В продолжение нашего разговора — вопрос о военной науке.
Александр МИХАЙЛОВ.Во-первых, кадры для военной науки черпаются из гражданских технических вузов. Во многих вузах сейчас действует "распределение" в вооружённые силы.
Во-вторых, есть целый сектор военно-технического образования. Каждый военный вуз выставляет свои требования к абитуриенту и набирает именно тех курсантов, которые интересны заказчику, поскольку у каждого военного вуза есть свой заказчик в Минобороны, который забирает потом эти кадры себе.
И, в-третьих, сами концерны и холдинги создают учебные центры на своих базах. Причём, если этот завод работает ещё с 30-х годов прошлого столетия, то рядом с ним есть и профтехучилище, и даже технический вуз. Кстати, у нас в ВПК преемственность очень большая: бабушка-дедушка работали на военном производстве, родители в военном вузе, и внук создаёт очередную ракету.
Недавно я был на открытии учебного центра одной из наших военных корпораций. Там готовятся кадры для создания электронной начинки наших изделий. Они полностью содержат этот центр, финансируют, занимаются и подбором, и выпуском специалистов.
Андрей ФЕФЕЛОВ. А чем-то помогает сегодняшнему ВПК наша Академия наук и вообще фундаментальная наука?
Александр МИХАЙЛОВ.Здесь прежде всего нужно упомянуть космическое направление. Мы создали новый род войск — Воздушно-космические силы (ВКС). И наши военно-космические научные центры работают в спайке с Российской академией наук, с учёными, которые занимаются космическими технологиями. Зачем, к примеру, создавать отдельно военный спутник и спутник метеорологического наблюдения? Можно же объединить эти функции.
|
|
|
Но здесь есть свои проблемы. Многие военные научные институты при Сердюкове были закрыты. С приходом Шойгу некоторые из них снова начали работать, но многие остались закрытыми. Это ряд институтов обобщения информации, институты, которые занимались сверкой направлений технологий. Допустим, одна военная организация развивает за государственные деньги вот такой прибор, а другая где-то в другом регионе — вот такой прибор. Но, в принципе, два эти прибора дублируют друг друга. В советское время все технологические разработки проходили через общий аналитический центр, чтобы не было дублирования, ненужной научной работы.
Сейчас, когда у нас как минимум половина оборонно-промышленного комплекса находится в виде организаций, имеющих отдельный юридический статус типа ООО, ОАО и т. п., они не обмениваются своей технической информацией на определённом уровне, чтобы не было технического шпионажа со стороны наших западных "партнёров".
Андрей ФЕФЕЛОВ. То есть это не попытка конкурировать со своими же собратьями по ВПК, а требование секретности?
|
|
|
Александр МИХАЙЛОВ.Да, хотя примеры конкуренции в нашем ВПК тоже есть. К примеру, недавно принимали новый автомат Калашникова АК-12. Автомат Ковровского производства А-545 уступил "ижевцу" по соотношению "цена-качество", потому что хоть он и стреляет лучше и кучнее, но говорят, что он дороже в производстве. А, может быть, сработало "лобби" ижевского концерна, который, наверное, покрепче себя чувствует в системе нашего ВПК.
Или, например, схожие боевые машины — "Тор" производства ижевского "Купола" и "Панцирь" тульского производства.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Может, аналогичные производства всё-таки нужны для стимуляции?
Александр МИХАЙЛОВ.Как посмотреть. "Тор" и "Панцирь" — это машины с системой ПВО малой дальности. При конкуренции между ними выясняется, что одна машина более эффективна, но более дорогую ракету имеет, другая машина менее эффективна в бою, но дешевле в производстве. В данном случае государство выбрало "Тор". Хотя и "Тор", и "Панцирь" присутствуют в Сирии и выполняют схожие задачи. Но если "Тор" имеет возможность стрелять на ходу, на марше, то "Панцирю" требуется больше времени, чтобы поразить цель. То есть в боевых условиях ижевская машина лучше, чем тульская.
А в истории с автоматом выбрали более дешёвую версию.
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 180; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!