную пещеру, а также стену в десяти ли от нее, которую она не хотела видеть.
Она была Черным Морозным Драконом, одним из самых благородных существ в мире, обладающим самой могущественной из магических сил. Она могла видеть серебряный лист в десятках тысячах ли вдали, поэтому также могла ясно видеть, что на далекой стене происходили изменения: на покрытой льдом каменной стене появились зеленые листья.
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 196; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!